О ЧАСТЯХ ТЕЛА и АЛКОГОЛЕ
В одной из недавних заметок о звериных обычаях войны я упомянул афганский брелок, виденный мною во второй половине 1980-х у крепко выпившего сослуживца, — ухо душмана, залитое в эпоксидную смолу и тщательно отполированное.
В комментарии неизвестный имбецил поинтересовался: разве нельзя было придумать что-то попроще, чтобы не возиться с эпоксидкой и полировкой? Остальные нюансы вопросов не вызвали.
Несколько раньше, в 1983 году, трёхлетней девочке Расите Прасцявичуте по вине пьяного отца-тракториста косилка отрубила обе ступни. Ребёнка чудесным образом успели из литовского колхоза самолётом доставить в Москву, перетянув культи жгутами; отрубленные ступни догадались уложить в мешок с мороженой рыбой, чтобы не отмерли ткани, а хирург-трансплантолог Рамаз Датиашвили за следующие девять часов сшил детские ножки так, что через полгода Раса снова смогла ходить.
Эту историю рассказывали всему Советскому Союзу и далеко за его пределами как яркий пример взаимопомощи в братской семье народов, сообразительности литовских крестьян, мастерства русских авиаторов, заоблачных высот московской медицины в лице грузинского врача, торжества гуманизма и прочих достижений страны победившего социализма. Готов подписаться под каждым словом. Правда, мало кто знает, что Расу забрали у родителей-пьяниц в детский дом, а после совершеннолетия она эмигрировала в Германию. Хирург тоже не задержался в СССР и через несколько лет продолжил творить чудеса в США.
Ещё раньше, в 1982 году, я впервые увидел Мишу — звезду пивбара "Медведь" на Потёмкинской улице в Ленинграде. Корпулентный детина лет сорока возвышался за стойкой, положив огромную ручищу на рычаг пивного крана, и наливал кружку за кружкой "жигулёвское": других сортов массам не подавали. Ручища маячила почти на уровне глаз посетителей, но лучше было на неё не смотреть, чтобы сохранить аппетит. Большой палец Мише трансплантировали менее аккуратно, чем ножки маленькой Расе, и — как я узнал позже — взамен утраченного пальца руки пришили палец ноги. Толщиной в два соседних пальца. Взгляд на эту клешню отбивал даже похмельную жажду. Справиться со зрелищем помогала водка, добавленная в пиво.
...а чтобы понять, как такое могло произойти, надо вернуться уже на много лет назад, в 1920-е. Студёной зимой местный продавец рома Луи Линкен во время снежной бури отморозил пальцы на ногах. Его спутник, родственник и партнёр Отто Линкен, предотвращая гангрену, ампутировал эти пальцы и поместил в ёмкость с алкоголем.
Жутковатый сувенир хранился в семье и переходил из рук в руки в течение полувека. К началу 1980-х им завладел капитан Дик Стивенсон. Этот гений маркетинга превратил пальцы, пропитанные ромом 50-летней выдержки, в главный ингредиент фирменного коктейля в баре Sourdough Saloon — и придумал соответствующий ритуал. Тот, кто заказал коктейль с пальцем, должен был выпить ром, а палец подержать во рту и вернуть в стакане бармену.
Желающих оказалось неожиданно много, бар стал местной достопримечательностью, Sourtoe Cocktail шёл нарасхват. Пьяный шахтёр, который проглотил палец в 1981-м, просто немного перестарался.
С тех пор в баре действует упрощённый ритуал. Заказавшему фирменный коктейль достаточно коснуться губами пальца, плавающего в роме: держать его во рту не надо. И всё же восемь из десяти пальцев Луи Линкена постепенно были проглочены или украдены посетителями.Не спас даже пятисотдолларовый штраф. Завсегдатаи Sourdough Saloon помнят, как в 2013 году нахальный гость выпил коктейль, демонстративно проглотил палец и без разговоров уплатил пять сотен. Владелец бара увеличил штраф до $2'500, и на последние два пальца больше никто не покушался.
Впрочем, ходят слухи, что настоящих пальцев Линкена уже не осталось и бармен подкладывает в коктейль чьи-то чужие пальцы, а ещё — что эти пальцы жертвуют бару члены клуба, состоящего из отведавших Sourtoe Cocktail и таким образом прошедших посвящение.
Так или иначе каждый, кто выпил фирменный коктейль, получает клубный сертификат. Хотя по-русски сертифицированных молодцов правильнее было бы называть не членами, а пальцами клуба — в соответствии с тем, чего они касаются губами в своём стакане с ромом.
На снимке — тот самый бар в даунтауне канадского города Доусон. Второй этаж над популярным заведением занимает отель. Многие туристы, знакомые с традицией, специально приезжают сюда и не осмеливаются или брезгуют отведать Sourtoe Cocktail, но платят за то, чтобы посмотреть, как это делают другие.
