Перевод поста из сабреддита «blackholerevenge» (самый жесткий саб о мести)
Начну с того, что в отличие от большинства людей, которые публикуют подобные посты - мне не жаль. Совсем. Я осознаю, что мой поступок был, мягко говоря, плохим, но, честно говоря, мне все равно. Делайте с этим, что хотите. Я сделала то, что сделала.
Эта история произошла в начале 2000-х годов в большом городе, который я не буду называть. В то время мне было 17 лет. Я была героиновой наркоманкой, моя зависимость поглощала всю мою жизнь. Мать выгнала меня из нашей квартиры после того, как я во второй раз украла деньги на аренду, чтобы заплатить своему дилеру. Она поступила правильно. Не буду спорить. Я была дерьмовым человеком и в какой-то степени заслужила ту жизнь, которую в итоге вела. Я все еще дерьмовый человек, но, по крайней мере, больше не употребляю наркотики.
В итоге я стала проституткой. Не «эскорт» - я была из тех девушек, которых можно встретить на углах улиц, а не в телефонной книге с агентом по бронированию. Это была не самая веселая работа. Парень, на которого я работала, был мудаком, но чаще всего он держал меня под кайфом и не слишком часто надирал мне задницу, так что, насколько я понимала, это было неважно.
Кроме меня, у него работали и другие девушки. Назовем их Ханни и Шугар. Ханни была нормальной, она употребляла, как и я. Если мне не хватало, она всегда была готова поделиться или сделать немного больше, чтобы привести меня в порядок, если я чувствовала себя хреново, а наш папочка был в плохом настроении, и я не хотела просить о дополнительной порции. Она мне нравилась, и я никогда не возражала работать с ней. Она также умела держать язык за зубами, что я очень ценила.
Шугар была совсем другой. Она. Блядь. Сука. Все, что она слышала, пересказывалось папочке, все, что она видела, докладывалось. Оставляли что-нибудь, если получали чаевые, чтобы купить презервативы или шоколадку? Она стучит. Провела немного больше времени на встрече? Этот ротик разболтает. Эта стерва никогда не замолкала, и мы с Ханни ненавидели ее за это. Самое безумное, что это не прибавило ей очков и в глазах нашего папочки. Ему это дерьмо нравилось не больше, чем нам. Он знал, что мы занимаемся мелким дерьмом, и пока мы не тратили его деньги, ему было плевать на пять баксов тут или там, потому что это означало, что мы ничего не просим у него. Но если она доводила это до его сведения, у него не было другого выбора, кроме как что-то предпринять по этому поводу.
Это быстро надоело. Шугар была странной: даже делая все это дерьмо, она почему-то считала, что мы с ней друзья. Например, она доносила на меня, мне надирали задницу, а на следующий день она вела себя по-дружески, будто думала, что я обо всем забыла. У нее хватило ебаной наглости обидеться, когда я не хотела с ней работать, и что мы с Ханни будем молчать и игнорировать ее, если нам придется находиться рядом друг с другом.
Это было безумие. Так что да, можно сказать, что у меня с ней были проблемы, и я ждала случая, чтобы поиметь ее по полной программе.
Такой шанс представился в один из спокойных вечеров. Было около часа ночи, шел проливной дождь, я устала. Я находилась на улице с девяти, и у меня была только одна встреча, так что я шла домой в поту и налегке, когда подъехала эта машина. Хорошая машина, немного устаревшая, но все равно лучше, чем большинство тех, что разъезжают по округе, так что я приободрилась. Окно опускается, а там пожилой чувак лет 50-ти. У него были супертемные волосы, как я сразу поняла, крашенные, потому что его усы были цвета соли и перца, а в машине странно пахло мятой.
Но мне было все равно. Мне нужны были деньги, и я села в машину. Он хотел полное обслуживание, что означало 100 долларов в моем кармане. Этого было достаточно, чтобы я могла закончить вечер и пойти домой, и папочка не будет сильно расстроен. Этого все равно было мало, но я получила бы свою оплеуху и пошла спать. Чувак подвез нас к задней части закрытой винной лавки, и я уже была готова просто покончить с этим. Мы с ним перебрались на заднее сиденье, он протянул мне деньги, я опустила глаза, чтобы засунуть их в лифчик, а потом начала задирать юбку. Я только на полсекунды отвела от него взгляд, как вдруг чувак схватил меня за горло обеими руками и начал душить.
