есть три рода авторов. Во-первых, такие, которые пишут, не думая. Они пишут по памяти, припоминая то, что когда-то раньше узнали, а то так и прямо с чужих книг. Этот род — самый многочисленный. Во-вторых, такие, которые думают в то время, как пишут. Они думают, чтобы потом писать. Встречаются очень часто. В-третьих, такие, которые уже думали раньше, чем принялись писать. Они и пишут потому только, что раньше думали. Редки.
Артур Шопенгауэр
Насилие брось и подругой себе справедливость бери,
А те, кто вершить не боятся неправедный суд, — дикари.
Чужой тебе нужен достаток, отрады не видишь в ином…
Доколе тебе упиваться насилия черным вином.
Из этой обители хрупкой какое добро заберешь?
Понравился шелковый саван, — холщовый тебе нехорош.
Ты, коль других не стыдишься, — себя самого постыдись:
Не люди — собаки бесстыдны, взглянуть не могущие ввысь! (Насир Хосров)
- Крепкий орешек этот старик, - произнес худощавый мужчина, протирая порозовевшей тряпкой забрызганные густой кровью руки. - Я безмерно рад, что ты считаешь меня и моих братьев нужным инструментом, но... Порой и инквизиция бывает бессильной.
Инквизитор окунул саднящие ладони в бочку с прохладной водой и умыл морщинистое лицо. Безобразный длинный шрам на левой щеке, оставленный одним прытким узником, все еще беспокоил его. Ощутив очередной приступ отвращения к собственной внешности, он вновь зачерпнул воды, избавившись от отражения на зеркальной глади.
- Дурацкие оправдания, - фыркнул Ван Теулинг. - Просто признай, что у тебя не хватило таланта, чтобы выдернуть из зеленокожего ублюдка все, что мне было нужно.
- Таланта? - усмехнулся инквизитор. - Умение пытать людей для меня - лишь неприятная часть работы. Я всегда считал это проклятием, а не талантом.
- Ты здесь не для философских рассуждений, Нибб. Не расколешь старика к завтрашнему закату - отправишься вместе со своей сворой к Создателю.
Колдун колыхнул бордовой мантией и отправился вверх по лестнице. Нибб было выдохнул, но одна из ступенек скрипнула, и он понял, что Тайс еще не ушел. Его лысая голова выглянула из-за угла.
- Если он двинет кони - результат будет тот же, - бросил напоследок волшебник и покинул казематы.
Привязанный к стулу старик был еще без сознания. На месте, где раньше были глаза, теперь зияли два кровавых отверстия. Грязная работа, но что делать, если трудиться приходится в такой вонючей дыре, у черта на куличиках? Окажись Нибб в своем излюбленном столичном подвале, наполненным необходимыми инструментами, то... То ни черта бы не изменилось. Потому что истинной причиной трясущихся рук и равнодушия к ошеломительной карьере знаменитого палача, было вовсе не место. Причина была в уязвленном чувстве справедливости.
Сколько Нибб себя помнил, с возраста зашуганного уличного сопляка и до почетной должности старшего инквизитора Империи - он всегда старался следовать слову закона. Конечно, Нибб не был наивным дураком, считающим, что Совет не плетет интриг и не сталкивает лбами своих подданных. Он верил в то, что в такие моменты, властители пекутся о благе народа. До той самой поры, когда его службу не упразднили, коллег не превратили в обычных уличных бродяг, а Тайс Ван Теулинг не предложил ему новую работу и надежду на официальное возвращение. Что, конечно же, было полной брехней. Сейчас Нибб ощущал себя беззащитной мухой, застрявшей в растянутой по Империи клейкой паутине лысого паука. Благо, что пытки давались ему по-прежнему легко, но вот свербящие в голове мысли о неправильности происходящего... Они начинали сводить инквизитора с ума.
Если верить словам колдуна, Империю в настоящий момент разрывало от бесчисленных врагов. Зуарцы на юге, степные орки в самом центре материка, предатели при дворе дейренхолльского дворца, а еще - вездесущие наемники, которые из дешевого инструмента войны превратились в угрозу суверенитету. Многие из бывших товарищей Нибба переползли в стан солдат удачи. Некоторым из них он доверял больше чем бородатому волшебнику, но лишь один из этих приятелей был когда-то его лучшим другом. Атти, мать его, Хэрроу. Такой же уличный задохлик, как некогда Нибб, сумевший превратиться в настоящую звезду на небосводе рисующих кровью художников.
Бывший старший инквизитор держал глаза закрытыми в тот момент, когда Ван Теулинг заставлял его пытать командиров наемников из Лухона, друзей некоего Кинна. Не раскрывал он глаз и после приказа выбить правду из зеленокожих. Но после короткого разговора с одним из дозорных, что стерегли врата этой забытой Создателем крепости, распахнуть зенки все же пришлось. Тот поведал Ниббу, что несколько отрядов наймитов точат зуб на командира Теулинга, и планируют вступить с колдуном в сражение. По слухам, среди наемников был его бывший товарищ. Новость эта была сродни хлесткой отрезвляющей пощечине. После таких сведений, Нибб иначе взглянул на просьбу волшебника, связанную с лишенным глаз орком.
