Заглянувшая на кухню хозяйка заявила Вере, что стул новый, стоит 25 000 полновесных трудовых рублей, и Вере придётся возмещать ущерб.
Вера, естественно, расстроилась, расплакалась и сквозь слёзы рассказала хозяйке стула-ампутанта о своих проблемах.
Хозяйка вышла в коридор, позвонила мужу, посовещалась с ним, вернулась и сообщила Вере, что они решили пойти Вере навстречу, и, понимая её тяжёлое материальное положение, приняли решение снизить сумму ущерба до 20 000 руб. Поэтому Вера сейчас напишет расписку с признанием нанесенного ущерба и отработает этот ущерб в течение ...ммм...пяти месяцев. Из расчёта 1 000 руб. в неделю. Под диктовку хозяйки Вера собственноручно написала расписку, в которой кроме признания вины, адресных данных, был подробненько расписан график уборок на пять месяцев вперёд.
Давясь слезами, Вера закончила уборку кухни и перешла в следующее помещение. Через час или два к ней пришло осознание того, во что она влипла.
Верочка прекратила уборку, оделась и лёгкой рысью покинула такое лакомое ещё двумя часами ранее место работы.
Через пятнадцать или десять минут от побега её догнал хозяйский звонок — ледяным тоном хозяйка требовала вернуться и закончить уборку. Вера в ответ : «Изыди, нечистая сила!" только ускорила бег домой.
Добравшись до дома Вера принялась названивать друзья-подругам-родственникам-бывшим коллегам, рассказывать о произошедшем и советоваться. Все, как один, дружно ответили, не переживай и фигней не страдай, ничё, мол, не будет.
Хозяйка заветных стульев генеральша Попова ещё пару дней пыталась до неё дозвониться, Вера на звонки не отвечала.
Спустя два или три месяца Вера с дочкой уехали в Москву — дочку определили на лечение в больницу, и Вера днём сопровождала дочь везде, где было положено, а ночь проводила на вокзале, там же принимала душ, и питалась исключительно дошираком. Было это зимой.
Долго ли - коротко ли, получает в августе Вера постановление судебного пристава об аресте земельного участка в деревне, записанного на её имя. Исполнительное производство возбуждено на основании исполнительного листа по решению суда о возмещении ущерба по заявлению хозяйки колченогого стула. Решение - заочное. Участок записан на Верино имя по просьбе кого-то из дальних родственников Веры. Естественно, что родня всполошилась, думают, как спасти участок, тем более, что кадастровая стоимость участка в 2009 году едва ли не меньше стоимости заявленного ущерба.
Для начала отменили заочное решение. Это оказалось проще всего - билеты на поезд туда-обратно, выписка из стационара, где лежала девочка и т.д.
А дальше впали в ступор. Потому что юристы, к которым они обращались, просили за свои услуги от 15 до 20 000 руб, при этом только один из них честно сказал, что в случае выигрыша дела суд возместит судебных расходов не более 3 000 рублей, такова судебная практика. «В разумных размерах». К тому же не известно, что будет в заключении экспертизы, которая, по-любому, состоится. А экспертиза, как известно, тоже стоит денег, которые, в случае проигрыша, также будут взысканы с Веры. Короче, куда не кинь - всюду клин, и так не хорошо, и этак не ладно.
Всё, изложенное выше, Вера рассказала мне лично при первой встрече в воскресенье вечером. Каким образом Верочка вышла на меня, рассказывать не буду.
Меня слёзно попросили просто сходить с ней на следующий день - в понедельник, в судебное заседание, потому что в судебном процессе владелица стула, муж владелицы стула не давали Вере рта раскрыть и всё шло к тому, что Веру приговорят к высшей мере наказания или пожизненной каторге у стуловладельцев суд удовлетворит иск.
При встрече Вера вручила мне исковое и всё, что к нему прилагалось. А прилагалось: копия расписки и копия товарного чека на изделие «Стул деревян., обивка зелен., артикул такой-то». На товарном чеке стояла печать ИП-шника с ИНН и ОГРН, и какой-то закорючкой-подписью. Стоимость стула согласно чеку 20 000 рублей.
