🔥 13-ой зарплаты в этом году тоже не будет

🤑 Телеграм-канал

***

Денег на вино в тот вечер продюсеры от продакшена не жалели. Брали дорогое, которое хотелось попробовать хотя бы из принципа «ну, сама-то я себе такое не куплю». Под еду, весьма и весьма вкусную, оно шло отлично. А осторожно высказываемые кем-то опасения, что, может, не стоит налегать на алкоголь, завтра ведь съемка, воспринимались как неловкая шутка. К счастью, часа через два Лене позвонили. Она вышла из-за стола, держа в руке телефон со светящимся темным экраном брезгливо и недовольно, словно шла выбрасывать подгнивший лук. А вернулась задумчивая, сказала что-то своей Инге на ухо, и та тоже поникла. Обе извинились, засобирались. Лена, конечно, сказала: «Коллеги, до завтра, спасибо за вечер. Мы пойдем, а вы без нас отдыхайте», — но сидеть без клиента, на чьи деньги гуляли, было бы странно, так что застолье быстро закончилось.

Поначалу кто-то хотел пройтись до гостиницы пешком — тем более что было рано, а в конце мая ночи тут были уже те самые, белые… Но продюсеры настояли и вызвали всем такси, по машине на трех человек.

Когда вызывали, Дима как раз говорил с Кирой — кажется, Лена захотела его на другой проект, и они обсуждали оплату по новому договору. Так он и поехал с ними в одной машине. Киру укачивало, и ехать она могла только спереди, поэтому в такси Дима и Таня оказались рядом.

Мужчина сидел молча, положив локоть на ручку двери и смотря в окно. Тане было неуютно ехать в тишине, а Кира, как назло, устала и говорить ни с кем не собиралась. В итоге молчание нарушила Таня: она посмотрела на Димин пиджак, потом на кожаные туфли, подумала, что у нее в голове они совсем не вяжутся с кабиной пилота, и спросила:

— А ты правда на своем самолете добрался?

Дима перевел на нее взгляд. Посмотрел спокойно и, ничего не сказав, достал из внутреннего кармана пиджака телефон. Это было обидно. Она только захотела отвернуться, как мужчина показал ей экран:

— Вот… Сегодня делал.

На фото был он. В толстовке, тех же джинсах и солнцезащитных очках, «варфайерах» в темно-синей оправе. На голове у него были большие наушники с гарнитурой, как у профессиональных киберспортсменов или стримеров. Ракурс у фото был такой, словно Дима специально фотографировался в доказательство своего полета: в кадр попали и штурвалы, и приборная панель, простоватая и старомодная. А еще угадывалось второе пустующее кресло.

— Обалдеть, — искренне сказала Таня.

Дима убрал от ее лица телефон и стал что-то искать:

— Знал бы — сфоткал бы общий вид. Так-то я привык уже…

— Давно он у тебя?

— Да нет… Три… четыре года. Как раз кризис был, мужик один в Чехии продавал по хорошей цене… — Он нашел нужное фото и снова протянул Тане телефон. — Во какой.

Самолет был красивым. Как минимум на фото выглядел новеньким. Белый с темно-зелеными перламутровыми полосами, трехколесный, с крыльями, подпираемыми нетолстыми рейками. И маленький: судя по фото, сама кабина была меньше стандартного автомобиля.

— Обалдеть, — повторила Таня. — Это прям… твой?

— Да, — Дима улыбнулся, убирая телефон в карман. Он правильно понял и пояснил: — Он стоит, как эта машина новая. Ну, может, чуть побольше… И обслуживание подороже, но в целом — не критично. И потом, мы же его вместе с другом покупали. Совместное владение.

— Это как?

— Ну так… — Дима неопределенно покачал ладонью. — Вместе платим за стоянку. За все комплектующие. Летаем по очереди. Договариваемся, кто когда. — Он замолчал, задумчиво пожевал губами и добавил: — Взрослые уже мужики. Друзья. Договоримся, если что.

Она хотела еще спросить, где он учился летать, но они уже приехали. Все трое поблагодарили водителя, Дима вышел первым, открыл дверь Кире, помог выйти, а потом подскочил обратно и успел подать руку еще и Тане. Когда девушки пошли в гостиницу, чуть задержался. Кажется, давал наличными на чай.

А потом они распрощались, разошлись по номерам и заснули. Таня даже душ не стала принимать, хотя и подумала, что утром это сделать будет сложнее.

Таня подняла телефон, посмотрела на время. До встречи оставалось еще семь минут, писем за обед не пришло… Она взяла со стола органайзер с ручкой, сказала: «Ладно, я на встречу», — и пошла в митинг-рум.

Там уже сидел весь креатив: Никита, Миша и фрилансер, арт-директор Дима. Через стеклянную стену переговорной было видно, как Никита что-то рассказывает, гордо откинувшись на стуле. Миша внимал, положив руки на стол и подавшись к нему всем телом. Дима тоже откинулся на стуле и слушал с чуть насмешливой улыбкой, покачивая зажатым между пальцами механическим карандашом.

Он первым заметил Таню и сказал что-то быстро Никите, кивнув в ее сторону. Миша обернулся, а Никита сперва сказал что-то в ответ и только потом посмотрел на девушку. Увидев, махнул ей рукой и стал провожать взглядом. Рассказывать свою байку он перестал.

— Привет всем, — сказала Таня тихо, когда вошла, и оглядела стол, выбирая себе место. Начала протискиваться к нему, и Диме пришлось пододвинуться к столу вплотную, чтобы девушка прошла между ним и стеной.