К вопросу о законных военных целях
Вопрос о легальных военных целях по-разному трактовался в истории человечества. Его по-разному воспринимают и в ходе нынешнего конфликта с нацистским режимом Украины. Например, на эту тему кстати и некстати любят упражняться русофобствующие маразматики из американского Сената. Однако есть то общее, что кроется в обычаях войны и международных конвенциях. Это правила поведения во время войны (jus in bello), которые берут своё начало ещё в сакральных источниках.
Что же считать законными военными целями сегодня?
В рамках названных правил войны это:
1. Любые войска противника (законные комбатанты и незаконные комбатанты), которые официально не выведены из состава его вооружённых сил.
2. Любая военная и вспомогательная техника противника.
3. Любые объекты, относящиеся к военной инфраструктуре, равно как и к гражданской инфраструктуре, способствующей достижению военных целей (мосты, транспортные станции, дороги, объекты энергетики, заводы и мастерские, хотя бы частично исполняющие военные заказы, и пр.).
4. Военно-политическое руководство страны-противника.
5. Вооружённые силы других стран, официально вступивших в войну, которые являются союзниками страны-противника, и расположенные на их территории объекты, упомянутые в пп.1–4.
Сегодня, однако, существует главный вопрос: может ли гибридная война, де-факто объявленная нашей стране НАТО, считаться вступлением Альянса в войну против России? Можно ли считать поставку огромного объёма вооружений Украине нападением на Россию? И соответственно, являются ли законными военные цели Североатлантического блока, перечисленные в пп. 1–4 этой заметки?
Руководители натовских стран в один голос поют, что их страны и весь блок не воюют с Россией.
Но все-то хорошо понимают, что всё иначе…
Источник: https://t.me/medvedev_telegram/232
Эксклюзивные кадры обыска у членов украинской ДРГ, задержанных в ДНР. Вероятно, они готовили покушение на известных российских военкоров
Эксклюзивные кадры обыска у членов украинской ДРГ, задержанных в ДНР. Вероятно, они готовили покушение на известных российских военкоров. В качестве трофеев:
— 10 гранат РГД-5
— 2 винтовки СВД и больше 300 патронов к ним
— 2 винтовки ВСС
— 5 мин осколочно-направленного действия МОН-50
— 2 камеры и коптер
— шприцы и "боевые наркотики неизвестного происхождения"
Вишенка на торте
— внушительное досье на военкоров: Пегова, Сладкова, Поддубного, Руденко и Коца. С фотографиями.
О САПОГАХ и ВСЕЛЕННОЙ
(лонгрид)
Сигизмунд Кржижановский не имел отношения к Глебу Кржижановскому. Повторяя более позднюю шутку, можно сказать, что они даже не однофамильцы.
В отличие от Глеба Максимилиановича — советского партийного деятеля и ближайшего друга вождя мирового пролетариата, Сигизмунд Доминикович — однокашник Александра Вертинского по киевской гимназии, автор рассказов и очерков, эссеист и теоретик театра, киносценарист и либреттист. Прожил не яркую, хотя и профессионально насыщенную жизнь труженика пера. И спустя сорок лет после смерти неожиданно стал куда популярнее, чем был при жизни: с конце 1980-х публикуют всё больше его работ, в первую очередь — тех, которые не получили достйной оценки...
...хотя современники сравивали его и с Кафкой, и с Камю. Подобно Гессе, он создавал метатексты, переосмысливая известные образы; подобно Борхесу вовлекал читателей в игру аллюзий и рефлексий. В отличие от большинства, Кржижановский сумел остаться самим собой и не примкнул ни к одному из литературных течений в России первой половины ХХ века. Не растворился в теряющей лицо массе сописов (как тогда называли советских писателей). Ушёл от греха в теорию литературы и театра, в переводческую детельность.
Вот небольшой рассказ Сигизмунда Доминиковича Кржижановского (1887-1950).
ИГРОКИ
Их было двое в нетопленой квадратной комнате дощатого дома, что у заставы. Бухгалтер и поэт. На счётах нечего было считать. Разве что смену правительства. Ещё вчера бухгалтер передвинул девятую белую костяшку справа налево по стержню. Бумага расползалась листовками, приказами, воззваниями по кирпичу и дереву стен и решительно отказывалась от каких-то там стихов.
Итак, оба были безработны. Деньги давно эмигрировали из их карманов и превратились в хлеб и дрова, давно съеденный и давно сгоревшие. Два человека, две лежанки, один стол, два табурета и одна трёпаная колода карт.
С утра до вечера поэт и бухгалтер играли в штосс. Изредка, чаще всего под вечер, один из них отправлялся промыслить кусок хлеба или доску от забора на растопку. Дело в том, что на двоих у них была одна пара сапог, постоянно переходившая, в зависимости от расклада карт, с рук на руки. Точнее: с ног на ноги.
Поэту не везло. Уже неделю он ходил в проигранном платье. Неполученный аванс и посвящение к книжке «Сны замерзающего» тоже перешли в собственность его партнёра. Но игроки продолжали играть.
