Мы ждали штрафа, выговора, скандала, головомойки... Ждали, что найдём "Гуддэй", как и вчера, почти готовым к открытию, полным суетящихся работников... Ждали всего, чего угодно, только не того, что нашли.
Кафе было пустым. Ни кассира, ни повара, ни уборщика... Мы уже думали, что заведение объявило незапланированный выходной, или что случилось что-то страшное, и всех эвакуировали, или что это чья-то дурацкая шутка... как вдруг с кухни появился парень в форме менеджера. Вместо того, чтобы заругаться на нас, он раскрыл объятия и радостно завопил:
— Слава Богу! Хоть кто-то пришёл!
Из дальнейшего разговора стало ясно, что вся сегодняшняя смена просто-напросто прогуляла работу. Кто проспал, кто заленился, кто болеет, кто попал в милицию (были тут, как оказалось, и такие), кто просто не откликается на звонки, а кто всю ночь отмечал победу любимой команды и на утро оказался просто неспособен передвигаться. Вот, значит, что за коллектив у "доброго начальника"! Интересно, что хуже: работать со злым, но добросовестным Вовой или вообще без никого?
— И часто у вас тут такое случается? — спросила Танька.
— Да бывало пару раз... — признался начальничек, печально почесав репу. — Ну что делать, придётся нам, того-этого, втроём работать! Зато, это самое, перед начальством на зарплатах сэкономлю.
— Втроём в таком огромном ресторане?!
— Но мы же всего второй день! Ничего не умеем!
— Да? — начальник опять почесался. — Ну это... научитесь.
К открытию кафе мы худо-бедно подготовили: к счастью, вчера вечером Катина смена подошла к работе ответственно, так что всё было чисто и лежало на своих местах. Менеджер торопился, как мог: ведь до открытия надо было ещё успеть научить нас хотя бы азам обслуживания гостей, жарки картошки и сворачивания сэндвичей. Хотя... разве это было так уж сложно?
Сам начальник — звали его, кстати, Колей — решил встать на кассу, а Татьяну определил себе в помощницы: она должна была собирать заказ, пока менеджер возился бы с деньгами и разговаривал с посетителем. В те моменты, когда заказов не будет, они собирались вместе убирать подносы. Мне же была поручена вся готовка.
Вчера, ненадолго забежав на кухню, я не особенно осматривалась вокруг. Теперь настал момент это сделать. Непонятные агрегаты, показавшиеся мне похожими на древние стиральные машины, оказались гигантскими фритюрницами. Всё утро в них грелось масло. Несколько десятков пластиковых пятилитровых бутылок с его запасами громоздилось на стеллаже в углу кухни: издали неподготовленному человеку этот жёлтый жир мог показаться апельсиновым соком. "Не забывайте встряхивать пельмени при загрузке и во время жарки!" — гласила памятка над одной из машин. "Картошка жарится 3 минуты 15 секунд при температуре 176,5 С!" — сообщала вторая. Над большой железной раковиной помещались "10 правил мытья рук". Возле столика для сборки бутербродов вся стена была увешана инструкциями по их приготовлению и подробными послойными прорисовками, словно в медицинских или географических атласах.
— А это тепловой шкаф! — показал Коля на нечто серое, металлическое, похожее на холодильник и стоящее напротив бутербродного стола. — Здесь мы храним готовые сэндвичи и котлеты, чтобы они не остывали. Только обязательно соблюдай план раскладки: видишь, вот тут написано, что на какой полке должно лежать!
— А что это за кнопки наверху? — спросила я.
— Там таймеры. Обязательно нажимай соответствующую полке кнопку, когда закладываешь в тепловой шкаф новый продукт. Через двадцать минут он запикает: если не продано, значит выбрасывай. Да, и обязательно отделяй более старые продукты от более новых! Новые партии должны стоять в глубине шкафа!
У меня голова пошла кругом. Старое, новое, сроки хранения, температуры, раскладки, загрузки... А ведь мы ещё не добрались до салатов! Резать и заправлять их тоже должна была я. Рецепты были развешаны на стене, и судя по ним, каждый ингредиент надо было взвешивать с точностью чуть ли не до грамма!
