Василий Галин. Политэкономия войны. Союз Сталина (2021)
Поколение созидателей
...В отличие от царской России, где тяжелая и высокотехнологичная промышленность развивалась в основном на иностранные капиталы, Советскому Союзу приходилось проводить индустриализацию за свой счет: за золото и твердую валюту. Например, для привлечения специалистов в 1928 г. СССР провел «Германскую инженерную неделю», пригласив на нее специалистов из Германии. Более 5 тысяч немецких инженеров приехало в СССР. Инженерам высокого класса в СССР платили от 60 до 80 тыс. золотых марок, в то время как средний инженер в Германии получал от 5 до 8 тыс. марок в год.
«Для привлечения внимания немецких бизнесменов к возможностям СССР в начале 1931 г. советское правительство пригласило представителей крупных немецких фирм в поездку по России. П. Клекнер, владелец литейных заводов, угольных шахт… был избран главой делегации… И здесь русские добились полного успеха. На германских представителей произвели впечатление уже достигнутые результаты в создании тяжелой промышленности… Но более всего их поразили, – отмечал немецкий дипломат, – энергия и неукротимый дух советских руководителей…Германия возглавила список импортеров и экспортеров Советского Союза – на ее долю пришлось почти 50 % сумм экспорта и импорта…», и ««золото из России» потекло в сундуки Reichsbank’a».
К середине 1930-х гг. перелом был достигнут, то тут возникла новая проблема: «у нас есть уже промышленная база, – указывал на нее К. Ворошилов, – но у нас пока мало людей – конструкторов». «У нас, – подтверждал Сталин, – было слишком мало технически грамотных людей». Революция, гражданская война и репрессии 1930-х гг. нанесли существенный удар по научным и инженерным кадрам сформированным в царский период, но в любом случае их было крайне недостаточно для того, чтобы преодолеть технологическое отставание России от Запада.
Именно поэтому одновременно со строительством заводов, шло создание собственных научных школ. Если в 1913 г. в России было 298 научно-исследовательских учреждений с 11,6 тыс. сотрудников, то в 1929 г. – 438 и 20 тыс. соответственно, а в 1932 г. уже 1028 учреждений, с 98,3 тыс. сотрудников в 1940 г.
* * *
За счет чего же были достигнуты такие невероятные успехи, в отсутствии частнособственнических стимулов к развитию?
«Мне кажется, – говорил по этому поводу немецкий писатель Э. Людвиг, – что значительная часть населения Советского Союза испытывает чувство страха, боязни перед советской властью и что на этом чувстве страха в определенной мере покоится устойчивость Советской власти». «Вы ошибаетесь…, – отвечал И. Сталин, – Неужели вы думаете, то можно было бы в течение 14 лет удерживать власть и иметь поддержку миллионных масс благодаря методу запугивания, устрашения?»
Репрессии обеспечивали только политическую стабильность, но они не могли создать той мотивации к труду, без которой свершение никакой индустриализации было бы просто невозможно.
Кровавый экзамен
Бесспорно то, что именно на Восточном фронте Третий рейх был обескровлен и что вермахт был уничтожен главным образом усилиями Красной армии. А. Туз
Война является кровавым и беспощадным экзаменом для всей страны, для всего народа, для всех правящих и имущих классов на зрелость и ответственность, на их право на существование. Российская империя, ее правящие и имущие классы, во время Первой мировой войны, полностью провалили этот экзамен…
Россия потерпела поражение в Первой мировой войне, прежде всего, именно из-за своей технической и экономической отсталости, из-за нежелания ее правящих и имущих классов пожертвовать хотя бы частью своих ин тересов, даже под угрозой гибели своей страны. Запад не верил в то, что Россия может измениться, и, несмотря на постоянные заклинания о советской угрозе, крайне невысоко оценивали боеспособность Красной Армии. «Красная армия находится в совершенно отчаянном состоянии…, – твердила в 1935 г. «Манчестер гардиан», – Советский Союз не может вести победоносную войну…».
