Мужики, нужно ваше мнение. Хотя женщины тоже выскажитесь, пожалуйста!
В семейной паре оба работают 40 часов в неделю. Муж в офисе менеджером за компьютером, жена в пятерочке на кассе/в зале. Он зарабатывает 100’000, а она 40’000, в какой пропорции на ком быт?
В Туле ранее судимый мужчина взорвал гранату в квартире дома на улице Кутузова, пострадала девушка "подрывника"
пострадавшая и чел, который зато не унылый и скучный
23-летняя Лиза сошлась с местным уголовником, которого привлекали по 228 статье. Что именно произошло в съемной квартире на Кутузова 45б — выясняют следователи.
Установлено, что 34-летний Игорь М. применил боеприпас. Елизавета получила множественные осколочные ранения ног, а сам подрывник не пострадал.
Девушку госпитализировали, а Игоря везут на допрос. Ему грозит до 15 лет лишения свободы
Талис Ми 1 часть
Талис Ми наслаждалась глубокими и нежными объятиями сна. За полчаса до запланированного пробуждения в её теле начали тихо работать микроскопические механизмы — наноботы, словно невидимые врачи, бережно подготавливали организм к предстоящему дню. Её разум медленно выходил из глубины сновидений, ведомый мягкой мелодией биоритмов.
Сознание вернулось к ней не резким толчком, а нежным приливом. Первым ощущением был вкус — чистый и прохладный, как будто она только что прополоскала рот водой из горного ручья, которого никогда не видела. Она открыла глаза. Её кожа, безупречно чистая, слегка светилась под мягким сиянием виртуального солнца, а алая причёска, напоминающая бутон экзотического цветка, лежала без единого изъяна, словно выточенная искусным скульптором.
Талис глубоко вдохнула, и лёгкий ветерок, наполненный ароматами инопланетного леса, коснулся её лица, шеи и плеч, словно принося с собой отголоски цветущих равнин далёкой дикой планеты. Это была лишь иллюзия, созданная голоархитектурой её квартиры — технологией, способной создавать целые миры в пределах небольшого жилища. Её дом, расположенный в многоуровневом жилом комплексе на терраформированной планете Симер, был маленьким, но совершенным убежищем, где реальность полностью подчинялась её желаниям.
Талис Ми, двигаясь с удивительной грацией, уселась в кресло, изогнутое, словно сказочный гриб. Его мягкость и упругость идеально обволакивали тело, создавая ощущение уюта и комфорта.
На столике, выполненном из сросшегося корня, уже ждал завтрак — мерцающие кубики симгастрии №3 по Лиансону, переливающиеся всеми оттенками аметиста. Она поднесла один из них ко рту, и на языке словно взорвалась вселенная вкуса. Это было не просто блюдо, а настоящее произведение искусства: терпкость спелого плода, нежность утреннего тумана, взрыв карамели и горьковатый шлейф далеких пряностей. Описать этот вкус простыми словами было бы всё равно, что попытаться передать Девятую симфонию одним лишь свистом.
— Рекомендую сменить вкусовой профиль, — раздался мягкий, почти шёпот, голос из воздуха. — Вы потребляете симгастрию №3 уже много циклов подряд.
Талис Ми не ответила, лишь улыбнулась.
Когда последний кубик растворился на языке, перед ней в воздухе развернулся экран — не плоский, а объёмный, словно окно в другое измерение. Новости начали свой поток.
Перед ней, словно живой, пульсировал экран. На нём в трёхмерном пространстве разворачивался новостной поток — не просто текст и картинки, а голографические проекции событий, словно вырванные из временного потока. Факты, данные и интерпретации смешивались в единую информационную смесь.
Из всего этого многообразия она выбрала три сюжета, которые особенно её интересовали.
Первый — о новых разграничениях зон ответственности, утверждённых Генеральной Ассамблеей Всеобщей Ассоциации. Талис всегда с особым интересом следила за такими новостями, особенно после того, как планета, которую она для себя называла «Странной» (официально — 356-47-92 по всеобщему реестру), попала в зону ответственности дилонцев. Сегодняшние новости сообщали о передаче сектора 13-56-33 из зоны ответственности Нулевой Конфедерации под юрисдикцию Конфедерации Симисов.
Второй сюжет рассказывал о дебатах в Верховном Совете Человеческой Конфедерации, которые проходили на Венере. Талис с особым интересом остановила взгляд на имени Нориса Си — импозантного оратора, чьи выступления сочетали в себе холодную логику и магнетическую харизму. Его речи всегда собирали триллионы просмотров, и Талис была не единственной, кто заворожённо следил за его жестами и интонациями.
Наконец, её внимание привлекла короткая, но интригующая заметка: данные с автоматической экспедиции дилонцев на «Странную» наконец-то прибыли на Симер.
Талис Ми, завершив утренний ритуал, поднялась из грибовидного кресла, которое мягко втянулось в пол, возвращая комнате её иллюзорную первозданность. Она стояла посреди опушки инопланетного леса, созданного голоархитектурой её квартиры. Её обнажённое тело слегка мерцало в лучах искусственного солнца.
Лес вокруг неё — с изумрудными лианами и цветами, пульсирующими биолюминесцентным светом — казался живым и в определённом смысле был таковым. Талис сделала шаг вперёд, и в воздухе перед ней замерцала рамка автоматической двери.
На мгновение её обнажённая фигура застыла в проёме, но этот миг длился лишь мгновение. Едва она переступила порог, как на неё обрушился вихрь света и движения.
Это было не просто одевание, а настоящее преображение. Наномашины, словно художники, создавали иллюзию, оживляя картину прямо перед глазами. По ногам побежали стебли призрачно-зелёного плюща, его листья шелестели, не издавая ни звука. На плечах и груди распустились сияющие неземные цветы, их лепестки колыхались в невесомости собственного свечения. Стая бабочек из голографического сапфира вспорхнула с бёдер, замкнув вокруг талии мерцающий пояс. А по рукам, от запястий до плеч, в немом танце пустились диковинные рыбы, их полупрозрачные тела переливались всеми цветами глубин.
Дверь за её спиной захлопнулась, и Талис оказалась в переходе-аквариуме. Сегодня стены, пол и свод были единой, кристально чистой водой, где медленно проплывали косяки существ с шёлковыми плавниками и светящимися глазами. Пол под ногами, упругий и бархатистый, отзывался на каждый шаг мягкой подсветкой, расходящейся кругами. Талис не замедлила шаг.
