Помню его уродскую шапку, в виде такой балаклавы, что-ли. Она закрывала голову целиком и доходила до середины груди, заменяла собой шарф. Её надо было надевать через верх на голову, как носок, но с прорезью чисто для лица и с дурацким козырьком. Однажды мы пошли в комиссионный магазин, но он оказался закрыт. Выходя из него встретили агрессивных ребят старше нас, которые тоже хотели попасть внутрь. И мой "кореш" с издевкой им заявил:

- Тут закрыто, девочки! - и тут же дал по тапкам.

Естественно, они решили, что мы вместе. Двое сразу прыгнули на меня со спины и повалили на снег, один побежал за "корешем", но не стал догонять и вернулся. Правильно, одного же уже поймали...

Не знаю, каким образом мне удалось отговориться, но было очень страшно. Вид у тех ребят был полу-беспризорный, они уверенно пугали тем, что каждый из них сидел в колонии и мне в это реально верилось. Я отвечал на все их вопросы, всё им рассказал и показал, где мы живем, что тут делаем и как так получилось. В итоге меня потолкали и отпустили. С условием, конечно: "Чтобы мы тебя больше тут не видели". Кореш ждал меня через два дома. Он из укрытия видел весь наш долгий разговор и мерзотно хихикал.

- Чего это ты им показывал там? - единственное, что он спросил.

- Где ты живешь показывал. - ответил ему я.

А однажды нас конкретно прижали. Мы катались на снегокате с горки и внизу был слеплен небольшой трамплин из снега. Уроков в этот день было мало, мы рано освободились и гоняли на этой горке одни, чуть ли не с часу дня. Вокруг не было вообще никого, но вдруг появились старшие пацаны. Двое. Они подошли совершенно неожиданно и мой кореш не успел ничего понять и убежать, тем более со снегокатом.

- Так, стоять! Вы чего тут катаетесь! С какого штата!? Это - наш трамплин! Мы его строили, а вы его обкатали и теперь он стал ниже!

А еще так получилось, когда они нас заметили, что я стоял в стороне, потому что мне уже надоело на тот момент, а кореш как раз несколько раз именно по трамплину съехал. И все их претензии были к нему. Наезжали они мощно, что кореш испортил им трамплин. Мне через какое-то время сказали, что я могу идти, а кореш пускай лепит трамплин заново, или они его побьют. Я не стал уходить. Сказал, что помогу строить, если деваться некуда. Друг попытался съехать, что ему надо домой срочно, а они не хотели его отпускать, пока он не сделает то, что, якобы, сломал. И кореш расплакался.

- НУ ПАЦАААААН!!! - под дурацким козырьком его шапки скривилось лицо и полились слезы. Деваться было некуда, прижали. Выхода нет.

Старшаки немного растерялись, но заднюю не дали. И вот тут у меня появилось такое чувство в душе... С одной стороны злорадство, потому что кучу раз этот товарищ меня подставлял и вот его настигло возмездие! Я понимал, что, пришли бы ребята пораньше, когда я катался через трамплин, а он стоял бы рядом, и начни они наезжать на меня, а его отпустили - он бы тут же убежал. А потом звонил бы мне домой узнать, чем там кончилось. Живо представил его морду с улыбочкой.

А с другой стороны, мне стало его неимоверно жалко. И жалость победила! Мне пришло в голову спросить ребят, сколько у нас есть времени, чтобы починить трамплин. Когда он им нужен? Они сказали, что к утру. И что мы можем хоть ночью его строить, лишь бы завтра был. Я сказал:

- Хорошо, сейчас он успокоится, мы пойдем положим снегокаты, переоденемся потеплее и будем вам трамплин строить.

- Ладно! - согласились пацаны и мы ушли домой.

Никакой трамплин мы, естественно, строить после этого не пошли, просто между собой договорились в их краях больше не гулять. Кореш вроде успокоился и мы разошлись по домам.

