"Мы не Святые." Глава II (Часть 2)
Глава II (Глава 2 Часть 2)
ДОМ
(Dotan - Home)
Ссылка на предыдущую часть:
"Мы не Святые." Глава II (Часть 1)
Ссылка на предыдущую главу:
"Мы не Святые." Глава I♠♠♠♠♠♠♠
Прохладное помещение гостиной встретило вошедшего в дом темной и тягостной угрюмостью. Сквозь заколоченные окна не мог пробиться слабый солнечный свет, по-нищенски освещавший землю за стенами особняка. Синева полумрака покрывала собой все вокруг, опасливо скалясь своими темными углами на человека в бежевом пыльнике, что с такой тоской в глазах взирал на деяния беспощадной действительности. Осторожно, словно страшась нарушить мертвый покой старого дома - мужчина продвигался по комнате. Продвигался медленно и неторопливо, неуверенными движениями - едва касаясь кончиками пальцев запыленных предметов мебели - стоявших в разнобой по комнате. Большинство их было накрыто белыми полотнищами и сиротски оставлено вдоль стен гостиной. Человек в длинном плаще прошел к камину и задержал на секунду дыхание - подняв глаза к каминной полке. Увидев там пустоту стены, с двумя креплениями для оружия - глухо усмехнулся. И смешок этот, скорее был похож на сдавленный вопль, что непозволительно издать вслух. Даже наедине с собой.
Но дом…
Дом постепенно начинал признавать нечто знакомое в этом грустном человеке. И будто боясь ошибиться, как живое существо - стал медленно тянуться всем своим естеством к мужчине, с грустными голубыми глазами. Сонмы паутины под потолком затрепетали от невидимого дуновения. Стены, будто осторожно пытались вобрать в себя воздуха, вздохнуть с облегчением, почувствовать своей незримой сущностью присутствие того, кто некогда был частью его самого.
— Не тот дом ты выбрал, ублюдок…
Тихий, но твердый женский голос раздавшийся за спиной мужчины, так и зазвенел в тиши гостиной. Никакие звуки с улицы не проникали сюда, в покои оставленных надежд и мечтаний. Мужчина слегка опустил голову и спокойно развернулся лицом к "сегодняшнему хозяину" особняка.
Напротив широкоплечего мужчины с отрешенным взглядом в небесных глазах, что светились в полумраке пугающей чистотой - стояла в метрах четырех особа, с вытянутым в его сторону оружием. Даже в столь ужасном освещение нельзя было не отметить красивых очертаний ее тела, и медно-рыжих волн - обрамляющих голову подобно светозарному нимбу, что присутствует на всех картинах иконописцев. Часть лица была укрыта непослушными вьющимися кудрями, полностью скрывая правую сторону. Но на левой стороне лица - горел твердой решимостью медовый уголек - со злостью стараясь выжечь кусочки неба на лице напротив. Незнакомка стояла пред ним в заношенной темной рубашке, на однозначно голое тело, с застегнутой в невпопад на несколько пуговиц. Мужчина скользнул взглядом по неприкрытым ногам женщины, отмечая про себя темные брызги на левом бедре и старые шрамы - располосовавшие обе ноги неровными стежками. Ничего кроме мужской рубашки на несколько размеров больше - и возможно исподнего - на ней не было. Ну, это если не брать в расчет темный револьвер, что не шелохнулся ни на йоту в руке женщины.
Голубоглазый подался вперед. Спокойно. Бесшумно. Не взирая на смотрящий ему в лоб глазок пистолета - он приблизился к женщине, ни на секунду на прерывая зрительного контакта меж ними. Незнакомка не шевелилась, продолжая целить револьвером мужчине между глаз. Когда до ствола оставалось меньше пяти сантиметров - голубоглазый остановился. Они оказались почти одного роста и все так же продолжали играть в извечные "гляделки". Возможно, так бы могло продолжаться целую вечность, но мужчина вдруг осторожно приподнял руку, и взвел ели приметный курок на револьвере незнакомки.
