Обзор гоночных событий недели. Выпуск 4 (21.04.24-28.04.24)
Сегодня в выпуске:
- IndyCar - Children’s of Alabama, Бирмингем, штат Алабама
- NASCAR - Würth 400, Довер, штат Дэлавер
- Формула Е - ePrix Monaco
1. IndyCar - Children’s of Alabama
Третий зачетный этап IndyCar предвосхитила дисквалификация пилотов Penske Джозефа Ньюгардена и Скотта Маклафлина за нарушение правила использования системы "push-to-pass" на первом этапе в Сент-Питерсберге. Неделю назад в Лонг-Бич машины Penske перепроверили и выяснили, что "пуш-то-пасс" срабатывал во время старта и рестарта гонки, что запрещено правилами. Оба гонщика потеряли очки и зачете и перед стартом в Алабаме были полны решимости доказать, что могут победить по-честному.
Квалификация осталась за Маклафлином. В финале новозеландец на 0.1 секунды опередил Уилла Пауэра, который также представляет "Пенске". Экс-пилот "Формулы-2" Кристиан Лундгард забронировал третью строчку, в пару к нему на втором ряду оказался тестер McLaren F1 Пато О'Уорд. Ньюгарден, которого дисквалификация отбросила из лидеров сезона, показал восьмое время. Лидер сезона Скотт Диксон расположился лишь на 13-ой позиции.
На старте гонки лидеры остались при своих позициях, а на задворках пелотона началась грязь. Первый поворот порадовал живописным столкновением четырех машин, из которого, правда, все выехали на 4-х колесах и продолжили заезд. Через минуту схлестнулись Колтон Херта и Сантино Феруччи - Херта отпустил газ перед поворотом, пропуская Маркуса Эрикссона, и подвергся наезду итальянца. Отдавать вторую позицию за два виража американец не собирался, так что довел ситуацию до дыма от колес соперника, сохранив 17-ю строчку. В трех поворотах перед ними газоны пахал Пато О'Уорд. Гонщик едва не повторил подвиг Стролла в Шанхае, проспал торможение и увернулся от Кристиана Лундгарда лишь благодаря живописному па по обочине.
На 6-м круге О'Уорд окончательно превратился в антигероя. Стремясь подняться наверх после вылета, мексиканец нагло полез в атаку на Пьетро Фиттипальди. Бразилец не ждал, что ради обгона Пато будет скакать по бордюрам, и ехал по привычной траектории, но получил удар в левое заднее колесо. Машину выставило боком и на скорости познакомило с барьером. Для внука Эмерсона Фиттипальди гонка была окончена, а на трассу выехал пейс-кар.
10 кругов прошли без происшествий; самым активным на трассе был Алекс Палоу, который опередил Феликса Розенквиста в борьбе за 4 место. На 18-м круге с восьмым местом распрощался Скотт Диксон. Лидер сезона накатывал на Грэма Рейхала перед медленным виражом, не рассчитал торможение и в стиле О'Уорда покрутился в гравийной ловушке.
К концу первой трети гонки началась волна пит-стопов. Маклафлин на время уступил лидерство, а лучшим после посещения механиков стал Феликс Розенквист. Вторым держался Рейхал, на третье место вышел Ньюгарден. Четвертым неожиданно оказался экс-пилот "Формулы-1" Роман Грожан, для которого старт в Алабаме был 50-ым уик-эндом в "Индикаре".
Позиции на треке менялись с калейдоскопической скоростью, при этом все приправлялось вылетами и проблемами у гонщиков. 42-ой круг стал ознаменовался конфузом для другого гонщика McLaren, Александра Росси. Механики недокрутили заднее левое колесо, после чего Росси провел на 4 колесах всего два поворота. Потом колесо уехало по своим делам на обочине, а пилоту пришлось остановить машину. Это стало поводом для большой части пелотона переобуться вновь. После суеты на пит-лейн в лидеры вырвался Алекс Палоу, который опережал Розенквиста и Маркуса Армстронга. Недавние лидеры Маклафлин и Пауэр спустились до 17 и 18 позиций, но шли на стратегии 3 пит-стопов.
На 52-ом круге произошел комичный момент. 8 лет назад на пешеходном мосту над трассой владелец трека Джордж Барбер повесил манекен девушки. С какой целью, можно гадать, это известно лишь изобретательному бизнесмену. Спустя годы объект устал болтаться над асфальтом и во время этапа 2024 года решил спрыгнуть вниз. Проезжающие мимо пилоты слегка поседели от такого финта, а затем Джорджине (так прозвали манекен) отрубило руки одним из проезжающих болидов.
Всего 6 кругов прошло в "зеленом" режиме. Стинг Рэй Робб улетел в скоростной перекладке, заняв почетное место носом в барьере. Те, кто пропустил посещение механиков ранее, рванули в боксы, в очередной раз перемешав колоду. За пейс-каром гонку возглавил Сантино Феруччи, но сзади на него голодными глазами смотрели Лундквист, Маклафлин и Пауэр. До финиша оставалось всего 30 кругов, которые обещали жаркую схватку за победу.
Маклафлин прошел Лундквиста на трассе, наконец показав скорость, что была в квалификации. Маневр партнера повторил Пауэр, и два Penske устремились к дублю и восстановлению репутации после недавней дисквалификации. Феруччи самоустранился благодаря тактике двух остановок и оставил борьбу за подиум.
Лундквист, который еще надеялся побороться за победу, решился на раннюю последнюю остановку, но попал в трафик. Маклафлин и Пауэр дождались 75-го круга и вернулись на трассу лидерами, в 2.5 секундах впереди Палоу. Алекс всю гонку гнал как бешеный, но оставил на финальную часть жесткий комплект шин. Судьба золота и серебра была решена, бронза оставалась вакантной. Палоу отстал от лидеров, а его партнер по Ganassi Лундквист на свежих шинах отыгрывался и показался в зеркалах "Хонды" американца. Борьбы не вышло - третье место перешло в руки новичка серии с первой попытки.
Казалось, что оставшиеся круги станут банальным "доезжанием", но остроты финалу подсыпал Кристиан Расмуссен. Датчанин едва не разбил машину в скоростном повороте с перепадом высот, после чего она заглохла и покатилась вниз. Судьи спешно вызвонили пилота машины безопасности, который уже пригляделся к холодному пиву в зоне отдыха, и в последний раз собрали пелотон вместе.
На рестарте Маклафлин отстоял позицию. Лундквист 2 круга провел на хвосте Пауэра, но не заставил соперника ошибиться. Сзади них Палоу на старых шинах пытался сохранить 4-ю позицию, но сопротивляться Розенквисту на более мягком комплекте не смог, заняв лишь 5-е место.
Дубль Penske частично реабилитировал команду в глазах поклонников IndyCar. Очевидно, что машина способна побеждать и без технических уловок, просто надо внимательнее читать правила употребления режима обгона. Маклафлин вернулся в топ-10 чемпионата, а Пауэр, которому сохранили очки 1-го этапа, всего лишь балл уступает новому лидеру. Возглавил сезон Колтон Херта - американец радует стабильностью, и благодаря 8-му месту набрал достаточно очков, чтобы отобрать первенство.
Теперь IndyCar переезжает в Индианаполис. 11 мая этап в Индиане пройдет на извилистом кольце, которое принимало "Формулу-1" с 2000 по 2007 годы. Этап станет разминкой перед главным блюдом сезона. В конце мая на знаменитом овале Indianapolis Motor Speedway пройдет главная гонка Америки - Indy-500.
2. NASCAR - Würth 400
Всего 2 месяца прошло с начала сезона NASCAR, и вот серия приближается к середине основной части сезона. В последние выходные апреля Ассоциация поехала на атлантическое побережье США, в Делавэр. Там чемпионат почти стоковых автомобилей ждал классический овал Dover Motor Speedway, отмечающий в этом году 55-ый день Рождения.
За первый ряд стартовой колонны в субботу сражались Райан Блейни и Кайл Буш. Буш лишь благодаря невероятному везению попал в финальные топ-10. Пока Кайл барахтался на грани, Блейни гнал к рекордам трека и показал 22.069 секунды. К решающей попытке состояние трассы стало хуже, и лидер не смог найти грань скорости своего Ford. В то же время Буш ехал свой круг первым и единственным превзошел график первого проезда. 22.196 со средней скоростью 261 км/ч - таков результат "поула" в Довере в 2024 году.
В воскресенье под зеленым флагом Буш удержал лидерство, Блейни притаился позади, на третье место вышел победитель предыдущего этапа Тайлер Реддик. Замыкали топ-5 Уилл Байрон и Дэнни Хэмлин.
Первые круги пролетели в мгновение. Гонщики боролись жестко, но чисто, так что 30 кругов прошли без инцидентов - необычно для NASCAR. Первой аварии заполненные трибуны Довера дождались на 40-м круге. Тодд Гиллиланд попытался протиснуться мимо Тайлера Диллона, но не удержался внутри поворота и пустил Ford в занос. Наконец появилась возможность поменять шины, которой воспользовался весь пелотон. Пит-лейн в Довере необычный - использует часть виража, поэтому гонщики иногда сталкиваются с ситуациями, когда просто не видят момент выезда впередиидущей машины. Так случилось в и этот раз - поцарапанных деталей при въезде/выезде на машинах появилось немало.
На рестарте впереди была все та же пятерка, лишь порядок поменялся - возглавил колонну Блейни. Буш сначала замыкал лидерскую чету, но воспользовался ошибкой Хэмлина, которого вынесло широко с виража. Еще 30 кругов пелотон прошел спокойно - Блейни с Байроном шли слетанной парой, а лидерская группа выросла до семи человек. В число претендентов на победу в первом бонусном финише вошли Мартин Труэкс и Кайл Ларсон.
На 80-м круге произошла смена рулевого. Блейни потерял темп, и в течение следующих кругов опустился до 4-ой позиции - вперед проехали сначала Байрон, а затем Реддик и Труэкс. Труэкс вообще был быстрейшим в тот момент гонки. С 15-го стартового места Мартин выиграл первый "стейдж", опередив под его конец даже Байрона. Промежуточный финиш прошел под желтым флагом - на вираже боком выставило спорткар Брэда Кезеловски, после чего гонка взяла вынужденную паузу.
Минимум аварий привел к тому, что к середине гонки очередную смену резины пришлось совершать под зеленым флагом. Пилоты были практически едины в соглашении с госпожой Тактикой, но нашелся отступник в лице Кори Ладжоя. Пилот "Spire Motorsports" дал команде отдохнуть и попытался завершить вторую треть на старых шинах. Смелая затея не удалась - шины померли настолько, что Кори едва дополз до механиков и выехал обратно с отставанием более круга.