И подобные вещи случались очень часто. Мы гуляли в районе, где живут наши родственники и, когда он видел кого-то из моей семьи, начинал нарочно громко материться. Чтобы моя бабушка, например, услышала и отругала меня за то, что мы на улице матюкаемся. Когда задавали домашнюю работу, он всегда говорил, что ничего не делал и не будет делать и звал гулять, а потом выяснялось, что всё у него давно готово, всё он сделал втихаря, вообще, разговаривая со мной по телефону параллельно, просто умолчав об этом.

Наша "дружба" закончилась в шестом классе. И случилась одна из самых постыдных вещей из моего детства, за которую до сих пор стыдно. Гуляя во дворе, мы познакомились с девчонками из нашей школы, которые были на год младше. Причем, одной понравился он, а её подруге - я. Сейчас понимаю, насколько мы были мелкими. Реально ведь, дети. А страсти бурлили нешуточные. Мы выжигали лупой имена друг друга на лавочках, оставляли записки, валентинки. Ухаживания заключались в том, чтобы друг за другом носиться, толкаться, исполнять всякую ерунду. В двух словах это называется: "дергать за косички", но только обоюдно, как бы.

Вся эта детская канитель выпала на очень теплую осень и мы постоянно гуляли. Мой "друг" узнал телефоны этих девчонок и стал названивать им. На домашний, естественно. Мобильников не было. Но названивал не чтобы пообщаться нормально, а чтобы поприкалываться. И, как я понимаю, заманал он там всех уже конкретно! Я той девочке, которой я нравился, не звонил. Иногда виделись в школе издалека, глазки друг другу строили. Ну и гулять в одном дворе ходили. Всё было очень мило и двигалось к чему-то большему, просто мы пока были очень маленькие. А у него дела обстояли гораздо более упорото. И на его звонки уже начали обращать внимание родители девчонок.

И вот, в один спокойный день он мне набрал и говорит:

- Слушай, просьба, можешь позвонить этой Насте? (Его подружке).

- Ну могу, что сказать?

- Там, наверное, возьмет трубку кто-то из родителей, скажи им что-нибудь крутое! Скажи, что мы вашу дочь "трахнем"!

- Ну ладно... - я не знаю, зачем я согласился. Это были целиком их дела, я не лез в эти звонки и отношения к этому не имел. Я понимал по его рассказам, что родители Насти уже на стрёме и сто процентов они поймут, что это проделки моего этого товарища. Просто сам он зассал и просит меня. Мне, вроде бы, не сложно. Определителя номера у них всё равно нет. Я всё равно не собирался ничего из этого исполнять, меня просто попросили передать, скажем так.

Трубку взял её старший брат. Он учился классе в 10м нашей школы. А десятиклассники для нас тогда казались недосягаемо большими и взрослыми. Я чинно представился именем и фамилией третьего нашего одноклассника зачем-то. Думал, видимо, что так мы точно избежим ответственности. И сказал, что дочь вашу мы трахнем! Немного послушал, как брат рассвирепел и начал угрожать, что у нас будут проблемы, после чего положил трубку. Сразу после этого понял всю тупость, что если он - брат, то какая дочь? Но было уже всё равно. Я позвонил "корешу" и отчитался, что выполнил его просьбу.

- Ну п*дец! - сказал кореш, - Завтра по-любому разбор будет.

Я не придал этому значения, это ведь не моё дело, меня просто попросили. Ну вот и на следующее утро наступил реальный п*дец! Как сейчас помню, на уроке физкультуры, нас по одному стали вызывать в тренерский кабинет. Причем, человека четыре дернули. Всех, кто когда-либо был замечен гуляющим в нашей тусовке. Каждого попросили написать объяснительные по поводу вчерашнего звонка этой Насте, в котором ей угрожали. Двое из нас в полнейших непонятках искренне написали, что ничего не знают. Дальше пошел мой старый "кореш". Провел там немного времени, вернулся и сказал, что написал тоже, что он не при чем.

А я пошел и написал, что это я позвонил! Своим корявым почерком на криво выдранном из тетрадки листе накалякал всё как есть. Так и написал, что меня попросил такой-то, отношения к делу не имею, для чего это делалось - не знаю. Выполнил просто просьбу друга. А дальше начался сущий ад!

