• Мастер Шаолинь учит мальчика боевому искусству

• Центр инноваций Нексус

• Инвесторы Марк и Томас на презентации фонда

Пол забежал в кабинет деда. Кабинет пахнул временем из смеси полированного красного дерева, воска для книжных переплётов и горьковатого дыма от сигар, осевшего в шторах за полвека. Солнечный луч, пробившийся сквозь витраж с изображением биржевых графиков девятнадцатого века, дрожал на столешнице, где лежали реликвии в виде серебряного пресса для писем, потёртого томика «Капитал» Карла Маркса с закладкой из облигации царской России и фотография с Уолл-стрит. Над всем этим царили часы с маятником. Они были тяжёлые, а их тиканье звучало как приговор: «Торопись, но не спеши!»

Пол, двадцатипятилетний ураган в кроссовках и мятой футболке, впился пальцами в спинку кресла. Его взгляд метался между часами и дедом, который, не поднимая головы, выводил пером цифры в гроссбухе, будто век алгоритмов так и не наступил.

— Дед, я открываю фонд Нексус. Ты же понимаешь… — Голос Пола сорвался на высокой ноте, выдав нетерпение. Он схватил со стола миниатюрный макет маятника Фуко и заставил его вращаться, словно пытаясь ускорить само время.

Старик отложил перо и поправил пенсне. Его руки легли на стол как якоря:

— В мои двадцать пять лет я торговал зерном, а не иллюзиями. — Глаза, серые как пепел кризисов, уставились на внука. — Твой Нексус… Это что, храм для слепых жрецов?

На стене, между портретами Рокфеллера и Сороса, висел меч самурая. Это был подлинник эпохи Эдо. Дед встал, проведя пальцем по клинку:

— Знаешь, почему он пережил века? Потому что его ковали сто дней, а ломали за секунду. Твой Нексус… — Он повернулся, и тень от меча рассекла Пола пополам. — Ты ковал его сто часов.

— Я стану капитаном! Мы возьмём курс на мир больших денег с новейшими алгоритмами, нейросетями и дата-центрами!

— Капитан? — дед хмыкнул, снимая очки. — Ты будешь пиратом с дипломом MBA. Хедж-фонд это не яхта, внучек, а подводная лодка, где большую часть времени избегаешь штормов и лишь в десяти случаях из ста атакуешь тихо. Но сначала скажи мне, а зачем тебе всё это?

Пол вскочил, ткнув пальцем в воздух, будто рисуя схемы невидимого алгоритма:

— Мы наберём лучших специалистов в области машинного обучения и создадим самую крутую нейросеть на планете для анализа данных. После этого построим огромный дата-центр и… мы заработаем миллиард, скупим всех конкурентов, уберём бюрократические преграды и построим идеальный мир. Я буду править всем этим, дед!

— Заработаешь миллиард? — дед поставил бокал хереса на карту Индонезии, оставив влажное кольцо. — Не так давно фонд, управляемый нобелевскими гениями, потерял миллиарды за месяц. Они думали, что умнее всех.

Пол замер, глотая воздух. За окном пролетела чайка и её крик на секунду отвлёк внимание Пола.

— Значит, всё дело в контроле рисков?

— В их укрощении, — дед разжал ладонь. Монета упала на стол, зазвенев как колокол. — Твой фонд это замок из песка, риски это волны. Хеджирование это стена, но чтобы её построить, нужны три кирпича.

Он загнул пальцы, каждый жест был отточен годами:

— Первое это стратегия. Ты будешь Соросом, ломающим банки, или Далио, плетущим паутину?

— Второе это капитал. Бери один процент своих денег. Проиграешь — станешь мудрее.

— Третье это команда. У Одинокого волка на Уолл-стрит больше шансов стать фаршем.

Пол листал сайт финансового регулятора на планшете и синий свет дрожал на его лице:

— А как всё это сделать… правильно?

Дед поднял дукат, поднеся к свету. На ребре монеты виднелась царапина в виде шрама от чьей-то давней жадности:

— В семнадцатом веке голландцы регистрировали компании при свечах. Тебе проще, выбери остров в Карибском море, найми юриста, который знает разницу между ETF и NFT, и заплати за лицензию.

— И всё? — Глаза Пола вспыхнули как экран терминала.

— Нет. Теперь самое главное это риск-менеджмент.

— Первое, никогда не рискуй больше двух процентов на одну сделку. Даже если ангелы шепчут, что биткоин взлетит.

— Второе это корреляции. Если нефть растёт, а авиакомпании падают, то купи оба актива. Один покроет потери другого.

— Третье это стресс-тесты. Представь, что завтра Китай запретит айфоны. Что ты будешь делать?

Пол схватил ручку, записывая на полях карты:

— Мы разработаем совершенную нейросеть, которая будет не просто анализировать рынки, а моделировать миллионы людских решений в реальном времени. Большие данные, лучшие программисты планеты, аналитики от бога и самые современные технологии анализа данных и психологии человека…

— Кто будет платить миллионы за электричество? — дед откинулся в кресле, тень от его лица легла на глобус. — Начни с малого, длинные-короткие позиции, арбитраж волатильности, дивидендные стратегии.

