- Стой! - замер колдун. - Кто-то поднимается...

Хотя сама лю Ленх еще ничего не почуяла, но не доверять чародею у нее не было оснований. Воительница, выдернув клинок из ножен, заняла оборонительную позицию... и лишь с полминуты спустя ее чуткий нос уловил запах давно немытого гнома. К нему примешивался еще один аромат - вонь мышиного помета. Еще чуть погодя баронесса расслышала тяжелое сопение.

Взвесив в руке меч, отметив никудышный баланс, странница приготовилась отразить нападение. И едва не снесла голову карлику, вынырнувшему из темноты, остановившись практически в последний момент.

- Грызли! - прохрипел Трап, опасливо косясь на клинок. - Там грызли! Их тысячи!

Волшебник сориентировался первым. Пропустив купца вверх по ступеням, Рейстандиус сорвал с руки перчатку, приложил ладонь к стене и забормотал заклинание. Из-за поворота показалась первая шеренга крыс, яростно перебирающая лапками, преодолевая уступ за уступом.

- Их так много... - прошептала Талагия, нащупывая ногой ступень позади себя.

Внутри Громовой горы что-то заухало, заклокотало. И из щелей в кладке брызнула вода. Легат, бросила недоуменный взгляд на мага. Как вода может остановить это зубастое полчище? Но тот, не отвлекаясь, продолжал бормотать заклинание. Чародей говорил настолько тихо, что девушка не могла разобрать ни единого слова. Вообще, на то, что старик все еще жив, еще не превратился в статую, каменный истукан, указывали лишь беззвучно шевелящиеся губы и подрагивающая борода.

Громкий визг сотен грызли, слившийся в один вой, заставил лю Ленх повернуться к проходу. Жидкость стекала по ступеням полноводной рекой, а крысы, очутившиеся в воде, таяли прямо на глазах, будто сахар в кипятке, как восковые свечи, съедаемые пламенем.

Шкурки клочьями слезали с хвостатых тварей, мясо отваливалось кусками от костей. Затем и кости растворялись в неведомом потоке. И вот от всего воинства остались лишь тени на ступенях, напоминающие очертаниями крысиные скелеты.

- Все, - проговорил магистр, отнимая руку от стены. - Больше они нас не побеспокоят...

- Это было... - судорожно сглотнул Трапезунислатбарад, разглядывая белый, слабо мерцающий в полутьме отпечаток пятерни на камне. - Это было невероятно, мастер Рейстандиус! Жаль, что вас не было с нами в темнице, когда эти орчьи дети только полезли! Скорее всего, Ив остался бы жив...

- Что? - вздрогнула баронесса. - Что случилось с Дальдестом?

- Погиб, - вздохнул карлик. - Эти отродья сожрали его заживо!

Посланница отвернулась, пряча слезы. Чародей сокрушенно покачал головой.

- Да... - протянул он. - Конечно, Иверию была уготована казнь, но вряд ли та смерть была бы столь ужасной... и столь бесславной!

- Мне кто-то может объяснить, с чего это вдруг грызли напали на нас с Ивом? - поинтересовался гном. - Они же вообще не высовываются из нижних пещер!

- А ты еще не догадался? - нахмурил седые брови волшебник. - Яга! Их подослала Яга!

- Яга?! - хохотнул арестант. - Быть того не может! Мы лично, собственными руками ухлопали старую ведьму, клянусь бородой! Ведь так, миледи?

- Во-первых, она вернулась, - начал перечислять старец. - Во-вторых, сейчас она не такая уж и старая. И, в-третьих, похоже, я ошибался на ее счет! Яга за тысячелетия жизни рядом с людьми переняла несколько наших черт...

- Э... - удивленно икнул Трап. - Это каких же?

- Жажда мести! Она не покинет Кагдархейм, пока не отомстит своим убийцам!

- Я бы предпочел... - начал купец.

Договорить он не успел - снизу донеслись шаркающие шаги и все трое, переглянувшись, приготовились к очередной схватке. Талагия вновь извлекла меч из ножен, карлик позаимствовал кинжал из ее сапога, а чародей устало оперся на посох.

Но из-за угла вышел всего лишь второй беглец - Кобб.

- Песий сын! - яростно прошипел вор, увидев торговца. - Ты бросил меня на растерзание этим тварям!

