«Непростая история любви Луизы де Лавальер и Короля-Солнце»
«Непростая история любви Луизы де Лавальер и Короля-Солнце». © Гектор Шульц
Увлекаясь историей, я, в какой-то момент, поймал себя на мысли, что истории любви мне нравятся все больше и больше. Это была не ванильная любовь, где мужчина и женщина мирно влюбились, мирно поженились, мирно заделали пару десятков ублюдков и двух наследников, а потом мирно умерли от чумы в какой-нибудь богом забытой деревеньке. Это была странная любовь, порой карикатурная, порой настолько ебанутая, что юный я еще долго наслаждался кошмарами во снах, ибо был слишком уж чувствительным малым. Об одной из таких историй любви я сегодня расскажу. О непростом союзе Луизы де Лавальер и Людовика XIV, более известного, как Король-Солнце. Итак…
Жил-был во Франции король Людовик Четырнадцатый – неистовый ебарь, распутник и балагур, носящий забавное прозвище «Король-Солнце». И нет, не потому, что любил выжигать глазенки всяким врагам раскаленной спицей. А потому, что любил исполнять партию Солнца в придворном балете. Не сказать, что четырнадцатый Людовик был хорошим королем. Франция при нем пробила днище, погрязла в нищете и безнравственности. Да так сильно, что потом понаснимали кучу всяких фильмов про Железную Маску и добавили пару-тройку красочных легенд, в надежде оправдать безобразное правление Людовика. И забыли о, наверное, одной из самых преданных королевских фавориток в мировой истории. О Луизе де Лавальер, любившей короля пуще жизни.
Луиза происходила родом из бедной дворянской семьи, живущей в сельской местности. Благодаря этим факторам, Луиза любила природу и животных, в частности лошадей. Да так любила, что во время катания на норовистой кобылке, упала на землю и сломала себе ногу. Медицина в те времена была так себе и бедной девочке, естественно, никто не помог. Она на всю жизнь осталась хромой, а в те времена это значило многое. А конкретно то, что ни один мужик в здравом уме не женится на хромоножке из бедной семейки.
Поэтому, когда сестры Луизы меняли трахалей, как перчатки, и обзаводились мужьями, сама Луиза смиренно сидела в сторонке, понимая, что такой, как она, семьи, детей и замка с окаянными выблядками мужа, не видать. Одиночество стало главным спутником девушки, но Луиза не озлобилась, не превратилась в ненавидящего мир задрота и не увлеклась черной магией. Вместо этого она стала необычайно застенчивой и скромной, смирившись с судьбой.
Тут-то её и приметила женушка Филиппа Орлеанского, двоюродного брата «солнечного» короля, и, восхитившись скромностью девушки, сделала своей фрейлиной и ввела в королевский двор. Многие в тот момент охуели, ибо Луиза ну никак не походила на фрейлин королевского двора, ибо была тихой, скромной и набожной. А еще страшной, как дикобраз, но многие замечали какой-то внутренний свет и тонули в огромных и грустных глазах хромоножки Луизы.
Но не все так просто было во французском королевстве. Генриетта, супруга Филиппа, давно уже любила Людовика, ибо муж её был тем еще жополюбом, но подобная страсть всецело осуждалась, поэтому любовнички, чуть подумав, создали легенду, где король, якобы, бегает в покои Генриетты, дабы совокупиться с её фрейлиной. На роль этой фрейлины была выбрана именно Луиза. Стоит ли говорить, что, только увидев короля, девушка моментально в него влюбилась? Думаю, что нет.
И однажды Людовик подслушал разговор Луизы и служанки, в котором Луиза рассказывала подруге о своих чувствах к королю. Отчасти любви поспособствовало и то, что Людовик тоже был, своего рода, калекой. Из-за всяких инцестов и ебли с извратом у короля не было носовой перегородки, из-за чего на ужинах еда безобразно текла у него из носа. Такая вот странная любовь. И самое забавное в том, что Людовик тоже ей проникся, испытав что-то, доселе невиданное. Бабочки в животе, угри в пузике, ветер в мозгах, головастики в мошонке… Влюбился он, как последний мальчишка, в хромоножку Луизу.
Конечно, король поначалу всячески гнал от себя эти мысли. Ну, серьезно. Он – великий ебарь, которому любая женщина Франции показала бы пирожочек, влюбился в страховидлу. Но чувство становилось все сильнее и сильнее. Да так, что Людовик, не выдержав, признался Луизе в любви и предложил стать любовницей. Набожная девушка этого, конечно же, не захотела. Она раз за разом отвергала предложения короля, пока Солнце одной темной ночью, наплевав на все правила приличия и дважды чуть не пизданувшись в кусты, влез в окно комнаты Луизы и овладел ей. Тут в жизнь Луизы пришла сказка…
Людовик вдруг превратился в галантного и уверенного в себе человека, который до безумия любил Луизу. Он осыпал её драгоценностями, имениями и своей любовью каждый день, что, вполне естественно, не могло остаться без внимания общественности. Все красивые женщины Франции не понимали, что такого король нашел в хромоножке и, чуть подумав, списали все на колдовство и принялись плести интриги.
Забавно, но законной супруге Людовика – Марии-Терезе, было глубоко плевать на интрижки короля. Это объяснялось недалекостью и откровенной тупостью королевы, которая, забеременев, предпочитала вообще не появляться на публике и простив мужу многочисленные измены. Однако, Луиза, опьяненная королевской любовью, как-то пропустила момент с интригами и, когда эти самые интриги больно ужалили её за жопку, сильно удивилась.
Так во дворец прибыл молодой человек, представившийся давним поклонником Луизы и попросивший у фаворитки любовные письма, которые он ей когда-то писал. Король, прознав об этом, скатился в имбецильность и обиделся на Луизу, не явившись на ночевку, а бедняжка, прождав его всю ночь, утром отправилась стричься в монахини, ибо король её разлюбил.
Луиза весь день неистово молилась, рыдала и в итоге потеряла сознание. Такой её нашел Людовик, всполошившийся пропажей фаворитки, и, укутав в свой плащ, отнес во дворец, где всю ночь осыпал поцелуями и клятвами в любви. Сказка Луизы продолжилась…
После смерти матери Людовик и вовсе перестал скрываться. Он признал Луизу официальной фавориткой, после чего пожаловал ей титул и построил для неё сказочный дворец под названием Версаль. Хромоножка, носящая под сердцем ублюдка короля, была счастлива. Она скромно и тихо жила в Версале, принимала у себя короля, который частенько к ней заезжал и не мечтала о большем. Сказка достигла апогея и внезапно кончилась, когда блудливое Солнце нашло себе другую даму сердца.