"Выясни все, что этот зеленозадый знает про скитальцев из иного мира", - странней заданий у Нибба в жизни не было. На любые наводящие вопросы, колдун огрызался, быстро отбив инквизитору желание продолжать диалог. Вот только те самые командиры наемников, души которых уже отправились к праотцам, верещали на допросе о своем происхождении. О том, что они - всего лишь "игроки". Нибб тогда посчитал лишь, что им больше бы подошло звание "проигравших", однако, странный вопрос к зеленокожему все менял.
Так или иначе, работа со старым орком стояла на месте уже несколько дней. Старик словно впадал в какой-то транс, реагируя на все болезненные ощущения то смехом, то молчаливой улыбкой. А Нибб все сильней ощущал себя дураком, задающим пленнику такие же дурацкие вопросы. Он уже собрался с мыслями, намереваясь использовать в допросе иной подход, когда орк внезапно закашлял и начал разговор первым.
- Наконец-то я вижу! - воскликнул слепец. - Конец невероятно близок. И одновременно далек.
- Ты умираешь? - спросил его Нибб.
- Ооо... Нет! - прокряхтел зеленокожий. - Не я! Это место и его временные хозяева!
Нибб судорожно сглотнул, когда заметил, что слепой орк уткнулся кровавыми отверстиями прямо в него. Решив, что это было совпадением, он решил задать еще пару вопросов пленнику.
- Что ты знаешь о тех, кто прибыл в наш мир из мира иного? - с пренебрежением к самому себе спросил Нибб.
- Ты и сам знаешь о них, - тихо произнес орк.
Нибб тяжело вздохнул. Зеленокожий продолжал морочить ему уставшую голову. Его терпение было на исходе, как и шансы на то, что инквизитор выберется из этой крепости живым и здоровым.
- Откуда мне это знать? Стал бы я тогда вести с тобой сейчас эту беседу?
- Ты допрашивал их, - сказал старик. - Два молодых командира, два человека из ниоткуда.
- Наемники? - удивился Нибб. - Они были скитальцами?
- Это уже не важно! - воскликнул орк и разразился демоническим хохотом.
Нибб всякого повидал на своем веку и любого на его месте, слова зеленокожего безумца заставили бы лишь ухмыльнуться. Однако, какой-то далекой и вечно ускользающей частью рассудка, инквизитор ощущал, что в словах орка кроется истина. Если все то, что говорил этот умалишенный, являлось правдой... Ниббу было страшно даже размышлять о последствиях.
- Сомневаешься, колеблешься и беспокоишься, - заключил орк. - Ничего постыдного в этом нет, ведь лукавое зло не говорит тебе всей правды. У тебя еще есть шанс спастись, но времени мало.
- От чего спастись? - поддался Нибб.
- От того, что ты ценишь больше всего на свете, - зеленокожий скривил лицо в улыбке.
- От справедливости? - раскрыл рот инквизитор.
Старый орк радостно затопал ногами и судорожно кивнул. В этот момент сердце Нибба пронзило ледяным клинком. Он накинул черный плащ и направился на стену к дозорным. Если ему и предстоит запытать орка до смерти, то перед этим он должен убедиться в том, что зеленокожий несет чепуху. Справедливость умела ждать, но вот инквизитор длительным терпением отличался очень редко...
***
Полуметровые снаряды скорпионов, предоставленных родичем Арви, были чертовски острыми. Навалившиеся скопом зуарцы, падали один за другим. Заточенные болты пронзали их насквозь, застревая в тех орках, что шли позади убитых. Три орудия, которые мы выставили впереди, уничтожили не меньше четверти врагов, прежде чем те схлестнулись в ближнем бою с нашими бойцами. Когда эти стационарные махины стали бесполезны, Квиг с Хрутом закрепили их на телегах. Шестеро орков, среди которых были Сарг с Орнаттом, погнали запряженных лошадей вдоль флангов, что позволило новоявленным артиллеристам расстреливать врагов прямо в спины.
Сперва, зуарцев с отметинами потери не слишком беспокоили. С прежней яростью и упорством они пытались прорвать оборону лагеря, но случится этому было не суждено. Наше войско, работало с убийственной точностью и ритмом. Кинн с товарищами стояли каменной стеной в авангарде, сдерживая разъяренного неприятеля, пока вооруженные дротиками и луками волчьи всадники отправляли в тех ворох снарядов. Многочисленные тренировки, сплоченность и уверенность в собственных силах, приправленные общим горем и ненавистью, наконец дали плоды.