— Нет. - спокойно произнес он, — Именно тот, что нужно.
— Ты действительно думаешь, что "это" произвело какое-то впечатление? - подобно ему, спокойно и выдержано изрекла женщина, — Думаешь я курок не спущу?
— Возможно, так было бы даже лучше. - отрешенно ответил голубоглазый. — Столько бродить… и все ради того что бы умереть в единственном месте, где я рад быть.
Женщина вздернула подбородком:
— Смерти хочешь? - сквозь сжатые от злости зубы процедила она. Мужчина в плаще, при всем желании не смог бы не заметить невыразимую боль, что скрывалась за злобой.
— Она меня отринула. - прошептал он, — Кажется, как и тебя?
Револьвер дрогнул. И резко упал вниз.
— Черт…
Женщина отвернулась, опустив голову. Волосы скрыли все ее лицо, к которому она припала ладонью. Она с усилием потерла лоб и дерзко выпрямилась - отойдя при этом в сторону и не произнеся больше ни слова. Босые ноги устало затопали к дальней стороне гостиной, где когда-то была кухня - оставляя на старом паркете идеальные отпечатки в пыли. Человек в длинном плаще - спокойно направился следом.
На грязный и запущенный островок кухни - встала бутылка виски и один бокал - извлеченные из под стойки. Скрипнула крышка и дно округлого бокала окропилось резко пахнущей жидкостью.
— …Я знаю кто ты. - женщина залпом влила в себя виски, моментально перехватившее ее дыхание.
— Я тоже. - произнес голубоглазый, безразлично наблюдая за движениями собеседника.
— Рада за тебя. - язвительно ответила та, — Самоидентификация штука теперь редкая.
— Нет. - холодным тоном отрезал он, — Кто "ты".
Рыжеволосая молчала, ожидая дальнейших слов. Но вместо слов, он протянул руку и попытался убрать волосы - покрывающие всю ее правую часть лица. Женщина дернулась назад и мгновенно направила револьвер на мужчину вновь. Он усмехнулся. Впервые по-доброму. Без контекста.
— МакКензи Арчер. - сухо произнес мужчина, но загадочная улыбка не прекращала играть на его устах. — "Рыжая".
Поистине необыкновенный глаз, цвета самого настоящего меда - поглядел на него исподлобья. Только, теперь беззлобно.
— Марк, сука, Аврелий…
— …Не думала что ты когда-нибудь вернешься…
МакКензи стянула пыльное покрывало с дивана в кабинете особняка и невозмутимо на него плюхнулась. Принесенная с собой маленькая аптечка встала перед ней на журнальный столик.
— Ждала кое-кого другого? - Марк остался позади, облокотившись локтями о спинку.
— Возможно. - безразлично бросила Рыжая, — А возможно и нет. Тебя не касается.
Она сложила в руках в несколько раз вскрытый бинт и промочила его дезинфицирующей жидкостью. Закинула левую ногу на стол - попытавшись протерев глубокие царапины. Неудобное положение тела не позволяло ей сделать это нормально.
— Давай я… - Аврелий обошел диван - на ходу стянув с себя плащ - и попытался забрать кусочек ткани из руки МакКензи.
— Руки убрал. - дернулась она.
Марк усмехнулся и попытался вновь. Отодвинутая рука женщины подалась назад еще дальше, а суровый взгляд одного открытого глаза горел непреклонной твердостью.
— Ой, да прекрати ты! - Аврелий быстрым движением забрал кусок бинта и опустился на диван. Арчер недобро прищурилась.
— Что так темно-то… - пробубнил он, мельком оглядевшись вокруг.
— У меня аллергия.
— На свет? Серьезно?
— На всяких мудаков, что вламываются ко мне и вырывают из рук мои вещи.
Марк медленно выдохнул:
— Так… Я тебя лично не знаю - и соответственно, ничего тебе не сделал. Что тебе, обо мне известно - я могу только догадываться. О тебе самой - я знаю со слов Клем. И то что она рассказывала - мне достаточно, чтобы оказать тебе помощь. Ты против? Мне плевать.
