Свет от солнца слепил глаза, было на столько ярко , что свет казался белёсым. Всё вокруг как будто выгорело на солнце, не было ярких и насыщенных цветов во круг. Он лежал на асфальте уже без мыслей и паники с чувством спокойствия и завершённости. 

Вокруг звоном в ушах стоял  истеричный  напускной бас, срывающийся на крик с горловым усилием дабы придать грозности и суровости своему голосу. Это паскудно кричал спецназовец ФСВ. Рядом кто то стоял в не уставной дорогой обуви, ничего кроме  ног увидеть не удавалась. Сверху на его спине сидел, сильно выпревший от ожидания в машине другой боец спецназа, он с усилием давил на кисти рук коленом, а рукой прижимал голову к асфальту. 

Придя домой они снимут чёрную униформе, обнимут детей поцелуют супругу и будут планировать отпуск на юге. 

Дверь глетвагена  глухо хлопнула, и дорогие туфли усевшись на кожаные сидение с вентиляцией нажав на педаль газа умчался обедать в элитный клубный ресторан. Его сегодняшний обед стоил как 3 месячная зарплата лежавшего на асфальте. 

Может ли он понять мотивы лежащего на асфальте? Понимает ли, что того побудило?

Теперь он едет в свой загородный дом, впереди двое выходных. По этому оставаться в городской квартире нет смысла. По пути он набирает с кнопочного телефона  номер друга, тот отвечает что приехать не сможет сейчас в Люксембурге у нотариуса оформляет дом на маму.

Телефон он выкинет позже, (как удивительно отдавать за обед десятки тысяч и невозможность использовать смартфон)?
Владелец  туфель опечален. Ему хотелось похвастать перед другом коллекционным вином Мадам Клико. 

Майор ДПС Люциевых Иоан Ефимович 18 лет работал на должности профилактики ДТП занимался плакатами и работай по привлечению внимания к проблемам на дорогах, печатал методички, ездил в школы с лекциями и о взятках читал только в интернете. Он конечно знал коллег с рыльцем в пушке, но за ним самим ни чего не было.
Тут больше дело в его наивности и не предполагающей должности.
И вот уже две недели как его поставили на дорогу. Кабинетные должности сократили и вот Люциеевых теперь на земле.

Перекрёсток, Люциевых неуверенно останавливает жезлом гелентваген, за рулем владелец дорогой обуви.
И он не хотя  с нарушениями, без указателей поворота подъезжает к инспектору.  

: «Майор Люциевых, 13 спец рота ДПС, гражданин Водитель будте любезны водительское удостоверение и документы на ТС»

Водитель молча передаёт документы. 
: «Что же вы гражданин Захаренко нарушаете.»

В голове у Полковника Захаренко вспышка : « ах ты чёрт немытый, замечания мне делаешь» 

Захарченко отвечает : «Инспектор посмотрите сюда» - и достав удостоверение и раскрывает его почти в лоб инспектору. 

Инспектор смотрит, но ответ его странен и не уместен: «Водитель у вас номер передний от машины отрываться выйдите пожалуйста поправьте»

Захаренко не доволен ответом, но от внезапности реплики на автомате открывает дверь, выходит из машины обходит её спереди. 


  Внезапный оглашающий крик : « Работает спецназ, на землю быстро» и удар в спину…

Захаренко падает на  асфальт...

Свет от солнца слепил глаза, было на столько ярко , что свет казался белёсым. Всё вокруг как будто выгорело на солнце, не было ярких и насыщенных цветов во круг. Он лежал на асфальте...

Обследовав в бинокль все подходы к острову и не обнаружив на болоте ни одной живой души, Антип немного успокоился, но опыт и обострённое чутьё охотника, исходя из последних событий прошедшего дня, подсказывали, что если не ночью, то к утру нужно ждать непрошенных и опасных гостей. «Коль пришла беда, отворяй ворота, - тяжко вздохнув и так же тяжко выдохнув, проворчал он себе под нос. - Знать, кончился мой покой».

Обратно к своему жилищу, вернулся уже с принятым для себя решением. Утром, тайной тропой, он сопроводит арестантку на станцию, передаст её лично в руки начальнику милиции. «У их-то головы большие, вот пусть и кумекают, как дивчину уберечь от этих иродов» - решил охотник. Оставалось только одно: надеяться, что никто и ничто не помешает ему исполнить задуманное. Однако, предусмотрительность не давала Антипу покоя. Дождавшись, когда Ольга закончила есть рыбу, он протянул ей безрукавку, самолично сшитую им из волчьих шкур, ещё при его жизни в Казахстанских степях, где работал чабаном в конце шестидесятых.

- На-ка вот, накинь. Ночи-то на болоте прохладные, просквозит ненароком - то. Захвораешь.

Леший махнул ей рукой, указав следовать за ним. Быстро смеркалось и топь постепенно погружалась в предстоящую ночь. Монотонное лягушачье кваканье поглощало тишину, лишь изредка, в довесок, резал слух острый, как кончик иглы крик, чем-то обеспокоенной птицы и чья-то повсеместная возня в зарослях камыша, отчего в мыслях у любого человека возникает страх, что вот-вот в эту самую секунду, кто-то нападёт сзади и утащит в кромешный трясинный ад, где разнообразные противные твари растащат твои косточки, как семечки из кулька. От этой жуткой мысли Ольга старалась держаться как можно ближе к Антипу, чтобы в случае чего, ухватиться за него, как тогда на болоте. Пройдя метров двести, подошли к небольшому деревянному покосившемуся строению, похожему на сарайчик. Антип первым вошёл внутрь, Ольга, следом. Он зажёг керосиновую лампу, висевшую над головой. Стало куда светлее. На самодельных нарах лежала всякая утварь: вёдра, лопаты, сложенные друг на друга старые пчелиные улья, алюминиевая фляга, несколько литровых банок, предположительно с мёдом, верёвки. Из угла в угол натянута рыболовная сеть.

Антип присел на корточки и засунув руку под нары вытащил оттуда что-то металлическое и тяжёлое. Уже при свете лампы она увидела, что это был автомат с привязанными к нему проволокой двумя магазинами. Он с полной серьёзностью посмотрел на Ольгу и молча вложил ей в руки «Шмайссер», переданный ему отцом в конце сорок пятого года, когда молодой Антип с медалью «за отвагу» вернулся с войны. С тех самых пор он берёг оружие как память об отце, периодически смазывал его, надёжно пряча в тайниках. Немецкая сталь не подвела, за столько лет ни пятнышка ржавчины.

- Оно, конечно, в мирной жизни то и не нужно, - по-доброму и рассудительно, сказал он ей, - но видать, всему свой час на этой грешной земле. Ежели эти прислужники сатаны придут ночью, придётся нам с тобой мила моя до последнего обороняться. Видать, крепко ты девка насолила Геббельсу, коли сам идёт за тобой.

Ольгу неожиданно охватила дрожь. Выкатившиеся из глаз слёзы, побежали по раскрасневшимся от стресса щекам. Антип, заметив её волнение, в душе отругал себя матерно за чрезмерную прямоту, и чтобы поддержать, не дать упасть ей духом, похлопал девушку по плечу.

- Ну – ну – ну… Ты родимая это брось. Негоже, раньше времени хоронить то себя. Эка, дурёха.

Прижав одной рукой к груди автомат, другой рукой она вытерла слёзы. Ольга повернулась уж было к выходу, но её взгляд остановился на непонятном для неё предмете, одиноко лежавшем посреди сарая и отгороженном верёвкой, на которой висел кусок фанеры с надписью из белой краски: руками не трогать! Мина!

- А… что это?

Антип хотел затушить лампу, но заметив её неподдельный интерес к своей находке, подошёл к той самой мине и присел рядом.  - Бомба, фрицевская. Бабочкой называли, едрит твою налево…

- А как же она здесь оказалась?

Антип хитро улыбнулся:

- Сарайчик-то этот значит сколотил, а её заразу сразу и не заметил. Мхом обросла. А ломать, стало быть, жалко, цельный килограмм гвоздей угрохал. Вот и отгородил от греха подальше, ежели кто чужой забредёт, от дождя, к примеру укрыться.

- А если она взорвётся?

Антип пожал плечами:

- На всё воля божья…

Всё же настигшая деда и Олега в пути ночь, словно подарила возможность прервать изнурительный переход по трясине, подсушиться у костра, да малость вздремнуть. Уставшие и голодные, они ступили на небольшой островок, окружённый оконцами со стоячей водою и цветущим водяным ирисом. На самом же острове весь живописный ландшафт состоял из десятка карликовых берёз, трёх молоденьких осин, кустов пушицы, а редко багульника. Кое-где, из травянистого ковра величаво выпирали огромные кочки, высотой более полуметра, сотворённые зелёным мхом, чудно прозвавшимся – кукушкин лён. Пока Олег стягивал с ног сапоги и съел бутерброд, дед по-молодецки подтащил лежавший неподалёку высохший ствол берёзки, сломал его на несколько частей и разжёг два костра. Рядом с одним, он развесил на просушку мокрую одежду и сапоги, угли другого же костра, он умело расшвырял по траве, прикрыв их сверху охапкой сорванных лопухов.

- Ложись-ка паря, этого жару хватит часа на три. Да прикройся плащом.

Олег тут же заснул. Дед налил в котелок остатки питьевой воды, бросил туда горсть сорванных недозревших ягод морошки и задвинул котелок в середину мерцающих углей. Расположившись в зоне досягаемости тепла, он прилёг на плащ и сомкнул веки.

Глядя на сладко спящую Ольгу, Антип, сидя у костра с винтовкой на коленях пил из кружки травяной чай, одновременно прислушиваясь к каждому шороху. Иногда, где-то на окраинах острова, давали о себе знать пикирующие самцы гаршнепа, издающие для возлюбленных самок своеобразные звуки, напоминающие стук копыт скачущей лошади. Не отставали от них и бекасы, проворачивающие порой невообразимые воздушные игры. Ярко жёлтая, местами с медным отливом луна, не прикрытая тучами и облаками, свет которой простирается, казалось бы, до горизонта, нынче как думал Антип ему послана богом. С таким-то освещением, ночью с помощью бинокля можно разглядеть на болоте всё, как днём. Именно этим, он сейчас и занимался, обходил остров со всех сторон, кропотливо рассматривая возвышающиеся в трясине моховые кочки, кустарники багульника, кассандры, камышовые плавающие пятачки, где только может затаиться на некоторое время человек. Заприметив первые слабые проблески рассвета, Антип направился к шалашу. Подойдя к догорающему костру, он бросил на мерцающие угли охапку валежника и вдруг услышал за спиной тяжёлую мужскую поступь. В эту же секунду кто-то ткнул ему в спину винтовочным стволом.