Об этом узнала вся школа: все учителя, все работники и ученики. Нас вызвали к директору с родителями, собрали там по поводу этого инцидента целую комиссию! Мать была в слезах по-моему, неделю! Строго-настрого запретила мне гулять и, в принципе, общаться с этим "другом" а, заодно, до кучи и с теми, кто был в нашей общей компании. Дома был просто кошмар, пришлось объясняться с отцом, что это за слово такое: "Трахнуть" и откуда я его узнал. Они всё не могли понять, зачем мне этот звонок вообще был нужен.

- Он тебе что, денег предложил!? - спрашивала мать в слезах

- Нет...

- А ЗАЧЕМ ТОГДА ТЫ ЭТО СДЕЛАЛ!?

В школе учителя и завучи пугали нас учетом в милиции и колонией! Даже на дополнительных занятиях, куда я начал ходить, преподавательница мне еще очень долго высказывала по поводу дружбы с этим человеком. Что он тебя в тюрьму загонит, подставит, под монастырь подведет, отсидишь, бомжом останешься, на помойке помрёшь.

Короче это был самый сильный стресс из детства, связанный со школой. Естественно, нам запретили на пушечный выстрел приближаться к этим девчонкам! И им тоже сделали внушение, чтобы они в нашу сторону даже не смотрели. Мать тогда собиралась переводить меня в другую школу. Я стал тише воды, ниже травы, ходил по струнке и боялся звука лишнего издать весь год. Просто перестал как бы существовать. Очень тяжелый отпечаток вся эта ситуация на мне оставила. "Друг" этот бывший только хихикал. Постоянно ходил с дебильной улыбкой. Его все начали считать предателем и подставщиком, с которым не стоит иметь дел.

Что было дальше? Год мы вообще не общались. Потом стали враждовать. Потому что этот друг детства периодически начинал мне "пакостить". Несколько раз типа "дрались" (толкались больше). А потом разошлись по разным классам. С тех пор я никогда особо не крутился в той тусовке, в которой крутился он и всегда держался от них на максимальном расстоянии.

После школы знаю, что он сменил несколько институтов, ни один так и не закончил. Долгое время употреблял и барыжил травой. Несколько лет имел игровую зависимость, все деньги спускал в игровые автоматы, перезанимал у всего района столько, что его искали серьезные люди. За него отдавала его семья. Несколько раз потом мы пересекались в общих компаниях и я делал каждый раз для себя выводы о том, какое же он неадекватное чмо по жизни! Сейчас, по сообщениям общих знакомых, он употребляет соль и периодически находится в совершенно упоротых состояниях, пишет им в мессенджерах всякую чушь. Ну, как говорится, туда ему и дорога, собственно...

- Антоха! Топи на всю катушку! Нам фора нужна! – крикнул Максим.

Тот погнал Уазик по той дороге какую выбрал сам, когда изучал пути отхода к пустырю. Урча мотором инкассаторский фургон на большой скорости разогнав по сторонам бродячих собак и кошек промчался мимо подземных погребов и сараев, прилегающих к хрущёвским пятиэтажкам. До шлагбаума оставалось совсем немного.

- Антоха! Что со шлагбаумом?! Мальвину видишь?!

- Да, Макс! Вижу! Она открыла уже его!

- Отлично! Главное, чтобы успела за нами закрыть и смотаться оттуда в лоток!

Проскочили шлагбаум. Максим, увидев через стекло что Мальвина закрыла шлагбаум и побежала через камыши к лотку тут же успокоился.

- Макс! Она красава! Правда?! – сказала Натаха глядя на убегающую в камыши подругу.

Он, улыбаясь кивнул ей головой:

- Да не то слово!

«Уазик» с разгона врюхался в грязевую лужу, но без всяких проблем преодолевая её шустро продвигался к центру пустыря возле самых камышей. Антоха вовремя успел включить оба ходовых моста.

