Моя арт зарисовка: Ведьма смотрит на свою лачугу
Один из моих старых рассказов
***
Говорят, что города давят. Ломают людей, закручивают, подобно соломинке и топят в себе либо выкидывают на берег. Город может посвятить человека в свои тайны либо отвергнуть этого же человека совсем. А ещё… А ещё город умеет забирать людей себе. Как на физическом уровне – в таком случае человек пропадает без вести, так и на ментальном – в таком случае человек теряет душу….
***
«… Сегодня, 13 октября, на улице Ленина было обнаружено тело молодого человека без явных признаков насильственной смерти. По предварительным данным, у двадцатилетнего жителя Керчи остановилось сердце. Наркотических средств и алкоголя в крови умершего не обнаружено…» - редакция газеты КерчьИнфо.
***
Лёха сидел на лавке в центе города. Дышал ночным осенним воздухом и смотрел, как в свете фонарей при порывах ветра начинался дождь из пожелтевших платановых листьев. Удивительно красивое зрелище.
Иногда мимо сновали редкие прохожие, либо неспешно прогуливаясь, либо торопясь по своим житейским делам. Где-то неподалеку от скамейки, на которой расположился парень, пел песни престарелый уличный музыкант, аккомпанируя себе на гитаре и иногда подключая окарину.
- «…Вижу: бьётся в неверье пацан молодой,
У которого нет ничего…» - выводил звонкий старческий голос. Алексей невольно заслушался. Он хотел было покинуть своё место и подойти поближе к музыканту, чтобы лучше слышать песню, как вдруг столкнулся взглядом с красивой, но, тем не менее, неопрятной девушкой. Взгляд её был весьма необычным, даже немного странным. Лишь присмотревшись, Лёха понял в чём дело – у девушки была необычной формы гетерохромия: левый её глаз был небесно-голубого цвета, в то же время как правый был цвета тёмно-синего, даже ближе к чёрному. Волосы её были пепельно-серого цвета, и парень в сумерках не смог разобрать, то ли это её природный блонд, то ли девица покрасилась в седой цвет.
Легкий серый плащ незнакомки местами имел на себе пятна разного цвета – рыжие, жёлтые, бурые, чёрные. На рукавах и по бокам имелось несколько мощных на вид латок из толстой ткани наподобие драпа. Полусапожки были мокрые, с прилипшим к носкам песком – девушка наверняка совсем недавно гуляла по берегу моря.
- Здравствуй, Лёша – обратилась она к парню.
- П-привет… - ответил растерянный Алексей, от увиденного не сообразивший, что совершенно незнакомая девушка обратилась к нему по имени. – Я Лёха!
Девушка улыбнулась, показав за пухлыми губками поразительно ровные, но с изрядным слоем налёта, зубы.
- Так, стоп! А откуда…
- Это совершенно неважно, Лёш – девушка не дала парню закончить свой вопрос. – Важно то, что мне невероятно скучно. А вековую скуку может развеять хорошая беседа, не так ли?
Она подобрала полу плаща и опустилась на лавку рядом с оторопевшим Лёхой. Тот смотрел на неё удивлённым взглядом. Она смотрела на него в ответ своим, разноцветным и немигающим.
- Как тебя зовут? – наконец выдавил из себя парень.
- Ты и сам это прекрасно знаешь. Правда, ещё не догадываешься о том, что знаешь. Впрочем, имён у меня много…
- Дейенерис Бурерождённая, Неопалимая, Разрушительница Оков, Матерь Драконов?
- Кто это? – тон вопроса был совершенно неопределённым, даже бесцветным, если термин «бесцветный» вообще применим к словам. Вопрос прозвучал так, будто это был и не вопрос вовсе, а какое-то нелепое и неправильное утверждение.
- Ты что, «Игру Престолов» не смотрела? – в который раз за последние десять минут удивился Лёха.
- Нет. И вообще не понимаю о чём ты. Но сейчас это исправлю.
