РККА в марте 1945: зенитными пулемётами по снайперам в ходе штурма Данцига
РККА в марте 1945: зенитными пулемётами по снайперам в ходе штурма Данцига
РККА в марте 1945: зенитными пулемётами по снайперам в ходе штурма Данцига
Служил я в ГСВГ(ЗГВ). Группа Советских Войск в Германии.88\90.
Там небыло гауптвахты в принципе. Не положено по Договору СЭВ.
Но был "Хлебозавод".
Хлеб там пекли на всю Восточную Германию.Всё-вручную.Мешки с мукой по 50 кг на горбе таскали по этажам и т.д. круглосуточно. "На постоянке" ,т.е. постоянный солдатский обслуживающий персонал,был исключительно черножопый.
Худшего наказания за тяжкий "залёт",чем уехать в командировку на "Хлебозавод" небыло.
Никто из "залётчиков" оттуда не возвращался.
Кроме одного.Вместе прилетели в Германию из учебки под Еланью. КМС по метанию диска из Челябинска. По размерам-"Скала". Что-то права попытался покачать с летёхой,да так и уехал на "Хлебозавод".По возвращении через месяц сказал только:"Там-ПИЗДЕЦ." И через день улетел в Москву в ЦСКА.
Все попытки нарушения интернационализма в отдельно взятой ракетной бригаде ,численностью 1500 срочников,моментально пресекались словами офицеров:"Ещё один залёт,солдат,и ты завтра едешь на "Хлебозавод.""
Слова "Моя твоя не понимай,сартира неполаженама" от вновь прибывших мы слышали один раз.
Ну,по мелочам,как и везде,черножопые скопом пиздили русских,русские смотрели.Потом отпизженный русский пиздил по-одному черножопых. Потом мир-дружба.
Но ,чёт,с тех пор я нихуя не интернационалист.
Для понимания скольким воинским частям в ГДР пекли хлеб на том заводе:
И да,мне жаль,что это всё Горбач отдал. 3 раза Берлин брать и отдавать взад,положив миллионы жизней,-неправильно.
- Ваша Сиятельство, Прёппер приехал.
- Уже?! Инквизитор здесь?
- Да, они только что прибыли. Пока Бюркель сопровождает их сюда по тропинке, сославшись на грязь, я спустился по склону, чтобы вас предупредить.
- Так болваны, приняли бравый вид, и отошли подальше от берега! Да выстроитесь вы в ровную линию! И чтобы молчали мне! Благодарю Ланге. Оставайся со мной вдруг твоя помощь пригодится. Только бы он был в хорошем настроении.
- Слушаюсь. А такое бывает?
- Нет, но вдруг. А вот и они. А-а-а, Ваше Преосвященство, а мы думали кого к нам пошлют…
- Перестаньте лгать Рюстов.
- Да что вы, что вы…
- Ваш человек специально повел нас по тропинке, чтобы вас успели предупредить. Наверняка специально уговорили кардинала, чтобы он послал к вам именно меня. Не знаю, чего уж вы там ему наговорили, какие ужасы описали, но у меня дел до дьявола, а тут вы…
- Кхм.
- Чего это вы вздрогнули барон? Вас упоминание всуе врага нашего испугала? Не бойтесь, он сам сюда не явится. Он давно уже здесь и вершит свои чёрные дела руками людей.
- Как скажите Ваше Преосвященство. Но у нас тут действительно, ужас.
- Куда?
- Вниз по тропинке. К воде.
Спустя несколько минут, внимательно оглядев замерший в воде труп, из груди которого торчал меч, епископ Прёппер задумчиво нарушил молчание.
- … да уж. Вы правы. Случай не обычный. Гримм!
- Да, Ваше Преосвященство.
- Приведи-ка мне Клауса. И пусть инструменты захватит.
- Слушаюсь Ваше Преосвященство.
- Что-нибудь трогали?
- Нет. Я приказал никому не подходить. Оцепление стояло на дороге, выше.
- Вы молодец барон. На этот раз всё сделали правильно.
- Благодарю, Ваше Преосвященство.
Прёппер был воистину уникальным человеком - аристократ из хорошей, но не слишком богатой семьи, рыцарь, покрывший себя славой, а затем участник многих военных походов против турок. Серьёзное ранение при штурме Мадрида перевернуло его жизнь, и оставило на его лице и теле отметки. Полководец и воин становится членом Новой Инквизиции, не той, которая жгла ведьм, охотилась за колдунами и ересями (хотя и такое случалось), а той, что сделала германский ордунг единственно правильным на просторах недавно возникшей империи.
Внимательно наблюдая за плотно сжавшим губы Прёппером, барон Рюстов трепетал. Епископ не был похож на священника, он скорее напоминал генерала. Коротко подстриженные седые волосы, лицо с резко очерченными скулами и шрамом через правое веко, широкие плечи, поджарая фигура только усиливали это впечатление. Чёрная мантия, не скрывавшая солдатские штаны и сапоги, как не странно тоже на образ священнослужителя не работала. Говорят, Прёппера опасались даже ахиепископ и кардинал, да и было за что. Человек, убивший собственными руками всесильного Игнасио Лойолу, а теперь возглавлявший III коллегию Инквизиции, занимался поимкой и наказанием отборнейших отбросов человеческого общества и делами совершёнными их руками. Говорят ему дали прозвище Сеятель.