- Но они же ничего тебе не сделали! - начал оправдываться Трапезунислатбарад. - Я знал, что они гонятся именно за мной! И видел, как тяжело тебе бежать... я не хотел, чтобы ты помер от разрыва сердца!

- С тебя причитается... - проскрипел зубами узник.

- Да? Ах, ну да! Мастер Рейстандиус, - обратился гном к магистру. - Мне кажется, казнь - слишком суровое наказание за кражу серебряной рамки с портретом...

- Позолоченной! - напомнил Кобб. - И с каменьями!

- Вот сейчас бы ты лучше заткнулся, - цыкнул купец. И продолжил: - Мой новый друг вовсе не намеревался оскорбить корону! Вы бы похлопотали, чтобы сохранить ему жизнь...

- Ну... - задумчиво протянул колдун. - Если речь только о краже... капитан!

- Да, мастер Рейстандиус, - откликнулся командир гвардейцев.

- Отрубите ему руки!

- Будет исполнено, мастер Рейстандиус, - кивнул воин, снимая с пояса секиру.

- Что? - завопил вор, поспешно спрятав руки за спину. - Ну уж нет! Лучше смерть!

- Как пожелаешь, - кивнул чародей. - Капитан!

- Да, мастер Рейстандиус.

- Препроводите заключенного в его камеру.

- Как прикажете, мастер Рейстандиус.

Гвардеец коротким жестом передал приказание волшебника подчиненным. Двое закованных в латы гномов подхватили упирающегося гнома под руки и потащили его вниз.

- Орчье семя! Дерьмо драконье! Имперское отродье!-верещал Кобб.

- Ты сам выбрал свою судьбу, - философски заметил старик. - На чем мы там остановились?

- Остановились... ах, да! - хлопнул себя по лбу Трап. - Будь я проклят, если буду сидеть и ждать, когда ко мне снова заявятся прихвостни старой карги! Я бы предпочел сам найти ее и убить столько раз, сколько потребуется!

- Ха! - едко усмехнулся магистр. - Найти девицу в Кагдархейме - городе с населением в дюжину тысяч...

- И это - не считая приезжих, - напомнил торговец.

- И это - не считая приезжих, - согласился колдун. - Как ты себе это представляешь?

- Возможно, у меня есть способ...

- Ну! - нетерпеливо ударил посохом по камням волшебник. - Говори же!

- Не так быстро, почтенный мастер Рейстандиус, - таинственно улыбнулся гном. - Хотелось бы достигнуть некоего соглашения... например - моя помощь в обмен на мою жизнь!

- Позвольте, мастер Рейстандиус, - вмешался в разговор гвардеец. - Королевский палач отличается изобретательностью и недостатком терпения. Клянусь Всеотцом - не позже, чем к утру, он развяжет язык этому болтуну!

- Слишком долго, - произнесла лю Ленх. - Яга только за сегодняшнее утро убила кузнеца, племянника Дорка со всеми его слугами и герцога Дальдеста. Представляете, сколько всего она успеет натворить к завтрашнему утру?

- Грешные магистры! - выругался старец. - Ладно, пес с тобой. Лично похлопочу перед королем, чтобы смертную казнь заменили бессрочной каторгой. Или, хотя бы, изгнанием...

- Соглашайся на каторгу, - шепнула баронесса карлику.

Трап посмотрел на девушку с грустной улыбкой. Для человека бессрочная каторга - это лет двадцать жизни. Максимум - тридцать. Жизни безрадостной, жизни в кандалах и тяжких трудах, единственное разнообразие в которую вносит свист кнута надзирателя.

Карлики от природы более приспособлены к тяжкому труду, более выносливы. Для гнома, которому едва исполнилось сто двадцать лет, эта лямка на век - не меньше!

Но многие сородичи купца выбрали б именно каторгу. Потому что изгнание влечет за собой запрет на ношение килта и секиры. Гном в штанах! Что может быть более нелепым?

И это еще не самое страшное. Самое страшное - лишение имени, которым бородачи дорожат больше всего. Ведь каждая последующая буква в имени, кроме первых четырех, данных при рождении, означает какой-либо подвиг, совершенный карликом, и увековеченный таким образом. То есть чем больше деяний свершил гном - тем длиннее имя. На гробовой плите самых заслуженных карликов одно только имя занимает три, а то и четыре строчки! Хотя мало кто утруждается выговорить его целиком...

