Какой звук раздражает каждого?
Был случай, когда я пошëл в оперный театр, чтобы послушать композицию, о которой оставляют множество негативных отзывов.
Мне было интересно послушать это творчество. Не может быть, что всë так плохо!
Прихожу на выступление, занимаю место в зале но из-за будильника мне не удалось услышать сие чудо. Как же вовремя я проснулся...
Благодаря этому сну я узнал о том, что нет единой композиции, которая всех раздражает, но зато есть будильник и он с этим отлично справляется.
Источник
Проклятое призвание. 36. Великая сила искусства
…из дурного дома не найдет хорошего и честного жениха.
Ф. М. Достоевский
Наверно, взрослый человек с хорошим образованием надо мной бы посмеялся. Какой Иван Грозный, какая опричнина, когда Раскол произошел при Алексее Михайловиче Тишайшем, втором из Романовых. Но ассоциации были именно такими. В церкви пахло стариной и опасностью. Чем-то очень-очень древним, очень сильным и очень страшным. Может быть, потому, что меня, как абсолютное большинство детей бывшей советской страны, в детстве не водили в храм – и церковный запах не воспринимался как родной.
Но вместе с ощущением древней мощной силы, тяжелой каменной угрозы было и еще что-то… Какая-то суровая, безэмоциональная, безжалостная притягательность.
Как будто меня тут ждали.
Ждали, когда я уже наиграюсь, брошу свои карандаши, куколки и рисунки, и приду. Чтобы навсегда остаться.
В церкви я чувствовала что-то такое, что исходило от матери. Что-то, что было сильнее меня. Только в миллион раз больше. Жутко, несравнимо.
Но я совсем не хотела об этом думать – ведь мои рисунки и карандаши мне были очень дороги. И я совершенно не собиралась от них отказываться – ради чего-то жуткого и чужого, что еще неизвестно, примет ли или нет.
Поэтому, удовлетворив свое любопытство, я зашагала домой. То есть к маме.
При моем появлении собака опять разразилась лаем. Это безумно раздражало. Псина то ли заимствовала неуравновешенный характер от своей хозяйки, то ли не привыкла к гостям. Гости бывали уже отнюдь не столь часто, как когда-то, в моем детстве… Мать уже не жила проходным двором – у нее не было столько энергии, как в молодые годы, да и подруги остались в родном городе. Конечно, она и здесь обзавелась приятельницами, иначе и быть не могло, но это было уже не то – она ведь не сидела с ними за одной партой, не гоняла под дождем с коляской.
– Тихо, Манька! – рявкнула я на истеричную псину.
– Неточка, а ты дай ей косточку, – посоветовала мать. – А то выйди погуляй…
Честно говоря, я уже устала, но мысль была здравая. Поэтому спорить я не стала, взяла поводок, накинула на ошейник. Манька в восторге взвилась под потолок.
– Да выйдем, выйдем, – ворчливо пообещала я. – Не психуй…
Как же давно я не гуляла с собакой!
Собственно, с того самого момента, как перестала жить с матерью, кажется, и не гуляла. Я не заводила животных – не хотела ответственности. Мне нравилось быть свободной – чтобы в любой момент сорваться на плэнер, на выставку в другой город, на дачу к друзьям и не думать о том, кто останется в одиночестве в пустой квартире. Полет моей фантазии ограничивался только финансами.
Кстати говоря, животных еще надо было кормить, делать им прививки… ну и всякое такое.
А если ты не готов взять ответственность даже за собаку или кошку, о каком ребенке может идти речь?
Черт, и почему я вообще об этом постоянно думаю?
Впрочем, понятно, почему. Это все мать… Она меня загипнотизировала, внушила мне эти ужасные мысли.
А может быть, возраст… Биологическая программа, вшитая в ДНК.
Просто пришло время – и мысли пошли по наезженной колее.
Гулять с собакой – абсолютно не то, что одной. Совершенно меняется восприятие мира. Я останавливалась у каждого куста, пока Манька обнюхивала заинтересовавший ее предмет. Хотела взять поводок в правую руку, но псину упорно вело влево. Я догадалась, что мать, наверно, приучила ходить ее по левой руке.
Со мной несколько раз здоровались – что меня сначала совершенно поразило. Потом я поняла, здоровались не со мной, а с собакой, примелькавшей на районе. Забавно.
Мда, никогда не думала об известности такого рода.
Обойдя все окрестные дворы, мы вернулись. Меня ждал еще один плотный ужин – надо сказать, давно я так не ела. После чего я отправилась в пустовавшую комнату отчима – пытаться рисовать и спать. Из первого ничего не получилось, зато вырубило меня почти сразу, несмотря на то, что я спала днем. Наверное, я все же устала – от дороги, нового места и репродуктивного давления.
А на следующий день мать предложила мне сходить в театр.
– Павлу Игоревичу тут отдали контрамарки – пойдешь? Пропадут же…
Конечно, я согласилась.
Мне нравился театр. Нравилось наблюдать за чужой жизнью на сцене, уноситься вместе с залом за пределы своей. Забывать о сиюминутном, проваливаясь в придуманные кем-то истории.
Наверно, я любила театр, потому что любила искусство вообще.
Как таковое.
Вымышленное, ненастоящее почему-то воздействовало на меня не менее сильно, чем реальное, а иногда и сильнее.
Я знала, что так не у всех людей. И есть те, кто к литературе, к живописи, к театру совсем равнодушны. Я не понимала их – и, наверное, боялась. Как всех чужих, непохожих, странных…
До Малого театра я добралась самостоятельно. Не заблудилась. Островский взглянул на меня со своего постамента сумрачно и сурово. Мне даже показалось, он не рад меня видеть.
