Одно время очень много читала на пикабу авторские историй про скорую помощь — решила написать свою.
Расскажу про быт. На скорой нам отводилось около двадцати минут на приём пищи, чуть больше в вечернюю пересменку, то есть в восемь вечера, когда водители сменялись. За отведенное время кто-то успевал сходить в клозет, перекусить и даже немного вздремнуть. Лично мне удавалось редкий раз сделать два из трёх занятий. Почему так мало времени? Нехватка бригад и огромное количество профильных и непрофильных вызовов – скорая гребла деньги со всего подряд. Многие удивятся, но каждый вызов – это деньги в бюджет скорой, главное, чтобы страховщики не «порезали» за ошибки в картах вызова. К слову, нам всегда говорили, что карту вызова надо писать хорошо: внятно и без ошибок, потому что пишем мы её для прокурора, а мы добавляли от себя: и для страховой. Для справедливости стоит отметить, что бывали дни, когда на станции удавалось посидеть порой час, даже два. Обычно это связывали с дачными сезонами, периодами отпусков и даже дождиком, желательно проливным, чтобы гипертоники чувствовали себя хорошо.
Редкий раз, когда ночью удавалось поспать два часа, а такое случалось раз в год и эти два часа сна были очень кстати. Я сильно удивилась, когда узнала, что некоторые бригады иногда спали всю ночь (их либо не дергали, либо у них не было транспорта и им позволяли отсыпаться), тогда я впервые прочувствовала, что значит хорошее знакомство в диспетчерской. Замечать такое я стала, когда заметила, что некоторые бригады, приехавшие на станцию позже нас, почему-то уезжали после нас. Иногда бывало, что меня просили кого-то заменить или выйти не в свою смену, была молода и не могла отказать, а наставление старших товарищей, что здоровье надо беречь и я потом им (начальству) буду не нужна – мною игнорировались.
Так вот, бывали бригады (а всё зависело от бригад), где честно сказать, я даже не уставала. Давали лёгкие вызова, например: температура, боль в животе, тошнота и возраст до 30 лет, либо транспорт, из лечебного учреждения в другое и порой и вовсе сельские вызова. Сельские вызова это отдельный вид удовольствия: 2 часа туда и 2 часа обратно, куча времени чтобы отдохнуть, ведь это не 15 минут между вызовами по городу. К слову, бывали и дальнобои – это когда пациента нужно доставить в дежурную больницу на другом конце города, одно время беременных рожать возили в соседний город. В этом я терпела, много лет, прежде чем из скромного человека с обостренным чувством справедливости я превратилась в выгоревшего человека с чувством «сгорел сарай – гори и хата».
Обычно же мои вызова передавались по наследству от моего наставника: давление (обычно хрущевки, бабушки больше центнера веса и все не ниже 3 этажа), нарушение сознание (либо алкоголики, либо инсультники) и плохо на улице (отдельный вид вызовов так как стоял в таком же приоритете как ДТП, то есть даже выше инфарктов и инсультов). В конце карьеры прибавились "уходящие" больные, потому что как-то раз родственники одного из таких позвонили в диспетчерскую и поблагодарили их за меня. В общем, с тех пор меня стали особенно чаще направлять на такие вызова, где я в целом-то ничем кроме слова и обезболивающего помочь не могла, это можно сказать меня и надломило.
Когда я уходила, были те, кто меня осуждал, что я повела себя как "слабак", были те, с кем прощаться не хотелось, но я всегда помнила слова своего наставника: «Запомни, на скорой обычно работают до трёх лет, тогда наступает профессиональное выгорание и если продолжить работать, то ты начнёшь профессионально деформироваться и станешь как я. Поэтому обычно люди уходят из профессии, чтобы сохранить себя, а те, кто остаётся либо фанатики, коих мало, либо профессионально деформированные: циничные и чёрствые люди.»
Получилось сумбурно очень, надо бы как-то систематизировать… но лень – просто записываю поток мыслей.
Окончил универ в 2015 и мне предложили махнуть в Антарктиду, не отказался. Конечно, это было не так уж и спонтанно — я еще на третьем курсе знал, что поеду туда: законтачил через эти ваши интернеты с одним чуваком на тему полярных станций, а он оказался очень близок к этим делам. Говорит, если хочешь свалить в неведомые снежные ебеня — милости просим. Я грю, мол, конечно же хочу свалить, кто не захочет-то? Приключения и всё такое. Но я же не учёный, под требования как подойду? А мне в ответ — ничё страшного, никаких особых требований нет: сейчас нужен человек, который умеет работать с компьютером, не синячит и хоть немного дружит с головой.
Я думаю — не ну а чё? Бабок за сезон платят прилично (лям с лишним), да и Антарктида — это самое перспективное, что мне вообще светит в обозримом будущем. Будет что внукам рассказать. А рассказать мне есть что (к сожалению), но, пожалуй, по-порядку.
Прошёл мед осмотр, комиссия изучила мой организемъ, убедилась в крепости здоровья, грят, мол годен, затем прошёл пару теоретических занятий (по-сути сказали, что на месте всё объяснят). В самую жопу планеты мы добирались целых два месяца на судне "Академик Фёдоров" — историй о пути на несколько постов хватит, выйдет много букв, потому буду предельно краток. Останавливались мы два раза: в Бремерхафене (Германия) и в Кейптауне (ЮАР). Всего пробыл в экспедиции с октября 2015 по март 2017 года.
В общем, работал я там магнитологом. Задачи были не шибко интеллектуальные: контролировать работу магнитометров, следить за тремя полосочками на мониторе и отправлять каждый день отчёты. Дел на час, и никакого эпичного хождения по льдам, покорения полюсов и поедания собственных ездовых собак с голодухи не было. И не холод в минус 50 был моим главным врагом, а скука. Это потому, что я не часто выходил наружу, что называется — сычевал у приборов в тёплых помещениях.
Впрочем, на улице ничего особенного и не было. Только в первые дни пребывания на станции часто делал вылазки, наслаждался созерцанием ледяной пустыни. Казалось, что я на другой планете — больно уж всё там необычно, ощущение нереальности происходящего. Далеко от станции отходить было нельзя — техника безопасности (вдруг потеряешься, чтоб без лишних проблем). Бывалые на этот счёт шутили, мол не ходи далеко от станции, а то тебя крионы сожрут — такие страшные мифические существа, которые не боятся морозов и нападают на незадачливых полярников.
Досуг сводился к чтению книг, тренировкам в мини-качалочке и попыткам оседлать сверх-медленный интернет . С другими членами команды общались только во время приёма пищи и каких-нибудь общих работ, потому было одиноко, и я даже малость одичал: когда вернулся в шумный город, то хотелось тишины и уединения — небольшой такой невроз.
Самое давящее на психику — это полярная ночь. Мрачная атмосфера (на ум сразу приходит фильм "30 дней ночи"), полная апатия — ничего не хочется делать. Есть такая традиция: когда температуры падают до минус 80, то очень сильно растапливают баню до 120-140 градусов, паришься, а потом голышом выбегаешь на улицу (получается перепад в символические 200 градусов), пар валит от раскалённого тела, словно ты не человек, а электронная сигарета, люди становятся похожими на демонов, зрелище забавное.
И во время этой полярной ночи произошло необычное событие, о котором я и хочу вам поведать. В один из деньков (назвать полярную ночь «деньком», забавно, да?) июня 2016 с нашей станцией связалась Большая Земля. Новости касались соседней китайской станции (она располагалась довольно близко — примерно два часа езды на вездеходе). Узкоглазые коллеги уже на протяжении суток не могли связаться с этой станцией, поэтому попросили помощи у нас, русских, так как мы ближе всех к ним, проведать так сказать. Очень странно, подумали мы хором, ведь какие могут быть проблемы со связью, если на любой станции держат по нескольку независимых телефонов? Чтобы все они сломались одновременно — нереально.
Наверное, там какая-нибудь нештатная ситуация. Пожар например или что нибудь ещё. Поэтому мы быстро организовали спасательную команду из трёх человек (я в том числе, т.к. здоровый, под два метра, если придётся таскать тяжести — в самый раз. И со мной еще водитель и метеоролог), снабдили нас всем, что только может пригодиться, на все случаи. Сели на гусеничный вездеход и поехали по льдам, разведывать. Мороз в минус 65, непроглядный мрак, полярное сияние над горизонтом. Наконец-то что-то интересное началось, подумал я.
Хорошо, что на вездеходе. Такое расстояние преодолеть на упряжке или на лыжах трудно и опасно, особенно в адово морозную полярную ночь — именно поэтому первопроходцы разбивали лагеря и дожидались прихода "лета". Обморожений схватить — как нехрен делать, плюс гипоксия (здесь воздух как в горах, самый высокий континент, поэтому далеко пешком не уйдёшь — задыхаешься). Смотришь вот на это всё и невольно восхищаешься подвигом Амундсена. А на вездеходе проще.
Добрались без приключений. Свет у китайцев был погашен. На первый взгляд — никаких признаков пожара. А так же никаких признаков жизни. Бегло осмотревшись, мы зашли внутрь двухэтажного здания — главного корпуса (как сказал нам водитель, которому уже доводилось здесь бывать раньше). Внутри оказалось темно, света не было, помещения выстужены — температура почти такая же, как и на улице. Станция выглядела покинутой. Непорядок, подумали мы и, включив фонарики, принялись осматривать помещения, звать полярников.
Никто нам не ответил. Тишина. Когда мы стали подмерзать и собирались поворачивать обратно, то наткнулись на запертую металлическую дверь, которая вела, судя по всему, в подвал. Металл был толстым, никакой ручки или вентиля на ней не было — похоже, что открывается она только изнутри. Вопрос: зачем китаёзам такая массивная дверь, прямо как в хранилище?
Бросив попытки найти способ её открыть, мы вернулись на вездеход, доложили нашим обстановку, отогрелись и принялись осматривать окрестности станции, разделившись, чтоб побыстрее управиться и не мёрзнуть особо. Я заглянул в пару построек — пусто. На выходе услышал крик водителя: "Мужики! Сюда айда! Мужики!". Сразу же метнулся на голос, задыхаясь от гипоксии и ледяного воздуха, преодолел метров сто. Водила размахивал красной гильзой от дробовика.
— Видите? У скважины нашёл, там ещё несколько таких же. С какого хера эти узкоглазые сюда огнестрел припёрли? В обход всяких конвенций, нах! Совсем ахуели, суки! В кого они здесь стрелять собрались? В пингвинов? И в кого это они уже шмальнуть успели?
Ситуация нас стала очень сильно напрягать. Следы перестрелки, наличие оружия...Китайцы собрались отжимать Антарктиду? И куда они пропали? Мы пришли к выводу, что если они и прячутся — так это только за той металлической дверью. Только вот зачем здание выстудили?.. Обо всём мы немедленно доложили своим, те очень удивились, предположили, что это просто кто-нибудь из китаёз от скуки крышей поехал и устроил бойню. Но эту версию мы сразу отклонили, т.к. нигде не было следов крови и дыр от дроби. Начальник сказал возвращаться, больше на опустевшей станции делать было нечего. Прихватили с собой гильзы (в качестве улик), чтобы потом ткнуть ими в морду китайским коллегам, вынести дело на суд, куда-нибудь в ООН.