В сущности, мир принадлежит всем, всё — от звёзд до пылинок — коллективная собственность человечества. Исходя из этой мысли, поэт — это было ещё вчера — поставил на карту Полярную Звезду и начал метать. Увы, не прошло и десяти секунд, как звезда была вписана в инвентарный список бухгалтера. Таким же образом поэт проиграл Волосы Вероники, а затем сперва Малую, а потом и Большую Медведицу.
Из-за Млечного Пути игроки не спали целую ночь. При свете коптилки они яростно сражались до тех пор, лока звёздный путь не очутился в кармане бухгалтера.
Но затем счастье вдруг повернуло на сто восемьдесят градусов. Прежде всего, произошла необычайность: поэту удалось получить проигранный аванс.
Правда, всего каких-нибудь три-четыре миллиона. Но и то хлеб — пусть чёрствый, но хлеб; но и то дрова — пусть сырые, но дрова. В кубе из четырёх стен потеплело, в желудках тоже, пальцы раззяблись и, естественно, потянулись к колоде карт. Поэту продолжало везти: сперва он отыграл свои миллионы, потом — планета за планетой — всю солнечную систему, далее — звёздное небо посыпалось целыми созвездиями прямо в ладони: бухгалтер оставался всего лишь при кое-каких мелких звездишках; ему удалось удержать у себя кольца Сатурна, но ещё две-три сдачи — и кольца покатились, вслед за планетой, к счастливому сопернику.
Да что там звёзды! Поэт выиграл и сапоги. Вся вселенная принадлежала ему. Взволнованный удачей, он прошёлся несколько раз по комнате. Буржуйка успела остынуть. Вселенная, выигранная поэтом, была чуть-чуть подмороженной.
На окнах выступали витиеватые белые узоры.
— Кто пойдёт за дровами? — спросил счастливец.
— Тот, кто выиграл сапоги, — отвечал бухгалтер.
Он сидел на лежанке, поджав колени к подбородку и растирая руками ступни замотанных в тряпьё ног.
Победитель не возражал. Он нахлобучил на уши парусиновую кепку, запахнулся в стёганую телогрейку и вышел.
Почти в те же секунды на улице застучали выстрелы. Бухгалтер понял: это входили в город белые, очередь была за ними. Бухгалтер подошёл к счётам, висевшим на гвозде, и перевёл чёрную костяшку справа налево — по стержню.
Стрельба усиливалась, вдалеке грохнуло два-три орудийных выстрела.
Где-то, совсем близко, зачастил, как пишущая машинка, пулемёт.
Предсумеречный свет перешёл в сумерки, сумерки в ночь.
Партнёр не возвращался.
Температура комнаты ползла книзу. Всю долгую зимнюю ночь бухгалтер просидел на своей лежанке — и недобрые мысли скользили сквозь его мозг.
С рассветом он обмотал ноги и войлок в две газеты и, ёжась, вышел на улицу. Снег, селитренно поблескивающий снег. Зажатые ставни длинных жёлтых дощатых гробообразных домов. У перекрёстка какое-то серое, как расползшаяся клякса, тело. Около него три женщины и мальчуган со свесившимися с головы суконными наушниками, виляющими тесёмочными хвостами.
Бухгалтер подошёл. Да, это был он, его счастливый партнёр. Он лежал лицом в снег, разбросав руки. Под грудью вязанка дров. Одна из баб, вытирая мёрзлые слёзы концами чёрного платка, причитала:
— Ой, голубчик ты мой, бессчастный человек. Кто ждал, кто гадал? Послала я ввечеру Митёныша моего за карасином. А уж эти, как их там звать, не знаю, идут. Идут — стреляют. Что делать?.. Митюшка мой… И послал Бог доброго человека. Схватил он Митьку на руки и к калитке. Только настигло его, сердечного, пулей. Их ты, незадача какая, ах ты, горькая горесть…
— Ну, а Митька цел?
— Цел. Что ему. А вот этот… Царство ему небесное…
Бабы повздыхали ещё с минуту, и калитка закрылась за ними.
Бухгалтер оглянулся по сторонам. Улица была пуста. Став в снег на колени, он стащил с трупа сапоги, натянул их на свои иззябшие ноги и, не оглядываясь, пошёл к дому. О вселенной, так и оставшейся собственностью поэта, он и не подумал.
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Битва за Азов
Начиная с 1671 года Крымские ханы при полной поддержке Османской империи совершают многочисленные набеги на Кабарду, в которых, терпят немалые потери, но все же причиняя серьёзный убыток местному населению. В то же время, взятие Россией Азова в 1696 г. было крупным ударом как по Турции, так и по Крыму.
После сдачи устья Дона, прямо с поля боя Девлет Гирай с отрядом в 3000 человек пришел в Кабарду, пытаясь склонить к походу на Азов. Кабардинцы успешно обратились за помощью к калмыцкому хану Аюке. В итоге кабардинцам удалось уклониться от похода на Азов в 1697 г., а попытка турок и татар выбить Россию из Азова тоже оказалась безрезультатной.
https://t.me/historycaucasus