Коридор вывел её на улицу, где раскинулся парк, созданный гениальными генетическими конструкторами. Деревья с листьями, похожими на стеклянные витражи, покачивались под искусственным ветром, а цветы, распускавшиеся в такт биению невидимого сердца, излучали мягкое свечение. Травы, переплетённые с биолюминесцентными волокнами, шептались под ногами, создавая мелодию, которую можно было скорее почувствовать, чем услышать.
Талис пересекла парк, направляясь к ближайшей станции телепортации. Она активировала устройство, и её мгновенно перенесло на противоположную сторону планеты.
Талис чать 2
Талис Ми оказалась в другом уголке Симера. Здесь тоже раскинулся парк, но он отличался от того, где она была раньше. Это был не буйный лесной массив, а утончённый сад миниатюр, где растения едва достигали колена. Их листья трепетали, словно перья экзотических птиц, а стебли переливались металлическим блеском.
В воздухе витал лёгкий аромат озона и цветущих орхидей, которые словно танцевали в ритме невидимого пульса. Это был не просто генетический атрейум, а место строгой геометрической красоты. Низкорослые кустарники, подстриженные в идеальные сферы и кубы, мерцали листвой цвета окисленной меди и лазурита.
Однако главными обитателями парка были не растения, а статуи. Десятки динамичных скульптур, созданных наносборщиками по сложным алгоритмам, медленно, почти незаметно, меняли форму и двигались. Одна из них, похожая на гигантское дерево из жидкого серебра, роняла «листья», которые, падая, превращались в стаю механических птиц и улетали вверх. Другая, напоминающая танцующих существ, застывала в немыслимой позе, чтобы через мгновение начать движение снова. Жители Симера, облачённые в эфемерные одеяния, сотканные из иллюзий и наночастиц, бродили между ними, заворожённые зрелищем.
Её цель находилась прямо перед ней — огромное здание, возвышающееся над парком, словно колосс из живых, переливающихся кристаллов. Это сооружение достигало высоты в полкилометра и сияло всеми цветами радуги — от глубокого индиго до ослепительного золота. Казалось, что здание дышит, а его фасад слегка колышется, как поверхность океана под ветром.
Это был относительно новый офис-центр на планете, где наноархитектура гармонично сочеталась с биокристаллическими материалами, создавая структуру, способную адаптироваться и эволюционировать.
С решимостью в сердце Талис Ми направилась к главному входу — огромному отверстию в основании кристалла, похожему на пещеру, ведущую в самое сердце светящейся горы. Её живой наряд из бабочек и рыб мерцал в отражённом свете.
Когда Талис Ми переступила порог, пространство перед ней словно бы вздыбилось и сжалось, образовав идеально гладкий туннель, словно сотканный из молока и аквамарина. Прежде чем она успела вдохнуть, невидимая сила подхватила её и понесла вперёд с головокружительной, но плавной скоростью.
Через несколько секунд движение так же внезапно прекратилось. Она оказалась перед дверью. Импульс перемещения угас, и Талис, сделав шаг, ощутила под ногами твёрдую поверхность.
Дверь открылась, и Талис оказалась в знакомом офисе, который делила со своими коллегами. Это было воздушное пространство: мягкие пушистые облака парили в бесконечном небе, окрашенном в пастельные тона заката. Изредка вспыхивали искусственные молнии, добавляя динамики.
Пол, если его можно было так назвать, состоял из упругих облачных платформ, которые слегка пружинили под ногами. Воздух был свежим, с лёгким озоновым ароматом после дождя. Офис казался бесконечным, но на самом деле это была компактная симуляция, созданная голоархитектурой здания. Каждый "облачный остров" служил рабочим местом.
Талис с удовольствием устроилась в кресле, которое напоминало пушистое облако, нежно обнимая её тело, подстраиваясь под контуры и излучая лёгкое тепло. Она откинулась назад и устремила взгляд на "небо" над головой, где проплывали стилизованные облака с мерцающими экранами, на которых отображались данные.
"Хм, и зачем было назначать встречу именно здесь?" — подумала она, слегка нахмурившись. "Обычно мы собираемся в нашем районе, без этой утомительной телепортации через полпланеты".
— И где же все? По времени уже должны были прийти, — пробормотала она, оглядываясь вокруг. Облачный офис был пуст, лишь лёгкий ветерок шевелил "облака", создавая иллюзию движения.
Талис активировала виртуальный интерфейс, пытаясь связаться с коллегами по сети. Она потянулась к их аватарам, но ответ пришёл в виде статусов: "Занят", "В процессе", "Не беспокоить". Судя по координатам, они все были в этом же здании, но находились в разных комнатах. Сигналы мерцали, как далёкие звёзды, недоступные для немедленного контакта.
— Что ж, подождём, — решила Талис, вздыхая. Она откинулась в кресле, позволяя облаку нежно массировать её плечи, и устремила взгляд в «небо».
Талис 3 часть
В то время как облачный офис тихо пульсировал, Талис Ми погрузилась в свои мысли. Внезапно на соседних облачных платформах, словно из ниоткуда, возникли два силуэта. Это были Даен Ли и Мина Со, её коллеги, чьи переливающиеся одежды, напоминающие текущую воду и звёздную пыль, слегка мерцали, словно отражая их недавнюю активность. Они выглядели слегка взбудораженными, с лёгкими улыбками, которые выдавали их недавние впечатления.
— Талис! — воскликнула Мина, поправляя иллюзорную прядь, сплетённую из искр. — Прости за опоздание!
— Где вы были? — спросила Талис, скрестив руки, её брови слегка приподнялись. — И, самое главное, почему нам пришлось тащиться в этот комплекс через полпланеты? Я не фанат телепортации, если вы забыли.
Даен Ли, чьё лицо обрамляли тонкие нити света, словно солнечные лучи, усмехнулся и обменялся взглядом с Миной.
— Признаюсь, Талис, этот комплекс — настоящее чудо, — произнес он, устраиваясь на облачном кресле, которое мгновенно приняло форму его тела. — Здесь есть экспериментальные центры развлечений, и мы с Миной уже успели ими насладиться. Это не просто развлечение, это… — он запнулся, подбирая слова, — новый уровень ощущений. Но не будем отвлекаться.
Мина кивнула, её глаза сияли от восторга.