- Отец, резко не дёргайся и не оборачивайся, - услышал он за спиной не громкий, но грубоватый с хрипотцой голос. – Винторез аккуратненько положи на землю. И без глупостей.

Антип подчинился и боковым зрением увидел, как кто-то уже другой, поднял его винтовку. Стало понятно, что внезапно появившихся скитальцев минимум двое. Тот, второй, обойдя его сбоку плавно возник перед его лицом. Это был низкорослый, моложавый паренёк лет восемнадцати, одетый в форму немецкого солдата, как в той войне, на которой Антип чудом выжил, дойдя до Берлина. Даже рукава его кителя, были закатаны до локтей один в один, как у тех, кого в июне сорок первого, он косил из «Максима» на неубранном, выгорающем хлебном поле, недалеко от Минска. На голове у юноши болталась каска с отстёгнутым ремешком, в руках самозарядная винтовка, на ремне подсумок для патронов, выполненный из кожи, ёмкость для противогаза, а также алюминиевая фляжка с котелком. Из голенища сапога торчала ручка штык-ножа.

- Где молодуха, которую ты вытащил из болота? – переминая травинку во рту, тихо, словно боясь кого-либо спугнуть, спросил он у Антипа, не отводя от него пытливого взгляда.

Тот молчал. Он знал, что эти нелюди пришли не в гости и не на чашку чая. Они пришли убить её, а заодно и его, за то, что вырвал жертву у них из-под носа. Поэтому и церемониться эти суки не станут. А девчонка спит в шалаше, буквально в семи метрах под тёплым зимним полушубком. Но рано или поздно, они всё равно туда заглянут и обнаружив её там, выволокут наружу. Как же он беспощадно ругал себя в эти секунды за то, что проглядел этих ублюдков.

- Прости меня, доченька! – отчаянно закричал Антип, повернув голову в сторону шалаша, в надежде, что она проснётся от его крика и поймёт, что он не хотел этого, но так вот получилось, просмотрел...

Тот, что держал его на прицеле, ударил Антипа по спине прикладом. Антип упал. Затем они оба метнулись к шалашу, но у самого входа, что явилось для Антипа полной неожиданностью, их обоих настигла автоматная очередь. Ещё не веря до конца своим глазам, Антип обернулся на шорох, донёсшийся из ельника. Оттуда, с автоматом в руках, из ствола которого ещё клубился серый дымок, раздвинув еловые ветви вышла Ольга.

Дед шёл впереди, распознавая опытным охотничьим взглядом уже знакомую ему болотную тропу. Озираясь по сторонам, он иногда останавливался, прислушиваясь, то к встревоженным голосам птиц, вспорхнувшим с веток, то к всплескам на заводи, из-под которой еле-еле просматривалась петляющая дорога, связывающая станцию с другими населёнными пунктами и называемая простым людом - дорогой смерти. Потому, как никто из добиравшихся по ней, будь хоть на тракторе и в особенности на запряжённой лошадью телеге не знали, где их ждут эти чёртовы неприятности в виде частичного утопия поверх колёс, а то и вовсе хуже, не приведи господь.

Ещё до того, как шагнуть на зыбкий ковёр из мхов, он строго настрого запретил Олегу самовольничать, заглядываться на небо и думать о бабах, поскольку разного рода думки приведут светлую голову в западню.

- Ставь свою ногу паря, в аккурат туда, откуда вылезла моя, — строгим тоном, говорил он Олегу, жестикулируя для доходчивости. – Коли провалишься, шест-то со страху не вырони. Бог даст к ночи вертаемся, а нет, придётся на одном из островов ночь коротать.

- Нам бы дед, твоего друга «лешего» на месте застать, - сказал

Олег. – Мне нужно сфотографировать останки человека, о которых он тебе рассказывал. Если это Мячин, а он был единственным свидетелем в деле моей подзащитной, тогда можно будет доказать, что он стал жертвой преступной группы, и те, кто влезли в квартиру Ольги, были её участниками. И тогда, обвинение в умышленном убийстве переквалифицируется в превышение обороны. А это дед другой срок и даже возможно условный. У неё есть маленький ребёнок. Ты понимаешь?

Тот, тяжело вздохнул:

- Поживём - увидим.

Тёплые, жёлто-оранжевые лучи послеполуденного палящего солнца, просочились сквозь слипшиеся от грязи глазные веки, вынудив Ольгу окончательно проснуться и прикрыть лицо ладонью. К своему удивлению, она почувствовала, что на запястьях её рук не было наручников, а кровоточащие ссадины перевязаны тканью, из-под которой торчали листья подорожника. Почуяв запах дыма от сгорающего валежника, она перевернулась со спины на бок и увидела сидевшего метрах в трёх у огня пожилого мужчину. На вид ему было около семидесяти, худощавый, с глубокими морщинами на лице и длинными до плеч седыми волосами. Да, это был тот самый человек, который вытащил её из трясины дотащив сюда, на твёрдую землю. Увидев, что Ольга проснулась, он снял висевший над пламенем котелок, из которого клубился пар, налил немного кипящей жидкости в металлическую кружку и устало приподнявшись, прихрамывая на одну ногу принёс ей.

- Выпей, тебе нужно восстановить силы, - тихо сказал он.

- А.…вы кто? – спросила Ольга.

Он поставил кружку перед ней и вернулся к костру.

- Можешь называть меня дедом Антипом.

- Спасибо вам за то, что спасли меня, - робко поблагодарила его Ольга. - Я на болоте в первый раз…

Тот, удивлённо на неё взглянул, подтянул к себе ведро с неочищенной по утру рыбой и принялся дочищать.

- Если я правильно понимаю, - сказал «леший», - пацанята Геббельса убить тебя хотели?

Ольга, ничего не ответив заплакала. Он с сочувствием посмотрел на неё.

- Утром я видел сгоревший милицейский грузовик с будкой. Там, у леса. Тебя везли на нём?

- Да...

- А что с ментами? Они живы?

С трудом сдерживая себя, чтобы не разрыдаться, она в подробностях рассказала ему о случившемся. Услышал от Ольги, что с ними в одной машине ехала судья, он вдруг переменился в лице и в его взгляде проявилась какая-то встревоженность и суровость. Обтерев наскоро тряпкой руки, «леший», взяв винтовку и бинокль подошёл к ней.

- Там в шалаше есть сковородка, масло, мука и соль. Пожарь рыбу и поешь. Отсюда никуда ни на шаг не отходи. Пока ты здесь, ты в безопасности. Я скоро вернусь.

Шедшая по болотной трясине вереница людей, то растягивалась, то вновь сжималась. Геббельс нервничал. Он ведал на каком из островов живёт «леший», но не ведал безопасной тропы, которая бы туда вела. Этот поход к отшельнику, безусловно является очень опасным по многим причинам. Самая первая — это сам «леший». Ходит молва, что охотник он отменный, а слух у него, как у летучей мыши. Якобы бекаса он бьёт, когда тот только-только вспорхнул из гнезда. Так что подойти к его островку бесшумно, не получиться. Ступать в воду без всплесков невозможно, а когда вытаскиваешь ногу из торфяной сплавины, образовывается засасывающая воронка, журчанье которой, в особенности ночью, слышно далеко. Мучило его и другое: в душе он знал, что если провалится в яму, то без чьей-либо помощи ему не выбраться. Рассчитывать в такой ситуации на кого-то из этих пацанов, он не мог, ибо каждый из них за все его деяния и зверства мечтает без раздумья пустить ему пулю в лоб. «Спят и видят суки!» - подумал он, оглядывая их усталые и грязные мордашки. Геббельс поднял руку давая всем знак остановиться.

- «Борода», иди впереди, - сказал он самому крупному пареньку. – За тобой пойдёт «росомаха». Ваша задача: подойти к острову первыми, разведать обстановку и подать нам сигнал.

Те, послушно направились к острову. Геббельс выбрал их не зря, и в одном, и в другом, он видел для себя некую угрозу. В отличии от всех, эти двое хорошо владели оружием, неплохо метали ножи и были злые на него больше всех. Остальные же оставшиеся с ним, впитали в себя его моральное влияние, боялись и не перечили, однако, он не был уверен в них до конца. Стрелки часов Геббельса показывали шесть вечера.

Дед внезапно остановился и пригнувшись спрятался за ерник, словно боялся, что кто-то его заметит со стороны леса, который тянулся прямо от крайних домов их станции. Сняв кепку и вытерев ею своё вспотевшее лицо, он бросил обеспокоенный взгляд на идущего позади него Олега и махнул ему рукой, показывая жестами, чтобы тот крадучись подобрался к нему.

- А теперича, глянь-ка паря на дорогу, что у леса, - тихо, сказал ему дед.

- Глянул. А что в ней странного? – буркнул Олег. - Разве, что притопленная.

- Странно мил человек то, что осина лежит поперёк дороги с целёхонькими листочками. Подрубил её кто-то, оставил на волоске, чтобы в нужный момент завалить голубушку и ходу обратного кому-то не дать. – Рассматривая и далее подозрительное место, он вдруг резко вскинул руку, указав пальцем на торчащую из-под мочажины кабину грузовика.

- Беда паря! Кажись, машина-то мильтонов наших. Господи! - дед перекрестился.

- Да как же так! – не удержавшись, почти крикнул Олег. – Там же Ольга! Они утром повезли её в область! - Он было рванулся в сторону машины, но дед успел схватить его за рукав плаща.

- Куда! Назад! Смерть найти хочешь мальчишка!? Да ежели они ментов, как кабанов бьют, тебя то враз как клопа раздавят! Угомонись! Тута тебе не суд, где языком-то молоть. Чуток осмотреться надо, так и в засаду не дуром угодить.

- Может не убили никого дед? Может, живы все? – переживая, спросил его Олег.

Тот, не отводя взгляда от страшной находки, неуверенно пожал плечами.

- Могёт быть и так. Господь один знает...

Простояв ещё некоторое время по пояс в трясине, они всё же решились подойти к милицейскому грузовику. Шли осторожно, вертя головами по разным сторонам. Дед держал ружьё в полной готовности. Подойдя ближе, заметили плавающие в мочажине недогоревшие доски от будки и накладных бортов. На некоторых из них частично виднелись крашеные белой краской буквы, вероятно от слова «милиция».

Колёса грузовика полностью увязли в торфяном иле, и лишь металлический кузов с кабиной, едва-едва высовывались из-под позеленевшей болотной жижицы. Олег, держась руками за края борта добрался до кабины. Ему удалось открыть пассажирскую дверь, но он тут же отпрянул назад. Изнутри, прямо на него, спиной вверх выплыло безжизненное тело женщины, объятое огромными сгустками крови. Испытывая неописуемый страх, он перевернул труп в воде, чтобы наконец увидеть лицо убиенной, до последней секунды надеясь, что это не Ольга. Широко раскрытые глаза, смотрящие в небо и полуоткрытый рот, вогнали его в шок. Без всякого сомнения это была судья. Кроме неё, в кабине находился притопленный труп милиционера, фуражку которого, в след за телом судьи вынесло из кабины течением грунтовых вод.

