38. Токсикологическая бонба
После отражения нападения душманов, гарнизон поста Зуб Дракона занялся простыми солдатскими делами. До наступления темноты мы подправили СПСы на позициях Третьей точки, привели в порядок оружие и даже успели прикрыть вертолётку несколькими гранатами Ф-1 на растяжках. До окончания светового дня всех дел завершить нам не удалось, потому что им вообще никогда конца и края не бывает. С наступлением сумерек я всё бросил и залез в свою башню с пулемётом. Надо было заступать на ночное дежурство, несмотря на усталость, лень и хреновые погодные условия.
С приходом тёмного времени суток, в горах поднялся пронзительный, ледяной ветер. Чтобы меня не продуло насквозь, я натянул сверху на бушлат резиновую куртку ОЗК (общевойсковой защитный комплект). Её скинули с вертолёта, благо об скалы она не разбивается.
На дежурстве мне сильно хотелось спать, но ещё сильней хотелось дожить до дембеля, и, желательно, с неотрезанными яйцами. Изо всех сил я старался не отрубиться, делал дыхательные упражнения из хатха-йоги, те, которые как будто бы прогоняют сон. Не хочу сказать, что индусы придумали ерунду, но гораздо больше помогла бы небольшая пробежка на дистанцию в парочку километров. А ещё лучше – подушка на пару часов. Но, такой роскоши на горе Зуб Дракона было не сыскать, поэтому я корячился изо всех сил в рамках имеющихся возможностей.
В промежутках между приступами йоги я напрягал органы зрения и слуха, чтобы душман с кинжалом в зубах не подкрался ко мне незамеченным.
Ночью, как обычно, было темно, но не темнее, чем обычно ночью. Поэтому на каком-то часу дежурства я умудрился разглядеть среди скал человеческий силуэт. Правда, кинжала в зубах было не видно, но это не отменяло опасности данного персонажа. Полковая операция продолжалась, по радиосвязи никто не доложил о захвате в плен душманов Саиб-Хана. Значит они разгуливали по горам и вполне могли повторить нападение на наш пост. Причем, ночью это было делать гораздо правильней, в темноте имелась возможность скрытно приблизиться к нашим позициям и зайти в «мертвую зону» АГСа.
По Закону Глобального Западлизма враги вылезли к нам на пост не с той стороны, куда был направлен ствол моего пулемёта. Чтобы не спугнуть их и не раскрыть свои намерения, я нежно вытащил пулемёт из одной бойницы, аккуратно вставил в другую. Ясен пень, что в такой обстановке у меня не возникло желания прокричать «Стой, кто идёт». Всеми силами я старался действовать скрытно, переставил пулемёт без единого звука, изготовился к стрельбе. Душманы ничего не заподозрили, их первый «нападающий» стоял метрах в тридцати от меня. Огромный пласт базальта прикрывал его до уровня коленей, душман стоял в этом укрытии, смотрел в сторону Третьей точки. Очевидно было, что сейчас он сориентируется и поползёт либо направо к пацанам, либо налево ко мне. Больше из того места ползать было некуда, впереди путь преграждала скальная стена высотой до третьего этажа.
Патрон у меня изначально находился в патроннике, переключатель установлен на автоматический огонь, я борзо ухмыльнулся и подумал: - «Сейчас, чувачок. Вот чичас, вот чичас»! Мушку в темноте мне разглядеть не удалось, поэтому я навёл ствол пулемёта под душмана, специально значительно ниже силуэта, чтобы пули били в пласт базальта и высекали снопы искр. Это позволило бы мне точно увидеть, куда они попадают, а потом, по снопам искр, довести пулемётную очередь в душмана. Магазин у меня был полный, я вполне мог себе позволить десяток патронов положить в базальт, а остальные 36 потратить на борьбу с врагом.
Душман за скалой дёрнулся, я подумал, что он сориентировался и решил на карачках проползти между камней, с целью всех нас зарезать. Я нажал на спусковой крючок.
- Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та-Та!!! – Пулемёт привычно толкался прикладом в плечо.
Пока пулемёт стрелял, я подумал, что не надо тратить тридцать шесть патронов на одного урода. Конечно же, с ним должен быть напарник, придётся стрелять и в него тоже. На этом приливе здравомыслия я отпустил спусковой крючок.