Ей стала красивая и хитрая Франсуаза Атенаис де Монтеспан. Легенды говорили о том, что она приворожила короля неким зельем. Кто-то болтал о борще с менструальной кровью, а кто-то винил в этом самого Дьявола, который, конечно же, вообще к этому отношения не имел, и зарезанных на оргии младенцев. Франсуаза, поняв, что король попался в её сети, тут же потребовала официальный титул фаворитки себе и с того момента душка Людовик превратился в ебучего ублюдка.
Он поселил Франсуазу рядом с Луизой и велел дамам своего сердца дружить. Даже специального шпиона-педераста выделил под это дело, дабы тот следил за исполнением королевской воли. Но любовь Людовика к Луизе постепенно стала сходить на нет. Визиты становились реже, отношение монарха к хромоножке еще хуже, о поступках короля и вовсе говорить не хочется.
Франсуаза плодила королю детей со скоростью пулемета, и без того привязывая блудливого монарха к себе, а Луиза, ходила по Версалю серой тенью, боясь навлечь на себя гнев вечно недовольного Солнца. Точка невозврата замаячила на горизонте.
Ей стал дебильный приказ короля, по которому Луиза становилась крестной матерью сына Людовика и Франсуазы де Монтеспан. Не выдержав этого, Луиза темной ночью отправилась в монастырь и повторно попыталась постричься в монахини. Но мать-настоятельница, узнав в плачущей женщине бывшую фаворитку короля, обвинила бедняжку в блядстве и выгнала на мороз. Однако Луиза возвращаться в замок не стала.
Вместо этого она поселилась в деревеньке рядом с монастырем и каждый день принялась ходить туда и обивать пороги, прося мать-настоятельницу о милости. Доходило до того, что Луиза часами стояла на коленях возле ворот и молилась, несмотря на холод и колючий ветер. И в какой-то момент сердце настоятельницы дрогнуло. Луиза получила столь желаемое ей черное облачение монахини и скрылась за стенами монастыря от мирской жизни.
Конечно, Людовика поступок Луизы не обрадовал, и он впал в депрессию, швырялся во всех едой и был раздражителен, находя утешение в жарких объятиях своей официальной фаворитки.
Но вот найти в себе силы и навестить бывшую любовь в монастыре так и не сумел. Детей Луизы от Людовика отдали на воспитание вдовствующей мадам де Ментенон, на которой король в итоге женился и в необычайном спокойствии прожил десять лет. Поговаривали, что скромная и набожная госпожа де Ментенон очень сильно напоминала прозревшему королю давнюю любовь.
Ну а Луиза мирно умерла в монастыре, удивляя своей чистотой и верой сестер, которые искренне считали её святой. Они говорили, что тело умершей Луизы было покрыто светящимся ореолом и источало необычайно приятный запах. Людовик пережил Луизу всего на пять лет и лишь под конец своих дней, король изменился. Он запретил при дворе всяческие любовные интриги, измены и непристойности, превратившись из ветреного Солнца в угрюмую Тучу...
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Треш и угар при дворе короля Франции
#авторский_челлендж.
Нас помнят, пока мы мешаем другим. (с) В. И. ЛенинД’Артаньян, Ришелье, Людовик XIV «Король-солнце» – думаю, большинству эти имена знакомы хотя бы по Трем мушкетёрам Александра Дюма. Да, если кто не знал, даже усатый гасконец – абсолютно реальный персонаж, который прожил непростую и насыщенную жизнь. Однако во Франции времен правления Короля-Солнца хватало примечательных персонажей и без них. И об одном из них, который всего за десяток лет сумел стать одним из самых влиятельных людей в стране, сколотить безумное состояние на воровстве королевской казны, потерять всё из-за запредельной жадности и наглости и надежно вписать себя этим в историю. Встречайте – суперинтендант финансов Франции Николя Фуке!
Родился наш герой во влиятельной семье советника парламента холодным январским утром 1615 года. В тот самый год, когда жители Пскова задорно махали хуями в адрес осаждающих их шведов, отчего те впали во фрустрацию и осаду сняли, а запорожские казаки совершили ряд познавательных экскурсий в Турции, спалив половину гаваней Стамбула и разбив турецкий флот. Да и вообще веселый был год.
Поскольку папашка Николя занимал приличную должность, своего сынка он пристроил в теплое место – интендантом в области Дофинэ. Расчет был весьма точным – сиди, считай себе плюс да минус, по-тихому общипывай бюджет, меняй бордюры да и всё, пожалуй. Вот только молодой Николя был весьма себе целеустремленным и амбициозным молодым человеком. Южный регион – это здорово, тепло и тихо, но в армии попилить можно на порядки больше, поэтому интендант Фуке быстро меняет дислокацию на снабжение армии Каталонии и Фландрии, где продолжает оттачивать своё мастерство владения ножовкой.
Но это всё, знаете ли, как-то мелко. Участь суперпрапорщика для выходца из влиятельной семьи – не то, о чем мечтает сын весьма высокопоставленного чиновника. Нужно что-то посущественней, и Фуке-младший тихой сапой начинает превращаться в бабку из Золотой рыбки – пока ещё не владычица морская, но изба и корыто уже не устраивает. Поэтому Николя перемещается уже непосредственно в Париж, и во время парламентской смуты 1648-1649 годов с ногами влезает в политику.
Для тех, кто не в теме, кратко расскажу. С 1648 по 1653 во Французском правительстве творился патихард, который даже получил собственное название «Фронда» - практически гражданская война, только в более узких кругах. Началось всё, прямо как в Трёх мушкетерах – с козней кардинала. В 1642 году кардинал Ришелье, и по совместительству первый министр Франции и глава правительства перед своей смертью настоял на том, чтобы его преемником стал другой кардинал – Джулио Мазарини, тот ещё хитрозадый и изощренный политик и церковник. Как обычно водится, такой вариант понравился далеко не всем, и дворцовые игрища вышли на новый круг. Заговоры, интриги, подкладывание кнопок под жопы неугодным вельможам.
В 1648 году трубу прорвало, а сантехника не нашлось. Мазарини как глава правительства взял да и сослал нахер всех неугодных. Парламент, как законодательный орган, малость присел на жопу и заговорил о том, что вот те ребята из правительства малость охуели, а давайте они тоже пойдут тем же направлением, что и невинно сосланные. Мазарини не захотел. Мещане, почуяв приближение пиздеца, схватились за вилы. Все, что происходило в течение следующих 5 лет, проще описать картинкой:
В разгар этого пиздеца в игру вступает Николя Фуке. Да что там вступает – влетает с обеих ног! Он помогаем кардиналу Мазарини, которого всё-так вышвырнули на мороз в профилактических целях, вернуться в Париж и вновь стать первым министром Франции. Для истории это важно потому, что в будущем именно Мазарини, сам того не ведая, сделает его суперкрысой государственной казны.
Кстати, а вот герб семьи Фуке и девиз «Куда ни взберусь?»