«Машина действительно зверь» - подумал Максим то и дело оглядываясь назад в сторону шлагбаума. Он поймал себя на мысли, что с ментами точно твориться что-то не то. До сих пор к шлагбауму не подъехала ни одна милицейская машина. Но дело сделано, а погружаться в эти меркантильные вопросы сейчас не было времени.

- Тормози! – крикнул он Антохе. – Егор, Натаха! Берём мешки с деньгами и в лоток! Антоха! Проедешь до конца пустыря, бросаешь «Уазик» и тоже ныряешь в лоток. Встречаемся в гараже!

Схватив мешки побежали. Поочередности протиснулись в заранее оставленную со вчерашнего дня дыру закрыв над головами лоток бетонной крышкой. Карабкаться по трубам, да ещё с полными мешками было непросто. Обрезы, висевшие на ремнях вокруг шеи, то и дело цеплялись за стальные арматуры, но бросить их в лотке было нельзя. Первыми до тоннеля добрались Максим, Егор и Натаха. У входа в сам тоннель Максим остановился.

- Стоп! Тишина! – шепнул он Егору и Натахе.

Те замерли. Максим прислонился ухом к металлической трубе отопления.

- Есть шорохи! – обнадеживающе сказал он. – Кажется, ползут. Всё, спускаемся в гараж.

Они пролезли в гараж стараясь по возможности не шуметь. Мешки с деньгами оставили в смотровой яме прикрыв их лежащим неподалёку грязными тряпками. Сели на скамейку пытаясь отдышаться бросая взгляды на мелкие щели в створках ворот, через которые можно было при желании заметить какое-либо движение. Улицу тем временем полным ходом охватывали вечерние сумерки.

- Блин, Макс, - облокотившись спиной на стенку, как можно тихо, произнёс Егор. – Неужели у нас получилось? И мы теперь при бабках?

Максим посмотрел на него с присутствующим на лице неким волнением.

- Рано пока радоваться. Надо дождаться Антоху с Мальвиной. Им ползти по трубе довольно далеко, и хорошо если на их пути не окажутся какие-то преграды.

- Да, Макс правильно говорит, - прошептала Натаха. – Всякое может быть. Мы же не осматривали весь лоток? Но будем надеяться на лучшее. Правда, Макс?

Максим утвердительно кивнул головой:

- Да…Будем надеяться.

Внезапно мимо гаража друг за другом пронеслись с включёнными мигалками две патрульные легковые машины ГАИ. Они остановились поодаль у бетонного забора ТЭЦ. Водители заглушили двигатели, оставив включёнными лишь мигалки. Тишину гаражного массива нарушили нецензурные крики, доносящиеся из автомобильных радиостанций. Разобрать обрывки фраз точнее не удавалось.

- Ты смотри какой конкретный у них кипишь? – сказал Егор.

Из смотровой ямы донёсся шорох и чьё-то тяжёлое дыхание.

Максим схватил обрез и кинулся в смотровую яму. Егор последовал за ним.

Как оказалось до гаража благополучно добралась Мальвина. Натаха, услышав голос подруги не удержалась от радости.

- Ну слава богу! Я так переживала за тебя, - она обняла поднявшуюся по лестнице в гараж Мальвину.

- Ты Антоху не видела? – спросил Мальвину Максим.

- Нет…А разве он ещё не дополз?

- Если бы…

Мальвина удивлённо повела бровями:

- Так ему ползти в два раза короче, чем мне? Я думала вы прикалываетесь?..

- Чёрт, Макс, - произнёс Егор. – Он наверняка за что-то зацепился и не может выбраться теперь? Давай я поползу к нему навстречу?

Максим замотал головой:

- Не сейчас. Будем ждать. Если не появиться в течение десяти минут, тогда залезешь в лоток и посмотришь. – Он взглянул на Мальвину.

- Ты никаких голосов не слышала, когда ползла внутри лотка? Может звук рации или что-то подобное?

- Нет… Там вообще стояла тишина.

- А тут недалеко от нас менты стоят, две машины.