До открытия заведения Коля успел погреть котлет для бутербродов, нарезать пару салатиков, сделать несколько сендвичей для продажи на первое время и поставить жариться картошку и пельмени. Дальше мне полагалось всё делать самой... Смогу или не смогу?
Поначалу, пока был запас готовых блюд, а гостей почти не появлялось, я смогла позволить себе потратить некоторое время на изучение содержимого морозильников, рассматривание пультов управления фритюрницами, чтение рецептов. Неспеша обваляла в сухарях три десятка куриных крылышек (а заодно себя, весь разделочный стол, пол вокруг него и половину разделочного оборудования). Загрузила в железную сетку, поставила жариться. Решила сделать пару гуддэйбургеров. Вытащила из теплового шкафа поднос, доверху нагруженный жареными котлетами — до чего неудобный и тяжеленный! В том, что я не смогла его удержать, и половина котлет попадала на пол, наверняка виноват менеджер: нечего было накладывать их такую кучу! Подбирать их или нет? И если да, куда потом девать? А, ладно, лень... Потом займусь упавшими! Так, значит, берём булочки, вынимаем их из пакета... Стоп, в инструкции написано сначала вымыть руки! Ладно, булочки кладём пока на стол. Идём к раковине. Вытираемся. Так, что у нас там дальше по рецепту? Ой, оказывается, вторым пунктом говорится о том, что булочки ни в кое случае нельзя класть на стол! Видимо, это негигиенично. Что же делать? Ладно, разберёмся и возьмём пока другие. Значит, так... одну порцию соуса "Кальве". Ага. Что теперь? Два солёных огурчика... Стоп-стоп-стоп! Разве в гуддэйбургеры входят солёные огурцы?! Блин, это же я не в тот рецепт посмотрела! И соусом намазала не тем! Придётся взять третьи булочки. Эти пока пусть лежат, на что-нибудь да сгодятся. У Коли спрошу потом, что с ними делать... Пора встряхнуть крылышки! Классно, что я не забыла! Смотри-ка, какая я молодец, первый раз на кухне, а курицу жарю точно по инструкции! Ну вот так, отлично, главное — не обжечься. Возвращаемся к бутербродам. Так, стоп! А которые из этой кучи булок мне нужны? Я, что перепутала испорченные с новыми? Вот блин... Придётся взять четвёртые!
— Уля, сделай три салата овощных! — раздался голос Таньки. — У нас кончились!
Кинув на столе недораспечатанный пакет с упакованными булочками для бутербродов, я переключилась на помидоры. С их обнаружением, мытьём и транспортированием до нужного стола проблем вроде бы не возникло. Но вот резать! Нет, это просто кошмар. То ли нож был тупой, то ли я (хотя это, конечно, менее вероятно), но гнусные помидоры издевались надо мной как только могли: мялись, брызгались, давились, пачкали своим противным соком всё вокруг... Только перейдя к огурцам, я смогла более-менее восстановить утраченное душевное равновесие. Зелёные друзья разделывались до того хорошо, что, возясь с ними, я позволила себе расслабиться и унестись мыслями подальше от "Гуддэя" и поближе к Гене.
Вчера вечером в ответ на моё электронное объяснение о причине неявки на свидание он прислал очень милое и романтическое письмо. Признаться, при всём восхищении Ищенко, такой чуткости я не ожидала даже от него! Откуда-то узнав о моём увлечении вампирской тематикой, Гена "признался", что и сам пьёт кровь. Конечно, не в прямом смысле. Своим письмом он, очевидно, намекал, что может быть не менее обаятельным и загадочным, чем персонажи моих любимых фильмов и книг, принадлежавшие к племени Дракулы, но полюбившие земных девушек. Это заявление меня, конечно, пленило. Вот только сегодня начали закрадываться какие-то подозрения: с чего это парень вдруг смотрит девчоночьи фильмы? С ним что-то не так? Кроме того, вчерашнее послание, хотя и игривое по сути, было написано в довольно-таки агрессивной форме: Гена требовал, чтоб я его боялась, угрожая иначе загрызть, искусать и т.д. Мне конечно, нравятся парни с лидерскими качествами, но что, если Ищенко тиран? Вдруг, когда мы поженимся, он запрёт меня на кухне и будет обращаться как с прислугой? И куда тогда ходить в дизайнерских нарядах?! Ну уж нет! Хотя... если он смотрит фильмы про вампиров... Кстати, было бы интересно встретиться с настоящим вурдалаком... Ой! Что? А-а-а-а!!!