— А если клиенты спросят о гарантиях?

— Скажи им правду: «Можете потерять всё, но если повезёт, то разбогатеете». Не так давно даже фонд Рея Далио тонул, а он писал книжки о волнах.

Пол захлопнул планшет. За окном грянул гром и первые капли дождя забарабанили по стеклу.

— А как тогда пережить этот шторм?

Дед вырвал лист из чековой книжки, заполнил его с точностью автомата:

— Вот тебе мой совет! Не вкладывай в фонд ни цента своих денег. Купи золото, закопай под яблоней, а когда всё рухнет, то выкопай и начни сначала.

— Ты серьёзно? — Пол засмеялся, но его смех вдруг застрял в горле, когда он увидел лицо деда.

Тот встал, поправляя часы с лунным циферблатом:

— Абсолютно. Деньги — это навоз! Сегодня их нет, а завтра их воз. Навоз самое лучшее удобрение для яблонь… — он взглянул в сад, где ветер гнул деревья, — …поэтому они переживают все кризисы.

Пол вышел из кабинета, сжимая в руках папку с документами фонда. В висках пульсировало «Триста процентов за квартал», цифра билась в сознании как птица в клетке. Голос Линь Шэн Луна шептал: «Тигр не прыгает, пока ветер не склонит траву», но в груди бушевал пожар, выжигающий терпение. Он видел, как алгоритмы Нексуса пожирают рынки в реальном времени, а дедовские часы всё тикали «Торопись, но не спеши!»

Читать книгу "Нексус" полностью >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

Цифры на экране спорили с наставником. За месяц была зафиксирована прибыль сорок семь процентов. Как Линь владел «Глазом Тайфуна», так Пол научился чувствовать ритм рынка и печатать деньги в реальном времени.

— Что дальше? Нужно двигаться дальше! — думал Пол. — Мне нужно придумать название своего хедж-фонда и нанять сотрудников. Мы создадим революционные решения, построим дата-центры по всему миру и создадим самую современную нейросеть. Я буду управлять миром и разорю все эти мелкие банки, что не хотят давать мне кредиты.

В голове крутились названия: «Вертекс Капитал», «Венчурные Алгоритмы», «Светлое Будущее». Каждое из них звучало как эхо чужих амбиций.

— Имена — это не логотипы, а манифесты, — вспомнил он слова Линь Шэн Луна, который однажды сказал: «Назови мечту правильно и она станет твоим оружием».

В руках Пола крутился кристаллический куб. Это был подарок отца с нанесённой голограммой биржевых кривых.

— Ты не собираешься просто торговать, — пробормотал Пол, глядя на отражение в стекле. — Ты строишь… центр инноваций.

Слово «центр инноваций» застряло в сознании. Он открыл историю своих сделок. Там, где другие видели акции и облигации, Пол различал узлы и цепочки из кода, денег и человеческих страхов. Его лучшей сделкой была покупка стартапа по квантовым вычислениям через час после взлома их алгоритма. Она была не удачей, а перекрёстком или точкой, где сошлись хакерская атака, паника инвесторов и его собственная матрица.

— Нексус, — произнёс он вслух и эхо слова растворилось.

Нексус это пересечение линий, эпицентр землетрясения, место, где рождается энергия. Он представил карту мира. Искусственный интеллект и нервная система, читающая рынок сквозь призму нейронных импульсов. Алгоритмическая торговля и артерии, перекачивающие капитал со скоростью света. Венчурные инвестиции и ДНК, вшивающая будущее в ткань настоящего.

— Это не фонд, а организм, — Сказал Пол, схватил маркер и набросал на стекле символ, где были три спирали, сплетённые в бесконечность. — Место, где технологии не конкурируют, а эволюционируют.

Он вспомнил, как год назад в токийском метро заметил рекламу: «Нексус это связь завтрашнего дня». Тогда это вызвало лишь раздражение, но теперь он понимал, что мир уже давно искал это слово.

— Почему не Синапс? — подумал Пол. — Мозг, нейросети…

— Синапс передаёт сигналы, а Нексус их создаёт, — ответил он сам себе, выводя на экран диаграмму. — Здесь нейросеть учится на ошибках алгоритмов, которые финансируют венчурные инвесторы. Те, в свою очередь, кормят нейросеть данными и круг замыкается.

***

Дождь барабанил по стёклам пентхауса, где Пол стоял перед отцом, сжимая в руках бизнес-план хедж-фонда. Название «Нексус» краснело на обложке, словно стыдясь собственной амбициозности.

— Сын, ты уверен, что готов? — отец Пола, отодвинул документ, и золотые часы на его запястье звякнули о мрамор стола. Его взгляд, холодный как алгоритмы, которыми он покорил Уолл-Стрит в девяностых, пронзил сына. — Хедж-фонды это не трейдинг. Здесь ты кормишься не с волатильности, а с доверия.

— Доверие купят результаты, — Пол щёлкнул планшетом, выводя график своей торговой системы. Зелёная кривая взлетала, как кобра перед ударом. — За год я превзошёл рынок на пятьдесят процентов. Мне нужен капитал. Как получить дешёвые деньги?