- А вот и ты Клаус. Тело внизу, пойдем, осмотрим его, - сказал инквизитор, указывая дорогу своему человеку – хлипкому, плюгавому субъекту в зелёном плаще и стоптанных башмаках с деревянным сундучком в руке.
Барон видел, как Прёппер бросил внимательный взгляд на Бюркеля замершего под деревом. Ну, всё епископ затаил на него злобу за маленькую хитрость с тропинкой. А бедняга-то не виноват. Ну, должен же он был, внутренне подготовится к появлению епископа? У него и так от взгляда его серо-зелёных глаз всегда поджилки тряслись. Эх, и зачем он только стал шерифом.
- Барон, прикажите своим людям вытащить тело на берег. Здесь мы уже закончили! – раздался снизу властный приказ инквизитора.
Когда всё было сделано, а тело в блестящих доспехах опущено на специально расстеленный прямоугольный кусок ткани, началось самое интересное. Рюстов просто обожал смотреть как работает Прёппер. Вместе с Ланге – его помощником, они замерли над убитым, стараясь не дышать.
- Клаус ты видишь, то, что вижу я?
- Да Ваше Преосвященство.
- И чего это они додумались сражаться, да ещё на мечах? – не смог сдержаться Рюстов. Уж больно беспокоила его эта мысль. - Чай не средневековье на дворе.
- Меч можно оружием убийства не считать.
- Кхм, - кашлянул удивлённо барон. – Как не считать он же…
- Рюстов, вы уже шестой год занимаете эту должность. Не в первый раз работаете со мной, могли бы чему-нибудь и научиться.
- Но…
- Вы где-то видите следы схватки? Здесь повсюду листья на земле и не один из них не потревожен. Или я ошибаюсь?
- Никак нет.
- Меч воткнут в мёртвое тело. Об этом говорит помятый нагрудник, особенно зона, вокруг клинка. Его не воткнули в результате выпада, а не слишком ловко вставили в тело после смерти, причём не с первой попытки. Кстати об этом говорят и царапины на металле.
- Скорее всего, убийца был не слишком силён, - добавил Плюгавый вытаскивая клинок из раны. – Да и меч хоть и острый в употреблении давно не был.
- Вы правы Клаус, хоть заточен, но крестовина и гарда покрыты тонким слоем золота, которое при схватках всё осыпалось бы, - согласился Прёппер сузив глаза. – Скорее всего экземпляр из витрины, который проще украсть.
- Герб Ангуса фон дер Реке, - показал на навершие меча остроглазый Ланге.
- Да и крест с цепочкой в руке убитого тоже с его символом, - кивнул инквизитор.
- Значит это кто-то из близких графа, - сделал заключение барон, облегчённо вздохнув. - Ну, хоть на этот раз не ломать голову и не сбивать ноги в поисках убийцы.
- Это вряд ли Рюстов.
- Но меч, цепочка, которую наверняка сорвали с…
- Даже если бы здесь фамильный перстень фон дер Реке лежал, и его верительные грамоты я бы всё равно не поверил в глупость убийцы.
- Скорее похоже на ложный след, - похихикал Плюгавый, осторожно снимая шлем с головы убитого воина.
Остекленевшими глазами на них уставился шатен с широким лбом и тяжёлым подбородком.
- Альфред Плес собственной персоной.
- Вы его знаете Ваше Преосвященство?
- Да воевал с его дядей против османов восемь лет назад. Альфреда видел пару раз гостя у старого товарища. Дурная весть его ожидает. Он в племяннике души не чает.
- Яд, - коротко сказал наклонившийся над телом Гримм – второй помощник инквизитора дебелый парнишка с непослушными каштановыми волосами, немногим за восемнадцать. Пальцем, он указывал прямо в рот мертвецу.
- Очевидно да, согласился Плюгавый вытянув язык убитого изо рта пинцетом.
- А как вы это поняли? - осветил фонарём голову Плеса барон. Ничего не видно. Солдаты свет!
- Дёсны и язык имеют тёмный налёт Рюстов, а это всегда след отравления, - объяснил Прёппер, приподнимая голову трупа. – Бюркель, помогите мне перевернуть тело на бок.
- Зачем он вообще доспехи надел. Какое-то торжество? – словно прочитал мысли барона Ланге.
- Сколько времени прошло Клаус?
- Вода холодная, но по признакам окоченения и кожному покрову, я бы сказал не больше суток.
- День воссоединения.
- Что?
- Плес член Тевтонского ордена. Хоть сейчас это уже и не боевое братство, а скорее элитный клуб. Двое суток назад они праздновали День воссоединения. Доспехи как церемониальная форма одежды. Дань традициям.
- Это что за праздник такой?
- Русский царь Иван IV, одержав победу в Ливонской войне, взял в плен многих германских рыцарей. Большая часть из них были тевтонами. Через два года в ходе Перновского мира воинов отпустили на родину. С тех пор день возвращения это праздник, - без запинки оттараторил Гримм.
- Здорово. Не знал.
- Не в первый раз барон. Читать больше надо, - недовольно бросил Прёппер.