- Нужно срочно сообщить на станцию, - вернувшись от грузовика, произнёс Олег. – Это моя обязанность.

Дед жёстко взял его под руку и потащил за собой.

- Уходим сынка, уходим. Не приведи господь вернутся эти изверги, убьют обоих. А коли ментам сообщить, сидеть нам с тобой до гробовой доски на соловках, потому как окромя нас тут никого нет. Кто ж тебе дурья башка поверит, ежели прокурор с начальником милиции с одного казана щи то хлебают.

Страшное место покидали опять-таки через болото, сейчас это было куда безопаснее, чем лесом. Отдышаться решили на одном из островков по пути к «лешему». Вскоре, такое место и нашлось. Упав ничком от усталости, на никем не топтаную, с дурманящим запахом траву и на разнообразные диковинные соцветия, каждый из них мысленно прокручивал в голове, запомнившийся глазами ужас дикого убийства. Олегу же, не давала покоя мысль об Ольге. Его терзал один лишь вопрос: убили или спаслась? Дед достал из рюкзака сало и хлеб, приказав Олегу срочно поесть.

- По прямой до острова, где бичует «леший» версты три будет, - сказал он. – Надо бы добраться до заката, не жалует бродяг-то ночных, Антип. Ненароком, и пальнуть может.

После завтрака в местной столовой, Олег решил позвонить в адвокатскую контору, чтобы предупредить коллег о том, что его приезд в Ленинград откладывается на один день. На почте, где имелся один единственный телефонный аппарат для связи с областным центром, он подошёл к окошку для оплаты, но сотрудница сказала, что из-за аварии никакой связи нет. Вернувшись в гостиницу, ему ничего не оставалось, как готовиться к предстоящему походу по болотам, к месту обитания отшельника, куда согласился его сопроводить уже знакомый ему дед. Компас, складной перочинный нож, спички, фотоаппарат, блокнот, авторучка и несколько завёрнутых в газету бутербродов уместились в небольшой спортивной сумке. Из одежды, разве что спортивный костюм. Не было лишь самого главного – сапог, но эту проблему он пока отложил, надеясь на то, что у его проводника найдётся что-то из необходимой обуви.

Наблюдая в бинокль, как неосмотрительно та передвигается по болотной трясине, где любое неосторожное телодвижение может стать для неё последним, леший, спешно схватил висевшую на дереве финскую трёхлинейку образца 1939 года, длинный шест, и спустившись в болото направился наперехват беглой девицы. По достижению своих лет, он мог спокойно смотреть на всё, что угодно, кроме одного: на взгляд человека, затягиваемого топью. Страшнее такой смерти, он не желал бы никому. Иногда он останавливался, опять доставал бинокль, всматривался сквозь окуляры в болотную панораму, и убедившись, что она ещё не утонула, продолжал двигаться в её сторону, с трудом вытягивая ноги из засасывающей трясины.

Её преследователи слава богу отстали, очевидно испугавшись утопнуть без следа, потому хаотично постреливали, не жалея патронов, три из которых будто пчёлы, прожужжав рядышком с «лешим» улетели восвояси. Судя по всему, девка, то ли охваченная адреналином, то ли по бабьей везучести, добежала целёхонькой до середины болота. И ей бы остановиться да оглядеться, но подстёгиваемая страхом, дурёха, сделав ещё несколько шагов погрузилась до мочек ушей в чернеющую заводь, едва успев ухватиться за стебли пушицы, одиноко растущей на моховой кочке. Именно такой взгляд, наполненный ужасом и безысходностью, запомнившийся «лешему» ещё с войны, когда на его глазах бойцы умирали от осколочного ранения в живот, придерживая руками вывалившиеся кишки и органы, он увидел и сейчас.

- Эка ж тебя пустоголовая угораздило! - выругался он в сердцах, бросив перед ней длинную, подсушенную, словно оглобля телеги в толщину, ветвь ивы. Обхватив в кровь содранными от наручников руками спасительный шест, Ольга попыталась на него влезть.

- А ну не балуй! Сам вытащу! – гаркнул на неё «леший». Подтащив девушку поближе, он, изловчившись схватил её за воротник кофты и подтащил к себе. Она тут же как клещ вцепилась пальцами в его болоньевый плащ и надрывно откашлявшись, в изнеможении прислонила голову ему на грудь.

- Отдышись-ка, - запыхавшимся голосом сказал ей он. – Малость передохнём и будем выбираться.

Олег шёл к деду. Проходя мимо отделения милиции, решил зайти и спросить, в котором часу Ольгу отправили в областной следственный изолятор. Со слов дежурного, машина выехала не в восемь утра, а на пятнадцать минут позже, поскольку конвой ждал судью, чтобы довезти её до другой станции, на которой она пересядет на проходящий поезд. Но прибытие конвоя с арестованной в изолятор, пока не подтверждено, так как связи с городом нет, а по радиостанции они не отвечают. Также он добавил, что неизвестные лица ранним утром подожгли щит телефонной связи и устранить аварию возможно удастся только к вечеру. Олег понятливо кивнул головой и направился дальше, а дойдя до дома, где жил знакомый ему дед, вдруг остановился как вкопанный.

«Странное совпадение, - мелькнуло в его голове. - Ольга и судья в одной машине. Почему?». Олег сел на скамейку у чьей-то изгороди, пытаясь сконцентрироваться. «Одна защищая своего ребёнка убила двух подлецов, - рассуждал он дальше, - а другая, являясь законным вершителем её судьбы, в силу сложившихся обстоятельств, предположила, что убийство всё-таки было не умышленным и не стала торопиться выносить приговор. А вот теперь ответь мне, — всё также в мыслях, спросил он себя. - Допустим существует некая группа, о которой деду рассказывал «леший». Их главарь отслеживает судебный процесс над Ольгой, поскольку в деле были замешены его люди. Она молчала во время следствия, молчала и в суде. Ему это нравилось. И вот он узнаёт о решении судьи направить дело для дополнительного расследования в прокуратуру.

А это значит, что приедут новые следователи, начнут рьяно копать, допрашивать всех подряд и в итоге кто-то обмолвится о банде подростков, которая держит в страхе население станции. Их задержат, но те молчать не станут и сдадут его с потрохами. Вот тут и прояснится истинная ситуация. Люди, терпевшие их беспредел расскажут про их мотоциклетные марши, переодевания в солдат вермахта, погромы на рынке, угрозы, избиения и о без вести пропавших местных жителях. Да, да, и о единственном свидетеле Мячине тоже, которого заживо сожгли на одном из болотных островов. Дело получит большую огласку. И что же предпримет этот главарь сейчас? Правильно. Пользуясь тем, что уехать отсюда в область можно только по одной непролазной дороге между болот, он дождётся милицейскую машину на самом труднопроходимом участке и избавится от Ольги. Ведь она начнёт говорить, а если говорить начнёт она, тогда заговорят и все. Получается, что телефонный щит загорелся не зря? Чтобы местные менты не запросили помощи? Что же делать? Идти в милицию и рассказать им о моём предположении почему загорелся этот чёртов щит? А если я ошибся, и моя версия не подтвердится?».

Так и не приняв никакого решения он встал со скамейки и поднявшись на крыльцо дома постучал в дверь.

До острова, где он жил, было подать рукой, виднелся уж и его шалаш, но девица походу обессилила и с каждым разом еле-еле передвигаясь, запрокидывалась то влево, то вправо, а то и вовсе оседала в воду. «Оно понятно, не жравшая, не спавшая», - с сочувствием размышлял «леший». Взвалив её к себе на спину, он продолжил опасный путь по зыбкому тягучему травянистому ярусу из переплетённых меж собой стеблей осоки, вахты трёхлистной, сабельника и калужницы. «Эка проклятье…» - повторял он не раз про себя, выдёргивая поочерёдно запутавшиеся в траве ноги, когда останавливался чтобы перевести дух. Завидев прилегающую к острову мочажину, в душе обрадовался. К ней, как охотник «леший» был привыкший. Идти с такой ношей, куда легче будет между кочками, грядами да буграми, нежели по сплавине, где ямы попадаются дюже глубокие, заполненные кашеобразным торфяным илом. Наконец, едва выбравшись из болота и ступив на остров, уже и сам изнемогая от дикой усталости, он осторожно опустил Ольгу на устланный подорожником берег, после чего буквально упал, распластав руки.

Внимательно осмотрев старые болотные сапоги, дед протянул их Олегу.

- На-ка вот обуй, да подвязки потуже затяни чтобы не болтались на ногах.

Нашлась для Олега и брезентовая куртка со штанами. Собрав свой рюкзак, дед закрутил самокрутку, указав ему на табуретку.

- Сядем на дорожку. Путь-то, не сладкий будет. Умаемся паря.

Олег сидел молча, ни проронив ни слова, наблюдая как тот, обволакивая себя густым дымом о чём-то размышлял с серьёзным выражением лица. Через минуту, дед, слегка хлопнув себя по коленкам, словно подведя итог в своих раздумьях, глубоко вздохнул:

- Коли надо, значит надо.

У порога он снял с крючка приготовленную заранее двухстволку, закинул за плечо, перекрестился. Они вышли.

Обхватив и сжав длинными цепкими пальцами шею Ганса, Геббельс прижал его к стене, задирая всё выше и выше.

- Я же тебе сука сказал, чтобы вы шли за ней до конца! Почему ослушался?!

Тот пытался что-то ответить, но не успел. Последовавшие друг за другом два удара по его лицу отключили парня, и он рухнул на пол. Кровь, брызнувшая из носа Ганса, окропила несчётным количеством красных точек белую футболку Геббельса с изображённым на груди идеологом предвоенной Германии. Вне себя от злости он несколько раз ударил лежащего подростка ногой.

- А вы куда смотрели? – Геббельс обратился к Ерёме и Бороде. – Где она?

- Шеф, Ганс просто не успел тебе рассказать, - виноватым голосом, произнёс один из них. – Мы увидели, как какой-то мужик увёл её по болоту. Мы стреляли, но без толку. А догонять по трясине, сам знаешь, не разбежишься.

Геббельс замер, будто вспоминая что-то важное. Затем цинично улыбнувшись, тихо произнёс: «Леший…Ну, конечно. Как же я мог забыть о тебе?

Он беглым взглядом оглядел стоявших перед ним в оцепенении пацанов. Те испуганно смотрели то на него, то на лежащего в крови Ганса.