Завершавшийся на 250-м круге второй этап облюбовал Кайл Ларсон. Синий Chevrolet #5 собрал за собой вереницу из семи машин, в которой особенно активно показывали капот Алекс Боуман, Дэнни Хэмлин и Мартин Труэкс. Но сместить Ларсона с временного трона не смогли - Кайл прикрылся круговыми и записал на свой счет максимальное количество бонусных очков за сегмент.
Судьба этапа в Довере решалась на последних 150 кругах. На рестарте лидерство взял Дэнни Хэмлин, Ларсон был сразу за ним, в тройку наконец вернулся Кайл Буш. Долгое время пилоты просто растягивались по треку. За 90 кругов до клетчатого флага преимущество Хэмлина над Ларсоном выросло до 2 секунд, Буш уступал почти 5, а шедший 9-м Тайлер Реддик отстал на 10 секунд.
За 72 круга до конца случился еще один столь редкий в Довере желтый флаг. Рикки Стенхаус искал партнера по дрифту на виражах и даже попробовал пригласить на танец Чейза Бриско. Тот отказался, и Рикки единолично напылил на треке и уперся в бетонную стену. Лидеры получили шанс для примерки финального комплекта шин, и за пейс-каром вновь образовалась пара Хэмлин-Ларсон.
Разборки за победу едва начались, как их пришлось отложить еще ненадолго. На рестарте Зейн Смит запустил цепную реакцию, ударив Буббу Уоллеса. В аварии пострадали один из недавних лидеров, Уильям Байрон, а также Кристофер Белл. Еще на 10 кругов финальные баталии задержали уборкой трека.
Когда объявили рестарт, до финиша оставалось всего 62 круга. При среднем времени прохождения витка в 25 секунд у Ларсона и компании было менее получаса, чтобы повлиять на фамилию победителя. Но Хэмлин был нацелен на третью победу в году серьезнее других. Дэнни за 40 кругов стряхнул Chevrolet #5 с хвоста и удерживал на расстоянии около секунды. Напряжение возросло на последних 15 кругах, когда Ларсон среди круговых подъехал почти к корме лидера. За 3 круга до конца он следовал тенью Хэмлина, и отрыв не превышал 0.4 секунды. Но до атаки довести дело не удалось - Toyota #11 первой нырнула под клетчатый флаг, подарив своему гонщику 54-ю победу на этапах NASCAR в карьере. Третьим черту пересек Мартин Труэкс, четвертым остался обладатель поул-позишн Кайл Буш.
Третья виктория в сезоне сравняла Хэмлина по числу побед с Уильямом Байроном. При этом оба не находятся даже в тройке чемпионата по набранным очкам - впереди продолжается сражение между Ларсоном и Труэксом, где гонщик Chevrolet имеет преимущество в 15 очков. Положение Труэкса несколько отягощает то, что Мартин никак не может добраться до 1-ой позиции на финише, хотя сезон 2024 года подарил радость победного шампанского уже семерым в 11-ти гонках.
Следующий шанс побороться за победу наступит уже через неделю. 12-ый этап NASCAR примет пузатый 1.5-мильный трек в Канзасе, где действующим победителем является Дэнни Хэмлин.
3. Формула Е - ePrix Monaco
Этап в Монако пропустил лишь 2 сезона в истории "Формулы Е". До 2021 серия использовала короткое кольцо, которое разворачивалось в шикане на набережной, а потом перебралась на полную схему круга. Так трек в княжестве стал вторым по длине в календаре чемпионата, уступая меньше сотни метров постоянному автодрому в Мизано.
За предыдущие 6 лет лишь один пилот побеждал в Монте-Карло дважды. Себастьян Буэми сделал дубль в двух первых сезонах, а затем триумфаторами неизменно становились разные пилоты. Похожая ситуация наблюдалась и в самом сезоне'24 - 7 предыдущих этапов выиграли 6 разных пилотов, и лишь Паскаль Верляйн прервал серию новых победителей во второй гонке в Италии.
Уик-энд в Монако не был томным с самого начала. Пилот McLaren Сэм Бёрд попал в аварию в первой тренировке и травмировал руку. За рулем его заменил 19-летний британец Тейлор Барнард, который в этом году принимает участие в чемпионате "Формулы-2". Дебютанту предстояло стать самым молодым участником гонки электроФормулы.
В квалификации равных не было Паскалю Верляйну. В каждой дуэли лидер сезона привозил сопернику по полсекунды, и в финале не оставил шансов Стоффелю Вандорну, опередив того на неприличные 0.443 секунды. Два пилота Jaguar, Ник Кэссиди и Митч Эванс, заняли второй ряд решетки. Время обладателя "поула" составило 1:29.861 - для сравнения, круг Ферстаппена в квалификации "Формулы-1" прошлого года был 1:11.365.
Для "Формулы-1" Гран-При Монако превращается в процессию, где позиции меняются благодаря тактике или очень оптимистичным маневрам идущего сзади гонщика. Для маленьких аппаратов "Формулы Е" трасса в княжестве подходит лучше, поэтому перед стартом гонки ожидалось большое количество борьбы.
С затуханием огней светофора Верляйн сохранил лидерство, Вандорн терпеливо сел ему на хвост, на третье место вышел Эванс, опередивший партнера. В хвостовой толчее произошло столкновение - затолкали героя недавней гонки WEC в Имоле Ника де Вриза, который лишился переднего крыла, а затем получил в бок в шикане. Нидерландец продолжил гонку с повреждениями и без претензий на высокий результат.
Верляйн первым решился на активацию Attack-mode, зону которого расположили на внешней части спуска к "Casino", но план немца пошел крахом. Его 8 минут ускорения прервали желтыми флагами из-за сразу нескольких аварий. Сначала в шпильке у отеля столкнулись Себастьян Буэми и Антонио Феликс да Коста, а на следующем круге у бассейна "разложился" Эдуардо Мортара. Mahindra попала колесами на пыльную сторону трека и на полном ходу навестила барьеры в связке у бассейна.
Почти 10 минут потребовалось маршалам Монако, чтобы убрать весь гоночный мусор с асфальта. За машиной безопасности лидировал Вандорн, на крыле которого сидели оба пилота Jaguar. 4-м ехал партнер Вандорна по Penske Жан-Эрик Вернь, опережавший Верляйна.
Через круг после рестарта Вандорн поехал на "режимом атаки". В этот момент его атаковал Эванс, причем поравнялся с бельгийцем так, что того прошел еще и Кэссиди. Гонщик Penske не смог контратаковать с повышенной мощностью и застрял за "Ягуарами".
Командная тактика Jaguar стала образцом для победы в Монако. Кэссиди отблагодарил партнера за возможность выйти на второе место и начал оттормаживать пелотон. За это время Эванс уехал на 4 секунды и свернул за "Attack-mode". Затем Митч освободил дорогу напарнику - теперь тот должен был оторваться, а экс-лидер удерживал пелотон.
На 17-м круге в слаженном дуэте произошел обратный размен, после чего тактический дубль Jaguar стал делом времени. Позади них командное радио разрывали пилоты Penske, где Вернь упрашивал команду позволить ему пройти Вандорна и побороться за победу, но на мостике предпочли дать своим пилотам бороться. Это было на руку Верляйну, который мог хоть как-то нивелировать упущенное в начале гонки. Вообще расположение пилотов на трассе было непривычно ровным для Формулы Е - лидировали два Jaguar, за ними шли две машины Penske, за ними - двое из Porsche, а замыкали топ-8 болиды Nissan.
Ближе к финишу Кэссиди поинтересовался, можно ли побороться за лидерство с партнером, но в Jaguar приказали сохранить позиции. Это позволило Эвансу наконец одержать первую победу в сезоне и стать 7-м победителем в 8-ми гонках сезона. Вандорн дотерпел до третьего места, Верляйн ничего не смог сделать с Вернем. Стройный командный квартет смог нарушить Оливер Роулэнд, который втиснулся в пару "Порше", опередив да Косту. Неудачник старта де Вриз финишировал 12-м, а дебютант Барнард сохранил машину целой и завершил разминку перед "Формулой-2" в Монако на 14-м месте. Кстати, статистика электросерии после финиша насчитала 197 обгонов на трассе - отличный результат для Монте-Карло.
Паскаль Верляйн сохраняет лидерство в чемпионате, на 7 очков опережая Ника Кэссиди. Оставшийся без очков в Монако Джейк Дэннис сохранил третью строчку, а Эванс совершил рывок с 7-го на 5-е место благодаря победе в княжестве. Теперь серию ждет сдвоенный этап в берлинском аэропорту Темпельхоф, который запланирован на 11-12 мая. Кстати, некоторые участники пропустят поездку в Германию - в те же выходные пройдет 6-часовой заезд WEC в Спа.
Индикар|Гран-При Лонг-Бич 2024
Один день из жизни Джима Кларка: встреча с Юрием Гагариным, авария по пути в отель и тотальное доминирование в Гран-при
В честь дня космонавтики и дня моего рождения я предлагаю вам вспомнить историю встречи двух легенд – Джима Кларка и Юрия Гагарина.
После Спа Джим наконец смог провести неделю в Шотландии, где его ждали сотни поклонников и телевизионщики, так как ранее Кларк смог победить в «Инди-500», и еще выиграть гонки в ЮАР и Спа в «Формуле-1».
Не обошлось и без голливудских новостей: в то время как Джон Франкхаймер активно занимался подготовкой фильма MGM «Гран-при» с Джеймсом Гарнером в главной роли, к Джиму обратились представители Warner Bros и Brookdale Films с предложением дать свое имя конкурирующему фильму о «Формуле-1» со Стивом Маккуином в главной роли. Съемки «Дня чемпиона» должны были проходить в основном на Гран-при Германии 1966 года и, возможно, после него в Оултон-Парке. Джим согласился на это предложение.
Шли разговоры о том, чтобы проехаться на болиде «Индикара» в Реймсе для демонстрации, а еще попытаться побить рекорд круга, но, к счастью, это сорвалось из-за нехватки стартовых денег. Затем возникла идея провести гонку в Сильверстоуне прямо перед Гран-при Великобритании. Джиму очень понравилась эта идея, но она вновь не состоялась. Спонсоры в лице «Форда» захотели видеть того на Всемирной выставке в Нью-Йорке. В конце концов Чепмен подписал относительно выгодное соглашение о том, что в конце августа 38-я модель примет участие в двух швейцарских подъемах на холм. Джиму это понравилось. Последний раз он участвовал в таких соревнованиях в 1958 году.
