В самом неожиданном месте — на цокольном уровне жилого дома — обнаружился настоящий художественный сюрприз! Это не просто граффити, а полноценная картина, которая так и просится в галерею.

Интересно, что в Европе такое "подъездное искусство" называют "hausmalerei" — когда обычные жилые дома превращаются в выставочные пространства.

📍 г. Светлогорск, Калининградский пр-т 71А

54.939693, 20.147895

Пишем о том что и кого видели, что пережили, почувствовали, и где были!
Мы в TG (посты чуть раньше), VK

Эстет Оскар Уайльд заходит в чайхану, достаёт телефон и делает селфи. Но перед этим полчаса настраивает освещение, просит повара переставить цветы на задний план, меняет семь поз, накладывает три фильтра и ещё минуту корректирует тени под глазами.

В итоге на фото — античный бог с идеальной кожей и кружкой пенного айрана. Описание к фото: «Реальность слишком вульгарна для моего профиля». Подписчики в восторге, хейтеры кричат: «Фейк!», а Уайльд невозмутимо отвечает: «Конечно, фейк. Искусство и должно быть красивой ложью!»

Кстати, о фейках и реальности. У меня есть знакомая фотограф, с которой обсуждал эту тему. Спросил её: нормально ли, что она снимает людей в неестественных позах, в необычных одеяниях, в нетипичном интерьере, под искусственным освещением, а потом ещё и художественно обрабатывает фото? В итоге человека на снимке практически не узнать — он сильно отличается от того, каким бывает в жизни.

Проблема в том, что кто-то увидит это в интернете, сравнит себя с таким «идеалом» (не в свою пользу) и сильно расстроится. Но сравнение-то идёт не с реальным человеком, а с искусственным объектом — объектом искусства.

Ваше сиятельство, мистер Уайльд, просим на сцену. Большинство знает его как автора «Портрета Дориана Грея» и остроумных комедий. Но Уайльд гораздо больше, чем просто литератор. Он — философ красоты, проповедник эстетизма, человек, который превратил жизнь в произведение искусства. Каждый его жест, каждое слово были тщательно выверены, отшлифованы до блеска, словно грани бриллианта. Это достаточно красивое представление?

■ Что такое эстетизм?

Эстетизм в философии — это учение о том, что красота и художественное совершенство являются высшими ценностями. Не добро, не истина, не польза, а именно красота. Эстеты считают, что эстетическое переживание превосходит этические принципы. Проще говоря: лучше быть красивым грешником, чем скучным праведником.

Уайльд видел эстетику как способ изменить жизнь. Для него искусство не отражало реальность — оно создавало её, предлагало образы того, чем она должна быть. «Жизнь подражает искусству гораздо больше, чем искусство подражает жизни», — утверждал он, переворачивая привычную логику с ног на голову.

■ Красота против морали.

По Уайльду, эстетика выше этики. Писатель был не против морали, но ставил её на второе место. Человек должен в первую очередь стремиться к прекрасному, а уже потом думать о том, хорошо это или плохо.

Уайльд считал, что искусство обладает собственной внутренней логикой, которая не подчиняется обычным моральным законам. «Единый способ избавиться от искушения — это поддаться ему», — парадоксально заявлял он. Красота имеет право на существование сама по себе, без оправданий перед моральным судом. Уайльд бы одобрил: искусство никому ничего не должно.

Для эстета, по Уайльду, искусство должно показывать не то, что есть, а то, что должно быть — идеал, к которому можно стремиться. Красота в этом смысле — не ложь, а компас.

■ Здесь стоит привести личный пример...

Когда снимаю танцевальные ролики дома, убираю всю мебель из кадра, чтобы осталась только чистая стена. Хотя вне кадра — бардак. Ещё настраиваю яркое цветное освещение светодиодными светильниками. Хотя на потолке — люстра с двумя перегоревшими лампочками из пяти. Записываю видео после получасовой разминки, чтобы движения были шире, хотя обычно я та ещё коряга. Пью кофе для бодрости, хотя до этого валялся на диване. Записываю 15 дублей и удаляю почти всё.

В итоге в минутном ролике — как будто я, но лучше: гибче, энергичнее, харизматичнее. Это меня мотивирует, потому что в процессе съёмок я приближаюсь к тому самому идеалу, о котором говорил Уайльд. Искусство показывает жизнь, какой она могла бы быть.

■ Выводы Уайльда.

Для Уайльда такая «идеализация» — не обман, а способ жить красивее, глубже, ярче: «Мы все расточаем свои дни в поисках смысла жизни. Знайте же, этот смысл — в Искусстве».