Он жестко схватил Рыжую за бедро свободной рукой - от чего она со свистом вобрала воздух и поморщилась. Аврелий прищурился, опустившись пониже, и начал протирать длинные бороздки раны - все еще немного кровоточащие.
— Можно будет не зашивать. - как бы между делом произнес Марк, спустя какое-то время. Рана была обработана, а стерильная повязка принялась обнимать ногу.
— Клем… - тихо заговорила Арчер, но сразу же умолкла.
— Жива. Да. Они здесь, недалеко. Уже в штате.
— "Они"?
— Не слышу удивления в голосе. - усмехнулся он закончив перевязку.
Арчер претенциозно осмотрела ногу с надменным видом:
— Ты всегда так груб? Или только с женщинами? - вызывающе бросила она.
Аврелий сложил все медпринадлежности обратно в аптечку и сел рядом:
— Только с упертыми дурами, что не дают помочь.
— Ха. Считается… Но и ты меня пойми. То что я знаю "кто ты такой" - еще не означает, что тебе можно хватать меня за задницу.
— Не спорю. - важно кивнул он.
Арчер не то фыркнула, не то выдохнула и отвернулась.
— Прямо весь такой положительный… Приехал героем, когда никто не ждал. Спас всех… На кой хер ты вернулся? Нет. Даже не так. - Рыжая повернулась к нему лицом, подобрав под себя ногу. — Зачем уезжал?
Аврелий ленно осматривал кабинет бесцельным взглядом, будто видел эту комнату впервые.
— Сестренка говорила что ты вроде как "следопыт", или типа того… И что в Нуй Пэк ты появилась не случайно…
— Так и есть. Я искала Странника. Это дело прошлое… Я задала тебе вопрос.
Он медлительно встал и прошел к одному из окон:
— Как ты сказала? "Дело прошлое"? - он с силой отодрал закрывающую окно доску. В воздух поднялось облако пыли - частички которой заиграли в широком луче ворвавшегося солнца.
— Понятно… - теперь настала очередь Мак, многозначительно растягивать слова.
Аврелий выдрал все перекошенные "баррикады" с окон и двинулся в гостиную. Арчер посидела несколько минут в прежнем положении, но порывисто поднявшись на ноги - последовала за ним.
— Ну и когда Он вернется? - требовательно выдала женщина. Марк неторопливо бродил по зале - освобождая одно за другим из деревянного заточения окна особняка.
— Кто?
— Ты знаешь.
— Нет. Откуда же? Кто вернется? Святой дух? Может быть, благоденствие и покой? Баланс в Силе?
— Слушай, ты… - Рыжая недовольно подалась вперед, стараясь перехватить взгляд Марка, — Босс! Феникс когда вернется?!
— Странник? Я не говорил, что Он вернется…
— Я начинаю понимать почему тебя здесь не любили. - она отвернулась.
— А вот это обидно было. - на секунду, хруст поломанных досок заполнил всю гостиную. Арчер прищурилась от света - яростно врывавшегося в помещение запущенной залы:
— Переживешь.
Аврелий усмехнулся, но ничего не ответил. МакКензи уставилась в одну точку на полу грустным взором.
— …Если честно, я бы с большим удовольствием увидела Феникса, чем кого-то другого. Его не хватает…
— А остальных? - мужчина остановился посреди комнаты и внимательно наблюдал за ней.
— Ну… Почти никого не осталось. От нас самих уже ничего почти не осталось. А Странник… Он как "неизменная" - в бесконечном водовороте…
Марк довольно улыбнулся:
— Ладно, ладно… Скоро, я думаю.
Аврелий услышал отчетливый выдох облегчения.
— Столько времени… Мы почти сдались.