- Да ты чё?! - Она подкралась к воротам и прильнула одним глазом к крохотной дырочке.

- Да, вижу…

Со стороны парка, где расположен банк донеслись звуки милицейских сирен. Мальвина села на скамейку рядом со всеми. Её глаза наполнились слезами.

- Ты чё? – спросила у неё Натаха. – Не рано ли, подруга, ты реветь начала? Может он устал ползти и решил чуточку отдохнуть? Сама знаешь как там тесновато?

- А вдруг его схватили? – вытирая кончиками пальцев руки выступившие слёзы не унималась Мальвина. – А мы сидим здесь и ничего не знаем…

- А ну тихо! – прервал девчонок Максим. – Давайте без паники и без этих слюней. Я же сказал: если не появится, то Егор поднимется через тоннель в этот грёбаный лоток и посмотрит всё своими глазами.

Девчонки немного успокоились. В это самое время рядом с гаражом с грохотом пронеслась пожарная машина, которая, как и милицейские машины остановилась у забора ТЭЦ. Вышедшие из неё пожарные стали что-то горячо обсуждать с сотрудниками милиции.

- А зачем здесь пожарные, Макс? - спросил Егор, продолжая сквозь щель наблюдать за собравшимися вместе экстренными службами города.

Максим так же разглядывая пожарных и ментов пожал плечами:

- Не знаю. Наверное, так положено. – Затем он всполошился.

- Егор, лезь в тоннель! В лотке хорошенько прислушайся, может услышишь Антоху. Пойдём, я помогу тебе взобраться на верх.

Они спустились в смотровую яму. Девчонки остались в гараже. Мальвина вновь украдкой заплакала.

- Может хватит? – спокойным голосом сказала ей Натаха.

- Я чувствую, что с Антоном что-то не так… Вспомни, какой он пришёл сегодня в гараж перед тем, как идти в банк? Таким потерянным я его никогда не видела.

- Уж не думаешь ли ты, что Антоха испугался и убежал?

- Да нет…Он не трус. Он же знает, что я его тут жду.

Натаха сочувственно замолчала не зная, что говорить и как лучше успокоить Мальвину. Из смотровой ямы послышались голоса.

- О! Слышишь? - радостно прошептала Натаха. — Вот и твой Антоха приполз!

Они поспешили в смотровую яму. Однако внизу девчонок ждало разочарование. В смотровой яме по-прежнему находились только Максим и Егор. Они говорили о чём-то таком, что без сомнения их очень сильно обеспокоило. Увидев, что к ним спускаются Мальвина и Натаха они сами поднялись наверх.

- Макс, что с Антохой? – спросила того Мальвина.

- Его нет в лотке…На пустыре стоят только менты.

- А где же тогда он?..

- Пока не знаю.

Некоторое время все сидели молча. Первым прервал молчание Егор.

- Макс, как ты думаешь, что они предпримут? - он кивнул головой туда, где находились сотрудники милиции и пожарники.

- Думаю, что главные силы они бросили на розыск грабителей, то бишь нас, в самом городе и за пределами. Очевидно, моя мысль о том, что менты, околдованные идеей, что преступники перелезли через забор ТЭЦ и скрылись на транспорте, сработала. А эти, что торчат здесь, скорее всего и не догадываются, что мы сидим в сотне метров от них. Им сказали быть в гаражах, вот они и исполняют это указание. Хотя наверняка они бедолаги мечтают сейчас, чтобы как можно скорее закончилась вся эта бестолковая суета и они ломанутся по своим норам, где будут снова пить свой пивасик. Менты хоть и далёкие, но понимают, что люди, ограбившие банк всё продумали от начала и до конца.

— Значит, будем ждать пока они рассосутся, - сказал Егор, стараясь передать хотя бы небольшое спокойствие и уверенность Мальвине и Натахе. - Что касательно Антохи, то я мыслю так: он попытался влезть в лоток, но увидев бежавших по пустырю ментов перелез через забор на территорию ТЭЦ и скрылся. Он просто не захотел подставлять нас под удар. Ведь если бы они заметили, что он залез в лоток, то они наверняка вытащили бы его из него, и не дай бог обнаружили бы тоннель в гараж?