Возможно, эстетизм — это одна из форм эскапизма: бегство от серой реальности в сияющий мир, где всё — в фильтре, в идеальном свете и с правильным ракурсом. Но если мир за окном агрессивен, уродлив и вызывает тоску, то, может быть, лучше и правда убежать в сторону красоты?

Раньше их прятали от милиции, теперь исследуют и выставляют в музеях. Ирония судьбы или закономерный триумф свободного искусства?

Мысленно перенесемся в Москву 1970-х. Где-то в обычной квартире, под аккомпанемент чайника и шепота «чтобы соседи не слышали», рождается искусство, которого официально... как бы не существует. Советский андеграунд выставлялся не в залах с колоннами, а в гостиных и кухнях. Теперь этот уникальный феномен – квартирные выставки – выходит из тени. И делает это с размахом, заняв сразу два этажа особняка Тургеневых-Боткиных в Петроверигском переулке (РОСИЗО, конечно же). Ирония истории? Возможно. Но выставка «Искусство за закрытыми дверями. Квартирные выставки 1960–1980-х» – это не только ностальгия, но и серьезное (хотя и не без улыбки) исследование.

Впервые кураторы осмелились охватить сразу три десятилетия этого удивительного «квартирного самиздата в красках». От первых робких показов, когда Оскар Рабин распахивал двери своего дома в 60-х, до культовых весенних смотров середины 70-х. От революционного появления галереи АПТАРТ в квартире Никиты Алексеева – настоящего «очага сопротивления» казенному искусству – до философских игр МАНИ и трогательно-абсурдного «Музея Васи» Георгия Кизевальтера. А как вам выставка в квартире... мальтийского посольства («О, Мальта…»)? Или «Комнаты» Ирины Наховой, где сама грань между жизнью и искусством становилась экспонатом?

Особый шарм – в деталях:

• Разговоры на кухне: Этот раздел – не просто экспонат, а живой нерв выставки. Прямая речь художников, записанная здесь же. Удивительно, но вопросы, кипевшие на тех кухнях, звучат поразительно современно. Диалог сквозь время – без купюр.

• Фотографии из архива Валентина Серова: впервые выныривают уникальные кадры выставок 70-х, специально атрибутированные для проекта. Серов был тем самым летописцем, который ловил объективом моменты, недоступные официальной прессе: дух, лица, ту самую атмосферу квартирных вернисажей 70-х. Смотришь и слышишь шелест самопальных каталогов и спор о концептуализме за чаем.

Кураторский взгляд: между архивом и иронией

Куратор Алина Корень точно уловила дух: «Эта выставка — событие. Она существует на стыке музейного подхода и иронии, которая характерна для многих квартирных выставок». Здесь нет попытки слепо воссоздать обстановку хрущевки. Это именно музейный анализ, но с пониманием того бесшабашного DIY-духа. Соединить серьезный подход с легкой усмешкой над абсурдом ситуации – смелый шаг, но и хороший ключ, найденный организаторами.

Зачем это сейчас? Искусство, проросшее сквозь асфальт

Квартирники создавали особый социум. Леонид Бажанов вспоминает: «На квартирниках все были перемешаны, — вспоминает Бажанов, — художники, филологи, врачи, сторожа, которые занимались философией и разбирались в ней лучше, чем университетские преподаватели».

Это были «места паломничества» подпольной богемы, где варилось неофициальное искусство, читался самиздат, спорили о философии и будущем. Они сплели сеть свободной культуры.

Выставка в РОСИЗО – не столько про ностальгию, сколько про исследование механизмов выживания искусства и сообщества. И напоминание: вопросы свободы, границ, диалога – вечны. Специальный раздел «Разговоры на кухне» именно об этом.

Титры

Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, основательницей проекта «(Не)критично».

Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.

В этих пяти кинолентах нет ни парижских чердаков с лирическим светом, ни идеальных кураторов с безупречным маникюром. Здесь мир искусства показан таким, каким его видят циники и романтики изнутри: подпись на холсте способна затмить сам холст, художники играют в прятки с рынком, а доверие — это валюта, курс которой меняется каждую минуту.

От французской сатиры с Габеном и де Фюнесом до шведской социальной трагикомедии, от аукционных интриг до документальных откровений о складах-хранилищах, где шедевры исчезают из поля зрения, — эти фильмы не боятся показать, что за «высокой» ценой часто прячется довольно земная игра.

Вам слово: какие фильмы про мир искусства вы бы добавили в подборку?

