Предыдущая часть: Глава 19. Еще не конец

Я медленно развернулся и начал аккуратно, стараясь не издавать резких звуков, идти к выходу. И представлять не хотелось, что за мутант дремлет в глубине магазина, и каким именно образом он будет меня убивать. После поворота из-за очередного стеллажа, мне открылся прямой проход мимо кассы к выходу. Свет из разбитых дверей освещал более чем достаточно, но что-то было не так. Одна деталь. Важная. И тут меня будто окунули в ледяную ванную.

Ксюши не было ни внутри, ни около выхода.

Я стоял в магазине, неподалеку от выхода, и оглядывался. Ксюша определенно должна была быть тут, ведь ей незачем было идти внутрь. Меня не было-то буквально меньше пяти минут. Да и не прошла бы она по этим мусорным лабиринтам.

Значит она снаружи.

Мутант? Нет, я не слышал, никаких звуков, пока ходил по хозмагу. Аномалия? Уже более вероятно, да. Тем более, я не знаю о них ровным счетом ничего. Некоторые вполне могут передвигаться в пространстве, никак нельзя этого исключать.

Тихонько двинулся вперед. И как только я вышел на улицу, все встало на свои места. А что может быть непонятного в том, что на тебя смотрит дуло автомата. И держит его в руках тот, кому еще недавно ты должен был довериться. Возле стены стоял Борисов, да не один. Около него с прищуром озирался вокруг Басня, видимо выискивая подозрительные места или шевеления. Не знаю я, чем там искатели занимаются. А за лейтенантом стоял Азамат.

И он держал Ксюшу за руку, а в качестве главного аргумента выступал пистолет, приставленный к ее виску.

— Сань, не рыпайся, — тихо и жестко сказал Азамат, надавив оружием на голову девушки. — Я тебя кидать не собираюсь, поэтому давай так. Мы сейчас спокойненько идем туда, куда я скажу. Выходим из этого уже заебавшего меня города. Ты отдаешь мне девчонку, как мы и договаривались. А я ее потом тебе возвращаю через некоторое время. Целой и невредимой. Как мы и договаривались.

— Саш, что он такое говорит?! — пискнула Ксюша.

— Подожди, родная. Все объясню.

Мысли путались и лихорадочно метались в голове, как лодочки на штормовом море. Какого хрена парадоксовец творит? Он же явно блефует и не выпустит мозги моей девочке. Как раз ее мозги ему и нужны. Хотя... Больно сделать может точно.

Неужели нельзя просто договориться? Будто я бы отказался идти с ним прочь из этого места. Хотя Ксюшу, конечно, отдавать я ему не собирался, это точно. Видимо хитрый лис это понял и решил сыграть на опережение.

Агент, блять. Переиграл, получается. Остается, правда еще один вопросик.

— А ты как вообще нас нашел?

Скотина ухмыльнулась.

— Я еще в тот день, когда к вам в квартиру проник, об этом позаботился. Пока вы дрыхли без задних ног, я вшил девчонке маячок. Поэтому я сильно удивился, когда она пропала с радара сутки назад. Думал, что, пока мы вытаскивали этого доходягу, — он кивнул на Басню, — вы, сидя в квартире умудрились вляпаться в какую-то передрягу.

— А мы и вляпались, — резонно заметил я. Азамат кивнул.

Я так и понял. С разработками "Луча" я знаком. Поэтому, связав сообщение полоумного старика и то, что маячок затем появился в заброшенном здании станции, пазл как-то сам собой сложился. Завидую. Я так ни в одном из карманов и не побывал. Хотя, буду честен, оно мне и нахрен не упало.

Много болтает. Впрочем, как и всегда. А мы, между прочим, стоим на открытом пространстве. Где в любой момент нас могут схарчить твари, которые только обрадуются такому отменному шведскому столу из пятерых человек. Я скользнул взглядом по Басне и заметил, что за спиной у него висит "Ксюха". Три ствола. В крайнем случае они отобъются от небольшой группы мутантов. Но если опять пойдет волна, как с теми колобками...

Да и я подохну первым. С гвоздодером в руках.

— Азамат, а вас какого хрена не затянуло в карман?

— Да все просто, — он посмотрел на меня, как на умственно отсталого. — Чего тут непонятного-то? Пока отец Аркадий вещал, я расстрелял к чертям экраны телевизоров в дежурке. Кстати, если тебе интересно, мы даже сопротивления не встретили. Вояк в той тюрячке уже не было. Бросили заключенных и свалили.

— Ага, я двое суток без жратвы сидел, — шмыгнул носом Басня.

Понятно. Искатель пойдет за Азаматом, потому что тот его спас. Борисов подчиняется долгу, так как ему положено выполнять приказы агента "Парадокса". Что это значит, спросите вы? А значит это ровным счетом то, что у меня никаких шансов отбить Ксюшу нет. Придется плестись в положении заложников.

— Где Куница, — вдруг спросил Азамат. — Когда подохнуть успел?

Ох, как мне хочется тебе по морде съездить, самонадеянная ты сука! Но пришлось сдержаться. Потому что после этого меня сразу нафаршируют пулями, как курицу яблоками на праздник. И Ксюше от этого легче не будет. Хорошо еще то, что она не стала устраивать разборки и замолчала. Правильно, нечего выяснять что-то со своим парнем, когда у виска блуждает пистолет.