- Ну что встали! Разбираем оружие, берём побольше патронов и идём за этой тварью! Живо!

(Продолжение следует)

Дорогие подписчики! Совсем недавно Вы прочли на Пикабу мою книгу о девушке - инвалиде Тане. Для тех, кому она пришлась по душе сообщаю, что данная книга под названием "Шестнадцать секунд" появилась в торговой сети Читай-Город". Буду рад, если Вы приобретёте её. Авторские роялти я направлю родителям нуждающимся в операции для ребёнка. Всего вам доброго!

Глава 31

Генерала он обнаружил в гостиной, тот спал на кожаном диване в шёлковом халате, левая рука и левая нога свисали к полу. Рядом с ним на журнальном столике стояла недопитая бутылка коньяка, а на тарелочке нарезанный ломтиками лимон. На поиск второй части валюты катастрофически не было времени, и Сергей решил привести генерала в чувство, после чего взять то, зачем он сюда пришёл. Одновременно зажав тому ладонью рот и ткнув стволом пистолета под нижнюю челюсть, Сергей прошептал: «Один только звук и ты покойник! Если ты меня понял кивни головой. – Генерал, выпучив от удивления глаза подчинился требованию.

- Я надеюсь ты понимаешь, - продолжил Сергей, - что после твоей попытки сжечь меня живьём, терять мне уже нечего и я могу завалить тебя ничего не спрашивая? Но я оставлю тебя в живых при одном и единственном условии: ты сейчас передашь мне ровно полтора миллиона долларов, которые принадлежат человеку, выполнившему твой заказ. А ту куклу, что ты мне принёс, можешь оставить себе. – Сергей убрал ладонь от рта генерала. Виктор Владимирович жадно и глубоко задышал, бросая взгляд то на Сергея, то на упирающийся в челюсть пистолет.

- Серёжа, зачем тебе такие большие проблемы? То, что ты выжил это конечно здорово…но тебе отсюда не уйти. Никаких денег я тебе больше не дам. Предлагаю отдать мне оружие, а я так уж и быть забуду, что ты угрожал мне убийством.

Сергей, размахнувшись ударил генерала рукояткой пистолета по лицу. Тот мгновенно сник и по всей видимости потерял сознание. Связав ему руки и ноги брючными ремнями, он взвалил его на плечо и понёс в винный погреб, вход в который, был расположен на первом этаже под лестницей. Сейчас Сергей больше всего опасался разбудить супругу генерала, она могла выбежать во двор и закричать, позвав на помощь соседей, но ему удалось спуститься в погреб тихо и скрытно. Оставив генерала в погребе, он поднялся в чердачное помещение. На его взгляд, там, среди разного хлама, генерал мог прятать всё самое ценное для него. После безуспешных поисков, когда Сергей уже хотел пройти в другие комнаты и в них осмотреть все возможные места, где можно было спрятать внушительную по размерам сумку, его внимание привлекла старая деревянная бочка с торчащими из неё берёзовыми вениками. Вытащив их и отбросив в сторону, он заметил, что кроме веников внутри неё находится мешок, набитый чем-то напоминающим бумагу. Перевернув бочку на бок, он извлёк из неё обнаруженный им мешок и сразу же развязал его. Поиски не оказались напрасными: мешок до верху был набит долларами.

Взяв долгожданную находку, Сергей пошёл вниз к выходу. Уже без труда открыв засов на воротах, он, скрывшись в лесополосе направился к своей машине. Нужно было срочно торопиться, ведь жена генерала могла зайти в кабинет мужа и увидев, что его там нет, нажать тревожную кнопку. Сергей давил на педаль газа еле успевая вписываться в повороты. До наступления рассвета ему надо обязательно успеть доехать до заброшенного села у карьера, где его ожидал Иван Ильич. Там нужно будет выкопать сумку с первой частью долларов, которую он закопал в огороде дома перед их с Танькой отъездом на границу. И уже потом надо возвращаться в город к Никите, чтобы до того, как найдут генерала успеть произвести банковские операции, а именно открыть счёт в банке Лондона на имя Таньки и перевести на него всю валюту. Когда Сергей подъехал к дому у карьера, Ильич ещё спал. Рассвет едва-едва начинал проблёскивать. Увидев, что Сергей поспешно схватил лопату и побежал к песчаной насыпи, взволнованный Иван Ильич подался вслед за ним.

- Ты хоть скажи, что у тебя случилось? – на ходу спросил он у Сергея.

- Здесь недалеко я закопал сумку. Нужно её срочно выкопать.

- А что в сумке?

- Доллары Ильич.

- Доллары? Ты серьёзно?

- Да. Как ни будь я тебе всё расскажу. Это длинная история.

Схватившись за показавшиеся из-под песка ручки от сумки, Сергей вытянул и саму сумку.

Пока супруга генерала развязывала ремень, которым были связаны ноги её мужа, тот вытирая платком окровавленное лицо, громко кричал в телефонную трубку спецсвязи начальнику оперативной части.

- Что ты у неё узнал? Какой нахрен Иван Ильич? Ты хоть знаешь идиот, сколько людей живёт в области с таким именем и отчеством? Сотни! Что? Дом в заброшенном посёлке у карьера? А она ничего не путает? Учти Коля, если я там никого не найду, будешь у меня до своей ничтожной пенсии ходить с метлой по улицам! Быстро направляй ко мне группу захвата!

Сергей накрыл покрывалом мешок и сумку с долларами, лежащими на заднем сиденье, и хотел уж было поблагодарить друга за оказанную помощь, как вдруг Ильич, услышав что-то подозрительное приложил указательный палец руки к губам.

- Тихо Сергей! Слышишь?

- Нет.

- Машины какие-то со стороны трассы сюда едут. Если не ошибаюсь две или три. Думаю, минут через десять будут здесь. Кажись по твою душу. Ты вот что. Быстренько жми вдоль карьера, - он указал Сергею рукой в глубь леса. – Увидишь еле заметную дорогу, я по ней разок ездил в город, когда был с похмелки. Она выведет тебя прямо на мост. Дальше то разберёшься. А я пока встречу этих голубчиков.

Они обнялись на прощанье, Сергей запрыгнул в машину и поехал в том направлении куда указал ему Ильич. Проехав около двух километров, он вдруг услышал со стороны оставшегося позади него заброшенного посёлка автоматные очереди, и уже секундами позже знакомый стук крупнокалиберного пулемёта, стоявшего на чердаке дома у Ивана Ильича. Когда-то они ради забавы стреляли из него в карьере. Сергей сжал зубы чтобы сдержать себя от слёз. Он понимал, что Ильич принял этот бой лишь с одной целью: дать возможность Сергею уйти от погони и скрыться. Выехав из леса на трассу, как и говорил Ильич у моста, Сергей поехал в город. Минут через тридцать если ничего в пути не произойдёт он будет у Никиты. В его голове пульсировала лишь одна мысль: только бы успеть, пока они не подняли на уши всех. И учитывая тот факт, что он ещё жив, они постараются не впутывать милицию. А там, где милиция там пресса. Поэтому их задача сейчас, это – убить его самостоятельно, забрать доллары и уже потом, показав по всем телевизионным каналам его труп, объявить о своей победе над преступностью.

Никита уже ждал его. Они приехали в банк за час до открытия. Никита через охранника связывался с директором, который по их договорённости находился в своём кабинете. Наконец их запустили в помещение вместе с сумками.

Владелец банка подошёл к Сергею.

- Никита сказал мне, что вам нужна помощь?

- Да.

- Ну что ж, друг Никиты это и мой друг. Мы поможем вам, но надеюсь, что вы знаете о наших условиях?

Сергей согласно кивнул головой.

- Тогда мне нужно следующее, это ваш паспорт, данные на чьё имя открываем счет в Лондоне, ну и конечно же доллары.

— Вот. – Сергей протянул ему все необходимые документы после чего показал рукой на сумку и мешок находящиеся рядом с ним. Тот бросил мимолётный взгляд на сумку с мешком, затем подал знак стоявшему за ним инкассатору.

- Возьми и занеси к девочкам, пусть подключат несколько счётных машин и срочно пересчитывают. Клиент торопится.

Вернувшись к разговору с Сергеем, он добавил: «Извините, нам потребуется некоторое время, чтобы всё пересчитать. Могу пока предложить вам кофе?

Сергей с Никитой согласились.

- Какие у тебя планы? – поинтересовался Никита. – Я спрашиваю так, потому что ты кардинально изменился. А тут ещё эти доллары…Ты никак свинтить куда-то решил?

— Никит, всё дело в том, что эта валюта мне не принадлежит. До вчерашнего дня я был уверен, что выполню свою миссию и заживу прежней жизнью, но всё оказалось, наоборот. У меня проблемы с безопасностью. Говоря простым языком меня подставили, и никто ни будь, а мой шеф. И понимаешь, что самое главное, они лишили меня всякого выбора и попросту хотят устранить вот из-за этих самых паршивых долларов.

- Тебе нужно вылететь как можно скорее. Иди сюда. - Он подвёл Сергея к столику на котором стоял телефон. Набрав номер, он дождался пока на том конце провода взяли трубку.

- Добрый день! Будьте любезны Риту. – Через несколько секунд трубку взяла, по-видимому, сама Рита.

- Алло, Рит привет, это Никита. Слушай, тут такое дело, нужен билет до Лондона на ближайший рейс. Ты же знаешь, я отблагодарю. Что? Данные паспорта и имя? Да, конечно, я сейчас. – Он положил трубку на столик и вошёл в кабинет директора банка, спустя минуту вышел оттуда, держа в руке паспорт Сергея. – Записывай.

Сергей, стоя с ним рядом молча прислушивался к их разговору.

- Ну вот и всё, - сказал Никита, положив трубку. – Твой самолёт через полтора часа, но он совершит дозаправку в Питере и уже оттуда пойдёт на Лондон. Там снимешь жильё и сразу же позвони мне.

Сергей благодарно улыбнулся.

- Знаешь, здесь у меня два лучших друга, ты и Ильич. При первой же возможности я обязательно вернусь. У меня к тебе очень важная просьба. Через несколько дней возвращается из отпуска Марина. Я не звонил ей, не хотел её расстраивать, она ждёт ребёнка. Прошу тебя разъясни ей мою ситуацию и скажи…скажи, что я скоро вернусь.

- Хорошо Сергей, не волнуйся, я всё сделаю.

К ним вышел директор банка и протянул Сергею печатную информацию.

- Мы перевели валюту в банк, с которым мы сотрудничаем на европейском рынке. Здесь указан номер счёта и данные владельца. Мы пересчитали всю сумму, она составляет два миллиона девятьсот тысяч долларов. Кроме того, наш банк оформил владельца указанного счёта, как vip - клиента. А это значит, что у него будут большие возможности в сфере бизнеса за рубежом.