♠♠♠♠♠♠♠
Лишь тот, кто познал ужас ночи, может понять сладость наступления утра. И пусть солнце поднялось уже достаточно высоко, чтобы осветить эту мертвую землю своим живительным светом: бренными душами под его присмотром, это время считалось еще утром. Марк впервые испытал на себе такую тяжкую и грустную весну. Чем так, уж лучше бы Февраль повторился три раза. Возвращаться - непостижимо сложно. Возвращаться туда, где ты был счастлив - пытка. Особенно, когда осознаешь, что причина ухода - в тебе.
Прогулочным шагом, в котором скрывалось намного больше боли и всеобъемлющей тоски, чем могло бы показаться случайному наблюдателю - Аврелий вышагивал по асфальтированной широкой дороге лагеря Нуй Пэк. Своего дома. Единственного места - в котором он действительно хотел быть. Ничто не могло заменить этого места. Покосившейся навесик, над миниатюрной верандой с маленькими деревянными ступеньками ведущими в "его" бар - выглядел более родным, чем все огромное количество жилищ, смененные им во время самоличного "изгнания". Заваленный проход в оружейку, что так и не смогли расчистить. Старого Штаба в два этажа и прилегающего к нему лазарета больше не было. Только мизерное напоминание о прошлом, таком недавнем и одновременно далеком: полуразвалившийся фасад огромного камина-печи, что разделял общий зал и кухню. Мастерская у стены базы - служившая и автомастерской - пропала бесследно, чем вызвала прилив новой волны одиночества. Маленькие, и не совсем маленькие, жилые домики - превратились в скопище хлама и мусора. А величественный особняк на холме - понуро и брошено зиял темными проемами своих высоких узких окон.
— Потеряно все окончательно… - прошептал Марк, — Потеряно все окончательно…безнадежно потеряно… И замечательно.
А разве кто-то говорил, что будет легко?
Каждому из нас предстоит долгая дорога. Дорога, усеянная костями и мертвой плотью, несбывшимися мечтами и разбитыми надеждами, забытыми в пустоте страданий.
Через какие-то несчастные тридцать минут, он достиг точки апогея своей прогулки - до которой в былые времена, мог добраться минуты за две. Дорога сворачивала вправо и уходила в пыльную проселочную, что уводила еще дальше в сторону небольшого леска, через речку, и куда-то дальше. В никуда. Сюда мало кто заглядывал и в лучшие времена. Два дома - один напротив другого, стоящие весьма обособленно от остальных построек - почему-то с самого начала поселения здесь выживших, превратились в импровизированные склады. Высокая "смотровая" вышка на каменном пригорке. Этой "дуре" не страшны никакие невзгоды…
Аврелий ошеломленно подошел ближе к нескольким бугоркам, притаившимся почти у самой воды. Неприметные, практически сравнявшиеся с ландшафтом вокруг. Вот только, венчали эти мирные холмики - мрачные, скорбные кресты. Марк присел на холодную влажную землю, отчаянно боясь поднять глаза к неумолимому деревянному перекрестию. Он искал в душе воспоминание об умершей, чтобы связать его с только что виденной гробницей и представить её с другим лицом. Но черты умерших, сохраняясь некоторое время в нашей памяти, мало-помалу стираются, бледнеют, точно пастель без стекла, которая исчезает бесследно. И в нашей душе - наши умершие, умирают во второй раз.
— Здравствуй, голубоглазка…
♠♠♠♠♠♠♠
♠♠♠♠♠♠♠
Дверь в мизерную спаленку, в таком же маленьком домике - окрашенным синей краской, что облупилась еще сильнее от утренней перестрелки - с тихим скрипом отворилась. В комнате показалась высокая широкоплечая фигура, окутанная тенями, скрывающими лицо вошедшего. Напротив двери располагалась кровать, с мирно сопящим на ней, худощавым, сильно заросшим мужчиной. Рот у спящего был открыт и дыхание периодически срывалось на покряхтывания. В ногах больного, облокотившись всем телом о постель, на самом краешке стула - сидела, и кажется спала, маленькая женщина с белесым хвостиком коротких волос. Темнота комнаты не позволяла нормально разглядеть вошедшего, но нисколько не препятствовала Ему Самому внимательно рассмотреть эту парочку. Кэссиди беспокойно то хмуриться, то мягко начинает двигать челюстью причмокивая, то неожиданно улыбается - всего на каких-нибудь пары сотых секунды. С правой стороны кровати, изношенный, самодельный деревянный протез - ставший неотъемлемой частью господина Боцмана - вызвал в Нем прилив грусти и сожаления. Вины. Перебинтованная правая рука покоящаяся на покрывале, доставляла Кэссу неудобство, но пошевелиться хоть на йоту - он не смел. Ведь прекрасно знал, что Нэн проснется от малейшего движения. И даже сквозь парализующее действия болезненного сновидения - ирландец не позволял себе двигаться. Как бы больно ему не было.