— Умер Серега. Уже в нашем мире. На станции. Не добежал до выхода немного, его настоятель сожрал.

— А вы-то как умудрились свалить?

— Ебнул я эту тварину. Надеюсь, что ебнул. Мы идем, нет?

Парадоксовец усмехнулся.

— Торопыга какой. Ну идем, идем.

Борисов внезапно дернул автоматом и выпустил короткую очередь. Пули пронеслись в нескольких сантиметрах от меня, из-за чего я отскочил в сторону и испуганно посмотрел на него. Ксюша дернулась в руках Азамата, но тот только крепче сжал ее руку.

— Готов, — сказал лейтенант.

Я обернулся и увидел, как в нескольких метрах от меня на углу дома лежал мутант, вроде тех зомби, что атаковали меня на одной из улиц Стерлитамака-16. Голову ему знатно разворотил калибр, выпущенный Борисовым. Такой уже больше не встанет.

— С-спасибо, — заикаясь поблагодарил его я. В ответ военный только кивнул.

Из недр хозяйственного магазинчика послышалось утробное урчание.

Твою мать. Та тварь с щупальцами. Видимо проснулась из-за выстрелов. Или из-за того, что мы тут трындим уже минут десять стоим. Окрестные мутанты вон уже стягиваться начали.

— Мужики, предлагаю оставить на время разногласия и валить. Там в магазине, — я кивнул внутрь, — какая-то неведомая ебанина с щупальцами.

Азамат не придал этому особого значения, но Басня напрягся и взял в руки "Ксюху".

— С щупальцами? — осторожно спросил он.

Я кивнул.

— Осьминог что ли. Пиздец, — сплюнул искатель. — Валить надо, ты прав.

Глаза Ксюши, которые и так были широко открыты от всего происходящего, стали будто еще больше. Борисов качнул мне головой, мол, вставай сзади нас, и нацелился на выбитые окна магазина. Басня повернулся к нам спиной и кинул что-то похожее на саморез вперед, проверяя аномалии, как вдруг урчание в магазине переросло в тонкое верещание.

Я повернулся. На улицу выбралось что-то, напоминающее плод запретной любви человека и осьминога. Туловище, руки, голова, все это, хоть и было обезображено различными опухолями и нарывами, когда-то принадлежало хомо сапиенсу. Вместо нормальных кистей на руках у него когда-то давно отросли по три огромных костяных лезвия, которыми можно было развалить пополам волка. Ног у существа не было, а от пояса спускались несколько серых щупалец, которыми мутант, активно перебирал в нашу сторону.

Рот, чуть шире человеческого, постоянно держался приоткрытым, из-за чего создавалось впечатление зловещей ухмылки. Внутри виднелись частые мелкие клыки

И передвигалась тварь гораздо быстрее, чем могло бы показаться при взгляде на неповоротливую махину, которая из-за своих длинных тентаклей была больше двух метров в высоту.

Лейтенант открыл огонь. Первые парочку выстрелов попали в цель и проделали небольшие дыры в туловище. Видно военный целился в голову, но просчитался. Однако остальные пули ушли в молоко, так как тварь дернулась в сторону и, стремительно перебирая щупальцами, заползла на грузовик, стоявший посередине дороги.

С небольшим запозданием к нему подключился искатель, стрелявший откуда-то из-за моей спины. "Ксюха" грохотала, выплевывая свинцовые, или из чего там делают пули, кусочки. Выстрелы от автомата отражались эхом между домами. Но Басне повезло и того меньше. Почти от всех выстрелов тварь смогла уйти.

Азамат, не отпуская Ксюшу, прижался к стене дома. Я передвинулся к ним, чтобы не закрывать обзор вооруженным членам отряда. Да и так хоть смогу закрыть собой Ксюшу, чтобы отсрочить конец от костяных конечностей мутанта. Или чем он еще может убить своих жертв?

Осьминог заверещал, снова заработал щупальцами и молниеносно приблизился к Басне. Еще пару секунд назад на этом самом месте стоял я. Без пяти секунд жертва мутанта вдруг выматерилась на переставший стрелять автомат. Заклинило! Уродец протянул к искателю две своих конечности с присосками, но дотянуться не успел: туловище его резко вздрогнуло.

Ошарашено взглянув чуть правее, я увидел подбежавшего ближе Борисова. Он выпустил почти весь магазин в спину осьминога, умудрившись, при этом, не промазать и не задеть стоявшего за тварью искателя. Конвульсии еще несколько раз пробежались по туловищу мутанта, после чего тело обмякло и упало прямо на беспорядочно раскиданные щупальца.

Бой закончился. Басня наконец-то разобрался с заклинившей "Ксюхой", а Юра, тем временем, достал из подсумка свежий магазин и поменял.

— Валим, — флегматично бросил искатель. — В БЗАКе на звук бойни могут и другие мутанты сбежаться. А тут их сами знаете сколько.

И я не увидел у него на лице ни следа того понимания, что он чуть не подох буквально минуту назад. Если бы не лейтенант, то сожрала бы его эта падаль и не подавилась. Или то, что Басня не первый год топтал Зону, все-таки как-то поменяло его психику? Мол, откинуться можно в любой момент, поэтому привыкаешь? Может быть.

Я посмотрел на Ксюшу. Испуганное выражение лица потихоньку уходило. Хотел было ее обнять, но Азамат зыркнул в мою сторону и продемонстрировал пистолет.