Вампир вырос за моей спиной словно из-под земли: огромный, ужасный, весь в красном и чёрном! Он попытался схватить меня, но, изловчившись, я сумела вырваться с последнюю минуту. Закричала, развернулась и закрыла грудью стол и недорезанным огурцом.
— А ты чего, вообще? Подкрался сзади!
— Не подкрался я, а просто подошёл. Взял тебя за плечо, чтобы ты повернулась, только и всего. Вот странная! Ни разу не встречал таких...
— А ты вообще-то кто? И как зашёл? — спросила я, когда пришла в себя.
Передо мной стоял парень примерно моего возраста или чуть постарше. На его круглом лице отражались насмешка и удивление. То, что я приняла за одежду готического вампира, оказалось обычными чёрными брюками и красной футболкой, очень напоминающими униформу какого-то общепита. "Блинопёк Иван" — сообщалось на прицепленном к груди бейджике.
— Ты что, первый день тут работаешь? — ответил он вопросом на вопрос. — А где все? Что, опять прогуляли?
— Во дают! У нас в блинной никто так не делает. Должен прийти — значит должен! А эти — вообще...
— Блинная "Солнышко"! Ты, что, и про неё тоже ничего не знаешь? С луны свалилась? — Иван поднял брови, расплылся в ехидной улыбке и, видимо, решил, что здорово рассмешит своих приятелей рассказом о глупой девчонке с кухни "Гуддэя". — Мы же с вами в одном здании находимся! Каждый день едой меняться ходим, потому что нельзя же блины одни лопать в обед!
"Солнышко"... Кажется, я и вправду видела такую вывеску возле "Гуддэя".
— Как-как, по чёрному ходу! Что, что ли, не в курсе, что есть такой? Ну, так какие блины будешь? С мясом, с грибами, с вареньем? А я хочу рыббургер, крылышек пару... Ты сделаешь? Кстати, а что тут так грязно?
Последнее замечание ехидного придурка, которому в рабочее время нечего делать, кроме как шататься по соседним заведениям и пугать начинающих поваров, окончательно вывело меня из себя.
— Ничего не собираюсь тебе делать! Пошёл вон! Думаешь, заняться больше нечем, кроме как рыббургеры дурацкие тебе лепить?! А?! Что стоишь?! Дуй отсюда!!!
— Ну ты странная, блин, — сказал парень, прослушав мою тираду и нисколько не изменившись в лице.
— Ладно-ладно! — Ваня направился к двери, у которой вчера сваливали мусор. — Всё, я ушёл!
— Вот дебил, — произнесла я вслух, дождавшись, когда он окончательно скроется.
Сразу после этого дверь отворилась, и глупая ушастая Ванькина голова снова появилась из-за неё.
— А котлеты зачем на полу? — по-дурацки сострил блинопёк. — Вместо шайб? Ты в хоккей ими, да?
Не дав идиоту договорить, я схватила не разрезанный помидор со стола и метнула его в голову обидчика. Иван поспешно скрылся. Овощная бомбочка врезалась в деревянную дверь и стекла с неё густым красным потоком.
— Салаты! — крикнул Коля.
Да, сейчас-сейчас. Я вновь взялась за нож...
— Сейчас доделаю! — неохотно отозвалась я. — Уже скоро! Меньше половины осталось!
Через две секунды в дверях кухни появился взлохмаченный менеджер.
— Меньше половины?! О-о-о-о... — застонал он, поглядев на недорезанные овощи. — Ты что, издеваешься?! Чем ты тут занималась, в носу ковыряла?! За это время салаты должны были быть уже готовы! Гости ждут, мы уже пробили две порции! Перед кассой выстраивается очередь! Так что немедленно ускоряйся!