На обратном пути у метеоролога разыгралось воображение — он уверял нас, что видел, как совсем неподалёку что-то мелькнуло. "Оно скрылось в той трещине, базарю!". Водитель потроллил метеоролога, пошутил про крионов, похохотал, но вот мне, почему-то, было не особо смешно. Хоть ничего и не видел, и вообще эта версия сама по себе потешна, но тогда я был на взводе, и легко поверил бы в любое чудище. Во всяком случае, это объяснило бы исчезновение китайцев.
Вернулись обратно целыми — никакой Ктулху нас не захавал. Гильзы передали начальнику станции и стали ждать разбирательств. Больно интересно было, что же произошло на станции у китаёз. Через недельку начальник таки собрал всех на совещании. Ему звонили с Большой Земли. Оказалось, что с китайцами всё в порядке, они просто (внимание!) ходили в поход! Дескать, надо было исследовать что-то, вот и свалили куда-то. Правдоподобно? Нихрена! Станция постоянная, никто не будет её покидать всем скопом — обязательно кого-нибудь оставят. Да и зачем тогда китайцы просили помощи у нас? Неужели полярники не оповестили о своих масштабных планах?
Что касательно гильз: дело каким-то чудом замяли, а нам сказали молчать. Чует моя жопа — очень зря. Если китайцы держат у себя оружие, то уж точно не для мирных целей. Это грубое нарушение деклараций о демилитаризации. Я не понимаю мотивации нашего руководства — дело даже не подняли на всеобщее обсуждение, РФ и КНР разрешили ситуацию между собой и никаким американцам и прочим "цам" об этом не сообщали.
Был большой соблазн сгонять на ту станцию еще раз — ну не верилось, что китайцы вернулись! Наверняка она пуста. И тогда бы стало ясно — нас обманули. Но начальник станции сказал, что нечего топливо переводить попусту. Мол, умерьте паранойю, ребята, на вас так полярная ночь негативно действует, да курс витаминов посоветовал пропить, сука.
Остаток экспедиции прошёл без новостей: я всё так же следил за работой магнитометра, отправлял отчёты и читал книги. Жизнь шла своим чередом, ничего не изменилось, станция функционировала, команда выполняла поставленные перед ней задачи. Разве что, я стал почаще выходить наружу и вглядываться вдаль, в ледяную пустыню, словно силясь найти в мерцающем горизонте ответы на вопросы. Об инциденте быстро забыли, перестали говорить, будто ничего этого и не было. И лишь я один до сих пор держу в уме картину покинутых коридоров, ведущих к той массивной металлической двери.
Что же там произошло? Я бы и сам хотел знать.
Продолжение следует. Давайте наберём хотя бы 500 плюсов, чтобы увидело больше людей! А ещё лучше косарь, но это уже фантастика...
П.С. Антарктида уже есть на Пикабу, но не на моём аккаунте. Так как я автор, то заливаю отдельно, чтобы добавить в серии для своих читателей.
- Доброе утро!- я вытащил из кармана пуховика ксиву и показал её охраннику в стеклянной будке на входе - полиция, на совещание у главы, Арнов моё фамилие.
- Доброе утро – эхом пробурчал охранник и начал копаться в списках у себя на столе.
- Нашел, проходите – после недолгих поисков получил разрешение я – знаете куда идти?
Я только кивнул головой и прошел в вестибюль дореволюционного здания, служившего обиталищем администрации города. Сегодня мне предстояла скучнейшая и бессмысленнейшая обязанность (хитроумно переваленная на меня Толичем с себя под прикрытием передачи дела по этнике) – участие в заседании комиссии по этнике при главе города .
Дело было в ом, что несколько лет назад, какому-то долбоебу показалась достойной реализации идея о том, что наш областной город – многонациональное образование.
Так то оно так, и около тысячи армян, три сотни дагестанцев, сотня чеченцев, порядка двух тысяч азербайджанцев и несчитанное количество (около пятнадцати тысяч) обслуживающих их мигрантов из Средней Азии это много, но в пятисоттысячном населении областного центра они как то не роляют. Но тому долбоебу, очевидно, очень хотелось на пустом месте создать проблему, чтобы потом создать видимость решения проблемы, а поскольку он имел властные полномочия, задуманное было исполнено. Родилась такая комиссия. А, поскольку, изначально представителей указанных национальностей в администрации было недостаточно (они предпочитали делать бизнес и давать денежку чем писать бумажки для обоснования её получения) был кинут клич. Разумеется, спрос родил предложения и появились…, ну нет не диаспоры, открыто так их никто не называл, а «общественные организации культурных автономий». И их главы конечно. Ну и для пафоса в комиссию в приказном порядке включили кого поймали пару ментов и фээсбэшников.
Эта хуебала занималась обсуждениями всякой хуйни под протокол, и решением шкурных вопросов в кулуарах. В связи с тем, что и сотрудники ФСБ и я самоустранились от кулуаров в пользу решения собственных проблем, шкурные вопросы решали только представитель админки и второй сотрудник полиции, о котором чуть ниже. На настоящий момент, как рабочий инструмент, комиссия деградировала полностью. Но свои плюсы, как площадка для получения оперативной информации, лично для меня эта хрень иногда приносила.
Я прошел в малый зал администрации, поздоровался и прошел свое место за овальным белым столом, на котором уже стояла табличка с моим именем и бутылочка минералки. Оглядел присутсвующих.
Как говориться, «компания была невелика, але бардзо пожондна - пан аптекарь, пан директор, пьяный золотарь, две курвы и я».
На мой взгляд, самым весомым человеком тут был опер из областного ФСБ, из отдела по защите конституционного строя и противодействию террориизму, Паша Корзин, мой ровесник, человек невысокого роста, полноватый, вернее квадратный такой. Одет он был в недорогой костюм с водолазкой под пиджак и стоптанные затрапезные ботинки. Инородным пятном выделялись на руке дорогущие умные часы «Гармин» тактической серии.
Несмотря на свой внешний вид, Паша был жестким профессионалом, имевшим за спиной хрен знает сколько посещений «горячих» точек и обладал кучей информации на каждого присутствующего в этом зале. Практически всю эту шоблу-ёблу из диаспор он держал в кулаке и при команде «фас!», мог организовать уголовное дело практически на каждого. У нас с НС получилось наладить с ним (да вообще с этим отделом, там был в основном рабочий народ, а не чиновники в форме) неплохое взаимодействие, позволяющее решать сложные вопросы буквально по звонку. Естественно, во многие темы нас, ментов, не пускали, ну тут уж дело было житейское. Мы тоже всей инфы им не давали. Но если работали вместе – то работали по полной.
Второй сотрудник ФСБ в корне отличался от Паши. Это был статный, средних лет качок в красивом дорогом синем костюме, сшитом по фигуре, белой рубашке и благоухающий парфюмом. Александр Александрович Качагин. Сотрудник действующего резерва ФСБ. Заместитель главы областного антитеррористического комитета. Он получал заработную плату в ФСБ, в комитете, а так же числился безопасником в городской админке. Не делал он вообще нихуя, кроме посещений многочисленных совещаний и зачитывания на них докладов, которые готовили его помощники. Тройная заработная плата позволяла ему не вникать ни в какие вопросы, он никогда не решал ни какие шкурняки, забивая огромный болт на просьбы, по-первости, обращавшихся к нему решальщиков из диаспор. Короче есть такая профессия в России – «профессиональный участник совещаний», и А.А. Качагин мог её иллюстрировать.
Качагин всегда садился по правую руку от проводившего эти сборища заместителя главы города, подчеркивая свой статус и полномочия.
Заместителя главы города Николая Михалыча Трофимова (кличка позывной «Хэдкраб», потому что он был лысый, как бильярдный шар и на затылке имел нарост, напоминавший того паразита из «Half-Life») я знал уже семь лет, со времени работы по лесу. В то время он был ловким бандитом успешным бизнесменом, в сфере переработки леса-кругляка. В своей деятельности Михалыч сочетал воровство леса с неплохими коммерческими решениями, скупку краденого и международную деятельность, стычки с конкурентами и содержание из своих доходов районного детского дома. Короче противоречивый был человек. Поймать его самого не удалось, получалось прихватить только его креатур, поэтому,когда лет пять назад он забросил лес и стал продвигаться по карьерной линии в области, препятствий у него не было. Меня он помнил, и иногда любил в неформальном общении тет-а-тет повспоминать как его гоняли. Я же в свою очередь, в сейфе хранил копию сводки ПТП тех лет (знаю, да, это незаконно) в которой Трофимов говорил, что «в район снова приехал некий Арнов, с ним, мол, вопросы решить невозможно, и, для сговорчивости, надо сжечь ему автомобиль». Думал, станет губером, буду хвалиться. (Губером Трофимов не стал. В двадцатом году за старые грешки его приняли москвичи из главка, и доказали мошенничество. Дали восемь лет реального срока в колонии. А в двадцать втором он ушел из колонии на СВО. Говорят, успешно воюет.) В комиссии Хэдкраб принимал по большей части формальное участие, посидел-зачитал-ушел. Заинтересованные в шкурняках лица от админки не светились, это были невидимые шныри, вылезавшие по окончании из кабинетов.
С левой стороны от Трофимова сидел человек из городского УМВД. Полковник полиции Горгадзе Тимур Ираклиевич. Он был не понаехавший, коренной. И вот этот решал вопросики, подскакивал кабанчиком, крутился юлой по любому взгляду глав «культурных автономий».
Познакомился я с ним по взрослому полтора года назад, (ну то есть я знал что такой есть, но не пересекался с ним никогда) на массовом спортивном мероприятии с участием хоккеистов, выигравших какой-то там чемпионат. Меня тогда поставили старшим над входным сектором на мероприятие, я бегал как драный суслик, между тремя сводными группами пепсов, участковых и кинологов обеспечивающих досмотр входящих.
На пункт досмотра, аккурат для ВИП-персон, заплативших за билет впятеро больше, занесло тогда жирнго азербайджанца в белом, до пят, пуховике от «Боско» с женой, закутанной в такой же пухарь, только красный, но, помимо этого замотавшей всю башку никябом. Выглядела она как Элементаль Мысли из третьей НоММ.
Возникли проблемы. По инструктажу, никого с закрытым лицом, в масках и прочем на праздник жизни допускать было нельзя. Поэтому элементаль должна была либо пойти нахуй, либо открыть то, что скрывала чорная тряпка. Жиртрест же, в свою очередь, возмущался, что его религия требует закрывать лицо у женщин, и вообще какие-то прыщи оскорбляют ислам. О проблеме сообщили мне по рации, я подсказал направление, в котором надо было идти истинно верующим, о чем им и сообщили. Весьма, кстати, тактично. После этого, я продолжил заниматься своими делами (попивал кофеек с цветущим НС, сфотавшимся с Овечкиным в ВИП-зоне).