Девушка закрыла глаза и сомкнула рот настолько плотно, что от её пухлых губ осталась лишь тоненькая ниточка. Сначала она как будто принюхивалась к чему-то, а потом начала втягивать ноздрями воздух. Вдох её казался бесконечно долгим, и в какой-то момент Алексею даже показалось, что он видит колебания этого самого воздуха. Мурашки какого-то непонятного страха пошли по его телу, неприятно стянув волосы на затылке.
- Знаешь, я, наверное, пойду – сказал он, когда девушка наконец открыла глаза. – Буду откровенен: ты какая-то странная и несколько меня пугаешь.
В ответ девушка засмеялась. Смех её прошелестел металлом, будто фольгу от шоколада Shogetten протянуло по асфальту под дуновением лёгкого сквозняка.
- Ты совершенно зря меня боишься. Я вижу, что ты парень неробкого десятка и не боишься ни драки, ни боли. – Это была чистая правда: Алексей с детства занимался спортом, в том числе и смешанными единоборствами, и ему случалось драться с несколькими противниками сразу. Но он никогда этого не боялся, и даже наоборот – испытывал некий задор. – Тогда почему тебя пугает какая-то девчонка?
Парень не нашёл, что ответить и поэтому просто молча пожал плечами.
Незнакомка пристально посмотрела на него, подумала и сказала:
- Давай так: ты задашь мне любые вопросы, и я на них обязательно отвечу. Какая-никакая, а всё же беседа. Единственное условие заключается в том, что ты не должен спрашивать моё имя. Ты должен догадаться сам, как меня зовут. Если не догадаешься, но тебе будет интересно его узнать – тебе придётся проводить меня домой. Согласен?
- Не нравится мне всё это. Найди кого-нибудь другого.
- Да ладно тебе! Я даже заплачу, если хочешь. Можешь выбрать любую. – девушка вытащила из кармана плаща горсть монет, среди которых интересующийся нумизматикой человек легко определил бы и драхмы, и оболы, и сестерции, и фоллисы и даже акче. Но Лёха не был сведущ в подобных вопросах и поэтому уставился ошалевшими глазами в ладонь девушки на знакомые ему имперские пятачки, советские копейки и украинские гривны.
- Что это? Откуда у тебя это старьё?
- Это деньги. И совершенно неважно сколько им лет – они были и остаются деньгами. Из-за них велись войны. Из-за них убивали. Из-за них отдавали собственные жизни на изнурительных работах. Сейчас, собственно, происходит то же самое. Что же касается того, откуда они у меня – я их собирала, начиная с того времени, как здесь появилась первая монета… Люди приходили ко мне и теряли свои деньги или просто дарили их мне…. Иногда за них пытались купить мою благосклонность, будто я портовая проститутка… Смешные люди. Во все времена были смешными…
Безинтонационный, но завораживающий голос девушки словно вводил Лёху в некий транс: он уже не хотел уйти, несмотря на всю эфемерность происходящего. Напротив, ему становилось интересно, хотя ирреальные вещи никогда его не интересовали. Его затягивало в пучину этого похожего больше на бред, чем на конструктивный разговор, общения. Казалось, будто ткань пространства утончается и сквозь реальность одного мира проступает реальность другого.
Кружил голову хоровод запахов, сменявшихся один за другим: запах рыбы, запах свежего винограда, запах крови и гари, запахи выпечки, парфюмов, специй и степных трав, и вновь запах гари, и вновь запах крови….
- И много ты… насобирала? – спросил парень, стараясь прогнать ощущение нереальности.
- Много. Очень много. За всю свою жизнь я собрала их столько, сколько нет ни у одного человека на свете.
- А сколько же тебе лет? – Лёха совершенно забыл о правилах приличия и мужском этикете.