К концу сражения, когда врагов осталось с десяток, я в первые увидел в глазах серокожих страх. Они осознавали неизбежность происходящего. Неизбежность маячащих на горизонте смерти и поражения. Мы не знали, каким способом Ван Теулинг убеждал зуарских орков участвовать в своих планах, но в этот раз, они будто прозрели от долгой слепоты.
- Давненько я не вкушал таких славных побед, Рогир, - прорычал Васт, пряча пернач за пояс. - Превратить грозного врага в фарш почти без потерь... Похоже, дела и правда скоро пойдут в гору.
- Не раньше того, как мой клинок снесет лысую голову Тайса, - ответил я и поднял руку вверх, обращаясь к соратникам. - Возвращаемся к лагерю!
Два погибших и десяток раненых - таков был итог прошедшего боя. Нам удалось то, о чем мечтали многие командиры наемников. Мы разбили врага, сохранив кучу жизней. Была в этом и заслуга дивных орудий из Виндсарра. Пока мы располагались на заслуженный отдых в лагере, я представлял как эти устройства можно будет использовать при осаде. Для лучников на стенах они наверняка могли стать неприятным сюрпризом.
Утром следующего дня, я едва не опрокинул кружку с горячим чаем, услышав чертовски знакомый голос. Вернулись Шило с Арви.
- Ох и соскучился же я по вашим кислым мордам, ребята! - воскликнул рыжий воин.
К лагерю они прибыли в сопровождении двух десятков северян, снаряженных в короткие кольчуги. Каждый из двух обозов, накрытых холщовой тканью, тянула шестерка лошадей. Означало это то, что виндсаррцы приволокли нам очень тяжелый подарок.
- Надеюсь, вы прихватили еще выпивки. Здесь потчуют одним кисляком, хоть я к нему уже и привык, - обратился Квиг к спустившейся с повозки Арви.
- Какой там, - ответил вместо нее Шило. - Собирались впопыхах, госпожа Арви вдохнуть спокойно не даст...
- Тебе лишь бы греть пузо да ворон считать, - отмахнулась Арви, глядя на Шило. - По сторонам-то погляди, дубина! Отряд явно в очередной переделке побывал.
Из кузова ближайшей к нам телеги выбрался Блинчик. Радостный пес бросился ко мне и принялся пританцовывать на задних лапах, просясь на руки. Получив желаемое, он начал слюнявить мне лицо прохладным розовым языком.
- Надоели эти путешествия, да, дружок? - я легонько похлопал Блинчика по спине.
- Что тут случилось? - осведомился Шило.
- Сотня серокожих пыталась нахрапом взять лагерь, - ответил я, опуская пса на землю. - У них не вышло.
- А я опять все пропустил, - выругался Шило.
- Еще наверстаешь, - ответил ему я. - Раз мы наконец вместе, пора готовиться выступать. У вас еще несколько скорпионов в повозках?
- Почти, командир. Ты сейчас в обморок грохнешься! - воскликнул рыжебородый и потащил меня за собой.
В обморок я не упал, однако зрелище было захватывающим. Помимо дополнительных припасов и снарядов, Арви с Шилом привезли две разобранные баллисты. Механизм был схож с тем, что позволял нам шпиговать стальными стрелами зуарцев в предыдущем сражении, но размер новых орудий был гигантским. Они могли запросто проделать брешь в одной из крепостных стен. По крайней мере, мне хотелось в это верить.
Во время последующего обеда, Арви подтвердила слова Квига и Хрута об угрозе Виндсарру. Ее кузен не смог выделить больше людей. Между тем, все понимали, что Викар и так здорово нас выручил, предоставив смертоносные орудия. Шансы на успех в предстоящем сражении немного увеличились.
- Сперва будем вести обстрел издалека, - сказал я предводителям. Отряд был готов к выступлению, бойцы складывали последние припасы в повозки, а Окина с Арви раздавали указания тем, кто был вынужден остаться в лагере, чтобы следить за ранеными. - Прощупаем их оборону. Если баллисты не смогут открыть проход внутрь - перейдем к плану со взрывчаткой.
- Логичный подход, - кивнул Дагзетт. - Уголь с помощниками собрали прочный навес. Он убережет храбрецов, чьей задачей будет доставить бочки со взрывчатой смесью к воротам. Мы прикроем их огнем, чтобы отвлечь вражеских стрелков. Им останется подпалить фитиль и смотаться прежде, чем защитная крыша не выдержит натиска.
- Есть еще кое-что, - вклинился Кинн. - Наши разведчики наблюдали за крепостью с возвышенности. Она рядом с правой частью крепостной стены. Спрыгнуть с нее во внутренний двор, конечно, не выйдет, но вот подстрелить десяток ублюдков получится.
- Сможем протащить туда один из скорпионов? - предложил я.