- От убитого пахнет алкоголем, - снова нарушил молчание Плюгавый. - В принципе запах должен был бы уже пропасть. Наличие его говорит о сильном алкогольном опьянении.
- Его где-то отравили, а потом притащили сюда. Обман не удался. Кто-то наверняка решил подставить фон дер Реке. У него сейчас много врагов, ведь он один из претендентов на пост канцлера. Скандал может ему повредить, - сложив руки на груди, инквизитор выдавал короткие рубленые фразы, которые обычно становились следствием сложных раздумий. - Судя по тому, что Плес всё ещё в доспехах после церемонии переодеться он не успел. Надо узнать с кем он уезжал. Дело не сложное. Вы зря вызвали меня барон. Справились бы и сами. Хотя…
- А откуда вы приехали Ваше Преосвященство? Прямо из Берлина?
- Нет из Трира. Сапожник опять объявился.
- Это тот, что срезает у своих жертв кожу со стоп?
- Он самый. Двенадцатой жертвой стала девчонка шестнадцати лет. Он будто знает всё наши трюки и постоянно уходит из расставленных ловушек.
- А мы с Бюркелем только вчера оттуда вернулись, ничего не слышали об убийстве.
- Тело девушки нашли сегодня утром. Она оказалась настоящим бойцом. Сопротивлялась.
- Да?
- Да, Сапожник разбил ей всё лицо, даже зуб выбил. Раньше такого он себе не позволял. Клаус, а что это у него под пластиной на бедре?
- Я не вижу где?
- Факелы ниже!
- О-о-о!
- Что это Ваше Преосвященство? – барон пытался рассмотреть кусочек чего-то зажатый в пальцах инквизитора.
- Часть пера.
- Перо?
- Очевидно.
- Фазанье?
- Нет.
- Странная расцветка. Как будто…
- Глазок. Это павлинье перо.
- Павлинье!?
- Павлинье!?
- Ничего себе!
- Да. Ну что ж, всё складывается. Павлины у нас имеются только у графа Кёлера… и больше ни у кого. Очевидно Плеса там напоили отравой а когда он умер, тащили через двор по которому гуляют павлины.
- Перо попало под пластину?
- Другого объяснения нет. К тому же Кёлер тоже претендент на пост канцлера.
- Здесь как раз от его имения часа три-четыре ехать. Они привезли его сюда и бросили, изобразив убийство оружием фон дер Реке. Гениально!
- Глупо.
- Я про вашу находку Ваше Преосвященство. Да вы преступление снова раскрыли!
- Бюркель помогите снять с его бедра пластины. Значит, говорите, приехали из Трира вчера?
- Да утречком. Я должен извиниться, что оторвал вас от важных дел…
- Не стоит. Всё к лучшему. Бюркель, а что это у вас на правой кисти между большим и указательным пальцем? Укус?
- … да щенок тяпнул. Уже не больно.
Барон с изумление увидел, как Прёппер не размахиваясь, коротко ударил раскрытой ладонью по шее Бюркеля, после чего тот как мешок упал на землю.
- Ваше Преосвященство, что слу…
- Гримм обыскать его седельные сумки. Быстро! Сапожник выбил девушке правый клык. На укусе как раз не хватает правого клыка. К тому же вы вернулись вчера из Трира барон.
- Donner wetter!
- Если бы я не знал, какой вы болван Рюстов то подумал бы что вы с ним в сговоре.
- … я виноват. Теперь понятно, почему мы не могли его так долго поймать.
От содержимого сумок барона чуть не вывернуло. Аккуратно завёрнутые в большой кусок ткани на дне лежало два куска человеческой кожи. Очевидно срезанной со стоп бедной девушки.
- У нас с вами будет серьёзный разговор Рюстов, а сейчас берите всех, повторяю всех, своих людей и галопом в родовое гнездо Кёллера. Я разрешаю вам его арестовать. Сразу в кандалы. И руки и ноги. Никаких угроз не слушайте. Я беру всю ответственность на себя.
- Слушаюсь.
- Везёте его не в вашу тюрьму, а в III коллегию Инквизиции.
- Так точно.
- Затем возвращаетесь и препроводите туда же фон дер Реке с сыном.
- В кандалы?
- Нет. Но везёте их раздельно и посадите в разные камеры. С вами поедет Гримм. Он разберётся.
Словно игрушку, Инквизитор легко забросил в свою чёрную карету тело долговязого Бюркеля связанного по рукам и ногам. У того только голова о доски брякнула. Когда зловещий экипаж скрылся из виду, а Гримм, насвистывая, вместе с шерифскими рейтарами, отправился седлать лошадей, Ланге облегчённо вздохнув, вытер пот со лба и обратился к барону:
- Ваше Сиятельство, а почему его называют Сеятелем? Чего это епископ такого сеет?
- Болван! – зло бросил Рюстов, мысленно прощаясь со своей карьерой, уютным поместьем и поварихой Кларой. - Так он и сеет.
- И что же?
- Справедливость.
(черновик)
Глоссарий:
Donner wetter – Чёрт возьми.