Отец усмехнулся, доставая сигару. Дым заклубился в луче света, повторив узор японских свечей на экране.

— «Дешёвые деньги» это миф, сынок. Банки дают не деньги, они продают петлю и чем ниже ставка, тем туже узел. — Он открыл сейф, извлёк пачку документов с логотипом банка, который обанкротился. — Видишь? Они тоже думали, что одолжили дёшево.

— Но твой же фонд брал кредиты под два процента в год!

— Потому что мы давали им нечто ценнее денег. Мы давали им иллюзию контроля. — Отец ткнул сигарой в пункт бизнес-плана: «Стратегия арбитраж ликвидности». — Ты хочешь играть против маркетмейкеров? Они сожрут тебя, как щенка.

Пол вспомнил слова Линь Шэн Луна: «Сопротивление это иллюзия» и выдохнул:

— Я не буду играть против них, а стану тем, кого они не видят.

Отец замер. Впервые за вечер его лицо дрогнуло.

— Банки это не инструмент, а зеркало. Хочешь их дешёвых денег? Стань для них отражением их страхов. — Он швырнул на стол ключи от хранилища. Внутри лежала потрёпанная книга, где на полях были пометки.

— Читай. Если банкиры боятся кризиса, то создай для них лекарство. Если боятся хаоса, то стань для них предсказателем. — Отец подошёл к окну, за которым город плыл в дождевых потоках. — Мои первые миллионы я получил не за стратегии, а за умение продавать сон.

Пол открыл книгу, где на странице было подчёркнуто: «Толпа мыслит образами и кто контролирует образы, тот контролирует всё».

— Как… создать «сон», пап?

Отец повернулся. В его глазах вспыхнуло нечто, что Пол видел только у Линь Шэн Луна. Это было холодное пламя того, кто переиграл время.

— Сходи сам в банк и попробуй получить кредит. Завтра в семь утра будь в Дойче Банке. Спросишь мистера Доусона.

***

На следующее утро Пол вошёл в офис. Доусон, глава кредитного отдела банка, разглядывал его резюме как бракованный товар.

— Хедж-фонд? Вам двадцать пять лет! У вас ни кредитной истории, ни залога. Вы с ума сошли?

— Залог это прошлое, а я предлагаю будущее, — Пол достал флэш диск. — Ваши технологии устарели и я могу предложить вам намного более современные решения!

Доусон побледнел.

— Что?

— Ваша бизнес-модель устарела. У меня есть инновационные решения, чтобы повысить эффективность работы вашего банка в несколько раз!

Кредитор заморгал, будто пытаясь стереть кадры из памяти.

— Пошёл вон отсюда! — не выдержал он.

Пол сморщился, собрал со стола разбросанные в спешке вещи. Всю ночь его не покидали мысли о том, что же он сделал не так. Да может просто менеджер банка не понял его. Или он плохо объяснил свои мысли. Да нет, просто они слишком устарели, чтобы понимать его инновационный подход к финансам. Мне нужно поговорить с отцом и узнать, где я ещё могу взять деньги.

На утро Пол вошёл в кабинет отца, где время, казалось, застыло между старинными позолоченными часами и голограммами котировок. Отец Пола, не отрываясь от монитора с данными по облигациям Тайваня, кивнул на стул из красного дерева:

— Хедж-фонд без инвесторов как меч без клинка. Говори!

Пол разложил перед ним файлы:

— Менеджер банка, твой приятель Доусон, он… человек устаревших взглядов, понимаешь…

— Что он тебе сказал?

— Ну, там стандартные отговорки, ты знаешь… типа молодой, нет кредитной истории… бла бла бла.

— Он дал тебе деньги?

— Нет.

Отец вздохнул и сел на стул. Повисла пауза. Пол опустил глаза и наклонился к отцу:

— Как привлечь крупных игроков, пап? Тех, кто не спрашивает отчётов, кредитных историй и кому плевать на мой возраст?

Отец опять вздохнул, скупо улыбнулся и медленно достал из ящика два досье. На обложках были гербы — французская лилия и немецкий орёл.

— Марк Делакур и Томас фон Штайнер. Один боится стать невидимым, а другой потерять контроль. Твоя задача состоит в том, чтобы сыграть на их слабостях.

Марк Делакур это французский аристократ с седеющими висками, напоминающими серебряные нити в парче. При ходьбе он опирается на трость с набалдашником в виде головы волка. Состояние, сколоченное на виноградниках Бордо и теневых поставках оружия в зоны конфликтов, не смягчило тоски по эпохе, где герб семьи значит для него больше банковских счетов.

— Он коллекционирует не активы, а истории, — отец провёл пальцем по досье, оставляя след на строке «Его увлечения это дуэли и рукописи эпохи Просвещения». — Пригласи его в дорогой ресторан и поговори с ним о чести. Расскажи ему о том, как цифровой мир станет его новым полем боя.

Томас фон Штайнер это немец в костюме, сшитом с точностью швейцарского хронометра. Его кабинет во Франкфурте напоминает геометрическую вселенную, где стопки документов выровнены под углом девяносто градусов, а карандаши находятся строго параллельно линиям паркета. Он скупает долги стран, как коллекционирует бабочек, делает это аккуратно и без жалости.