- Тоже много. Я помню первых людей, которые жили здесь и ходили совершенно нагие. Их уже никто никогда не найдёт, и никто о них ничего не узнает, поскольку кости их давно поглотило море, а песок превратил эти кости в крошки. Потом была тишина длиною в вечность… Потом пришли всадники в кожаных куртках и островерхих шапках, потом привели свои корабли люди, покинувшие свой дом. Кого-то из них выгнали, кто-то ушёл по своей воле… Но все они приходили сюда. Одни сменяли других, другие третьих…. И до сих пор так… - Невыразительный голос незнакомки приобрёл некую задумчивость.
- Слишком уж хорошо ты сохранилась, как для столь древней бабушки. – Белозубо улыбнулся парень.
- Правда? А ты присмотрись внимательнее! Ты сидишь и думаешь: какая она неопрятная и грязная! А между прочим, еще 7 лет назад я была яркой, накрашенной, в чистой и аккуратной одежде, с хорошо подстриженными и уложенными волосами и маникюром – девушка потрусила пальцами с грязными обломанными ногтями у Лёхи перед носом. – А ведь это вы… Вы меня такой сделали… Посмотри!
Она скинула плащ и закатала рукава поношенного зелёного свитера, и приподняла его полу, немного оголив живот. И руки, и живот покрывала густая сетка шрамов.
- И так везде! И на спине, и на ногах. А этот вот – она приподняла свитер так, что практически оголила левую грудь, показав ошеломлённому парню глубокий кровоточащий порез где-то между третьим и четвёртым ребром – этот совсем свежий. Его оставил подросток, ставший орудием в руках алчных подлецов…
Она снова оделась и, немного помолчав, продолжила:
- Волосы мои седы, а не выкрашены.
Но Лёха это уже понял и сам. Как и то, что не только гетерохромия присутствовала во взгляде его собеседницы. Её взгляд исполнен древности, глубокой и печальной.
- Кто ты? – спросил он.
- Неужели не догадался?
- Нет. Ведьма какая-нибудь, раз прожила так долго?
Она засмеялась своим шелестящим смехом.
- Я ведь говорила, что имён у меня много, и они меняются. Когда-то меня звали и Кесарией, и Каршей. Рыцари из Генуи звали меня Черкио, а османские башибузуки – Черзети. Сейчас вы меня зовёте Керчью. Я дух этого места. Дух города, в котором вы живёте.
- Но это ведь невозможно! Это противоречит всем законам логики, это ненаучно и…
- И вообще духов не существует? Кто бы говорил о логике и науке? Ты даже имя моё угадать не смог, логик учёный. – Керчь улыбнулась. – Проводи меня домой.
- Как город можно проводить домой? – удивился Лёха.
- Не город, а дух города. Духи тоже должны где-то жить. Пойдём, я покажу. А заодно расскажу тебе свои тайны.
Она взяла парня за руку, и он почувствовал какое-то родное, практически материнское тепло. Они поднялись с лавочки и пошли вдоль по улице Ленинской, новая тротуарная плитка которой сменилась булыжной мостовой улицы Воронцовской, на которой то тут, то там проглядывали каменные плиты с византийскими крестами.
Лехё казалось, что он абсолютно невесом – настолько легко ему было идти рядом со своей новой знакомой. Оглянувшись назад, он увидел призрачные очертания скамейки и неподвижно сидящего на ней молодого, крепко сбитого парня, уставившегося остекленевшими глазами в вывеску кофейни «Фундук»…
P.S.: фото взято из интернетов
" По ту сторону реальности "
Новая работа! "Лихо Одноглазое" Материал: кожа, металл, пластик.
Квартира №6. Легенда о мистических делах. Глава 5
Квартира №6 Легенда о мистических делах (Начало сдесь)
Наутро в квартиры раздался звонок в дверь. Открыв, это оказался участковый милиционер. Он сообщил Аллевтины и Томской, что вчера, перебегая дорогу на соседней улицы, их соседа Маэстру сбил молоковоз.
Милиционер позадавал всякие вопросы, подозрительно хмыкаясь, и ушёл.