Джим успел погонять в Лондоне, прежде чем вместе с Колином, Салли и Майком Спенсом вылететь в Клермон-Ферран. Эта великолепная горная трасса, являющаяся родиной «Мишлен», никогда прежде не принимала Гран-при Франции. Теперь ей предстояло сыграть свою роль в истории в качестве «миниатюрной версии Нордшляйфе».
Прибыв в тихий аэропорт Клермона, Джим и Колин обратили внимание на толпу, собравшуюся на парковке. Операторы и газетные журналисты были в изобилии, и все они были сосредоточены на одном человеке.
И в кои-то веки это был не Джим Кларк.
«Это же Юрий Гагарин!», – восхищенно сказал Колин. «Пойдемте. Пойдемте, поздороваемся...».
Российский космонавт, который в то время находился в мировом турне, организованном в честь своего полета на орбиту Земли в 1961 году и других подвигов, быстро оценил статус Кларка и Чепмена. Он пригласил их на прием, который проходил в тот вечер в гражданском центре Клермона. Колин и Джим посмотрели друг на друга, прикинули, что смогут без проблем доехать до своего отеля в Шараде ближе к ночи, и согласились прийти.
Джим и Юрий общались через переводчиков и быстро сблизились: Джим был так же очарован космической программой, как Юрий – гоночными автомобилями «Лотуса».
Затем, позже, группа из четырех человек отправилась на арендованном «Пежо» в отель. За рулем сидел Колин, сзади – Салли, Майк и Джим.
Внезапно машина вильнула. «Все в порядке?», – задыхался Колин, когда машина остановилась, и лобовое стекло разлетелось вдребезги. «Кажется, я растянул большой палец...». Джим, разворачиваясь на середине переднего сиденья, куда он приземлился, ответил утвердительно. Как и Майк, который прижался к спинке сиденья Колина.
«Салли?»
«Я в порядке, но мне кажется, что я порезала голову или что-то в этом роде», – сказала она, глядя на кровь на блузке и руках.
Джим посмотрел на нее и начал раскачиваться из стороны в сторону. Затем он потерял сознание при виде крови.
В конце концов «Пежо» удалось вытолкнуть обратно на французскую дорогу. Отель был найден, Салли в ночной темноте оказал помощь врач, а Колин пообещал медику пит-пропуск на уик-энд в обмен на то, что тот убережет инцидент от прессы.
Несмотря на несколько легкомысленных подколок со стороны Джима по поводу испорченного костюма, Салли поправилась достаточно хорошо, чтобы регулярно выполнять обязанности хронометриста на пит-лейне в Клермоне. Однако большой палец Колина оставался предметом обсуждения в гоночный уик-энд...
Джим не проявил никаких признаков инцидента, когда в пятницу начались тренировки. Гораздо важнее было то, что на трассе отказал его 32-клапанный двигатель «Климах»: Джим вернулся, сидя на болиде «Феррари» Джона Сёртиса. В результате Чепмен решил сосредоточиться на двухклапанном шасси R6 1962 года постройки (Lotus 25), а не Lotus 33B R11 1964 года.
Джим квалифицировался на старой машине с поула. Он оказался быстрее Джеки Стюарта на полсекунды. «Феррари» квалифицировалась третьей и четвертой. Денни Халм, заменивший Дэна Герн, отпраздновал свой второй старт в чемпионате, квалифицировался шестым на «Брэбем». Его соотечественник, Крис Эймон, показал восьмое время.
Как он уже неоднократно делал с 1964 года, на эту гонку Джим надел белый платок на лицо: на трассе лежали камни и обломки. Шины «Данлоп» и «Гудиер» того времени были достаточно жесткими и прочными, чтобы не подвергаться огромному риску проколов, но существовал реальный риск пораниться о камень.
Утренний дождь вызвал у всех чувство дежа-вю, но затем над Овернью выглянуло солнце, и время старта было назначено на 14:00. Лоренцо Бандини чуть не потерял «Феррари». С чистым воздухом за спиной Джим Кларк отправился на первый из 40 устрашающих кругов. Потенциально продолжительность гонки должна была составить 2 часа 10 минут.
К концу первого круга преимущество Джима над Лоренцо составляло 3,5 секунды; ко второму кругу, когда Джеки вышел на второе место, он был впереди на шесть секунд. И так продолжалось. Идеальная поэзия в движении. Сдвоенные высоко расположенные хромированные выхлопы (а не низкие, широко расставленные выхлопы 33B) отличали машину Джима в этот раз; в остальном это был 1965 год в лучшем виде Джима Кларка: к половине дистанции, когда Джеки все еще оставался вторым, Джим лидировал с отрывом в 14 секунд; к концу, когда шотландцы вновь возглавили двойку, победный отрыв Джима составил почти полминуты. Джон Сёртес финишировал третьим после быстрого пит-стопа, а блестящий Халм стал четвертым после падения с 14-го места на первом круге. В общем, это было еще одно непревзойденное выступление Кларка. Поул-позиция. Лидировал от старта до финиша. Самый быстрый круг.
И ни малейшего намека на то, что произошло в четверг...
Ставим лайки, подписываемся! Всем добра, с праздником!
А еще можете почитать из архива:
Дизайнер чемпионских движков «Ф1» и «Инди»: как открыть бизнес, добиться успеха, потерять партнера и остаться на плаву
Новые поклонники «Формулы-1», возможно, не слышали имени Марио Иллиена, но этот швейцарский инженер оказал огромное влияние на гонки Гран-при, а также на другие серии, такие как «Индикар», став гением дизайна некоторых из самых успешных силовых агрегатов автогонок.
Марио стал гостем подкаста Beyond The Grid, и вы можете прочитать каждое слово из его интервью с ведущим Томом Кларксоном ниже.
Том Кларксон: Марио, большое спасибо, что пришли на шоу. Очень приятно с вами поговорить.
Марио Иллиен: Что ж, большое спасибо. Мне очень приятно быть с вами и, я бы сказал, это большая честь для меня.
ТК: Есть о чем поговорить. Мы сидим в одной из переговорных комнат в «Илмор» в Нортгемптоншире. Ваш соучредитель Пол Морган однажды назвал вас художником, похожим на Пикассо. Вызывает ли это описание у вас улыбку и соответствует ли оно действительности?
МИ: Я не уверен. Не думаю, что это очень точно. Может быть. Я всегда был очень внимателен к деталям, стремился сделать все правильно с первого раза.
ТК: Вы разработали множество замечательных двигателей, и мы перейдем к рассмотрению некоторых из них через минуту. Но не могли бы вы описать процесс проектирования? Сколько места в нем отведено под творчество?
МИ: Я думаю, это приходит по мере разработки дизайна. Я думаю, что двигатель должен быть приятным по своей конструкции и концепции. Тогда, наверное, появляется элемент художественного дизайна. Но я имею в виду, что вы видите функциональные вещи, которые выглядят уродливо, а вы можете сделать их функциональными и красивыми. Думаю, в этом и есть разница.
ТК: Сколько времени занимает процесс проектирования?
МИ: Ну, на самом деле это никогда не прекращается. Очевидно, что начинать нужно с концепции, а затем переходить к дизайну, к детальному проектированию. Так что это непрерывный процесс. И когда вам кажется, что вы закончили, и, очевидно, вы думаете, что уже можете улучшить его, вы начинаете рассматривать следующий шаг.
ТК: Это правда, что вы запираетесь в комнате на 18 часов в сутки и отказываетесь от телефонных звонков, так ли это?
МИ: Безусловно. Когда вы находитесь в изоляции, вы гораздо эффективнее проектируете. Помню, когда я нахожусь там несколько недель, у тебя в голове уже есть почти все измерения. У вас есть все детали. Вам не нужно постоянно искать их. Так что вы очень эффективно придумываете дизайн.
ТК: Один ли человек разрабатывает эти современные гоночные двигатели или целая армия людей?
МИ: Сейчас я бы не сказал, что это целая армия, но в ней явно участвуют несколько человек. Но в первые дни я был один.
ТК: И вы все делали?
МИ: Да.
ТК: Вы занимаетесь разработкой двигателей уже более 40 лет. Где за это время вам удалось добиться наибольшего прироста производительности?
МИ: Наибольший выигрыш, я бы сказал, в снижении трения и эффективности сгорания. Необходимо оптимизировать каждую деталь. Очевидно, вы должны подумать: «Нужен ли мне подшипник такого размера? Как я могу уменьшить трение в поршневых кольцах?». Очевидно, что вес — это способ уменьшить трение. Если вы можете сделать все движущиеся компоненты легкими, то, очевидно, вы получаете преимущество. И я всегда был настроен на создание легких двигателей.
ТК: В конце 1990-х годов, как я помню, вы использовали довольно экзотические металлы. Если говорить, например, о бериллии, то какие его качества заставили вас захотеть его использовать?
МИ: Ну, алюминий, бериллий - просто фантастический материал. Он имеет почти такую же жесткость, как сталь, но при этом легкий, примерно как магний, обладает очень хорошими свойствами по теплопередаче, и это делает его более или менее идеальным для поршня. Единственная проблема заключалась в том, чтобы получить материал, а затем сделать его пригодным для поршня. Поэтому нам пришлось разработать целый процесс термообработки, ковки, а затем механической обработки. Обработать его можно было только алмазными инструментами. Так что это было довольно сложно. Но у меня здесь была небольшая команда людей, которые разрабатывали процесс, чтобы получить материал, пригодный для использования.
А потом мы сделали поршни. Они весили 167 граммов. То есть, очень легкие. Материал дорогой, но в целом это было дешево, потому что мы получили гораздо больший срок службы двигателя с такими поршнями. Таким образом, мы смогли увеличить срок службы двигателя и, следовательно, сэкономить на ремонте. Это гораздо большая экономия, чем стоимость поршня.
ТК: Это было в 1990-х годах, не так ли? Когда Мика Хаккинен выигрывал чемпионаты мира за «Макларен-Мерседес». Были ли какие-то другие экзотические металлы, которые вы использовали в то время, о которых вы можете рассказать нам сейчас?
МИ: Да, мы используем материал с углеродным волокном, в частности, с его вкраплениями. В качестве прокладок мы использовали бериллий, а затем появились покрытия, которые, очевидно, также помогли снизить трение.
ТК: Это было необычное время, конец 1990-х. Мне кажется, это был пик двигателестроения в «Формуле-1» - у вас была большая свобода в плане того, что вы могли использовать. Вы могли использовать неограниченное количество двигателей по ходу сезона. Это был самый плодотворный период для вас?
МИ: Это было фантастическое время, да. Я даже упомянул бы алюминит титана — это был еще один экзотический материал, который использовался для изготовления клапанов. Все эти вещи действительно увлекательны и поначалу трудны для освоения, но потом, когда вы справлялись с проблемами, они давали вам немало преимуществ.