Материал с моего канала на "Дзене" https://zen.yandex.ru/rasskaz_na_odnu_ostanovky
В битвах при Моргартене (15 ноября 1315 года), Лаупене (1339 году) и Семпахе (1386 году) швейцарские пикинёры покрыли себя славой в три слоя, став наиболее желанными и победоносными союзниками, а больше наёмниками. Любая война не обходилась без них, отряды шли нарасхват, поражение сильного герцогства Бургундского резко подняло престиж швейцарцев, теперь армию не мыслили без прославленных пикинёров, самих швейцарцев на всех не хватало, немцы стали «подделываться» под них, создавая имитацию пикинёров, а император Максимилиан организовал в составе своей армии подразделение, точно так же вооружённых — ландскнехтов. Ланд - означает земля, кнехт - коленопреклонённый, вообще обозначало любого вооружённого слугу, включая раба.
Ландскнехты нанимались в основном из представителей низшего сословия (бедноты) в противовес теряющим исключительный статус рыцарям-дворянам, тем нередко приходилось самим становиться кондотьерами - то есть командиров наёмников, заключающих кондотту — договор о найме на военную службу. В качестве нанимателей компаний ландскнехтов, генуэзских арбалетчиков и конечно швейцарских пикинёров выступали монархи, крупные феодалы, вольные города. Наёмники в Италии и в Европе в целом были давно известным явлением, главным отличительным признаком итальянских армий они становятся после 1320—1330 гг. Ландскнехт зарабатывал в месяц больше, чем крестьянин за год, поэтому, разумеется, всем хотелось воспользоваться таким социальным лифтом и приток желающих попасть в ряды ландскнехтов не оскудевал.
Отряд ландскнехтов назывался обычно компанией, что во многих европейских языках означает также «рота» (англ. company; фр. compagnie; итал. compagnia; исп. compañía; нем. Kompanie – изначально «сотрапезники» как контуберний в римском легионе - сопалаточники). Численность этих компаний, в отличие от современных рот, могла достигать нескольких сотен, а то и тысяч человек. Во главе компании стоял капитан-кондотьер, который был старшим военачальником, а также казначеем компании, в задачу которого входило отыскать нанимателя, заключить с ним выгодный договор и распределять оплату между членами компании в соответствии с их должностью и заслугами.
Император Максимилиан I даровал ландскнехтам свободу от законов, регулирующих стиль и внешний вид одежды, которым подчинялись другие подданные: «Их жизнь настолько коротка и безрадостна, что великолепная одежда — одно из их немногих удовольствий. Я не собираюсь отбирать его у них.»
Обычай повязывать ленты для отличия своих, когда форма одинаковая при диверсионных операциях пошёл от ландскнехтов – все были одеты одинаково пёстро, поэтому состоящие в одной кампании носили широкие ленты материи одинакового цвета на шляпе, на поясе, в виде повязки на плече, или перевязи через плечо. Это дало повод называть каждую компанию ландскнехтов бандой соответствующего цвета (от немецкого das Band — лента). А благодаря поведению ландскнехтов в отношении мирного населения слово «банда» в общеевропейской практике по одной из версий приобрело новое значение — устойчивая вооружённая преступная группировка.
Ландскнехты переняли и гордость знати – мешочек для хранения своего полового органа - гульфик, который многие набивали не только лоскутами ткани для придания особо бравого вида и какой-то защиты от удара, а делали такого размера, что туда входил увесистый кошелёк и ещё много всяких пожитков. Доппельсолднеры вообще делали гульфик частью доспеха, так умиляющий своим видом неискушённую публику в интернете.
Ландскнехты были вооружены прежде всего пиками по примеру швейцарских пикинёров, перенявших её у шотландцев. Пика состоит из древка длиной в 3—5 метров и трёхгранного или четырёхгранного металлического наконечника длиной 12—57 сантиметров для пробивания доспехов. Общий вес составляет 3—4 килограмма, держать нужно в отличие от копья двумя руками. Алебарда была излюбленным оружием швейцарцев и ландскнехтов рассекающим любой доспех: это древко длиной около 2,4 метра, на которое был насажен наконечник наподобие широкого топора, имевший на конце длинное острие и род захвата — загнутое лезвие, или крюк, или острый выступ со стороны обуха. Конечно, не пренебрегали оружием ударно-дробящего действия когда алебарда не справлялась с рыцарской бронёй – люцернским молотом и моргенштерном. Люцернский молот (люцернхаммер) — разновидность швейцарского боевого молота, возникшая в конце XV века и бывшая на вооружении европейской пехоты до XVII века включительно, назван в честь кантона Люцерн. Молот длинное (до 2 метров) окованное древко с боевой частью в виде пики длиной до 0,5 м и молота в её основании. Использовали и двуручный меч (цвайхандер) и фламберги (то есть двуручник или полутораручник с пламенеющим клинком), с таким оружием обычно занимали место позади пикинёров, и если наступление фаланги блокировалось, то они продвигались сквозь весь строй в первую шеренгу. Двуручный меч часто носился ландскнехтами в паре с кацбальгером («кошкодёром») — коротким мечом для ближнего боя. Кацбальгер (нем. Katzbalger — кошкодёр), он же Ландскнета (нем. Landsknechtsschwert) — короткий ландскнехтский меч ближнего боя с широким клинком и сложной гардой в форме восьмёрки, название меча происходит от старинного выражения, обозначавшего потасовку (katzbalgen — драться), то есть wie-die-Katzen-balgen (драться, как кошки). Использовали и более дешёвый чем двуручный меч гросс-мессер односторонней заточки (нем. Grosses Messer — большой нож), по сути фальшион или как говорят двуручная сабля, вернее палаш, длиной 1—1,2 м, вес 1,1—1,4 кг. Характерным доспехом ландскнехтов являлись латы 3/4 (особый тип неполной латной защиты) известные также как «Ландскнехтский доспех» или полудоспехи.