— Покажи ему матрицу, — бросил отец, указывая на графики. — Скажи, что твой алгоритм превращает энтропию рынка в симфонию. Он продаст душу за совершенство чисел.

Пол перевернул страницу с фотографией Томаса. Лицо немца, будто высеченное из мрамора, не выражало ничего, кроме холодного расчёта.

— А если он спросит о рисках?

— Риск — это диссонанс в его симфонии. Придумай, как его грамотно обойти!

***

Пол приехал в Париж и назначил встречу в дорогом ресторане. Свечи дрожали в хрустальных подсвечниках, а официанты в старинных камзолах разносили трюфели под аккомпанемент тихого клавесина. Марк вращал трость, наблюдая, как пламя отражается в серебре.

— Ваш прадед дрался на дуэлях за честь, — Пол отпил немного вина. — Сегодня шпаги заменили алгоритмы. Мой фонд даст вам ключи от цифровых замков, где каждый удар это сделка, а каждый парад это аукцион.

Марк вытащил клинок из трости, положив его на скатерть, испещрённую кружевом. Лезвие блеснуло как насмешка.

— Мой предок заколол человека за то, что тот усомнился в его слове. Ваш фонд… Он вернёт мне это право?

Пол улыбнулся, вспомнив уроки Линя: «Побеждает не тот, кто бьёт, а тот, кто заставляет противника ударить первым».

— Нет, но он даст вам честь не опускать клинок.

Француз подписал чек, выведя цифры с изяществом каллиграфа. Девяносто миллионов. Это была цена за иллюзию благородства.

После этого Пол поехал в Германию и нашёл Томаса. Воздух в кабинете был стерилен, будто профильтрован через сито Пифагора. Пол включил проектор и графики «Нексуса» поплыли по стене как геометрические духи:

— Ваш капитал это уравнение, а моя система его доказательство.

Томас поправил галстук, выверенный до миллиметра. На экране пики прибыли сменялись контролируемыми спадами. Это был хаос, упакованный в рамки золотого сечения.

— Идеальная симметрия, — прошептал он и в его глазах вспыхнул голод, который не могли утолить даже миллиарды.

— Не симметрия, — поправил Пол. — Идеальный порядок. Рынок станет часовым механизмом, а вы его часовщиком.

Немец перевёл деньги молча. Сто пятьдесят миллионов. Это была цена за то, чтобы вселенная оставалась в рамках его линеек. Пол вернулся домой и сразу же отправился к отцу с хорошими новостями. Отец разглядывал чеки, разложенные на столе, как карты Таро.

— Марк купил легенду, Томас порядок, а ты что? — Он поднял глаза, в которых отражались небоскрёбы, пронизывающие небо.

Пол потрогал рукой холодное стекло окна.

— Я купил время, чтобы понять кто мы и на что способны!

Читать книгу "Нексус" полностью >>

26 января 1961 года в городке Брантфорд, канадской провинции Онтарио родился Уэйн Дуглас Гретцки - один из величайших хоккеистов современности.

Именологи уверены, что Уэйны смелы, самостоятельны и целеустремленны. Они самоуверенные стратеги привыкшие добиваться поставленных целей. Благодаря своей космической энергии эти мужчины, как правило, становятся прекрасными спортсменами, бизнесменами и лидерами трудовых коллективов.

Дедушка нашего героя Терентий Лаврентьевич Грецкий родился в Гродненской губернии Российской империи, а бабушка Мария появилась на свет в землях Западной Украины входившей тогда в состав Австро-Венгерской империи. Пара молодых эмигрантов познакомилась в Канаде. Поженившись, они занялись фермерством, Уэйн был любимым внуком деда ставшего для него не только мудрым наставником, но и лучшим другом.

Отец мальчика, будучи страстным хоккейным болельщиком, когда его сыну едва исполнилось три года, впервые увидел в нем серьезные задатки хоккеиста. В юности Уолтер Гретцки сам недурно гонял шайбу, но по причине перенесенной болезни не прошел отбор в «Национальную хоккейную лигу». Ежегодно в ноябре он заливал под окнами кухни каток и сам тренировал сына.

Отец раскрыл Уэйну секрет «шестого чувства» способности интуитивно угадывать, где через мгновенье окажется шайба, как поведет себя игрок противника и куда рыпнется его непробиваемый вратарь. Магии тут никакой не было, просто Уолтер умел всё доходчиво объяснять: «Сын посмотри, куда смотрит игрок владеющий шайбой, спрогнозируй, когда он решит сделать передачу и перехвати ее на полпути».

В 6 лет Уэйн гонял шайбу с 10 летними пацанами и был лучшим игроком на площадке. В 10 он выступал за детскую хоккейную команду Брантфорда. В 68 играх своего первого сезона мальчишка заколотил 378 шайб и сделал 139 результативных передач, что стало эпичным канадским рекордом среди игроков его возраста. Тогда он впервые столкнулся с завистью других пацанов и их родителей, которые узнав, откуда в Канаду прибыли Гретцки дали ему прозвище «Свин на коньках».