— Я серьёзно, Талис, тебе стоит попробовать! Это не просто развлечение, это… — она снова замялась, подыскивая слова, — новый уровень эмоций. Но не будем тратить время зря.
Талис закатила глаза, но уголок её губ слегка дрогнул, выдавая намек на улыбку.
— Возможно, позже. А сейчас давайте вернёмся к делу. Мы получили данные с планеты «Странная», и пришло время их проанализировать.
Один за другим в облачном офисе появились коллеги Талис Ми. Когда все шестеро собрались вместе, пространство вокруг них словно ожило: облачные платформы слегка сдвинулись, образуя идеальный круг. Без лишних слов они приступили к анализу данных, полученных от зондов с планеты "Странная".
Обсуждение проходило не на словах, а на языке цифр, биоматематических формул, символов и графиков — универсальном коде, который за тысячелетия развития технологий вытеснил вербальное общение в профессиональной среде. Графические языки, возникшие из слияния машинных интерфейсов и человеческого разума, стали естественным способом передачи сложных идей.
Внешне это выглядело как завораживающее, почти магическое зрелище: в центре комнаты, прямо в воздухе, начало расти ветвистое дерево данных, сотканное из переливающихся узоров. Его "ветви" состояли из ярких символов, искрящихся графиков и абстрактных рисунков, которые пульсировали, сливались и трансформировались, отражая мысли команды.
Шесть человек — Талис, Даен, Мина и трое других — словно участники древнего ритуала, кружили вокруг цифрового дерева. Их руки, словно ловкие жрицы, вплетали новые нити в его узор. Жестами они вызывали голографические панели, добавляли формулы, перестраивали графики или сжимали целые ветви данных в компактные узлы.
Дерево реагировало мгновенно, расцветая новыми красками или сворачиваясь, если гипотеза оказывалась неверной. Иногда отдельные «листья» — фрагменты данных о составе атмосферы «Странной» или её геологических аномалиях — вспыхивали ярче, требуя внимания, и команда замирала, синхронизируя свои интерфейсы для более глубокого анализа.
Это зрелище было не только функциональным, но и гипнотически красивым: цветастое, текучее, живое полотно идей, где каждая ветвь отражала коллективный разум команды, устремлённый к разгадке тайн «Странной». Они работали как единый организм, и с каждым движением дерево росло, приближая их к ответам — или к новым вопросам.
Талис 3 часть
В то время как облачный офис тихо пульсировал, Талис Ми погрузилась в свои мысли. Внезапно на соседних облачных платформах, словно из ниоткуда, возникли два силуэта. Это были Даен Ли и Мина Со, её коллеги, чьи переливающиеся одежды, напоминающие текущую воду и звёздную пыль, слегка мерцали, словно отражая их недавнюю активность. Они выглядели слегка взбудораженными, с лёгкими улыбками, которые выдавали их недавние впечатления.
— Талис! — воскликнула Мина, поправляя иллюзорную прядь, сплетённую из искр. — Прости за опоздание!
— Где вы были? — спросила Талис, скрестив руки, её брови слегка приподнялись. — И, самое главное, почему нам пришлось тащиться в этот комплекс через полпланеты? Я не фанат телепортации, если вы забыли.
Даен Ли, чьё лицо обрамляли тонкие нити света, словно солнечные лучи, усмехнулся и обменялся взглядом с Миной.
— Признаюсь, Талис, этот комплекс — настоящее чудо, — произнес он, устраиваясь на облачном кресле, которое мгновенно приняло форму его тела. — Здесь есть экспериментальные центры развлечений, и мы с Миной уже успели ими насладиться. Это не просто развлечение, это… — он запнулся, подбирая слова, — новый уровень ощущений. Но не будем отвлекаться.
Мина кивнула, её глаза сияли от восторга.
— Я серьёзно, Талис, тебе стоит попробовать! Это не просто развлечение, это… — она снова замялась, подыскивая слова, — новый уровень эмоций. Но не будем тратить время зря.
Талис закатила глаза, но уголок её губ слегка дрогнул, выдавая намек на улыбку.
— Возможно, позже. А сейчас давайте вернёмся к делу. Мы получили данные с планеты «Странная», и пришло время их проанализировать.
Один за другим в облачном офисе появились коллеги Талис Ми. Когда все шестеро собрались вместе, пространство вокруг них словно ожило: облачные платформы слегка сдвинулись, образуя идеальный круг. Без лишних слов они приступили к анализу данных, полученных от зондов с планеты "Странная".
Обсуждение проходило не на словах, а на языке цифр, биоматематических формул, символов и графиков — универсальном коде, который за тысячелетия развития технологий вытеснил вербальное общение в профессиональной среде. Графические языки, возникшие из слияния машинных интерфейсов и человеческого разума, стали естественным способом передачи сложных идей.
Внешне это выглядело как завораживающее, почти магическое зрелище: в центре комнаты, прямо в воздухе, начало расти ветвистое дерево данных, сотканное из переливающихся узоров. Его "ветви" состояли из ярких символов, искрящихся графиков и абстрактных рисунков, которые пульсировали, сливались и трансформировались, отражая мысли команды.
Шесть человек — Талис, Даен, Мина и трое других — словно участники древнего ритуала, кружили вокруг цифрового дерева. Их руки, словно ловкие жрицы, вплетали новые нити в его узор. Жестами они вызывали голографические панели, добавляли формулы, перестраивали графики или сжимали целые ветви данных в компактные узлы.
Дерево реагировало мгновенно, расцветая новыми красками или сворачиваясь, если гипотеза оказывалась неверной. Иногда отдельные «листья» — фрагменты данных о составе атмосферы «Странной» или её геологических аномалиях — вспыхивали ярче, требуя внимания, и команда замирала, синхронизируя свои интерфейсы для более глубокого анализа.
Это зрелище было не только функциональным, но и гипнотически красивым: цветастое, текучее, живое полотно идей, где каждая ветвь отражала коллективный разум команды, устремлённый к разгадке тайн «Странной». Они работали как единый организм, и с каждым движением дерево росло, приближая их к ответам — или к новым вопросам.
Ася перебирала мелкий бисер. Искала самые красивые бусинки для браслета, сидя за кухонным столом. Завтра день рождения у Танечки, дочки золовки, и она хотела сплести ей самый красивый.
Каждая стеклянная капелька должна была лечь именно на своё место в узоре, иначе браслетик получится некрасивым. Несколько бисеринок упало на пол и закатились под холодильник.