В том единственном судебном заседании в первой инстанции, на котором я присутствовала, и которое оказалось рассмотрением дела по существу, судья отказала мне, как впервые заявленному представителю, в ознакомлении с материалами дела, дескать, у ответчицы всегда были возможности привести в заседание профессионального юриста-представителя, ответчица - сама дура несообразительная, привела чёрти-кого, а суд затягивать процесс всякими отговорками ответчика не намерен; мы просмотрели фильм - номинант на оскаровскую премию видеозапись «От рассвета до заката» видео с соседских камер слежения, в котором был зафиксирован приход Веры на работу, а также бег «аллюр три креста» Веры с работы, и которую (видеозапись) судья с пиететом и придыханием приобщила к материалам дела, предварительно в поклоне задав вопрос истцу «Вы позволите это приобщить к материалам дела?»; также допросили свидетеля со стороны истца — мать истицы, которая подтвердила наличие такого стула в хозяйстве дочери. По окончании заседания я поняла, что не только «бриллианты — лучшие друзья девушек», но также и дорогая мебель, например, кухонный стул стоимостью в половину зарплаты мирового судьи в то время. Или хотя бы рассказы о том, что такая мебель в хозяйстве есть.
В прениях истица просила иск удовлетворить.
Расстроенная «преступница» в «заключительном слове» лишь попросила ей передать после выплаты долга стул-инвалид.
А я попросила суд в удовлетворении иска отказать в полном объёме.
Мировой судья, обратно же, иск в полном объёме удовлетворил(а), пояснив, что после выплаты долга Вера вправе будет потребовать себе этот самый стул.
По завершении заседания мы двинули в налоговую инспекцию - заказывать выписку на того ИП-шника, что выдал товарный чек. В 2010 году это можно было сделать только в налоговой за деньги. Срочная выписка стоила 900 рублей, не срочная-200.
В процессе подготовки апелляционной жалобы (срок подачи в 2010 году — десять дней) я ознакомилась с материалами дела. Секретарь суда оказалась редкостной хамкой, надо было, конечно, жалобу на судью в квалификационную коллегию написать за то, что не воспитывает судья свой аппарат, ну да ладно, Верочка потом (спойлер!) самостоятельно на этой девице отыгралась.
Протоколы трех, предшествующих заключительному, заседаний, на которых я, естественно, быть не могла, местами напоминали поэму в прозе о том, как одна счастливая семья долго-долго выбирала себе стулья на кухню и решила наконец приобрести их в Италии (в Италии!!!), найдя того, кто продаст им именно такие стулья, как они трепетно ждали, как они радовались и как эти стулья были удобны. И вообще, все домработницы, даже хорошо беременные, с этим стулом вполне справлялись и ни разу не роняли его на пол.
Кроме товарного чека и поэтических строк о стуле в протоколах, больше ничего про стул в материалах дела не было.
Также из протоколов было ясно, что суд Вере предлагал доказать величину нанесённого ущерба путём проведения экспертизы. Вере, а не истцу.
Жалоба ответчиком была подана вовремя. Основной аргумент- недоказанность истцом величины причинённого ущерба.
Спустя какое-то время Вера принесла выписку, из которой следовало, что ИП-шник, который якобы припёр доставил стулья из Италии, в соответствии с разрешенными видами экономической деятельности мог заниматься только куплей-продажей зерна, а также сбором мусора.
Кроме того, в выписке указан юридический адрес этого ИП-шника.
Родственники Верочки сгоняли по адресу, оказалось, там куча мелких офисов в здании на территории промзоны почти за городом. Охранник на ресепшн, просмотрев список постоянно работающих офисов, ответил, мол, такое помещение есть, но на нем только номер, без информации кто там, что там. Городская стационарная телефонная информационная служба также дала отрицательный ответ по номеру рабочего телефона, который мог бы быть зарегистрирован на такого ИП-шника. Поиски в интернете рекламы такого ИП как продавца мебели тоже ничего не дали.
В апелляционное заседание супруги-стуловладельцы пришли вдвоём.
Судья-апеллятор, начиная заседание, особо подчеркнула, что истец готов добровольно передать стул после выплаты ущерба. Мол, Вера может не волноваться, лично у суда на этот счёт никаких сомнений нет.
Первым делом в первом апелляционном заседании мы приобщили выписку из ЕГРЮЛ, указав на возможную подложность подлинного документа — товарного чека, находящегося в материалах дела. Не может сборщик мусора и перепродавец зерна заниматься организованным закупом мебели за границей, либо каких-то других товаров, без указания на этот вид деятельности в разрешенных видах экономической деятельности, т.е. не может вести, так сказать, внешнеэкономическую деятельность. Также не может заниматься продажей мебели в России как в обычных магазинах (читай-торговых центрах), так и в специализированных, нет у него на это разрешения. Из этого следует, что какой-то дурачок-мусорщик просто шлёпнул свою печать на товарный чек по дружбе, а может, ещё по какой нелогичной причине.