Бабушка и дедушка часто посещали его игры, и не дай бог кто-то подло ронял на лёд или впечатывал в борт их кровиночку. После игры бабуля могла такому подлецу и клюкой под зад наподдать.

В 14 лет Гретцки боролся за шайбу с 20 летними лбами, которые зверея от таланта юного сосунка, не раз пытались его поломать. Забавно, что в игре он выдерживал любые атаки слоноподобных тафгаев, но в 15 его едва не растерзала толпа девчонок мечтавших взять у юного дарования автограф.

В сезоне 1977/78 играя в юношеской команде «Су-Сент-Мари Грейхаундс» Уэйн поразил ворота противника 70 раз. Зная, что в СМИ его постоянно сравнивают с Горди Хоу прозванного болельщиками «Мистером Хоккеем» он захотел играть под номером 9, но так как тот уже был занят, ему пришлось надеть форму с «двумя девятками». Думаю, что в то время парнишка даже не задумывался, что позже номер «99» навечно будет закреплен за ним в НХЛ в знак особого восхищения его рекордами и спортивными достижениями.

В мае 1978 года Уйэн отыграл месяц в американском клубе «Индианаполис» и осознав в какое болото он попал уговорил хозяина разрешить ему перевестись в канадскую профессиональную команду «Эдмонтон Ойлерз». С этим клубом он четырежды выиграл «Кубок Стэнли» и побил многочисленные хоккейные рекорды. Какого же было его удивление, когда в 1988 году владелец «Эдмонтона» слил его словно белокожего американского раба в слабейший клуб «Лос-Анджелес Кингз» забрав в качестве 30 сребреников - 15 млн. $.

Журналистам, выпытывавшим причину его продажи в американский клуб Гретцки не скрывая слез, сказал, что он не может поверить в то, что хозяин «Эдмонтона» зарубил курицу, несшую ему золотые яйца. Вскоре после его перехода в «Лос-Анджелес Кингз» билеты на игры этой убыточной команды стало невозможно достать. Сегодня можно сказать однозначно именно Уэйн пробудил в сердцах миллионов янки любовь к хоккею.

Судьбе было угодно, чтобы 15 октября 1989 года ее любимчик в матче против своей бывшей команды «Эдмонтон» вколотил ей одну шайбу, позволившую ему превзойти рекорд лучшего бомбардира «Лиги» Горди Хоу набравшего 1850 очков за карьеру. К концу третьего периода в активе у Гретцки был 1851 балл.

23 марта 1994 года в игре с «Ванкувером» Уэйн забросил 802-ю шайбу в своей профессиональной карьере и стал лучшим снайпером в истории НХЛ сместив на вторую строчку рейтинга все того же Горди Хоу.

В 1998 году «рекордсмена льда» игравшего в составе «Нью-Йорк Рейнджерс» наградили званием «Величайший игрок в истории мирового хоккея».

ЗАНАВЕС.

Завоевывать было больше нечего, поэтому в середине апреля 1999 года Гретцки попрощался с хоккеем, заявив журналистам, что сменит клюшку для шайбы на ее более миниатюрную сестру для игры в гольф. До сегодняшнего дня Уэйна гложет обида, что он так и не стал олимпийским чемпионом хоть и смог в 2002 году получить это звание в качестве главного тренера хоккейной сборной Канады на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити.

Во время прощания со льдом Брайан Адамс спел для «Уэйна Великого» гимны Канады и США, в первом вместо «Мы стоим на страже твоей» певец пропел «Мы будем скучать по тебе Уэйн Гретцки», а во втором заменил «Над землей свободных» на «Над землей Уэйна Гретцки».

За время карьеры Уэйн Гретцки снимался в кино, позировал Энди Уорхолу и отказался от 1 млн. $ который владелец «Нью–Йорк Рейнджерс» предложил ему за недельную паузу, во время которой он должен был просто подумать готов ли он еще годик погонять в хоккей за «Синерубашечников с Бродвея».

В 1988 году Уэйн будучи от природы однолюбом женился на актрисе Джанет Джонс родившей ему трех мальчиков и двух девочек.

Сегодня самым продаваемым в Канаде вином является «Мерло Гретцки». Алкогольные напитки, выпускаемые его винодельческим комплексом, не раз становились победителями многих международных и региональных конкурсов. Например «Уэйн Гретцки Каберне» стоит 22$, а «Уэйн Гретцки Великий Белый» 18$ за бутылку.

В Торонто есть ресторан « Уэйн Гретцки» в котором помимо годной еды и выпивки посетители могут ознакомиться с экспозицией вещей принадлежавших великому хоккеисту в его обычной и спортивной жизни. Случается, что когда в ресторан приходят юные фанаты таланта «Великого Уэйна» он выходит к ним из своего кабинета.

Благодаря наставлениям своего отца Гретцки разработал свой уникальный шахматно-хоккейный стиль игры, в котором его интеллект сочетался с хваткостью и верткостью.

Пол, вертевший в руках телефон, уронил его на стол. Экран треснул, как и его подростковое равновесие.

— Завтра ты едешь в Шаолинь! На всё лето.

— В Шаолинь?! — мальчик вскинул голову, будто получил пощёчину. — На кой он мне сдался?