Однако, ровно минут через пять меня срочно вызвали на тот же ПД. Там нарисовался Горгадзе и стал активно строить личный состав в пользу азербайджанского исламиста.
- Кто приказал! – орал он на двух участковых и девочку кинолога - живо пропустить! Я с вами всеми тут разберусь!
Азербайджанец наслаждался процессом, элементаль возвышалась позади него.
- Я приказал – сообщил полковнику я – потому что, согласно Закона «О собраниях, митингах, и прочем» участники публичных мероприятий не вправе скрывать свое лицо, в том числе использовать маски, средства маскировки, иные предметы, специально предназначенные для затруднения установления личности. ( Да, блядь, я уже задолбил эти строчки как попугай, доказывая всяческим оппозиционерам, фанатам, альтушкам, косплеерам, любителям военной формы и морозонепереносящим свою правоту). Допустить на территорию я её, если это она вообще, не могу.
- Вы кто?- сварливо, но сбавив коней, спросил Горгадзе (я был по гражданке, только с бейджиком). Вместо ответа я показал ему удостоверение. Он почитал. Подумал. Звание на ступеньку пониже, должность вообще непонятная : ст.о/у по ОВД.
- Я не понимаю, почему вы не можете исполнить приказ старшего по званию – решился пойти на конфликт он (неправильно подумал, улыбнуло меня). Стопудово, этот азербайджанец был каким то барыгой, с которым у Горгадзе были деловые отношения.
Я молчал, обсуждать тут было нечего.
Мое молчание Горгадзе принял за слабость.
- Пропускайте – махнул рукой он – Живо!
Азербайджанец с улыбочкой дернулся к проходу.
Меня это просто выбесило.
- А вы мне подскажите, - встал в перед вертушкой и обратился к Горгадзе я – в качестве кого вы на этом мероприятии?
-Я ответственный за сектор парковки – бросил он и попер вперед.
- Так вот, товарищ полковник, при маленьком мозге у Вас слишком большой рот – вспомнил я отличную фразу от Гая Ричи - идите на свою парковку и рулите там. Ваши указания и крики нарушают действующее законодательство. Мало того, что бы Вы понимал – я добавил яду в голос и достал смартфон,- ношение полностью закрывающих лицо накидок практикуется ваххабитскими направлениями ислама. Вы, сюда нам ваххабита привели? Пока я говорил я сфотал ебало охуевшего азербайджанца.
- Документы, пожалуйста – обратился я к азербайджанцу и элементали.
- Вас я попрошу уйти к месту выполнения обязанностей, если есть проблемы –это уже Горгадзе.
- С Вами мы в ближайшее время, уверен, пообщаемся. Может быть, даже в ФСБ – снова азербайджанцу, вытащив у него из руки его паспорт.
Горгадзе стоял столбом. У азербайджанца был явный разрыв шаблона, порядок действий при котором запланирован не был. Элементаль стояла молча, но незыблемо.
Добил Горгадзе телефонный звонок от Кабанова. Это НС, наблюдавший всю трагедию решалы со стороны, позвонил Кабанову и сообщил о возникшей проблеме. (Дракон, знающий обстановку в полиции не понаслышке, перед каждым серьезным мероприятием просил нас про все затыки барабанить лично ему)
Паспорта азербайджанца и элементали я сфотал, на досмотр они уже прошли как люди, с открытыми всему миру лицами. Причем элементаль оказалась симпатична на лицо, но немного усата.
Уж не знаю, что провизжал в ухо Горгадзе Кабан, но уебывал он как зебра галопом.
Теперь же Горгадзе откровенно лебезил перед цпэшниками. Дважды пытался лично меня заманить в ресторацию.
( Да, и кстати, я, лично, не пойму в чем проблема с никябами сейчас. Что все так прыгают вокруг запрета. На массовые и общественные мероприятия и так ходить с закрытым хлебалом не выйдет аж с 2004 года. Или хотят запретить именно ношение всё время? Тогда как быть с медицинскими масками? Хотя можно и запретить, причем именно как элемент одежды религиозного течения радикального толка. Ибо никяб это порождение ваххабитов. Туда же в запрет до кучи включить ку-клукс-клановские колпаки, береты ИРА, бороды и кипы израильских радикалов, арафатки, натовские каски ну и, для смеху, тапки хуситов. И будет щастье.)
Ну ладно, опять какие-то флешбеки начались…Я продолжил осматривать присутсвующих дальше. А дальше сидели уже основные выгодоприобретатели (если не считать Корзина и меня в плане получения ценной и не очень инфы) всей этой богадельни.
Честно говоря, описывать я их не хочу, потому что они были одинаковые, как заводные игрушки. Толстые здоровые мужики от пятидесяти до шестидесяти лет, в дорогих шмотках, национальные отличия которых заключались только в именах и фамилиях. Один владел банком, второй ресторанами, третий строительной конторой, и так по списку. Все пытались лоббировать свои интересы и пытались дать как можно меньше информации нам. Перед своими все надували щеки и рассказывали как их советы слушает губер, мэр и главный фээсбэшник. На этой репутации так же делали денежку - обували своих же земляков как липку.
Сегодня, наше никому нахер не нужное совещание обсуждало вопрос о проблемах общественного транспорта в городе. Со времен дикого развала всего и вся у нас в городе угнездились маршрутки. Сначала это были на ладан дышащие почихеты 80х и 90х годов выпуска с пьющими водителями из бывших автобусно-троллейбусных парков. Потом они превратились в три конторки, крышуемые руководством ГАИ с жОлтыми газелями и бывшими ППСниками за рулем. Сейчас это все трансформировалось в коцанные «Рено» и «Ивеко» управляемые бородатыми чучмеками из Средней Азии, не говорящими ни слова по-русски.
Нынешний губер, при всех своих недостатках, видел в этом серьезнейшую проблему. И когда вся эта шушера позволила себе выйти на стачку, связанную с требованием всем владельцам маршруток стать на налоговый учет, а стачка превратилась в перекрытия всех центральных улиц автобусами, и последующую беготню ОМОНа за толпами долбоебов в штрипках, у него закончилось терпение. По всем чиновничьим говорилкам был пущен указ: «обсудить и решить проблематику частных перевозок» (что в переводе с губернаторского значило: «как их быстрее нахуй убрать»).
Само совещание приводить здесь не буду. Оно было двухчасовым, скучным и сонным, входе которого все шестеро диаспорщиков высказались в том ключе, что маршрутки нам очень нужны и без них будет пиздец. (Ещё бы, четверо из них теми или иными путями доили свои маршруты). На сцену пришлось вылезти даже мне, с заранее оговоренным с Кабановым заявлением о том, что областное УМВД считает, что частные маршрутные перевозки с участием водителей-мигрантов усугубляют террористическую угрозу в городе. (А то нет, наберет какой-нибудь тупорылый последователь «Таблиги Джамаат» полный автобус бабок с рынка, да спрыгнет на нем с одного из мостов в речку. Вот те и пожалуйста двадцать-двадцать пять трупов как с куста). Во время моей речи в глазах Горгадзе плескался неподдельный ужас. Похуй, зявление я делал не для результата (какой тут результат, эта компашка ничего прогрессивного не решала), а для протокола, который пойдет потом губеру.
В итоге, Хедкраб закончил говносовещалово на бесславной ноте, что этот вопрос еще подлежит «детализации» и «обсуждению» и все разошлись. Моя обязательная и бессмысленная миссия была закончена.
(Проблема маршрутчиков обсуждалась еще почти год. Потом было принято единоличное решение, всех их послали в пешее путешествие по единственно верному направлению, а в город завезли б/ушные автобусы из Москвы, которые Собянин списал при закупке электробусов. Лучше стало? Да, в разы. А губер наверняка еще и заработал на этом)
Выйдя из здания админки на тихо падающий снежок, я закурил и минут двадцать постоял под высоченными голубыми елями, глядя на синий вечерний снегопад и спешащие по центральной улице автомобили. Спешить было некуда, материал по Бабаеву так и валялся у алкофилологов, Погорельского только на днях перевезли в областной СИЗО и новостей больше никаких не было.
В кабинете Камышевского, за длинным столом для совещаний, к трем часам дня собрались все причастные к расследованию и сопровождению уголовного дела по огненным таджикам. Поближе к начальнику отдела засели мы с Ромой и сотрудник местного ФСБ Апостолов, в середине пыхтела и шуршала бумажками следачка СК, напротив неё в красивеньком костюме сидел её молодой и бородатый начальник, с дальнего краю стола примостились заместитель Камышевского по оперативной работе Павлов и начальник уголовного розыска Николаев.
Следаки уже сообщили всем, что проведенная в темпе вальса экспертиза предварительно подтвердила полную идентичность жидкости в пятилитровке, найденной у Горелого остаткам жидкости обнаруженной в бутылках на месте преступления, Погорельский был уведомлен о подозрении в совершении преступления и отправлен в ИВС. Мера пресечения ему будет избираться – арест. (значит, через три дня следакам выходить на суд и отправлять Погорельского в следственный изолятор, СИЗО) На допросе он не сказал ни слова, только воспользовался статьей 51 Конституции. Сейчас предстояло самое главное – решить в какую сторону мы все вместе будем двигаться.
- Итак - резюмировал Камышевский - на сегодня мы провели хорошую работу и «осветлили» дело. Думаю что мои сотрудники – он кивнул в сторону Павлова – поработают с задержанным, со свидетелями и получат показания. Скорее всего, здесь были хулиганские побуждения и мы всё выясним.
- Подождите – пользуясь административным ресурсом, перебил Камышевского Апостолов – но ведь на месте были ещё следы, как минимум двух человек. Мы тоже пробили, что там светились симки, причем одна очень интересная из другого региона.
- Да, и обнаруженное в квартире Погорельского, нам намекает не на хулиганку – поспешил вставить свое «ценное» мнение я – а на возможный националистический подтекст.
Перед совещанием мы пообщались (я и Апостолов) и пришли к мнению, что дело интересное, наверняка был замазан не один Горелый и надо его додавливать всеми силами. Вопрос был в том, что Камышу и местным (в том числе и следакам) было выгодно как можно быстрее закончить уже светлое дело, и отправить его в суд с обвинительным. Разумеется, здесь они шли по пути наименьшего сопротивления, и, раз у них уже был подозреваемый, на одного Погорельского хотели повесить всё. Соответственно, им уже и не нужно было ни экстремисткой, никакой другой окраски в уголовном деле, что совсем не укладывалось в наши цели - нам нужна была экстремистская «палка», а, желательно, еще и террористическая, которой мы могли поделиться с фэшниками. (Вот до какой хуйни доводит бумажно-отчетная система и сокращение штатов на земле, спасибо тебе, господин министр)
Камышевский скривился при словах Апостолова, и подарил мне взгляд «пиздуй-ка ты, советчик ебаный, на хер».