Судья несколько напряглась, но ходатайство о приобщении выписки удовлетворила.
Муж истицы, почуяв неясную угрозу, поднял руку, как отличник на уроке, и заявил в свою очередь своё персональное ходатайство, мол, они согласны стул «прям щас» передать, идя навстречу пожеланиям ответчицы, жест великодушия и безусловного благородства с их стороны, так сказать.
Судья в ответ рявкнула, деликатно его осадила, мол, какой стул, вам об адвокате самое время уже подумать!
Но тут же предложила назначить экспертизу, сформулировав вопросы для экспертизы всем «честнЫм народом», присутствующим в заседании, заметив при этом, что каждый вопрос эксперту стоит отдельных денег и в случае отказа в удовлетворении апелляционной жалобы за всё придётся платить Верочке.
Я согласилась. Лично у меня такой вопрос - с какой высоты должен был упасть стул, чтобы наступило разрушение ножки стула при условии отсутствия следов ремонтных работ в стуле?
Судья — установить страну происхождения, так ведь?
Я — зачем? У нас есть выписка с разрешёнными видами экономической деятельности, а также товарный чек с исчерпывающей информацией «Стул деревян., обивка зелен., артикул такой-то», синяя печать, подпись.
Мы с судьёй препираемся между собой, у супругов тоже какой-то спор начался, и только Верочка молчит.
Наконец суд решил, что забрел конкретно сегодня в своих поисках истины куда-то не туда вынес определение, и мы приостановились для проведения экспертизы.
Истица со своим верным великодушным мужем вышли из зала судебных заседаний раньше нас, но мужа ноги не несли, и поэтому он уселся на скамеечку, и стал раскачиваться, обхватив голову руками и восклицая «Что делать, что делать?». Я, останавливаясь: «Отказывайтесь от иска, чего не понятного-то?» Он в ответ :«Если бы не вы, если бы не вы.» Что «я», я вам мелкий буржуйский кайф обломала? Бывает, не всё коту масленица.
Короче, дело с экспертизой затянулось, и тянулось оно примерно до тех пор, когда уже стало ясно, что даже если дело в отношении истицы о подлоге и возбудят, то уйдёт она от наказания за давностью. Рассмотреть-то его может и рассмотрят, но от наказания освободят. Кстати, я Вере сразу по получении выписки предлагала написать заявление в соответствующие органы на истицу и ИП-шника, однако получила вполне резонный ответ «Ага, а потом они мне или моему ребёнку голову оторвут?». И я её хорошо понимаю. Персонажи, искренне вообразившие себя рабовладельцами-экспроприаторами, пусть даже и временными, явно адекватными быть не могут.
Итог, суд удовлетворил апелляционную жалобу именно по тому основанию, что было указано в апелляционной жалобе - за недоказанностью ущерба, потому что никто никаких стульев, ни целых, ни ущербных, на экспертизу не представил.
Я не знаю, был ли этот стул итальянским, я не знаю, был ли он новым, главное, что истцы не предоставили его на экспертизу, потому что им, наверное, кто-то (видимо, адвокат, к которому посылала их судья-апеллятор) подробно разъяснил содержание и санкции ст. 303 УК РФ, и особенно то, что преступление против правосудия считается завершенным просто при поступлении подложного доказательства в суд, наступления каких-либо негативных последствий при этом не обязательно. Я речь веду именно о товарном чеке «Стул деревян., обивка зелен., артикул такой-то», синяя печать, подпись.
З.Ы. Письменный протокол эпичного судебного заседания в апелляции, предоставляемый судом по заявлению участника процесса с целью принесения возможных замечаний на протокол, поданному(заявлению) через пару дней после заседания, нам выдали много позже, почти через месяц. Секретарь по телефону отвечал, что протокол ещё не подписан, сначала в связи с совещанием, потом в связи с болезнью судьи, потом масса других причин находилась. Диктофона у меня тогда не было, а аудиозаписи в гражданском судопроизводстве самим судом ещё не велись.
Из протокола следовало, что на проведении экспертизы настояла именно я и произнесла при этом довольно длинную умную речь, которую судья потом посчитала нужным практически слово в слово включить в апелляционное определение, потому как речь соответствовала всем нормам права и существовавшей судебной практике. При этом про выписку из ЕГРЮЛ нигде не упоминалось.