Отец никогда не просил. Его приказы висели в воздухе, как лезвия гильотины, но сегодня в голосе, обычно холодном как слитки в хранилище, дрогнула нота, которую Пол не слышал прежде.

— Ты силён в числах, но слаб духом, — он разглядывал сына, словно оценивая сомнительный актив. — Линь Шэн Лун научит тебя побеждать!

— Побеждать? — Пол фыркнул, откинувшись на кожаное кресло. — Я, потомственный финансист, должен учиться у какого-то там монаха?

Отец провёл рукой по кейсу из крокодиловой кожи. Защёлка щёлкнула, обнажив клинок. Лезвие блеснуло под светом люстры, выхватив из полумрака гравировку: «Побеждай, не обнажая меча» на старояпонском.

— Мой друг Лю Вэй рекомендовал тебя мастеру. — Палец скользнул по надписи. — Линь Шэн Лун постиг не только технику меча, но и стратегию Миямото Мусаси.

— Мусаси? Это тот, что писал «путь воина»? — Пол закатил глаза, щёлкая треснувшим экраном. — Пап, это же сборник метафор! Драться палкой против катаны? Просто смешно.

Кейс захлопнулся с грохотом, заставив вздрогнуть портрет прадеда-банкира.

— Мусаси выиграл шестьдесят поединков, потому что видел мир как шахматную доску! — Голос отца врезался в тишину, как клинок в плоть. — Ты научишься видеть слабости раньше, чем их используют против тебя. Понял? Настоящая битва идёт за контроль над собой.

Пол втянул голову в плечи, вдруг ощутив себя тем самым гранитом — непробиваемым снаружи, но треснутым внутри.

— Собирайся. — Отец повернулся к окну, за которым плыли огни мегаполиса. — Мастер не терпит опозданий.

В отражении стекла Пол увидел, как его лицо исказилось и маска благополучия дала трещину. Родной город гудел как живой организм, а он ехал туда, где учат слышать тишину между ударами клинка.

Читать книгу "Нексус" полностью >>

(Спасибо за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

Внезапно дверь открылась. Пол вошёл в чёрной футболке с провокационной надписью: «Деньги не воздух, но попробуй без них выживи!», держа стакан зелёного чая. Его взгляд излучал уверенность, а в глазах плясали озорные искорки.

— Серьёзность — это когда вы доверяете алгоритму, а не куску шёлка на шее, — ухмыльнулся он, словно прочитав мысли Марка. — Кстати, ваш винный фонд, Марк, только что потерял два процента. Хотите спасти своё бургундское — продавайте.

Марк побледнел, хватаясь за трость. Томас достал телефон, пряча усмешку.

— Пол, ваш фонд показал восемьдесят пять процентов доходности, — произнёс Марк, оглядывая голые стены. — Но ваши методы… это же чистой воды казино, а не финансы.

Пол рассмеялся, запуская голограмму с данными.

— Гарантии? Вы пришли не на банкет, а в лабораторию, — сказал он, указывая на мерцающие графики. — Вот ваши страховки — двенадцать миллионов транзакций в секунду. Ваш страх и жадность — наш алгоритм уже купил их… пока вы завязывали галстук.

— Мы слышали, ваш ИИ сливал наши акции, чтобы купить бразильский крипто-мусор, — возмутился Томас. — Это не инвестиции, а саботаж!

Пол встал, прищурив глаза. На экранах заплясали изображения угольных карьеров и нефтяных вышек.

— Саботаж? — спросил он. — Ваши портфели двадцать лет пожирали это. Я просто заменил лопаты на нейросети.

Марк перебирал чётки с Лазурного берега.

— Бог не простит игры с судьбами, — произнёс он. — Ваши алгоритмы… они же могут ошибиться?

Пол включил запись, где голос Януса на ломаном французском предсказывал обвал швейцарского франка.

— Ошибка — это когда вы платите два процента комиссии за надёжность, — сказал он, поворачиваясь к Марку. — Вчера Янус обвалил ваш любимый фонд шампанского на десять процентов, чтобы мы купили акции австралийских дронов. Вы получили двадцать процентов прибыли за пять часов. Грешно? Тогда кайтесь в церкви прибыли!

— Нам нужен контроль, — настаивал Томас, сжимая договор. — Хотя бы право вето на сделки!

Пол подошёл к окну.

— Контроль? — спросил он, доставая чип «красный выключатель», обёрнутый в этикетку от шато-марго. — Нажмите, и ваш капитал превратится в пыль. Или пейте вино, пока мы делаем историю.

В комнате повисла тишина.

Томас медленно подписал договор. Его лицо напоминало выражение шахматиста, проигравшего компьютеру.

— Дьявол носит Прада, — пробормотал он, — а гении носят кроссовки. Я в деле.

Марк, бледный как полотно, уронил трость.

— Пол, передайте мне бумаги, я тоже! — произнёс он, словно подписывая свой финансовый приговор.

В этот момент будущее их капиталов растворилось в воздухе, как утренний туман над Ла-Маншем, уступая место новой эре финансовых возможностей, где правила писались заново, а старые догмы превращались в пыль под ногами нового поколения финансовых гениев.