ТК: Все производители двигателей в то время делали это, и «Феррари» делала то же самое, или вы считаете, что были намного впереди?
МИ: Думаю, мы опережали соперников.
ТК: Результаты свидетельствуют о том, что так оно и есть!
МИ: Но именно поэтому в конце концов все было запрещено.
ТК: Это своего рода комплимент для вас, не так ли? Когда что-то запрещают, значит, вы слишком хорошо работаете! Итак, 40 лет назад вы основали компанию «Илмор» вместе с Полом Морганом и Роджером Пенске. Расскажите нам, как вам пришло в голову создать совместное предприятие с этими парнями.
МИ: Я работал в «Косворте». Как и Пол Морган. В те годы мы подружились и делали кое-какие проекты на стороне. У Пола дома были фрезерный и токарный станки и все необходимое оборудование для создания интересных вещей. Я разрабатывал детали, а он их изготавливал. В этом смысле у нас были хорошие рабочие отношения, очень взаимодополняющие.
После пяти лет работы в «Косворте» я почувствовал, что мне нужно двигаться дальше и заняться чем-то другим. Я обсудил это с Полом, и он сказал, что мне тоже пора. Это было его предложение. Почему бы нам не сделать что-то вместе? Но тогда возникает вопрос: что мы можем сделать? С каких проектов мы должны начать? Если посмотреть на рынок, то в «Формулу-1», очевидно, было слишком сложно попасть новичку, и мы решили, что «Индикар» — это скорее всего, то поле, где мы могли бы начать и наладить работу, но у нас не было денег.
Пол был связан с двигателями «Индикара», и он знал Роджера Пенске. Мы позвонили Роджеру и спросили, будет ли он заинтересован в новом двигателе для «Индикара». И он ответил: «Да, звучит интересно. Пришлите мне бизнес-план и график». Мы написали бизнес-план и расписание от руки, и он проявил интерес.
Он прислал юриста, чтобы тот попытался заключить с нами контракт, но это было не совсем то, что мы хотели, - контракт о создании совместного предприятия. о он был слишком ограничивающим. А потом адвокат захотел, чтобы мы приехали в Штаты. Я сказал: «Ни за что, это слишком дорого - у нас нет денег! В итоге они сказали: «Хорошо, мы оплатим поездку»». И мы с Полом отправились туда в воскресенье и встретились с Роджером в Нью-Джерси, где он тогда жил, в четыре часа дня. И тогда он сказал: «В чем проблема? Что вам здесь не нравится?». Мы ответили: «Ничего». Он сказал: «Хорошо, давайте отложим это в сторону. Чего вы хотите?».
Мы пришли к соглашению, что Пол и я будем иметь по 25 %, Роджер - 50 %, он найдет производителя и отдаст ему 25 % из своих 50. На этом все и закончилось. А потом он сказал своему адвокату: «Хорошо, составь контракт на эту тему». Так мы и начали.
ТК: Как долго длилась эта встреча?
МИ: Это длилось неполных два часа.
ТК: Итак, вы заключили сделку - фактически с нуля, потому что вы отказались от предыдущих контрактов - за два часа, чтобы основать компанию, которая впоследствии будет доминировать в мире автоспорта в течение 40 лет. Как необычно.
МИ: Это было потрясающе. Очевидно, что Роджер - просто фантастический человек. Он просто принял решение.
Мы начали в январе 1984 года, а в октябре 84-го он нашел для участия компанию «Шевроле».
ТК: А потом вы никогда не оглядываетесь назад. Расскажите нам о сложностях «Индикара», ведь вы выиграли свою первую гонку в 87-м году в Лонг-Бич вместе с Марио Андретти. Но насколько сложным был процесс достижения этой цели?
МИ: Это было довольно сложно. Очевидно, что нам пришлось начинать с нуля. У нас была машинная мастерская Пола. Я работал дома, работал у него, что-то делал, что-то мастерил. Затем мы составили планы фабрики, нужно было найти место, и, очевидно, Пол в то время тоже жил в Бриксуорте.
Через три месяца у меня было достаточно схем и базовых проектов, чтобы нанять двух чертежников, которые помогали. Потом мы арендовали офис в Бриксворте и вчетвером разрабатывали все чертежи и планы, пока строилась фабрика.
ТК: Когда вы впервые поставили двигатель «Индикара» на испытательный стенд?
МИ: 16 мая 1985 года. По плану было 15 мая.
ТК: А, вы опоздали!
МИ: Испытательный стенд не запустился, поэтому мы опоздали на день.
ТК: Но вы приходите в «Индикар» и с самого начала становитесь конкурентоспособными. Вы выигрываете эту гонку в 87-м, а затем доминируете в «Инди-500» с 1988 года и далее. В какой момент «Формула-1» попала в поле вашего зрения?
МИ: Думал об этом в 88-м. И мы приступили к реализации концепции в 89-м. Опять же, Роджер Пенске поддерживал и финансировал ее. А потом появился Эдриан Ньюи, который спросил, сможем ли мы сделать для команды «Лейтон Хаус».
ТК: Который вы возглавили в 1991 году. Насколько важную роль сыграл Акира Акаги, босс «Лейтон Хаус». Смогли бы вы сделать это без него или финансирования Роджера было достаточно?
МИ: Нет, Роджер финансировал только начальную часть. «Лейтон Хаус» был важен в этом отношении, но это продолжалось недолго, потому что команда испытывала финансовые трудности. Так что средства больше не поступали.
ТК: Как вы думаете, почему Эдриан Ньюи пришел к вам?
МИ: Ну, у нас были довольно хорошие отношения. Мы работали вместе в «Ньюман Хаас» в 87-м. И я помню, что в Индианаполисе у нас была проблема с масляным баком. Мы сидели вместе в отеле и разрабатывали масляный бак или модифицировали масляный бак, который в то время был на «Лоле», и сделали так, чтобы он работал.
С того момента у нас завязалась дружба, которая длится до сих пор.
ТК: Как, по-вашему, этот V10 от «Илмор» 91-го года противостоял передовым моторам того времени – «Хонде» и «Рено»?
МИ: Я не думаю, что у нас были такие лошадиные силы, как у них, но мы были намного легче, чем они. Первый двигатель весил 126 кг, в то время как у конкурентов - 170 с лишним. Я сосредоточился на весе. Я просчитывал каждую шпильку, болт и гайку, чтобы убедиться, что мы придем к минимальному весу. Я планировал это сделать.
ТК: И это то, что Эдриан Ньюи увидел в вас, я полагаю?
МИ: Эдриану, очевидно, нравятся легкие двигатели, и это, безусловно, способствует повышению центра тяжести. У нас, вероятно, было много общего в этом отношении, и, конечно, создание очень маленького корпуса - это еще одно преимущество для конструктора автомобиля, когда он имеет такой корпус, что у него больше свободы для аэродинамики.
Я всегда очень хотел иметь низкий уровень теплоотдачи, потому что это уменьшает количество воздуховодов радиатора. Сам двигатель - это одно, но вы всегда должны думать о комплексе, о том, как он используется и какие вещи важны для аэродинамика. Очевидно, что, имея Эдриана, мы могли обсуждать эти вещи заранее во всех проектах, которые мы делали.
ТК: Да, я вижу, что у вас очень хорошие рабочие отношения. Как вы жили после того, как закончились деньги на «Лейтон Хаус»?
МИ: О, это было очень трудно. Мы с Полом решили финансировать его сами, чтобы продолжать работу, но с очень ограниченными ресурсами. У нас оставалось два сцепления и несколько передаточных чисел. В общем, везде приходилось идти на компромиссы. Но нам удалось даже набрать несколько очков с Иваном Капелли.
ТК: Шестое место на Гран-при Венгрии 1991 года. Что значило для вас это очко на чемпионате мира?
МИ: Очевидно, что это был большой шаг для нас. С теми деньгами, которые у нас были, и теми немногими деталями, которые у нас были, поехать и попасть в очки - это был большой шаг.
ТК: Насколько важны пилоты, когда речь идет о разработке двигателя?
МИ: Они важны в том смысле, что могут дать вам обратную связь. Очевидно, что управляемость - это всегда вопрос, который помогает гонщику показывать хорошее время на круге, так что у вас есть обратная связь по таким вопросам, и улучшения, которые вы можете сделать, помогают.
Но вам нужен пилот, который может присматривать за оборудованием. В первый год у нас была одна проблема, потому что мы все еще работали на клапанных пружинах, и поначалу была тенденция часто завышать обороты двигателя, что не способствовало выполнению программы.
ТК: Кто лучший пилот, с которым вы когда-либо работали?
МИ: В «Формуле-1» - это Мика Хаккинен и Кими Райкконен, а в «Индикаре» - это Рик Мирс.
ТК: Что выделяло Мику Хаккинена и Кими Райкконена?
МИ: От природы они были очень быстрыми. Они чувствовали небольшие различия, и если мы могли что-то улучшить, особенно в плане управляемости, если мы могли что-то улучшить, они могли дать вам хорошую обратную связь.
ТК: Вам нужен пилот для резервного копирования данных или что-то большее?
МИ: Данные - это важная часть. Мы смотрим на данные. Но и ощущение пилота важны. Они не всегда говорят одно и то же, но все равно полезно понимать чувства пилота. Но также нужно смотреть на данные и делать из них правильные выводы.
ТК: В прошлом мне рассказывали, что Мика Хаккинен был очень открытым человеком. Он был готов попробовать все. Можете ли вы вспомнить, как проводили с ним какие-нибудь экстремальные тесты?
МИ: Одним из экстремальных испытаний стало использование дополнительной педали тормоза. Она помогала проходить повороты, уменьшала недостаточную поворачиваемость, и он мог использовать ее очень эффективно. Еще одна вещь, в которой Мика был впечатляющим: «Помню гонку в Хоккенхайме, мы лидировали в гонке, а ему не хватило топлива, он не успел заправиться до конца. Ему пришлось экономить топливо, чтобы закончить гонку. И ему удалось снизить расход топлива примерно на 10 % и не потерять много времени на круге. Это было очень впечатляюще».
ТК: Если вернуться к вашему пути, то в 1992 году вы расширили поставки двигателей для двух команд: «Тиррелл» и «Марч». Каковы были плюсы и минусы поставок двум командам?
МИ: Ну, преимущество заключалось в том, что «Тиррелл» была вполне конкурентоспособной и компетентной командой, в то время как «Марч» находилась на грани провала. И с этой точки зрения, очевидно, для нас было большим преимуществом иметь вторую команду, чтобы понять, где мы находимся на самом деле.
А Кен Тирелл был очень порядочным человеком, потому что мы заключили с ним сделку 23 декабря позапрошлого года, и он сказал: «У меня есть много денег. Я могу платить вам столько-то за гонку». Мы пришли к соглашению, и оно сработало. И деньги приходили каждый раз, как и было обещано.