Самое смешное, что я даже не удивилась. Я всерьез подумывала о том, чтобы не бороться. Просто позволить этому случиться. Я была несчастна. Моя жизнь была дерьмом, и не похоже, чтобы кто-то будет скучать по мне. Разве это было бы так плохо? Это не будет самоубийством, а значит, я не попаду в ад. (Я выросла в католической вере).
Теперь я вижу иронию в своих мыслях, поверьте мне. Проституция и употребление наркотиков? Окей. Самоубийство? Нет, черт возьми. Религия - это адский наркотик, дети. Просто скажите ей «нет».
В конце концов я отбилась. Он прижал меня к двери, я притворилась, что потеряла сознание, и обмякла. Он отпустил мое горло - наверное, чтобы расстегнуть ширинку, - и, пока он откидывался на спину, я ударила его ногой по яйцам, а потом дотянулась сзади до дверной ручки. Она не была заблокирована, и я оказалась на земле на заднице. Я встала и понеслась по улице так быстро, как только могла, потеряв при этом обе туфли, потому что я ни за что не хотела бежать на каблуках.
Хорошие новости? У меня остались деньги. Моя шея была вся в синяках, но вскоре я была уже под таким кайфом, что не беспокоилась об этом. Жизнь продолжалась. Новый день, все то же дерьмо.
Два месяца спустя, в середине лета, мы с Шугар стояли вместе. У Ханни уже была встреча, а я только что вернулась с нее, так что зашла в переулок, чтобы немного привести себя в порядок. Шугар стояла на тротуаре и ждала - и тут я вижу, что по дороге катится автомобиль. Хороший седан. Машина притормозила, и я поняла, что это он. Тот же парень. Та же машина, и Шугар собиралась согласиться на встречу. Ту самую встречу, которая чуть не убила меня. Он не видел меня за мусорным баком, но я видела его.
Я могла что-то сказать. Я могла крикнуть Шугар и рассказать ей о парне, но я этого не сделала. Я не сказала ни слова. Я смотрела, как она садится в машину, как задние фонари исчезают вдали, и уже знала, что Шугар не вернется домой этой ночью.
Пока, сучка. Стукани папочке теперь.
Она и понятия не имела, во что ввязалась, - я рассказала Ханни о парне, как только вернулась. Как он выглядит, какую машину водит, и как от него пахнет, чтобы она случайно не связалась с тем же психом, что и я; но я никогда не предупреждала Шугар. Может быть, в глубине души я надеялась, что мне представится возможность сделать то, что я сделала.
Шугар не вернулась ни в ту ночь, ни в какую-либо другую в течение года. Я видела машину еще один раз, когда она медленно ехала по улице, чтобы посмотреть, кто вышел на работу. Я помахала ему рукой и послала воздушный поцелуй. В конце концов, он оказал мне услугу, так что я не обижалась на всю эту историю с удушением. Я, конечно, не собиралась снова садиться в его машину, но я и не злилась на него. Он выглядел таким растерянным, что казалось, будто он собирается остановиться на минуту, но, видимо, передумал, потому что он прибавил скорость и поехал дальше. Больше я не видела ни его, ни этой машины.
Вскоре после этого меня арестовали, что привело к тому, что я завязала и взяла себя в руки. До сих пор я никому не рассказывала о том, что сделала той ночью. И копам о нем тоже не рассказывал, потому что а) я сама занималась грязными делами и б) пока Ханни не садилась в его машину, мне было плевать, кого он еще подцепит. И до сих пор не волнует. Не моя проблема.
Не знаю, что случилось с Шугар после того, как она села в машину той ночью. Я больше ничего о ней не слышала, как и все остальные, о ком я знаю. Тело тоже не нашли, так что нельзя со стопроцентной уверенностью утверждать, что он убил ее, но я думаю, что он это сделал. Я знаю, что он планировал убить меня в ту ночь. Это объясняет, почему он не стал возмущаться тем, что я потребовала деньги вперед. Он просто отдал их - без споров. Никаких «половина сейчас и половину, когда я кончу» - он решил, что просто заберет деньги обратно, когда закончит. Вряд ли бы они тогда были мне нужны. Выкуси. Я сбежала, и мне не пришлось с ним трахаться.
Кроме Шугар, конечно, потому что на хрен ее.