Читать книгу "Нексус" полностью >>

(Спасибо за лайки и комментарии, которые помогают продвигать книгу!)

Он жертвовал огромные деньги на эко проекты. «Устойчивое развитие это не святость, а новая нефть», — бросал он в лицо критикам. Его квартирой был лофт с голыми стенами, но один проектор стоил как квартира в центре города. «Вещи должны работать, а не пылиться», — объяснял он. Пол ненавидел корпоративные собрания, но собственный фонд строил по принципу «цифрового племени».

Однажды стажёр модник в коворкинге позволил себе шутку в его адрес:

— Пол, ты выглядишь так, будто собрался на рыбалку, а не на презентацию.

— Рыбалка? — Пол поднял бровь, разворачивая ноутбук. — Я уже поймал свою рыбку, а ты всё ещё приманку выбираешь.

Позже тот же стажёр пришёл в офис в худи и кедах.

— Это не подражание, — оправдывался он. — Эксперимент!

В детстве Пол терпеть не мог школьную форму.

— Она жмёт под мышками и душит мечты, — жаловался он отцу.

Тот в ответ лишь смеялся:

— Вырастешь — купишь себе целый гардероб свободы.

Пол купил. Но не гардероб, а уверенность.

Он никогда не понимал, зачем люди надевают костюмы, чтобы казаться серьёзными. Для него серьёзность измерялась не тканью на плечах, а решениями в голове. Его «форма» состояла из потёртых кроссовок, широких штанов с карманами и просторной рубашки, символизирующей свободу мышления.

— Круто это когда тебе не нужно оправдываться за свой выбор, — говорил он, поправляя манжет, затянутый на запястье ремешком от старых часов.

Его одежда стала частью философии жизни. Пока другие поправляли галстуки, он уже заключал сделки. Ни тесный воротник, ни давящий ремень не отвлекали его от дел. Он делал деньги. Просто делал деньги.

Читать книгу "Нексус" полностью на сайте бесплатно >>

(Спасибо большое за лайки и комментарии, которые очень помогают продвигать книгу!)

— Безумие это волна, — говорил он сыну, пряча мешки с монетами под половицами. — Но умный не тонет, а строит корабль из обломков и плывёт дальше!

Спустя века его правнук Пол, разглядывая голограмму Януса и видел в ней те же признаки жадности. Только вместо тюльпанов там были криптовалюты, а вместо гаваней современные дата-центры. Прадед научил его главному, что спекуляция не требует веры в товар, а только понимание слабостей других людей, жаждущих быстрой наживы.

Кабинет деда Пола напоминал застывший во времени архив тюльпаномании. Воздух был пропитан запахом старой бумаги, воска и едва уловимым ароматом засушенных лепестков. Обитые тёмно-бордовым бархатом стены скрывали полки, доверху заставленные стеклянными колбами с луковицами тюльпанов. Над камином висел портрет прадеда спекулянта, с тюльпаном «Вечный Август» в руках. Его глаза выражали особый цинизм и коварство. В центре комнаты стоял дубовый стол, заваленный пожелтевшими контрактами с сургучными печатями, картами Амстердама шестнадцатого века и ржавыми весами.

В старом доме камин согревал не только тело, но и душу. Дед в вязаном свитере сидел в своём любимом кресле. Его очки блестели в свете огня, а морщинистые руки бережно держали газету с пожелтевшими страницами. Напротив него сидел Пол — подросток, для которого смартфон казался пропуском в мир быстрых денег.

— Дедуля, ты только посмотри! — его голос дрожал от возбуждения. — Этот парень купил акции какой-то компании и за месяц стал миллионером. Говорит, это проще простого. Может, и мне попробовать?

Дед усмехнулся, поправляя очки. В его глазах читалась мудрость веков.

— Эх, внучек, если бы всё было так просто… Знаешь, что происходит, когда все вокруг вдруг становятся гениями инвестиций? Это как раз тот момент, когда пора бежать от толпы, а не присоединяться к ней. Это называется эйфория — последняя стадия перед обвалом.

Пол отложил телефон, впервые заслушавшись деда.

— Эйфория? Ну, звучит же позитивно! Чем плохо?

Дед достал старую газету с заголовком «Пузырь доткомов лопнул!»

— Видишь эту статью? В двухтысячном году все были уверены, что интернет-компании будут расти вечно. Люди закладывали дома, чтобы купить акции фирм без прибыли. А потом… — он щёлкнул пальцами, и в тишине комнаты этот звук прозвучал как выстрел.

— Эйфория — это когда рынок пьян от жадности, а трезвым остаётся только тот, кто помнит историю.

Пол возмущённо ответил с ухмылкой на лице:

— Но сейчас всё иначе, дед! Вон, смотри — та девушка купила крипту и купается в деньгах. Говорит, это новый золотой век.

Дед достал с полки фотоальбом и начал листать его с особой нежностью.