— Тань, мы тут с Димкой поспорили. Тебя шокировала бы история про туалет?

«У тебя все истории мудацкие», — подумала она. Строго посмотрела на Никиту — помимо воли посмотрела, машинально, — и ответила:

— Уж избавьте.

— Эх, на горло песне моей наступили, — с наигранной досадой отозвался он и посмотрел на часы. — Так, пять минут еще… Продюсеры и Кира будут?

Ни к кому конкретно он не обращался, но Таня ответила, садясь в самом конце стола:

— Кира на другой встрече, может задержаться. А про продюсеров не знаю, приглосы у всех были.

Она положила на стол блокнот с ручкой, потом посмотрела на телефон, включив экран, — узнать время — и пристроила его рядом.

— Так, а мы сейчас... — Никита описал ладонями два небольших круга, — ...узким составом, а через час подключится клиент и ребята из продакшена?

— Через полчаса, — ответила Таня. Посмотрела в блокнот, нашла обведенное время. Да. Через полчаса.

Никита деловито кивнул, откинулся на стуле и скучающе пошлепал по столешнице.

Дима повернулся к нему:

— Про меня предупредил?

— Нет. А ты все-таки летишь?

— Ага.

Никита кивнул и, чуть повысив голос, словно Таня в другом конце переговорки не услышала бы, сказал:

— Таня, тут такое дело. Завтра Дима будет недоступен. Он на своем самолете полетит, весь день будет в воздухе. Так что если возникнут какие-то вопросы по визуальной части, то либо ко мне обращайтесь, либо его дождитесь. Он будет… — Никита снова посмотрел на Диму. — Вечером, да?

— Может, даже днем после обеда… От погоды зависит, во сколько вылечу. Завтра напишу Кире точнее.

— Сам не знаешь, короче, — проворчал Никита в шутку и продолжил, обращаясь к Тане: — Завтра он вас предупредит, и вы уж сами решайте: ждать или мне писать.

— Хорошо, — Таня внимательно посмотрела на мужчин.

Про «свой самолет» было интересно. Звучало как-то слишком неправдоподобно, но когда эти старперы шутили, Таня сразу понимала: они — особенно Никита — улыбки пытались сдержать, но получалось у них плохо. Сейчас все трое были серьезны.

Никита кивнул в Танину сторону:

— Смотри, как напряглась, когда про самолет услышала. — Он сжал губы и сильно прищурился, передразнивая девушку.

Таня чуть повела плечами и поморщилась: совсем мудак охамел. Но Дима вовремя сказал:

— Не, у меня правда самолет свой. Винтовой только, маленький.

— В Питер только на винтовом и летать, — подал голос Миша.

Никита громко рассмеялся. Таня не поняла, в чем шутка.

— Ты толстый и бесхребетный, откуда тебе знать про любовь?— отвечала Алёна,—У тебя женщин не было, ты в нас не разбираешься.

—У меня есть младшая сестра, я отлично разбираюсь в женщинах,— парировал Лёня. Он заботился об Алёне: рассказывал ей о том, как строятся тексты, диаграммы и отношения с начальством. Однажды потом Алёна покрасила волосы в один приличный цвет.

«Каждый мужчина должен свершать подвиги ради женщин, наконец-то я стану мужчиной»,—думал Лёня ночью за рулём автомобиля. Он стремился к Алёне, которая позвонила Лёне и попросила угомонить соседей с громкой музыкой.

Лёня стоял на подъездной площадке и говорил с хозяйкой квартиры с громкой музыкой. Хозяйка, пьяная и недоумевающая, удивлялась:— Имею право на отдых! Вы что, не отдыхаете?

— Почему из-за вашего отдыха весь подъезд должен страдать?—прокричал Лёня в ответ. Он ругался первый раз за много лет. Из квартиры с громкой музыкой вышел атлет, просвечивающий через одежду, у него были пустые, без мыслей, глаза. Лёня убавил крик — внутри возникла трусость: он никогда не дрался.

— Что случилось?—спросил атлет угрожающе, тоже пьяный.

—Ваша музыка мешает спать—вокруг женщины и дети,—объяснил Лёня. Гадко затряслись руки.

—Ненавижу детей,—сказала хозяйка квартиры с громкой музыкой,—они стучат, орут— родители тоже орут на детей.

— Есть закон: после одиннадцати нельзя. Вы нарушаете,— сказал Лёня громко, голос сорвался в конце фразы.

— Ты мент, что-ли?—спросил атлет с угрозой.

— Да, я из полиции. Сейчас позвоню и вас закроют,—сказал Лёня, соврал. В нём возникла отчаянная смелость и адреналин.

— Мусор,—брезгливо, почти одновременно сказали мужчина и женщина из квартиры с громкой музыкой. Конфликт окончился неожиданно быстро: атлет с презрением закрыл дверь. Громкая музыка пропала. У Лёни дрожали ноги. Он пошел вверх к Алёне.

— А ты герой, хоть и толстый,—сказала она,—я думала, что Толик прибьёт тебя. Кто бы мог подумать, что он полицию боится.

—Я пошел, а то поздно,—сказал Лёня после паузы.

—Стоять! Посмотри на меня: я чего зря всё задумала?— сказала Алёна. На ней было чёрное платье с декольте.

—А ты красивая,—признался Лёня.

— Да, одежду новую купила,—сказала Алёна.

— Значит я прошел испытание?—спросил Лёня.

—Давай заходи, у меня торт есть—сама сделала.

— Не думал, что ты умеешь готовить торты,—сказал Лёня.

—Не умею,—сказала Алёна,—если съешь его и не умрёшь—значит ты прошел испытание.