Аппарат американского военного атташе в Москве указывал на обескровленный «чистками» командный состав, неграмотные «безынициативные солдаты», «возможное массовое дезертирство в Прибалтике и на Кавказе». Но главную слабость военная разведка США видела в «нехватке современного оснащения, вооружения и техники… Трудно представить боеспособную Красную Армию в стране, до сих пор практически неграмотной и технически отсталой».
«Мнение о том, что Россия обречена на быстрое завоевание, было почти всеобщим, – отмечает Д. Флеминг, – Наши (американские) разведчики из военного министерства подсчитали, что кампания может продлиться от одного до трех месяцев. Это мнение было широко распространено среди военных офицеров, как в Соединенных Штатах, так и в Великобритании. Все они согласились, что немцы прорежут Россию, как нож масло. Большинство давало “красным «не более четырех – шести недель».
Уверенность этим выводам придавало сопоставление с опытом Первой мировой войны: «если бы тогда главные военные силы Германии были направлены на Россию, а не на Францию, – замечает американский историк Р. Уорт, – то в 1914 году она потерпела бы настоящий крах».
...Уже начало Второй мировой показало, что ситуация изменилась кардинально: «как осознал вермахт с большим ущербом для себя, – отмечает этот факт А. Туз, – Советский Союз не был объектом, с которым можно было обращаться в духе империализма начала XX в. Германия в 1941 г. столкнулась в Советской России не со «славянской первобытностью», а с первым и наиболее ярким примером успешной «диктатуры экономического развития»».
Всего через месяц после вторжения в Россию, Геббельс отмечал: «Большевики дерутся упорно и упрямо, но их наступлению не хватает решающего размаха. Это ведь славянский народ, который при решающем столкновении с германской расой всегда терпит поражение… Впрочем, в Ставке фюрера о положении судят чрезвычайно оптимистично… Открыто признают, что ошибочное приблизительное определение советской боеспособности ввело нас в некоторое заблуждение. Большевики все же оказывают более сильное сопротивление, чем это нами предполагалось, и прежде всего, они располагают материальными средствами в большем масштабе, чем мы себе представляли».
Спустя еще полмесяца в словах Геббельса уже была слышна тревога: «Фюрер подробно описывает мне военное положение. В прошедшие недели положение было очень критическим. Мы серьезно недооценили советскую боеспособность и, главным образом, вооружение советской армии. Мы даже приблизительно не имели представления о том, что имели большевики в своем распоряжении…».
...Если по артиллерийским орудиям в Первой мировой войне Германия превосходила Россию в 5,5 раз, то во Второй – уже СССР почти в 1,5 раза превосходил Германию. По самолетам это соотношение составляло в Первой мировой – 13 раз в пользу Германии, а во Второй – 1,3 раза в пользу СССР. В Первой мировой Россия совсем не выпускала танков, во Второй она их выпустила в 2 с лишним раза больше Германии. И так было практически по всем видам вооружений. И это было самое передовое оружие, разработанное советскими учеными и конструкторами, произведенное на советских заводах.
Достижения советской экономики, признавал летом 1942 г. глава Германской сталеплавильной организации Г. Рехлинг, нельзя не назвать чудом. «Если в 1942 г. где-либо и произошло настоящее «оружейное чудо», то это случилось не в Германии, а на военных заводах Урала…, – подтверждает А. Туз, – в 1942 г. СССР сумел обогнать Германию по производству практически всех видов вооружений». При этом «Советское чудо не было ничем обязано какому-либо западному содействию, – подчеркивает А. Туз, – Ленд-лиз начал сказываться на соотношении сил на Восточном фронте лишь с 1943 г.».
Понять масштабы этого чуда помогает тот факт, что на территории оккупированной к ноябрю 1941 г., находилось до войны около 40 % всего населения страны, производилось 63 % всей довоенной добычи угля, 68 % всей выплавки чугуна, 58 % – стали, 60 % всего производства алюминия и т. д. Но и это только часть чуда, вторую его составляющую представляла не имеющая аналогов в мировой истории массовая эвакуация ~ на тысячу километров, с запада страны на восток страны, 2743 предприятий, в том числе 1523 крупных.
