Лежа на диване, я все же получаю кое-какую информацию к размышлению. Выяснилось, что в стране очень много старушек, которые отложили приличные суммы в свои штопаные чулки. И даже денежные реформы их не возьмут, ведь они не так глупы, чтоб откладывать в чулки латы. Некоторые из них даже пытаются давать деньги взаймы под высокий процент и честное слово заемщика. Карьера Раскольникова меня не очень прельщает, но не потому, что я не переношу вида крови или сильно отягощен моральными принципами.
Достоевский витал в своем иллюзорном мирке и очень не любил писать с натуры, ему было страшно окунаться в реальную жизнь, пыжиться, объясняя поведение реальных людей и он просто создавал нереальных людей, которых было удобнее втискивать в свои нереальные сюжеты, которые он сопровождал нравственными нотациями и своим узким пониманием библии. Ему не терпелось наказать Раскольникова немедленно, для этого он сделал его совестливым, нерешительным, постоянно рассуждающим. А вся его вина-то только в том, что он занялся грабежом незаконно, то есть примитивно, вне системы.
Федор Михайлович не мог нарушить догму о том, что уголовный мир – анархия, а не строгая иерархия. Ростовщики принимали вещи в основном у воров и те, как правило их крышевали. А то почему же у профессиональных грабителей не возникло в мозгах такой светлой идеи? Как эта бабушка дожила до таких преклонных лет и нажила столько денег невредимая? Может дядя Федя закладывал кое что из своих ценностей такой бабульке и ему пришла такая идея, а все потому, что он наивно предположил, что на людском горе наживается именно та старушенция, что выдавала ему деньги и принимала вещи, что деньги она хранит у себя в чулке и достаточно взять топор, высадить дверь, раскроить бабуле череп, чтоб овладеть несметными сокровищами.
Как бы ни была тупа бабулька, она наверняка знала, что у многих возникает такая шальная мысль и потому не держала деньги в чулке, и в соседней комнате сидела пара головорезов. Эти неофициальные ломбарды были попросту точками по скупке краденого и принадлежали серьезным людям, которые не хотели светиться и потому за мизерную плату нанимали старушек, которые остались без пенсии и потому согласились на занятие, которое пахло каторгой. Денежные излишки, если таковые вообще возникали, как и барахло, вывозились с квартиры маленькими партиями…
Одним словом, чтоб написать правдоподобный роман на эту тему, Федюнчику надо было самому заняться нелегальным ростовщичеством на дому. Он просто кинул поверхностный взгляд на явление и решил, что в этой области царит полный беспредел или все слишком просто. Но, если вы не видите или не понимаете порядка, то это совсем не значит, что его нет.
Родиону вряд ли удалось бы уйти от криминалов, которые не выносят подобной конкуренции. Скорее всего, он бы погиб при попытке ограбления. Но возможно и то, что за основу Достоевский взял газетную публикацию, в которой отображалось реальное явление. Положим, что добрый молодец гробанул таки старушку и взял небольшую сумму денег, которая предназначалась для раздачи взаймы или покупки краденых вещей. При этом нужно учесть, что эта сумма была меньше той, что упомянул Достоевский, ибо не всякий знает, на какие гроши живут домушники. Скупщики краденого давали им вдвое меньше, чем в ломбардах, ибо в ломбарды они идти не могли потому, что там эти вещи могли элементарно засветиться, иначе эти частные лавочки были бы просто не нужны, не выдержали бы конкуренции с ломбардами. Итак, Раскольников берет кассу, прячет её и живет дальше, будто ничего особенного с ним не произошло. Серьезный человек, владелец скупки, обнаруживает это происшествие и тут же просит настоящих грабителей, над которыми он имеет реальную власть, ибо без него грабители не смогут сбывать свою добычу, как правило от таких людей грабители и получали заказы или наводки и потому этот серьезный человек много про них знает и может их сдать. Так вот, он сообщает своим профи о возникших проблемах и те находят беспредельщика быстрее полиции. А полиции наверняка и волноваться не о чем, если это не лошары, а люди в курсе дела. Чего там вести следствие, доказывать вину, искать… Ясно, что дилетант беспредельщик обгадил серьезного человека, который это даром не оставит и найдет этого доброго молодца как бы он мало не взял, хотя бы для того, чтоб показать, что он не любит, когда в него говном бросаются. Серьезные люди находят затаившегося Родю, который понимает, что его нашли не полицейские и потому игра с ними в молчанку чревата пытками. Он отдает им денежки, но им этого мало, им велели наказать наглеца. А как это сделать, чтоб все было по возможности чисто? Да не гоже уркам палаческим ремеслом заниматься, не их это дело. Вот они и отправляют его к следователю, чтоб он честно во всем признался и понес наказание. Денежки он, конечно несет следователю, который за помощь в поимке особо опасного преступника отдает их наследникам бабули, которых приводит его старый знакомый, серьезный человек, который когда-то подрядил старушку скупать краденое, сбытом которого он давно успешно занимался, иногда сдавая следователю особо зарвавшихся гопников.