Титры

Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, основательницей проекта «(Не)критично».

Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.

Четыре года она делила москвичей на яростных ненавистников и стойких защитников, став живой иллюстрацией к вопросу «Что считать искусством?». Теперь «Большая глина №4» Урса Фишера покидает Болотную набережную – и история ее московских приключений заслуживает финального аккорда.

Хроника одного демонтажа (или как увозят современное искусство)

Все началось утром 28 июля: Болотная набережная только просыпается, а рабочие уже возводят забор – стартовый сигнал к демонтажу. Постепенно подтягивается тяжелая артиллерия: кран на 160 тонн и погрузчики, скромно занявшие позицию у канала. И начинается: первый «блин» (точнее, верхняя «лепешка» скульптуры) аккуратно отсоединяется от стального остова и укладывается на поддон. Элегантно, как снимают шляпу.

Пока публика гадала, не мистификация ли это, пресс-служба «ГЭС-2» подтвердила: да, ротация, все по плану.

От «Большого яблока» до большой глины

Идея «Big Clay #4» родилась в мастерской Фишера в 2013-14 гг., когда он увлеченно раздувал обычные жесты до монументальных размеров. Прежде чем осесть (и вызвать бурю) в Москве, «Глина» покрасовалась на Парк-авеню в Нью-Йорке (2015) – на фоне стеклянных небоскребов, и на площади Синьории во Флоренции (2017) – в диалоге с шедеврами Ренессанса. Контраст был оглушительным и восхитительным. В Москву ее доставили в августе 2021-го, готовя открытие обновленной «ГЭС-2». Технически – это 7 гигантских «отпечатков пальцев» на сырой глине, увеличенных во множество раз, отлитых из алюминия (≈45 тонн!) на стальном каркасе. Толщина стенки – от 22 до 50 мм, покрытие – воск и защитная пленка. Солидно.

Фишер видел в ней «застывший первый творческий импульс», основу всего искусства. Куратор Франческо Бонами возвел ее в ранг «памятника человеческой потребности творить». Прекраснодушные трактовки, которые, увы, лишь подливали масла в огонь споров.

Почему работа так взбудоражила? Форма и смысл

Формально это гигантский оттиск пальцев. Символически – первобытный жест созидания («хватай и мни!»), метафора незавершенности искусства (вечный «черновик») и нарочитый контраст с индустриально-историческим ландшафтом «ГЭС-2». Абстракция vs. Фигуративность. Новое vs. Память.

Общественная реакция качалась, как маятник:

• Август 2021 (монтаж): от «кучи фекалий» до «теста на насмотренность». Полярность – максимальная.

• Осень 2021 (слова Собянина): мэрский комментарий о «креативности» подлил масла. Архитектор Григорий Ревзин метко окрестил скульптуру «памятником единению в ненависти» – фраза, вошедшая в анналы московских арт-скандалов.

• 2022 (решение оставить): арт-сообщество вздохнуло с облегчением: «становится genius loci» (гением места). Притирка началась.

• Июль 2025 (демонтаж): радость «освободившихся» соседствовала с грустью тех, для кого «Глина» стала уже привычным, почти родным ориентиром в городе.

Что дальше?

Итак, фундамент (рассчитанный на 60 тонн!) освобожден. «ГЭС-2» обещает уже в августе 2025 представить новое монументальное произведение на этом месте – имя автора пока в секрете. Планируются воркшопы «Моя большая маленькая скульптура» – попытка вовлечь горожан в сотворчество. Стратегия ясна: пространство у «ГЭС-2» – не музей под открытым небом, а живая лаборатория, где арт-объекты сменяют друг друга, не давая публике заскучать и провоцируя новые дискуссии. Временное разрешение (максимум 5 лет) истекло – а значит, время для нового высказывания.

Жизненный цикл паблик-арта

«Большая глина №4» прожила классический цикл публичного искусства в России:

1. Установка: шок, непонимание, медийный взрыв. «Что это?!»

2. Притирка: яростные споры, постепенное привыкание. «Ну, стоит и стоит...».

3. Институционализация: вхождение в городской пейзаж, туристические маршруты. «Встретимся у Глины?».

4. Ротация: запланированный уход, ставший новым художественным жестом. «А что будет теперь?».

Ее демонтаж – не поражение, а естественное завершение этапа. Скоро на том же фундаменте вырастет новый объект – и Москва получит свежий повод для споров, восхищения или легкого недоумения. Сколько продлится его «срок годности»? Ровно столько, сколько потребуется городу, чтобы перейти от возмущения к привычке, а кураторам – чтобы сказать: «Следующий!». Круг арт-диалога замкнулся. До следующего витка.