Неожиданно входная дверь хлопнула так громко, что Ася дернулась от испуга и выронила браслет. Потом последовали тяжелые шаги, и через секунду на кухне появился муж с таким видом, будто собирался разнести эту квартиру.
Ася мгновенно почувствовала, как на лбу у нее выступили капельки пота, а сердце заколотилось как сумасшедшее.
Она никогда не видела своего Лёшу в таком состоянии и инстинктивно начала тянуть руку к лицу, чтобы защититься от несуществующей угрозы.
Муж подошел к столу, облокотился на него обеими руками и молча уставился на жену. Ася не могла произнести ни слова, во рту появилась невыносимая сухость, а губы будто бы склеились.
Краем глаза она заметила, что вместе с ним пришел его лучший друг Костя, и нерешительно обходил кругами гостиную.
Леша хмурился и продолжать сверлить ее взглядом, покручивая в голове множество вариантов, как сейчас поступить.
- Как долго собиралась меня водить за нос? - наконец произнес он.
Ася взглотнула, но молчала, все ещё не понимая, что происходит.
- Что случилось?
Муж потянулся к внутреннему карману куртки и достал оттуда смятый конверт. Он зажал его в руке очень сильно, чуть ли не смял, а потом швырнул на стол, от чего разноцветные бисеринки мгновенно запрагали на столе и рассыпались по полу.
- Открывай конверт и читай!
Ася осторожно взяла его со стола. Конверт уже был вскрыт. Вынула какую-то бумагу, сложенную пополам, и развернула.
Без очков буквы расплывались. Она взяла свои очки и начала вчитываться.
С каждой строчкой её дыхание учащалось от неизбежного осознания, что тайну, которую она скрывала долгих десять лет, узнал муж.
Она обессиленно положила лист на стол и обхватила голову руками.
- Прости...
Муж начал ходить по кухни из стороны в сторону, потирая свой подбородок. Потом остановился у окна, пару минут стоял неподвижно. И наконец подошёл к жене.
- Даю тебе сутки на сборы со своим сыночком!
Ася подняла голову и посмотрела на него с негодованием.
- То есть, десять лет он был для тебя любимым сыном, и в мгновение готов от него отказаться?
- Мне плевать! Я десять лет кормил чужого ребенка, с меня хватит!
***
На голос отца из своей комнаты вышел маленький мальчик и остановился у порога, прижимая к груди робота-трансформера, которого Леша подарил ему на прошлый день рождения.
Отец продолжал активно жестикулировать и кричать что-то оскорбительное в сторону его матери. Вадик сильнее прижал к себе игрушку и захныкал.
Но Лёша ничего не слышал от ярости, пока к нему не подошел Костя. Он схватил его за локоть и немного притянул к себе. Кивнул в сторону мальчика, давая понять, что не нужно вести себя при ребенке.
Леша повернул голову в сторону сына. На его лице не было ни капли сочувствия или сожаления, когда он заметил детские слезы.
Отец несколько секунд смотрел на сына хмурясь, будто перед ним стоял чей-то чужой ребенок. Словно мальчик, играясь, провел гвоздем по двери его машины, и он готовился к гневному разговору с его родителями.
Леша повернулся к жене, подошел ближе и выставил указательный палец, указывая на нее.
- Сутки! Когда вернусь, чтобы духу вашего тут не было!
Он развернулся, кивнул Косте, и направился к выходу, даже не взглянув на Вадима.
Когда дверь за ними закрылась, Ася бросилась к сыну и прижала к себе. Сын всхлипывал и жался в плечо матери, не понимая, чем он мог обидеть своего папу.
Они просидели на полу так несколько минут. Она гладила его по мягким волосикам и повторяла как мантру слова, что папа его любит и был злой из-за проблем на работе.
Наконец Вадим немного успокоился, она взяла его за руку и повела в детскую. Включила телевизор, нашла канал с мультиками. Ребенок, увидев на экране знакомых персонажей, сразу заулыбался.
Ася поцеловала сына в пухлую щёчку, медленно вышла и прикрыла дверь.
Она опять оказалась в этой звенящей тишине наедине со своими мыслями и совершенно не понимала, что теперь делать.
***
Она направилась на кухню. Пол был весь в бисере, на столе до сих пор лежал злосчастный конверт. Ася села на стул и несколько секунд просто смотрела на магнитики, прикрепленные к холодильнику.
Муж всегда покупал их, когда они всей семьей ездили отдыхать на курорты. За десять лет магнитиков набралось так много, что дверь была им усеяна полностью.
Ася никак не могла собраться с мыслями, всё сидела молча и гладила себя по плечу. Нужно было с кем-то срочно поговорить. Подруг у нее практически не было, кроме золовки. Но у ее дочки завтра день рождения, и Ася не хотела портить праздник своими проблемами.
Наконец она достала телефон из кармана своего халата, разблокировала и открыла "Последние входящие".
На первом месте светился номер ее свекрови. Анастасия Геннадиевна, единственный близкий человек в ее жизни, который никогда успокоит и даст мудрый совет.
Они познакомились десять лет назад, когда Лёша привёз невесту в дом знакомиться со своей мамой.
Женщина оказалась очень доброй и заботливой, при первой же встрече обняла Асю, и сказала, как же она рада, что у ее сына появилась такая хорошая девушка.
Свекровь сразу же настояла, что Ася обращалась к ней только по имени. С тех пор кроме как Настенькой невеста свою свекровь не называла.
Они были родственными душами. Ася почувствовала это сразу, когда посмотрела в ее глубокие карие глаза.
Свекровь стала для нее второй мамой, ведь свою настоящую она уже давным-давно не видела. Сама же мамаша никогда дочкой не интересовалась.
Ася до сих пор помнит, как маленькой девочкой приходила в захламленную квартиру и пыталась не вздрагивать по ночам, когда что-то маленькое пробегало по ее ручке.
Мать либо сутками проводила не пойми где, либо устраивалась с мужчинами неприятной наружности и веселилась до утра.
Однажды, когда она ушла на очередные гулянки, Ася в свои восемь лет оказалась одна в запертой квартире целых два дня. Спасибо соседям, который подняли тревогу. Вскоре появилась опека, и девочка больше никогда не видела свою мать.
Свекровь не брала трубку. Ася долго слушала гудки, а потом нажала на красную кнопку.
Она подумала, что Настенька, наверное, опять убежала на рынок с утра пораньше, чтобы купить свежие фрукты. Она просто обожала виноград и часто приносила огромные пакеты своим внукам.