- Ну, вы можете, конечно, в этом аспекте поработать – открыто не стал конфликтовать он,- но следы могут принадлежать и постороним, как и симки. У нас есть дело, есть конкретный человек и есть ещё куча другой работы. Мы не можем – взглянул Камыш на Николаева (тот, естественно, закивал), все силы направлять только сюда.
Следачка сидела без эмоций, было видно, что ей, как тому татарину, поебать, что ебать подтаскивать, что ёбаных оттаскивать. Начальник из СК сомневался. (его Апостолов обещал обработать попозже).
- Обязательно мы поработаем – я смотрел на следаков – предлагаю немного разделить сопровождение уголовного дела – установку контактов, свидетелей, адресов и всего такого отправляйте в местный розыск, а вот работу с ними, допросы и всяческую технику, биллинги там и прочее будем проводить мы. Раз уж в карточке мы поставили «экстремисткую направленность». Тут я посмотрел на Камышевского.
(Да, да, пока я пиздел с Апостоловым, а так же в кулуарах ОМВД, Ромик, красавчик, успел окучить и немножко поднаебать следачку, и карточки для передачи в ИЦ на осветление дела, где было написано «экстремизм», уже лежали в бардачке «Форда». В нынешнем МВД карточки были «наше всё», по факту я мог бы даже дальше и не работать, забить хуй на всё, такие дела. Прекратить «маленькое» дело как реализованное, было просто делом техники, и дальнейшую работу я мог вести абсолютно спокойно, прикрыв булки.)
Рома сидел растянувши лыбу, как кошак, обожравшийся сметаны.
Для Камыша это было неприятной новостью (Уверен, он в мыслях, уже относился к уголовному делу по таджикам как к пройденному этапу, достойному освещения на каком-нибудь селекторе в УМВД. А теперь ему придется видеть наши рожи и тратить силы и средства.)
- Ну чтож…- взгляд его красочно подчеркнул, какой же я пидарасина - раз так, то вам и карты в руки. А мы вам поможем, по ситуации.
- Ой, и я прошу разрешения поработать на допросах с Погорельским самому – решил добить Камышевского Апостолов – у следствия возражений же нет никаких?
Начальник СК только кивнул. Какие возражения могут быть ФСБшнику в районе?
Обратная дорога прошла без приключений и в районе девяти часов вечера я уже нарисовался дома и смог насладиться тремя часами спокойного семейного вечера.
Наутро, мы с Ромой нарисовались в конторе к одиннадцати утра (естественно, по дороге мы не преминули воспользоваться случаем и напели Толичу, что выехали из Десноямска только в десятом часу вечера, вследствие чего получили возможность поспать). Дверь в кабинет Толича была открыта и он заседал в своем кабинете, хлебая цикорий из кофейной чашечки и слушая передачу о том, как с планеты Нибиру ящерики нас облучают лазером. На лице полковника полиции (что редко случалось) было прямо написано довольство и согласие с жизнью. Было видно, что его сегодня не драли ни генерал, ни Дракон.
- О, товарищи офицеры подъехали – разулыбался он увидев нас в коридоре – заходите, докладывайте, как вояж…
Рома снял дубленку и завернул к Толичу сразу, а я завернул налево, к себе, где разделся и налил себе полчашки кофе. Взял из общака в шкафу пару печенек, махнул Мелкому, поручкался с НС и только после этого пошел к Толичу. Победителям можно всё, только много рассказывать приходится. А пиздеть всегда лучше с комфортом.
Рома уже в красках описал шефу радостную новость, что у нас есть светлая палочка с экстремисткой окраской. Рассказали как сапоги свистели над головой мы лихо перехитрили местных. Слушая, Толич так радостно булькал цикорием, что было понятно – этим материалом он будет тыкать в глаза и руководству в области и руководству в столице и прокуратуре так долго, пока они не ослепнут. В процессе рассказа Рома спиздил у меня одну из печенек и нагло сожрал.
Я в свою очередь тоже побулькал кофием и сообщил, что уголовное дело хоть и светлое, по сути наше маленькое дело при получении обвинительного будет реализовано, но булки расслаблять еще рано. Надо подождать результатов допросов, а то и самим в них поучаствовать, посмотреть что у Горелого в компе, в телефоне, да на флешках. Мы с Ромой были уверены, что таджиков жег не один Погорельский, а группа, в которой Артем был только исполнителем. Поэтому надо работать, и, возможно, переводить маленькое в большое дело.
Толич посерьезнел, кивнул.
- Надо этот вопрос обсуждать с Кабановым.
- Да не вопрос, обсудите – не стал жалеть Толича я. Знаю, что каждое общение с Драконом для Толича приносило только боль и страдания, но, бляха, он за это бабосы свои получает.
Толич снова кивнул, и нажал кнопку на внутреннем телефоне.
- Тащ полковник, Минин – мягонько пробурчал он в трубку
- Тащ полковник, по Десноямску в деле продвижение. Да. Да. Светлое теперь. Да, сводку дадим. Так точно, к Вам Ломтёв с Арновым подойдут и всё пояснят. Есть.
(Сука, ты Минин, слил общение на меня и зама ).
- В общем, Валюша – от души улыбнулся козлина Толь Толич – сообщи Николаю, и к двенадцати сходите на совещание, Кабанов вас ждет. Вы ему всё там и расскажете.
- Ну ладно, Толь Толич, сходим – ответил я. Хули на него обижаться, подставил конечно, но всё же повод не взъебка, а наоборот. Так то Толич никогда не был замечен в откровенном крысятничестве, а я с ним познакомился давно, кстати при крайне курьезных обстоятельствах.
Я тогда только начинал работать опером в налоговой полиции и мне надо было доехать и пообщаться с милицейским следователем по одной фирме. Я договорился о встрече и в назначенное время приехал в РОВД где работал старший следователь Толь Толич (известный тогда еще как «Толян» и «Толик»).
Маленький мининский кабинет был на втором этаже блочного советского здания, треть кабинета занимал зеленый попердоленный диван из комплекта «Березка», заваленный бумагами стол, несколько стульев, 286 «пень», визжащий принтер и кривые советские стулья. В этом маленьком кабинете половину объема занимал полный следак, куривший «Золотую Яву» в переполненную гранитную пепельницу. Я представился, отдал запрос и попросил показать нужные мне документы из одного из дел. ТТ, в целом, выглядел дружелюбно, усадил меня на диван, дал дело, кивнув на пепелку. Покурили, обсудили зарплату в налоговой полиции (которая у меня, тогда летёхи, была немного выше, чем у капитана в ментовке), потом я засел за изучение бумажек из дела. Пока я читал, Толич притащил в кабинет , как он сказал «терпилу» и стал его допрашивать , как я понял на предмет кражи с принадлежащей «терпиле» дачи.
Минут через десять дверь в кабинет отрылась, и в сюда зашли три представительных человека, один в форме полковника и два в гражданке. Гера встал из-за стола, поздоровался со всеми. Полковник сразу начал орать на Геру.
- Где протокол по делу!- орал он - какого хуя ты спишь, Минин!
- Да я уже закончил - оправдывался Толич - допросить, вон хотел..
- Тут уже с прокуратуры народ за тобой пришел, дело сегодня в суд должно уйти, а ты тут хуи пинаешь! Давай доделывай, прямо сейчас!
Прокурорские (сейчас бы я их определил сразу по рожам, не то что тогда) сели рядом со мной на диван, Толич стал усиленно строчить документ, о чем то переговариваясь с терпилой, а полковник обратил внимания на меня.
- Ты кто?- сварливо спросил он. Я представился.
Полковник, как я понял это был начальник РОВД, поняв что я не из подчиненных, переобулся, и милостиво разрешил мне остаться в кабинете, досмотреть нужное. Спокойно досмотреть не получилось, один из скучающих прокурорских затеял разговор.
Слово за слово, я выяснил для себя и суть их появления здесь. Гера затянул дело о краже, по которому поймали злодея - наркомана. Нарик украл с дачи инструменты, телевизор и корзинку домашних яиц, и не придумал ничего лучше как продать яйца первому встречному. Первый встречный оказался участковым, который и притащил злодея в отдел. Так цепь случайных событий и привела терпилу в кабинет к Толь Толичу Минину для опознания украденного.
Я уже собирался сворачиваться, когда Толич с радостью заскрипел принтером и распечатал три документа, которые с довольной рожей и со словами «я закончил» передал прокурорским. Прочитав документы, прокурорские в голос заржали. Мне тоже сунули посмотреть протокол опознания, в котором рукой терпилы, со всеми подписями следователя и понятых значилось «Яйца, предъявленные мне следователем Мининым, признаю своими». Толич сидел за столом красный, еще не понимая, что он сморозил не так. Я, конечно, не ржал, не по чину тогда было, но каюсь, потом к распространению сплетни руку приложил.
В прокуратуре Толича до сих пор малочисленные старожилы знают под именем «мент с чужими яйцами».
Но хватит флэшбэков. Около двенадцати часов дня мы с НС, вооружившись блокнотами для записи особо ценных мыслей руководства, подпирали стенки в приемной Кабанова и болтали о том о сем с его секретуткой (просто ходовое слово, без намеков на интим) Викой.
Ровно в полдень, Вике позвонили по внутреннему.
- Заходите – сообщила она нам.
Через двойную дверь мы прошли в темное логово Дракона. Кабанов почему то предпочитал занавешивать окна тяжелыми шторами и работать при ограниченном искусственном свете. Так и слышалось незабвенное «Я ждал тебя, вор….»
Сам Кабанов был мелкого роста с вытянутым, лисьим, лицом с глубоко посаженными глазками. Сидел он за большим столом, заваленным бумагами и оснащенным компъютером с двумя экранами. Один экран для бумажек, второй для видеосвязи.
- Присаживайтесь – проскрипел он и указал нам на крайние стулья у совещательного стола.
- А что, Минин сам подойти не может? – спросил он у НС
- Тщ полковник, Анатолий Анатольевич выехал в прокуратуру – не стал подставлять Толича Ломтев.
- Да? А мне кажется, что он просто не хочет владеть обстановкой – противно улыбнулся Дракон – хорошо, что там по Десноямску?
Я был уверен, что все, что нужно Кабан уже знал. Наверняка ему отзвонились и Камышевский, и руководство Следственного комитета. Однако свое виденье изложить было надо, поэтому НС коротко пробежался по сделанным нами мероприятиям
- Совместно с ОМВД и межрайонным отделом ФСБ в рамках дела провели наведения справок, опросы, технические мероприятия по результату которых установили исполнителя - Погорельского Артема Сергеевича, 1997 года рождения. В ходе обыска у Погорельского найдены вещественные доказательства, экстремистские материалы зажигательная смесь. Фигурант задержан, показаний не дает, воспользовался статьей 51. Будет решаться вопрос о направлении фигуранта в следственный изолятор – зачитал НС по факту сводку, которую наши аналитики уже передали в ДЧ.