Из-за скалы, за которую садился на карачки душман, раздался весёлый голос Андрюхи Орлова:
- Эй ты, придурок! Если стреляешь, то тогда уж попадай!
- Что случилось?! – Из СПСа выскочил Хайретдинов с автоматом.
- Орла чуть не убил. – Я полез под резиновую куртку за сигаретами. Теперь можно было покурить прямо на посту, потому что предполагалось небольшое представленьице. За время его прохождения можно было поправить нервишки.
- Какого орла? – Хайретдинов поставил автомат на предохранитель. Он понял, что и сегодня в плен душмана взять не удастся, но ещё не понял, кто за это должен ответить. – Нашего Орлова, что ли?
- Так точно, тарищ Прапорщик. Нашего Орлова. Он по скалам в темноте лазал, а меня не окликнул.
- А с какого хрена я тебя должен окликать? Я на своём посту. – Орёл кричал из-за скалы, до него было метров 30, не больше, он слышал нас с Хайретдиновым.
- На каком ты на своём посту?! – Хайретдинов заорал в темноту. – Это там у тебя пост, что ли? Какого хера ты там делаешь?!
- Дык, я посрать, тарищ Прапорщик! – До Орла только начало доходить в какую передрягу он влопался. Пулемёт для него оказался не аргумент, а хиханьки-хаханьки. А вот Хайретдинов - это уже аргумент. Весомый.
- Орлов, гандон! Ты не знаешь, где у нас установлен туалет? Я тебе покажу, где у нас туалет! Я тебя научу! Завтра! По самой жаре! Рядом со старым душманским, постоишь точно такой же новый! И доложишь. Лич-чно буду контролировать, чтобы ты запомнил, куда следует ходить!
Утром, как только рассвело, Андрюха Орлов подобрал в скалах первый большой камень, угрюмо потащил его поближе к старому туалету. В самом деле, зачем дожидаться, когда настанет жара.
Старый туалет был расположен недалеко от царандойского блиндажа. Он представлял из себя высокий стакан со входом, выложенный из крупных камней. Местные пацаны проявляли чудеса зодчества по выкладыванию строений без цементного раствора. Они всю жизнь занимались именно этим и так приловчились подбирать между собой булыжники, что стены в горах стояли веками под воздействием ветров и непогоды. Своими собственными глазами я видел в Рухе стену высотой два с половиной метра, длинной метров сто, толстую и ровную, сложенную из камней, размером с кулак. В свои девятнадцать лет я даже представить себе не мог, что человеческие руки могут такое сложить.
На переднем плане снимка находится стенка, сложенная советскими солдатами. В ней видны щели и дыры, понятно, что камни лежат неустойчиво. На втором плане - стенка, сложенная душманами. Камни подобраны друг к другу так, что они лежат на плоскости, заметных дырок в стене нет. Строение получается устойчивое и тяжёлое, ногой развалить его затруднительно, соответственно, пулей тоже. А стены, сложенные нашими руками, если толкнуть с ноги, то можно и завалить. Потому что недостаточно было практики у наших солдат в деле выкладывания стен. Вот Хайретдинов и поставил задачу кое-кому подправить своё мастерство в этом вопросе.
Пока я торчал на своём посту, Орёл натаскал какое-то количество булыганов, выложил основание для будущего туалета. Получилось криво и косо, а после пятого слоя камней, строение и вовсе обрушилось. Орёл застыл над руинами, стоял, горестно чесал репу.
В это время из скал появился Хайретдинов с автоматом, внимательно осмотрел строительную площадку, затем потную, чумазую Андрюхину рожу, заглянул в его печальные глаза и спросил с интонацией Доктора Айболита:
- Ну что, Орлов? Трудно быть долбо@бом?
Андрюха понурил гриву пуще прежнего, глубоко, протяжно вздохнул и молвил человеческим голосом:
- Так точно, товарищ прапорщик. Обещаю исправиться.
- Вот доделаешь новый туалет и сразу же придёт исправление. – Сказал Комендант, развернулся и пошагал на «Первый точку».
Вымолить пощады Орёл не смог, поэтому мы, как настоящие боевые товарищи, втроём пошли его поддерж… подкалывать. То есть, дразнить. Как только Хайретдинов удалился, мы нацепили себе на рожи идиотские улыбочки, засунули руки по локоть в карманы и заняли зрительские места в партере, чуть выше Орла по склону.