Ася положила телефон на стол и уткнулась лицом в ладони. Из детской доносились весёлые голоса мультяшных персонажей и смех Вадика. Как же хорошо, что дети в таком возрасте умеют моментально отвлекаться и забывать про невзгоды.
Ася неожиданно вздрогнула. Телефон зазвонил и начала плясать на столе от вибрации.
Она взяла его и посмотрела на фотографию, которая появлялась всегда при входящем от свекрови.
Ася не спешила отвечать, несколько секунда с умилением смотрела на фото женщины с волнистыми светлыми волосами, уложенными так элегантно, что она была похожа на особу царского происхождения.
Ей так идет черное платье и жемчужное ожерелье на шее, которое они вместе выбирали в ювелирном магазине к её дню рождения.
Наконец Ася приняла вызов и приложила телефон к уху.
- Весь день хотела тебе позвонить, что-то сердце у меня не на месте!
- Настенька... - Ася едва сдерживала слезы. - Лёша всё узнал.
***
В квартире было тихо. Из детской не доносились звуки телевизора, а мальчик не бегал по комнатам за кошкой, которую Ася подобрала два года назад у "Пятерочки".
Ася сидела молча за кухонным столом и нервно трясла ножкой. Это заметила свекровь и тут же положила свою теплую руку на ее и немного улыбнулась.
Это помогло, Ася посмотрела на свою вторую маму, на ее элегантное черное платье, многочисленные кольца на пальцах. В глазах было столько тепла, что она тут же почувствовала облегчение.
Вадика дома не было. Вчера вечером, после разговора со свекровью, Ася отвезла сына к золовке, чтобы мальчик не стал свидетелем предстоящего непростого разговора с Лёшей.
Когда она ехала с сыном в такси, Ася неожиданно злилась на себя всю дорогу за то, что так и не успела сплести браслетик для Танечки.
Асю передернуло. Послышался звук открывающегося замка в прихожей. Лёша вошёл, повесил куртку на крючок.
А когда зашёл на кухню, замер, не ожидая увидеть там мать и жену за столом.
- Ты ещё тут? - грубо спросил он у жены. - Я же ясно сказал вчера...
Свекровь в тот же миг подняла руку и показала жестом, чтобы он замолчал.
- Садись. И помолчи пока. Мне есть что тебе рассказать.
Лёша не ожидал такой реакции от матери, но послушно замолчал и сел на свободный стул.
Настенька наблюдала за тем, как хмурится сын и впивается взглядом в жену. Ася опустила голову и поднялась посмотреть ему в глаза.
- Сынок, не нужно во всем винить Асю, она правильно поступила.
Леша медленно повернул голову в сторону матери с удивленными глазами и хотел было что-то сказать, но Настенька опять выставила ладонь перед ним, чтобы он не перебивал.
- Ты наверное уже не помнишь, как в четырнадцать лет свалился в овраг на своем велосипеде, "Урал", кажется. Так вот, ты сильно тогда травмировался, это отразилось на всем твоем будущем. Я ничего тебе тогда не рассказывала, чтобы не расстраивать, но после того случая ты был не способен зачать ребенка.
Ася решилась посмотреть на мужа и заметила, как его лицо мгновенно стало белым.
- Пожалуйста, не перебивай! Когда я познакомилась с Асечкой, - она опять положила свою руку на руку невестки и немного сжала, - то сразу ей о твоей проблеме рассказа, чтобы не строить иллюзий.
Настенька говорила размеренно и спокойно, с такой притягательностью и силой, что никто за столом не смел ее перебить.
- Это я предложила Асе забеременеть от другого человека, и никогда в жизни не говорить, что ребенок не от тебя. Но Вадик - твой сын, как был, так и остаётся. Ты его растил, воспитывал, любил. И он тебя обожает. Не смей рушить семью!
Лёша не мог пошевелиться, несколько секунд он сидел со слегка приоткрытым ртом и смотрел на свою мать.
- Кто? - выдавил он наконец. - Кто этот... хороший человек?
В этот момент из прихожей донёсся знакомый голос.
- Лёх, привёз инструменты, как просил. Куда коробку поставить?
Костя вошел на кухню с большой коробкой в руках и тут же замер. Все трое пристально смотрели ему в глаза.
- Чего?
Даша в седьмой раз перебирала содержимое своего коричневого чемодана.
Завтра с самого утра предстоял важнейший разговор с нейрохирургами в Санкт-Петербурге, и мысль о том, что придется оставлять прикованную к постели мать наедине с Михаилом, не давала покоя уже который день.
На кухне заскрипел старый стул, муж устроился за облупленным столом с кружкой. Рядом валялась вчерашняя газета, которую он листал уже в третий раз, делая вид, что читает. Даша знала этот его трюк.
— Миша, ты точно справишься? — спросила она, оборачиваясь и прислонившись к дверному косяку. — Ей нужно давать белые таблетки каждые четыре часа, измерять давление, который лежит в тумбочке, следить, чтобы не пролежала на одном боку больше двух часов...
— Дашка, ну сколько можно одно и то же талдычить! — отмахнулся он. — Все схвачено, я же не дурак какой. Мать твоя из дома никуда не убежит, сама понимаешь.
Михаил сегодня выглядел на редкость бодро, даже побрился с утра, надел чистую рубашку, которую Даша погладила еще вчера вечером.
От него не несло перегаром, глаза не плавали, руки не тряслись. Может быть, и вправду все обойдется, может, он возьмет себя в руки хотя бы на эти два дня.
— Миша, я серьезно говорю. Если что-то случится с мамой, пока меня не будет...
— Да ничего не случится! — он наконец поднял на нее взгляд. — Езжай спокойно, договаривайся там со своими докторами. А мы тут как-нибудь без тебя обойдемся.
Даша медленно закрыла чемодан, прислушиваясь к щелчкам старых замков. Потом прошла через узкую прихожую и заглянула в комнату, где лежала мама.
Здесь всегда пахло лекарствами.
— Мамочка, я уезжаю в Питер, — тихо произнесла она, садясь на край кровати и поправляя одеяло. — Договорюсь насчет операции с теми врачами, что нам Лидия Петровна посоветовала, и сразу же домой примчусь.
Старушка лежала на высоких подушках, которые Даша каждый вечер взбивала и перекладывала. Седые волосы аккуратно заплетены в тонкую косичку, лицо осунувшееся, но глаза еще живые, понимающие.