- Хорошо, что дальше планируете?
- Дальше – продолжил НС – планируем изучить изьятую технику, отработать связи Погорельского, вместе с ФСБ договорились поработать с ним по допросам. Следствие может просто свести всё на него одного.
- А вы думаете, там ещё кто-то?
- Тащ полковник – влез уже я – найденные на обыске материалы просто так появиться не могут. Книжки, латвийский экземпляр монографии Гитлера, флаги они не из пустоты. На месте преступления были следы нескольких человек. И мы и ФСБ считаем, что там возможно есть ячейка, причем даже не чисто националистическая, а какая-то вероятно с проукраинским уклоном. Нужно изучать.
- Валерьян Сергеевич и я считаем, что ОМВД не будет сильно углубляться в этот вопрос – добавил Николай – а хотелось бы.
- Понятно – сморщился каким то своим мыслям Кабанов – этот материал нужно проработать. Я поговорю с Камышевским, чтобы помогал вам. Кто-то вам еще в помощь нужен?
- Пока мы сами позанимаемся – видно было что НС уже немного расслабил булки- сейчас всё изучим, если будет подтверждаться, тогда подготовим документы на большое дело. В рамках него уже технические мероприятия проведем и поисковые. (в народе их называют прослушка и наружка).
- Хорошо – дал добро Дракон - занимайтесь. Он в упор посмотрел черными злыми глазами на НС - и, Николай Сергеевич, я так думаю, Анатолий Анатольевич в ближайшее время будет на пенсию уходить. (Охуеть новость, а Толич то об этом знает?). Подумайте кого, исполнять обязанности на зама поставить.
- А вот, товарищ полковник - круглые глаза НС дали мне понять, что он тоже в ахуе – Валерьян Сергеевич, здесь решать и нечего.
- Ну ладно, подумаем – Кабан пялился теперь на меня – я сообщу, когда будет необходимость.
Я плохая мать, потому что не показала сына мужу после родов, поскольку он бросил меня, когда я была беременна? Мне 34 года. Из-за работы мой муж ( 36 лет) отствует дома неделями, даже месяцами из-за командировок.
Я узнала, что беременна, когда он уже отсутствовал в течение месяца. Я думала, он будет очень счастлив, мы старались завести ребенка, и он всегда хотел быть отцом. Но он ничего не сказал, когда узнал. Примерно через неделю, когда он вернулся и узнал, он пришел в ярость.
Когда он уехал в командировку, на следующий день один из моих старых школьных друзей, который сейчас работает фотографом, приехал в город . Он хотел, чтобы я показала ему наш город, для того чтобы он мог сделать несколько снимков. Друг сказал, что это не для работы, но город выглядит хорошо, и он может сделать из этих снимков что-то стоящее. Я была очень рада его видеть, до него обычно нелегко дозвониться. Я водила его по городу целый день. И обняла его, прежде чем он уехал.
Кто-то сделал снимок в то время и отправил его моему мужу. Позже я узнала, что это была его тетя, ленивая, одинокая и озлобленная женщина. Она сует свой нос во все.
Это произошло, когда муж был в командировке. В тот день, когда он вернулся, он пришел в ярость. Он сказал, что я изменяла ему. Я все объяснила, но он мне не поверил. Я также пыталась связаться со своим другом, но он снова исчез. Тетя мужа пришла к нам домой и сказала, что дорогое подлинное ожерелье, которое мне подарил мой друг, было "доказательством того, что я продаю себя богатым парням за его спиной". Это вызвало большую ссору между ней и мной. Я сказала мужу, что это совсем не так. Вероятно, ожерелье даже не очень дорогое из страны, где друг его купил, это просто сувенир. Я не изменяю ему.
В конце концов, мне никто не поверил. Муж выгнал меня из дома. К тому времени я была в истерике. Я попросила его разрешить мне остаться на ночь, скоро должно было стемнеть. Он сказал, что уверен, что ребенок не его, он не был со мной месяц. Он не может меня сейчас видеть. И я скоро получу документы о разводе. С этими словами он вытолкнул меня, я серьезно подумала, что упаду и расшибусь. Моих родителей не было в городе, у меня не было ни одного близкого друга в городе, у которого я могла бы переночевать. У меня также не было при себе денег. Муж знал все это, но все равно захлопнул дверь у меня перед лицом. Я позвонила брату, который жил в другом городе. Он ехал 4 часа без перерыва. Все это время я сидела на пороге своего дома, на холоде. А муж все это время игнорировал меня. Когда мой брат добрался ко мне, он выглядел очень сердитым. Он мог бы что-нибудь сделать с моим мужем, если бы я не оттащила его, сказав, что мне очень холодно и мне нужно срочно найти, где переночевать.
После этого муж полностью перестал общаться со мной и моей семьей. Я могла связаться с ним только через его коллегу Али. Но тот сказал мне, что моему мужу просто нужно немного времени, "чтобы оправиться". Муж не спрашивал обо мне всю беременность. Но он делал посты в Facebook о том, что "его жена изменяет ему", и публиковал свои фотографии со случайными девушками. Я не знаю, кто они, а муж не отвечает на мои сообщения или звонки.
Он не присутствовал на родах моего мальчика. Он не пришел даже через 3 дня, хотя я обязательно ему сообщила. Моему брату пришлось пойти к нему домой и привести его. Затем они сделали тест на отцовство, и "удивительно", ребёнок его, кто бы мог подумать!!!!!!!!!!!
С тех пор он извиняется. Я еще не показала ему ребенка, и не думаю, что покажу. Он говорит, что совершил ошибку, что он действительно меня любит. Он загладит свою вину. Я сказала ему, что не верю. Он говорит, что я не могу скрывать от него его ребенка, это его ребенок, он имеет право его видеть. Я плохая мать, потому что не показываю ему его ребенка. Разве это так?
Снова глухо постукивал подвеской серый «Форд» пробираясь к Десноямску между буро-желтых полей, кое где уже покрытых снегом. Я снова вел машину, понемногу отходя от споров с тупоголовой врачихой, которая ставит штампик «осмотр врача пройден» на путевой лист. Каждый, блядь, раз тетенька, которая умеет только измерять давление, устраивает мне сцену из за повышенного утром.
За прошедшие десять дней мы неплохо продвинулись в деле по таджикам. Я подготовил и подписал у Дракона «маленькое» оперативное дело. С помощью десноямского розыска и запросов по банкам я установил всех четверых приобретателей спичек, вследствие чего мы уже имели конкретного подозреваемого – двадцатиоднолетнего жителя Десноямска Артёма Погорельского с «говорящим» погонялом «Горелый». Парни с земельного розыска залегендировали и провели под эгидой военкомата дактилоскопию у всего мужского состава курса технаря, где учился злодей, а вчера эксперты дали заключение, что и отпечатки на бутылках сильно похожи.
Мало того, похожий на мажора фээсбэшный капитан Апостолов, ангажированный Кабаном еще пятого числа, позвонил и сообщил, что по технике симка, зарегистрированная за Погорельским билась ночью рядом с адресом. Воспользовавшись фээсбэшными данными я сбегал и получил судейские санкции на биллинг и прослушку фигуранта.
В рамках дела оперативно организовали и провели выезд в Десноямск загадочников из оперативно-поискового бюро в народе известных как «наружка». Они привезли мне неплохие фотки Горелого и мест его обитания, а так же материальчик, известный в узких кругах как «установка».
И, к сегодняшнему дню, я знал про Артёма Погорельского почти всё. Горелый учился на последнем курсе технаря по специальности электрика и готовился в армию. Жил с матерью и отцом, обычными работягами в среднестатистической трешке на четвертом этаже панельной девятиэтажки. Старший брат работал в аэропорту «Шереметьево» фасовщиком сухпайков и жил в Москве арендуя однушку. Учился Артём средненько. В ментовку не залетал. Короче, на первый взгляд, обычный парень из обычного города в обычной провинции обычной страны.
Однако были в нём и моменты, вызывающие подозрения в «необычности». Во-первых внешний вид. Одевался он как типичный нацик: лысая башка, бомбер, черные джинсы с берцами. Аккаунтов в социальных сетях Горелый не имел совсем. Однако усердным поиском была найдена одна фотка с концерта некоей Ксюши Гитлер, фолк-рок-наци певицы (чтобы эта хуйня не означала) на которой лихо отплясывал человек, похожий на Погорельского, державший в клешнях красную тряпку с черной свастикой.
Во-вторых, в бурсе, где учился Артём, многие однокурсники отказывались о нем говорить, многие были чем-то запуганы. Те кто говорили, рассказывали что он крайне агрессивен, и у него куча похожих на него друзей.
В-третьих, в «фейсбуке» брата Погорельского, упоминаний о, собственно, фигуранте не было, но была интересная запись: «С фашистами, даже родными, нельзя иметь дел» сопровождаемая стихотворением Симонова «Если дорог тебе твой дом».
Поэтому сегодня, в четыре часа дня мы с Ромой взяли рогатки (термин «пушки» ну ни хрена не подходит к пистолетам, изготовленным во времена Брежнева) и выехали в Десноямск, где нас ждала следачка с СК с подписанным постановлением на обыск.
Рома Веслов являлся одним из двух человек с которым мне было наиболее комфортно работать в коллективе Центра. (вторым таким был НС) В Центр он пришёл три года назад из штаба где (не по своей воле) протирал штаны больше полутора лет. До этого мы вместе с ним работали в УЭБиПК в одном отделе, начальником которого был крайне мерзкий тип по фамилии Сугробкин. Это было настолько неадекватное животное, что полугодовая командировка в Чечню показалась нам спасением, и мы оба изъявили желание туда ехать. Рома победил, потому что пришел к товарищу, распределяющему командировки, ровно на семь минут раньше меня. (меня записали дублером, и я месяц всерьез раздумывал не сломать ли мне Роме руку). Во время его командировки меня подтянул Толич и я ушёл в Центр, предварительно задумав и исполнив хитрый план «набей ебало начальнику без последствий». Рома после командировки и отпусков, продержался с Сугробкиным меньше года, сдриснул в штаб и, после участия в штабной операции «каменная жопа», перевелся к нам.
Рома – человек весёлый, активный и неунывающий. Он подался в ментовку после срочки в армии в не самых простых войсках. Выглядел он как типичный спецназёр в ментовке. То есть он был временами подтянут и выбрит, а временами он подзабивал на себя, бухал и кабанел. Потом он снова брал себя в руки, вспоминал что есть такая тема как спортзал. И так по кругу из года в год. Я лично всегда ценил Рому, как человека очень надёжного, адекватного и отличного опера. Он быстро влился в наш маленький коллектив и реализовывал такие материалы, которым я, временами конечно, завидовал белой завистью. В ЦПЭ его темой была линия молодёжного экстремизма (линия объединяет зверьков типа спортивных фанатов, скулшутеров, ауешников и прочей гопоты), кроме того он делил со мной в паре этническую тему.
