Рабинович продаёт на Привозе арбузы под табличкой "1 арбуз - 3 рубля. 3333 арбузов - 10000 рублей".

Подходит мужик и покупает арбуз за три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля, потом ещё один арбуз по три рубля.

- Мужик, не заебался?

- Лан похуй давай 3333

Не возмущайтесь, у меня тоже. Ведь мы постоянно испытываем эффект появления галлюцинаций. Это когда "видим" то, чего нет и не замечаем то, что есть. Как бы вычеркиваем из воспринимаемой картинки часть образов, звуков, запахов, колебаний, вкусов. Или неосознанно "дополняем" картинку некими деталями на основе нашего прошлого опыта. Так и живём, не осознавая, что мир вокруг совершенно другой, чем мы думаем.
Вспомните эффект "розовых очков": человек живет, не замечая негативных проявлений вокруг себя.
А как крепко мы держимся за свои галлюцинации (представления об окружающем мире)! Практически невозможно доказать человеку, что всё происходит совсем не так, как ему кажется. Часто человек даже не услышит вас, хотя и будет слушать. Галлюцинации всегда и везде и даже при общении с собеседником мы слышим то, что хотим услышать. Остальное либо пролетит мимо, либо будет успешно забыто в ближайшее время. Стремление сохранить МИР СВОИХ ИЛЛЮЗИЙ создает очень мощную оборону самозащиты.
Даже наши представления о самом себе - это устойчивый вид галлюцинации, который разрушить практически невозможно. И поэтому мы продолжаем быть тем, кем "являемся".
А если вы попробуете представить себя великим художником, математиком, архитектором, то очень быстро попытаетесь избавиться от этого непривычного образа и вернуться в привычную галлюцинацию "Я".

Родители не могут принять обыкновенного ребенка...

Поэтому обрекают его на уникальность, талантливость, успешность. Это тяжкий груз для обыкновенного ребенка. Но хочет он того или нет, он вынужден соответствовать ожиданиям, ожидая с нетерпением, когда же он вырвется из родительского гнезда и сможет себе позволить быть собой. Но...

Есть один нюанс. От того, что родители прививали долгие годы с раннего детства, очень сложно избавится. Нужна помощь специалиста.

Зачем вообще нужно избавляться от родительских установок?

Родители обычно реализуют себя через своих детей. То есть ребенок частенько живет не свою жизнь, а проживает лучшую версию неудавшейся жизни родителей. Естественно, всё лучшее должно быть идеальным. Жаль вот только идеального мира не существует. Формируя идеальность ребенка, родители формируют дезадаптацию к реальности.

Всё хорошо в меру. В том смысле, что искусственно выращенная гениальность, чемпионство и успешность помимо того, что они обязаны быть двигателями прогресса, еще обречены быть изгоями среди обыкновенных обывателей, не находя взаимопонимания в свободное от рекордов и достижений время.

Обыкновенные дети - счастливы по умолчанию. Безусловно и просто. Им не нужно знать английский в пять лет от роду. Они не должны попасть в сборную страны по какому-нибудь виду спорта к 18 годам. Их не ждут в МГУ. И им не обязательно зарабатывать много денег, чтобы обеспечивать родителей в старости. Они еще дети. Их это не касается. И у них никто их детство не отбирает. Родители освободили их от ответственности за успешное будущее. Но...

Родители, как правило, не могут принять обыкновенность своего ребенка.