Аллевтина приложила руку ко лбу, пылав, и сказала:
- Какой ужас. У нас последнее время постоянно что-то случается... Я уже скоро всю милицию по именам знать буду...
- Дурное воспитание, всему виной дурное воспитание, - нравоучительно проскрипела старуха и удалилась к себе.
Аллевтина вздохнула и пошла готовить дочке завтрак. Надев фартук, в кармане что-то зашуршало. Зажгяв огонь под кастрюлькой, она достала с кармана смятые бумажки и расправила их. Это были Сонечкины детские, наивные рисунки, которые Маэстра выкрал вчера.
Аллевтина расправила листки и внимательно начала их рассматривать, постепенно приобретая ужас в глазах.
На первом рисунке был нарисован лежащий человек и другой с пистолетом. На втором - лежащая женщина в красном пятне и ножом в груди с рыжими волосами, как у Вальки.
Швея быстро перебирала рисунки - кровать со спящим человеком и бутылки вокруг, кто-то лежит или летит, непонятно, открытое окно, человечек бежит по дороге, едит машина, милиционер возле домика, мячик, закрытая дверь, кровь, девочка, бабка...
С плиты громко зашипело и завоняло. Молоко! Сбежало с кастрюли!
Аллевтина бросила рисунки, выключила газ и открыла окно насквозь. Вытирая пригоревшую лужу, с коридора раздались приближающиеся звонкие удары мячика об пол и монотонная песенка-считалочка:
- Раз-два-три-четыре-пять,
До шести нельзя считать.
Начинается считалка,
Всех считай, кого не жалко.
Первый быстро побежал,
Вдруг пиф-паф и он упал.
Вышел погулять второй,
Не вернулся он домой.
Третий ночью лёг в кровать,
Из неё не смог он встать.
Был четвертый молодец,
Но ему настал конец.
... продолжение - Квартира №6. Легенда о мистических делах. Глава 6
Квартира №6. Легенда о мистических делах. Глава 3
Прошло 9 дней...
В квартиры стало тише и спокойнее чем раньше, больше по коридору не прокрадывались к Фимы его вороватые дружки, больше не раздавались Валькины разухабистые песни, возвращаясь с гулянок по утру... Даже Маэстра ни разу не взял в руки баян за эти дни, хотя раньше он каждые выходные одевал фрак, полосатые штаны и баянил по полчаса, а потом всем рассказывал как когда то руководил оркестром.
Но эти выходные прошли бесконцертно. Маэстра даже почти не пил, сидел в своей комнаты и вообще был тихий и задумчивый. Один раз он умильно похвалил Сонечку, пев свою детскую, считалочковую песенку в коридоры, и попросил спеть ещё раз.
Встречая Томскую на кухне, он как обычно кланялся головой и говорил "Ммадаммм", но теперь в его голосе появились льстивые, виляющие хвостом, интонации.
На девятый день после валькиного зарезания Толик постучался к Маэстры в дверь и открыл ее. Войдя, Маэстра задумчиво смотрел на записанную им бумажку.
- Здорово... Ну чё... Слышь, тут это... Вальке-то сегодня 9 дней, ага... Помянуть бы надо...новопредставленную... Как полагается... - Толик пошмыгался носом и благопристойно перекрестился.
- А? - Маэстра отвлекся от бумажки и посмотрел на Толика, - А...да... Да, надо...за упокой души..надо.
Толик оживился:
- Ну так я сбегаю? Только у меня это.. я щас несколько затруднён, пенсию ещё не носили...
Маэстра порылся в кармане, сунул Толику смятую бумажку денег и мелочи, тот быстро сгреб и обещая с пенсии непременно, вот как только, так как штык, задом попятился в коридор.
Выпячиваясь, он не заметил женщину, семенившую по тусклому коридору к Томской.
Столкнувшись, женщина ойкнула и пискнула: "Хам!". Толик обиделся, будучи
мужчиной галантным, особенно навеселе, и от обиды ответил женщины, что она сама виновата и щипаная курица. Женщина раскудахталась на Толика, Толик распетушился. На шум вышла старуха и грозно приказала прекратить балаган, загнала женщину в свою комнату и захлопнула дверь...