Прибыв без особой помпы, уже в темноте, в Десноямск и поручкавшись с Камышевским, мы пообщались с народом из розыска, решив главный вопрос завтрашнего мероприятия - поиск понятых. То есть переложили эту проблему с наших плеч на горб Николаева с подчиненными. Договорились о старте операции «Разбуди Горелого» на завтра на шесть утра. Место сбора определили перед адресом проживания возможного злодея. Позвонили следачке, обрадовали её ранней побудкой и оговорили, где её забрать. Под конец приготовлений мужественно отказались от предложений Николаева «отметить приезд», я связался с командиром подразделения ОМОН, вписанного нами на завтра для силовой поддержки, сообщил ему место и время встречи, изменить которые было уже нельзя.
Покинув отдел уже к девяти вечера, зохавали в кафухе не очень вкусный ужин, выпили приблизительно по пинте пенного и отпраивились в гостишку, спать. Вставать завтра было рано.
В шесть часов десять минут утра во дворе стандартной серой панельной девятиэтажки, что по улице Покорителей Атома в Десноямске было людно. Присутсвовали все, ангажированные нами: местные опера, собственно начальник розыска Николаев и Антоха, двое откуда то притащенных ими понятых, очень похожих на орков из Джексоновского кина, сонная следователь из комитета, выглядевшая так, как будто её всю ночь пиздили подшивками уголовных дел за 1918 год (в районных подразделениях следственного комитета люди пашут на износ, как на урановых рудниках) и четверо бодрых и весёлых парней из ОМОНа в камуфляже и с новенькими ПП «Кедр». Ну и еще экипаж ППС, пригнанный от личных щедрот Камышевским, для обеспечения порядка на улице. Они из машины не вылезали, к ним подошел Рома, сориентировав, как им быть..
Короткий инструктаж я провел уже под козырьком подъезда, Антоха открыл многофункциональным электронным ключом дверь, всем кагалом мы поднялись на четвертый этаж и остановились перед железной дверью, крашеной серой краской.
Позвонили в дверной звонок. Подождали. Снова позвонили. На третий раз за дверью послышалось шебуршание.
За дверью снова зашебуршали. В это время из противоположной квартиры на лестничной клетке с нечленораздельной руганью выползла бабка, видимо, с целью погонять «наркоманов хуевых». Видела бабка очень хорошо, поэтому, разглядев автоматы и надписи «полиция» на разгрузках тяжелых, бабка резко свернула свой спич и технично заперлась. В этот же момент открылась дверь нашего фигуранта, ОМОНовцы быстро просочились вовнутрь, отпихнув в сторону открывшего мужика в трусах и футболке. За тяжелыми в квартиру зашли Рома, Антоха и Николаев, я же остался со следачкой на лестничной клетке помогать разъяснять собственнику квартиры Погорельскому Сергею Васильевичу, кто мы и зачем здесь. Следователю помогать не пришлось, она разъяснила всеё сама, показала постановление о проведении обыска в квартире. Сергей Петрович документ прочитал, как человек непричастный, было видно что не понял нихуя, но с проведением обыска согласился. Кто бы не согласился, в таких то условиях?
Фото автора с какого-то обыска. Может даже и с этого.
Махнул мнущимся на лестнице понятым, зашли в квартиру. Обычная трёха, полосатый кошак под ногами. В спальню хозяев заглядывать не стал, зашел сразу в дальнюю комнату к фигуранту. Под присмотром двух тяжелых, на расстеленном диване сидел, тупо уставясь в пол, успевший надеть спортивные штаны Артём. Спортивный парнишка. Я оглядел обстановку комнаты. Диван, телек, стол, комп, стул. Над телеком две книжные полки. Советский одежный шкаф. На стене над диваном черный флаг с белым крестом в круге.
- Понял за чем пришли? – спросил я. Артём замотал головой
- Тогда пройдем на кухню, следователь тебе пояснит.
Следователь, которой было необходимо много писать, традиционно расположилась на кухне. По дороге я попросил старшего тяжелых оставить только пару человек (народу было многовато для стандартной советской квартиры). Двое вышли на лестничную клетку.
На кухне уже собрались одетый Погорельский старший, его жена в халате с абсолютно потерянным видом, понятые и Артём. Следачка зачитала постановление о проведении обыска (Горелый при озвучивании фактической части характерно дернулся –дошло), пояснила, что в настоящее время Артём Погорельский является свидетелем (с возможными изменениями в статусе, разумеется).Предложила выдать добровольно оружие и запрещенные предметы, если есть.
- Нет ничего- ответил Артём. Отец выразительно посмотрел на нас. Мать тихо плакала. Зачитали права пристутвующих и понятых. Начали.
К обыску приступили методично. Начали с кухни, раз там все и так тусуются. В отличие от клише всяческих фильмов, ничего не крушили и на пол не бросали: открыл дверцу, посмотрел, закрыл. Поскольку народу было с лихвой, подошел к матери, попытался успокоить. Мне всегда было жаль родителей вот таких оленей как Горелый. Великовозрастные детишки косячат, а родителям седины и нервов добавляется.
Перешли в коридор, большую комнату. Ничего. Как и ожидалось, результаты принесла личная комната Горелого с балконом. В комнате нашли кастет, какие то наклейки с украино-бандеровскими флажками, пару книжек явно расистского толка, пару книжек эпохи третьего Рейха. Опа, даже «Mein Kampf» стоит, латвийское издание на русском языке. Их, и флаг со стены забрали тоже. Для изучения забрали системный блок. Изъяли телефон с симкой, на всякий забрали так же старый смартфон, валявшийся в столе. В ящике стола нашли коробок с охотничьими спичками с синими головками. Огонь, чё.
Под конец Антоха вытащил из-под кучи хлама на балконе пятилитровку с коричневой жидкостью. Понюхали, бензин с чем-то. Похоже, да. Отправим на экспертизу.
При обнаружении пятилитровки, смотревший всё время в стену Артем задергался, засуетился.
- Что это? – спросил отец, всё время присутсвовавший при мероприятиях. С появлением каждого изымаемого артефакта выражение на его лице менялось с отрицания и осуждения ментов на злость и какую-то обиду.
Артём молчал.
- Что это? - Почти крикнул отец.
Артём отвернулся.
Быстро осмотрели хозяйскую спальню, не нашли ничего важного.
Описали, упаковали в мусорные пакеты с бирочками изъятое. Подписали протоколы. Сообщили Горелому что он едет с нами на допрос. Вот тут он немного прервал молчание.
- Я могу приехать позже? - Спросил он (Блядь, ну прям партизан на допросе, видно, что голова засрана какой то идеей)
Нет – коротко ответил я - иди одевайся.
ОМОНовцы, во избежание эксцессов, прошли с ним в комнату. Горелый оделся, вышел. Да, пиздец. Бомбер, черная пидорка, черные свитер и джинсы с берцами. Ахуеть, дайте две.
Николаев, Антоха и Рома вышли первыми с упакованной добычей. Выходя следом за тяжелыми Артём немного замялся у двери, и в это время отец залепил ему тяжелую пощечину.
- Мудак – только и произнес Сергей Васильевич.
- Не надо - Я оттеснил отца к кухне.
В спальне все так же тихо плакала мать Погорельского. Отвратительное утро.
С самого раннего утра, они стали собираться в здании УМВД необычно веселые и особо нарядные. Все комендантские подразделения были в парадном, в белых рубашках под кителями. Большинство сотрудников, приходящих на работу были тоже в парадке, с планками наград, у особо тщеславных сверкали медаля. (в основном песочные, за многолетнее протирание штанов, но сверкали красиво). Среди этого милого глазу строевика сообщества попадались редкие вкрапления народа в штатском: опера и следаки (ну, те кого в этот день прилюдно не награждали) пользовались привилегией не таскать красивую, но крайне неудобную форму полиции. Однако и здесь тоже были изменения – все были в костюмах (которые на некоторых сотрудниках смотрелись как седло на корове), женская часть в мейкапе и платьях. По факту сегодня был хоть и рабочий день, но не рабочий – «День советской милиции», после медведевских лингвистических экзерсисов превращенный в «День сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации».
Но, как говорится в поговорке, все одно, что дерево, что бревно, поэтому народ не обращал внимание на внешние признаки, а больше радовался сути: баблу в виде премий, бумажно-товарным поощрениям и тщательно искореняемым, но вечным, как Ильич, традициям коллективных попоек.
Поэтому сегодня с утра я тоже стряхнул пыль со своего бэповского синего костюмчика, одел выглаженную женой сорочку с синим галстуком и поперся на работу.
Толь Толич сегодня выглядел просто величественно. Культура ношения парадной формы ему была привита во время работы в штабных подразделениях, а качество его формы обуславливалось тем, что курировал он в штабе еще и подразделение тыла. На груди висели многочисленные медали, значки и знаки. На столе лежала редко кому выдаваемая помимо генеральского состава каракулевая папаха. Ботинки сверкали. Телевизер с Прокопенко был выключен, а перед ним были расставлены открытки с поздравлениями в адрес ЦПЭ из других субъектов РФ. Все это производило вау-эффект. С Толичем хотелось сфотографироваться и почтительно прослушать рассказы о покорении им глубин ментовской мудрости.
Весь личный состав центра собрался к ТТ в кабинете, мест категорически не хватало, мне, НС и Роме пришлось стоять с краешку. В начале получасовой речи, ТТ поздравил всех с праздником, потом перешел на показатели, зачитал приказ о поощрении (наградили почти всех, за исключением девочки-аналитика). Мне и Роме втюхали очередную грамоту в рамочке, НС получил от щедрот Управления электрочайник, Данила – пиздюли снятие ранее наложенного взыскания. Мелкому Толич с иезуитской улыбкой передал бумажную благодарность (в еще более красивой рамочке чем у нас с Ромой) от Администрации города «за содействие в организации работы с этническими диаспорами», сообщив при этом, что раз Мелкий так любит чурок, то пусть ближайший месяц и шибается с ними в дёсны выезжает по всем нештатным ситуациям с ними. Мелкий пошел красными пятнами и пробурчал, что съебет на больничный.
Раздав всем сестрам по серьгам, Толич сообщил, что в такой чудесный день, помимо напечатанных благодарностей «за всю хуйню», руководство Управления решило закатить сотрудникам шикарный концерт в лучшем ДК города. И поскольку в этом ДК соберётся цвет нашего Управления: руководящий состав территориальных подразделений, инспекции, кадры, штаб, секретариаты и прочие (под ними подразумевались наловленные единичные эксперты, опера и следаки), то охранять от диверсионно-террористических актов Кабанов поручил нам, великому и ужасному ЦПЭ. Поэтому к 12 часам дня нам нужно взять тачки и прибыть к лучшему ДК в городе. Там продумаем расстановку и сопроводим мероприятие.