ТК: В том году у вас также была пара четвертых мест. Одно за «Тиррелл», другое за «Марч». Чувствовали ли вы в тот момент, что вас начинают замечать большие команды?
МИ: В то время у нас был запрос от «Макларена», что в какой-то мере удивительно, но мы не смогли предоставить двигатели. Мы были не готовы. У нас был интерес со стороны «Мерседеса», и у нас был интерес со стороны «Порше» в то время, потому что, очевидно, они участвовали в «Формуле-1» или имели амбиции перейти. Так что это придавало нам уверенности в том, что мы на правильном пути. Затем, очевидно, появилась вакансия в «Заубере».
ТК: Это открытие произошло благодаря «Мерседесу» или совершенно отдельно?
МИ: Это было отдельно, потому что я знал Петера Заубера, а потом он проявил интерес к «Формуле-1» после Группы C, и так мы и сошлись.
ТК: Поэтому швейцарцы объединились. Объединились. Вообще-то, это уже само по себе событие. Не было ли у вас соблазна обосноваться в Швейцарии? Почему мы в Бриксуорте, а не рядом с базой [«Заубера» в] Хинвиле, например?
МИ: Нет, попыток не было. Мы были вполне счастливы здесь, потому что у нас было достаточно земли, чтобы расширяться. У нас здесь были очень хорошие люди. И я думаю, что инфраструктура и люди - это самое важное, когда вы строите команду.
ТК: Поэтому вам нужно было находиться в самом сердце «Долины автоспорта» в Великобритании. Начинается сделка с «Заубер». Вы поставляете моторы им в 1993 году, в их первый сезон в «Формуле-1». Мы видим надпись «Concept by Mercedes Benz» на боковых понтонах. Расскажите нам о том, как вы сотрудничали с «Мерседесом» и как получилось, что они стали акционерами вашей компании.
МИ: 1993 год был важен в том смысле, что, очевидно, мы объединились с «Заубером». Но что касается «Индикара», то в 93-м году мы прекратили отношения с «Шевроле». Мы были довольно успешны в «Индикаре», и некоторые люди считали: «Ну, если мы успешны, почему мы должны тратить так много денег?». Они хотели сократить бюджет. И тогда я сказал: «Нет, если вы хотите сохранить наш уровень компетентности и конкурентоспособности, нам нужен бюджет». Поэтому мы прекратили сотрудничество с ними.
А потом в ноябре появился «Мерседес» и захотел участвовать с нами в «Формуле-1» и «Индикаре». Очевидно, что эта комбинация была просто идеальной. И тогда мы сказали парням из «Мерседеса»: «Хорошо, у нас будет специальный двигатель для Инди». И, очевидно, они были очень рады этому.
ТК: А в 1994 году вы победили в гонке «Инди-500».
МИ: Да. Их первый вход, по сути.
ТК: Кажется, Эмерсон Фиттипальди разбился, пытаясь обойти Эла Ансера-младшего, своего партнера по команде! Не представляю, что в это время говорили на пит-уолле!
Расскажите нам немного о толкающем двигателе. Он стоит возле офиса, где мы сейчас сидим. Это был единственный двигатель для одной гонки – «Инди-500» в 1994 году. Вы увидели какую-то лазейку в правилах? Что заставило вас разработать один двигатель для одной гонки?
МИ: Это не было лазейкой. Автоклуб Соединенных Штатов [который в то время курировал «Инди-500»] решил, что, поскольку «Бьюик» не совсем удачно проводит гонки из года в год, они смягчили правила. А после «Инди-500» в 93-м они сказали, что блок свободен, головка свободна, все теперь свободно. Единственное, что вам пришлось сохранить, — это концепцию толкателя — центрального толкателя распределительного вала и клапанов на цилиндр.
После гонки, когда мы увидели новые правила, мы встретились с Роджером Пенске и сказали: «Мы должны построить такую машину». Он спросил: «Как вы думаете, сколько мощности вы получите?». Мы ответили: «Более 940 лошадиных сил, гарантированно, и он поместится в том же пространстве, что и нынешний гоночный двигатель». Он сказал: «Хорошо, давайте. Давайте сделаем это».
Мы собрались вместе, спроектировали и изготовили его за шесть месяцев. Потом три месяца на разработку. Поехали в «Инди»: поул, победа в гонке, а потом в музей.
ТК: Вы сказали 940 л.с. Что вы получили на самом деле?
МИ: 1024.
ТК: И о каких скоростях идет речь?
МИ: Скорость на прямой была феноменальной. Мы пересекли финишную черту со скоростью 412 км/ч. У них пробуксовывали колеса на третьей передаче. Они должны были быть осторожны!
ТК: И уже не в первый раз: ты был слишком хорош, и тебе запретили это делать. На следующий год Пенске вернулся в «Инди-500» и не прошел квалификацию. Так что это настоящий комплимент в ваш адрес, но, полагаю, Роджер был не в восторге?
МИ: Нет. Другое дело, когда мы появились в «Инди» с этими машинами и двигателем. Очевидно, мы держали все в секрете, пока могли. Пенске тайно тестировал машину в таких местах, как Мичиган, потому что эта трасса принадлежала ему, и в Назарете. Мы действительно могли держать все в тайне, пока не объявили об этом в апреле, прямо перед «Инди».
Другое дело, что я никогда не видел, чтобы гонщики улыбались после нескольких кругов так, как в то время, потому что, очевидно, у нас было на 200 лошадиных сил больше, чем у кого-либо еще.
ТК: Если вы гонщик, это будет воспринято на ура. Чтобы заключить сделку с «Мерседесом», им нужно было купить вашу компанию, или вы могли бы сделать это по модели Кена Тирелла - просто платить за гонки?
МИ: Нет, мы хотели, чтобы они были частью компании. Мы передали более или менее значительную часть акций от «Шевроле» к «Мерседесу», но это было важно, потому что первоначальный контракт, который мы заключили с ними был рассчитан на пять лет, что, очевидно, давало нам стабильность. Мы могли инвестировать, мы могли действительно двигаться вперед. Это было очень важно, потому что у нас была уверенность, что мы сможем смотреть вперед и делать необходимые шаги.
ТК: Итак, в чемпионате мира 1994 года вы финишировали восьмыми в составе «Заубера», отстав всего на одно очко от шестого места. Вы были разочарованы тем, что не остались в «Заубере» в 1995 году?
МИ: Нет. «Заубер» был отличной командой, и я думаю, что машина, которую изначально разработал Харви Постлетуэйт, была фантастической. Она хорошо выглядела. В ней было все. Это была просто фантастика. К сожалению, Харви ушел из жизни слишком рано, но это было блестящее место.
Но в то же время мы хотели быть впереди, и я думаю, что «Заубер» был не готов для этого. А «Макларен» в то время нуждалась в двигателе, и мы все чувствовали, что это, вероятно, лучшая база для достижения успеха в «Формуле-1».
ТК: Немного иронично, что они покинули «Косворт» и «Форд» в 93-м, чтобы присоединиться к вам в 94-м, учитывая, откуда вы и Пол пришли. Может быть, было несколько неловких разговоров по телефону для вас?
МИ: Нет, не совсем. Очевидно, что уход из «Косворта» был очень сложным, потому что мы оба наслаждались жизнью. Я многому научился, но в то же время мы чувствовали, что нам нужно вырваться вперед и заняться собственным делом.
ТК: Было ли ясно, что амбиции «Макларена» совпадают с вашими с самого первого дня?
МИ: Да, они были очень амбициозны. Очевидно, у них было несколько трудных лет до этого, и я думаю, что сочетание «Мерседеса» и «Макларена» и все спонсорские средства, которые у них были, были хорошей основой для создания чего-то.
А потом, очевидно, пришел Эдриан Ньюи.
ТК: Да, круг был завершен. Начало было немного тягучим. 1995 год был не самым гладким сезоном для вас, ребята. Почему он был таким сложным?
МИ: Возможно, машина была не очень хороша. Мы были не там, где нужно, с двигателем. У нас также были проблемы с надежностью. Думаю, мы должны были улучшить нашу игру.
ТК: А затем худшее из возможных завершений года - авария Мики Хаккинена...
МИ: ...в Аделаиде, это был большой удар, да. Другой большой проблемой было то, что Найджел Мэнселл не вписался в шасси. Не самый гладкий сезон.
ТК: Когда вы почувствовали, что все начало меняться и что в «Макларене» с начала 96 года все движется в правильном направлении? Или это заняло больше времени?
МИ: Я думаю, что 1997 год, когда все сложилось по-настоящему, а затем в 97-м, в августе, когда присоединился Эдриан, вы знаете, через несколько недель после этого вы уже могли видеть улучшения.
ТК: И вот тогда вам стало по-настоящему интересно с точки зрения дизайна. У вас появился бюджет, чтобы исследовать некоторые из экзотических металлов, о которых мы говорили ранее. Помнится, в то время вы говорили, что гонитесь за оборотами в минуту. Хотелось бы узнать, как высоко вы поднимали обороты двигателей в то время?
МИ: Мы разогнались только до 19 600 оборотов в минуту.
ТК: До чего вы могли бы дойти, если бы дело было только в оборотах?
МИ: Вы знаете, что верхний предел, конечно, мы могли бы превысить, 20 000, но я не видел в этом смысла. У нас меньшее отверстие, чем у конкурентов, и с этой точки зрения у нас были более высокие ускорения поршня и более высокая средняя скорость поршня. Это в какой-то степени ограничивало обороты. Но в то же время, я думаю, у нас было лучшее сгорание топлива, у нас была лучшая эффективность, потому что мы могли гоняться с меньшим количеством топлива. У нас был меньший вес, и это делало нас конкурентоспособными. При том же количестве топлива мы, вероятно, могли проехать на круг или два больше, прежде чем нам пришлось бы останавливаться.
ТК: Можете ли вы рассказать нам о некоторых силах, которые действуют, например, на поршни внутри гоночного двигателя?
МИ: На поршне мы получали ускорения до 96 G. То есть огромные нагрузки. Очевидно, что поршень из бериллиевого алюминия стал главным преимуществом, которое позволило значительно снизить силу, уменьшить трение, что значительно помогло.
ТК: Ух ты. Необыкновенно! И как много вы разрабатывали двигателей в течение года в то время? Двигатель, который вы взяли на Гран-при Австралии 1998 года, насколько быстрее он был бы к Гран-при Японии, завершающему сезон?