Следующий «кандидат» на место у «ГЭС-2» пока инкогнито. Каким он не должен быть, по-вашему? И каким – просто обязан? Поделитесь вашим арт-предсказанием!

Титры

Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, основательницей проекта «(Не)критично».

Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.

Кажется, Москва еще не насытилась сюрреалистическими грезами! Галерея Люмьер любезно продлевает выставку «Частный выбор. Ман Рэй, Кертес, Блюменфельд» из собрания Культурного центра «Михалково» — теперь до 21 сентября. Хорошая новость для тех, кто любит, когда фотография перестаёт быть зеркалом действительности и начинает с лёгкой ухмылкой переворачивать реальность.

Как призналась Светлана Садыгова, основатель и креативный директор Культурного центра «Михалково», когда-то ее коллекция зародилась из этой самой тяги к парадоксам: «Интерес к сюрреалистической фотографии стал для меня отправной точкой в коллекционировании произведений современного фотоискусства».

Основатель и главный куратор Галереи Люмьер Наталья Григорьева-Литвинская добавляет: «Смелые эксперименты и художественные инновации были присущи творчеству авторов, представленных в экспозиции. <….> Я очень рада открыть первую выставку этого уникального собрания в своих стенах на Большой Полянке».

Выставка — своеобразная экскурсия по эволюции сюрреализма в фотографии. Вспомним истоки: сюрреализм 1920-х встряхнул фотографию, превратив ее из скрупулезного летописца реальности в проводника по лабиринтам сна и абсурда. Художники-бунтари вроде Ман Рэя, Хорста П. Хорста или Эрвина Блюменфельда (чьи работы – ядро экспозиции) экспериментировали со светом, тенью и химией, как настоящие волшебники, смешивая сюрреалистическую дерзость с почти классической гармонией. Жемчужины выставки – редкие прижизненные авторские отпечатки, настоящие реликвии. Среди них – работы Ман Рэя, запечатлевшие скандальную парижскую Международную выставку сюрреализма 1938 года (галерея «Изящные искусства»), которые лишь в прошлом году блистали в грандиозной юбилейной экспозиции Центра Помпиду. История здесь – в каждом серебряно-желатиновом следе.

Послевоенная эпоха загнала фотографию в объятия коммерции и моды? Не совсем! Мастера второй половины века лишь надели смокинги поверх сюрреалистических манифестов. Уильям Кляйн вносил хаотичную энергию улиц, Мелвин Соколски и Ги Бурден строили парадоксальные, почти невесомые миры, Шейла Мецнер творила изысканные мифы, а Жан-Мари Перье ставил постановочные портреты как мини-спектакли абсурда. Их секрет? Виртуозно интегрировать сюрреалистический жест в язык глянца, создавая новые визуальные идолы. Символический центр этого раздела – культовый портрет Рене Магритта работы Стива Шапиро: сам мастер загадок, в своей фирменной шляпе-котелке, на фоне парящих фигурок «Голконды» – икона на фоне иконы.

И наконец, наши дни: Родни Смит и Тим Уокер. Смит, верный пленке, создавал кадры-сонники, где герои, словно освободившись от гравитации, парят, балансируют на краю миров или ведут диалог с фантасмагорическими предметами. А британский визионер Тим Уокер? Он строит целые театральные мистерии для Vogue, где платья haute couture существуют среди гигантских грибов, говорящих кукол и оживших фантазий. Его фотосессии – это роскошные сны наяву, где реальность охотно подчиняется законам сказки и абсурда. Прямо как у сюрреалистов-первопроходцев, только бюджет побольше.

Если вы до сих пор не погрузились в этот «Частный выбор» – есть отличный повод до 21 сентября. Галерея Люмьер ждет, чтобы напомнить: реальность – это лишь один из вариантов.

Титры

Материал подготовлен Вероникой Никифоровой — искусствоведом, основательницей проекта «(Не)критично».

Я веду блог «(Не)критично», где можно прочитать и узнать новое про искусство, моду, культуру и все, что между ними. В подкасте вы можете послушать беседы с ведущими экспертами из креативных индустрий, вместе с которыми мы обсуждаем актуальные темы и проблемы мира искусства и моды. Также можете заглянуть в мой личный телеграм-канал «(Не)критичная Ника»: в нем меньше теории и истории искусства, но больше лайфстайла, личных заметок на полях и мыслей о самом насущном.