Отомщу еще, сука.

Мы выстроились в шеренгу. Первым шел Басня.

— Ребятки, след в след. Иначе крышка, — пробормотал он. — На месте останавливаемся только по моей команде. Концентрация аномалий в некоторых местах какая-то зашкаливающая.

Он вздохнул и добавил:

— Как же все заебло. Сейчас бы чаю...

Понимаю. Хорошо понимаю.

За Басней шел Азамат. Он вел за собой Ксюшу. Держал все также жестко, но не дергал и в целом позволял идти относительно свободно. Спасибо тебе, козлина. В одном аду гореть будем, но ты туда отправишься раньше, обещаю.

За ними след в след топал я. Гвоздодер в руках вызывал жгучее желание опустить его на голову парадоксовцу, но я прекрасно понимал, что идущий замыкающим лейтенант тут же прошьет мне спину. Возможно, стоило бы попытаться переманить его на свою сторону. Все-таки я не сделал ничего плохого, а Борисов производил впечатление хорошего человека, прямого. Вопрос в том, что он выберет: долг или правду, как бы это пафосно не звучало.

— Юр, а вы эти сутки, пока нас не было, че делали-то?

Тот помолчал. Я было подумал, что он решил меня проигнорировать, как военный вдруг заговорил:

— Там пиздец был, — начал тот. — Нелегала мы вытащили без единой заминки. А вот уже после этого началось светопредставление.

После чудесного воскрешения отца Аркадия фанатики не на шутку возбудились. Начали устраивать диверсии одну за другой, в конце концов добившись того, чтобы кордоны и блокпосты, защищавшие еще уцелевшие районы, пали. А еще часов через шесть, группа фанатиков взорвала один из генераторов барьера.

После этого исчезла последняя защита города от Зоны. В Стерлитамаке-16 появились аномалии. Не сразу, не везде, но люди начали в них вляпываться. Мутанты, в большинстве своем обладающие природным чутьем, обходили их, но обычные граждане, пытавшиеся убежать подальше от творящегося хаоса, все как один влетали в плохо видимые ловушки.

Борисов, Азамат и Басня окопались в одном из частных домов, неподалеку от станции "Луч". Повезло, считай, что рядом оказались. Они держали оборону от оравы мутантов, уже захвативших практически весь город. И молились, чтобы у них в доме не появилась какая-нибудь невидимая пакость, которую и убить не сможешь.

На тот момент Азамат считал нас погибшими, я так понял. Видимо, сволочь эта сильно обрадовалась, когда увидела маячок Ксюши снова, да еще так недалеко.

Несколько часов они отбивались от озверевших тварей и смотрели, как полыхает город. Этот район находился слегка на возвышенности, относительно остальных застроек. Отдохнуть удалось только тогда, когда основной костяк тварей рассосался по остальным кварталам, а в частном секторе, где находился их дом, остались только одиноко бродящие зомби, собаки, да ходящие небольшими стаями колобки, не желавшие забредать в дома и ищущие легкую добычу на улице.

И буквально пару часов назад Азамат, который остался дежурить на собачьей вахте, скомандовал "подъем" и погнал всех в сторону станции. Собачьей вахтой, объяснил лейтенант, называют дежурство перед рассветом. Не знаю уж почему так.

И вот там возле хозяйственного магазина с дремлющим внутри осьминогом и состоялась наша судьбоносная, мать ее, встреча.

Мы прошли уже несколько кварталов. Пока нам несказанно везло. Мутанты по одиночке не кидались, а крупных стай или довольно мощных тварей по пути не встречалось. Аномалии Басня спокойно обходил, не обращая особого внимания.

И ни одного мирного жителя или военного. Только их трупы. Город начал потихоньку умирать. Хотя нет, совру. Умирать он начал еще в ночь с тридцать первого декабря на первое января.

Мы дошли до двора новомодной новостройки, въезд в который закрывался шлагбаумом. На парковке перед домом искатель и Борисов отстрелили четверых зомби, которые, завидев нас издалека, упорно поперли на крейсерской скорости к нам, раскрывая свои вертикальные пасти.

Приятно гулять по проклятой территории с такой охраной. Как по бульвару идем прям. Тьфу-тьфу, чтобы не сглазить.

— Ребят, стойте, — вдруг сказала Ксюша.

От неожиданности все замерли и одновременно посмотрели на нее. Девушка стояла в позе суслика. Вытянулась и шумно принюхивалась к чему-то. Странно, никогда ее не видел в таком состоянии.

— Ксю, ты чего?

В ответ она только отмахнулась и продолжила принюхиваться. Азамат, держащий ее за плечо, начал нервно переминаться с ноги на ногу. Или не нервно, или он просто замерз? Мерзни, сучара.

— Чувствуете? — спросила девушка. — Сладким пахнет?

Я удивился. Самое время сладкое нюхать. Все понимаю, я бы сейчас и чаю с пряниками употребил. Но лучше бы каши с тушенкой. Или без тушенки. Не важно. Просто поесть.

Но принюхаться-то я принюхался. И почему-то ничего не почувствовал.

— Пахнет, пахнет, не мешайте, подождите! — Ксюша вдруг резко вырвалась из хватки Азамата, оставив того пялиться на пустую руку с легким шоком. Откуда такие силы?