Поблагодарив директора коммерческого банка за помощь, Сергей и Никита покинули банк. На стоянке аэропорта они провели вместе ещё около часа. Сергей попросил Никиту отогнать машину к его дому и разузнать всё об Ильиче. Попрощавшись, они ушли каждый в свою сторону. Успешно пройдя досмотр, Сергей сел на самолёт и уже через пятнадцать минут наблюдал в маленькое и круглое окошко, как отдаляется от него некогда любимый город. Ему предстоял долгий перелёт в Лондон, а уже из Лондона в Тбилиси, где его ждала Танька.

Глава 29

Впервые в своей жизни Танька ощутила внутри себя это странное чувство. Она даже не знала, как его сформулировать и из каких таких молекул оно состоит. Но у этого чувства была противная закономерность – накрывающая тоска. Танька бесцельно мыкалась из комнаты в комнату, пробовала даже рисовать горы, которые возвышались в нескольких километрах от дома. Однако вместо них на альбомном листе получались какие-то страшные кучи, напоминающие мусорные свалки, те, что она видела каждый день из окна барака, где жила до этого времени. Увидев её такой растерянной, хозяйка дома тётя Нуца, попросила Таньку помочь ей постирать руками снятые с кухонного окна большие занавески, сославшись на то, что стиральная машинка их попросту не крутит.

- Скучаешь по нему? – спросила она с любопытством Таньку, когда они в саду в две пары рук бултыхали те самые занавески в заполненном мыльной водой корыте.

- Да нет...- Танька придала своему лицу выражение особой занятости, как будто она в уме пересчитывала зарплату, а на самом конце пересчёта вдруг поняла, что с деньгами её накололи.

- Ну я-то вижу, что скучаешь. Да не пугайся ты так. Раз скучаешь, значит любишь. А надолго ли он уехал?

Танька пожала плечами.

- Не знаю. Сказал, что на неделю.

Не отрываясь от стирки, Тётя Нуца бросила на Таньку беглый взгляд.

- Вы очень странная пара.

Танька улыбнулась, но сделала это скорее всего из-за привычной для неё детдомовской настороженности.

- Почему?

- Таких людей как ты и твой мужчина, может объединить либо сильная любовь, либо сложившееся обстоятельство. Но в вашем случае я вижу и то и другое.

- Да нет…мы обычные. – Танька попыталась оправдаться и уже хотела сказать, что они просто друзья, но потом всё же решила помолчать и таким образом уйти от нежелательных вопросов.

- Обычных людей Давид ко мне не привозит.

- А…кого же он к вам привозит?

- Тех, у кого большие проблемы с законом или властями.

- И… много таких?

- Хватает. Поживут немного и улетают, кто в Европу, кто в Америку. В этом году вы у меня уже не первые.

Благополучно приземлившись в аэропорту, Сергей нанял таксиста – частника, чтобы доехать до дома, в котором живёт его друг Иван Ильич. Тот, к счастью, оказался дома и был очень рад их встрече. Они обнялись, похлопали друг друга по плечу.

- Ну ты и пропащий! – упрекнул его Ильич. – Я себе всю голову изломал думая, где ты, как ты. Давай рассказывай, что у тебя за дела такие, если ты старого друга так редко навещаешь.

- Да вот ключи тебе принёс от твоего дома на карьере, - сказал Сергей, положив их на стол. – Спасибо, выручил. Просьба у меня к тебе. Не смог бы ты завтра туда на пару дней поехать? Я там кое-что припрятал у тебя, но сейчас у меня нет машины всё это забрать и отвезти к Никите. Ты, кстати, его видел?

- Видел, он приезжал ко мне, тоже брал ключи, но только от катера. О тебе всё спрашивал. Да мы можем ему позвонить, - он потянулся через стол за телефонным аппаратом, но Сергей его остановил.

- Не сейчас Ильич, я сам к нему поеду.

- Ну, как знаешь. Значит ты хочешь приехать ко мне на карьер завтра или послезавтра?

- Скорее всего послезавтра. – Сергей достал из бумажника триста долларов и положил их на стол рядом с ключами.

— Вот, обменяешь и заправишь свой «Жигуль».

Тот шутливо встрепенулся, разведя руки.

- Ух ты! Валюта! Да ты Серёга никак банк ограбил?

Сергей усмехнулся.

- Если бы. Это так сказать мои командировочные.

Ильич сделал серьёзное лицо.

- Слушай, выглядишь ты как-то уставшим. Смотри, не попади под замес. Я слышал, что подчищать будут вашу структуру. Прости конечно за такое словоблудие, но это факт. Если будет нужна какая-то помощь, можешь на меня рассчитывать.

- Спасибо, Ильич.

Сергей встал из-за стола и направился к выходу.

- Поеду к Никите. Встретимся тогда на карьере.

В самый последний момент он решил идти пешком, чтобы ещё раз обдумать свой план действий. Пока всё шло неплохо. Если Никита даст добро на возможность открытия валютного счёта в Европе на имя Таньки, то завтра необходимо организовать встречу с шефом. И уже получив от него вторую часть оплаты, перевести доллары на указанный счёт.

Никиту он застал прямо у ворот его дома. Долго дружески обнимались.

- А я ведь очень переживал за вас в тот день, когда вы переходили границу, - сказал Никита. - Но слава богу, человек отзвонился и сказал, что всё прошло хорошо. Надеюсь, что ваша поездка была удачной?

Сергей кивнул.

- Да.

Войдя в дом, уже за чашкой кофе Сергей обсудил с Никитой свой главный вопрос. Тот без колебания согласился ему помочь.

- Сергей, ты знаешь, что я твой вечный должник. Не окажись ты в самый тяжёлый момент моей жизни рядом, подыхал бы я сейчас на Калыме. Поэтому я говорю тебе – да. Сумма, конечно, не маленькая, но вполне допустимая. А для этого мне нужно навестить того человека, кто предоставит нам такую услугу. Сегодня в десять вечера встретимся с тобой в парке у памятника Пушкину, там, где обычно пересекались. Я тебе скажу о результатах моих переговоров с банкиром. Ну а дальше всё обговорим на месте.

Допив кофе, Сергей вышел от Никиты и направился к Андрею, у которого для поездки в Гагры арендовал старый Москвич, оставив ему взамен свой автомобиль. Однако, того на месте не оказалось, и Сергей решил прийти к нему вечером, перед встречей с Никитой.

До посёлка он добрался на пригородном автобусе и чем ближе Сергей подходил к своему дому, тем больше у него возникало сомнений, что за время его отсутствия, в нём никто не побывал. Осмотрев все комнаты, он ничего подозрительного не заметил: все предметы стояли на своих местах, кабинетный сейф был закрыт, следов взлома нет. Сергей пригнулся, взглянув на поверхность полированного стола. Слой пыли лежал ровно, значит никто к столу не подходил и этот факт придал ему оптимизма. На всякий случай городским телефоном решил пока не пользоваться. К вечеру Сергей затопил баню, попарился веничком и занялся приготовлением ужина. Около девяти вечера он вставил аккумулятор в служебный телефон и набрал номер шефа.

Однообразная и монотонная мелодия лежащего на столе телефона спецсвязи разбудила задремавшего в кресле с газетой Виктора Владимировича. Надев очки, он поначалу скучно посмотрел на дисплей аппарата, но разглядев имя звонившего тут же отбросил газету в сторону.

- Здравствуй, Серёжа! Здравствуй, дорогой! Вернулся значит, вот и отлично. Ну конечно, обязательно встретимся. Завтра? Ну что ж, давай завтра. Есть у меня на примете одно местечко, да оно и тебе в принципе знакомо. Ты же помнишь тот барак, куда ты совсем недавно заходил? Да, да Серёжа, именно тот самый барак. Кажется, там твоя знакомая живёт, некто Татьяна Морозова. Вспомнил? Ну вот и славно. Завтра в семь вечера жди меня там. Не волнуйся, всё что нужно я привезу с собой. До завтра Серёжа.

Бросив на диван телефон спецсвязи, Виктор Владимирович набрал по-городскому уже знакомый за сорок лет службы, номер отдела секретной прослушки практически всех видов проводной и беспроводной связи, им лично созданный и находящийся непосредственно в его подчинении.

- Ну ты вычислил откуда он мне звонил?

- Так точно, товарищ генерал!

- Откуда?

- Из дома.

- Хорошо. Передай своему начальнику, чтобы он срочно мне позвонил.

Через минуту запыхавшийся начальник оперативной части взахлёб докладывал Виктору Владимировичу, что Кравцов в настоящий момент находится в своём доме.

- Да не кричи ты мне в ухо! – рявкнул на него в трубку генерал. – Я и без тебя знаю, что он в своём доме. Ты вот что. Сообщи командиру группы захвата, что завтра в пять вечера я жду его у себя на инструктаж. Ты меня понял? Всё, исполняй.

Предложение шефа встретиться в бараке, где живёт Танька, Сергея порядком насторожило. Это говорило лишь о том, что генерал попытался мокнуть его головой как котёнка в миску, давая понять, что Сергей и его человек, выполнивший разовую работу, плотно сидят у него на крючке. Сергей не стал задавать лишних вопросов и сразу же согласился. Он был уверен, что его согласие заставило генерала как следует понервничать. Поэтому, потягивая из любимой кружки травяной чай, Сергей стал мысленно представлять для себя возможные варианты итогов такой встречи. Первый и самый напрашивающийся в данной ситуации вариант, бесспорно станет для него, фатальным. Убийство криминальных авторитетов такого масштаба, без сомнения является резонансным и повлечёт за собой тяжёлые последствия для исполнителя. А если своевременно устранить исполнителя и посредника, тогда никто не узнает о заказчике. Второй вариант почему-то показался ему маловероятным. Допустим шеф передаст ему оставшуюся сумму за выполненную Танькой работу, и все останутся при своём: Танька с деньгами, он вернётся домой к жене Марине, а генерал тихо и спокойно уйдёт на заслуженный отдых. И все будут счастливы. Но его интуиция подсказывала, что расставаться с деньгами шеф явно не намерен. Вспомнив неожиданно о Таньке, Сергей машинально вычеркнул из своей головы все опасения, настроив себя на успешный исход. Выйдя из дома, он пошёл к остановке, чтобы поймать такси и добраться до парка, где в десять вечера у памятника Пушкину его будет ожидать Никита.

Глава 30

- В общем смотри, - сказал ему Никита. – Банк согласен перевести валюту на имя любого человека, имеющего действующий заграничный паспорт. Счёт будет открыт в стране, с которой конкретно этот банк сотрудничает на рынке ценных бумаг. Соответственно банк возьмёт и свои три процента от всей переводимой суммы.