Максим посмотрел на Егора, но в последний момент решил не высказываться по поводу его личной версии о пропаже Антохи. Девчонки молча сидели на скамейке обхватив руками колени и опустив головы вниз.

- Ну война войной, а ужин никто не отменял, - бодро и шутливо сказал Егор. – Макс, ты пожрать-то купил чего?

- Да. Возьми в шкафу, - Максим указал кивком головы на стоявший в углу металлический шкаф. – Только не греми дверями.

Егор не успел дойти до шкафа. Приехали ещё несколько милицейских машин среди которых были две «Волги» и машина «Скорая медицинская помощь».

- Ты только посмотри, Макс, сколько их сюда понаехало, - тихо произнёс Егор, рассматривая всё в ту же щель вновь прибывших сотрудников милиции и врачей.

Максим подошёл к воротам. Он заметил, что на боковой части второй «Волги» имелась светящаяся надпись: инкассация. Егор был прав, сотрудников так называемых внутренних дел было достаточно много. У двоих в руках он увидел автоматы. Врачи спрятались за бетонным углом забора. Их присутствие выдавали разве что белые халаты, которые нет-нет да засвечивались в промежутках между бетонными плитами.

Внезапно яркий свет прожектора со стороны милицейских машин ослепил их обоих и словно зафиксировался на воротах гаража. Максим и Егор отпрянули к боковым стенкам. Мальвина и Натаха вскочили со своих мест.

- Девчонки! Отойдите в тёмный угол! – шепнул им Максим. Те отошли.

Казалось, что всё вокруг замерло. Раздался громкий писк. Максим понял, что кто-то из ментов включил громкоговоритель, установленный в машине ГАИ.

А через несколько секунд Максим, Егор, Мальвина и Натаха услышали и знакомый им голос: «Макс! Это я, Антоха. Я знаю, что ты удивлён…Знаешь, вчера я встретил Сергея Викторовича. Да вы его помните по детскому дому. Он был у нас тогда заместителем директора по воспитательной работе. Вспомнили?.. В общем…Макс я всё рассказал ему. Но я не из-за себя, а из-за Мальвины. Ты же знаешь, что я люблю её…А она, как и Егор и Натаха под твоим влиянием. Я только ради неё пошёл с вами. Лишь бы быть с ней рядом. Так вот, Сергей Викторович пообещал мне, что нас отпустят. Они даже в банке вместо денег инкассаторские мешки забили обычной бумагой! Ты разве не заметил?.. За нами то и погони не было. Если честно Макс, то в инкассаторской машине ключи от зажигания торчали прямо в замке. Они всё сделали, чтобы мы ничего страшного не натворили в банке. – Антоха замолчал будто дал им какое-то время для переваривания его слов. Максим бросил взгляд на смотровую яму.

- Врёшь же, сука!

Он схватил лежащий на полке нож и спрыгнул в смотровую яму. За ним кинулся и Егор. Максим достал из схрона привезённые ими инкассаторские мешки и прямо в смотровой яме размахивая рукой стал протыкать ткань острым кончиком ножа. Егор стоял рядом, а девчонки сидя на четвереньках у ямы наблюдали за Максимом. Из первого разорванного мешка высыпались аккуратно упакованные, нарезанные под размер стандартной денежной пачки, куски бумаги. Чтобы эти «куклы» выглядели как настоящие упакованные деньги, по обеим сторонам пачек засунули крупные купюры. Но и те оказались грубо поддельными и были распечатаны скорее всего на цветном принтере.

Разорвав все мешки и убедившись, что Антоха сказал им правду Максим со злости растоптал фальшивые купюры подошвами ботинок.

- Действительно ты сука, Антоха!

Он поднялся наверх в гараж и сел на скамейку обхватив руками голову. Егор, Мальвина и Натаха стояли молча, прижавшись спинами к противоположной стене. К Максиму подошла Мальвина и опустилась перед ним на корточки.