— Мужики, — послышался обеспокоенный голос Басни, который отошел от нас на добрый десяток метров. — Быстро выводите ее в мою сторону! Прям втроем тащите.

— Да что происходит?! — вскрикнул я.

Азамат попытался схватить Ксюшу, но та извернулась, двинула ему коленом по животу и снова встала рядом, принюхиваясь. Мне даже показалось, что она слегка улыбается.

— Вы, блять, в Мечталке, валите нахрен оттуда! — кричал Басня. — Берите ее, пока не пришлось колени простреливать! Или, пока она вас не сожрала.

— Какой еще нахуй?.. — меня прервал визг Ксюши. Борисов набросился на нее и попытался сбить с ног, но девушка увернулась и укусила незадачливого вояку за ухо.

— Сладким пахнет, вкусно, — мечтательно закатила она глаза.

Продолжение следует...

Хей-хей, не ждали? Знаю, шо ждали, чего уж тут отмазываетесь)) Читайте, скрашивайте свой вечор воскресенья главкой, пока я сижу и думаю, как закончить этот пиздец. Точнее, я знаю, как его закончить, но надо же ж красиво. А красиво не получается... Короче ладно, выговорился.

Всем хорошей рабочей недели, настраивайтесь заранее. Финал близко, выйдет в ближайшие дней семь-восемь. Но за книгу-продолжение я браться не буду сразу, повременю. Устал я от Безысходска маленько.

Накатаю лучше что-нибудь из разряда чернушного, как деготь фэнтези. Ссылочки тоже также думают:

https://author.today/u/nikkitoxic

https://t.me/anomalkontrol

https://vk.com/anomalkontrol

Новостной проект https://t.me/angnk13

Предыдущая часть: Глава 17. И тут и там

— Статус перехода: открыто.

Металлический и равнодушный голос советского искусственного интеллекта было последним, что я услышал перед тем, как меня и Ксюшу поглотило зеркало.
Хотя нет, соврал. Последним звуком была не фраза ЭВР Л-2, а шипение тумана, стремительно приближавшегося к объекту "Зеркало".

А потом все звуки просто-напросто пропали. Как и другие ощущения. Вот я только что сжимал руку Ксюши, а теперь я даже своих рук не ощущаю. Остального тела, впрочем, тоже. Все ушло. Остались только мои мысли, плавающие посреди темноты. Это плохо? Я не знаю. Эмоции тоже пропали, безразличность ко всему захлестнула меня, из-за чего даже думать стало лень. Мне просто хотелось... Да ничего мне не хотелось.

Пришло воспоминание из детства. Мы с ребятами играли в сталкеров. Была такая игра когда-то. Мол на территории Чернобыльской зоны отчуждения случилась какая-то еще катастрофа, появились мутанты, аномалии... В общем все то, что произошло десятки лет спустя в Башкирии. Только без участия Чернобыльской АЭС. Да и вообще без участия какой-либо АЭС, если уж на то пошло.

Играли мы в сталкеров. Не знаю зачем вообще мне это вспомнилось. Я с друзьями тогда воображал себя всесильным воякой, способным победить любую нечисть, обойти любую ловушку, способную поджарить тебя или разорвать на части.

Никто из нас и не думал, что подобное может появиться в реальности. И уж тогда тот пацан, играющий во дворе даже предположить не мог, что его детское воображение станет реальностью.

Вот только реальность гораздо хуже, мрачнее и зловещее, чем в какой-то книжке или компьютерной игре. Впрочем, воспоминание уже угасло. Вместе со всем остальным.

В момент, когда мое Я почти полностью растворилось в бестелесной тьме, вдруг резко вернулось все: ощущения, мысли, желания, эмоции. Я сжал ксюшину руку, которую, как оказалось, я так и не выпустил, и понял, что мне очень сильно хочется свалить отсюда.

Через секунду вернулось зрение. Вокруг нас был тот же самый зал с объектом "Зеркало". Только никакого тумана не было. Как и пятерки выживших, которые доверились нам. В помещении стояли только мы: Куница, Ксюша, да ваш покорный слуга. Однако что-то мне подсказывало, что скоро и мы можем прекратить свое жалкое существование.

— Статус перехода в пузырь под номером двести тридцать восемь: закрыто, — проскрежетал знакомый металлический голос ИИ. — Уровень активности ката-пространства пять баллов по шкале Кайманова. Добро пожаловать в изначальную реальность.

Пауза, сопровождаемая гудением думающих частей машины.

— Я не испытываю эмоции, однако могу предположить, что у человека было бы именно это чувство. В связи с этим выводом, хочу вам сообщить. К моему глубокому сожалению, вероятность вашей смерти в здании станции "Луч" оценивается в 99,7 процента.

Искусственный интеллект затих. Вот сволочь. Еще и подначивает. Или он наоборот, посочувствовал? Кто знает, что в голове у этой железяки.

Мы оглянулись. Куница держал в руках распечатанный план здания и вдумчиво в него вглядывался.

— Что-то не так?

Он кивнул.

— Видишь на бумаге дверь? — Серега ткнул пальцем в один из выходов, а затем показал на сплошную стену. — Она должна быть тут. За ней самый короткий путь на поверхность.

Блядство, не иначе. Ну план-то девяносто второго года. За несколько десятилетий, вы думаете, "Парадокс" не приложил лапки к разработкам "Луча"? Да никогда бы не поверил.