- Я выбираю изгнание, - медленно проговорил Трапезунислатбарад. - И еще. Мне нужна секира!

- Капитан, дай ему секиру, - распорядился магистр после недолгого раздумья.

- Но, мастер Рейстандиус! Он же еще под арестом! - возразил гвардеец.

- Короткая же у тебя память! - оскалился волшебник. - Ты уже забыл, что случилось с Дорком и его слугами? Хочешь сразиться с Ягой сам? Или предпочтешь, чтобы это сделал тот, кому один раз уже повезло убить ведьму?

После этих доводов воин молча протянул оружие пленнику. Торговец взвесил топор в руке, одобрительно крякнул и сделал выпад, со свистом разрезав воздух.

- Годится, - кивнул он.

- Яга, - напомнил чародей.

- Да, конечно...

Трап запустил руку за пояс и извлек медную коробочку.

- Магикомпас! - ахнул старик. - Я мог бы и сам догадаться...

Бородач бережно поднял крышку, оттянул ушко фиксатора и стрелка, описав полукруг, указала прямо на Рейстандиуса. Неудивительно! На то он и маг!

Путешественница грустно вздохнула, сочтя идею провалившейся, но стрелка, слегка поколебавшись, резко повернулась и замерла, показывая на северо-восток.

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ

Куча сена в углу камеры, служившая постелью, зашевелилась и из нее высунулась помятая физиономия герцога Дальдеста. Он протер кулаком единственный глаз и обвел помещение взглядом. С вечера ничего не изменилось. Тот же каменный мешок со стенами, испещренными посланиями прежних обитателей темницы на добром десятке языков, и двое соседей - два гнома, Трап и Кобб, коротающие время до суда игрой в кости.

- С добрым утром, Ваше Благородие, - улыбнулся Кобб, демонстрируя редкие, желтые зубы.

- Ваше Сиятельство, - поправил Иверий.

- Да хоть Твое Величество, - хохотнул карлик. - Палачу, когда башку рубить будет, все одно!

Одноглазый поморщился, но в чем-то бородач был прав. Нет, безусловно, Триумвиры славятся своей добродетелью и состраданием. В прошлые времена, когда власть Магистерия была несказанно больше, герцога за сговор с целью причинения смерти, еще и с применением магии, без малейшей жалости сожгли б на костре. Сейчас обойдутся мягче. Повесить - вряд ли, как никак Дальдест - дворянского рода, а вот рубануть голову - это скорее всего.

Милорд не боялся смерти. Он достаточно успел сделать за свою не самую короткую жизнь. Походы, осады, пиры - всего было достаточно. Единственное, о чем жалел рыцарь - он так и не оставил наследника. Нет, детей он наделал немало, но все - бастарды, незаконнорожденные. И после казни Иверия родовой замок со всей провинцией отойдет какому-нибудь выскочке, приближенному к Триумвирам. Вот такой бесславный конец...

- На что играете? - поинтересовался Дальдест.

- На обед, - коротко ответил Трапезунислатбарад.

- А как же завтрак? - удивился герцог.

- Ты его проспал, мой друг. Спал сладко, как младенец в колыбели. Так что я не осмелился тебя будить и счел за лучшее проиграть твой завтрак нашему новому знакомому, пока не успел остыть.

- Ты - настоящий друг, - зевнул рыцарь. - Только зря ты с этим связался. Он же шулер!

- Что? - возмущенно взревел Кобб, выхватывая из сапога деревянную ложку с рукоятью, заточенной до состояния копья. - Я - честный вор и никогда не запятнаю свое имя шулерством!

- Был бы ты честным вором - тебя б высекли, да отпустили б, - невозмутимо произнес одноглазый. - А ты сидишь в камере смертников...

- И то верно, - со вздохом согласился заключенный, убирая ложку обратно. - Да вор я, вор, клянусь Всеотцом! - поспешил он заверить сокамерников. - Я портрет короля умыкнул... вот и вышло неуважение к короне!

- Ну ты и дал! - присвистнул купец. - Ладно там мы с милордом, за покушение на смертоубийство и колдовство - это понятно. Но чтобы такое, чтобы украсть потрет короля... нет, на такое мы не способны!

- Да рамка у него была... серебряная, с позолотой и каменьями. А я думал, что золотая... - признался Кобб. - Не сдержался!