Ярче всего ландскнехты проявили себя в итальянских войнах. Крупнейшим успехом ландскнехтов стала битва при Павии в 1525 году. При Павии жандармы во главе с королём Франциском начали битву с того, что разметали имперскую кавалерию, просто раздавив её с наскока. Ландскнехты не были так глупы, чтобы драться в чистом поле: их расстреливали с флангов — из кустарника, из-за мелких болот, оврагов. Огонь восьми тысяч ружей за считаные часы покончил с элитой французского рыцарства. Самого Франциска пытались дорезать, но доспехи спасли владельца, сбитых с коня рыцарей достреливали, прижимая аркебузы к слабо защищённому паху. Доспехи короля были так хороши, что десятки ударов алебард и двуручников позволили только нанести монарху пару лёгких ранений рук. Всего через два года после знаменитой победы ландскнехты взяли штурмом мечту любого солдата-разбойника — Рим. Впоследствии наёмники оказывались повсюду, где воевала Священная Римская империя, но, постепенно государства обзаводились постоянными армиями, а рынок наёмных солдат тоже не был бесконечен. Уже в 1570 году рейхстаг серьёзно урезал привилегии ландскнехтов, фактически закончив их золотой век.
Добрый день.
Сегодня мне хотелось бы поделиться одной очень примечательной фотоподборкой.
На нем отец Федор Соловьев и советские офицеры в городе Лейпциг, фото сделаны в первое послевоенное время.
В конце войны начались бомбардировки жилых кварталов Лейпцига. Местные жители укрывались в подвальных помещениях храма. 18 апреля 1945 г. в город вступили американские войска. По ранним договорам 1944 г. между союзниками по антигитлеровской коалиции, Саксония и Лейпциг должны были войти в советскую зону оккупации. 13 мая 1945 г. внезапно уехал настоятель Храма-памятника русской славы архимандрит Кирилл, а также кассир храма вместе с кассой. 17 июня 1945 г. уехали протоиерей Н. Михненко и казначей Храма-памятника А. В. Лукьянов, также забрав с собой все имеющиеся храмовые деньги (19.791 марок) и церковные печати. Остались священники Ф. Соловьев, Г. Романович и диакон В. Москаленко. В эти дни из Лейпцига уезжали и простые прихожане: «К сожалению, и наш хор, который недавно составлял 13 человек, сократился до четырех, иногда пяти певчих. Никого из прежних певчих не осталось», – пишет сотрудница Храма-памятника. 2 июля 1945 г. после американцев в Лейпциг вступили советские войска. Начиналась новая страница жизни храма.
Летом 1945 года церковь, будучи на советской оккупационной территории, снова перешла в Западноевропейский Экзархат Русской православной церкви. Советское командование, после посещения храма Г. К. Жуковым, в том же году отпустило средства на срочный ремонт, которым руководил серб К. Д. Иллич.
По мере приближения заката Тысячелетнего рейха нацистское руководство предпринимало отчаянные попытки изменить ход войны в свою пользу, применяя порой совершенно экзотические способы повышения боевого потенциала своих вооруженных сил.
На вооружение один за другим принимались образцы «вундерваффе», этакого «чудо-оружия», способного, по мнению Гитлера и его окружения, разом изменить положение на фронтах. В германских военно-морских силах, кригсмарине, в 1944–1945 годах таким «чудо-оружием» стали сверхмалые подводные лодки типа «Бибер» и «Зеехунд», об истории создания которых и их боевом применении написано немало книг и статей. Однако до недавних пор в этой сфере оставалось достаточно много белых пятен, в частности, малоизвестным эпизодом истории дивизиона сверхмалых подводных лодок типа «Зеехунд» из состава соединения «К» (соединение специального назначения, в состав которого входили дивизионы сверхмалых подводных лодок и скоростных катеров-брандеров, а также отряды боевых пловцов-диверсантов), до недавнего времени покрытым мраком секретности, является опытное использование их экипажами наркосодержащих препаратов марки D-IX, предназначенных для снижения утомляемости и повышения работоспособности и стрессоустойчивости. Вкратце история такова.
В 1944 году вице-адмирал Хельмут Хейе, командовавший соединением «К», провел специальное совещание с руководством медицинской службы кригсмарине и ведущими специалистами в области фармакологии, остававшимися на то время в Германии. На совещании также присутствовали офицеры штаба соединения «К» и командиры его дивизионов и ряда отдельных подразделений. Вице-адмирал Х. Хейе заявил, что ввиду сложившейся на тот момент в рейхе ситуации наступила настоятельная необходимость в быстрейшем создании суперсовременного медицинского препарата, нового «чудо-оружия», который позволил бы германским солдатам и матросам переносить отрицательное воздействие стрессовых ситуаций в течение намного более длительного времени, а также дал бы им возможность действовать более уверенно и хладнокровно в любых сложных ситуациях. Адмирала активно поддержал известный диверсант Третьего рейха, любимчик фюрера штурмбанфюрер СС Отто Скорцени, также стремившийся получить в свое распоряжение аналогичный препарат – уже для своих подчиненных из спецподразделений, которыми ему было доверено командовать.