— Зато тут есть другая, — подала голос Ксюша. И действительно. Рядом с одним шкафом, сплошь усеянном какими-то тумблерами, красовалась невзрачная дверь, больше похожая на ведущую в подсобку, нежели на выход. На плане ее, при этом, не было.

— Ну что ж, — выдохнул я. — Погнали.

Дверь легко поддалась и пустила нас в небольшой освещенный коридор. Он вывел нас в парочку идущих друг за другом помещений, который были по щиколотку залиты водой. За второй подсобкой обнаружилась винтовая лестница, ведущая вверх. Куда нам, собственно, было и нужно.

— Подозрительно тихо, — вырвалось у меня. Серега согласно кивнул.

Поднимались мы долго. Не знаю как Куница, но мы с Ксюшей шарахались от каждого звука. А их тут было действительно много. Про капающую периодически откуда-то сверху воду и скрежет металла лестницы я и не говорю. Но буквально из ниоткуда временами раздавался булькающий звук, напоминающий одновременно смех старого человека и втягивание воды в слив раковины. Ксюша шепотом пожаловалась мне, что ей слышится настойчивый лай гиен.

В один момент показалось, что мне на плечо легла чья-то рука. Я рывком повернул голову, но увидел только небольшие волны на стене рядом. Ксюша вопросительно посмотрела на меня, но я просто покачал головой.

Отец Аркадий развлекался, мать его.

— Измором берет, — сплюнул Куница, когда мы поднялись по лестнице и вошли в первую комнату. Видимо он тоже слышал какую-то потустороннюю какофонию.

Это было первое помещение, в котором оказались окна. Мы подошли поближе. Снаружи слышались грохочущие звуки выстрелов смесь отдаленного рычания, визга, лая. В общем всего, чем могли похвастаться мутанты.

И пахло паленым. Очень сильно. Чем именно паленым? Всем. Пластиком, деревом. Кажется горелым мясом и волосами.

Я выглянул в окно, мягко отстранив захотевшую посмотреть Ксюшу. Третий этаж, не спрыгнешь. Окно выходило на площадку перед станцией. Чисто. Вдалеке за забором начинались хрущевки одной из окраин Стерлитамака-16. Там уже бродили какие-то смутные человеческие силуэты. Явно не люди.

Высота этажа не позволяла рассмотреть, сколько домов в городе загорелось. Но судя по дыму, который дошел даже до отдаленной станции "Луч", горело несколько кварталов.

— Сань. Наверх посмотри, — как-то сдавленно сказал Куница, стоя у соседнего окна.

Я поднял глаза. Через зарево пожара, охватившего город, виднелось небо. Светлеющее небо.

Твою. Же. Мать.

— Установкам пиздец, — резюмировал Серега. Не защищает этот город больше ничего. Скоро в нашем слепом пятне появятся аномалии. Если уже нет.

— Серег, ты...

— Да проведу я, обещал же. Только нужно отсюда как-то выбраться, — он подошел к двери, поманил нас. — Не забывайте о фанатике-мутанте. А мы без оружия.

Перспектива — говно. Но в последние дни у нас было как-то по-другому? Кажется, что нет. Какой только пиздец не пришлось пережить. А начиналось-то все с Нового года. С обычного, теплого, уютного Нового года. Если выберемся... Точнее, когда выберемся, надо будет все-таки с Ксюшей отпраздновать по-человечески. Нет. С ребятам. И проставиться перед Серегой. Искатель нас уже выручал. И еще обещается вывести отсюда. Чую, что буду ему должен по гроб жизни. Если, конечно же, нас не убьет прямо здесь эта инфернальная тварина.

— Кстати, да, а почему бы ему не поторопиться? Пушек у нас нет, бери и убивай тепленькими, — Ксюша вздрогнула в этот момент. Дурак. Следи за языком.

Друг только пожал плечами. Видимо, он также как и я ничего не понимал.

— А почему вы решили, что он хочет вас убить? — раздался позади детский вкрадчивый голосок.

Мы втроем как по команде обернулись, у меня внутри пробежал холодок.

Посреди комнаты не касаясь ступнями пола висел мальчик. Обычный ребенок лет семи-восьми. В простой джинсовой куртке, черных штанах.

Вот только к обычным детям сверху прямиком из потолка не свешивается двухметровая рука с несколькими суставами и бледной, местами разорванной кожей. Ладонь твари держала ребенка за голову спиной к нам. Пальцы настолько сильно вдавили в кожу, что, казалось, они срослись с черепом. Или так на самом деле и было. На месте, откуда росла конечность, по местами обшарпанной штукатурке потолка исходили волны. Будто камень кинули в озеро. Сама рука подрагивала, и качалась вместе со своим грузом. Влево. Вправо. Влево. Вправо.

— Дяди и тетя, — вдруг сказал пацан. — Вы меня не слышите? Я задал вопрос.

Последнее слово он произнес медленно, угрожающе. Куница тихонько пытался открыть дверь, но безуспешно. Будто бы ее держало что-то снаружи.

Рука медленно повернула висящего ребенка к нам лицом. Ксюша вжалась ко мне в спину. Наверняка моя девочка закрыла глаза, и правильно сделала. Но я этого не видел. Все мое внимание поглотило лицо мальчика. Такое чужое и далекое, но одновременно со знакомыми чертами лица. Хоть и искаженными.