МИ: Почти в каждой гонке у нас было что-то новое. Это было непрерывное и очень агрессивное развитие. Выразить это во времени круга, наверное, сложно, потому что это сочетание стольких факторов, но очевидно, что на динограмме, год за годом, мы увеличивали производительность примерно на 24 лошадиные силы. Это почти прямая линия, идущая вверх и вверх.
ТК: Что происходит в вашем мозгу за это время, что вы способны увидеть, где вы можете добиться успехов, или это всегда было очевидно, и все дело в нехватке времени, как и во всем остальном?
МИ: Да, это в какой-то степени ограничение по времени. В то время у нас было достаточно людей. Мы могли почти все делать своими силами. У нас была очень быстрая реакция. У нас было слишком много разочарований из-за того, что поставщики задерживали поставки или отказывались от них. Мы с Полом очень рано решили, что хотим производить почти все своими силами.
ТК: Так что в январе вы уже знали, каким будет путь развития, и нужно было только найти время, чтобы внедрить эти разработки, которые позволили бы получить на 24 или 25 лошадиных сил больше в конце года.
МИ: Я бы не сказал, что мы увидели прирост в 24 лошадиные силы в конце года, но у нас было много вещей, которые затем привели к 24 лошадиным силам. Это всегда одно и то же. Это эффективность сгорания, потери на трение, все эти маленькие детали, которые можно улучшить, и тогда вы получите определенный прирост.
ТК: В этот пиковый период конца 1990-х годов сколько человек работало у вас в Бриксворте?
МИ: Мы достигли пика в 504 человека.
ТК: И сколько двигателей вы будете производить в течение 12 месяцев?
МИ: С разработкой и гонками? У нас получилось около 154 двигателей. Это и восстановленные, и не новые двигатели. Только «Формула-1». «Индикар» был не таким требовательным. В год мы выпускали около 45 двигателей, но там было несколько команд.
ТК: Это сложный бизнес. Я вижу как логистику, так и технический аспект. Марио, можно ли сказать, что те мировые титулы, завоеванные Хаккиненом в конце девяностых, были высшей точкой в вашей карьере?
МИ: Да, безусловно. Это, безусловно, стало ярким событием и облегчением, поскольку мы работали над этим и смогли этого добиться. Уверен, вы помните, что последняя гонка в Сузуке была такой напряженной. У нас был [соперник по титулу] Михаэль Шумахер на первом ряду и Хаккинен на первом ряду. Я очень хорошо помню, что Хаккинен явно немного нервничал и по какой-то причине перед стартом, стоя на решетке, нажал на педаль газа и на несколько секунд загнал двигатель в ограничитель!
ТК: Это на старте Гран-при Японии 1999 года, соперник по чемпионату в двух метрах слева от него?
МИ: Я не мог поверить!
ТК: Вы спросили его, почему он так поступил?
МИ: Нет, я не спрашивал. Это было душераздирающе, знаете ли. Тогда тебе придется участвовать в гонке!
ТК: Сердце во рту на протяжении 53 кругов.
МИ: Да.
ТК: А чувство облегчения, которое вы испытали, когда Хаккинен пересек линию и выиграл титул, - просто опишите, что вы чувствовали.
МИ: Весь мир свалился с наших плеч. Я имею в виду, это было просто фантастически. Это было просто потрясающее чувство. Помню, после гонки мы все выкурили по сигаре, потому что это было просто фантастическое чувство. Мы все сидели и наслаждались сигарой. Большинство из нас все равно не курили!
ТК: Но вы говорите, что эти чемпионаты «Формулы-1» значат больше, чем что-либо другое, для такого человека, как Роджер Пенске, неужели масштабы того, чего вы достигли в «Формуле-1», вызвали у него такой же резонанс?
МИ: Абсолютно. О, да. Он был очень рад. Роджер - такой сторонник автогонок. Он, безусловно, наслаждается успехом, будь то там или у нас в «Формуле-1». Он всегда оказывал нам огромную поддержку.
ТК: И даже сегодня он принимает активное участие? Вы часто с ним разговариваете и сегодня?
МИ: Да, мы по-прежнему поддерживаем связь. Мы регулярно созваниваемся по телефону. И он по-прежнему, даже в свои восемьдесят с лишним лет, полон энергии.
ТК: Не успели вы покорить вершины мировых титулов с «Маклареном», как ваш деловой партнер Пол Морган погиб в авиакатастрофе летом 2001 года. Это был сокрушительный удар для всех, кто знал Пола, но как вы сейчас вспоминаете тот период?
МИ: О, это было просто ужасно. Я имею в виду, что Пол держал мою спину свободной для дизайна и идей, и, конечно же, на меня легло бремя заботы обо всех вещах, что было очень болезненно.
Пол был таким замечательным человеком - динамичным, полным энергии. И он был так увлечен производством и подготовкой к работе. Для него ничего не было слишком сложным. И, очевидно, с этой потерей было очень трудно.
ТК: Где вы были, когда узнали о его смерти?
МИ: Я был на Гран-при Австрии. Да. Это случилось в субботу, кажется, 15 мая.
Ставим лайки, подписываемся!
Мэнселл в 93-м в «Индикаре»: стал напарником Андретти, унижал его морально и на трассе, устраивал шоу, разрывал серию
Традиционные предсезонные тесты на автодроме «Финикс Интернэшнл Рэйсуэй» обычно проходили в обстановке полной секретности: никаких болельщиков, только горстка фотографов, спортивных писателей и местных репортеров, наблюдающих за тем, как пилоты «Индикара» проезжают круг за кругом по аризонской пустыне. Но в январе 1993 года пресс-служба была неожиданно завалена запросами на получение разрешений. Приехало более 70 представителей СМИ из семи разных стран. Всех их объединяло одно задание – это запечатлеть каждое движение и высказывание новичка, дебютировавшего на овальной трассе в не самом юном возрасте 39 лет.
Объектом их внимания был Найджел Мэнселл, только что выигравший с командой «Уильямс» чемпионат мира в «Формуле-1» и ищущий нового вызова в команде «Ньюман/Хаас Рейсинг». Наблюдая за тем, как вокруг него толкаются фотографы, Карл Хаас, совладелец команды, который вместе с актером Полом Ньюманом потягивая сигару, наклонился к сотруднику по связям с общественностью Майклу Найту и прошептал: «Я думаю, что это будет масштабнее, чем мы думали».
Мэнселл-мания, ее американская версия, стартовала. После победы в первой гонке сезона в австралийском Серферс-Парадайз Мэнселл вместе с Найтом на гольф-багги приехал на финишную линию. «Болельщики стояли по обе стороны от нас, размахивали «Юнион Джеками» и скандировали имя «Найджела», – рассказывает Найт. «И я помню, что подумал: вот так, наверное, было, когда Элвис был королем».
Мэнселл был рок-звездой в 1993 году, когда выиграл пять гонок, став объектом обожания тысяч поклонников и завоевав титул чемпиона «Индикара». Но если в 1993 году механик команды Тим Коффин называл его «Камелотом», то следующий год стал сезоном в аду, поскольку отношения между Мэнселлом и его партнером по команде Марио Андретти, то же чемпионом «Формулы-1» и «Индикара», окончательно испортились. Ни один из них не смог конкурировать с «Пенске». Хотя и Мэнселл, и Андретти провели несколько гонок после ухода из «Индикара», сезон 1994 года ознаменовал конец их полноценной карьеры в качестве ведущих гонщиков.
Шоу Найджела и Марио стало результатом событий, которые разворачивались независимо друг от друга по обе стороны Атлантики. В поисках новых миров сын Андретти, Майкл, самый быстрый гонщик серии, подписал контракт с «Маклареном» в «Формуле-1».
Начало приключения на Диком Западе
Тем временем Мэнселл не смог договориться с владельцем команды Фрэнком Уильямсом после победы в чемпионате мира. Хаас, желая закрыть вакансию, образовавшуюся после ухода Майкла, прилетел в Монцу, чтобы позаигровать с Мэнселлом. Ньюман заключил сделку со словами: «Ты должен принять участие в этом приключении на Диком Западе».
Мир автоспорта был ошеломлен и в целом восхищен, за одним заметным исключением, будущим партнером Мэнселла по команде, Марио Андретти. В 1983 году Андретти выступил посредником при заключении брака между Ньюманом и Хаасом, поставив условие, что команда будет состоять из одного автомобиля. Шесть лет спустя он согласился «неохотно», по его признанию, позволить своему сыну присоединиться к команде. Но Марио оставался настолько яростным конкурентом, что гонялся с Майклом не хуже других.
Хотя раны, нанесенные ему в годы выступлений Мэнселла, до сих пор не зажили, прошедшие 30 лет дали Андретти возможность более трезво оценить ситуацию. «Теперь я это понимаю. С точки зрения бизнеса и с точки зрения команды, это имело смысл», – говорит он. «Но внезапно Найджел стал предпочтительным гонщиком. Мне показалось, что это было немного несправедливо».
За годы работы в Европе Мэнселл приобрел печально известную репутацию нытика, истерика и политика. Команда не знала, что и думать о нем, когда он приехал к ним для примерки сиденья в кардигане из альпаки и галстуке. «Вы участвуете в гонках в галстуке?», – спросил его шеф команды Том Вёртц. После этого Мэнселл в шутку схватил Вёртца за голову и частично затащил его в кокпит.
Мэнселл сразу же стал любимчиком в команде Марио – шок
«Найджел обладал индивидуальностью», – говорит Вёртц. «Он был кипучим. Он был энергичным. Он был веселым парнем, который заставлял всех чувствовать себя хорошо». Менеджер команды Джим МакГи, который раньше был помощником главного механика Клинта Браунера, когда Браунер пригласил молодого Марио Андретти для управления автомобилем в «Индикаре» в 1964 году, стал еще одним поклонником Мэнселла. «Работа с Найджелом была самым приятным опытом. Пилот с большой буквы. Он был джентльменом и мотивировал всю команду».
Хотя Марио был любимцем болельщиков и СМИ, в отношениях с командой он вел себя по-деловому. Майкл, молодой и менее уверенный в себе, чем его отец, был застенчив. Мэнселл, то ли по умыслу (по мнению Марио) или по инстинкту, сделал все правильные ходы, чтобы сблизиться со своей командой, от дружеских бесед до покупки парням кожаных курток с красной надписью #5, которые он пилотировал в «Уильямсе» и «Хаасе».
Вёртц вспоминает, что на тестовых испытаниях, когда нужно было внести изменения, Мэнселл спрашивал его, сколько времени займет работа. «Если я говорил, что это займет полтора часа, то он отвечал: «Я дам тебе 500 долларов, если ты сможешь сделать это за час», – говорит Вёртц. «Я обсуждал это с ребятами, и они соглашались. И он давал нам деньги, даже если это занимало больше времени».