Вскоре после этого совещания командир соединения «К» имел весьма детальный разговор по данному вопросу в ставке Адольфа Гитлера, результатом чего стало разрешение на формирование в городе Киль особой медицинской исследовательской группы под руководством профессора фармакологии Герхарда Орчеховского (Gerhard Orchehovsky). В задачу этой группы входило выполнение всего цикла работ по созданию, испытанию (тестированию) и запуску в серийное производство препарата с упомянутыми выше характеристиками (свойствами).
Работающий в Гамбурге и преподающий в колледже Северо-Восточной Нижней Саксонии города Люнебург специалист в области криминалистики Вольф Кемпер (Wolf Kemper), автор книги «Nazis on Speed», которая в основном и посвящена использованию в Германии в период 1920–1940-х годов в различных целях наркотиков и наркосодержащих препаратов, уверен, что данная исследовательская группа могла быть создана исключительно при личном одобрении Гитлера, поскольку любые вопросы в такой «чувствительной» сфере без одобрения верховного руководителя страны не решались.
После нескольких месяцев интенсивных исследований, проводившихся в соответствующих лабораториях университета города Киль, Орчеховский наконец «отрапортовал» о том, что препарат с необходимыми свойствами создан. Одна таблетка или пилюля нового средства, призванного сделать из немецких солдат новое «чудо-оружие» – супербойцов без усталости и без признаков страха, содержала пять миллиграмм кокаина, три миллиграмма первитина, пять миллиграмм эукодала, а также синтетический кокаин, производившийся в то время немецкой компанией Merk и применявшийся еще летчиками-истребителями кайзеровского воздушного флота в годы Первой мировой войны как тонизирующее средство при выполнении полетов на дальних маршрутах (продолжительных по времени боевых заданий).
Эукодал, более широко известный под названием «текодин» (Tecodin или Thecodinum) или «оксикодон» (Oxycodon), представляет собой наркотический препарат полусинтетического происхождения. Научное наименование применяемого в медицинских целях варианта этого вещества – 14-Окси-7,8-дигидрокодеинона гидрохлорид (текодин) или 14-гидроксидигидрокодеинона гидрохлорид.
По своим фармакологическим свойствам он близок к морфину и оказывает на человека сильное болеутоляющее действие. Данный препарат легко растворяется в воде (1:6), но достаточно трудно – в спирте. На территории России сегодня эукодал под обозначением текодин внесен в список № 1 Перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю со стороны государства.
Опасность эукодала заключается в том, что частое его употребление или злоупотребление приводят к сильной зависимости от препарата, которая сложнее всего поддается лечению. Длительный его прием в большинстве случаев приводит к повышенной переносимости этого наркотика, в результате чего для достижения первоначального эффекта необходимо постоянное увеличение дозы. Со временем наркотик вызывает зависимость и синдром отвыкания при попытке прекратить его прием, который проявляется в виде возникновения беспокойного состояния, боли в мышцах и костях, бессонницы, рвоты, приступообразных ощущениях холода и непроизвольных движениях ногами.
Что касается первитина, или, как он называется «по-научному» за границей, метамфетамина (МЕТ), то это наркотическое средство искусственного происхождения (разработано человеком, в химических лабораториях), кристаллическое по виду, не имеющее запаха и горькое на вкус. Встречаются порошки коричневого, серо-желтого, розового или оранжевого цветов. Часто изготавливается в виде таблеток или капсул (пилюль).
Препарат вызывает у принимающих его людей ощущение счастья, прилива уверенности, гиперактивности и энергии. Ложное ощущение прилива сил заставляет человека быстрее и активнее двигаться, работать, забыв про отдых. Прием первитина вызывает значительное учащение сердцебиения, сильно возрастает обмен веществ, поднимается кровяное давление. Часто опьяняющий эффект приводит к тому, что человек зацикливается на чем-то и может, например, непрерывно, в течение нескольких часов выполнять какую-либо монотонную, физически тяжелую работу. Обычно это длится 4–16 часов, но может продолжаться и до 24 часов подряд. Все зависит от индивидуальных особенностей организма принимающего препарат человека.
При последующих приемах первитина возникает состояние, когда у человека необычайно повышается физическая и умственная активность. Этот период может длиться от 3 до 15 суток, после чего наступают полный упадок сил и истощение, от которого не помогает даже прием новых доз препарата.