- Хорошая идея, - ответил Кинн. - Осталось найти добровольцев.
- Твой выход, - усмехнулся я и подмигнул Шилу. - Возьми нескольких лучников, способных вести стрельбу навесом. Когда до врага дойдет и они уведут солдат из-под обстрела, вернетесь к основным силам.
- Надеюсь, дойдет до них быстро, - фыркнул Шило. - Не хочется оставаться в стороне от главной мясорубки.
После обсуждения деталей плана, выйти из лагеря мы смогли лишь на следующий день. Погода была благосклонна - до самого Лухона повозки следовали по сухой, заметной колее. Ездовые орочьи волки, следом за которыми топал и мой новый питомец, рычали на беснующихся в небе птиц. Багмор предложил назвать его Палом - так величал зеленокожий народ редкие степные пожары, что бушевали на их родине в особенно жаркую пору. Меховой огненный сгусток то и дело сближался с моим конем, намекая на очередное съедобное подаяние. Воистину, этот степной волк был прожорлив как саранча.
К всеобщей печали, знакомый джунглевый лес встретил нас проливным дождем. Виндсаррцы проклинали небо, бросив все силы на защиту осадных орудий от влаги. Скорпионы и баллисты, подаренные Викаром удалось спасти, но та ветхая рухлядь, которую Атти приволок из пыльного склада в Лухоне, промокла насквозь. Подгнившая тетива имперского орудия размякла и надорвалась, потому, скрипя зубами и сердцем, мы оставили орудия под мясистой листвой придорожных кустарников.
Путь наш стал труднее из-за серой хляби под ногами и колесами повозок. Застрявшие телеги то и дело приходилось толкать вручную. Как итог, очередной рассвет, принесший с собой влажный зной, мы встречали уставшими и изгвазданными с головы до пят. В узком ущелье, где мы с Кинном не так давно набирали воды, отряд разместился на привал.
- Скверное тут место, - произнес Васт, набивая трубку табаком. - Самое то для засады.
- Кинн отправил нескольких людей вперед, - ответил я, будто этих бойцов не могли прихлопнуть. - Сигнала от них пока не было. Отряд вымотался за ночь, нам так и так нужно перевести дух.
За время нашего путешествия с лейтенантом на пару, я не единожды убеждался в том, что словам его и предположениям было свойственно в скором времени сбываться. Этот случай не стал исключением. Лейтенантские посылы вечно находили отклик во вселенной, черт его побери.
Два часа спустя, Хирд заметил, что со стороны, в которой располагалась крепость колдуна, к нам быстро приближался один из разведчиков. Его раненая стрелой кобыла вздымала тучи брызг из ручья, стремясь доставить всадника до пункта назначения как можно быстрее. Длинноволосый воитель из бригады Кинна спрыгнул на ходу и бросился прямо ко мне. Одна из вражеских стрел достала и его - белое оперение торчало из окровавленного плеча.
- Там... - запыхавшись начал он. - Наемники на возвышенностях и в ущелье. Очень близко.
Ну конечно, как иначе. Хитрозадый колдун не мог позволить нам просто взять и осадить крепость. Ублюдок достал очередной козырь из бездонного рукава, но ждать, пока он вынет следующий, я не собирался. Рогир Штарр точно предпочел бы отсечь вместе с долбанным рукавом всю руку.
- Готовимся к обороне! - проорал я. - Кинн и Дагзетт, выставьте пехоту в авангарде! Шило, Хрут и Квиг - живо расчехляйте сказочные стрелометы! Окина и Сарг, отправляйтесь туда откуда мы пришли! Нам не нужен очередной сюрприз в спине.
Промасленные шестеренки нашего немногочисленного военного механизма зашевелились, перестраивая его в ощетинившегося хищного зверя. Мы были готовы и полны решительности, но проклятый враг умел учиться на собственных ошибках. Я ощущал присутствие справедливости, но фортуна - была мелочной дрянью. Мелочной и невероятно могучей...
Если не тлеет, то и не тлей. Нельзя, как на Марсе, куском камикадзе существовать. Вот лопнет планета, тогда и будем…
Здравствуйте, уважаемые пикабушники!
Я пишу книги уже 12 лет. За это время накопилось множество историй, персонажей и миров, которыми я искренне горжусь. Однако я никогда не публиковала свои работы, и, честно говоря, меня останавливает страх.
Я знаю, что многие творческие люди сталкиваются с подобными сомнениями. Поэтому хочу обратиться к вам за советом. Как вы справляетесь с этим страхом? Были ли у вас моменты, когда вы решались показать свои работы миру и получили максимально плохую оценку? Какой путь вы выбрали для публикации, и что помогло вам сделать первый шаг?
Буду благодарна за любые советы, личные истории или поддержку.