- А что за страна? – поинтересовался Сергей.

- Британия. Конкретно Лондон.

Сергей пожал плечами.

- Я согласен.

Никита молча закурил и выпустив тонкую струю сигаретного дыма кивнул головой.

- Когда тебе нужно?

- Послезавтра утром.

- Годится. Приедешь ко мне и двинем в банк.

Расставшись с Никитой, Сергей приехал на такси к Андрею, где находилась его машина. Несмотря на поздний час, тот был рад их встрече.

- О, Серёга привет! А я уже порядком заволновался. Подумал, что подвёл тебя мой «Москвич». Ты за своей машиной?

- Да.

- Она в гараже. Сейчас возьму ключи.

Выгнав машину, Андрей протянул ему документы.

- Возвращаю в целости и сохранности.

- Андрей, тут такое дело, - виновато произнёс Сергей. - Твой «Москвич» сейчас в другом городе. Через пару дней я найму водителя, и он пригонит его тебе. Ты не в обиде?

- Нет проблем. Пусть пригоняет.

Они пожали друг другу руки, и Сергей уехал.

Ночь прошла спокойно. Рано утром Сергей выгнал из гаража велосипед и поехал в сторону леса. «Сегодня надо быть в хорошей физической форме, - подумал про себя он. - Да, будет трудно, возможно, очень трудно, но ты справишься. Хотя я всё ещё не верю, что шеф может отдать приказ на моё убийство. А впрочем…ты же убил, тех двоих в ресторане? И ничего, смог ведь? Да, смог. Но тогда на кону стояла Танькина жизнь, и поступить иначе было нельзя. Да что же это я говорю…». Он остановился, слез с велосипеда, поставил его на подножку и сел на траву. Вспомнилась первая встреча с Танькой, её глубокий и искренний взгляд. Уже потом, когда они были на пути в Гагры, он вдруг понял, что стал для неё тем человеком, кому она полностью доверила свою жизнь. «Ты доведёшь всё до конца, переправишь её в Лондон и вернёшься, - мысленно и ультимативно приказал себе он. – И неважно, что будет дальше».

Глядя в упор на беспрерывно хлопающего глазами от волнения командира группы захвата, Виктор Владимирович нервозно поигрывал скулами.

- Ты помнишь наш с тобой последний разговор по поводу штурма и захвата преступника? – спросил он у большеголового майора.

- Так точно, товарищ генерал!

Виктор Владимирович несколько раз удовлетворённо кивнул головой.

- Ну что ж, я посмотрю на что способна твоя группа. Говорю сразу, если обломаетесь, расформирую к едрене фене. Ты меня понял?

- Понял, товарищ генерал!

- Возьмёшь с собой две канистры с бензином, большие, литров на двадцать и обычную верёвку. Если всё сделаешь красиво, не обижу. Вопросы?

- Никак нет, товарищ генерал!

- В восемнадцать часов пятьдесят пять минут, прибудете по адресу, который я передам тебе по радиостанции. Какой у тебя позывной?

- Беркут, товарищ генерал!

- Беркут…Беркут…Так вот, Беркут. Штурм ровно в девятнадцать ноль - ноль. Скажи своим костоломам, что я буду внутри. А то ненароком шею мне свернут или пристрелят.

После ухода майора генерал набрал номер начальника оперативной части.

- Коля! В восемнадцать тридцать подгонишь к моему дому служебную машину. Водитель пусть уходит, сам поведу. На заднем сидении должна лежать сумка с куклой, о которой я тебе говорил.

Отключив телефон спецсвязи, Виктор Владимирович раскрыл ежедневник, нашёл лист с адресом барака, куда заходил Кравцов, неаккуратно вырвал его и положил в карман брюк.

Оставив машину у оврага, Сергей пешком направился к крайнему бараку. Вокруг не было ни души, а тишину изредка нарушал лишь лай собак. Он вошёл в покосившийся подъезд и без труда нашёл входную дверь в Танькину комнату, которая почему-то была чуть приоткрыта. Толкнув её рукой, Сергей обнаружил внутри помещения полнейший апокалипсис: старая мебель была перевёрнута вверх тормашками, на полу повсюду валялась разбитая посуда и кое-какая Танькина одежда. На табурете стояли две пустые бутылки из - под водки и тарелка, в которой лежали пересохшие огрызки яблок. На стене, под самым потолком, он приметил несколько надписей, сделанных краской из баллончика: Цой жив! Барак рулит! Менты козлы!

Сергей подошёл к окну. В этот момент со стороны коридора донесся скрип половиц. Обернувшись, он увидел в дверном проёме своего шефа. В его левой руке была увесистая сумка, чем-то похожая на ту, что Сергей забирал с долларами из его загородного дома. Правую руку Виктор Владимирович держал в кармане пиджака, но Сергея это не смутило. Генерал вошёл внутрь комнаты, поставил сумку на пол у стены.

- Ну здравствуй, Серёжа! Как видишь я выполняю своё обещание. Здесь, - он кивнул головой на сумку, - полтора миллиона долларов. Через пять минут ты сможешь их забрать. Надеюсь, что пересчитывать ты их не будешь, - Виктор Владимирович рассмеялся. – На это ведь уйдёт уйма времени. Думаю, что поверишь на слово. – Шеф посмотрел на свои золотые часы, давая ложно понять, что время на встречу очень ограничено.

- Что там Серёжа у тебя с твоим киллером? – довольно громко спросил он.

У Сергея уже не было сомнений, что шеф использует записывающую аппаратуру и хочет, чтобы весь разговор в последствии можно было прослушать в хорошем качестве.

- Сейчас это не имеет значения, - сдержанно и не трогаясь с места ответил Сергей. – Я добросовестно выполнил ваш приказ по устранению лидеров преступных группировок. Но чтобы считать эту операцию оконченной, мы с вами должны до конца оставаться порядочными людьми и честными офицерами. Я говорю о передаче оставшейся суммы человеку за выполненную им работу.

- Серёжа, я тут по-стариковски подумал, а может мы решим этот вопрос по - другому? Ты мне даёшь наводку, где сейчас находится этот человек, а уж мы то решим, что нам с ним делать. Разумеется, мы и про тебя не забудем, получишь и ты свою долю.

Сергей отрицательно покачал головой.

- Не получится, Виктор Владимирович. Мы с вами оба знаем, что эти деньги уже не принадлежат вам.

Генерал посмотрел ещё раз на часы, затем вдруг сделал два шага назад, и прислонился спиной к стене. Первая мысль, которая скоропалительно пришла Сергею в голову это то, что шеф через секунду вытащит пистолет и тут же его застрелит. Но произошло другое. Одновременно со всех сторон, в дверь и в окна буквально влетели несколько экипированных вооружённых бойцов и с криками «на пол сука! лежать! сбив его с ног тут-же распяли на полу. Кто-то, грубо схватив Сергея за волосы задрал ему голову верх. Подошедший к нему генерал присел на корточки и цинически улыбнулся.

- Серёжа! Несмотря на твою чрезмерную принципиальность моё предложение в силе. Так как, насчёт твоего решения?

Прижатый к полу двумя крепкими бойцами спецподразделения, Сергей сдавленным голосом произнёс: «Я уже всё сказал».

- Ну что ж, очень жаль, - вздохнул генерал и перевёл взгляд на командира группы.

- Приступайте.

Пока Сергея привязывали к стулу и обливали бензином комнату изнутри, Виктор Владимирович вышел в коридор, где позвонил по спецсвязи начальнику оперативной части.

- Прыгай в машину и дуй в тот грёбаный город, где сейчас находится жена Кравцова. Выбей у этой суки всеми возможными путями информацию о его закадычных друзьях. Мне нужны их адреса. Ты меня понял? Время пошло Коля.

Закончив телефонный разговор, Виктор Владимирович, бросив беглый взгляд на привязанного к стулу и с заклеенным скотчем ртом Сергея, кивнул головой командиру группы захвата.

- Всё. Заканчивай с ним и по машинам.

Генерал вышел, вслед за ним комнату покинули и все бойцы группы захвата кроме одного, того кто остался у входа с зажигалкой в руке. Убедившись, что все сели в машину, он, чиркнув зажигалкой поднёс пламя к полу, на поверхности которого образовалась большая лужа из бензина. За какой промежуток времени огонь переметнулся от входной двери до центра комнаты, Сергей вряд ли смог бы вспомнить, возможно речь шла бы о трёх, пяти секундах. Раскачавшись насколько это было возможно и нарушив равновесие, он рухнул вместе со стулом на старый, пропитанный бензином ковёр.

Проломившаяся под ним от падения его веса доска, как позже понял Сергей, оказалась частью полусгнившего самодельного люка, о котором ему однажды говорила Танька. Пролетев около двух метров и ударившись головой об водопроводные трубы, Сергей упал в воду. С трудом освободив одну руку он развязал верёвки, которыми был привязан к стулу. А в то же самое время прямо над его головой, в проёме, где ранее находился люк ведущий из комнаты в подвал, полыхало огромное пламя пожара. Сверху вниз летели огненные головешки сгорающей древесины. Падая, они соприкасались с водой, шипели словно ядовитые змеи, образуя облако пара. Оглядевшись по сторонам, Сергей по пояс в воде пошёл вдоль стены на ходу вспоминая с какой стороны должен находиться лесной массив. Благодаря проникающему через маленькие подвальные окошки солнечному свету, он сквозь полумрак увидел металлическую дверь. К его счастью, она не была заперта снаружи. От входа в подвал до края леса, его разделяло целое поле из высокой дикорастущей лебеды. Раздвигая руками её толстые, покрытые пылью стебли и пробираясь вперёд, он вскоре очутился в знакомой для него местности, где неоднократно проезжал по тропинкам на велосипеде. До оврага было подать рукой. Оглянувшись последний раз на объятый огнём барак, Сергей направился к оставленному им невдалеке автомобилю.

Перебегая дорогу, он заприметил что с федеральной трассы в сторону барачного посёлка с ревущими сиренами свернули две пожарные машины. Ехать в свой дом ему было нельзя. «Наверняка они сейчас там и проводят обыск» - подумал Сергей. Поэтому до наступления ночи он решил заехать в лес, где можно будет спокойно обдумать что ему делать дальше.