Эта тварь скопировала меня. Меня в детстве. Скопировала то ли не умеючи, то ли нехотя. Левая часть лица оплыла, словно при инсульте, правая наоборот дергалась, пытаясь приподнять уголок рта в подобие односторонней улыбки. Глаз не было, вместо них росли две маленькие, словно у младенца, уродливые ручонки с когтями. Они непрерывно шевелились, ощупывая искривленное лицо.

— Сука, я тебя урою! — закричал я. Не знаю зачем. Но стоять молча и ждать, пока эта скотина с нами расправится, мне не хотелось.

— Почему же? Разве я навредил вам? Разве ты не хочешь узнать, кто я. Саш? Я ведь тебя спрашиваю.

— Серег, что это за тварь? — крикнул я.

— Сань, я хуй его знает, надо валить!

— Вы никуда не уйдете, — прозвенел детский голосок. — Ответь Саша. Кто я?

— Ты тупой, фанатичный, мерзкий уродец!

Покачивание остановилось.

— Неправильный ответ.

Ручонки, растущий из его лица, вдруг удлинились и увеличились в размерах. Схватили меня за куртку, притянули вплотную к ребенку. Его рот зашевелился и я увидел за зубами клубки из живых червяков.

— Я настоящий Саша! — Заорал он мне в лицо. Голос стал совсем не детским, больше напоминающим какого-то демона. — Я настоящий мальчик, который ненавидел приезжать к своей бабушке! Я, а не ты, провел эти долгие года в этом карманном мире, откуда ты меня выпустил. Ты не саша, ты всего жалкий клон с искусственными воспоминаниями!

Руки отшвырнули меня в сторону Сереги. Я свалился на друга, попытался сразу же вскочить, споткнулся и снова упал, но на этот раз на бетон. Почувствовал руки, уже было отшатнулся, но понял, что меня поднимают Ксюша с Куницей.

— Что... Ты такое говоришь, — только сейчас я начал осознавать смысл слов, сказанных чудовищем. — Этого просто не может быть.

Я повернулся к ребенку, но там уже никого не было. Только ботинок втягивался в потолок, расплескивая странные волны по штукатурке.

— Саш, что он только что такое сказал? — Ксюша была близка к истерике. Да и Серега смотрел на меня с плохо скрываемым недоумением.

Какой клон, к чертям, какие воспоминания. Что я сейчас только что услышал? Я попытался вспомнить свое детство. Получалось эпизодами. Но так ведь у многих людей, верно? Видимо последнее предложение я выкрикнул, так как Ксюша испуганно отшатнулась, а откуда-то из стены послышался булькающий смех.

— Поверил, малец? — голос отца Аркадия раздавался будто бы отовсюду сразу. — Какие же вы люди легко внушаемые. Стоит наплести вам сходу придуманный бред, как сразу сомнения, сразу мысли, сразу вот это вот все ваше, человеческое.

— Ты и сам недавно был человеком, — крикнул Куница. Из стены рядом с ним высунулась рука, похожая на ту, которая держала парня. Ладонь открылась, показывая рот. Он заговорил.

— Был. Ключевое слово — был. Как видишь, человечек, я теперь нечто большее.

Сразу после этих слов из стен полезли руки. Сотни конечностей с трупными пятнами, десятками суставов, облезшей местами бледной кожей, когтями и неровным количеством пальцев. Мы с Серегой, не сговариваясь с небольшого разбегу протаранили дверь, которую не удавалось открыть. Замок с треском вылетел и дверь распахнулась. Я успел схватить Ксюшу, которая, как завороженная смотрела на приближающиеся руки.

"Бегите", — прозвенело в голове. Отличный совет, мутировавший сектант.

И мы побежали. В который раз за последние дни. Со всех стен к нам тянулись конечности этой твари, вырастали из пола, пытаясь нас остановить. Куница бежал спереди. Он где-то подобрал небольшую арматурину и отмахивался от рук, расчищая путь. Ксюшу и меня уже успели полоснуть несколько когтей, но в пылу погони я не придал этому особого значения.

Комната, коридор, еще комната. Из нее мы вышли на лестничную площадку, буквально слетели вниз на три этажа. Впереди замаячил выход. Еще секунда и мы выберемся...

Серега упал, споткнувшись за одну из вылезших прямо перед ним рук. Я тянул Ксюшу за руку и не успел остановиться во время, пробежав мимо по инерции. Остановился уже возле распахнутых дверей выхода. Возле меня лежала арматурина, которую Куница выронил при падении. Я быстро схватил ее. Железка выскальзывала из потных ладоней. Пришлось сжать ее двумя руками. Два быстрых шага и я оказался около друга. Серегу уже облепили десятки мутировавших рук. Сразу четыре ухватились за голову, одна заткнула рот. Все они утаскивали его прямо в пол. Я, не разбираясь, начал ударять по конечностям. Некоторые, получив ранение, втягивались внутрь, но на смену им сразу приходили еще несколько. При этом откуда-то раздавался истошный крик.

Серега мычал, пытаясь вырваться. Кажется кричала и Ксюша, но сейчас мне было не до этого. Я, некстати, вспомнил момент из детства, где мы с пацанами били палкой крапиву, представляя, что это щупальца неведомого кальмара или мифической Гидры пришедших к нам из глубин соседней речки.