Всем привет и здравствуйте тем кто по старше. Сегодня в плане стендапа не буду обещать что будет смешно... А то знаю я вас мы пришли, нарядились и сидим слушаем, а не смешно! Сразу начнутся общие волнения, кто-то из зала начент выкрикивать:
- А это комик или кто? Я тут заплатил за вход, а мог бы на эти деньги взять шаурму, шаурма была бы вкусной, а тут не смешно даже
- А я брюки погладил! Я их не гладил то никогда, там трелки всякие, даже гуглил на ютубе! А я между прочим айтишник! Этим вообще же кто занимаются.. ну как их "обычные люди"! Как на меня коллеги будут после этого смотреть?! Не удивляюсь если запустят пару стаканчиков лате при встрече!
- Да мы всех детей по углам расставили, вызвали нянь, дядь, и даже их бабушек. (один даже вскрикнул что работает в полиции и приковал ребенка к батарее, так как хотел посмотреть выступление, сказав ему чтобы он был благодарен за тепло которое дало ему детство)
- Да, да наказать его, вот чтобы на площади голышом и босиком шел, чтобы понял как он всем насвинячил.
- Ага и чтобы его кнутом так по спине "бац" "бац", а то не поймет всей боли пришедших!
- ДА! точно и девушки чтобы рядом шли и "цокали" ой какой не комик, вообще не смешно!
- Ага и чтобы все под музыка Эннио Морриконе, чтобы чувствовал как умирает стендапер
Тут из толпы нарисовывается полиция на площади, мол его делаете что за самоуправство!
- Так он тут в баре "рандом" шутил не смешно!
Сотрудник не долго думая отправляет хлестким ударом в нокаут нерадивого комика
Истории о мире, где попаданцев -- как собак нерезаных, и с ними приходится разбираться бюрократам. 3/...
первая часть: Хроники И.Б.У.Т. Дело о картофельном прогрессоре (не в серии, к сожалению)
Лицо Кирилла просветлело. Впервые за весь допрос он выглядел не как преступник или жертва, а как прилежный ученик, готовый цитировать учебник.
— Ну, она… она была небольшая, в таком… кожаном переплете? Без названия. Я нашел ее в вещах, которые оказались со мной после… ну, после всего. Подумал, это какой-то местный справочник для выживания. Там было так все логично изложено. Структурированно. Первый раздел, "Базовая адаптация", пункт 1.1: "Изучение окружения". Пункт 1.2: "Обеспечение источником пищи и воды". Потом раздел "Контакт с аборигенами"… Я дошел до третьего раздела, "Основы прогрессорства", и решил начать с сельского хозяйства. Все по инструкции! Глава третья…
Он говорил с жаром, уверенно, но вдруг его речь споткнулась. Он нахмурился, словно пытался разглядеть что-то на внутреннем экране своего сознания.
— Глава третья… — повторил он медленнее, с недоумением. Его взгляд расфокусировался. — Там… там говорилось про… что-то…
Вебер наклонился еще ближе. Аннелизе не дышала.
— Кирилл? О чем там говорилось?
— Про… — Он замолчал, озадаченно моргая. Выражение его лица сменилось на растерянное. Он посмотрел на Вебера, потом на Аннелизе. — Простите, о чем мы сейчас говорили?
Дёрг.
Это было похоже на то, как игла проигрывателя соскакивает с пластинки. Только что он был увлеченным рассказчиком, а теперь — сбитым с толку человеком, который потерял нить разговора.
— Мы говорили о книге, — терпеливо сказал Вебер, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Это была не обычная амнезия. Это было похоже на хирургически точное удаление информации. — Вы нашли книгу и следовали ее инструкциям.
— Книгу? — Кирилл искренне удивился. — Нет… Какую книгу? Я сам все придумал. Ну, про картошку… это из моей прошлой работы. Севооборот, плуг… это же базовые знания для любого инженера. Логично же. Я просто применил свой опыт. Никакой книги не было.
Он говорил абсолютно убежденно. Лжи в его голосе не было.
Аннелизе сделала крошечную пометку на своем бланке. Обычной ручкой, не самопишущим пером. «Анти-меметическая защита. Уровень 3 или выше».
Вебер почувствовал себя охотником, который вместо лисьей норы наткнулся на вход в логово чего-то гораздо более древнего и опасного. Он поднял руку, останавливая следующий вопрос Аннелизе.
— Хорошо, Кирилл Андреевич. Давайте сменим тему, — он откинулся на спинку стула, пытаясь выглядеть расслабленно. — Расскажите мне о местной кухне. Что вы ели в Унтервальде, пока ваш эксперимент… продолжался?
Допрос превратился в театр. Они еще час говорили о всякой ерунде: о кислом хлебе, о тушеных ящерах, о горьком пиве. И каждый раз, когда Вебер аккуратно пытался подвести разговор к "источнику знаний" или "руководству", происходило одно и то же. Кирилл начинал что-то вспоминать, его глаза загорались, и в следующий миг — дёрг — он терял мысль и с недоумением спрашивал, к чему этот вопрос.