В 1650 году Николя покупает себе должность главного прокурора в Парижском парламенте. Да, в те времена во Франции дела решались гораздо проще, без вот этого вот современного петтинга с лоббированием интересов и передачи сумки долларов через третьих лиц можно было официально купить себе должность и сидеть там пока не надоест или пока не заебешь короля. Мало того – обладатель такой должности получал ещё и ренту, которая в течение жизни многократно окупала такое капиталовложение. Стоимость должности могла быть эквивалента стоимости целого отеля класса «люкс», обвешанному по полной программе и с полным набором прислуги. Что характерно, порядок такой сохранялся аж до революции, хотя с этой системы охуевали практически все, кто с ней сталкивался. Стоит ли говорить о её эффективности?
Когда Мазарини триумфально вернулся в Париж в 1653 году, он сделал Фуке суперинтендатом, одним из двух людей, отвечающих за весь французский бюджет. Вторым суперинтендантом был некий Сервиен, умерший от старости шесть лет спустя, что окончательно развязало целеустремленному Николя руки.
Началась эра повального грабежа. Схемы, кстати, были не слишком сложными, но зато действенными. Фуке выдавал ассигновки, сиречь документы на бабло, на выплату денег из потраченных фондов. Те, кто покупал эти ассигновки, перепродавали их по цене туалетной бумаги крупным финансистам, самому Фуке и даже Мазарини, которые по ним получали деньги из фондов, которые ещё не были потрачены, и таким образом, получали кучу бабла за так, и отдавали долю Фуке. Чтобы эти расходы спрятать, приходилось брать займы, причем у тех же самых финансистов под конские проценты, величина которых скромно замалчивалась в отчетах. Ну и естественно, возвращать потом это с процентами. Двойная выгода.
С налогами было ещё веселее. С суперинтендантом всегда можно было договориться и платить сущие пустяки. Зато сам Фуке, его любовницы, друзья и приближенные получали от любителей откатов пожизненные пенсии. В итоге главный по финансам во Франции даже перестал вести точный подсчет доходов и пустился во все тяжкие.
Возникает логичный вопрос – а куда тратились бешеные деньги, которые Фуке отмывал на госслужбе? Ну, кроме бухла и шлюх. Ответ также прост. Суперинтендант – это здорово, но как-то мелковато звучит, когда у тебя денег больше, чем у самого короля.
Кардинал Мазарини был уже одной ногой в могиле, и занять его место выглядело весьма привлекательным для эффективного менеджера. Поэтому Фуке сорил деньгами направо и налево, сколотил поддерживающую его партию и при дворе его заранее окрестили «Следующим», намекая на Мазарини. Что и говорить, если он подкупил духовника королевы, чтобы завоевать её расположение. Количество подкупов и шпионажа увеличилось втрое.
Зная, что любой план может пойти известным путем, он подстраховался и купил себе на западе страны остров Бель-Иль (почти 84 квадратных километра это вам не хуй собачий между прочим), где начал строить самую настоящую крепость, а немалому количеству своих партнеров и подчиненных сочинил планы на случай, если мирный захват власти накроется медным тазом.
Однако Мазарини, судя по всему, понял, что с назначением Фуке он обосрался и HR из него получился хреновый, и перед смертью порекомендовал королю Франции от деятельного протеже избавиться. Даже король начал догадываться о том, что если королевский счетовод разбрасывает золото горстями куда попало, то это значит, что не всё гладко в ведомостях, получаемых от Фуке. Тогда король-солнце вместе с интендантом Кольбером начинают втихую проверять ведомости на соответствие реальному положению дел. Тут то и начало вскрываться всё веселье: страна в жопе, денег нет, но вы, уважаемый король, держитесь. У Людовика ожидаемо сгорела жопа. Но посадить государственного прокурора? Судить его мог только парламент, а с учетом того, как Фуке сорил золотишком, его запросто могли оправдать, и король сел бы на жопу окончательно и бесповоротно.
Интендант Кольбер, не раскрывая интриг, втерся в доверие Фуке и начал мягко намекать, что быть одновременно министром и прокурором – хуйня какая-то, а не бизнес-план. И он скромно предложил Николя продать должность ему, а деньги подарить королю, якобы чтобы задобрить того и заглушить поступь пушистого северного зверя, подкрадывающегося к суперинтенданту.
Фуке согласился, и это стало началом его конца, и он даже не понял этого. Кстати, да. Воровство стало не единственным поводом для реактивного прожига королевского трона. Второй причиной стала помпезность и позерство. За годы воровства суперинтендант не уставал работать над имиджем, и отгрохал поистине крутой дворец Во-ле-Виконт. Думаю, многие могли видеть его на фотографиях.
В этом дворце незадолго до наступления песца Фуке устроил грандиозным прием на 600 человек в честь короля. Пышность празднества была запредельной, даже король не мог себе позволить такие веселухи, что добавило Людовику шпилек в жопу. Прибавьте сюда тот факт, что Николя ухлестывал за фавориткой короля, и я думаю, вы поймёте причины, почему тот особо невзлюбил своего суперинтенданта.
Как итог – 5 сентября 1661 года Фуке был арестован лейтенантом королевских мушкетеров д’Артаньяном (да-да, тем самым) и заключён под стражу. Островная крепость Фуке сдалась без боя, имущество было арестовано, а кроме того, были найдены бумаги, которые подробно разъясняли для самых тупых, что планировал Николя. Как итог – всех сочувствующих ему обобрали и выгнали на мороз подальше от королевского двора.
И что бы вы думали? Думали, на этом всё тихо-мирно закончится? А вот хер там плавал! Фуке надо было ещё осудить, доказать вину и всё в таком духе, потому что тот вел себя как натуральный Колобок. А король, столь яростно желающий говнюка немедленно казнить, заставлял следователей ковыряться во всяких мелочах и деталях, из-за чего процесс растянулся аж на целых три года. В процессе Фуке вертелся как уж, сдал всех включая Мазарини! Он слил королевским ищейкам всё, что у него было на мертвеца, а было там о-го-го сколько. В первую очередь – отмыв бабла через армию, где бедный Фуке был лишь простым орудием коварного кардинала. Кроме того, Фуке усиленно доказывал, что он не при делах и вообще небогат, ибо его долги оказались едва ли не больше доходов.
По бумагам к моменту суда Фуке должен был разным кредиторам порядка 14 миллионов лир, что многократно перекрывало стоимость всего его имущества. Для того, чтобы было понятно. В 1640 году содержание золота в лире составляло 0,619 грамма. Путем нехитрых вычислений мы устанавливаем, что 14 миллионов лир в золотом эквиваленте – это 8 666 килограммов чистого золота. По состоянию на 4 июля 2020 года учетная цена золота за грамм по курсу Центробанка РФ составляет 4022 рубля 46 копеек. Итого 8 с половиной тонн желтого металла сейчас стоили бы 34 858 638 360 рублей. Выкуси, Захарченко, тебя обошли!