Убежав в гастроном, в квартиры наступила тишина. Аллевтина была на работе, за Сонечкой опять смотрела Томская, в параллель принимая клиентов, Маэстра сидел у себя, как мыш.
Малышка заскучала и вышла с комнаты в коридор со своим мячиком.
- Раз-два-три-четыре-пять, - запела она свою считалочку. Маэстра вздрепетнулся и тихо открыл свою дверь.
- До шести нельзя считать, - Сонечка услышала звук открывачки и оглянулась. Дверь Маэстры, мгновенно захлопнулась.
Но тут распахнулась входная дверь, вернувшись из гастронома с добычей. Сонечка заулыбалась и бросилась к Толику.
- Дядя Толя!! Давай поиграем!
- Потом, малышка, потом, дяде некогда! - весело отмахнулся Толик, празднично булькая и звякая запазухой, и скрылся в своей комнаты.
Сонечка грустно подняла мячик и снова начала напевать, отстукивая удары.
Толик с Маэстрой поминали Вальку до самого вечера. Пьяная, Маэстро ставал всё мрачнее, а Толик начинал всё воинственнее горлопанить. Он ругал конкуренток, убивших Лебёдку, ментов, застрелив Гуся, соседку Аллевтину, отказав ему идти замуж на той недели и Томскую с ее наглыми клиентками.
Поругавшись с той женщиной, его мужское достоинство было ущемлено и он винил в этом старуху Томскую.
- Рррразвела тут прр-ик-итон! Ходют они тут, цокают... Курры драные!! А вот что она там делает, я ття спрашиваю??? Гадает? Чи колдует?? Ведьма она, как есть ведьма.
- Да тише ты!! - шипел испуганно Маэстра, - Тише. Ну колдует, тебе-то что? Давай лучше выпьем.
- Нееет, ты пагади. Как это - что?? Мне что! Мне очень даже что! Я через нее пострадал, морально!! Кто мне ущерб возместит, мм?? Вот пусть она возместит. Она ж там с этих кур небось денежки лопатой гребёт. А налоги она в государство платит?? Платит???
- Да тихо ты!! Слышь, замолчи, серьёзно говорю! Ты её лучше не зли. Тут такие дела...
- Я честный гражданин и я небуду молчать! Вот пойду завтра и доложу куда следовает, про её незаконную деятельность! И про оскорбление достоинства. Вот пойду и доложу.
Толик разорался как голодная чайка на пляже. Его голос был слышен во всей квартиры. Несчастная Аллевтина только вздохнула и погладила дочку по головушке, читая сказку.
Старуха же ехидно хмыкнула, потом сделалась серьёзна, неспеша зажгла благовони и тщательно обновила мелом тайные, магические символы вокруг двери и пола.
Вскоре в квартиры раздались меланхоличные, мантровые звуки дудуки...
Квартира №6.Легенда о мистических делах. Глава 2
Как-то утром, швея Аллевтина постучалась в дверь Томской.
- Здравствуйте, Анна Федотовна... - робко пройзнесла она, когда старуха открыла дверь.
- Воттт, я зашила ваше платье и пальто подлатала...
Томская величественно кивнула и пробасила:
- Благодарю, милочка. Сколько я вам должна?
- Нет-нет, не надо денег... Я вас попросить хотела... Если вас не затруднит... Вы бы не могли за Сонечкой, сегодня, присмотреть? А то она, приболела немножко, в садик не могу отвезти, а мне на работу... Если хотите, я вам могу ещё что-то подшить, или... Мне просто не к кому обратиться...
Швея смутилась и умолкла, нервно поправляя рукава, одежды.
Старуха милостиво склонила голову с седовласыми волосами и согласилась.
Но Сонечка не захотела заходить в комнату к старухе. Она расперлась на пороге и начала плакать, боясь зайти внутрь.