Тихо обойдя кровать, что бы видеть лицо Нэнси - Он глубоко вздохнул, рассматривая ничуть не изменившуюся Штурман. Разве, только более усталая. Сильно схуднувшая, с темными кругами под глазами, но такая же твердая как и прежде, что прекрасно видно по ее ожесточившимся чертам лица. В этом сомневаться не приходилось. Ласково и осторожно, не удержавшись, и убрав локон волос с ее лица - слегка прикоснулся пальцем к ветвистым шрамам, покрывающим правую скулу и опускающимся ниже по всему телу вплоть до самого пояса. Нэнси вздохнула и приоткрыла сонные глаза. Заглянула в лицо человека стоящего над собой, и не поднимаясь, устало улыбнулась. Должно быть, решила что ей приснилось. Он аккуратно наклонился пониже и прикоснулся Своими сухими губами ко лбу Нэн. Штурман с выдохом усмехнулась, прикрыв глаза и совсем по-детски заулыбалась. Но две-три секунды и выражение лица кардинально меняется. Ее глазища становиться больше лица и ошарашено впиваются в серые глаза Странника - вызывая у Него невольную широкую улыбку счастья, что столь редко касается Его губ. Удивленный крик, или может быть матерное восклицание застревает у нее в горле, не в силах вырваться наружу, а рука Штурмана заколотила как отбойный молоток по ноге спящего Кэссиди.
♠♠♠♠♠♠♠
Прибывшие вместе с Марком люди - постепенно рассредоточились по разным углам базы. На центральной площади, что еще не утратила округлых очертаний полностью - разместились пятеро личностей, выглядевших весьма броско. На первый взгляд, можно было предположить, (и предположение бы вас не подвело), что эта пятерка является неким отрядом наемников. Тактические разгрузки, несколько единиц оружия у каждого, налокотники и наколенники поверх разномастной одежды. И при всем этом, не один из пятерых - не был похож на другого. Они отличались и ростом, и возрастом, и даже полом. Закончив буквально только что с уборкой тел на территории по приказу маленькой суровой дамочки - эта шайка заняла всю площадь. Они расселись на выгруженных из автомобилей ящиках и принялись шумно обсуждать место, в котором, они собственно и находились. Другие шесть "личностей" - проявили себя более сдержанно. Даже, в некотором роде, отстраненно. Ну, почти. Один из новоприбывших в лагерь, особенно выделялся среди группы. Высокий блондин с ясными голубыми глазами и нордическими чертами лица. Выделялся он правда в первую очередь, своим ростом. Однако, более ничего примечательно. "Норд" вяло изучил окружение, едва группа выехала на сцену действий с "помпой". Помогал, уже замеченной нами пятерке - с уборкой тел и разгрузкой припасов. А после, вероятно ожидая хоть каких-нибудь указаний - мирно приземлился внутри салона одного из шести автомобилей, а позже и вовсе заснул. Чего совершенно нельзя было сказать о следующей "новенькой". Именно "новенькой". Шустрая девушка, будто постоянно находившееся на взводе или под какими-то препаратами: и подумать не могла о столь ленном времяпрепровождении. Едва прибыли - ее жиденький темно-каштановый хвостик унесся куда-то в глубь базы, вслед за быстро мечущимися карими глазами. Дерганная, резкая, на первый взгляд немного неуравновешенная девушка - облазила в Нуй Пэк все закоулки. Но интересовало ее в первую очередь обеспечение инфраструктуры лагеря. Носясь туда-сюда с миниатюрным блокнотиком и карандашиком в руках - девушка выяснила для себя "самое необходимое", и забравшись на крышу одной из