Народ занервничал. Конечно, ебашить в праздник – это всегда почетно, однако у нас был заказан столик в одном неплохом пивбаре и весь коллектив надеялся попасть туда пораньше. А Толич не мог об этом не знать, ибо мы с НС лично вчера его приглашали. Складывалось впечатление что ТТ мало того, что решил саботировать «праздник жизни» но вставить палки в колеса всем нам.
Мелкий даже, бессмысленно правда, решил высказать свое возмущение Толичу.
- Толь Толич – заныл он, почему же нам, чо, ППСников нету? Вот придумали, торчать на улице в дождину!
- Смотри на него - ТТ набычился и пошел в атаку- жрет кофе столько, что будет скоро как викинг. Ночью драккары в одиночку на берег будет выворачивать! А тут потусоваться в машине три часа не может! Я сам не знал, что там мне Кабанов навяжет! Иди работай, а будешь ныть, я тебя еще и внутрь отправлю, будешь в зале хуйней страдать до окончания!
На этом протестная деятельность в подразделении была подавлена, и мы толпой свалили от Толича по своим кабинетам.
Естественно, до двенадцати часов все пинали хуи по Управлению. Кто-то пошел поздравляться в розыск, кто-то хуячил в танчики, кто-то попивал кофеек и болтал о том, о сём. Подняла настроение тренькнувшая на карту премия. Я пошел поздравить своего корешка с БЭПа, работавшего нынче в пресс-службе, встретил у него еще пару человек оттуда, и неплохо провел время за чаем с курабьешками. Единственное что я сделал за день по работе - отдал задания в ООРИ на получение сведений в отношении фигурантов по моим делам, в том числе по Бабаеву и десноямским таджикам.
К полудню весь Центр, не исключая девочек-аналитиков, Толича и ряженого в чорный костюм долговязого НС, на всех четырех закрепленных за нами автомобилях прибыл к зданию Дома культуры с пафосным названием «Россия». Перед входом в ДК уже расположилась пара патрулек гайцов, в центральный вход понемногу стекался наряженный личный состав.
Толич вылез из своей Приоры, за рулем которой как всегда скукожился его верный миньон, младший оперуполномоченный Викторушка, и помахал нам. Все подошли к нему. ТТ, в отсутствие посторонних, не рассусоливал, по быстрому обозначил места где нам лучше приткнуться и обозревать окрестности, повелел следить за ДК как за собственной мамой. Потом отправил внутрь зала девочек и несчастного НС (притащенных ради массовки в зал). Стрельнул у меня сигарету. Мы закурили.
- Валюша – сказал шеф – я Николяшу утащу в зал, ты тут за старшего. Когда все зайдут и генерал с Кабановым тоже, побудете здесь еще с час, потом можете сниматься. Делать тут нечего, но Дракон настаивал, поэтому надо побыть. Мелкому только не говори, а то он сразу по тапкам ударит. Ну и повнимательней, мало ли.
Докурили, Толич присоединился к группе штабных и пошел в зал, я развернулся и пошел к «Форду» где уже загнездились Мелкий и Рома. Описал им ситуацию, парни оживились. Все таки час – полтора это вам не до вечера в машине париться. Мелкий при этом оживился настолько, что вызвался сгонять через дорогу за кофе с вкусняшками, и в через 15 минут я уже пил латте с сырником, Рома – двойной американо с круассаном, а непосредственно доставщик – полутемное с крабовыми сухарями. Кто бы сомневался.
- Вот скажи – зашуршав сухариками на заднем сиденье, сказал мне Мелкий - тыжисторик Как-то ты говорил, что считаешь, что у нас сейчас министр внутренних дел очень плох, как министр, почему так? Он же , вроде с земли начинал, в ППС, в розыске работал, работу знает… Вроде не Сердюков какой, из своих?
- Ну знаешь…, смотри – собрался с мыслями я – в каждом подразделении при нашем нынешнем нынешнем министре появилось аналитическое подразделение. В каждом есть: в розыске аналитическое подразделение, в уебиПК (местный слэнг, так называли Управление по борьбе с экономическими и коррупционными преступлениями) есть отдел оперативно-зонального контроля, есть в участковых зональное отделение, в следствии есть зональный отдел. Это четыре-пять человек в каждой службе, человек пятьдесят на область которые тоннами переводят бумагу на говно. Это говно собирют еще одни проверяющие, повыше - Инспекция УМВД. Там сидят уже полковники, которые организуют выезды в территориальные органы и в подразделения для их проверки. Наказывают там кого-то. Потом свои же справки переплавляют уже в федеральный округ, потом в Москву и так далее. Рекурсия, блядь. Сотни бездельников по стране, которые тупо пишут друг другу справки!!! И, заметь, у них никогда нет кадрового голода. Вот эту хуйню расплодил на доблестный министр с земли. Кто у нас за этими вот стенками ДК сейчас получает призы и награды? Секретариат, штаб, ИЛС, бэспешники? И сколько там оперов награждается? Один, два? Сколько я щас смотрел, только двух экспертов видел, ну плюс начальник отдела от участковых. Сколько здесь ппсников? Сколько? Их нет, есть куча полковников из штаба которые в жизни не видели ни нарушителя, ни преступления, они, блядь, даже в СИЗО не съездили ни разу! Вот это – наш министр.
- Ну и ещё, заметь – влез в разговор Рома - за всю свою деятельность Колокол ни разу не съездил не то что в какого-нибудь РОВД, он даже в областных и краевых Управлениях не был. Вот сколько раз он Владивосток какой съездил например ? И не икру на саммте трескать, а с делами в городском УМВД ознакомиться? Хуй да нихуя. Сидит в Москве, да по заграницам катается))). Даже Нургалиев, и тот, блин, мог приехать и районный отдел проверить, посмотреть.
- А ещё. Посмотри- продолжил мысль я – на той неделе я относил документ на подпись Кабанову. Выписывал переданный в Росгвардию нашим добрым министром ОМОН. Дракон подписал, потому что проведение мероприятий по чуркам инициировал он сам. Этот документ я принёс в секретариат на регистрацию. Меня послали на хуй. Начальница секретариата сказала, что она не будет регистрировать этот документ потому, что он не соответствует каким-то там требованиям, чего-то там. Таким образом с нами не смог выехать ОМОН на мероприятие. Ты помнишь, мы обошлись своими силами, кого-то задержали, пару даже в центр изоляции отправили. А с ОМОНом мы бы там провели нормальное мероприятие и ошкурили бы человек двадцать, таким образом секретариат, со своими чисто бюрократичекими заёбами, повлиял на всю нашу оперативно-розыскную деятельность непосредственным образом. А ещё и на профилактику преступлений. Вот как это повлияет в дальнейшем, если мы не прихлопнули какого-нибудь терарюгу или, блин, ну даже просто лицо, которое в розыске находится? И это лицо в розыске совершит преступление? Правильно, на это всё повлияли бумажки ! На это повлияла бюрократия, которую расплодил наш, из пэпээсников который. Раньше ты звонил в ОМОН, брал их, и выезжал с ними, сейчас ты это нихуя сделать не можешь, да.
В это время полутемное ударило в мозги и Мелкому.
- БЭСПэшников прям лучшими сделали – почти заорал он - они берут тут взятки колбасой и, блядь, водкой за приём, блядь, боевой и специальной подготовки, у них каждая осень праздник, как открытие гипермаркета, ёбаный в рот, тащат всё подряд, блядь!!!! Недавно приняли пару человек, вон!!!
- Да, пиздец, вообще пошёл сдавать БСП,- продолжил разоряться Мелкий на радость нам с Ромой - мне говорят, ты неправильно самбо, блядь нахуй, приёмом владеешь! ОМОНовцы передо мной блин сдавали, СОБРы, они им заявляют - вы вообще неправильно выполняете, блядь, приёмы!!! Ахуеть!!!
Вот мне интересно – подлил в огонь керосину я - а вот, например, у нас есть общий знакомый (я произнес известную нам всем троим фамилию), человек который проработал в приёме БСП пять лет. Вот он придёт домой, его встречают дети и спрашивают: «Папа, а как у тебя на работе?». Вот что он говорит им? Что-то такое: «да, парни, я сегодня принял двадцать зачётов у сотрудников внутренних дел, из них я не принял десять, и тем самым, лишил эти десять человек их ёбаной доплаты к зарплате! Да, полхй что из этих десяти кто-то там боксёры, два там занимались рукопашкой, но самбо они неправильно провели приём и я его не засчитал! Как же охуенно, эти блядские участковые, опера и следаки будут получать на две тысячи рублей меньше. Вот это моя как бы деятельность в полиции» Интересно, дети его скажут: « Да, папка, какой ты у нас герой , сука охуенный человек. Про тебя кино надо снимать!» А это сделал тоже наш министер!
Короче поговорили. Мелкий еще долго смешно возмущался, мы с Ромой пили кофе и ржали. Просто мы понимали, что этому дебилизму реально конца не будет, и надо просто делать свою работу пока ты не перегорел. Как перегоришь – пора на пенсион. Не больше не меньше.
Ну а через час, нас ждали уютный стол в пивбаре, десятки литров пива, чесночные гренки, жареные колбаски по-баварски, живая музыка и настоящий День Советской Милиции в нормальном коллективе, где были и уставший от концерта и общения с руководством НС, и пафосный Толич, и быстро хмелеющий Данила и распустивший хвоста перед девочками-аналитиками Рома. Да, и спящий рылом в салате Мелкий, разумеется.
Такую задачу поставил Little.Bit пикабушникам. И на его призыв откликнулись PILOTMISHA, MorGott и Lei Radna. Поэтому теперь вы знаете, как сделать игру, скрафтить косплей, написать историю и посадить самолет. А если еще не знаете, то смотрите и учитесь.
Далеко не секрет, что одно из основных направлений работы криминальной полиции – это получение информации о замышляемых, осуществляемых и произошедших преступлениях. Большой вал такой информации поступает из открытых источников. Есть целые подразделения заплесневелых оперов, которые от летёхи до пенсии существуют исключительно на них: заявы, жалобы и обращения людей дают достаточно питательной среды для убогого существования. Но, на мой взгляд, интересные материалы и серьёзные выявления практически невозможны без работы с конфидентами.
И неважно, на каких своих основаниях тащит тебе инфу источник: шкурняк, идея или залёт, основная твоя работа будет отделить зёрна от плевел и заставить эти зёрна превратиться в обвинительное заключение.
Я, как человек обученный ОРД в налоговой полиции ещё старыми советскими КГБшниками, раньше предпочитал иметь на связи не менее семи нормальных источников, но как сотрудник, существующий в нынешней полицейской системе координат официально оформлял конфидентами лишь троих-четверых. А уж денежку, если что, можно им выписать и через имеющихся на связи. (Нет, я так сам никогда не делал, и никто не делал, слышал краем уха, что в Лаосе так бывает)
На настоящий момент у меня на связи было четыре официально оформленных конфидента (про себя я их обзывал «четыре коня», подобрались по внешнему виду, черный, белобрысый, рыжий и седой ) и два неоформленных, но очень ценных.