Болей в жопе королю добавлял тот факт, что по бумагам у Фуке всё было всегда ровно и тот во время процесса даже предлагал проверить все учетные книги, чтобы все видели, что он невиновен. Государственные обвинители от этого отмахивались, потому что знали, что в книгах ложь пиздеж и провокация, но вот общественность не оставила этот факт без внимания и весьма скептически отнеслась к тому, что судьи кладут хер на возможное алиби.
Его сторонники устраивали демарши и протесты, жена писала жалобные письма, а сторона короля наоборот, давила всё сопротивление. Они пытались в том числе лишить Фуке адвокатов, но дело не выгорело. Ну и как итог, если изначально большинство соглашалось с тем, что Фуке виновен, к концу процесса всех уже настолько задолбало стремление Короля разъединить тело Фуке на две неравные части, что когда суд завершился, и присяжные вынесли решение, голоса распределились так: 9 высказались за смертную казнь, а 13 – к конфискации имущества и вечном изгнании.
Надо ли говорить, как подгорела жопа короля от такого поворота событий? Поэтому король вмешался и приговор ужесточил – вместо изгнания Фуке был отправлен пожизненно за решетку, где и провел следующие 15 лет. Без возможности встречаться с кем-либо, без возможности писать и просто выходить наружу. В итоге он так и умер в замке Пиньероль в 1680 году в возрасте 65 лет. Так и кончилась жизнь успешного предпринимателя и эффективного менеджера Николя Фуке.
Невысоко взобралась в итоге белочка.
Материал написан для авторского челленджа.
Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте.
Маркиз де Вобан
1 (15) мая 1633 года в Сен-Леже-де-Фушере, в Нивре, ныне являющемся частью Бургундии-Франш-Конте. родился Себастьен Ле Претр, маркиз де Вобан — выдающийся военный инженер, маршал Франции, писатель. Выстроенные им крепости объявлены Всемирным наследием человечества.
Свою долгую военную карьеру Вобан начал в составе армии принца Конде с борьбы против Людовика XIV , которому он в будущем будет верой и правдой служить более чем пятьдесят лет. Молодой Вобан очень хорошо проявил себя при строительстве укреплений в Аргонне, но прослужил мятежникам всего года два и попал в плен к королевским французским войскам. Мазарини высоко оценил его талант и предложил помилование и службу в королевской армии.Всю свою жизнь Вобан провёл в осадах неприятельских крепостей и в постройке французских крепостей: он построил заново 33 крепости и усовершенствовал до 300 старых. Вобан был боевым инженером и инженером-практиком, прекрасным артиллеристом и тактиком, командовал армией и принимал участие в политике, ему приписывается создание первых армейских подразделений военных инженеров. Стал настолько знаменит, что в обиход вошло выражение: «Город, построенный Вобаном, – безопасный город, город, атакованный Вобаном, – потерянный город».
Его методы на десятилетия вперед предопределили развитие мирового инженерно-строительного искусства и способов ведения боевых действий. Так, например, основы теории Вобана отразились в формировании архитектурно-планировочной структуры линейных укреплений оборонительных линий Сибири XVIII века. Крупные крепости Иртышской линии были первыми в России укреплениями, в которых применялись новые подходы в фортификации.
Вобан сумел свести воедино весь предшествующий опыт строительства укреплений, проанализировать, сделать из него выводы и создать сложную звёздообразно-фракционную схему укреплений, адаптированную к рельефу местности. Кроме того, сложные геометрические очертания укреплений позволяли оборонявшимся увеличить количество углов стрельбы.
Бриансон
Вобан строил не одни лишь укрепления. Заложенный в нём талант зодчего позволял ему проектировать «с нуля» целые города, прокладывать к ним безопасные подъездные пути и коммуникации, строить порты, мосты и плотины. Его идеи отличались оптимальным сочетанием практичности, функциональности и особой эстетики.
Одна из таких крепостей, позже названная его именем, была сооружена в Бриансоне, городе в Верхних Альпах, расположенном на скалистом обнажении на высоте 1350 м над уровнем моря (один из самых высокогорных городов Европы).Бриансон занимал стратегически важную позицию на пересечении пяти долин, защищая Монтженеврский перевал у франко-итальянской границы. Улицы Бриансона отличаются редкой крутизной. Стены крепости, удачно вписанные в рельеф местности, а также ущелье реки Дюранс, служащее естественным припятствием для неприятеля, делают город неприступным.
Будучи кадровым военным, Вобан не только строил укрепления, но и командовал армией, руководил осадой крепостей. Вобан также упорядочил приёмы пользования подземными минами. По его настоянию и под его руководством были произведены в 1686 году в Турне опыты над минными взрывами, которые послужили начальными основами теории минного искусства.
Атакующую пехоту Вобан также не оставил своим вниманием. До него пехотинцы вставляли штыки в стволы мушкетов, что делало стрельбу невозможной. Поэтому в армиях того времени предпочитали не вооружать мушкетёров штыками, а включали в пехотные подразделения людей, вооружённых пиками, точнее, штыками, прикреплёнными к древкам. Вобан изобрёл штык, который прикреплялся с внешней стороны ствола и не мешал стрельбе. Теперь каждый пехотинец мог использовать в бою и мушкет, и штык.
Надгробный памятник Вобану в Доме Инвалидов с аллегорическими фигурами Науки и Войны, скульптор Антуан Этекс
Помимо военного искусства он живо интересовался экономикой и социально-политическим реформированием. В частности, ему принадлежит первое систематическое исследование в области статистики и техники проведения полной переписи населения.
В конце жизни, в 1707 году, Вобан навлёк на себя неудовольствие короля своей книгой, озаглавленной «Королевская десятина». Она представляла собою критику французской финансовой системы, которой маршал приписывал бедность народа, предлагая заменить все существовавшие тогда налоги одним — королевской десятиной. Также он предлагал ввести единую европейскую валюту. Сочинение это, в котором красноречиво описывалось бедственное состояние Франции и впервые намечались необходимые реформы, сделалось весьма известным в истории публицистики и политической экономии. В результате Вобан был отставлен от дел и вскоре после этого скончался. У Вобана осталось множество потомков: детей ему рожала как супруга, так и многочисленные любовницы. Интересно, что в завещании Вобана даже было указано, что необходимо выделять некие суммы даже тем женщинам, которые просто пришли и сказали, что родили от маркиза ребенка.
Его могила была разрушена во время Французской революции, и в 1808 году Наполеон Бонапарт приказал перезахоронить его сердце в Доме Инвалидов, где покоятся многие известные военные деятели Франции. Родной город Вобана был переименован в Сен-Леже-Вобан императором Наполеоном III в 1867 году.