Крапива тогда, естественно, падала под нашим натиском. Куда ей-то против палок! Только сейчас эта чертова Гидра была настоящая. Очнулся я только тогда, когда понял, что удары мои приходятся не на мягкие полусгнившие ткани рук, а на откалывающийся от столкновений с арматурой кафель.

Эта тварь втянула моего друга. Я тяжело дышал, сердце колотилось где-то в районе горла. А в ушах до сих пор стояло его мычание, полное безысходности.

— Саша! — послышался крик сзади. Кричала Ксюша, я попытался сразу развернуться и побежать к ней, но наткнулся на чьи-то ноги.

— При-вет, а-ы-а-а, — донеслось сверху.

Я попытался оттолкнуть неизвестного, но тот стоял как влитой. Я поднял глаза и увидел вросшего в пол отца Аркадия собственной персоной. Его обезображенное лицо исказила странная гримаса. Смесь бешенства и какой-то инфернальной радости. Будто этот урод сам не знал, какую эмоцию ему нужно отобразить. Он дернул головой, словно повинуясь какому-то нервному тику.

Прямо за ним на пороге станции стояла Ксюша. Ее ноги обхватили несколько чудовищных рук, выросших прямо из-под нее.

— Отпусти ее, тварь!

На его лице появилась безумная улыбка.

— Я и не хочу вас убивать. Помучить. Только помучить, малец. Ы-а-а-а, — он вдруг изогнулся, издал вопль, а затем снова вернулся в прямое положение.

— Ты серьезно думаешь, а-ы-ы... Что, я не убил бы вас, если бы захотел? За... За-хо-тел. Ы-а-а-а.

Отец Аркадий вдруг несколько раз дернулся, остановился и уставился в одну точку. Взгляд его остекленел.

Вот он. Момент.

Я замахнулся и ударил его арматурой прямо во впадину челюсти под подбородок. Металл разорвал ткани, пробил верхнюю челюсть, череп и вышел в районе затылка. Тварь взревела так, что у меня заложило уши. Ничего человеческого в голосе настоятеля не осталось. Крик был испуганным и пугающим одновременно. Что-то первобытное послышалось в нем, звериное. Так, наверное, мог кричать загнанный в угол саблезубый тигр, в которого впивались копья древних людей.

Или копья тогда еще не изобрели? Мне-то откуда знать. Охоту точно изобрели, зуб даю.

Уже через секунду я оказался около кричащей от ужаса Ксюши, оставив арматуру в голове агонизирующего отца Аркадия. Руки, сдерживающие ее, пропали, поэтому я схватил ее за куртку, и вместе мы побежали из этой проклятой станции.

Продолжение следует...

Хей-хей, посвящается всем тем, кто ждал (вас немного, но вы тут). Предвкушая вопросы, - прода на следующей неделе. Всем желаю кайфовых выходных, ведь впереди еще и воскресенье. Ну да, за ним понедельник, но сначала-то воскресенье, чего огорчаться?

Я усталь, я спать (нет), а вы прогуляйтесь по ссылочкам:

https://author.today/u/nikkitoxic

https://t.me/anomalkontrol

https://vk.com/anomalkontrol

И новостной проект, непосредственно имеющий отношение к лору происходящей хтони: https://t.me/angnk13