Память о книге была защищена. Она стирала саму себя, оставляя в сознании носителя лишь полную уверенность, что все идеи принадлежат ему самому. Это объясняло, почему никто из предыдущих "прогрессоров" ничего не рассказал. Они просто не могли.
— Достаточно, — наконец сказал Вебер. — Помощник, сопроводите субъекта в камеру временного содержания 7-Б. Режим — «Альфа-наблюдение». Никаких допросов без моего прямого приказа.
Аннелизе кивнула, и они с Кириллом вышли. Оставшись один, Вебер подошел к окну. Вид из него выходил на внутренний двор штаб-квартиры, где техники в серых комбинезонах чинили очередного сломавшегося почтового грифона.
Мысль, пришедшая ему в голову, была настолько неприятной, что он нахмурился. Сухой, канцелярский язык. Логичная структура. Пошаговые инструкции, не учитывающие локальный контекст… Это до боли напоминало ему кое-что.
*
Вебер шел по гулким коридорам архивного крыла. Он был почти уверен, что Кирилл выдумал свою "книгу", но профессионализм требовал проверить. В памяти всплывали старые дела, похожие на дело Кирилла — прогрессоры, которые провалились с необъяснимой глупостью. Их всех списывали на синдром «мессии» и некомпетентность. Но что, если?..
Архив встретил его запахом пыли, пергамента и остывшей магии. Главный архивариус, голем по имени Библиос, собранный из забракованных энциклопедий, спал в своем кресле. На его груди ритмично поднималась и опускалась табличка «НЕ БЕСПОКОИТЬ, ИДЕТ ИНДЕКСАЦИЯ СНОВИДЕНИЙ».
Веберу не нужен был голем. Ему нужен был специальный терминал, который он называл про себя «дырой в прошлое». Он давал доступ к самым скандальным, постыдным и засекреченным файлам Бюро. Вебер вставил свой инспекторский ключ. Экран из матового стекла ожил, на нем проступили буквы цвета высохшей крови.
ЗАПРОС: — гласила надпись.
Вебер напечатал: КЛАСС: ГАММА. ИСХОД: ПОЛНЫЙ ПРОВАЛ. КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: "ИНСТРУКЦИЯ", "ПРАВИЛА", "РУКОВОДСТВО".
Терминал зажужжал. Список дел, появившийся на экране, был пугающе длинным. Вебер открывал их одно за другим. «Металлург», сжегший город. «Химик», отравивший реку. «Социолог», развязавший гражданскую войну. И везде в примечаниях мелким шрифтом: «Субъект демонстрировал признаки бредового расстройства, утверждал, что действует по "инструкции", но не мог предоставить ее или описать».
Сердце Вебера застучало быстрее. Кирилл был не первым. Он был лишь последним в длинной цепочке.
Но потом он наткнулся на кое-что еще. Совершенно секретный файл под кодовым названием «Проект "Красная Папка"».
Доступ требовал двух ключей, но Вебер знал обходной путь — экстренный протокол для случаев онтологической угрозы, которым он цинично злоупотреблял примерно раз в год.
На экране появилась отсканированная страница. Это был внутренний документ И.Б.У.Т., обучающий материал для элитных агентов-ликвидаторов. Название гласило:
«Руководство по Преднамеренной Дестабилизации Миров. Типовые ошибки Трансмигрантов класса "Гамма" и способы их катализации».
Вебер читал, и его руки холодели.
«Глава третья: Агротехническая диверсия. Параграф второй: Картофель (Solanum tuberosum) как идеальный био-агент. Для достижения максимального некротического эффекта в мирах с высоким уровнем духовных полей, рекомендуется использовать сорта с агрессивным генетическим кодом («Полярник-4» и аналогичные), высаживая их без предварительной ритуальной адаптации…»
Книга, которую на мгновение вспомнил Кирилл, существовала.
И это была инструкция не "КАК НАДО ДЕЛАТЬ", а "КАК ДЕЛАТЬ НЕЛЬЗЯ". Внутреннее руководство Бюро о самых страшных ошибках, которое каким-то образом утекло наружу и стало «библией для прогрессоров».
Кто-то взял самое опасное оружие из арсенала Бюро и отдал его в руки детям.
*
Вебер отшатнулся.
Утечка документа такого уровня — это не просто халатность. Это измена. И не просто измена, а тщательно спланированная, изощренная диверсия. Кто-то не просто слил информацию — он превратил ее в оружие, которое било по самой логике Бюро. Дать людям список самых страшных ошибок и позволить им думать, что это путь к спасению... это был ход не Прогрессора и даже не Завоевателя. Это был ход кого-то, кто понимал систему изнутри и ненавидел ее до глубины души.