«Повесть о том, как целые предприятия и миллионы людей были вывезены на восток, – писал видный английский публицист А. Верт, – как эти предприятия были в кратчайший срок и в неслыханно трудных условиях восстановлены, и как им удалось в огромной степени увеличить производство в течение 1942 года – это прежде всего повесть о невероятной человеческой стойкости».
...Казалось бы, немцам сопутствовал успех за первые полгода 1941 г. в плен попало около 3,3 млн. советских солдат. Однако большое количество пленных было следствием не столько низкой стойкости войск, сколько блицкрига, когда оказавшиеся в окружение войска просто теряли возможность продолжать борьбу. Подтверждением тому могла служить французская кампания, в которой немцы всего за 1,5 месяца 1940 г. разгромили армии западных союзников и взяли в плен почти 2 млн. их солдат.
...«До войны с Советским Союзом немецкая армия несла удивительно малые потери. Во всех прошедших военных кампаниях с начала войны (с 1 сентября 1939 г.) немецкие сухопутные силы потеряли убитыми и пропавшими без вести в общей сложности менее 100 тыс. человек. Столько же только убитыми потеряли в первые восемь недель войны против Советского Союза». Ген. Б. Мюллер-Гиллебранд «Роковые решения»
«Мировая обстановка в настоящее время свидетельствует о том, что надежды цивилизации покоятся на достойных знаменах мужественной Русской Армии. За свою жизнь я участвовал в ряде войн и был свидетелем других, а также очень подробно изучал кампании выдающихся вождей прошлого. Ни в одном из них я не наблюдал такого эффективного сопротивления тяжелейшим ударам до сих пор непобежденного противника, за которым следует сокрушительная контратака… Масштаб и величие этих усилий отмечают их, как величайшее военное достижение во всей истории». Ген. Д. Мак Артур Начальник штаба армии США, 02.1942
Бесконечная война
Ни один шельмец никогда не одерживал победу в войне, умирая за свое отечество. Он одерживал победу, заставляя другого беднягу умереть за свое отечество. Амер. ген. Дж. Паттон
«В середине 1942 года выживание Запада, по крайней мере в Европе, зависело от выносливости и мощи Красной Армии, и это, – отмечает Д. Флеминг, – будет продолжаться». Конечно, победа во Второй мировой войне была достигнута не только СССР, а всей антигитлеровской коалицией, а выносливость и мощь Красной Армии поддерживали американо-британские поставки по ленд-лизу. Однако эта помощь, для правящих кругов Лондона и Вашингтона, носила не союзнический, а чисто прагматический характер.
Их позицию, уже на следующий день после нападения Германии на СССР, наиболее отчетливо передавал сенатор Г. Трумэн: «Если мы увидим, что Германия выигрывает войну, мы должны помочь России, и если Россия выигрывает, мы должны помочь Германии, и таким образом позволить им убить как можно больше».
...Прагматичный характер «союзнической» помощи подтверждал и то, что она практически началась лишь с 1943 г. «Союзники» были вынуждены пойти на этот шаг, поскольку «на Западе, – пояснял Д. Флеминг, – возникло много опасений, что русские могут остановиться на своих собственных границах и оставить союзникам ужасную работу по уничтожению немецких армий и армий их сателлитов… Мы подбадривали русских сделать то, что было бы для нас чрезвычайно трудно, если вообще возможно, в случае если бы русские остановились у своих границ и сказали, что сделали достаточно».
Наиболее ярким свидетельством прагматичного характера участия «союзников» в войне является сопоставление человеческих потерь (Гр. 20). Совокупные военные потери трех Великих демократий: Англии, Франции и США, в борьбе против немецкого фашизма, составили 7,8 % от потерь СССР, а мирного населения – 2,8 %. В той же пропорции, потерь мирного населения, соотносятся и размеры разрушений национальных экономик нанесенных войной.
Гр. 20. Потери населения, млн. чел.