машин на площади - обложилась картами и записями. До самого захода солнца - она так и не разогнулась. За всеми манипуляциями и "метаниями" нервной кареглазой - следил другой человек, как впрочем и за всеми остальными людьми в лагере - непонятно зачем здесь собранных. Только этот человек, оценивший для себя все окружение новой дислокации с возвышенности наблюдательной вышки у ворот лагеря: занялся обеспечением безопасности. Коренастый, не слишком высокий мужчина, с резкими, жесткими чертами лица и густой черной бородой - проверил периметр стены, вдоль которой и сложил несколько единиц огнестрельного оружия, с дополнительным боезапасом. И пусть часовых не было, он в одиночку занял позицию на упомянутой наблюдательной вышке, на кою взгромоздил пулемет. Оттуда, с небольшой высоты в тройку метров - "бородатый" наблюдал за остальными. Исподлобья. Остальные трое, "бородатого" не заинтересовали, в отличие от того парня, что "вкатил" на территорию поселения под грохот музыки. Парнишка наведался уже в две постройке, и в обоих помещениях не задержался. И ведет он себя здесь уж очень по-хозяйски. Это был его дом. Это логично. А сейчас вообще ушел куда-то в дальний конец поселения… Ну да ничего. Время есть…
О трех, "не заинтересовавших" мужчину на вышке - скажем тоже. Естественно! А как же иначе? Ведь один из них - худосочный мужичок в потертом костюмчике и просто с огромным кейсом подмышкой - практически сразу ушел за пределы лагеря. Просто смехотворный вид для апокалипсиса. Однако, ни намека на опасения за свою жизнь - в этом взрослом мужчине с начинавшейся залысиной - замечено не было. "Но куда же он поперся?" - спросите вы? А мы вам ответим. Обойдя весь лагерь по кругу, и прилегающие к нему земли - мужичок взял образцы воды, грунта и растительности, отовсюду, откуда только смог. После, преспокойно вернулся на территорию базы; отворил заднюю дверцу небольшого старенького пикапа Ford-a - на котором собственно и приехал; раскрыл свой огроменный кейс, и с головой ушел в какие-то химические опыты, со взятыми образцами. Среди не указанных нами "новых людей" - остались только двое. Один из них молодой парень - нацепивший на себя маску презрения ко всему живому - скрылся в одном из пустующих домиков. Из запущенного жилища, носа своего он больше не показывал. И еще один, о котором и сказать нечего. Ведь последний "субъект" так и не вышел наружу из своего трейлера - от которого за версту, несло кровью…
…А спустя час после захода холодного весеннего солнца - по-прежнему остававшиеся на улице пятеро "наемников" - приметили незнакомца. "Приметили" - не совсем подходящее слово. Они были в легком ахуе, когда обнаружили взявшегося из ниоткуда, необъяснимым образом, незнакомого человека - сидящего поблизости и курившего сигару. Не слабо так "встрепенувшись", пятерка похватала оружие и мигом окружила незнакомца!
— Ты кто такой?! - вопрошал один из группы, тыча в мужчину автоматом. — Как сюда попал?!
— Ты сам успокойся, да… - обращался другой из группы к своему напарнику, — Может местный? Мы же их не знаем всех, да…
— Кэй Ди давала четкие указания. - подключилась еще одна личность женского пола к дискуссии, — Трое выживших. Мужчина и двое женщин. Мы их видели…
Незнакомец хладнокровно глядел на пятерых людей перед собой поверх густого дыма и не произносил ни слова.
— Гизка… позови-ка кого-нибудь из…этих…местных. Мы его пока тут покараулим.