Источник
Маркиз де Вобан, строитель крепостей
Маркиз де Вобан и его крепости
Порошок наследников: охота на отравительниц в эпоху Людовика XIV
Эпоха Людовика XIV — блестящая и пышная, как и сам «король-солнце», но под внешним блеском дворцов кипели страсти и лежал целый мир, где жены травили мужей, отцов и братьев, а «порошок наследника» был самым ходовым товаром у многочисленных ворожей и колдунов. Аббаты служили «черные мессы» над обнаженными женскими телами, а офицеры гвардии открывали алхимические лаборатории, продавая отраву всем желающим.
Знаменитое «Дело о ядах» с 1675 по 1682 годы наделало столько шума, что даже Александр Дюма-отец напишет о нем в своем произведении «История знаменитых преступлений».
Маркиза-отравительница
Портрет Маркизы де Бренвилье
«В этой женщине было одновременно нечто и от Локусты, и от Мессалины; даже в древности мы не находим ничего подобного». Так описывает Дюма маркизу де Бренвилье, с которой и началось «Дело о ядах».
Мари-Мадлен-Маргарита — так звали будущую маркизу — родилась в 1630 году в семье весьма влиятельного и богатого судьи. Как утверждает британская исследовательница Анна Сомерсет в своей книге «Дело о ядах: убийства, инфантицид и сатанизм при дворе Людовика XIV», детство у будущей маркизы не задалось.
В семилетнем возрасте она потеряла девственность, а позже, уже в возрасте десяти лет, сожительствовала со своими родными братьями, как она утверждала в своих воспоминаниях: «совершала инцест три раза в неделю, возможно, триста раз». Неизвестно, насколько об этом был осведомлен ее отец, но когда ее выдали за маркиза де Бренвилье, Мари продолжила вести распутный образ жизни, поощряемая супругом — таким же распутником и мотом.
Когда пошли слухи о том, что замужняя дочь в открытую появляется в обществе со своим новым любовником, гвардейским офицером, капитаном Жаном де Сент-Круа, ее отец решил устроить парочке размолвку, и посадил молодого человека в Бастилию.
Там капитан познакомился с итальянским алхимиком по имени Антонио Экзили, также известныма как Николо Эгиджио, профессиональным отравителем, ранее служившим шведской королеве Кристине. Обучившись во время заключения мастерству изготовления ядов, после освобождения Жан собрал свою алхимическую лабораторию.
Правда, Анна Сомерсет в своей книге подвергает это сомнению: за шесть недель в тюрьме де Сент-Круа не овладел бы тонкостями такого искусства. В большей степени обучению мог способствовать придворный ученый Кристоф Глазер, с которым по службе мог пересекаться гвардейский офицер. Глазер был видным ученым своей эпохи. Он известен как автор книги с безобидным по нашим меркам названием «Справочник по химии» (1663), пережившей множество изданий. В ней он предлагал рецепты исцеляющего порошка из черепа человека, умершего от насильственной смерти, или мази из раствора, извлеченного из свежей мочи детей в возрасте от восьми до двенадцати лет. Также в его честь назван минерал глазерит.
Любовница Сент-Круа быстро прознала о его умениях, а по слухам, даже помогала в тестировании действия ядов, давая их своим слугам и пациентам городских лечебниц для бедняков. Позже мадам де Бренвилье утверждала, что Глазер разработал уникальную формулу, которая намного превосходит более легкодоступные яды и которую Сент-Круа приобрел у него.
Набравшись опыта, маркиза через своего доверенного слугу по имени Гаскон начала травить своего отца. Лакей подмешивал небольшие дозы яда в еду в течение восьми месяцев, а когда отец уже лежал на смертном одре, дочь сама ухаживала за больным, подмешивая последние дозы яда ему в бульон. Став наследницей немалого состояния и быстро его промотав, маркиза взялась за братьев, устроив к ним на службу другого доверенного слугу, Жана Амелена со странным прозвищем Лашоссе (фр. «тротуар»).
Маркиза травит отца
Тот отлично втерся в доверие, и совершал свою черную работу так, что в конце, последний из умирающих братьев, уже понимая, что его травят, все еще доверял Амелену. Когда оба брата скончались в мучениях, маркиза решила избавиться и от сестры-монахини, а заодно и от дочери. Но тут вмешалась случайность.
Дело в том, что ее любовник, де Сент-Круа уже давно побаивался своей возлюбленной, поэтому собирал на всякий случай доказательства ее дел. В небольшой шкатулке он хранил письма, где маркиза признавалась в убийстве отца, а также флаконы с ядом. По одной из версий, однажды в процессе очередного алхимического эксперимента капитан надышался испарений и умер; полиция обнаружила в его лаборатории доказательства преступлений, от которых вздрогнул весь Париж. Правда, Сомерсет утверждает, что все было гораздо прозаичней: горе-алхимик просто умер после болезни — а вот история со шкатулкой, кажется, правдивая.
Маркизу подвела её же собственная глупость. После смерти Сент-Круа никто не собирался проводить какое-либо расследование. В самом начале процесса в руке мертвого был обнаружен бумажный свиток с надписью «Мое признание». Поскольку капитана тогда не подозревали ни в каких преступлениях, было решено, что тот просто признается в мелких грешках — а значит, бумага попадает под тайну исповеди — и по общему согласию ее сожгли.
И никто не стал бы интересоваться шкатулкой, если бы не пришел лакей маркизы, и не стал требовать ее, вызвав таким образом подозрение полицейских. Которое еще больше укрепилось, когда сама маркиза прибыла к начальнику полиции с требованием отдать ей эту самую шкатулку.
После такого интереса маркизы, у которой недавно так удачно для нее скончался отец и два брата, полицейские решили проверить, что лежит в заветной шкатулке. И обнаружили там обличающие маркизу документы и некие вещества во флаконах.
Решили проверить флаконы на животных. Кошка, собака и петух скончались в мучениях, подтвердив, что там были яды, и полиция, арестовав слугу и пытав его, выяснила про дела маркизы, а та, ударилась в бега.
Арест маркизы
Ее арестовали через некоторое время в монастыре, где она написала «Исповедь», в которой рассказала и о сексуальной связи с братьями, и об убийствах. Во время конвоирования до Парижа она много раз пыталась покончить с собой, неоднократно глотая стекло и булавки, а также, как пишет в своей книге Анна Сомерсет, пыталась пронзить себя острой палкой, вставленной во влагалище.
Пытка маркизы: отравительницу заставили выпить 16 пинт воды
После расследования и многочисленных пыток в июле 1676 года король приказал казнить маркизу, несмотря на ее высокое положение — и палач обезглавил ее на площади. После этого тело сожгли, а пепел развеяли над городом, и вроде бы все должно было успокоиться.