В число официально оформленных входил толковый, многократно проверенный в деле ванджский таджик, пенсионер ихней, таджикской прокуратуры, переехавший в Россию и получивший гражданство. Как я узнал при его проверке, Бурхон Мухаббатов был в средних чинах, по местным меркам работал неплохо и более менее честно (то есть взятки брал не в промышленных масштабах) в итоге, что-то не поделил с местным аналогом УБОПа и с пиздюлями вылетел на пенсион. В России он получил гражданство, минимальную пенсию, и очень хотел замутить что-то богатое. Работал он активно, от души, приносил кучу информации не только по нашей теме, но и по линии экономики, и по общеуголовной теме, поэтому внутри коллектива, общаясь с фактически рулившим центром подполковником НС (с которым я познакомил таджика при вербовке) его прозвали «агентом трех разведок», сокращенно АТР. АТР частенько у меня выступал еще и переводчиком, на дому переводя диски с результатами прослушки на таджикском.
Еще официальным был Михалыч, интеллигентного вида мужик в очках, который за денюжку работал чудесным «внутрикамерщиком». Его вполне можно было взять в любой день недели, отвезти в ИВС или СИЗО где он легко мог сойтись с практически любым. Михалыч был интеллектуален, абсолютно беспринципен, употреблял дорогой коньячок и курил хорошие сигареты. Я познакомился с ним еще во времена работы по налогам, где он смог развести на информацию, нихера в этом не понимая, директора фирмы, незаконно возмещающей НДС из бюджета на внешнем рынке. Сотрудник был очень ценный, его часто брали «взаймы» особенно бэпники, по старой памяти. Кстати у него был ахуительный скилл, шокирующий «новичков»: он мог воткнуть в штукатурку стены спичку и сделать таким образом импровизированную вешалку для одежды.
Еще парочка оформленных была так себе, больше для галочки, но тоже время от времени притаскивала интересную информацию.
Зато неоформленные впахивали изо всех сил. Первый неоформленный был практически случайно зацепленный мной на местной политической тусовке доморощенный крикун либертарианец Паша. Двадцатитрехлетний Паша очень хотел в «прекрасную Россию будущего» и в Америку и очень не хотел служить в армии. Обычно «косящие» ведут себя тише воды, однако Паша проявил себя очень активно: писал краской на стенах обидные для администрации города и области надписи, в костюме динозавра прыгал на площади с плакатом «Он вам не Димон!!!!», даже копил в дедушкином гараже три биты и один бронежилет для участия в «революции» «артподготовщиков», но не успел.
Я его нашел, честно подготовил ему путевку в армию, однако при беседе он слезно попросил как то «договориться». Он то, скорее всего, думал про деньги, но сделал ему предложение, от которого он не смог отказаться, и вот Паша уже год сдавал акции «борцунов с режымом» без оформления и подписок.
Второй неоформленный был узбек, настоящий обученный в медресе и совершивший хадж мулла, приехавший в Россию вместе с женой и двумя детьми, после того, как его приговорили к смерти местные «тахрировцы». Денег у него было по нулям, работал он в городе водителем маршрутки, однако среди мусульманской общины пользовался непререкаемым авторитетом. Познакомил меня с ним АТР, мулла искал того, кто мог бы помочь ему и семье получить гражданство. Вербовать я его не мог в связи с запретом, однако его хотелки и ненависть к «бородатым» сделали из него источник просто шикарнейшей информации. Ввиду своей ценности, я познакомил его с НС и Ромой. Естественно, по его послужному списку к нему прилип псевдоним «Хаджи»
Так что после общения с умными и пьющими людьми в университете, я покружил немного по городу и подъехал к тихому, «заранее оговоренному» месту в центре города, где в парке на берегу реки должен был встретиться как раз именно с ним. По дороге в кафухе купил на вынос кофе с молоком для себя и чай для муллы.
Минут десять я просидел в машине, пил кофе, слушая радио и смотря через огромное лобовое «ГрандПикассо» на серую ноябрьскую воду широкой реки.
Выйдя на осенний воздух подышать никотином и моросью, я сразу увидел почти рядом невысокую фигуру конфидента. Хаджи был одет небогато, но строго: в костюме, в темном пальто, на лысой голове круглая черная шапочка. У него была седая, аккуратная бородка и прямоугольные очки в тонкой оправе. Честно, мне он был симпатичен. Мулла был интеллигентен и с большим чувством самоуважения, что крайне выделяло его среди подавляющего большинства мигрантов, таджиков и узбеков, с кем я общался.
- Салам, Хаджи – поздоровался я – как у Вас дела? (со всеми агентами я общаюсь на «Вы», потом, с некоторыми, как с Бурхоном и Михалычем, перехожу на «ты»)
- Хорошо, Валерьян - улыбнулся мулла- хорошо…
Я жестом показал на машину и он залез на переднее сиденье.
В машине я вручил ему картонный стаканчик с зеленым чаем с мелиссой без сахара. Мулла поблагодарил. Пока он пил, я коротко рассказал ему, что мы с СН сделали для регистрации его жены в миграционке и когда ей появиться в подразделении УВМ. Мулла поблагодарил снова и куда сердечнее.
После этого настало мое время послушать.
- Валерьян – глотнув чаю, задумчиво произнес мулла – Вы знаете, я бываю в мечети, общаюсь с людьми. В пятнице, после джумы, покупал мясо в лавка (возле мечети был продуктовый, где торговали орехами, мясом и овощами). Так вот, видел там одного из Ташкент, из тех, кто меня убить грозился. Фамилия его Хикматов, как имя я не знаю, но, если надо, узнаю. Меня он не узнал. Он был не из основных, но всегда с ними общался. С борода, без усов. Молодой. Я поспрашивал - мои говорят бандит какой-то. Интересен Вам он?
- Хаджи, конечно. Очень интересен. Узнайте, что делает, с кем общается. Имя узнайте. По возможности сфотографируйте его на телефон. Только прошу, Хаджи, не светитесь.
- И еще, вот что – продолжил я – есть несколько таджиков, Хаджи. В Десноямске, это город такой
- Знаю, Валерьян, я туда людей возил на фабрику – сообщил мулла
- Так вот, разузнайте по ним – я передал узбеку список имен десноямских погорельцев - их хотели поубивать там, поспрашивайте, что про них говорят, если знают.
В трех словах я описал Хаджи ситуацию с таджиками.
-Такой же список я Бурхону отдам, пусть тоже поработает. Вы с ним контактируйте если что. Если какая информация будет и по рабочим с Десноямска и по, как его, Хикматову передайте Бурхону, пусть запишет.
-Хорошо Валерьян – мулла глотнул чай – сделаю.
- А когда жена сходит в миграцию, позвоните, встретимся, поговорим.
Первая часть марлезонского балета закончилась. Без перерыва началась вторая. Узбека традиционно потянуло пофилософствовать. Каждый раз после постановки задач, мулла старался задать какой-то каверзный вопрос, на который приходилось искать ответ. Порой даже думалось, что этот хитрый хуй-матвей пытается меня немножко втянуть в ислам.
Я открыл окошко и закурил.
- Вот скажите, Валерьян, - начал мулла- я в центральном России уже больше года, и мне показалось что русские все очень любят деньги. В Уфе я был тоже год, но там не так, там люди проще. Почему так?
(Да, блядь, твои соплеменники прям такие очаровашки, что краска на стенах сворачивается)
- Вы знаете, Хаджи – решил ответить предъявой на предъяву я - мне вот кажется, что у вас, мусульман, есть проблема с терпимостью. Вы не можете простить тех, кто не разделяет вашу веру. Причем так не у всех, а в основном у тех, кто недавно начал нырять в ислам целыми государствами. И Вы, (тут я назвал его по имени, что почти никогда не делал), хлебнули этого по полной. Вас же тоже некоторые в Ташкенте считали неверным?
- Я не совсем согласен с Вами. В настоящем исламе прощают всех, кто хочет искренне раскаяться и вернуться на путь истинный. Но мы не можем терпеть тех, кто продолжает жить в грехе и отвергает Бога. И это используют те, кто хочет использовать ислам как оружие. И как это связано с тем, что русские любят деньги, Валерьян?
Я затянулся и выдохнул в окно.
- Ну вот смотрите, Хаджи. У нас, русских, есть проблема с деньгами. Не у всех, конечно, но есть. Люди любят деньги, потому что они были частью идеи «американской мечты», прививаемой обществу в девяностые и двухтысячные. Ею пытались заменить советскую идеологию, с который Вы знаете, что случилось. Эта идеология не прижилась по многим причинам, я думаю, но любовь к баблу осталась. Люди, особенно молодняк, хотят «всё и сразу». Сейчас это часто становится причиной проблем…
- Это неправильно - влез мулла - любовь к богатству может разрушить душу человека и отдалить его от Бога. Скромными …
- Блин, Хаджи, вы же платите закят - обязательную религиозную подать. Это же тоже форма выцыганивания бабла и обогащения. Но вообще я не об этом, а о том, что у нас после развала Союза пытались вкрутить одну идеологию, даже не одну, а несколько, у вас - ислам. Ислам у вас лег на благодатную почву, он похож на коммунизм, тоже всё для общины. Это делало ваше и наше руководство изнутри, чтобы хоть чем то заполнить идеологическую пустоту, и иностранцы снаружи свои интересы преследовали, чтобы отдалить нас друг от друга. Короче все в теме были. Вот и получилось то, что получилось. И, конечно, везде есть перегибы. Мы с нашими перегибами боремся, я сам в свое время за взятки упырей принимал, вы вон, игиловцев в канавах закапываете… Как по мне, наши перегибы куда более мирные чем ваши, поэтому вы к нам едете, а не мы к вам.
Я щелчком выкинул бычок в окно автомобиля.
Мулла надулся.
- Закят - это не просто подать. Это способ помочь нуждающимся и поддерживать общину.
-Да я не про то…
- Я понял про что Вы.
Помолчали.
- Вас куда подвезти?- спросил из вежливости.
- Не надо, Валерьян – мулла улыбнулся – гулять люблю, пройдусь. До свидания.
- До свидания, Хаджи.
Узбек вылез и машины и пошел по набережной под серой ноябрьской моросью.
Ну и ладненько, всё сложилось удачно. Ещё четыре часа, пятница, а я уже свободен. На работу не поеду, в выходные никуда не надо. Зарплата еще на карточке есть. Заеду, пожалуй, сейчас в супермаркет, прикуплю «Торреса» пятилетнего, сыра, грудинки и лимона. Жена как раз придет с работы, сядем с ней под кинцо какое, и бахнем не спеша. А то и без кина просто пообщаемся, и так только по вечерам (и то не всегда) друг друга видим. Плохо что-ль? Хорошо.