Вебер распечатал несколько ключевых страниц из «Красной Папки» — терминал недовольно зашипел, но подчинился его доступу. Он вышел из архива, не разбудив Библиоса, и направился не к себе в кабинет, а в единственное место, где можно было думать без протоколов и наблюдателей — в теплицу на крыше штаб-квартиры.
Теплица была личным проектом начальника сектора, старого гнома-ботаника, который верил, что по состоянию капризной «межмировой орхидеи» можно предсказывать топологические бури лучше любого датчика. Здесь пахло влажной землей и озоном. Вебер сел на скамейку рядом с горшком, в котором росло нечто, похожее на кактус из чистого света.
Он разложил на коленях распечатки.
Первая мысль: кто имел доступ? Список был коротким. Руководители секторов, главы отделов Омега-ликвидации, старшие аналитики. Все — проверенные веками (иногда буквально) винтики системы.
Вторая мысль, куда более страшная: кому это выгодно? Не просто саботаж. Это была насмешка. Издевательство над самой идеей Бюро. Заставить организацию саму порождать монстров, с которыми она борется. Заставить инспекторов вроде него гоняться за «прогрессорами», которые на самом деле были всего лишь марионетками, дергающими за ниточки из самого сердца Бюро.
Щёлк.
Вебер вздрогнул. На краю скамейки сидела Аннелизе. Она держала в руках два стакана с дымящимся цикорием и протягивала ему один. Он не слышал, как она подошла. В ее руках тоже был орех-самощелк.
— Вы оставили свой инспекторский ключ в терминале архива, — ровным голосом сообщила она. — Я подумала, что будет правильно вернуть его лично, а не через пневмопочту. И заметила, что вы не обедали. Цикорий полезен для пищеварения в состоянии стресса. Директива 45-гамма.
Вебер молча взял стакан. Его взгляд был прикован к ее лицу, такому же спокойному и непроницаемому, как всегда. Но сегодня он видел в этом спокойствии не просто педантичность. Он видел контроль.
Могла ли она? Теоретически, с ее умом и доступом... она была бы идеальным кандидатом. Но зачем?
— Спасибо, помощник, — он сделал глоток. Горячая горечь немного прояснила мысли. — Раз уж вы здесь, взгляните.
Он протянул ей распечатки. Он внимательно следил за ее реакцией, ища малейший признак — удивления, страха, триумфа.
Аннелизе взяла листы. Ее глаза пробежались по строчкам. Ни одна мышца на ее лице не дрогнула. Она читала отчет о конце света с таким же видом, с каким изучала бы меню в столовой.
— «Руководство по Преднамеренной Дестабилизации», — прочитала она вслух. — Не знала, что отдел «Дельта» выпускает методички. Очень структурировано.
— Эта "методичка", помощник Шмидт, похоже, и есть та самая книга, о которой на секунду вспомнил наш Кирилл, — сказал Вебер.
— Логично, — кивнула Аннелизе, возвращая ему листы. — Документ с высоким уровнем меметической защиты. Скопирован и изменен так, чтобы при прочтении цель воспринимала его как позитивное руководство, а память о самом носителе информации стиралась. Грамотная работа. Вероятный исполнитель — специалист по когнитивным вирусам, уровень допуска не ниже четвертого. У нас в секторе таких трое.
Она говорила так, будто они обсуждали протечку в трубе.
— У вас есть версии, помощник? — в голосе Вебера прозвучала сталь.
Аннелизе посмотрела на светящийся кактус.
— Версия — это роскошь, доступная аналитическому отделу после трех недель сбора данных. У полевого агента есть только протокол. Протокол предписывает доложить о возможной утечке начальнику сектора и передать все материалы во внутреннюю безопасность. Что я и рекомендую вам сделать.
Она была безупречна. Она была идеальным, совершенным агентом Бюро. И это пугало Вебера больше всего. Потому что идеальных агентов не бывает. У всех есть трещины. У него — контрабандный кофе. У начальника сектора — говорящие орхидеи. У Аннелизе, казалось, трещин не было совсем. Или она была одной сплошной, идеально замаскированной трещиной.
— Вы правы, помощник. Совершенно правы, — Вебер поднялся. — Но перед тем, как мы доложим наверх и утонем в служебных записках на ближайшие полгода, я хочу кое-что проверить.
Он направился к выходу из теплицы.
— Мне нужен доступ к личным делам всех инспекторов, уволенных или пропавших без вести за последние двадцать лет. Особенно к тем, кто работал с отделом «Дельта» или имел доступ к «Красной Папке». И подготовьте транспорт. Похоже, нам снова в поля.
Аннелизе на мгновение задержалась.
Она посмотрела вслед Веберу, который шел с решимостью человека, нащупавшего змеиный хвост и твердо намеренного дойти до головы, даже если она его укусит. Она знала, что, следуя за ним, рискует всем. Но она так же знала, что тот, кто стоит за этой диверсией, опаснее любого Прогрессора. Это враг системный. Это ее враг.