- Ну что же, пусть будит в вашей комнате, раз сюда её непускает, - сказала старуха с задумчивой и странной интонацией, - Я там за ней присмотрю, у вас. А ты не плачь, - посмотрела она на девочку, - я тебе сейчас дам, конфет. Шоколадных.
Сонечка тут же высушила слезки и восхищенно поставила на старуху небесные, синие с пушистыми ресничками глазки. Аллевтина убежала на фабрику, Сонечка засела рисовать в своей комнаты, ев конфеты, а Томская неспеша смотрела в окно рядом с ней и читала таинственную Книгу.
Через полчаса она встала и отправилась на кухню варить кофе. Сварив, входная дверь распахнулась и в квартиру ввалилась Валька-Лебёдка, источая перегарный разврат и хихиканье, и зацепилась пальтом за сундук. Пыхтя и матюкаясь, пальто не отцеплялось.
Пока она там вошкалась, Старуха с достоинством и кофейником прошествовала по коридору в Аллевтиныну комнату. Она уже почти дошла, как вдруг пальто отцепилось и Лебёдка бурно ринулась вперёд. Споткнувшись, она рухнула на пол, хватаясь за всё подряд и в том числе Томскую.
Кофейник, опрокинулся с её рук, косвенно подав кофе Вальке в постель, только на пол.
Лебёдка завизжала, накручивая обороты. Она ужасной бранью оскарбляла Томскую и барахталась в кофейной жижи как навозный, жук.
- Ах ты старая кряква!! Чтоб тебе пустом было! - вопила она, пугая Сонечку.
- Очень дурно воспитанная барышня, - сухо резюммировала Томская и выступила из лужи прочь. Зашла к Сонечки и закрыла дверь.
Сонечка взяла ещё конфету с испуганными глазками и снова принялась рисовать, постепенно начиная улыбаться. Лицо же старухи ставало мрачным и зловещим.
Вечером, когда Аллевтина вернулась и Анна Федотовна удалилась у себе, из её комнаты снова донеслись благовоние и звуки дудука.
А ночью подъезд содрагнулся от крика. Вальку-Лебёдку зарезали на пятом этаже, конкурентки, идя на очередную гулянку.
Ещё одна комната в коммуналке была опечатана...
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Квартира №6 Легенда о мистических делах
В одном старинном, сталинском доме номер 6, на шестом этаже была огромная, коммунальная квартира. В ней было 6 комнат, населяясь разными людьми.
В 1-й комнаты (1️⃣) жил алкаш Толик по клички Алкоголий.
Во 2-й (номер 2️⃣) - швея с фабрики, Аллевтина с маленькой дочкой Сонечкой
В 3-й (3️⃣) - крименальный элемент Фима-Гусь
В 4-й (номер 4️⃣) - друг и со-бутыльник Алкоголия - Федя по клички Маэстра.
В 5-й (5️⃣)- легкомысленная женщина-шмара, Валька по клички Лебёдка, будучи очень притягательной для протовоположного, мужского пола.
И в шестой, последней комнаты номер 1️⃣3️⃣, жила старуха.
Она была старуха не по виду а по возрасту, всегда ходив с гордой головой и палкой из цельного дуба. Поговаривали, что она была старинного, древнего, графинного рода, происходя от князьёв Обломских. Она ходила величаво и царственно, никогда не сидела на лавке, не обсуждала сплетни и не носила авосек с магазина, а её длинное, бархатное, пыльно-лиловое платье с кружевным воротником напоминало царскую ливрею.
Ее имя было Анна Федотовна Томская. Но все называли ее просто - Анна Федотовна.
Некто не знал, чем она, занимается в своей комнаты номер 13. Но два раза в неделю к ней приходили люди, женщины в основном, сжимая в руках сумочки и нервно озираясь по пути. Возле её двери они останавливались, бурно вздыхали решаясь, обтирали руки об себя, некоторые крестились и шептали "грех-то какой...", затем дверь распахивалась и поглощала их за собой.