Париж сатанистов и отравителей
Перед тем как отправиться на эшафот, на суде маркиза де Бренвилье заявила следующее: «Половина тех, кого я знаю, — людей знатных — занята тем же, что и я… Я потяну их за собой, если решу заговорить». Она вполне могла это знать, так как вращалась в высоких кругах — среди этой самой знати. Король, взбудораженный этим заявлением, приказал генералу-лейтенанту парижской полиции Габриэлю Никола де ла Рейни вплотную заняться расследованием. Генерал занялся, раскопав немало любопытной информации.
Адвокат по фамилии Перрен донес генералу, что на одной из пирушек встретил гадалку по имени Мари Босс: та хвалилась, что к ней ходят многие знатные дамы за ядами. К ней была отправлена жена одного из полицейских. Та пожаловалась на мужа, и гадалка вручила ей баночку с ядом, после чего была арестована — и начала сдавать своих подельниц и соперниц по опасному бизнесу.
Оказалось, что весь Париж опутан сетью колдунов, астрологов и ворожей, которые по заказу занимаются гаданием, а если клиенту хочется — и подправлением судьбы с помощью колдовских ритуалов и яда. И что самое неприятное — к ним часто обращаются женщины из высшего света, которым надоел муж или богатенький отец. Парижане даже с иронией стали называть яд «порошком наследников», настолько этот способ решения финансовых проблем был популярен.
Страх перед отравителями был так велик, что как писал современник, в городе стояла атмосфера полного недоверия окружающим: «Каждый глаз не спускал с соседа, и даже члены одной семьи подозревали друг друга… Брат или сестра не решались есть или пить то, что им подавали другой брат или другая сестра».
Да и сами ворожеи друг друга отнюдь не жаловали. Например, когда гадалка по имени Монтиньи гостила у коллеги по имени Ла Шерон, она вытерла лицо платком, оставленным Мари Босс — и у нее начало резко опухать лицо. Колдуньи решили, что платок был пропитан токсичным веществом, и Ла Шерон спасла подругу, помочившись в туфлю, и заставив ее выпить, вызвав таким образом рвоту.
По приказу короля для расследования подобных преступлений была создана «Огненная палата». В 16-м веке аналогичный трибунал учреждали для рассмотрения дел о ереси. По традиции он заседал в Арсенале, в комнате, обтянутой черной тканью и освещенной факелами.
Людовик XIV
Гадалки и ворожеи занимались и другими услугами для знатных дам — изготавливали приворотные зелья и принимали караемые в то время смертной казнью аборты. Причем это не мешало им считать себя образцовыми христианками. Например, одна из них, мадам Лепер, заявляла, что она спасала души зародышей, так как крестила их и хоронила на освященном кладбище, хотя многие просто закапывали их в саду или сжигали в печи.
После ареста многих гадалок, вскрылись другие подробности их деятельности. Оказалось, что кроме простого отравления, знатные дамы иногда заказывали «черные мессы» — обряды сатанистов, в которых участвовали некоторые священники.
Арестовав одного из них, некоего аббата Гибура, полицейские узнали, как проходили такие мессы. Для этого нужна была девушка и часто это были сами гадалки, но иногда пользовались проституткой, а были случаи, когда сами благородные дамы участвовали в подобном ритуале.
Черная месса
Обнаженная женщина лежала на матрасе, опираясь на два стула, расположенных довольно близко друг к другу. Голова высовывалась назад через одну сторону, находясь на подушке, помещенной в другое немного более низкое кресло, в то время как на другом конце ноги оставались висящими. На ее живот клали крест и чашу и над ним читали заклинание, принося в жертву ребенка, которого обычно покупали у нищих. Кровь ребенка сливали в чашу, а из внутренностей и сердца делали магические эликсиры.
Рассказывая о «черных мессах», Гибур упомянул такие подробности, от которых уже сам король Луи пришел в замешательство.
Всесильная фаворитка
Соседка
Как утверждал аббат-сатанист, в нескольких ритуалах участвовала мадам де Монтеспан, фаворитка Людовика-XIV, родившая ему семерых детей, и долгое время имевшая на него неограниченное влияние. При этом, Гибур утверждал, что дама во время ритуала была обнажена, и лишь лицо и одну грудь она закрыла вуалью. Целью же «черной мессы» было вернуть утраченное на короля влияние.
Тряхнув других арестованных ворожей, выяснили, что к одной из них, наиболее знаменитой Катри́н Монвуазе́н по прозвищу «Соседка», не раз приходила служанка фаворитки, мадемуазель Дэз-Ойе, и заказывала приворотные зелья.
А тот же аббат Гибур рассказал о ритуале, в котором участвовала мадемуазель Дэз-Ойе, целью которого была смерть короля. В чашу налили ее менструальную кровь, затем некий англичанин, имени которого аббат не назвал, мастурбировал в сосуд, после чего туда добавили кровь и муку из сушеных летучих мышей и прочитали над этим заклинание.
Более того, дочь этой самой «Соседушки», призналась, что ее мать хотела по заказу мадемуазель Дэз-Ойе отравить короля, передав ему прошение, написанное на бумаге, пропитанной токсичным веществом. Также она планировала убить новую фаворитку любвеобильного Луи, Анжелику де Фонтанж, продав ей отравленные перчатки и кусок ткани.
После таких открытий король, не желавший выносить сор из избы, лично изъял и уничтожил все признания, бросавшие тень на его фаворитку, а все, кто давал показания против нее, были отправлены в дальние крепости, и так и сгнили там. Деятельность же «Огненной палаты» была постепенно свернута.
Самое же любопытное, что несмотря на то, что по делу отравителей проходили принцесса, три герцога, три маркиза, четыре герцогини, две графини, одна виконтесса и многочисленные нетитулованные дворяне, казнена была только маркиза де Бренвилье. Остальные либо получили штрафы, либо уехали на время из страны, либо вообще отделались легким испугом. Мадам де Монтеспан не получила никакого наказания, но король окончательно охладел к ней.
Мадам де Монтеспан с детьми от короля
А вот простонародье пострадало гораздо больше. Казнили тридцать шесть человек, в основном изготовителей ядов. В их числе на костер отправилась «Соседушка». Она до последнего отбивалась от охраны и даже пыталась затушить костер. На ее казнь привели посмотреть ее четырнадцатилетнюю дочь, чтобы она не повторила судьбу матери.
Гибур же, как и другие священники-сатанисты, которые были арестованы по этому делу, отправились в тюрьмы, где и умерли.
В 1682 году король объявил вне закона деятельность всех магов, колдунов и ворожей. И если это и дало какой-то эффект, то временный. Еще при жизни «короля-солнце», в 1702 году полиция разгромила новую сеть колдунов, ворожей и отравительниц, возглавляемую Марией-Анной де Ла Вилле. В детстве она увлекалась оккультизмом, и пыталась вызвать демонов.