После инсульта левая сторона тела почти совсем отказала, речь давалась с невероятным трудом — каждое слово приходилось выдавливать из себя по слогам.
— Не... бес... покойся... до... ченька... — с усилием проговорила мать.
— Миша присмотрит за тобой. Он мне обещал, что будет рядом и все сделает, как надо.
Даша наклонилась и поцеловала мать в лоб.
— Я быстро, мамочка. Максимум два дня, и я дома.
***
Еще пять лет назад её мужа в районной администрации знали как одного из самых толковых и перспективных сотрудников.
Костюмы он носил только импортные, рубашки менял каждый день, галстуки подбирал с особым вкусом.
В его кабинете на третьем этаже всегда было идеально прибрано — документы лежали ровными стопками, на столе красовался дорогой письменный набор, подарок от благодарных жителей города.
Коллеги относились к нему с уважением, начальство выделяло среди прочих, а Даша гордилась таким мужем и с удовольствием представляла его знакомым как "моего Мишу из администрации".
Все начало рушиться, когда новый мэр затеял масштабную реформу и половину штата просто выбросил на улицу.
Михаил попал под сокращение одним из первых, видимо, кому-то не понравилась его излишняя принципиальность в вопросах, где лучше было промолчать.
Первые месяцы он еще держался. Приходил домой с надеждой в глазах, рассказывал про перспективные вакансии. Но время шло, а его никто не брал на работу.
— Дашка, может, мне на курсы какие-нибудь пойти? — спрашивал он тогда. — Компьютерные там, или бухгалтерские...
— Конечно, Миша! Мы найдем деньги, как-нибудь выкрутимся.
Постепенно Михаил стал задерживаться после собеседований в барах. Говорил, что так он налаживает связи с нужными людьми.
А когда деловые встречи окончательно превратились в пьяные посиделки с местными алкашами у продуктового магазина, Даша окончательно поняла, того мужчину, за которого она когда-то вышла замуж, больше не существует.
Мать заболела как раз в тот период, когда семейная жизнь окончательно покатилась под откос.
Сначала у старушки появились слабость и головокружения, которые все списывали на возраст и переутомление. Потом начались серьезные приступы, резко подскакивало давление, немели конечности, речь становилась невнятной.
А год назад случился инсульт, после которого мать оказалась полностью прикованной к постели.
***
Михаил возвращался домой все позже и в таком состоянии, что иногда под руки приводила пара его дружков.
Эти двое стали завсегдатаями местных пивнушек и наливаек еще в девяностые годы и с тех пор особенно не меняли своих привычек.
Серега когда-то работал слесарем на заводе, пока завод не закрыли, а Валерьич в молодости служил в армии и любил рассказывать истории про дедовщину, которые с каждым разом становились все страшнее и невероятнее.
— Дай мне сотку, — мямлил Михаил, едва продрав слипшиеся глаза и усаживаясь на краешек кровати. — Башка трещит.
— Какую сотку? — возмущалась Даша, складывая выстиранное белье в комоде. — У нас в доме хлеб закончился, а тебе лишь бы...
— Ну хоть пятьдесят рублей дай, умоляю тебя! Не могу же я так мучиться!
— Слышишь, культурный человек, работу бы себе нашел!
— Дашка, ну я же ищу! Каждый день хожу, предлагаюсь! Но кому я нужен в мои-то годы? Везде молодых требуют.
Конечно же, никакой работы он не искал уже больше года. Вместо этого проводил дни в компании с Серегой и Валерьичем, обсуждая мировые проблемы и вспоминая лучшие времена.
А вечером появлялся дома еще в более плохом состоянии, чем с утра.
Даша тем временем тянула всю семью. Домой приходила совершенно без сил, но дома ждала мать, которую нужно было помыть, накормить с ложечки, дать лекарства.
— Мишка, помоги хоть мать перевернуть, а то я спину сорву, — просила Даша, заглядывая в комнату, где муж лежал на диване перед включенным телевизором.
— Щас, только матч досмотрю, там пенальти назначили, — бурчал он, не отрывая взгляда от экрана.
Но футбольный матч плавно перетекал в послематчевые разборы, разборы сменялись новостными сводками, новости — очередным сериалом, и помощи от мужа так и не дождешься.
Приходилось самой справляться с беспомощной старушкой, которая весила немало.
— Миша, я понимаю, что тебе тяжело, — говорила Даша, садясь на край дивана после особенно трудного дня. — Но мне тоже несладко приходится. Давай хоть по очереди за мамой ухаживать будем.
— Да какая из меня сиделка? — отмахивался он. — У меня руки дрожат, башка не варит.
И снова все сваливалось на ее плечи.
***
Ночной поезд "Москва — Санкт-Петербург" прибыл на Московский вокзал ранним туманным утром, когда город еще только просыпался и готовился к новому дню.
Даша не спала всю дорогу. То ли из-за волнения перед предстоящей встречей с врачами, то ли потому, что сосед по купе храпел так громко, что стенки вагона дрожали. Она вышла на перрон с чемоданом в руках и сразу направилась к стоянке такси.
В институте нейрохирургии были белоснежные стены, пахло хлоркой и особенным больничным душком.
Оформление всех необходимых документов в приемной комиссии заняло гораздо меньше времени, чем она ожидалась. Медицинская карта, справки, направления — все оказалось в порядке. До поезда оставалось еще несколько часов, и Даша решила немного погулять по городу, которого не видела уже лет пятнадцать.
На Невском проспекте была привычная суета: уличные музыканты и торговцы сувенирами.
Здесь все дышало историей и какой-то особенной элегантностью.
Даша купила шаурму и медленно пошла в сторону Исаакиевского собора, жуя на ходу и наслаждаясь редким ощущением свободы.
Телефон зазвонил как раз в тот момент, когда она рассматривала искусную резьбу на портале собора.
— Это Лидия Петровна, соседка с пятого этажа. Вашу маму куда-то увезли!
Даша почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Как увезли? Куда? С кем? — кричала она в трубку, не обращая внимания на оглядывающихся прохожих.
— Не знаю. Мужа твоего дома не видать, дверь заперта, а мамочку твою увезли уже часа два назад. Я сначала думала, может, в больницу попала, но потом решила тебе позвонить на всякий случай.
— Лидия Петровна, а кто увозил? Как они выглядели?