- Тихо! - прикрикнул герцог. - Кажется, обед несут...

Все трое прислушались. Из-за дверей, окованных железными полосами, донесся гулкий шум шагов, приглушенный толщиной стен, и скрип ступиц тележки, давно мечтающих о смазке. Звякнула задвижка и на окне-кормушке опустилась ставня. За ней показалось лицо стражника - обрюзгшее, с неухоженной бородой, слипшейся от грязи.

- Обед! - прохрипел надзиратель.

Его голос, охрипший от многолетнего пьянства, заставил задрожать кружки на тележке слуги.

- Что там сегодня? - проворчал вор. - Похлебка из крысиных хвостов?

- Похлебка из твоих кишок, если не заткнешься!

Довольный собственной шуткой, стражник отошел, уступая место у окошка гоблину. Сутулый, с кожей болотного цвета и забитым взглядом, он, шустро орудуя половником, наполнил три миски густым, отвратительно пахнущим варевом, добавил три ломтя черствого хлеба. Затем, подождав, пока заключенные разберут харчи, поставил на створку три кружки эля.

Иверий, с подозрением понюхав жижу в своей миске, поморщился, демонстрируя крайнюю степень отвращения, и протянул похлебку товарищам по несчастью.

- Берите, кто хочет. Я обойдусь одним элем.

- Ты это брось, Твое Сиятельство, - насторожился Кобб. - Ты же не хочешь закончить, как старик Гролл, сожравший собственную руку в голодном бреду?

- Да не могу я есть эту гадость, - признался Дальдест. - После того, что готовил мой повар! Ах, как он готовил! Молочный поросенок, зажаренный целиком, с печеным яблочком во рту, на серебряном блюде в окружении петрушки, лука, редиса и огурцов! Или филе форели, сваренное в миндальном молоке, с сельдереем, шафраном и тонкими ломтиками белых грибов! Я уже не говорю про десерты! Одни только пирожные из миндального теста с воздушным сливочным кремом, медом и ванилью, с лесными ягодами и орехами...

- Твое Сиятельство, - прошипел вор. - Еще хоть слово, и я тебе клянусь собственной бородой, что до казни ты не доживешь!

- Ты, конечно, мне друг, Ив, но сейчас - заткнись, пожалуйста, - поддержал соплеменника Трап.

Герцог вздохнул, отставил миску в сторону, и прислонился к холодной каменной стене, потягивая эль. Та еще кислятина, но дожидаться казни, оставаясь в трезвом уме, становилось все труднее и труднее. В камере повисло молчание, нарушаемое лишь жадным чавканьем гномов, уплетающих похлебку. Кобб, выловив из варева подозрительный хрящ, небрежно швырнул его в угол, где неожиданное угощенье тут же схватила крыса.

- Глянь-ка, ей нравится! - подметил купец.

Отломив кусок хлеба, он тоже забросил подачку в угол камеры. Из щелей в камнях вылезла еще одна крыса и вцепилась зубами в мякиш.

- Вот уж кому по нраву тюремные харчи, - хихикнул вор.

В помещение проникла третья крыса, спешащая разделить трапезу со второй. Затем - четвертая... пятая... шестая...

- Эй! - насторожился Трапезунислатбарад. - Мне одному кажется, что их уже слишком много?

Крысы продолжали выскальзывать в камеру нескончаемым потоком. Они уже не только просачивались сквозь щели в стенах, но и дождем сыпались с потолка, вылясь на спины друг другу.

Оба гнома вскочили на ноги. Кобб приготовился отбиваться своей неизменной ложкой-пикой, торговец, глядя на сокамерника, только саркастически усмехнулся. Одной ложки, чтобы отбиться от такого количества крыс, явно маловато.

Рыцарь, быстро допив эль, вооружился кружкой, перехватив ее на манер молота.

- Это не простые крысы, - прошипел воришка. - Посмотрите на их лапы!

Он швырнул в самую гущу меховой массы миску, зашибив одну. Еще несколько увернулись, встав на дыбы и взметнув вверх передние лапы. Вместо обычных когтей в лучах солнца сверкнул металл.

- Это - грызли! - ужаснулся Трап. - Твари с нижних уровней!

Внезапно крысы замерли и синхронно, как легионеры на смотре, повернулись к герцогу. Их красные глаза злобно мерцали в полумраке каменного мешка. И так же синхронно, ровными рядами, хвостатое воинство ринулось на Дальдеста.