Однако наиболее важной причиной того, что экипаж сплотился вокруг Манселла было то, что он проявлял качество, которое гонщики ценят выше всего: мог пилотировать машину на высочайшем уровне.
«Он говорил тебе, что собирается сделать, и ты думал: реально?», – рассказывает МакГи. «Но потом он выходил и делал это. Его стиль пилотирование был достаточным мотиватором. Найджел всегда жал на газ до предела».
Поул, быстрый круг и победа в дебютной гонке сезона
В дебютной гонке сезона в Австралии Мэнселл квалифицировался с поула и показал быстрейший круг, опередив двукратного чемпиона мира «Формулы-1» Эмерсона Фиттипальди на финише. Но предположения о том, что Мэнселл может ходить по воде, взорвались две недели спустя на сложном одномильном овале в Финиксе.
Вопреки советам МакГи, британец пилотировал по высокой траектории овала, что позволило ему выиграть тренировку, пока он не попал в аварию в первом повороте и не врезался задней частью своей «Лолы» в стену на скорости 300 км/ч. Помимо того, что Мэнселл потерял сознание, в бетонном ограждении появилась трещина. «Боже мой!», – сказал один из членов команды. «Вы можете увидеть ноги [болельщика] сквозь стену!».
Найджелл не был допущен к гонке. Финальную победу в карьере одержал напарник Марио после того, как Пол Трейси разбился во время лидирования. «Это был своего рода подарок», – говорит Андретти. Но учитывая, сколько гонок он потерял из-за технических неудач в течение многих лет, фраза: «Андретти замедляется» стала своего рода мемом. «Победа есть победа», – высказался он. Для американца этот успех стал 52-м в карьере.
Оба автомобиля команды были быстры во время гонки «500 миль Индианаполиса». Андретти проехал больше кругов, чем любой другой гонщик, но был подорван, когда команда проигнорировала его инструкции и изменила комплект шин, не предупредив его об этом во время позднего пит-стопа. «Я лидирую в гонке, вхожу во второй поворот и почти сразу же чуть не врезаюсь в стену», – говорит он. Из-за недостаточной поворачиваемости он финишировал лишь пятым.
Мэнселл, тем временем, шел первым, когда трасса стала зеленой за 15 кругов до конца. Но на рестарте его смогли перехитрить Фиттипальди и Ари Люйендик. Он попытался вернуть себе лидерство, но снова зацепил барьер в первом повороте. «О, я просто ударился о стену», – сказал он по радио. Затем, пока команда затаила дыхание, добавил: «Кажется, я в порядке». График педали газа позже показал, что он ни разу не отпускал педаль газа.
Найджел жал в педаль в пол на овальных трассах – удивил
К большому удивлению ветеранов «Индикара», Найджелл показал себя с лучшей стороны на овалах, а не на дорожных трассах. МакГи предположил, что опыт участия в «Формуле-1» помог ему использовать необычную технику, позволяющую нести большую скорость до апекса. «Он разгружал машину, придавая ей небольшой наклон в середине поворота, а затем выходил из поворота прямо. Ему удавалось поворачивать, не сбрасывая скорость. Пилотировал в стиле Рика Мирса».
Через неделю после Инди уже на одномильной овальной трассе в Милуоки Андретти обогнал Мэнселла. Но британец учился на ходу, прорываясь сквозь всех, пока не вырвался в лидеры в конце гонки и не победил с отрывом менее чем в секунду. На следующем автодроме в Мичигане Марио завоевал свой последний поул (со скоростью 377 км/ч!), а Мэнселл квалифицировался вторым. Но по ходу гонки они поменялись позициями, обеспечив команде «Ньюман/Хаас» дубль.
На одномильной трассе в Лаудоне, штат Нью-Хэмпшир, наступил звездный час Найджела. В захватывающей гонке, полной эпических столкновений, он потерял несколько позиций после неудачного пит-стопа. «Не волнуйтесь, ребята», – сообщил тот по радио. «Мы наверстаем упущенное на трассе». И он это сделал. За четыре круга до финиша британец локтями обошел Трейси и одержал победу в свой 40-й день рождения. Позже, в том же году, в предпоследней гонке 1993 года он одержит победу, что обеспечит ему титул чемпиона мира, попутно выиграв ярко в овальной гонке в Назарете, Пенсильвания, на родине Андретти.
В то время как Мэнселл праздновал, Марио тушевался. То, что его обошел новичок, было плохим знаком. К тому же Андретти не ладил с своим партнером по команде. Он был ровесником Эй-Джей Фойту и Парнелли Джонсу, а потому отличался жестким характером. Мэнселл, с другой стороны, казалось, что все время ошибается, вываливаясь из машины обессиленным. «Кое-что из этого, возможно, было немного театральным», – говорит Вёртц. «Он был шоуменом и знал, как привлечь поклонников».
Британец устроил шоу, как в «Ф1»: бил машины, получал травмы и терял сознание...
Марио не оценил расчетливости британца, и был убежден, что его партнер по команде получал новинки раньше. «Это было отвратительно», – вспоминает Коффин. «Между гонщиками были жесткие отношения, и это отразилось на коллективах пилотов».
Ньюман был разрознен между своим профессиональным уважением к Манселлу и личной дружбой с Андретти. Как вспоминает второй: «Пол несколько раз подходил ко мне и говорил: «Почему вы двое не можете ладить?», а я сказал: «Для этого надо, чтобы оба поладили. Он безусловно огромный талант, но он совершенно разделил команду. Раньше мы могли сесть после тренировки и обсудить вещи. Но он смотрит на мои записи, и я не могу посмотреть на его. Когда он выигрывает гонку, то дарит подарки моим механикам. Все это подстрекательство. Как я могу ладить с таким парнем?».
Марио был достаточно долго в команде, чтобы знать, что к чему. Пока Мэнселл выигрывает гонки, то все силы будут сосредоточены на нем. Когда Мэнселл стал центральной фигурой в команде, Андретти предвидел, что в будущем его доходы будут уменьшаться. «Мне было 54 года, – говорит он, – и я не хотел задерживаться». Поэтому он объявил, что уйдет на пенсию в конце следующего сезона.
Манселл отказался дать интервью для этой статьи. Когда я разговаривал с ним почти десять лет назад, то он ни разу не упомянул Марио. Он придерживался той же линии в своей автобиографии, написанной совместно с Джеймсом Алленом в 1995 году. Найджел использовал эту книгу, чтобы урегулировать счеты с конкурентами, начиная от Нельсона Пике и Алена Проста, и заканчивая представителями СМИ, следившими за ним с «Формулы-Форд». Но о Андретти почти ни слова, хорошего или плохого. Сделайте свои собственные выводы.
После титула в 93-м наступил тяжелый 94-й: больше Мэнселл страдать не хотел
Хотя команда «Ньюман/Хаас» начала новый сезон 1994 года с высокими ожиданиями, сезон почти сразу же пошёл на убыль. Автомобиль «Лола T94/00» уступал автомобилю «Пенске PC23», который выиграл 12 из 16 гонок, в то время как Майкл Андретти, вернувшийся в серию после неудачного сезона в «Формуле-1» – дважды победил на совершенно новом автомобиле «Рейнард». Впервые в истории коллектив остался без побед. Дно было достигнуто в Лоудоне, где Манселл и Андретти соприкоснулись, что вывело из строя американца.
В поражении, утверждает Андретти, Мэнселл показал свое истинное лицо: британец стал лидером, не желающим бороться за победу. «Когда дела у него пошли не очень хорошо, то он начал ругаться на команду», – говорит Андретти. «Найджел не чувствовал, что хочет продолжать выступать в Индикаре, поэтому он ушел. Это оставило очень неприятный осадок».
Вертц утверждает, что Манселл никогда не прекращал стараться выступить лучше. Однако он признает, что внешние события начали оказывать негативное воздействие.
«Атмосфера радикально изменилась», – вспоминает Вёртц. «В спорте пошли разговоры о том, что Формула-1 хочет вернуть Найджела. В какой-то момент определенный момент, я полагаю, он подумал: «Карл и Марио не хотят меня видеть, так что же я здесь делаю?». Это было печально для нас, потому что мы рассчитывали еще на несколько сезонов».
После гибели Айртона Сенны в Имоле Берни Экклстоун стремился вернуть Мэнселла в «Формулу-1», даже если это требовало больших денег. По словам Мэнселла, контракт с командой стоил дорого. Найджел принял участие в разовом Гран-при за «Уильямс» во Франции в июне, а после окончания сезона «Индикара» провел еще три гонки за свою старую команду, унаследовав победу в Австралии, когда Михаэль Шумахер въехал в Деймона Хилла и обеспечил себе первую победу в чемпионате.
Приехал на финал сезона в «Ф1» в 94-м и выиграл последний раз в карьере
Несмотря на то, что Марио уже неоднократно пытался завершить карьеру, он пережил мучительный сезон, но никто не обвинял его в том, что он сдался. Как говорит Коффин: «Я никогда не видел Марио Андретти за рулем гоночной машины без той страсти в его глазах».
На «Лагуне-Секе» на первом круге своей последней гонки Андретти сошел в хвост группы из-за спустившей шины. С присущим ему упорством на узкой трассе с ограниченными возможностями для прохождения, он пробился обратно на седьмое место, обойдя по пути проблемную «Лолу» Мэнселла. «Но за четыре круга до финиша у него сломался чертов двигатель», – говорит он, все еще раздражаясь.
В 1995 году Манселл подписал контракт с «Маклареном». Но вместо триумфального возвращения он пережил позор, пропустив первые два этапа, так как не мог поместиться в кокпите. Затем, после двух серых Гран-при, британец завершил карьеру. Последняя профессиональная гонка в его жизни состоялась в Ле-Мане в 2010 году, где он выступил вместе со своими сыновьями, Грегом и Лео, но выступление закончилось плохо из-за серьезной аварии на пятом круге.
Андретти то же пытался там победить. Целых четыре раза после ухода из «Индикара». В 1995 году он, Боб Воллек и Эрик Элари не дотянули до победы три минуты. «Мы финишировали вторыми в общем зачете, но мы были первыми в классе, а если ты выиграл класс, то можно объявить себя победителем, верно?», – говорил он, осмеливаясь со мной не согласиться. «Я слышу, как люди снова и снова говорят: «Он никогда не побеждал в Ле-Мане». Так вот, я выиграл Ле-Ман. Я выиграл в классе. И это факт».
Мэнселл и Андретти, несомненно, были маслом и водой. Но их объединяли две общие черты – абсолютная вера в свои силы и горячая убежденность в том, что при прочих равных условиях они никогда не проводили гонку, которую не должны были выиграть. Именно это и сделало их пару в 1993 и 1994 годах такой горячей и интересной. Два льва боролись до самого конца.