— А вот твоя прабабушка в восьмидесятых. Видишь её машину? Тогда все брали кредиты, думая, что японские акции это путь к богатству. И что? Через год Токио рухнул и половина знакомых осталась без работы. Эйфорию можно узнать наверняка по таким вещам. Он начал загибать пальцы на руке:

— Все вокруг дают советы, как разбогатеть — даже парикмахеры и цветочники. Цены на активы взлетают без причины. Компания убыточна, но акции растут на триста процентов? Ха! Страх исчезает. Люди забывают слово «риск» и думают, что рынок — это волшебный банкомат.

Пол задумался:

— Но как это проверить? Вот сейчас все говорят про метавселенные и машинное обучение. Это же будущее! Нет?

Дед взял шахматную фигуру — ферзя, символ власти и мудрости.

— Будущее? Возможно. Но когда цены на будущее растут быстрее, чем технология развивается, это называется пузырь. Помнишь, как в прошлом году все покупали NFT с картинками обезьян? Теперь их продают за гроши. Эйфория — это когда рациональность заменяют мемы.

Пол наклонился к деду:

— И что же делать? Сидеть и смотреть, как другие богатеют?

Дед встал, подошёл к окну, за которым бушевала осенняя непогода.

— Нет. Надо слушать тишину. Когда все кричат «Покупай!», ищи того, кто шепчет «Продавай».

Он повернулся к внуку:

— Вот тебе мой совет! Следи за объёмами! Если рынок растёт, но объёмы падают, это фейерверк перед темнотой. Читай не заголовки, а отчёты компаний. Нет прибыли? Беги. Когда таксист начнёт хвастаться портфелем — продавай всё. Даже свои носки. Да-да! Свои носки!

Пол рассмеялся:

— Но ты же сам когда-то рисковал!

Дед подмигнул:

— Рисковать можно, но только если ты первым услышал музыку и первым покинул танцпол. Эйфория — это лучший момент для этого. Всегда помни, что настоящие деньги делают не те, кто танцует, а те, кто продаёт напитки уставшим.

Пол с дедом вышли в сад, где старая яблоня склонила ветви над скамейкой, усыпанной жёлтыми листьями. Пол щёлкал в телефоне, пока дед аккуратно подвязывал куст роз. В воздухе пахло дымком из трубы и спелыми яблоками.

— Дед, — голос Пола прозвучал рассеянно, пальцы продолжали листать ленту, — зачем ты каждый день ковыряешься в грядках? Купил бы робота-садовника.

Старик усмехнулся, вытирая лоб клетчатым платком. Его руки, покрытые землёй и шрамами от шипов, указали на розу с единственным бутоном.

— Робот не объяснит, почему эта красавица зацветёт только в сентябре. А всё потому, что я обрезал её весной.

Пол наконец оторвался от экрана.

— То есть ты… специально лишил её цветов?

Дед опустился на скамью, доставая из кармана два яблока. Одно было с червоточиной, другое совсем глянцевое, будто покрытое воском.

— Выбирай.

Мальчик поморщился, тыкая в подпорченный плод.

— Оно же уже испорчено.

Нож старца скользнул по кожице, обнажив сочную мякоть. Червяк, свернувшийся у сердцевины, упал на землю.

— Ошибся. Гниль не всегда внутри. — Он разрезал второе яблоко, и коричневая паутина разошлась от сердцевины.

— Самоконтроль это умение резать не то, что выглядит плохим, а то, что гниёт втайне.

Пол взял нож, вертя его в пальцах. Лезвие блеснуло в луче заката.

— Значит, если я хочу играть в футбол вместо уроков, нужно резать игру?

Дед подбросил горсть хлеба воробьям, наблюдая, как стайка слетается полакомиться.

— Резать нужно не желания, а импульсы. — Он достал из кармана часы на цепочке, потёр стекло о рукав. — Мой отец торговал тюльпанами. Когда все скупали луковицы за бешеные деньги, он ровно в полдень запирал лавку и шёл кормить уток. Знаешь почему?

— Чтобы не свихнуться от жадности?

— Чтобы проверить, кто хозяин жизни, он или его кошелёк! — Стрелки часов показывали двенадцать. — Самодисциплина не сама цель. Это мост между «хочу» и «надо». — Он кивнул на муравья, тащившего крошку хлеба по трещине в плитке. — Видишь? Он несёт груз тяжелее себя и не потому что должен, а потому что выбрал.

Пол вздохнул, разглядывая свой телефон. На экране замерцало уведомление о новой игре.

— Но выбирать «надо» это скучно!

Дед поднялся, срывая яблоко с нижней ветки. Плод хрустнул и брызнул соком.

— Начни с малого и завтра вместо трёх часов в играх проведи два. Один потрать на то, что тебя страшит. Например… — уголки его глаз сморщились в усмешке, — пригласи ту рыжую из параллели на матч...

Мальчик покраснел, будто закат пролился ему на щёки алым пламенем.

— Откуда ты…

— Самоконтроль — это видеть корень, а не сорняки, — бросил дед, направляясь к дому. Его силуэт растворился в сумерках ночи, а шаги заглушились в шелесте листьев.

Пол остался сидеть под яблоней, сжимая в руке нож. Экран телефона погас, отразив в себе первую звезду на небе. Где-то вдалеке прокричала сова, как будто напоминая о чём-то важном, что стоило бы запомнить на всю жизнь...

Читать книгу "Нексус" полностью >>