- Стража! - завопил Кобб, что есть мочи. - Стража!

Грызли уже цеплялись за штаны милорда, карабкаясь выше. Иные забирались под одежду, впивая острые клыки в плоть, живьем вырывая куски сяса. Иверий вертелся волчком, отбиваясь от стаи, скрипя зубами от боли, но, прежде чем деревянная кружка рассыпалась, он успел прикончить не больше десятка крыс. Из сотен! А то тысяч!

- Охрана! - заорал купец, ощущая свою полную беспомощность и беззащитность перед хвостатой стаей.

Рыцарь, обезумев от боли, катался по полу, хрипя и содрогаясь в конвульсиях. И непонятно, чего он добивался - или раздавить облепивших его крыс, пожирающих человека заживо, или разбить голову о камни, покончив с мучениями.

Окошко в двери отворилось и сразу раздался возглас надзирателя, полный удивления и ужаса. Бородатый страж зазвенел ключами, подбирая нужный. Герцог уже не трепыхался, недвижимым лежа в разбросанной по камере окровавленной соломе, а в прорехах его одежд белели обглоданные кости.

Теперь крысы, отобедав одноглазым, повернулись к гномам.

- Выпустите нас! - в один голос закричали карлики.

Распинывая по пути зубастых тварей, они пробрались к двери и замолотили кулаками по доскам.

- Скорее!

Охранник, наконец, отыскал ключ пытался попасть трясущимися руками в скважину.

- Я тебе с того света являться буду! - пригрозил ему похититель королевских портретов.

Трапезунислатбарад вытанцовывал на месте, пытаясь сбросить с себя забравшихся под килт крыс и не дать вскарабкаться по ногам их сородичам. Щелчок отворившегося замка прозвучал колокольным звоном. Спасительным и столь желанным. Дверь распахнулась под натиском узников и оба бородача вывалились в коридор.

- Запирай! Скорее! - взвизгнул воришка.

Трап поспешил захлопнуть дверь, но надзиратель, вытаращив глаза, оцепенел от ужаса. Грызли, шипя и щелкая когтями по камням, уже просачивались в щель под дверью и сквозь кладку как жидкий кошмар, находя лишь им одним ведомые проходы.

- Закрывай, увалень проклятый! - взревел Кобб.

Выхватив из руки стражника кольцо с ключами, пленник запер замок.

- Орчье семя! - прорычал купец, снимая с себя крыс и бросая их наземь, предварительно свернув шею.

- Эта дверь долго их не задержит, - заметил бывший сокамерник.

- И то верно, - кивнул гном. - Уходим!

- Куда?! - возмутился очнувшийся охранник. - Не положено!

- Ты им это расскажи, - угрюмо усмехнулся торговец, наступая каблуком на очередную крысу.

- Дерьмо драконье! - выругался надзиратель.

Посмотрев на спины улепетывающих в сумрак коридора узников, он перевел взгляд на хвостатую орду и, отбросив алебарду, чтобы легче бежать, устремился за соплеменниками.

Промчавшись мимо удивленного гоблина, забравшегося, для надежности, на тележку вместе с ногами, бородачи свернули за угол и затопали вверх по ступеням. Лестница вилась узкой спиралью, переходя в площадки на каждом уровне темницы. Карлики улепетывали, не оглядываясь. Оглядываться было и незачем - даже несмотря на свое громкое сопенье, оба прекрасно слышали скрежет когтей грызли буквально в нескольких саженях позади.

Крысы упорно преследовали беглецов, при этом и надзирателя, и гоблина, стая проигнорировала.

- Сдается мне, им нужен кто-то из нас, - пропыхтел вор.

- Интересно, кто же? - буркнул Трап.

Улучив момент, купец подставил подножку напарнику и тот, отчаянно ругаясь, кубарем покатился обратно, вниз.

- Орчий ты сын! - прокричал Кобб.

Через мгновение торговец получил ответ на мучивший обоих вопрос. Стая обтекала бывшего сокамерника, как река обтекает скалы. Маленькие крысиные глазки-бусинки были прикованы к спине Трапезунислатбарада. Сомнений не оставалось - хвостатые бестии охотились именно на купца!

Весь цикл целиком находится ЗДЕСЬ