- Я на свете всех умней, всех умней! Дом я строю из камней, из камней! – Негромко запел Шабанов песенку из сказки «Три поросёнка».
Орёл надул от обиды губы, повернулся в сторону Шабанова:
- Бэ-бэ-бэ! Эту песенку в мультике свинья пела.
- А я не свинья. Я - КАБАН! Ы-гы-гы-гы! – Шабанов вытянул в сторону Орла руку с указательным пальцем. Стал приседать на полусогнутых и придурошно ржать. - Ы-гы-гы-гы!
- Оно и видно. В военник тебе фамилию неправильно написали. Надо было за такие дела вписать Кабанов, а не Шабанов. Ы-гы-гы-гы! – Теперь уже и Орёл принялся приседать с вытянутым в сторону Шабанова пальцем и придурошно ржать: - Ы-гы-гы-гы!
Очень интеллектуальные подколки продолжались почти недолго. После того как остроумие у нас иссякло, мы решили хоть немного Орлу помочь. Конструкция душманской уборной содержала два длинных куска базальта. Они лежали над выгребной ямой в качестве перекрытия. Понятное дело, что длинные камни дофига весят, Орёл в одиночку их не допрёт к месту строительства. Поэтому, мы с Олегом и Шабановым пришли на помощь Орлу: нашли в скалах два длинных камня и притащили к месту стройки. После этого Орёл взялся копать выгребную яму. Он ткнул несколько раз большой сапёрной лопатой в твёрдую горную глину, понял бесперспективность данного мероприятия и обратился ко мне:
- Димон. Вот скажи, ты химик, или нихрена не химик?
- Пфф! Я офигеть какой химик! Круче меня только Дядя Петя из соседнего подъезда, но он не столько химик, сколько самогонщик.
- А для меня твоя химия, это – корбанаты-долбанаты, одна мозгоклюйка и никакой пользы.
- Ну значит хрен ты получишь, а не самогонки.
- А чё толку?! У тебя всё равно её нет на Зубе Дракона. А сам ты, как химик, ничего не можешь противопоставить моей лопате.
- Да ты чё, Орёл! Я возьму любую квазистабильную систему окислитель-восстановитель, и твоя лопата будет грустно курить в сторонке.
- Во! Вот это дельная мысль, про лопату. Я, правда, ничего не понял, но ты же сейчас покажешь? Или слабо? Или ты только на словах, только потрындеть?
- Покажу как нефиг, как два пальца об асфальт! Только не пытайся повторить это дома. То, что нас не убивает - делает нас инвалидами. – Я развернулся и полез по склону в сторону СПСа с боеприпасами.
Несколько минут мы с Шабановым и Бендером вопили в СПСе и размахивали руками, спорили какое средство лучше всего поможет рядовому Орлову. Олег кричал, что от дури лекарства нет, а значит Орлу уже ничто не поможет. Шабанов утверждал, что советские инженеры должны были придумать какой-нибудь специальный боеприпас, способный компенсировать дурь военного человека. Под этот шум и гам я предложил взять из кучи добра один кумулятивный заряд «Казэ-шесть» за то, что при подрыве из его донышка вырвется струя раскалённых газов, полетит и пробьёт на своём пути всё подряд, в том числе и грунт на горе Зуб Дракона. По-культурному такая штука называется «направленный взрыв». Правда, я не знал, что данным зарядом можно прожечь любой самый тяжелый танк, с любого ракурса и в любом направлении.
По итогу моя мысль была принята, как самая научно обоснованная, ибо содержала цифры. Мы заботливо обтёрли грязными солдатскими ладонями горную пыль с заряда, поволокли его к Орлу, сияя счастьем от предвкушения салюта.
На строительной площадке мы выкрутили из КаЗэшки эбонитовую заглушку, собрали зажигательную трубку, воткнули в гнездо. Подготовленное взрывное устройство установили в лунку, которую Орёл успел проковырять в горе, затем подожгли огнепроводный шнур и вежливо удалились в укрытие за скалы. Через положенную минуту КаЗшка долбанула, но нам за скалой почти ничего не приключилось, разве что нехило перемкнуло по ушам.
После взрыва мы вылезли из укрытия, дружно потрясли башками, чтобы вытрясти отовсюду песок, и пошли рассматривать результат направленного бурения.