Сердце моё застучало от страха. Быстрее, быстрее, но как?! Я схватила две пластмассовые баночки, натолкала туда огурцов-помидоров: не по рецепту, а так, сколько рука зачерпнет. Перцы кое-как нарезала толстенными кольцами вместо кубиков: авось и так сгодится! Без зелени решено было обойтись вовсе. Осталось положить соус и закрыть крышками. Всё, отдаю!
— Пельмени жарь, кончаются! — крикнули из-за кассы.
Я рванулась с морозильнику, вытащила пачку "Изрядных" (ха-ха, это и правда были "Изрядные", вот так сюрприз!). А как они открываются? Блин, так просто не разорвёшь! Ну-ка, ещё раз! Никак!
— Два гамбургера, быстро! — крикнул Коля.
Может, попробовать разорвать зубами? Р-р-р-р! Тоже не получается!
— Картошку взяла последнюю! — сообщила Татьяна.
И ножниц нет. Может, ножом отпилить? Кажется, ничего другого не остаётся.
— Рыббургер, рыббургер сделай! — доносилось, тем временем, с кассы. — И хрюкерсов пачку!
Я, вся взвинченная, положив пачку пельменей на салатный стол, остервенело пилила её овощным ножом. Мдя, не знаю, как содержимое, а упаковка у них действительно изрядная!
Наконец, пачка лопнула. Несколько пельмешков по старой доброй традиции грохнулись на пол, зазвенев своими промороженными боками о кафель, но я не обратила на них внимания. Кинулась к фритюрнице, высыпала всё содержимое пакета в железную сетку, опустила в шипящее масло, нажала на кнопку.
— Супермегабургер! — кринул Коля. — Очень срочно!
"Для приготовления супермегабургера разогреть булочку №18 (хранится на полке 4 второго стеллажа) в течение 52 секунд в горизонтальном тостере при температуре 210 градусов" — прочитала я начало инструкции на стене, совершая пробежку от морозильника с овощному столу: предстояло распороть ещё один пакет, на этот раз с порезанным соломкой картофелем.
— Супермегабургер! — снова крикнул Коля.
Видимо, этот бутерброд заказал какой-то особенно важный для нас клиент! Ладно, картошка пока подождёт, возьмём булочку! Вот он второй стеллаж, вот он №18, вот он тостер...
Ой, кажется, я забыла встряхнуть пельмени, когда засыпала их во фритюрницу! Бегом к жаровне! Так, а откуда этот горелый запах? Господи, куриные крылышки! Сколько минут они уже жарятся?! Скорее, скорее, достать сетку с мясом, вывалить в лоток!
— Уля, ты картошку жаришь?! Тут её заказывают!
Снова к картошке! Ну режься, пакетик, ну режься!
— Это что за угли?! Это крылышки? Ульяна, издеваешься?! Быстрее делай новые, такие будет стыдно продавать!
Господи, сколько же у них там гостей!? Ни на минуту не замолкают! Хватит уже кричать, дайте мне хоть картошку во фритюрницу загрузить!.. Блин, а курятина здорово подгорела, раз так воняет... Или это уже не курятина?! Булочка для...
— СУПЕРМЕГАБУРГЕРА!!! дождусь я?!
Ладно, Очень-Важному-Гостю придётся, пожалуй, есть сегодня холодный бутерброд. Берём новую булку (сколько сегодня их я уже перепортила?), на неё салат, на него соус, на него помидор, на него сыр, на него котлету, на него снова салат, на него огурцы... Может, и рыббургер сразу собрать? Ой, а рыбных котлет-то и нету...
Сейчас-сейчас! Кладу верхнюю булочку, заворачиваю... Кривоватенько, конечно, получилось, но, думаю, сойдёт для первого раза. Всё, забирайте! Теперь надо сделать...
— Быстренько, быстренько!
Господи, да это просто ужас! То надо, это надо... всё надо! И на всё я одна!
Да пусть хоть обождутся! Могли бы и дома поесть! Неужели никто из них не отнесётся к понимаем к тому, что я просто физически НЕ УСПЕВАЮ!?
Я носилась как угорелая от морозильника к тостеру, от тостера к разделочному столу, от стола к фритюрнице, от фритюрницы к тепловому шкафу. Хваталась то за одно, то за другое, то за третье, постоянно слышала окрики и в итоге не могла сделать ничего. Внутри назревала истерика. Хотелось бросить всё, убежать, упасть и заплакать от истощения и бессилия. В итоге я действительно растянулась. Прямо на кухонном полу. Поскользнувшаяся на раздавленной котлете.