Таким же прагматизмом отличались и решения Нюрнбергского трибунала, согласно которым вся ответственность за Вторую мировую была возложена на Германию, при этом вопрос о причинах приведших к фашизму и войне даже не поднимался. Этот вопрос был фактически заблокирован главным обвинителем от США на Нюрнбергском процессе Р. Джексоном: «Я полагаю, – заявил он, – что этот процесс, если на нем будут допущены дискуссии о политических и экономических причинах возникновения войны, может принести неисчислимый вред, как Европе…, так и Америке…»
...Опыт развязывания Второй мировой войны наглядно показал, что мелкие националистические государства Европы являются не субъектами, а объектами международной политики: они неспособны проводить самостоятельную не только внешнюю, но и внутреннюю политику, и в конечном счете становятся соучастниками в развязывании европейской войны.
Подтверждающим примером тому являлись Венгрия и Румыния, армии которых приняли участие в походе на СССР, причем каждая из них по численности превосходила армию Великобритании. Еще более наглядный пример давала Чехословакия:
«Совершенно очевидно, – отмечал главный обвинитель от Великобритании Х. Шоукросс на Нюрнбергском процессе, – что захват этих двух государств (Австрии и Чехословакии), их ресурсов, человеческих ресурсов и военного производства неизмеримо усилили позиции Германии…». Именно эти задачи и ставил Гитлер в своей директиве по операции «Грюн»: «В период операции в интересах скорейшего повышения общего военно-экономического потенциала необходимо быстрое выявление и восстановление важных предприятий… По этой причине для нас имеет решающее значение обеспечить сохранность чешских заводов и промышленных сооружений, насколько это возможно в ходе военных операций».
Однако благодаря Мюнхену восстанавливать ничего не пришлось: не только все чешские заводы, но и фермы, дома, коммуникации и т. д. остались нетронутыми, выселяемые чехи не могли забрать даже свой скот и собранный урожай. Захваченные в Чехословакии ресурсы и мощности позволили Гитлеру в дальнейшем вооружить и обеспечить полуторамиллионную армию. Наиболее весомым чешским подарком были заводы «Шкода». «Чешские заводы «Шкода», – по словам Черчилля, – представляли собой… военно-индустриальный комплекс, который произвел между сентябрем 1938 и сентябрем 1939 года почти столько же военной продукции, сколько вся военная промышленность Англии!» «Фюрер очень хвалит прилежание и изобретательный талант чехов, – писал в марте 1941 г. Геббельс, – Завод Шкода сослужил в этой войне величайшую службу… Крупп, Рейн-металл и Шкода – наши три большие оружейные кузницы».
Но это была только часть наследства, доставшегося Германии от Мюнхена. На еще более важную его составляющую указывал И. Фест, который отмечал, что после Мюнхена «Англия и Франция почти полностью лишились авторитета, на их слова отныне, казалось, больше никто не обращал внимания, и скоро другие державы, в особенности восточноевропейские, каждая на свой страх и риск, начали пытаться поладить с Гитлером»
...Потери понесенные русскими во время Второй мировой войны «находятся за пределами понимания. Ни один человеческий разум не может принять их, – отмечал Д. Флеминг, – Более того, недостаточно понять их интеллектуально. Что означает этот безграничный ущерб для русских, нужно почувствовать». «Естественно, сытый американец, сидящий в своем неповрежденном доме, никогда не сможет сделать этого должным образом. Он мог понять полностью только в том случае, если бы точно так же были опустошены Соединенные штаты от Атлантики до Миссисипи, где погибло бы около 27 млн. человек, вдвое больше стало бездомных, а 60 млн. подверглись всем унижающим и жестоким испытаниям, какие только мог изобрести фашистский ум. Только тогда можно было по-настоящему узнать, как русские чувствуют себя в безопасности от будущего нападения через Восточную Европу.
...Всю идею и страхи Запада наглядно передавал в 1911 г. в своем бестселлере «Германия и следующая война» ген. фон Бернарди: «славяне становятся огромной силой…, остановить их требуют не только обязательства перед нашими предками, но и интересы нашего самосохранения, интересы европейской цивилизации». «На нас лежит обязанность, действуя наступательно, нанести первый удар», не следует ограничивать «германскую свободу действий предрассудками международного права».
Вторая мировая война, с этой точки зрения, ничем не отличалась от Первой мировой, и была лишь частью – очередным этапом борьбы Запада против России, нацеленной на уничтожение всей русской цивилизации, как таковой, неважно: белой или красной; монархической или демократической – любой.