- Макс…Эт что же получается? Выходит, что Антон нас всех предал?.. Да?..

Максим убрал руки от своей головы и посмотрел на Мальвину.

- Получается, что так…

Она села на бетонный пол и заплакала. Натаха осторожно подошла к Мальвине и присев рядом с ней обняла её. Егор стоял всё также у стены и обречённо смотрел то на ворота, то на Максима.

- Макс…Я уверен, что нас никто не отпустит, как говорит этот…этот

«гандон», — сказал Егор. – Если мы выйдем к ним с поднятыми лапками, то сядем надолго, очень надолго. Нам влепят на всю катушку, мама не горюй. А я Макс в тюрьму не хочу…Конечно можно и пободаться с ментами, у нас вон в яме целое ведро патронов. Но патроны закончатся, они вырвут тросом двери и победоносно вытащат нас отсюда как червей. Потом над нами будет глумиться пресса и всё безликое общество этого убогого городка. Что-что, а клеймо опасного рецидивиста они повесят на нас пожизненно под стук барабанов. А проживать свою жизнь в этом статусе я так же не желаю. Мне понравилось, как ты несколько дней назад сказал: никого убивать мы не будем. Я тоже так сейчас подумал, зачем нам такой грех на душу брать. Поэтому, предлагаю умереть свободными. Здесь… Я знаю, что ты понял о чём я говорю?..

Мальвина вдруг перестала плакать и посмотрела на Егора. Она даже еле заметно улыбнулась.

- Верно, Егор, - сказала она. - Ты правильно говоришь: лучше умереть, но свободными. – Мальвина резко повернулась к Максиму.

- Макс…Я с вами. А как Натаха я не знаю…Пусть она сама за себя решит.

Все устремили взгляды на Натаху.

- А что я? – тихо ответила она. – Я как все. Мы же всё-таки друзья, ими и останемся до конца…

Мальвина и Натаха прощально обняли друг друга, теперь уже не пряча своих слёз.

- Согласен, что живыми отсюда можно только в тюрьму, - с грустью в голосе сказал Максим. – Если мы начнём уходить отсюда с боем, то есть вероятность того, что все погибнем от ментовских пуль. Потом они будут давать интервью, где в ярких и сочных красках расскажут, как смачно целились в убегающих бандитов и как искренне давили на спусковой крючок автомата. Я тоже этого не хочу. Так как нам лучше это сделать? У кого какие есть предложения?

Первой неожиданно высказалась Мальвина.

- Мальчишки! Я и Натаха просим…просим вас сначала выстрелить в нас, а уж дальше вы разберётесь, как поступить вам. Пожалуйста…

У Егора задрожали скулы, но он в последний момент отчаяния смог сдержаться. Натаха заметила это.

- Егор. Ты не казни себя. Ведь мы с тобой встретимся там…и будем вместе всегда. Выполни мою просьбу, я очень тебя прошу.

- Хорошо…

Их разговор опять прервал голос Антохи. Он обращался к ним так, словно кто-то пытался вырвать из его рук микрофон. Всё что он успел сказать: «Макс, Егор, Мальвина, Натаха! Простите меня! Они обманули меня…».

По всей вероятности, в машине происходила борьба, в ходе которой Антоха зажал пальцем клавишу микрофона, и к тому, что он говорил ранее несколько секунд назад, добавились слова другого человека: «Быстро уберите отсюда это чмо! Мы не можем больше рассусоливаться с этими сопливыми выродками!»

Из громкоговорителя послышалась какая-то возня и наступила тишина. Стало понятно, что Антоху вытащили из машины ГАИ и посадили в другую. Следом за этим из громкоговорителя раздался грубый командный голос: «Я начальник городского отдела внутренних дел полковник милиции Севостьянов! Даю вам ровно пять минут чтобы вы открыли ворота, вышли из гаража и встали на колени с поднятыми вверх руками! Если вы не подчинитесь моим законным требованиям мы вырвем ворота тросом и вытащим вас сами! В случае сопротивления нами будет применено огнестрельное оружие! Время пошло!»