На грохот прибежали Таня с Колей.
— Ох, ну тут и грязища! Таня, помоги ей. Я один пока что в баре справлюсь.
Вместе с подругой мы более-менее разгребли весь этот кошмар, который на меня навалился. Увидев, как ловко получается у Татьяны жарить курицу, складывать бутерброды и резать неподдающиеся помидоры, я потребовала передать кухню ей, а себя перевести в бар помощницей кассира.
— Ну, того-этого, ладно, — ответил начальник.
Бегать за прилавком взад-вперёд, принося и складывая на подносы гостей бутерброды, жареную картошку и газировку, оказалось заметно легче, чем выбиваться из сил на кухне. Правда, приходилось ещё и как-то успевать прибираться в зале, но это всё равно было лучше, чем жарить и резать. Первое время я исправно собирала заказы и успешно покрикивала на Татьяну, возившуюся по ту сторону бутербродного стеллажа. Количество просыпанной на пол картошки не превышало 10% от общей массы, а время обслуживания клиента было всего в три-четыре раза больше норматива. Вот только один важный недостаток работы за прилавком, которому я поначалу не придавала особенного значения, начал сказываться довольно быстро. Этим недостатком было присутствие посетителей и необходимость с ними общаться.
И кто бы мог подумать, что народ у нас в стране такой привередливый! За полчаса работы в баре мне пришлось выслушать не меньше десяти претензий. Одному не нравилось, как криво завёрнуты сэндвичи, другой жаловался на подгоревшие крылышки, третий обругал сделанный тяп-тяп овощной салат. Перед каждым гостем Коле приходилось рассыпаться в извинениях, так, как будто в том, что пища плохо приготовлена, виноват он, а не мы с Танькой. Меня менеджер не ругал, но чувство стыда от этого было только больше. Никогда ещё я не чувствовала себя настолько слабой и никчёмной!
Толпы гостей здорово потрепали нам нервы, но это, как оказалось, были только цветочки. Заявившаяся около полудня расфуфыренная девица превзошла всех критиканов вместе взятых.
Она бросилась мне в глаза сразу, как только зашла: бело-жёлтые нарощенные волосы до пояса, чёрные очки в пол-лица, толстые губищи, надутые силиконом, ярко-красные искусственные когти, узкие джинсики, открывающие поясницу, туфли на каблуках, блестящая кофточка — её я, заядлый читатель гламурных журналов, мгновенно определила как часть новой летней коллекции Дольче-Габбаны. Почему-то я сразу ощутила неприязнь к этой особе. До того сильную, что сама удивилась! Это было тем более странно, что пару дней назад, встретившись с такой разнаряженной девушкой, я навярняка признала бы в ней родственную душу и захотела бы подружиться. Что же случилось? Почему одной из первых мыслей, зародившихся в моей голове при виде гламурной гостьи, было: "Вот кривлюха! Наверняка она не умеет ни готовить салаты, ни жарить куриные крылышки!"?
— А что это у вас такой бардак? — выдала она в ответ на Колино приветствие. — Подносы со столов, что, не судьба убрать?
Менеджер вежливо извинился. Не объяснять же этой выпендрёжнице, что сегодня его подвела вся смена.
— Ладно... — гостья скорчила такую рожу, как будто бы делает нам одолжение тем, что заказывает еду. — Что у вас тут, гамбургеры? Фу! Такую дрянь не ем! Налейте чаю. И, пожалуй, слайсик кэррот кейка.
— Кусочек морковного тортика? — на всякий случай переспросил Николай.
— Вы, что, глухой?! Или русского языка не понимаете?! Слайсик кэррот кейка, я сказала!
"Интересно, за каким лешим она перевела название блюда на английский язык?" — подумала я, разыскивая полиэтиленовую перчатку.
— С вас сто десять рублей, — сказал Коля.
— Ничего себе! Ну обалдели! Так дорого, блин! Сто рублей — попить чаю в колхозной столовке! Сдурели! Вот жадность-то, а!