Затем создала команду из охотников на сокровища, которые пытались искать их с помощью заклинаний. Позже она открыла свои «салоны магии», где занималась тем же, за что в свое время казнили десятки человек.
Во время расследования выяснилось, что частью высокопоставленных клиентов Ла Вилле были бывшие клиенты «Соседушки», все еще нуждавшиеся в черной магии и «порошке наследников».
P S: Баянометр ругался на схожий пост
Невероятная гидротехническая Машина Марли с 133-летним стажем работы
Даже сегодня это гидротехническое устройство (сохранись оно до наших ней), внушало бы уважение своим масштабом. А уж для XVII века это было поистине фантастическим механизмом. Название свое «Машина Марли» получило от дворца Марли, рядом с которым было сооружено голландцем Реннекеном Суалемом, архитектором и новатором. Заказчиком этого уникальной конструкции выступал сам Людовик ХIV, а назначением устройства было снабжение водой Версальского Парка с его фонтанами и прудами.
Машина Марли на картине Пьера-Дени Мартена (Pierre-Denis Martin) 1723 года
Сооружение установки было начато в 1681-ом и закончено в 1684-ом. Шестнадцатого июня «машина» начала свою работу: поднимала воду из Сены на высоту сто шестьдесят метров и расстояние от реки около пяти км в «бассейн Марли». А затем, по специально изготовленному акведуку длинной восемь км, вода поступала в Версальский Парк.
Грандиознейшая конструкция включала в себя четырнадцать двенадцатиметровых колес, которые приводили в действие двести двадцать один водяной насос (шестьдесят четыре располагались внизу, семьдесят девять и семьдесят восемь располагались у двух водозаборных колодцев). Они обеспечивали подачу порядка двухсот кубометров воды в час.
При строительстве было использовано восемьдесят пять тонн дерева, семнадцать железа, и по восемьсот пятьдесят тонн свинца и меди. На грандиозной стройке было задействовано около двух тысяч человек, дальнейшим обслуживанием устройства занималось шестьдесят сотрудников «Общества водоснабжения Версаля» .
Машина получилась грандиозной, сверхдорогой, шумной и довольно часто ломающейся. Тем не менее в таком виде, по первоначальной задумке, «Машина Марли» проработала сто тридцать три года! В 1800-ом году появляется план по реконструкции гидроустройства, который так и не был осуществлен. Вместо этого в 1817-ом она была разобрана и заменена на паровое устройство Сесиля и Мартена, затем (в 1859-ом) на установку Дюфре, а в 1968 появились электронасосы, которые питают Версальский парк по сегодняшний день.
От уникальной установки (которую любили изображать художники XIX века) до наших дней дожило совсем немного: водонапорный павильон, пристройка у Сены, и жилые дома техперсонала.
Если вы профи в своем деле — покажите!
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Мылись Людовики или нет?
В интернете получила широкое распространение информация о том, что, якобы, в 16-18 веках в Европе не принято было мыться, что даже монархи, такие как Людовик XIV никогда не мыл тело, и только душил тело литрами парфюма, чтобы заглушить запах пота, что в Версале не было даже туалетов и нужду справляли прямо в роскошных залах дворца... Так правда ли это?
Начнем с того, что в средневековье в Европе люди мылись. В 13-16 веках бани и культура купания в Западной Европе процветала. В каждом крупном городе можно было найти десятки общественных бань, которые располагались вдоль рек. В Вене в 1534 году было 11 общественных бань, двести лет ранее – 26. Во Франкфурте- на-Майне в 1387 году было 29 общественных бань. В Нюрнберге в конце 15 века было 13 общественных бань. В Париже - 30.
А. Дюрер «Женская баня», 15 век.
В Новое время число бань заметно сократилось, но это не означает что люди перестали мыться. В XVII веке в Париже было значительно меньше бань, чем в средние века. Но они были.
Адресная книга Парижа за 1692 год говорит, что на улице Rue Saint-André des Arts, например, имеется женская баня. В Страссбурге в то же время было официально зарегистрированы 4 бани (вместо полутора десятка сотней лет раньше). Официальная медицина 16-17 веков придерживалась взглядов, что вода «размягчает» тело и «внедряется» в поры кожи, занося туда различные «яды» извне. И частое принимание ванн с целю очищения тела В ЦЕЛОМ не советовалось. Новорожденных младенцев советовали не купать, а натирать маслами, чтобы «поры закупоривались». Но ванны все равно принимали, не слушая медиков. Не так часто, может, как сейчас, но принимали. Не случайно художники тех времен любили изображать полуодетых красавиц в ваннах.
Франция, XVII век, Неизвестный художник. Женщина принимает ванну с чашкой шоколада
Эти немногие оставшиеся бани посещались в основном состоятельными людьми и аристократами. Не с целью совершить гигиенические процедуры, а скорее с целью понежитьcя и предаться плотским утехам.
К минимальной обязательной ежедневной гигиене в 16-18 веках относилось умывание рук, лица и ног. Водой. И чем холоднее, тем лучше. Этому учили с детства. За обеденным столом у знати стояли плошки с душистой водой и полотенца – чтобы перед едой сполоснуть руки. Но, как во все времена, люди были более чистоплотные и менее чистоплотные.
Рот споласкивали водой, а зубы чистили деревянными палочками. В Европе зубная щетка появилась в 50-х годах XVI века. Уже в 1728 г. знаменитый французский врач Фошар в руководстве по зубоврачеванию указывал о применении зубной щетки из щетины. Для усиления очищающего действия зубной щетки издавна применяли различные порошки: пепел, поваренную соль. Конечно, зубы у многих были плохие.
Середина 16-го века. Хужожник François Clouet (Франсуа Клуэ). На картине предположительно Диана де Пуатье (1500-1566), любовница Генриха II.
Ну неужели кто-то наивно предполагает, что французским (и прочим) королям было все равно, помылась их любовница перед любовными утехами или нет?
Во дворце Фонтенбло у короля Франсуа I была купальня, состоявшая из нескольких роскошных покоев. Частью купальни был Сосновый Грот (La grotte des Pins), сохранившийся до наших дней. К купальне примыкали аппартаменты герцогини д'Этамп (1508-1552) - фаворитки короля. Ему нравилось наблюдать через тайное окошко за плавающей в гроте обнаженной красавицей, прежде чем присоединиться к ней.
Что касается гигиены интимных органов, то всем нам знакомо слово «биде» и предмет, который оно обозначает. И как явно видно из этого слова, оно не какого-нибудь, а именно французского происхождения. И не случайно - Bidet / биде изобрели и впервые стали применять во Франции в 17м веке. В переводе это слово обозначает «маленькая лошадка», потому что первые биде были действительно похожи на маленьких лошадок.