— Ты че молчишь, мужик? - заговорил вновь первый задавший вопрос, — Скажи хоть че нибудь… Говорить то можешь?
— Может, он, того? Больной, да?
Самый крупный из пятерки приблизился к сидящему человеку, тыча ему в лицо дулом оружия:
— Говори сука, кто такой? Или мы тебя прямо тут прикончим!
Незнакомец тихо усмехнулся:
— Ну да, ну да… Народу побольше соберите…
— Отвечай козел, кто такой?! Ты совсем тупой что ли?!
Строгий мужской голос неожиданно раздался за спинами людей:
— Еще на сантиметр приблизишься - тупым будешь ты. Если жив останешься.
"Наемники" выпрямились и обернулись, признав знакомый голос.
— Нарушитель, да… - указал неловким движением чернокожий из пятерки на сидящего.
Аврелий сдержанно улыбнулся:
— Все нормально. Это свой.
— …Где Клем?
— У Нэнси, Я полагаю.
— Вы виделись уже?
— Да.
— А чего задержались?
— Бензак кончился. Пришлось, ножками… Напомни потом, Архангела забрать.
— Я сам схожу.
— Один только не ходи.
Странник остановился перед порогом особняка на холме, и молча взирал на темный силуэт двухэтажного дома.
— Чуть-чуть подправить там; подкрасить здесь; будет как новенький. - тихо произнес Марк, не глядя на Босса.
— Как прежде?
— Ну мы уж постараемся…
Странник насупился и опустил глаза:
— Собери наших. Есть разговор.
— Хорошо. - Аврелий развернулся, но тут же повернул обратно, — Ты это, входи аккуратней, ладно? Там одна нервная, вооруженная дамочка - с моим, между прочим, старым револьвером…
— МакКензи?
— Угу. Точно.
Феникс утробно хохотнул. Аврелий благодушно похлопал Его по спине и удалился.
Половицы деревянной веранды скрипнули под ногами Странника, а дверь в дом жалобно заныла и отворилась - стоило только прикоснуться к ручке. Перед Собой, в трех метрах от двери, Он увидел стоящую девушку. Похожая на скорбную скульптуру, с растрепанными, не теряющими даже во тьме медный отблеск, волосами. Она осторожно шагнула вперед, с медленно поднимающейся рукой, будто пытаясь прикоснуться пальцами к невидимой преграде. Босс тихо шагнул ближе. Рука прикоснулась к Его груди, и Феникс почувствовал крупную дрожь, бившую все ее тело. Она же, почувствовав под своими пальцами размеренное и глубокое сердцебиение - протяжно выдохнула. Странник тихонечко взялся за край старого твидового пальто, в которое была облачена Арчер. Слишком большое для нее; во множестве швов и заплаток, с педантичной точностью и заботой скроившие это пальтишко, что когда-то принадлежало Самому Страннику.
— Ты сохранила… - шепнул Феникс и улыбнулся, отпустив краешек серой одежды.
И прерывистый женский вздох последовавший за этим, был наполнен нестерпимой болью и облегчением. Вздох - прорвав плотину безразличия ко всему вокруг - вырвался непроизвольно, как и побежавшие по лицу слезы. Прильнув к Фениксу, Мак обхватила Его и крепко сжала, как напуганный ребенок, что наконец оказался в спокойных и безопасных объятиях родного. Странник глухо выдохнул и аккуратно, сперва неуверенно, но все же прижал ее к Себе:
— …Только недавно… Совсем недавно…
— Главное вернулся… Я верила…
Феникс по-отечески прикоснулся сухими жесткими губами к макушке МакКензи, и ласково взял ее голову ладонями:
— Живая… - Он быстрым сбивчивым движением убрал волосы с ее лица.
Арчер перепугано попыталась вернуть пряди обратно, но Феникс ей не позволил:
— …И все так же прекрасна.
Разрыдавшись навзрыд, Рыжая уткнулась лицом в грудь Босса.
В того, кто действительно заслуживал того, чтобы его ждать.
Единственного, в кого стоило верить.