— Да такие оборванцы, милая. Один вообще кривой какой-то, второй старый. Ну я их в лицо не знаю, но вид у них был тот еще...
***
Даша вернулась домой. Муж дрых на диване в гостиной.
— Миша! Миша, поднимайся немедленно! — она стала трясти его за плечи.
Он открыл один красный глаз, попытался сфокусировать взгляд на ее лице.
— А? Дашка? — пробормотал он сквозь сон. — Ты че так рано вернулась? Вроде завтра должна была...
— Где моя мать?!
— Какая мать... а, ну да, твоя мамка... — он потер ладонью лицо, пытаясь прийти в себя. — А что с ней?
— Говори, где она!
Инвалидное кресло, которое всегда стояло у окна, исчезло. На тумбочке остались только пузырьки с лекарствами да пустой стакан.
Реклама
Получите 5000₽ на первую рекламу в Яндекс Директе
— Вставай сейчас же и говори, куда ты ее дел! — Даша вернулась в гостиную и снова принялась трясти мужа.
Михаил с трудом сел на диване, голова у него мотылялась из стороны в сторону, как у заводной игрушки.
— Да ничего я не делал, чест-но-е слово... — тянул он, явно пытаясь что-то вспомнить. — Были тут ребята с утра... Серега заходил со своим дружком...
— Серега? Валерьич твой? И что они хотели?
— Ну как что... посидели, поговорили... у них бутылка была, хорошая... — Михаил начал вспоминать и вдруг резко схватился за голову обеими руками. — Ой, Господи Боже мой, что же я наделал...
— Быстро рассказывай все по порядку!
— Серега говорит — денег, говорит, у нас нет, а выпить охота. И у меня, говорит, тоже ни копейки. Ну и стали думать, где бы раздобыть...
— Ты продал мою мать за бутылку?
Голос у Даши сорвался на крик, и соседи наверняка слышали через тонкие стены.
— Дашка, я же не думал, что ты так быстро приедешь! — оправдывался Михаил. — Они обещали только на пару часов, честное слово! Сказали, что к вечеру вернут!
— К вечеру?! Сейчас уже семь часов! Где они?!
— Не помню... голова трещит, ничего не соображаю...
— Сейчас же вспоминай, иначе в полицию подам заявление! И на тебя, и на твоих дружков!
***
Даша схватила мужа за грязную рубашку и буквально стащила его с дивана.
— Вставай и показывай, где твои дружки тусуются!
— Да не помню я ничего, — мямлил Михаил, натягивая мятые джинсы. — Голова болит, в глазах двоится...
— А ну быстро вспоминай! Где вы обычно берёте?
— У магазина «Продукты»... или возле автобусной остановки... а может, у того торгового центра, как его... «Максим», что ли...
— Вот туда и пойдем! И если с мамой что-то случилось, я тебя собственными руками ...!
Даша толкала мужа перед собой, не давая ему остановиться или свернуть в сторону. Михаил еле плелся, время от времени останавливаясь и хватаясь за голову или за стену дома.
— Дашка, может, сначала подлечиться? — просил он. — А то я сейчас упаду, ей-богу...
— Иди и молчи!
Торговый центр находился в двадцати минутах ходьбы от их дома. Это было типичное панельное здание девяностых годов постройки, уже слегка обшарпанное.
У входа в здание действительно постоянно толпились самые разные люди.
— Ну и где твои дружки? — спросила Даша, оглядывая толпу.
— Не вижу... может, ушли уже... — Михаил щурился, пытаясь разглядеть знакомые лица.
И тут Даша заметила у дальней стены знакомое инвалидное кресло. В нем сидела ее мать, бледная, испуганная, с большой картонной табличкой на шее.
Крупными буквами на табличке было написано: «Собираю на лечение. Помогите, кто чем может».
— Мамочка! — Даша бросилась к матери.
Старушка подняла глаза, и Даша увидела в них такой стыд и отчаяние, что сердце сжалось от жалости. Мать пыталась что-то сказать, но из горла вырывались только невнятные звуки.
— Стой! Это че за базар тут? — откуда-то сбоку появился мужик в засаленной куртке с кривым лицом. — А ну отойди от бабки!
— Это моя мать!
— Мы с мужиком твоим договорились! Он нам старушку на заработок дал, а мы ему бутылку за это!
— Да вы что, совсем озверели?! — возмутилась Даша.
— А что тут такого? — усмехнулся Серега. — Народ жалостливый, подают хорош
Даша достала из сумки мобильный телефон и показала его мужикам.
— Сейчас же я вызываю полицию!
— Да ладно тебе, — Серега махнул рукой. — Не психуй так. Мы же не со зла...
— А ну быстро отошли от моей матери!
Мужики переглянулись, буркнули что-то неразборчивое и нехотя отошли в сторону.
Михаил, который все это время стоял поодаль и не решался приблизиться, сделал несколько шагов в их сторону.
— Дашка, может, домой пойдем? — попросил он жалобно. — А то мне плохо совсем...
— Стой там, где стоишь! — остановила его Даша. — И дома не смей показываться! Оставайся здесь со своими дружками.
Она развернула коляску и повезла мать домой, не оборачиваясь.
Жил себе мужик, сначала в съемной квартире, потом, накопив на первоначальный взнос - купил себе однушку в ипотеку на окраине города. И все у него было в квартире сделано "под себя". Была уютная для него жилплощадь. Но тут женился мужик, привел жену в свою квартиру - и началось! Сначала она заняла весь шкафчик в ванной своими "косметическими средствами", потом - захотела обои переклеить. Мужик- будучи в гормональном любовном угаре - разрешил ей это сделать. Потом она решила мебель купить ту, которая ей нравится. Купила. Японские колонки и усилитель - отправляются на продажу, а то и вовсе - в мусорку. Туда же отправляется телевизор, приставка, игровой компьютер, геймерское кресло, стол для компьютера. Все это не вписывается в интерьер квартиры, которую так целеустремленно "делает уютным гнездышком" жена. У мужика же - наоборот, его уютный дом - разрушается на глазах. Теперь на окнах висят розовые занавески, стены оклеены модными дизайнерскими обоями, цвет которых он терпеть не может. Нет удобного шкафа для одежды в прихожей, нет когда-то заказанного у мебельной фабрики дивана, на котором можно вечером отдохнуть после работы, посмотрев фильм на большом телевизоре с качественным звуком. Зато есть обставленная новой мебелью комната, в которой неудобный раскладной диван, вечно разложенный, шкаф с одеждой жены, да пару полок для вещей мужика. Да и то, на этих полках все разложено так, как жене надо. Игровой приставки и компьютера - тоже нет, "зачем взрослому мужику в игру играть, он что ребенок что-ли?". Есть какой-то ноутбук, и тот – один на двоих.