В свой загородный дом после поездки в барак генерал вернулся в приподнятом настроении. Одна только мысль о том, что Кравцова больше нет в живых, вскружила ему голову покруче, чем тот португальский бренди, начатая бутылочка которого, стояла в сейфе его кабинета. Виктор Владимирович буквально парил от неописуемой эйфории, но было одно маленькое, но: он не получил официального подтверждения, что труп Кравцова обнаружен на месте пожара. А ведь утром он планировал через пресс-службу дать для средств массовой информации объёмное интервью, после которого ни у кого не останется сомнений, что разглядеть преступника в погонах, помог именно его богатый личный опыт в служении отечеству. И это проклятое «но» выводило Виктора Владимировича из себя. «События необходимо поторопить» - решил генерал и набрал номер начальника оперативной части в очередной раз, хотя и знал, что тот по его указанию выехал к жене Кравцова за информацией, которую могла знать только она.

- Коля, мне нужна копия осмотра места происшествия от пожарников, где конкретно указано, что на месте возгорания обнаружен труп гражданина Кравцова. Свяжись с начальником пожарной части и поторопи их в этом вопросе.

Через несколько минут начальник оперчасти доложил, что ввиду обрушения сгоревших перекрытий в подвал, который как оказалось заполнен водой, закончить осмотр пожарные смогут лишь утром следующего дня, при естественном дневном свете и когда коммунальщики перекроют подачу воды. Виктор Владимирович был взбешён, но ничего поделать было нельзя.

Сергей остановил и заглушил машину метрах в ста от загородного дома шефа. Ему предстояло каким-то образом перелезть через высокий забор во двор и уже оттуда попасть в дом. Он не сомневался, что оставшаяся половина валюты была надёжно спрятана генералом внутри особняка, поэтому Сергею ничего не оставалось как забрать её самому. Взяв из багажника автомобильный трос, он скрытно подошёл к забору и выбрав место, где кроны деревьев не пропускали сквозь листву свет уличных фонарей, приступил к делу.

После первого же броска трос удачно зацепился карабином за торчащий кусок арматуры и Сергей влез на вершину забора, после чего, оглядевшись по сторонам и не заметив ничего подозрительного, тихо спустился уже во двор дома.

Он знал, что генерал не имел охранников для дома в лице сотрудников охранных структур или гражданских лиц, но во всех комнатах имелись тревожные кнопки. После нажатия любой из них, тут же к нему приезжал экипаж вневедомственной охраны. Входная дверь оказалась закрыта изнутри, но дверь, ведущая из балкона в кабинет на втором этаже, была настежь открыта. По винтовой лестнице Сергей поднялся на мансардную, откуда до балкона кабинета было около полутора метров. Если рискнуть, то можно схватиться за ограждение руками, а потом подтянуться и влезть на сам балкон. Но тут ситуация может измениться: на шум может выйти генерал или его супруга. Однако, свет не горел, а это означало, что Виктор Владимирович либо вышел в другую комнату и забыл закрыть дверь, либо заснул прямо в рабочем кабинете. Время неумолимо бежало, до рассвета оставалось почти два часа. «Если сейчас не решиться на единственный способ проникнуть в дом, то ситуация пойдёт уже не в мою пользу, - решил Сергей. - Да и менты могут приехать для осмотра объекта. Тогда конец». Нащупав ногой на стене небольшой выступ и вытянув левую руку в сторону балкона, а правой всё ещё держась за перила мансарды, он оттолкнулся от стены и уже в свободном падении всё же смог ухватиться за кованые металлические балконные узоры. Несколько секунд Сергей висел на руках прислушиваясь к ночной тишине и убедившись, что вокруг по-прежнему царило спокойствие, он уже с помощью рук и ног взобрался во внутрь балкона. Разглядеть во тьме есть ли кто ни будь в кабинете или нет было невозможно, и он осторожно вошёл в комнату.

Зная о том, что у противоположной от балкона стены стоит большой железный сейф, Сергей направился туда, озираясь вокруг себя. Как ни странно, в замке сейфа торчала связка ключей, которую он видел в руках шефа, когда приезжал к нему за предоплатой. В его голове вдруг появилась нехорошая мысль, что генерал попросту ловит его на живца и когда Сергей откроет сейф, тот появится за его спиной направив на него наградной пистолет. Но этой мысли было не суждено сбыться, потому что тут же Сергей отчётливо услышал чьё-то сонное бормотание. Он присел рядом с сейфом и тихо открыл ключом дверцу. На нижней полке лежал пистолет и два снаряжённых магазина.

- Ты всегда говорил, что друг познаётся в беде, - с малозаметным акцентом, продолжил он. – Поднявшись сюда, ты поступил именно так, не бросил своего старого друга и ни одному шакалу не доверил такое важное для своей страны дело, как убить меня, решив, что сделаешь это сам. Я высоко ценю твой поступок Володя и прошу Аллаха оберегать тебя в твоих начинаниях. Но перед тем, как окрасить кровью прозрачные воды великой реки, мы должны пожать друг другу руки. Пройди сто метров прямо, никуда не сворачивая.

Заметив, что Владимир сумбурно роется в мыслях решая идти или нет, радист, чернявый молдаванин Богдан, бросая взгляд то на держащую в руках американскую радиостанцию, то на Владимира, отрицательно замотал головой.

- Нет, товарищ командир. Духам верить нельзя, даже если они назвали вас по имени. Это просто случайность! Они сейчас там все обдолбанные!

- Всем лежать и не высовываться, - приказал Владимир, протянув свой автомат одному из солдат.

- Комбат, ты чё? Они же сразу грохнут тебя, - сделав изумлённое лицо, произнёс полушёпотом Букреев.

- Не грохнут…

Владимир забрал у связиста рацию моджахедов и со словами: «Букреев! За старшего», вышел из укрытия. Рассвет едва-едва проблёскивал, где-то высоко, там, на вершинах гор. Шагая в предрассветных сумерках и озираясь по сторонам, он пытался разглядеть все скальные выемки и расщелины с укрывшимися в них душманами. Увиденное, несомненно, принесёт огромную пользу, когда группа начнёт штурмовать эти укрепления. У виднеющегося сквозь слабый туман обрыва Владимир заметил очертания двух силуэтов. Подойдя ближе, он хорошо разглядел Ахмад-Шаха-Масуда. На нём была форма полувоенного покроя темно – зелёного цвета, головной убор из шерсти типа берета, на ногах ботинки из кожи. Рядом с ним стояла та самая девочка, которая и принесла радиостанцию в укрытие группы. Только сейчас на её детских плечах уже висел автомат Калашникова, а на трофейном солдатском ремне со звездой, опоясавшем её хрупкую фигурку, болтались две гранаты Ф-1. Владимир протянул ей радиостанцию. Та схватила её и тут же спряталась за Ахмад-Шахом, высунув только голову, покрытую платком. Широко раскрыв глаза, она с любопытством наблюдала за Владимиром.

- Извини Саид, но рукопожатия не будет, - хладнокровно заявил Владимир глядя тому в глаза. – Прошло много времени, мы изменились и каждый пошёл своей дорогой. И всё бы ничего, но эта грёбаная война свела нас. И ты и я прекрасно знаем, что в этом бою победителей не будет.

При ярком лунном свете выражение лица Масуда обрело строгость.

- Ты стал мудрецом, Володя. Надеюсь, что после нашей встречи, твоя интуиция подскажет тебе, что ты стал жертвой грязных геополитических амбиций своих горе-маршалов, обожающих двигать по полированному столу своего кабинета оловянных солдатиков. Разве у психически здорового человека может возникнуть желание навязать свою гнусную волю чужому народу, и забрать у него самое дорогое – свободу. – Произносимые Ахмад -Шахом слова с каждой секундой меняли тембр его голоса, делая его то высоким, то низким, но всё это время он сохранял удивительное спокойствие.

- Поэтому прошу тебя, - продолжил он, - уйти с Панджшера, хотя бы ради Лены, ради всех родственников и близких тех ребят, которые сейчас у тебя за спиной. В противном случае Володя они все погибнут. Зачем твоей земле столько цинка? - Ахмад с улыбкой посмотрел на спрятавшуюся за ним девочку, затем вернулся к разговору с Владимиром.

- Эта девочка - сирота. Три месяца назад во время зачистки кишлака Порох, ваши солдаты ворвались в их дом, где расстреляли её родителей, только за то, что они не дали им воды. Перевернув в их доме всё, они поняли, что у них попросту не было ни капли воды. Но этого солдатам показалось мало, и они заминировали их тела. Те, кто остался в живых в этом кишлаке, обратились ко мне за помощью. Мои сапёры разминировали трупы и похоронили их, а девочку пришлось забрать сюда. И первое, что она спросила у меня здесь, это - автомат. Как видишь, я не смог ей отказать. Теперь ты знаешь с кем тебе придётся воевать.

- Мы не уйдём Саид, - сухо произнёс Владимир, после нескольких секунд молчания в их тяжёлом разговоре.

Масуд что-то сказал девочке на своём языке и она, хмуро озираясь на Владимира, быстро пошла в направлении укрытий, где засели моджахеды.

- Жаждущий тянется к кувшину с водой, чтобы наслаждаться жизнью - с сожалением и усилием сказал Ахмад – Шах. – Ты же Володя, подобен безумцу и хочешь насладиться смертью, забыв о том, что от смерти лекарства нет. – Не спеша развернувшись, Масуд ушёл в след за девочкой.

Вернувшись к группе Владимир взял свой автомат.

- Радист! На связь с батальоном и вызывай десант. При подлёте вертушек зелёной ракетой указать наше местонахождение. Букреев! По моему сигналу начинайте обстрел из ДШК скальной стены справа. До прибытия основных сил держим оборону. Штурм начинаем вместе с высадившимся десантом.

Через минуту Богдан доложил Владимиру, что десант вылетает из места дислокации.

К Ахмад-Шаху через пещерные ходы сообщения прибыл его начальник штаба.

- Масуд, шурави молчат. Я думаю, что они ждут подкрепление. Может мы атакуем их первыми?

- Нет. Где американец?

- На вершине. С ним наши люди со «Стингерами».

- Очень хорошо. Если ракеты не подведут, и мы собьём вертолёты, то сразу начинайте атаку на шурави. А если всё произойдёт наоборот и эти «Стингеры» окажутся бесполезными против тепловых ловушек, американца тут же расстреляйте и спускайте с верхних баз дополнительные силы. И ещё... Богданов мне нужен живым. Предупреди об этом всех.

- Товарищ командир! Десант! – крикнул связист.

Со стороны перевала Саланг Владимир увидел семь стрекочущих чёрных точек. Это были МИ-24. Выстреливая тепловые ловушки, они шли на бреющем полёте.

- Живо ракетницу, - скомандовал он. – Приготовиться к бою! Огонь!

Шкал огня вырвавшийся из тридцати пяти автоматных и пулемётных стволов, направленный на скальные укрытия моджахедов, на первый взгляд мог показаться разрушительным. Но душманы по странным обстоятельствам ответным огнём отвечать не торопились. Тем временем, вертушки начали снижаться для высадки десанта. Когда всем казалось, что высадка личного состава пройдёт под надёжным огневым прикрытием, случилось непредвиденное. Все семь вертолётов, один за другим, на высоте около ста метров ярко вспыхивали и разламываясь в воздухе падали на скалы словно огромные горящие факелы.