Вскоре оттуда доносилась благовонь и иногда восклицания "Ах Анночка Федотовна, ведь на вас одну, на вас одну надежда!" и грозное постукивание палки.
Вскоре женщины выходили, иногда слегка рыдав, иногда обнадежившись и быстро семенились прочь, прижимая к груди сумки как драгоценность и страстно, памятливо шепча: "пять капель на стакан... В полночь на перекресток... чёрное перо... смешать его трусы с своими... раб божий имярек... трижды плюнуть сквозь кольцо..." и прочие сумбурные, бредовые фразы.
В воскресенье старуха выходила в нарядной шляпе в театр Красной армии, а по вечерам играла на дудуки в своей загадочной, бархатно-украшеной, освещенной золотыми свечами, комнате...
В один прекрасный, а точнее осенний день, Фима-Гусь вышел из своей берлоге по своим преступничьим делам.
Сначала он зашёл на кухню и жадно похлебал воды прям с чайника, потом закурил и с кривым, сщуренным лицом постоял у окна, за которым падали листья. Но он не видел их листопадной, романсовой красоты... Он злился лишь о том, что они будут шуршать, подкрадываясь к своей жертве ограбления. В нём не было любви и ведения красоты, только страсть к шуршащим бумажкам и золотым, тяжёлым печаткам.
Он черепахово втянул уши в плечи, развернулся и вышел с кухни в темный, пыльный коридор. Зайдя со света в тьму, его глаза не сразу привыкли и бросив на пол по свинному свой окурок, перед ним вдруг оказалась величественная фигура во тьме.
Это была Анна Федотовна. Мерзкий обкурыш упал прямо на падол её антикварного платья, к счастью не прожгя его.
Фима-Гусь спотыкнулся от неожиданности и матно выругался:
- Ты чё, ёпта, старая, подкралась как легавая!! Со мной чуть карачун не приключился! Ёбти...
Старуха айсбервого вонзила в него острый взгляд и произнесла:
- Вы дурно воспитаны, молодой человек.
Фима плюнул на пол и вышмыгнул наружу. Старуха проводила его змеиным взором, но больше ничего не сказала.
Вечером Фима вернулся злой и побитый, без добычи. Маленькая Сонечка игралась в мячик в коридоре, и случайно попала Фимы в живот мячом, когда он внезапно вперся в дверь.
- Ааа, блььььть, овца мелкая! - рявкнул Фима и дал девочки подзатыльник. Сонечка упала и заплакала. Выбежала ее мамуся, но Фима обругал ее и захлопнул свою дверь. Анна Федоровна выглянула на шум, змеинно осмотрела ситуацию и снова закрыла свою дверь.
Ближе к полуночи из её комнаты раздались благовони и заунывные звуки дудуки. Почему-то никто не решился постучать ей в стену.
Утром за Фимой пришла милиция. Пытаясь убежать, его застрелили в коридоре. На том самом месте, где он ударил маленькую Сонечку.
Убрав тело, жильцы осмелились высунуться из своих квартир. Робко топтаясь в коридоре, Толик с Маэстрой переглянулись...
- Кхххмм.. помянуть бы надо.. - стеснительно пробасил Толик.
- Истинная правда, - подтвердил Маэстра, и они пошли в гастроном.
Лебёдка зевнула, почесалась и ушла досыпать, куражив всю ночь где-то.
Анна Федотовна зловеще произнесла:
- Дурно воспитан. Был. - и тоже ушла к себе.
Швея Аллевтина прижала к себе дочку и тихо вздохнула. Сонечка посмотрела на неё и спросила:
- Мамуся, можно я поиграю в мячик?
Разрешив, она весело запрыгала по коридору, напевая какую-то песенку.
Комнату Фимы обпечатали и жизнь коммуналки потекла прежним руслом... Но спокойствие длилось недолго...
(продолжение следует...)