Ставим лайки, подписываемся!
Майкл Андретти: один из лучших американских пилотов был уничтожен Айртоном Сенной и уволен с позором 30 лет назад
Этот год принес американским болельщикам много хорошего. Вслед за блестящим дебютом Гран-при Майами в прошлом сезоне уже в этом состоится большая вечеринка в Лас-Вегасе, и таким образом впервые за долгие годы будет проведено три Гран-при на территории США.
Молодой уроженец Флориды Логан Сарджент дебютировал в качестве пилота «Уильямса», однако наличие титула чемпиона мира по картингу и «звания новичка года» в «Формуле-2» никак не повлияло на его результаты. Он худший на данный момент. В то время как Майкл прилагает все усилия, чтобы вместе с концерном «Дженерал Моторс» выставить свою собственную команду.
На фоне этих фанфар и волнений стоит отметить, что в 2023 году исполняется 30 лет с того сезона, который старожилы считают последним по-настоящему большим годом для американских фанатов «Формулы-1». Тогда Майкл Андретти, будучи быстрым и опытным, находился на пике своей спортивной формы. Он даже не испугался стать напарником одного из лучших пилотов в истории.
Но все пошло не по плану. Традиционная гоночная мудрость гласит, что сезон Андретти в «Макларене» был неудачным, и 30 лет спустя трудно представить это иначе (можете почитать обзоры гонок в блоге). Стандартная точка зрения также предполагает, что неудача почти полностью лежит на плечах Майкла. Вероятно, он просто был недостаточно хорош, чтобы справиться с этой задачей. В ретроспективе становится ясно, что во многих неудачах он виноват сам. Оптимисты скажут, что тот оказался не в то время, не в том месте.
Это было в сентябре 1992 года, во время Гран-при Италии в Монце, когда «Макларен» объявил, что Андретти присоединится к трехкратному чемпиону мира Айртону Сенне на 1993 год. Андретти только что одержал пять побед в серии «КАРТ». Провел один из самых доминирующих заездов в «500 милях Индианаполиса», который, к несчастью для него, закончился из-за отказа топливного насоса после того, как он преодолел 160 кругов. Наконец-то американским болельщикам было чему радоваться. Впервые с конца 1970-х годов, когда отец Андретти Марио участвовал в гонках и побеждал за команду «Лотус», за рулем команды, способной выигрывать гонки «Формулы-1», оказался талант американского происхождения.
К сожалению, сезон 93-го года начался неудачно для «Макларена» и, в большей степени, для Андретти, и дальше все шло только хуже. В том году из спорта ушла «Хонда», поэтому команде пришлось использовать клиентские моторы «Форда». Производство болида задерживалось, и в итоге Андретти успел провести лишь два коротких дня предсезонных тестов. Что еще хуже, «ФИА» ввела новые правила для гоночных уик-эндов, ограничив гонщиков 23 кругами в свободной практике и 12 кругами в квалификации. Майкл многих трасс просто не знал.
Старт сезона состоялся в ЮАР на трассе Кьялами в апреле, где Андретти квалифицировался девятым, на семь мест отстав от своего напарника. Его автомобиль не вышел на старт из-за неисправности сцепления. Вообще все первые четыре Гран-при закончились сходом. Иногда по своей вине, иногда по вине машины. И так в общей сложности 7 из 13 раз. Тяжесть, которую он нес, будучи сыном Марио в Штатах, в Европе напоминала гидравлический пресс. Первые очки пришли лишь в пятой гонке (Сенна лидирует в чемпионате), а подиум вообще только в Монце, когда до конца сезона оставалось три гонки. Именно там, почти через год после того, как «Макларен» объявил о подписании контракта с Андретти, босс команды Рон Деннис заявил, что они с Андретти договорились о расставании. Тест-пилот Мика Хаккинен провел три оставшиеся гонки вместо американца.
Что можно сказать о коротком опыте Андретти в «Формуле-1»? Он смог набрать очки лишь в трех из шести Гран-при, в которых финишировал. Иногда был недалеко от Айртона в квалификациях.
Наиболее часто упоминаемым фактором неудач Андретти в «Макларене», как тогда, так и сейчас, является его нежелание переехать из своего дома в восточной Пенсильвании в Великобританию. Вместо этого он предпочел мотаться туда-сюда через Атлантику. Тогда, как и сейчас, Андретти называл гипотезу о нежелании переезжать «абсолютным бредом».
«Люди, которые так говорят, не имеют ни малейшего представления, либо имеют какие-то проблемы со мной и не хотят, чтобы я добился хороших результатов», - сказал он много лет спустя, незадолго до своего ухода из спорта. «Может быть, сейчас я бы так и сделал, потому что мои дети уже подросли, но отсутствие жизни там никак не повлияло на мои результаты».
Конечно, он пропустил тесты, которые позволили его возможному сменщику Хаккинену наладить отношения с командой? Майкл считает, что они никак не повлияли.
«Рон нанял Мику, потому что не думал, что Сенна останется, а он остался, и теперь у него в штате было три гонщика», - сказал Андретти. «Поэтому он назначил Мику тест-пилотом, а мои тесты сократил вдвое. Когда я все-таки выходил на тесты, Мика никогда, никогда, никогда не был быстрее меня. Ни разу».
Оглядываясь назад, можно сказать, что за 30 лет больше всего изменилось мнение о том, насколько хороша была команда «Макларен», особенно для гонщика, не имевшего опыта выступлений в Европе. Сезон 1993 года стал для команды началом длительного периода спада. После ухода «Хонды» она испытывала нехватку денег и поддержки. Да, Сенна выиграл в том году пять гонок, и это не малый подвиг в любом контексте. Однако речь идет о гонщике, которого значительная часть поклонников считает величайшим и самым быстрым гонщиком в истории, выступавшем за команду, в которой он вырос как гонщик и выиграл три своих чемпионата мира. То, чего Сенна добился в 1993 году, в значительной степени зависело от мышечной памяти и его волевых качеств.
По сравнению с пятью победами Сенны, «Уильямс» одержал 10 побед, в том числе семь - заклятый соперник Сенны Ален Прост. Две победы Сенны были одержаны после того, как Прост уже оформил свой четвертый чемпионат мира. В 1993 году у Проста было 13 из 16 поул-позиций, а у Сенны (по мнению многих, величайшего квалификатора в истории «Формулы-1») - одна. В 1993 году у «Макларена» не было ни машины, ни команды, которые, как считал мир, у нее были.
После 92-го года, когда он выиграл всего три гонки и завоевал один поул, Сенна уже видел, что дела идут на спад, и в межсезонье занялся торговлей своими услугами. Он принял решение остаться в команде только в день открытия чемпионата в Кьялами. Да и вообще его контракт был сроком на одну гонку. Когда Прост ушел на пенсию после 1993 года, Сенна перешел в «Уильямс», что, к сожалению, привело к его гибели. Он погиб в аварии в Имоле в начале третьей гонки сезона 94-го года. После ухода Сенны из «Макларена» Хаккинен не выиграл ни одной гонки в течение четырех лет.
Те, кто понимал, с какими проблемами столкнулся Андретти в «Макларене», советовали ему устроиться в менее крупную команду «Формулы-1» и продолжить карьеру. Андретти не любил болтаться в хвосте пелетона. В межсезонье он перешел в новую команду «Ганасси Рейсинг» в «КАРТ» и заявил о себе на первом этапе 94-го года в Австралии. Майкл обошел Найджела Мэнселла, стартовавшего с поул-позиции, на первом круге во время мокрого старта, а затем лидировал на каждом круге гонки, обеспечив первую победу команды в чемпионате, в том числе первую для шасси «Рейнард».
После возвращения из «Формулы-1» он девять сезонов выступал в «КАРТЕ», и в последний год своей карьеры был по праву конкурентоспособен, как и в лучшие годы. Более того, каждый год он выигрывал как минимум одну гонку, включая Гран-при Лонг-Бич в 2002 году. Тот сезон стал для него последним. Когда он ушел на пенсию, его 42 победы занимали третье место в истории гонок после его отца Марио (52) и А.Дж. Фойта (67). С тех пор он создал одно из самых масштабных и успешных автоспортивных предприятий в США: 11 чемпионских титулов в различных сериях и пять побед в «Инди-500». Теперь, конечно, он надеется перенести успех в «Формулу-1».
Стоит отметить, что после своего короткого сезона в «Формуле-1» Андретти так и не выиграл еще один чемпионат в качестве гонщика. До его ухода в «Макларен» было принято считать, что это еще не все.
Освободившись от огромной тени своего знаменитого отца, занимаясь не тем, чего от него ждал весь мир, Майкл Андретти, похоже, более счастлив в качестве владельца команды, чем в качестве гонщика. Мы уверены, что он остается порой напряженным, остро соревнующимся человеком, и вполне обоснованно полагаем, что неудача в «Формуле-1» иногда досаждает ему и по сей день. Может быть, по иронии судьбы, учитывая репутацию Сенны как жестокого конкурента, Андретти называл его «моим единственным союзником в Макларене».
«Айртон был единственным человеком, который высказал прессе все те трудности, с которыми я столкнулся», - сказал он в интервью 1999 года. «Он знал мой темп на тестах. Мы очень хорошо ладили. Я думаю, что наша дружба могла бы развиваться и дальше, если бы все не сложилось так, как сложилось».
«Легко рассуждать о том, что было в тот год, но это глупо. Нужно принимать этот опыт и расти вместе с ним. В этом смысле он был бесценен, потому что я узнал много нового о жизни и о себе. Было ли это полезно для моей карьеры? Наверное, нет, но для меня лично это было полезно».
Кто-то еще серьезно думает, что Майкл о чем-то сожалеет? Он провел десятки лет в автоспорте в качестве пилота, гонял в лучших чемпионатах мира. Вместе с отцом поднимался на подиум в «Ле-Мане». Выступал вместе с Айртоном за одну команду.
Наверное, только об отсутствии победы в «Инди-500». Еще в 2006-м он смог приехать третьим!
Остается верить, что второй заход выйдет более успешным.
Ставим лайки, подписываемся, донатим!
Календарь сезона Indycar 2023 года
В общем та же картина, что и последние 5-7 лет, расписание и трассы устаканились. Количество овалов не увеличилось, хотя об этом ходили разговоры.
Единственная новая трасса в Детройте, вместо городской трассы на острове Бель-Айл строится городская трасса в черте города, приблизительно там, где проходил этап Ф-1 в 80-х, но другой конфигурации.














































