И вот вроде бы есть в собственности у мужика жилье, за которое он пока еще ипотеку банку платит, но нет чувства, что он приходит к себе домой. В квартире все не так, как хочется ему, все по правилам жены. Нельзя поставить обувь на вторую полку шкафа, а купленное молоко – положить в ящик холодильника. И чувствует мужик, что не к себе он домой пришел, а в гости, где ему не очень-то и рады.
И не хочет мужик идти в свою собственную квартиру. И не хочет там ничего делать. И просьбы жены, вроде «почини дверцу шкафа» или поменяй лампочку – начинают вызывать лишь отвращение. Не хочется мужику этого ничего делать.
И хорошо, если рано или поздно разведется мужик с женой и останется в своей квартире один. А если у него этого не получится сделать? Отберут у него эту квартиру? Тогда вообще останется мужик у разбитого корыта, ни с чем, хоть и платил он за это «ни что» каждый месяц половину своей зарплаты. Поэтому и терпит мужик, ищет себе укромный угол. Кто-то покупает гараж, кто-то снимает себе крошечный офис, превращая его в уютную берлогу. И пусть в этой берлоге нет дизайнерского ремонта, но мужику в ней комфортно и он в ней «сам себе хозяин»
© victor812
Пикабу, привет! Маргарита тут. Хочу выложить вам историю, от которой до сих пор мурашки. Это не про предсказания, а про взрыв. Про то, как человек буквально гас на глазах... и как одна фраза, подсказанная звездами, стала детонатором его новой, яркой жизни. Клиентка (назовем ее Катей, имя изменено, и она в восторге, что ее история может кого-то вдохновить) пришла ко мне не просто уставшей. Она пришла пустой.
Представьте: умная, красивая девушка, солидная должность в офисе. Вроде бы все есть: стабильность, зарплата, перспективы. Но в ее голосе по телефону (общались в Телеге) не было ни капли жизни. Монотонно, как робот: "Маргарита, все в порядке. Работа, дом, сон. Но я... я как выжатая тряпка. Каждое утро – пытка поднять голову с подушки. Вечером – только бы доползти до кровати. Ничего не хочу. Ничего не чувствую. Как будто я уже умерла, а тело еще ходит на работу." Чувствовалось, как у нее дрожит голос, как ком стоит в горле. Это был крик души, загнанный в шепот отчаяния. Драма тихого умирания при полном "благополучии".
Мы не копались в сиюминутных планетах. Я погрузилась в ее натальную карту – ее космический паспорт, код души. И там... там бушевал вулкан! Карта кричала красками о страсти к творчеству, о даре видеть красоту в простом, о потребности делиться этим с миром через руки, через живое общение! А где же все это было? Замуровано под тоннами отчетов, убито бесконечными совещаниями, растоптано "стабильностью". Ее энергия не утекала – ее высасывала чужая, навязанная жизнь. Звезды показывали жестокий диссонанс: ее истинное "Я" было в кандалах, а тело и душа мстили адской усталостью и пустотой. Это был не стресс. Это была агония души в клетке.
Я собрала все, что показала карта, весь этот накал, всю боль нереализованности, и выстрелила прямо: "Катя, твоя усталость – это не лень и не перегруз. Это крик твоей души. Ты задыхаешься. Ты идешь не своей дорогой. Каждый шаг по этому пути выжимает из тебя жизнь. Пора бежать! Пора искать тропу, где ты будешь не выживать, а РАСЦВЕТАТЬ!" Это прозвучало не как совет, а как приговор ее старой жизни и призыв к бунту. Карта подтверждала: сейчас – время риска, время прыжка в неизвестность, окно возможностей для ее истинного "Я".
И... она взорвалась! Не сразу, конечно. Были слезы (она потом призналась), был страх, была дрожь в руках. Но та искра, что тлела под грудой пепла, вспыхнула! Через месяц в Телегу пришло сообщение, от которого я вскрикнула от радости: "МАРГАРИТА! Я УВОЛИЛАСЬ! С ЭТОЙ КАМЕРЫ ХРАНЕНИЯ ДЛЯ ЗОМБИ!"
А дальше – магия преображения. Она не просто "нашла себя". Она взорвалась творчеством! Открыла крошечную мастерскую по авторской керамике. И знаете, что она написала через полгода? Фото сияющей женщины с глазами, горящими как прожекторы, в руках – кружка с ее фирменным котиком: "Знаете, Маргарита, я теперь работаю по 12 часов. Краска летит, глина мнется, клиенты звонят. Я падаю с ног! Но это УСТАЛОСТЬ ЖИВОГО ЧЕЛОВЕКА! Я ПРОСЫПАЮСЬ И ХОЧУ ТВОРИТЬ! Я ЧУВСТВУЮ КАЖДУЮ КЛЕТОЧКУ! Это небо и земля. Спасибо, что дали пинок и показали звездой – КУДА бежать!"
Эта история – не про волшебные шары. Это про то, как астрология вскрыла гнойник – показала, что корень зла не в нагрузке, а в предательстве самой себя. Как она дала Кате не прогноз, а зеркало ее души и карту сокровищ, которые в ней спали. Как одна точная фраза, рожденная из карты, стала спусковым крючком для новой жизни.
Звезды не всегда шепчут. Иногда они ОРУТ: "ТЫ НЕ УСТАЛ – ТЫ УМИРАЕШЬ В ЧУЖОЙ РОЛИ! ВЫБИРАЙСЯ!" Слышите ли вы свой внутренний крик? Чувствуете ли, что ваша "усталость" – это на самом деле отчаянный протест души? Делитесь в комментах – может, и ваша история кому-то станет тем самым спасительным пинком?
Киножурнал «Вслух!»
Плейлист первого сезона: https://vkvideo.ru/playlist/-212991612_2
Плейлист второго сезона: https://vkvideo.ru/playlist/-212991612_1
Плейлист молодёжного сезона: https://vkvideo.ru/playlist/-212991612_4
Плейлист семейного сезона: https://vkvideo.ru/playlist/-212991612_6
Телеграм: https://t.me/artos_film