- Прекратить огонь! – закричал Владимир.

В наступившей тишине, вдыхая едкий, разъедающий глаза пороховой дым, все молча наблюдали как последние объятые пламенем обломки фюзеляжей вертушек с грохотом и скрежетом скатывались по склону на дно ущелья. Из наушников, висевших на шее у радиста молдаванина, донёсся громкий басистый голос руководителя операции вызывающего дежурного вертолётной эскадрильи: «Омега! Омега! Я Сатурн! Что с десантированием? Почему блядь ни одна вертушка не выходит со мной на связь?

Тут же руководитель операции запросил по радиостанции группу Владимира. Тот подполз к радисту и взял микрофон. На требование доложить обстановку и что случилось с десантом, Владимир совершенно бесцветным голосом произнёс: «Десанта больше нет...».

- Комбат! Духи! – крикнул Букреев.

Владимир резко оглянулся. Толпа моджахедов в количестве около пятидесяти человек с автоматами наперевес бежала к месту, где группа заняла оборону. Не дожидаясь приказа на открытие огня, пулемётчик узбек Искандер, матерясь на ломаном русском длинными очередями стал прижимать душманов к камням. Те залегли, но рьяно огрызались. Пули, чеканя по скальным камням выбивали снопы искр и пыльную крошку. В горячке боя кто-то крикнул: «Командир! Смотри обходят с фланга!

Рассредоточившись насколько это возможно было сделать на минимальной площади, бойцы с трудом сдерживали натиск наступающих. Понимая, что выкурить группу из укрытий, а затем сбросить вниз сходу не получиться, моджахеды пустили в ход реактивные противотанковые гранаты РПГ-18 «Муха». Группа понесла первые ощутимые потери: шестеро убитых и трое раненых, один из которых санинструктор. Оставшийся второй санинструктор, ползая между ранеными вкалывал им промедол. Владимир понимал, что эвакуировать раненых и убитых будет невозможно. Неожиданно небо затянулось тучами и пошёл стеной проливной дождь. Но несмотря на этот фактор, моджахеды не собирались ослаблять натиск. Обстрел только усилился. Душманы яростно рвались в атаку, словно волна за волной, затем откатывались, оставляя горы трупов. Повсюду доносились душераздирающие крики и стоны раненых. Накопившаяся в выемках верхних склонов дождевая вода, бурно падала водопадом вниз и вымывая кровь из огнестрельных ран убитых, уже окрашенная в ярко красный цвет и имеющая тошнотворный запах, стекала в укрытие, где находилась группа. В какой-то момент все осознавали, что ещё несколько таких атак и дело дойдёт до рукопашной. Количество душманов увеличивалось настолько, что уже не хватало времени на перезарядку магазинов. Увеличилось и число погибших бойцов. Сам Владимир был ранен в левую руку чуть выше локтя. Она хоть и свисала плетью, но он, изловчившись скрипя зубами зажал-таки пальцами магазин вставляя в него последние шесть патронов.

- Богдан! Молдова! – окликнул он затихшего радиста.

Тот не отозвался.

- Саша! Букреев! Ты жив? – громко, чтобы тот услышал его, крикнул Владимир.

- Жив.

- Проверь-ка радиста. Только что вроде, как крутил рацию, а сейчас…

Букреев подполз к лежавшему у большого камня молдаванину. Осмотрел его и рацию.

- Он убит комбат. Рация разбита. Снайпер...

Владимир тяжело вздохнул.

- Сколько нас осталось Саша?

Букреев осмотрелся по сторонам, приглядевшись к тем, кто подавал хоть какие-то признаки.

- С тобой комбат вроде как семеро. Но стрелять… - он сморщился от боли, - думаю смогут не все. Да и нечем. Цинки пустые.

Пользуясь неожиданным затишьем, Владимир, высунув голову бегло осмотрел прилегающую к ним территорию. Метрах в ста пятидесяти от них он заметил несколько групп моджахедов. Было понятно, что те готовятся к последнему штурму.

- Всем, кто может двигать руками достать гранаты, - сказал он шевелившимся бойцам. – Никому не приподниматься и не вставать. Как только они подойдут вплотную…прижимаем гранату к себе и рвём чеку. Вопросы…есть? Я понял, вопросов нет. Благодарю…за службу.

Пусть неразборчиво и даже не в один голос, но он всё-таки услышал: «Служим… Советскому Союзу…».

Вдруг, сквозь шум дождя, со стороны, где находились моджахеды, из рупорного армейского громкоговорителя послышался знакомый Владимиру голос: «Володя, оставь в живых хоть несколько своих бойцов, хоть несколько…Подари им жизнь. Даю честное слово, что я дам возможность им уйти к своим. Мои люди помогут им спуститься с вершины. Они же ранены, я знаю…Мне сейчас нужен только ты. Даю тебе десять минут. Если не выйдешь, я пошлю к тебе своих особых людей, а у них нет жалости. Будь мужчиной, выйди ко мне».

- Не выходи комбат, - сказал Букреев. – Он убьёт тебя. Да и нас стопудово.

Владимир посмотрел на Букреева.

- Помнишь, ты говорил, что как вернёшься сразу женишься?

Тот невесело улыбнулся.

- Помню…Но как-то вот не получается. Наверное, чуть попозже. В следующей жизни... А приглашение оставляю в силе.

Букреев стал приподниматься на локтях, чтобы облокотиться спиной на камень.

- Куда! Лежать! – закричал ему Владимир.

Но поздно. Пуля снайпера, попав Букрееву в область сердца, отрикошетила об лежащий за его спиной камень и со звоном затерялась в мокрой от дождя расщелине. Владимир закрыл глаза, из которых тут же просочились слёзы. Стоны раненых бойцов вернули его из стопорного состояния. Придерживая простреленную левую руку, он, покачнувшись встал и шатаясь из стороны в сторону, перешагивая через тела убитых направился к позициям моджахедов. Начавшийся больше часа назад ливень, так и не прекратился. Пропитанная насквозь афганка прилипла к телу и сковывала движения, а наполненные водой ботинки при ходьбе хлюпали и казались неимоверно тяжёлыми. Вытерев ладонью мокрые и воспалённые глаза, Владимир увидел Саида. Он стоял у края всё той же пропасти, где они встречались перед боем. На его теле и лице виднелись ранения, разорванная форма была в крови. Обе руки он держал у себя за спиной. Мысль о том, что там у него автомат или пистолет, Владимира уже не пугала. Несмотря на то, что они были врагами и в течение часа между ними шёл кровопролитный бой, Владимир, по непонятным причинам не переставал верить ему и считал его самым честным военным противником. Он знал, ещё с их юности, что Саид всегда и в любой ситуации сдерживал данное им слово независимо от складывающихся обстоятельств. Услышав, что он не станет добивать раненых солдат и позволит им уйти, и более того, спустит их с вершины вниз, Владимир принял решение прийти сюда.

- Я знал Володя, что ты придёшь, - с еле заметной улыбкой, произнёс Саид. – Поэтому я захватил с собой свои любимые игрушки.

Он неторопливо вытащил из-за спины две сабли. Каждая из них по длине была около метра. Одну из них, взяв рукой за кончик лезвия, он протянул рукояткой к Владимиру.

— Это твоя. Будь осторожен, она очень острая. Обрати внимание Володя на ручку. Она сделана из чистого афганского свинца.

Владимир взял, но не разглядывая опустил руку с оружием вниз.

- Даже и не знаю, как тебя благодарить, - иронично произнёс он.

Саид стал вдруг очень серьёзным.

- Не нужно благодарностей Володя. Это не подарок. Мы будем с тобой драться, здесь, у пропасти. Условия очень простые и самые честные: если я тебя убиваю, я сохраню жизнь всем твоим раненым солдатам. Если меня убиваешь ты, значит Панджшер упадёт к твоим ногам.

Владимир осмотрелся по сторонам. Кроме них двоих он никого вокруг не заметил. Неутихающий ливень вымыл скалистую поверхность, на которой они оба находились до блеска, от этого она стала очень скользкой. Первые сабельные удары Саида, Владимир отразил с трудом, подставив под них лезвие сабли, которую он держал в своей руке, но лёгкого ранения избежать не удалось. Из пореза на плече тут же просочилась кровь. Дальнейшее хождение по кругу и обмен ударами продолжалось около пяти минут. Понимая, что Саид настроен фанатично и что его навыки куда более активны чем его, Владимир вспомнил о штык – ноже, который вложил под ремень в ожидании рукопашной схватки с моджахедами. Он искал возможности его использования именно сейчас и нашёл её. После очередного отражения удара Саида Владимир выронил саблю. Когда тот подошёл к нему и приложив лезвие к его горлу намеревался нанести смертельный взмах, Владимир достав штык – нож воткнул ему в грудь. Тот пошатнулся и широко раскрыв глаза стал медленно запрокидываться на спину, пытаясь ухватиться руками за афганку Владимира. Его тело, пролетев несколько десятков метров и ударяясь о скалы, затерялось в водном потоке, бушующем на дне Панджшерского ущелья. Тяжело дыша и превозмогая дрожь, Владимир приходил в себя стоя на краю пропасти. Ему казалось, что, слегка тронувшись умом он уже никогда не заживёт той жизнью, в которой было самое сокровенное: его Лена, дети и всё - всё, что он видел своими человеческими глазами. Металлический лязг затвора, раздавшийся за спиной, заставил его обернуться. Всё, что он успел запомнить, это взгляд девочки, чьи глаза были наполнены слезами.

Эпилог

Десятого сентября 2001 года, в офисе телеканала СНН раздался телефонный звонок. Неизвестный женский голос сообщил, что объявленная телеканалом гибель министра обороны Афганистана Ахмад Шаха Масуда, по прозвищу Панджшерский лев, является абсолютной ложью. В доказательство к своим словам тот же женский голос уверенно заявил, что Ахмад - Шах – Масуд был убит одним из советских офицеров ограниченного контингента Советских войск в Афганистане, неким подполковником Богдановым в марте одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года на одной из вершин Панджшерского ущелья. Более того, она дополнила, что именно она застрелила Богданова, сразу после того, как он убил Ахмад-Шаха-Масуда. В данный момент администрация телеканала ведёт переговоры с вышеуказанной женщиной с целью получения подробного видеоинтервью о событиях девятнадцатилетней давности. В то же время ФБР опровергла информацию о своей заинтересованности вышеуказанным лицом. Военные министерства стран, участвующих в военной компании на территории Афганистана, от комментариев воздержались.