Семя Прародительницы
---
Не знаю кто это будет читать, чукча не писатель, просто мне приснился сон, который с помощью Нейросети попробовал перевести в короткий рассказ, мне сложно судить что из этого получилось.
---
Холод разбудил его раньше сознания. Ледяная влага камня проникала в кожу, а в ноздри бил едкий запах затхлости и мочи. Он открыл глаза и сел, сердце колотилось где-то в горле. Подворотня. Голый. В памяти — густой, непроглядный туман. Он не помнил ни своего имени, ни того, как здесь оказался. Главное — никого нет. Надо прикрыться, найти хоть что-то.
С панической дрожью он выскочил из укрытия, поджавшись от ледяного ветра. Его взгляд упал на дверь ближайшего дома. Она была приоткрыта. Бездумно, движимый одним инстинктом — спрятаться, — он рванулся внутрь.
Тень отделилась от стены. —Ах ты, грязный голый бродяга! Вор! — просипел седой мужчина с побагровевшим лицом и замахнулся тростью. —Подождите, я не… — он попытался увернуться, но удар пришелся по плечу, обжигая болью. Испуг сменился слепой яростью. Он повалил нападавшего на пол, пытаясь его обездвижить, бормоча что-то бессвязное о потере памяти, о помощи.
На пороге замерла пожилая женщина с авоськой, ее глаза округлились от ужаса. Рядом с ней остановилась молодая девушка — и она смеялась. Звонко, беспечно, как на представлении.
Девушка вдруг перестала смеяться, ловко подскочила, схватила парня за руку. —Давай, пока они в ступоре! — прошептала она, и ее сила оказалась удивительной. Она потащила его вглубь дома, захлопнув дверь.
Они оказались в маленькой комнате. Воздух был густым от запаха воска и ладана. Стены из грубого дерева, повсюду мерцали свечи в подсвечниках. Девушка повернулась к нему. Ее глаза блестели азартом. —Ну и приключение! — выдохнула она, и ее пальцы потянулись к застежке платья.
Он отшатнулся. —Стой… Мне нужно… помыться. Я не понимаю, что происходит.
Но ее улыбка была колдовской. Платье упало на пол. Алое белье подчеркивало белизну кожи. Она прижалась к нему, и ее губы нашли его губы. Разум кричал о странности, но тело, изголодавшееся по теплу, откликнулось. Он подхватил ее, усадил на высокую резную тумбу, отвечая на жадные ласки.
И тут пространство вспыхнуло. Перед глазами, под веками, закрутился калейдоскоп из резких, угловатых символов. Они пылали кровавым и черным, обжигая сознание. Сатанинская вязь, знаки абсурда и зла. Голова закружилась, комната поплыла. —Стой… Прекрати! — он с силой отстранил ее. — Мне нужна одежда. Одежда и ответы.
Девушка надула губы, словно ее лишили игрушки. —Ладно, скучно ты какой-то. У меня ничего нет. Но могу отвести к тем, у кого есть.
Выйти на улицу снова казалось безумием. Он боялся встретить того старика или старуху. И не зря — старуха с авоськой все так же стояла неподалеку, уставившись в пустоту. Но девушка лишь махнула рукой. —Не бойся ее. Она ничего не сделает.
Он вышел, и мир перевернулся с ног на голову. Улица тонула в кромешной, абсолютной тьме. Не было ни луны, ни звезд, ни фонарей. Но при этом он все видел с жутковатой четкостью. Земля под ногами была черной, как уголь, и состояла из мелкого, неподвижного песка.
И тут он их увидел. Трое. Маленькие, с раздутыми, непропорционально большими головами и длинными руками, на коротких, младенческих ножках. Внуки? Один из них помахал ему ручкой-лопатой. Другой подошел и попытался чмокнуть его в голую ногу. И тут парень разглядел детали: в их серую, словно глиняную, кожу были впаяны камни. Острые обломки кварца и базальта торчали из спин, плеч, лбов.
А за ними, из тени, выплыли другие. Такие же, но ростом с медведя. Каменные тролли, стражи этого кошмара.
— Пошли, — дернула его за руку девушка, и повела сквозь тьму.
Они шли, и ему казалось, что в черном песке под ними что-то движется. Шевелится. Земля вздыбилась, и на поверхность вырвался Зверь. Ослепительно-белая шерсть, горящие кислотно-зеленым прожекторы глаз, ветвистые рога на огромной голове и клыки, как кривые сабли. Он рычал, и рычание отдавалось прямо в костях.
«Что за хрень?!» — пронеслось в голове парня.
«Мы — нежить. Даже у вас мы ею считаемся, — прозвучал в мозгу ледяной, лишенный всякого тона голос. — Не служи он Прародительнице, мы бы тебя сейчас же разорвали».
Чудовище обошло его кругом, понюхало и скрылось в темноте так же внезапно, как и появилось.
Девушка, не обращая внимания, повела его дальше, к холму, черневшему на фоне черного неба. Взбираясь на него, он увидел впереди нечто совершенно несуразное: белую подъемную дверь гаража, как в американских фильмах. Яркий, почти неестественный свет лился из-под нее.
— Она там, — указала девушка.
Дверь с тихим скрежетом поползла вверх.
Внутри стояла Она. Боевая машина. Не земная, знакомой формы, но и не совсем чужая. Броня была покрыта вмятинами и следами мощных воздействий, будто ее не просто подбили, а выпотрошили. Но смотрелись эти повреждения как шрамы на теле ветерана — с уважением.
К его виску будто приложили раскаленное железо. Воспоминание ворвалось внезапно и болезненно: кабина, датчики, переговоры с базой. Он — пилот. Он вез Груз. И затем — удар в спину. Ошеломляющая боль предательства. Его сбили свои.
Он подошел ближе, машина тихо гудела. На экране в растрескавшейся панели загорелся значок — местные, видимо, почитали этот functioning ИИ за божество.
А потом его взгляд упал на разбитый контейнер. Внутри, на обломках прозрачного материала, лежало Оно. Крошечное, размером с ногть, оно излучало ровный, интенсивный голубой свет. Семя. Он знал, что оно не с Земли. Это было нечто чужеродное.
И он понял все. Его падение. Амнезию. Уродцев с впаянными камнями и каменных троллей. Зверя-нежить, говорящего в мозг. Искаженную реальность, где тьма была видимой, а земля — черным песком.
Это Семя сделало это. Оно упало с его корабля и проросло, создав этот безумный новый мир. А «Прародительницей», которой он служил и которая давала ему защиту… была . Порождением этого Семени. Его собственным, невольным творением.
Он стоял голый перед машиной, сжимая в пальцах крошечный источник голубого света, чувствуя тяжесть целого мира на своей ладони. Он нашел не просто память. Он нашел причину. И стал его богом.