Она сделала свой выбор.
Её "маленький секрет" разрывался от предупреждений: "Вероятность компрометации агента Вебера — 17%. Вероятность раскрытия вашей истинной природы при несанкционированном расследовании — 43%. Рекомендуемое действие: следовать протоколу. Сообщить."
— Будет исполнено, господин инспектор, — сказала она в пустоту и, допив свой цикорий, направилась в архив за личными делами. Ей не нужен был терминал. Она и так знала, чье имя они там найдут.
А в теплице на крыше, в полной тишине, на глазах у светящегося кактуса, щелкнул еще один орех.
*
Часы в кабинете Вебера не отсчитывали секунды. Они отмеряли вероятность того, что очередной отчет будет заполнен без единой помарки. Сейчас они показывали удручающие 17%. Вебер это проигнорировал, сосредоточившись на голографическом проекторе, который парил над его столом, перебирая личные дела списанных агентов.
Их было много. Бюро не прощало ошибок, но чаще всего оно просто изнашивало своих служащих до состояния выгоревшей шестеренки, которую молча заменяли новой. Он искал не просто уволенных. Он искал злых. Униженных. Тех, в чьих делах сквозила горечь нереализованного идеализма.
Аннелизе сидела напротив, работая за своим собственным терминалом. В отличие от Вебера, перебирающего дела по наитию, она действовала как машина.
— Нашел, — пробормотал Вебер через полтора часа. Он ткнул пальцем в одно из дел, и проекция замерла. — Инспектор Матиас Корн.
Аннелизе подняла голову, словно ее собственный поиск только что привел к тому же результату.
— Чем он примечателен, инспектор?
— Всем, — Вебер увеличил раздел «Дисциплинарные взыскания». — Пять выговоров за «несанкционированную помощь объектам класса Гамма». Попытка внедрения системы очистки воды в мире, где вода считается священной и нечистоты — даром богов. Попытка организации профсоюза для шахтеров-гоблинов. Он не просто работал. Он пытался помогать. Каждый раз его останавливали, а ущерб от его «помощи» списывали на локальные конфликты. Он был идеалистом, Аннелизе. А нет ничего опаснее идеалиста, которому показали, что его идеалы не работают.
Он перелистнул на последнюю страницу.
— Пропал без вести пятнадцать лет назад во время патрулирования сектора 9-Дельта, также известного как «Отстойник». Место с высокой топологической нестабильностью. Дело закрыто. Списан. Предположительно — испарился вместе с реальностью.
— Идеальное прикрытие, — холодно констатировала Аннелизе. — Никто не будет искать того, кто официально перестал существовать.
Вебер кивнул, глядя на фотографию в личном деле. Молодой человек с горящими глазами. Он был похож на Кирилла. Только умнее и, очевидно, гораздо злее.
— Готовьте транспорт, помощник. Мне нужен бронированный вездеход «Аргумент». И полевой набор «Дельта-2» с усиленными ментальными блокаторами.
— Инспектор, — Аннелизе на мгновение заколебалась, — протоколы для работы в «Отстойнике» предписывают использование тяжелых реальных якорей и стазис-гранат. Нестабильность зоны может…
— Мы едем допрашивать старика-идеалиста, а не штурмовать цитадель хаоса, — отрезал Вебер. Он уже был на ногах, надевая свой жесткий плащ. — Если мы явимся туда в силовых доспехах, он просто сотрет себя и все свои следы. Мы идем тихо. Хватит стандартного набора.
Аннелизе промолчала, но сделала пометку в своем блокноте. Она положила в свою полевую сумку три лишних питательных элемента для личного парализатора и небольшой диск — полевой генератор помех. Бесполезный против того, что их ждало.
(И всё-таки ей казалось — ну как, казалось — что они необходимы).
В профиле можете посмотреть другие проекты-сериалы ;)
Если вы, когда-нибудь, задумывались над тем, что самое страшное в жизни: так вот – самое страшное в жизни – это невозможность запускать пузыри. Просто представьте, сколько не полопанных пузырей от вас останется на этой планете. А я посчитал…
Это сериал-симулятор вымышленного форума [часть 5/7]. В мире, где дождя быть принципиально не может, люди стали слышать его звук.
К первой части на Пикабу: Поймал странный звук на пустой частоте. Похоже на дождь
непосредственно форум, где многие персонажи имеют собственные веточки и другие обсуждения. тгк как архив и "задник", где можно узнать больше о мире; также там можно послушать сам звук "дождя", на пикабу звук не добавить. кроме того, задумка сериала в том, чтоб потом -- постфактум -- поменять его начало [самопереписывающаяся история], и там вы можете в этом поучаствовать.
рассказ на неделю выкладки на Пикабу, ежедневно буду вкидывать [на вентилятор]