Гостья перебирала обзывательства, видимо, не догадываясь, что те, кого она обвиняет в жадности, отнюдь не назначают цен в кафе, и получают за час меньше, чем стоит её "кэррот кейк". Коля ничего не отвечал на оскорбления. Я, тем временем, столкнулась с непредвиденным трудностями.
Пирожные и тортики обычно брали с витрины одноразовой полиэтиленовой перчаткой, и я находила это довольно удобным. Только вот иметь дело с морковным тортом мне пока не приходилось. Он оказался таким мягким, что грозил превратиться в кашу от малейшего прикосновения. К тому же тот кусок, который я попыталась оторвать от большого блюда, выставленного на витрине, как назло, прилип. Не взять ли другой клин? Я протянула руку...
— Ты чего!? — зашептал еле слышно начальник. — Мы же договаривались: тортики продаём только по часовой стрелке! Они же там в соответствии со сроками хранения разложены!
Вот блин! Пришлось вернуться к прежнему, прилипшему, куску. После нескольких моих попыток поднять его и перенести на тарелочку, "слайс" разлепился по линии крема на верхнюю и нижнюю половину, обе измятые, совершенно непрезентабельные и с отпечатками моих пальцев.
— И вам хватит наглости подать мне эту раздавленную какашку? — живо поинтересовалась клиентка, наблюдавшая за процессом. — Господи, ну и сервис! Никогда в жизни не приду больше в эту рыгаловку!
— Не беспокойтесь, мы всё заменим, — невозмутимо ответил Коля, пока я счищала с блюда и убирала на отдельную тарелочку останки погибшего "слайса". — Ульяна, вон там есть лопатка для торта!
— Вот ворона! — прокомментировала посетительница.
У меня от накопившейся усталости, нервотрёпки, голода (было пора обедать) и обиды слёзы подступили к глазам.
С помощью лопатки следующий по часовой стрелке кусок торта, конечно, отделился от блюда, но вот поднять его было проблематично. Невероятно тяжёлый, высокий и хлипкий морковный торт угрожающе дрожал на лопатке и норовил плюхнуться с неё при малейшей неосторожности с моей стороны. Надо всё-таки поддержать рукой с одной стороны. Но не голой же! Перчатку я уже сняла и выбросила. Придётся надеть новую. Значит, опускаем лопаточку с куском пока обратно на блюдо...
— И долго ты ещё намереваешься копошиться? — поинтересовалась гламурная хамка. — Это даже становится интересно!
Я сжала зубы. Надела перчатку на левую руку, снова воспользовалась лопаткой и наконец дотащила злополучный тортик до ожидавшей его тарелочки. Вот только как его теперь сгрузить сюда? Стоя никак не получится, слишком хлипкий, того и гляди второй кусок испорчу. Значит, придётся на бок. Я наклонила лопатку и шлёпнула клин на тарелку. Кипяток и чайный пакетик,приготовленные Колей, были уже на подносе.
— А нормально не судьба была поставить? Ну и бестолочь! И где только таких понабрали?! — услышала я вместо "спасибо".
— Слушай, ты, мартышка крашеная! Хватит оскорблять нас! Думаешь, в кафе пришла, так тебе всё можно?! Думаешь, раз мы тут работаем, так мы не люди?! Посмотрела бы я на тебя на моём месте!!!
— Ульяна, прекрати! — воскликнул менеджер.
— Обалдеть! — завопила клиентка. — Обслуга совсем распоясалась! Тебя, колхозница, из какой деревни вывезли, ты, село, на каком рынке торговала? Я на твоём месте, ишь чего захотела! Да я туфли от "Гуччи" ношу, а ты слова такого, поди, и не знаешь!
Я, конечно, хотела ответить, что у меня есть и Гуччи, и Пуччи, и родители, которые купили эти вещи, и, в отличие от некоторых, еще и воспитание, но Коля зажал мне рот.
— Извините, пожалуйста! — сказал он расфуфыренной обезьяне. — Приятного аппетита.
— Сомневаюсь, что мне будет приятно есть ЭТО, — отозвалась посетительница, счастливая своим превосходством.
Судя по всему, сегодня был худший день моей жизни.
Повесть целиком тут (бесплатно) https://author.today/work/272000