В палатке пахло пылью, ржавым железом и тоской. Дед сидел на ящике из-под патронов, перед ним на столе стояла пустая стопка. Рядом лежала полупустая бутылка водки. Он уже занес над ней руку, чтобы налить себе, как вдруг...
Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш.
Полог палатки, сшитый из старой шинели, с громким, рвущим сердце звуком отъехал в сторону. В проеме стоял мужик в длинном плаще.
— Нальешь? — спросил он.
Дед на мгновение замер, его взгляд скользнул по бутылке. Всего-то половинка осталось, на пару стопок. Внутри всё сжалось от старой, въевшейся в кости жадности. Себе-то не хватит... Но тут же пришла другая мысль, тяжелая и усталая: Да кому оно всё теперь, в конце-то концов? Уже не до мелочей.
Он молча, с почти незаметной для себя покорностью, кивнул на ящик напротив. Мужик вошел, сняв капюшон. Обычное лицо, обветренное, с холодными, слишком спокойными глазами. Они выпили. Жидкость обожгла горло, но внутри так и не потеплело.
— Что грустный такой? — спросил мужик, ставя стопку на стол.
Дед махнул рукой. — За молодыми бегать не успеваю. Он непроизвольно потянулся к бутылке, но резко передернул плечом, и на лице на мгновение исказилась гримаса. — Совсем стариков не уважают. За полбанки тушенки на днях чуть насмерть не забили, — выдохнул он, опуская голову. Пальцы сами потянулись погладить заживающий кровоподтек на скуле. — Не за банку даже... За то, что посмел слово против сказать.
Мужик усмехнулся. — Не проблема. Иди в торговцы. Сиди на стуле, грей старые кости и тушенкой торгуй, а за охрану пусть другие отвечают.
— Я торговать не умею, — горько буркнул Дед.
— Научим, — парировал мужик и наклонился вперед. — Слушай. Весь здешний базар — два клана. Синдикат — это порядок. Правила, защита. Но пока они ушами хлопают, бумажки подписывают... Черные торговцы уже на самых доходных местах стоят. Пристроятся, развернутся, пока толпа не подошла. Недолго, зато по-честному. С ними как в чистом поле — дышишь полной грудью.
— Так прихлопнут меня, как комара, и крестик не поставят на могилку.
— Не бойся, без помощи не оставим.
На стол легли два предмета. Слева — блестящая банковская карта с логотипом в виде стилизованной шестеренки. Справа — старый, зазубренный ключ, на котором кто-то выцарапал кривую ворону.
— Выбирай, — сказал мужик.
Дед посмотрел на свои руки. — Да у меня и стартового капитала нет... — пробормотал он.
Мужик ухмыльнулся. — Звери мы, что ли, старику не помочь?
Он поднялся. Дед сглотнул и потянулся к ключу. Его пальцы сжали холодный металл.
Мужик кивнул. — Не прогадал. Крутись как хочешь.
Он развернулся и пошел к выходу, но на самом пороге остановился. Повернулся ровно настолько, чтобы дед увидел его профиль. Его правая рука поднялась, и указательный палец взметнулся вверх — жест, полный холодного, безличного назидания.
— Этот мир не для слабаков. Думай головой, действуй хладнокровно и вновь вернешь молодость духа.
И в момент этого жеста он на мгновение задел плащом брезент палатки у выхода.
К-х-х-ссс!
По одежде мужика пробежали короткие, яркие искры. И на его спине, ровно на две секунды, камуфляж погас. Оголилась спина — неестественно бледная, безволосая, покрытая плотной, будто чешуйчатой кожей, от которой веяло мертвенным холодом. Потом все исчезло, холодный ветер играл брезентом незастегнутой на молнию двери.
Тело Деда медленно, будто против воли, опустилось на стул. По спине разлилась ледяная волна пота. Он сидел, не двигаясь, и смотрел на большой, туго набитый рюкзак из плотного полимера, который мужик оставил у порога. Он был закрыт на маленький, но прочный висячий замок. Минуты медленным холодным ручейком текли в сознании обреченного человека.
Его оцепенение взорвал звук рвущегося полога. В палатку ввалились трое бандитов.
Первый мародёр с обожженным лицом окинул взглядом убогое убранство и самого Деда. — Ты не своё место занял, старик.
Он резко двинулся вперед, и ствол автомата уперся Деду прямо в переносицу. Холод металла обжег кожу. — Вали из этой палатки. Пока цел.
В этот момент в дверном проеме, окутанный дымом самокрутки, возникла еще одна фигура. Тусклый свет коптилки выхватил его из темноты: высокий, сутулый мужчина в длинной, когда-то дорогой, а ныне потрепанной кожаной куртке. Его лицо было изборождено глубокими морщинами, словно карта былых маршрутов, а глаза, холодные и неподвижные, как у матёрого волка, с первого взгляда выдавали в нем того, кто привык командовать.
Его взгляд упал на рюкзак у входа. Главарь нагнулся, поднял его, оценивая вес. Лицо растянулось в улыбке от богатой добычи. Он дернул замок, стараясь разорвать ткань. Она не подавалась. Глаза нашли ключ, который всё ещё лежал на столе. Он взял его, внимательно рассмотрел символ — ту самую ворону.
— Опусти автомат.
Голос прозвучал негромко, но с такой непререкаемой интонацией, что ствол тут же дрогнул и опустился. Главарь даже не посмотрел на подчиненного — его взгляд был прикован к ключу. Быстрым движением он закинул рюкзак на центр стола, предварительно забрав ключ.
— Так сразу и сказал бы, что ты Черный, или объявление повесил у входа, — буркнул он уже без прежней угрозы. - Что молчишь?
Щелчок. Замок открылся. Старший расстегнул рюкзак и заглянул внутрь. Его лицо уже не выразило удивления от богатого содержимого. Спокойно, с деловым видом, он достал оттуда три банки тушенки и одну бутылку водки.
- Это моё, - выдавил из себя первую фразу Дед.
Аккуратно закрыв рюкзак, Главарь бросил три банки тушенки третьему бандиту, перегораживающему узкий проход.
- Мы тебе не беспредельщики какие-то. Это наша земля. Он медленно поднес руку к лицу и провел ладонью ото лба к подбородку, словно стирая усталость и все возможные возражения. — С этого дня с тебя — стол и хабар раз в неделю. Понял?
Старик кивнул, теряя волю к сопротивлению.
— А это — по «Закону». - Пояснил Главный, тыча пальцем в бутылку: Так положено. Не наглей с самого начала. Прибью.
Бандиты исчезли так же быстро, как и вломились в палатку. Дед сидел, вцепившись руками в почти полный рюкзак. Слова незнакомца жгли сознание: «Этот мир не для слабаков». Теперь он понимал их настоящую цену. Этот рюкзак не был подарком. Это был аванс. Первая партия товара, за которую теперь предстояло платить. По закону.
Снаружи, за тонким брезентом, начинался его новый рабочий день. Первый день торговца.

Послесловие:

Господа, неожиданно я подался в область создания видео игр. представляю вам переделку моего рассказа под стартовую сцену для видео игры на первые три минуты.
Здесь рассказывается о начале игрового мира в котором представлена логика противоборства двух торговых кланов .
Здесь начало нового взгляда на систему Прочитал-Сыграй. Можно пережить опыт некоторых героев рассказов.
Проект в первой стадии разработки

Не проходите мимо. Критикуйте или ставьте заслуженные лайки.