Вода в 17 веке служила для демонстрации могущества. Из Франции по всему миру пошла новая мода – фонтаны. Самые шикарные фонтаны были, конечно, в Версале. На их содержание тратились огромные средства. Они воплощали торжество и власть «короля-солнце». На личную гигиену столько воды не выливалось.
А что же Людовик XIV, который якобы "никогда не мылся и смердел"? Откуда этот миф? Приводятся какие-то псевдо-цитаты, источника которых никто не знает.
Герцог Сен-Симон описывает, что тело короля по утрам растирали лосьоном из роз и затем насухо полотенцем и меняли рубашку. Один из слуг умывал королю руки смесью воды и вина. Людвиг XIV полностью менял гардероб 3-4 раза в день – после охоты, после прогулки, после бала. И каждый раз ему подавали свежее белье и растирали его с головы ло пят спиртовым лосьоном из роз или лаванды. Таким образом, он был одним из самых чистых людей своей эпохи.
И ванны Людовик XIV принимал. Но он в них .....не мылся, а принимал их с лечебными целями, с целью расслабиться, а также для интимных встреч с фаворитками...Его подданные старались копировать его во всем. При Людовике XIV в Версале было около 100 мобильных ванн. Король не разрешал устанавливать в Версале стационарные ванны. Исключением был он сам. Сам Людовик XIV был единственным в Версале, кто имел не мобильные, а стационарные «купальные апартаменты - «appartements de bains», состоявшие из состояли из трех помещений, с теплой водой.
Купальные аппартаменты Людовика XIV в Версале (восьмиугольная ванна изображена красным цветом).
Вот что осталось от ванных аппартаментов Людовика XIV: восьмиугольная ванна из лангедокского мрамора. Эта ванна «короля-солнца» прошла через многие руки, одно время была в собственности Мадам де Помпадур, затем Наполеона. А теперь стоит в оранжерее Версаля. Раньше стены ванны украшали фигуры дельфинов и русалок. Но новому королю Людовику XV помещения понадобились для своей дочери – Версаль постоянно перестраивался. И „appartements de bains" были разрушены. Сейчас эта ванна стоит в Оранжерее Версаля.
А расцвет мыловарения в Европе еще со средних веков? Именно французское и итальянское мыло считалось самым качественным в Европе. Посмотрите статистику производства мыла, начиная со средних веков – для кого варили дорогое душистое мыло, если все были «грязнулями»? Причем варили в промышленных масштабах! Не для бедняков же! Людовик XIV, любящий роскошь, очень заинтересовался мыловарением и пригласил ко двору мыловаров из Марселя и Генуи. Постепенно мыловарение переросло в промышленную отрасль, французское мыло считалось очень качественным и роскошным продуктом, ведь в нем использовались только самые высококачественные эфирные масла.
1698 год. Мыловары.
Среди французской верхушки принято была ежедневная гигиена тела с помощью растирания спиртосодержащими парфюмированные лосьонами. У кого не было денег на лосьоны, те обтирались влажным полотенцем. И пользовались ушатами, бадьями, тазами, то есть мылись по частям.
Критерием чистоты тела в 16-17/начале 18 века была степень белизны белья. Именно чистое белоснежное белье символизировало чистоту тела индивидуума. Считалось, что белье как губка, впитывает, выделения тела. Кто читал романы или свидельства этой эпохи, наверное, заметил, что там часто упоминаются, что знатным и богатым невестам давали в приданое «десять дюжин сорочек тончайшего батиста», «8 ларцов рубашек из фламандского кружева», «четыре рулона муслина для белья»... Первая мысль читателя: зачем ей одной столько? А затем, что в высших кругах белье принято было менять ежедневно. По крайней мере так предписывали приличия.
На белье тратились большие деньги. Роскошные кружевные манжеты и воротники с жабо выставлялись напоказ из-под камзола. И заметьте – на портретах 17 века у знати не видно рубашек другого цвета кроме белого!!! Белоснежность – признак чистоты. Манжеты настолько большие, что почти полностью закрывали кисти рук. Кружевами обшивали не только рубашки, даже мужские сапоги были часто украшены дорогими кружевными вставками.
Людовик XIV в 32 года
Чем состоятельнее был человек, тем чаще он менял белье и тем больше смен белья у него было. Также смена белья была мерой борьбы против вшей и блох. Считалось, что вши и блохи кормятся выделениями человеческого тела. Значит, белье надо менять почаще. Вспотел - смени белье. Технология производства тонкого белья куда сложнее, чем верхней одежды. Тонкое белье стоило дорого, его могли себе позволить только состоятельные. А белье с фламандскими и генуэзскими кружевами было по карману только верхушке. Низы носили или грубое белье или вообще не носили.
Середина 17 века. "Шарлатан", Адриан ван Остаде. На картинах того времени видно, что и менее знатные люди носили белье.
Когда в 1648 году в Париже начались антиправительственные восстания (Fronde), королева Анна Австрийская (1601-1666) с малолетними сыновьями и придворными бежала в Сан-Жермен. Но бежать пришлось впопыхах, оставив все личные вещи, в том числе и ларцы с бельем. Королева и ее придворные дамы очень страдали от нвозможности сменить белье. Анна писала: «У меня не было сменного белья. Мою единственную ночную рубашку стирали днем, а дневную - ночью» Ей пришлось ждать 10 дней, пока вернулись слуги, посланные в Париж за бельем и сумевшие пробраться через занятые парижскими повстанцами районы.
Мушкетеры (обычно мелкое провинциальное дворянство или мещане) тоже пытались поддерживать чистоту с помощью белых рубашек
Запах выделений тела при Версале считался дурным тоном. Парфюм использовался, чтобы устранить остававшиеся после смены белья запахи. Нам бы сейчас показалось, что обитатели 18 века в Версале «смердели». Наверняка каждый из нас хоть раз в жизни ехал в общественном транспорте рядом с сильно надушенной дамой и задыхался от источаемых ею «ароматов». А теперь представьте, что таких дам возле вас десяток, а помещение закрытое.
Ну а с эпохи правления Людовика XV (начало 18-го века), правнука короля-солнца, начинается мода на ванны и прочие процедуры. У Людовика XV был целый гарем из девстственниц (он боялся венерических болезней). Отбоя от кандидаток в "гарем" не было – девушки из низов приходили сами или матери их приводили с мечтою, чтобы дочка сделала «карьеру» при дворе или хотя бы за богатую награду. Все девушки должны были принимать ванну перед свиданием с королем – тот не переносил "амбре" немытого тела.
Перед французской революцией в Версале было 700 ванн и 2000 «ночных стулов».
Ванные принадлежности Людовика XV
Так что ванны к концу 18 века по крайней мере у состоятельных и продвинутых слоев населения прочно вошли в быт. Низы обходились ушатами и тазами.