Все бы ничего, но откуда ни возьмись на суде появляется писака, которому не вполне понятно поведение покаявшегося Раскольникова, расколовшего бабушке и её служанке черепа. Стороннему человеку, который напрочь лишен аналитического мышления, это покаяние кажется невероятным. Он наконец находит в реальной жизни подтверждение тому, что настроил в своем иллюзорном мирке. Естественно, что Раскольникову ничего не остается, кроме того, чтоб подтвердить идиотские предположения писателя. Не рассказывать же ему правду о том, что ему ничего другого не остается, а то долго он на каторге не проживет, да и не станет писатель слушать то, что ему не хочется, да и какой благочестивый человек поверит в такую степень коррупции и организованности преступности? Раскольникову лучше выглядеть кающимся грешником, который добровольно принял муку, чем идиотом, который по незнанию крупно влип.
Ах, если бы Раскольникову удалось уйти от возмездия с деньгами, то из этого получилась очень занимательная вторая часть романа, хотя весьма и весьма фантастическая! Её фантастичность была бы в том, что, как мы убедились, гробануть старушку – дохлый номер. Но предположим, что Раскольников был не таким уж дураком, чтоб пойти на такой гоп-стоп, предположим, что он оказался умнее и изобретательнее и решил заняться законным грабежом, подобно Чичикову или Остапу Бендеру. Положим, что удача сопутствовала ему и он, как Ося с мешочком, полным деньгами , вышагивает по мрачному Петербургу Достоевского и тут мы вспоминаем веселый анекдот о том, как Свидригайлов отправился в Америку. Ибо занимаясь какой-то промежуток времени законным грабежом Раскольникову ничего не остается, как превратиться в Свидригайлова. Казалось бы у него есть деньги, чтоб учиться, а потом служить прогрессу, эмансипации женщин, улучшению жизни рабочих, нести разумное, доброе, вечное в массы…
Но пока Родя воровал деньги, он познал всю систему мироустройства и понял, что его юношеские порывы смехотворны, понял, что никакие деньги, никакая высокая должность, даже титул императора не дадут ему переустроить даже малую часть этого мира. Даже, сидя на наполеоновском троне, он чувствовал бы себя таким же беспомощным и подневольным червем, вошью, которая делает только то, что ей велят. Конечно, будучи императором, он может вкусно жрать, может поставить раком миллионы, но он быстро слетит с этой должности, если вздумает сделать что-то не так, как ему велят хозяева. Ему придется каждый день подписывать множество указов о смертных казнях, посылать на смерть миллионы солдат, каждый день раскалывать множество черепов или же стимулировать этот процесс, управлять им и все ради того, чтоб удержаться на троне.
А как же иначе? Может он бы смог остановиться на достигнутом, купить баб деревеньку, да тискать их помаленьку, быть эдаким добрым барином, вроде Обломова? Нет! Раскольников не таков, он замахивался на великие дела, достойные по меньшей мере императора, который не то что империю, а весь мир хочет осчастливить. Допустим, что он не настолько неприхотливый человек, чтоб быть каким-то царьком, одним из сотни. Допустим, что он захочет править не народом, а человечеством. Конечно, на пути к мировому правительству он узнает столько интересных вещей, что ему придется отказаться от своих намерений или хотя бы сделать вид, чтоб засесть за одним столом в этой высшей масонской ложе.
Интересно, возможно ли, хотя бы теоретически, проделать путь от голодного студента до Рокфеллера? Берут ли они людей из народа в свои семьи? Очевидно то, что размножаться им как-то надо и они принимают в свою жреческую касту смышленых мальчуганов и девчонок, но только в качестве служащих. Высшее руководство они воспитывают собственноручно, производя тщательную отбраковку, полностью исключая влияние извне. Это высшее руководство даже не намекает на свою исключительную власть, их имена не известны простым смертным, как имена Рокфеллеров. Эти сверхлюди, если это вообще люди, обладают такими знаниями, что могут и Рокфеллеров приструнить. Высшие эшелоны мирового банка вряд ли обладают всей полнотой знаний, а следовательно и власти, они только инструменты управления императорами этого мира, правителями, они пилоты, которые ведут корабль человечества, но не они решают куда направить человечество, не они знают конечный результат своей работы. Они знают лишь то, какими методами им править и то, что, если их управление будет не таким эффективным, как надо их хозяевам, то их ждет уничтожение, их просто спишут и выкинут так, как они сами списывают, выкидывают и уничтожают императоров, президентов. Их управление совершенно, ибо люди наделенные такой властью уже не могут ошибаться, им в затылок постоянно дышит смерть, не давая им оступиться, оборзеть, зажраться.
Определенно, что мир настолько сложная организация, что им не может управлять простой смертный в течении своей жизни, после чего он передает власть приемнику, который продолжает его дело, зная, что ему не дожить до окончания операции. Представьте себе, что вам говорят, что вы должны всю жизнь сеять, трудиться, не покладая своих рук, а пожнет какой-то ваш далекий потомок и это при том, что вы верховный правитель планеты. Неужели среди этих очень одаренных людей не найдется такого, который поднимет руку вверх, а потом возьмет и резко опустит её, сказав, что не хочу я кишки наворачивать, чтоб какой-то потомок пожал плоды моего труда. К тому же цель в процессе её достижения часто теряет ценность и привлекательность. То есть человек, идя к неизвестной ему цели делает такие открытия, которые впоследствии вынуждают его отказаться от поставленной цели.