Стройплощадку мы обнаружили окутанной огромным облаком пыли и тротиловой гари. Плотная дымзавеса неспешно отплывала в сторону под воздействием вялого летнего ветерка. Сложенная Орлом стенка завалилась во второй раз. Духовский тубзик выстоял. Но. Поскольку он был расположен ниже по склону, кумулятивная струя пошла именно туда и радостно вырвалась в старинную выгребную яму. Содержимое ямы взметнуло вверх, размазало по стенам, а что не размазало, то выплеснуло небольшим цунами через дверной проём. В результате проникнуть в туалет через дверь оказалось невозможным, разве что на высоких каблуках или на небольших ходулях. Туалет был полностью загажен, подход к нему загажен, вонища стояла неимоверная, а воды нам всегда не хватало, отмыть приключившееся безобразие было нечем. В этой ситуации я понял, что надо бежать. Потому что Бендер уже бежал.
- Сволочи вы! Помогальщики хреновы! – Голос расстроенного Орлова настиг нас где-то в районе вертолётки.
Конечно же, от подачи нашей квазистабильной системы, проснулся Прапорщик. Подброшенный с полосатого матраса мощным взрывом, Хайретдинов вылетел из СПСа, оснащённый автоматом, жгутом и перевязочными материалами. Он стремглав помчался к чёрному тротиловому облаку с опухшим от бессонной ночи лицом.
- Что?! Кто на этот раз?! – Орал на бегу Комендант.
По прибытии на место происшествия Комендант обнаружил чумазого Орлова в клубах дыма и пыли. Рядом валялась груда булыжников от рухнувшей стенки, в земле зияла дыра, пробитая направленным взрывом, а в окрестностях жутко воняло таким безобразием, которое невозможно представить даже на зарин-замановой фабрике.
- Орлов, бля?! Что на этот раз, с-с-сука?
- Да я… да мы… да оно само, чес-слово, тарищ прапорщик!
- Что Само? Кто такой Само?! Как можно одной тощей солдатской жопой засрать целый туалет? И четыре метра тропы? Да ещё с таким грохотом!
- Да я, бля буду, тарищ прапорщик!
Далее Орёл залепетал что-то невнятное про духов, которые заминировали туалет, а он лопатой – рраз, а оно – хрясь! Но нам некогда было прислушиваться, мы втроём стойко крались с вертолётки на свой «Второй точка», обратившись в беззвучные и бестелесные существа на зависть самым незаметным японским ниндзя. Нам требовалось прокрасться на свой пост, выставить на солнцепёк наблюдателя с тупой рожей, а самим изо всех сил изображать тишину и безмятежность. Пока Хайретдинов не заподозрил чего-нибудь нехорошего.
По итогу Орёл набормотал Коменданту какую-то ерунду, но нас не заложил. Он принял всё взыскание на себя
Через пару часов после взрыва Казэ-6 мы снова пришли к Орлову. К тому времени он лопатой выгреб грунт из ямы, пробитой направленным взрывом, и засыпал всё вылетевшее через дверь дерьмо. На посту Зуб Дракона уже почти не воняло зарин-замановой газовой атакой. За это мы очень прониклись насчёт Орла, помогли ему уложить над воронкой два длинных камня и кое-как подлатали стены. К окончанию отдыхающей смены Коменданта, Орёл готов был перерезать красную ленточку на дверном проёме, ведущем в новый туалет, который стоял кривенький и косенький, весь перекрученный, но, от дуновения вечернего, набежавшего из ущелья, ветерка не разваливался.
Комендант осмотрел вновь созданное строение, сморщил лицо, изо всех сил постарался подавить гримасу смеха. Но выдержать подобный приступ юмора было невозможно, Хайретдинов глубоко вдохнул и громогласно заржал на весь Зуб Дракона над Орлом и его детищем. И всё простил. А душманы из группировки Саиб-Хана по-своему истолковали жуткий рогот и страшную вонищу, распространявшиеся по горам с высоты 2921. Они доложили Масуду, что в районе ущелья Хисарак шурави применили «токсикологическую бонбу» и цинично ржали над душевными страданиями офигевших от вони душманов.
Не знаю точно, как развивались события далее, то ли душманы струсили нашей «бонбы», то ли просто по датам календаря так совпало, но они прекратили попытки атаковать пост Зуб Дракона, развернулись в противоположную сторону и растворились в окрестностях горного массива Санги-Даулатхан. Многодневная полковая операция завершилась полной и безоговорочной нашей победой.