Таким образом, первитин – это очень сильный химический препарат, который на первой стадии приема действует как стимулятор, но затем начинает стремительно разрушать организм человека, нанося вред и здоровью в целом, и памяти в частности. Наступает беспричинная агрессия и психотическое поведение. Наркотик буквально сжигает ресурсы человеческого организма, иссушая его и создавая истощающую зависимость, которую можно облегчить только приемом новой дозы, но потом и это уже не помогает. К отрицательным последствиям приема первитина также относятся:
– немедленные: утрата аппетита, повышение кровяного давления, расширение зрачков, неестественное и странное поведение, иногда склонность к насилию, галлюцинации, супервозбудимость, раздражительность, паника и психоз;
– отсроченные: необратимые повреждения кровеносных сосудов сердца и мозга, повреждение печени, почек и легких, истощение и потеря веса, дезориентация, апатия, опустошение и замешательство, психоз, депрессия, поражение мозга, как при болезни Альцгеймера, шок и эпилепсия.
Во всех случаях продолжительный прием первитина вызывает необратимые последствия.
Впервые амфетамин – предшественник данного препарата – был синтезирован в Германии в 1887 году, а сам метамфетамин, который был более прост в употреблении, но являлся более мощным, был создан уже в Японии – в 1919 году. Кристаллический порошок хорошо растворялся в воде, что делало его пригодным для инъекций. В годы Второй мировой войны первитин широко применяли в некоторых странах в качестве стимулирующего средства для личного состава. Например, он использовался в Японии – большие дозы препарата выдавались японским пилотам-смертникам (камикадзе) перед боевым заданием. Интересно, что после войны в Стране восходящего солнца первитин стал настоящим бедствием национального масштаба – относительная простота внутривенного приема (и тем более – в виде таблеток и пилюль) и наличие огромных запасов неизрасходованного военными препарата стали причиной возникновения эпидемии среди населения Японии.
Широкое применение первитина зафиксировано и в немецких вермахте и люфтваффе на Западном фронте на начальном этапе Второй мировой войны. Предприятие берлинской компании Temmel, например, в период с апреля по декабрь 1939 года отправило в части люфтваффе 29 миллионов (!) таблеток (пилюль) данного препарата. В официальных документах того времени препарат проходил под обозначением «obm». Однако анализ использования первитина привел к неутешительным выводам: принимавшие препарат военнослужащие через некоторое время впадали в весьма сильную зависимость от него – своего рода наркотическую зависимость.
Более того, во время очередного визита на фронт с целью медосмотра принимающих первитин солдат и офицеров сотрудники медицинской службы немецких вооруженных сил к своему ужасу обнаружили, что обследуемые стали принимать аппарат совершенно бесконтрольно и в дозах, намного превышающих рекомендованные к приему и вообще – максимально допустимых! Это привело к тому, что период восстановления, необходимый после приема препарата, становился все дольше, в то время как эффект, оказываемый препаратом на военнослужащих, постоянно снижался – требовались все большие дозы для поддержания его на необходимом для выполнения боевых задач уровне. Получался настоящий замкнутый круг.
Дальше – больше. Командиры нескольких дивизий из Франции и Польши сообщили о смертельных случаях среди личного состава, принимающего данный препарат. Однако все предупреждения медиков и тревожные докладные записки командиров ряда частей и соединений остались по большому счету без внимания со стороны высшего военного командования, и первитин в том или ином количестве продолжал поступать в войска. Скорее всего дело заключалось в том, что исполнение контрактов на выпуск и поставки в огромных количествах данного медицинского препарата в вооруженные силы приносило фармакологическим компаниям немалую прибыль, частью которой они, видимо, делились с «кем надо» в военном командовании. В общем, ничего особо нового тогда не происходило.
Но вернемся к D-IX. Первыми, на ком предполагалось испытать новый препарат доктора Орчеховского, стали подводники соединения «К», а если конкретно – то экипажи сверхмалых подводных лодок типа «Зеехунд» и «Хехт». Изучать воздействие данных таблеток и пилюль на организм моряков адмиралы и медики намеревались во время учебных походов «зеехундов» и «хехтов» по Кильской бухте, к тому времени экипажам этих «сверхмалюток» уже выдавались наркосодержащие стимулирующие препараты – в частности, на основе упомянутого ранее первитина.
Основная предпосылка к их применению заключалась в том, что подлодки находились в походе (в море) не 48 часов максимум, как это планировалось изначально, а 5–6 суток. Был даже зафиксирован боевой поход продолжительностью 10 суток! Естественно, что при таком напряжении у подводников быстро наступало переутомление. Необходимо было избежать этого, и использование специальных медицинских препаратов показалось тогда командованию кригсмарине наиболее простым и относительно недорогим средством решения данной проблемы. Однако вскоре выяснилось (точнее, о существовании побочных эффектов его приема было известно медикам и раньше, но об этом предпочли «забыть»), что первитин имеет несколько побочных эффектов, наиболее «веселыми» из которых были галлюцинации и расстройства психики. В этой связи немецкие ветераны-«зеехундовцы» после войны припомнили два характерных эпизода.
Первый произошел во время шестисуточного учебного похода, во время которого как раз проводилось испытание первитина – изучалось его воздействие на экипаж подлодки. Мини-субмарина шла в надводном положении. Погода была пасмурной, а небо – хмурым и затянутым плотными облаками. Вне видимости берегов и в условиях невозможности ориентироваться по солнцу или звездам поход проходил достаточно трудно. Однако командир, принявший препарат с первитином еще в самом начале плавания, все время бодрствовал и внимательно наблюдал за обстановкой. Но затем он принял еще несколько «волшебных» капсул, после чего у него уже начались галлюцинации. В первом «мультике» ему показалось, что в небе появился вражеский патрульный самолет, который спикировал на подлодку и сбросил на нее бомбы. Затем ему стали чудиться замысловатые красочные ландшафты, а под конец командиру привиделось, что появившийся ниоткуда впряженный в повозку вол (или бык) медленно пересек по носу курс его «Зеехунда».