- Макс, ты слышал?! – закричала Мальвина. – Давайте же кончайте с нами!

Максим с Егором зарядили обрезы.

- Стойте! – закричала Натаха. – Сначала обнимите нас!

Они все крепко обнялись.

- Всё, всё! Теперь пора! – поторопила их Мальвина.

Девчонки, обнявшись встали к стене не разжимая объятий.

- Давай же, Макс! Егор! Стреляйте!

Максим с Егором прицелились и выстрелили. Мальвина с Натахой рухнули на пол точно подкошенные. Под ними в считанные секунды образовалась большая лужа крови. Егора стошнило и он, уперевшись рукой в стену не смог сдержать в себе рвотную массу. За воротами заревел двигатель пожарной машины. Максим понял, что менты, услышав выстрелы всё же решились сорвать гаражные ворота с помощью троса и пожарной машины.

- Егор! Очнись же! Они подъезжают к гаражу! Сейчас будут срывать ворота! Подойди ко мне!

Увидев, что Егор теряет над собой контроль Максим закричал:

- Ты забыл, что тебе говорила Натаха три минуты назад?! Она же верила в тебя до последней секунды! Соберись! Поднимай обрез на уровне моей головы!

Егор дрожащими руками поднял ружьё, но оно тут же опускалось вниз. Максим помог ему, схватив одной своей рукой ствол обреза, который держал Егор, он приставил его к своей голове. Стволом же своего ружья он упёрся в грудь Егора в области сердца. Так называемая цепь замкнулась, но испугавшись, что Егор может в любую секунду упасть в тот же обморок, Максим уже не мог психологически растягивать эту процедуру.

- Егор! Прощай и прости за всё! Стреляем на счёт «три»! Раз! Два! Три!

Два ружейных выстрела прозвучали практически одновременно как раз в тот момент, когда пожарный «ЗиЛ», разогнавшись, сорвал с петель тяжёлые гаражные ворота. Не выдержав такого удара, рухнула передняя стена гаража, а за ней обвалились и потолочные бетонные плиты, которые и погребли под собой четыре безжизненных тела.

Прошло десять дней. Огромная по численности людей траурная процессия медленно двигалась по центральной улице города по направлению к кладбищу. Процессия по своим масштабам увеличивалась на глазах за счёт людей, которые в момент её прохождения находились недалеко от главной улицы города. Движение автотранспорта было полностью заблокировано. Четыре гроба находились в кузове учебного грузового автомобиля, принадлежащего детскому дому. Борта грузовика были опущены. Всё остальное пространство вокруг гробов было полностью заставлено цветами и венками. За грузовиком шёл духовой оркестр, состоящий из городских музыкантов, и несмотря на то, что они были немного подшофе, играли они исключительно хорошо. Там, где процессия пересекала федеральную трассу движение было временно приостановлено сотрудниками ГАИ. Их подъехавшего к перекрёстку автомобиля вышел пассажир мужчина.

- Слышь, командир, - обратился он к инспектору ГАИ. – Мы из соседнего города. Нам просто интересно стало. У вас что губернатор умер? Просто такие пышные похороны.

- Да нет. Четверых бывших детдомовцев хоронят.

- Слушай, а это не тех, кто банк взял? Вот совсем недавно? В газетах ещё была шумиха? Якобы даже среди них девчонки были?

- Да. Их.

- Охренеть…Царствие небесное. Красавцы, конечно…

Мужчина перекрестился и проводив взглядом процессию сел в машину.

Спустя два дня в городской газете было опубликовано развёрнутое интервью с начальником городского отдела внутренних дел. В котором бывший полковник, а ныне генерал, признался, что четверо преступников оказали яростное активное вооружённое сопротивление сотрудникам милиции и поэтому были уничтожены. Однако одного из преступников удалось задержать по горячим следам и сейчас он находится в следственном изоляторе. Все деньги, похищенные грабителями возвращены банку. Сотрудники, принимавшие участие в задержании бандитов награждены ценными подарками.