Второй эпизод был менее «красочным», но доставил командованию 300-го учебного отряда больше волнений и неприятностей. Дело в том, что во время учебного плавания, также на Балтике, с берега вдруг увидели, как с находившейся в море учебной подлодки с молодым экипажем, состоящим из «студентов», одна за другой в небо взмыли все сигнальные ракеты. С берегового поста к месту событий направили шлюпку. По прибытии им представилась весьма любопытная картина: экипаж веселился что есть мочи, выбрасывал за борт какие-то вещи и горланил песни. Когда проверяющие спросили курсантов, что они вытворяют, те ответили, что сейчас Новый год и они его празднуют.
Большой интерес к препарату D-IX, как уже указывалось выше, проявил штурмбанфюрер СС Отто Скорцени. В общей сложности он заказал у лаборатории Орчеховского тысячу таких таблеток и пилюль, которые выдавал своим подчиненным из спецподразделений СС. Причем первоначально Скорцени планировал испытать их действие также на моряках – на подводниках диверсионного подразделения «Forelle», являвшегося частью разведывательно-диверсионной группы «Danube», созданной в недрах могучей «империи СС». К сожалению, более подробной информации об испытаниях нового препарата D-IX на личном составе экипажей «зеехундов» в Кильской бухте или на подчиненных Отто Скорцени найти пока не удалось.
Впрочем, упоминавшийся уже исследователь Кемпер нашел документальные доказательства того, что ряд представителей военно-политического руководства рейха высказался за продолжение экспериментов – на основе этого можно предположить, что первые опыты оказались достаточно успешными и обнадеживающими. Однако второй, расширенный, этап испытаний решено было проводить уже на заключенных концентрационного лагеря Заксенхаузен. Для этого в ноябре 1944 года была отобрана группа из 18 наиболее физически крепких узников, которые выполняли на лагерной площади, использовавшейся обычно для ежедневных перекличек, физические упражнения (бег, различные работы и пр.) с дополнительной весовой нагрузкой в 20 килограммов. Причем испытуемые подвергались таким экзекуциям в течение 24 часов в сутки, непрерывно несколько дней подряд.
Основной целью данного этапа испытаний являлось стремление создателей препарата и его заказчиков выявить экспериментальным путем более точную длительность воздействия одной дозы препарата D-IX на человеческий организм и определить наличие возможных побочных эффектов.
Одним из свидетелей этих экзекуций стал Од Нансен (Odd Nansen), сын всемирно известного исследователя Арктики. Он наблюдал за всем происходящим из окна своего барака и позднее, уже после войны, вспоминал, что эта группа заключенных получила в лагере прозвище «пилюльный патруль».
Но здесь немецких военных ожидало разочарование.
На начальном этапе результаты оказались для нацистских ученых весьма привлекательными: подопытные после приема препарата совершали длительные многосуточные марш-броски, имея всего лишь две-три короткие остановки. И так по 90 километров в сутки – с песнями и речитативами.
«Значительное снижение потребности во сне является просто впечатляющим, – указывалось в одном из отчетов по данной программе медицинских экспериментов. – Этот наркотик способствует существенному повышению физической активности и выносливости человека, а также укрепляет его волю». Фактически препарат делал из человека робота, а из солдата сделал бы машину-убийцу.
Однако, как показали дальнейшие исследования, через 24–48 часов таких физических нагрузок значительная часть подопытных заключенных умирала или впадала в коматозное состояние. Это вызвало негативную реакцию у военных, которые не желали подвергать излишней опасности своих подчиненных. Испытания и доработка препарата продолжились.
К концу 1944 года немецкие вооруженные силы стали все острее испытывать нехватку в солдатах – призыву подлежали уже, что называется, и стар и млад. Для нормальной работоспособности таких призывников необходимо было уже обеспечивать дополнительными медицинскими препаратами с тонизирующим эффектом. И тогда вновь вернулись к вопросу о скорейшем принятии на вооружение препарата D-IX (так же называлась и вся программа).
При этом надо отметить, что мелкосерийное, или опытное, производство данного препарата было начато, по опубликованным архивным данным, в Германии еще 16 марта 1944 года. Но вот запустить его в массовое производство немцам помешало только одно обстоятельство – стремительно наступавшие войска союзников окончательно разгромили нацистскую Германию и ее вооруженные силы. Производить препарат было уже не для кого.
Тем не менее, по воспоминаниям отставных немецких подводников, они редко прибегали к помощи «чудо-лекарств» во время своих боевых походов, поскольку их прием в большинстве случаев оказывал негативное воздействие на общее самочувствие подводников. Хотя недостатка в амфетаминах на борту этих подлодок не было – запас таблеток, включенный в штатный набор бортового снабжения, клался каждый раз просто огромный. Впрочем, и эта попытка отсрочить падение рейха оказалась неудачной.
За проявление неуважения к похоронной процессии