Впрочем, скорее всего, у меня просто была слишком богатая фантазия.
Давали «Не было ни гроша, да вдруг алтын». Одну из лучших пьес великого драматурга… Рядом со мной сидел какой-то парнишка, явно студент, и пожилая дама в кокетливой фиолетовой шляпке с розой. Мне показалось, она косплеит покойную Елизавету II.
Игра актеров была просто потрясающей. Это было совсем, совсем не то, что мне приходилось видеть дома, в своем провинциальном театре… Уровень отличался просто как небо и земля. Спектакль совершенно меня захватил, настолько, что в антракте я вдруг залилась слезами.
Казалось, все это так про меня, про меня… Бедность, отсутствие перспективы, нелепые попытки вырваться из заколдованного круга… Тиски экономических обстоятельств, душащие, как руки насильника…
И мне, как Настеньке, в жизни не светит ничего, кроме горя и нежеланного брака… Брака, от которого, увы, невозможно отказаться – ведь нужно же в самом деле на что-то жить…
В какой-то момент я сама стала Настенькой, слилась с ней благодаря гениальной игре актрисы. Все, что происходило с ней, происходило и со мной.
Я рыдала, промокая слезы бумажной салфеткой.
Парнишка-студент смотрел на меня с плохо скрываемым ужасом, соседка, косплеившая королеву английскую, понимающе кивала.
А потом антракт закончился. И настроение пьесы совершенно изменилось. После драматических сцен с надрывом пошли комические. И вдруг вспомнилось, что Островский – вообще-то действительно великий комедийный драматург.
И стало смешно. Точно так же, как слезами пятнадцать минут назад, я заливалась смехом. И не было больше неразрешимых противоречий, не было нерешаемых проблем.
Все было решено великой силой искусства.
Из театра я выползла опустошенная. Очищенная великой пьесой. Ну, может быть, не великой, просто хорошей. Одной из многих в ряду других. Но все-таки поставленная и сыгранная таким образом, она стала не просто хорошей, а гораздо больше. Замечательной.
И я больше совсем не думала о том, кому я нужна – со своим искусством и своим эгоизмом. Я стала свободна. На какое-то время.
Ненадолго.
Поиграем в бизнесменов?
Одна вакансия, два кандидата. Сможете выбрать лучшего? И так пять раз.
Дурная роль
Я знаю все театральные приметы.
Нельзя желать актёрам удачи. В гримёрку всегда заходим с левой ноги; на сцену — с правой. В театре нельзя свистеть, а ещё грызть семечки.
И, конечно: стоит держаться подальше от некоторых ролей.
Почему-то плохие слухи ходят о «Макбете» — знал бы Шекспир, точно бы расстроился. Воланд из «Мастера и Маргариты». Дон Жуан Пушкина, согласна, мрачный тип.
Воланда гримировать сложнее всего: вожусь чуть ли не по часу каждый раз. Если актёр ещё и нервничает, дёргается, подозрительно косится в зеркало — работу это не упрощает.
Но есть и те, кто не боится.
Игорь устроился к нам несколько месяцев назад, но уже получает главные роли. Обычно с новичками такого не бывает.
Если только роли, конечно, не «проклятые».
Я гримирую его под дерзкого Дона. Старательно укладываю парик Воланда. Превращаю в Макбета — это не слишком сложно, типаж у Игоря как раз подходящий.
Все театральные сплетни: это тоже ко мне. В конце концов, никто из актёров не пройдёт мимо гримёрки. Несколько птичек принесли на хвосте слух, что Макбета Игорь вызвался играть сам.
Мне немного нервно спрашивать, правда ли это. Обычно он коротко здоровается, а потом благодарит за работу — всё остальное время предпочитает молчать. Конечно, это легче, чем гримировать того, у кого рот не закрывается.
Но я тоже человек. Мне тоже любопытно!
— Тебе не страшно играть Макбета?
Он вскидывает взгляд к потолку — добавляю немного тона на скулы. Не знаю, стоит ли ждать ответа. Но Игорь говорит:
— Нет. А смысл бояться?
— Другие боятся.
— Ну и пусть.
Повисает неловкое молчание. Встряхиваю баллон с закрепителем. Шотландский король готов встретить свою мрачную судьбу.
В субботу будет Воланд. Надо бы заранее достать парик.
— ...кто-то должен.
— Что, прости?
Игорь ловит мой взгляд в зеркале. Тоже не самая лучшая примета: смотреть на отражение актёра.
Но, почему-то, мне кажется, сейчас это совсем не важно.
— Кто-то должен играть эти роли. Почему бы мне не взять их на себя?
Казалось бы, я видела все актёрские странности, но это — что-то новенькое. Стоит понаблюдать за этим парнем.
Вдруг Игорь ещё нас удивит.
Смахиваю кистью излишки грима. Делаю шаг назад, осматривая свою работу. В кресле напротив зеркала уже «не человек». Ко мне заглянул сам Макбет, готовый броситься в омут интриг и чёрной магии.
И я говорю фразу, которой это место давно не слышало:
— Удачи!
76/366
Одна из историй, которые я пишу каждый день - для творческой практики и создания контента.
Статист: последнее средство
Осенний пасмурный вечер, центр Москвы. Вход в один из столичных театров ярко освещен. На улице и в фойе много нарядных людей.Новая постановка классического произведения известного драматурга.
Рецензии были хорошими, среди актеров значились знаменитости, знакомые многим по ролям в сериалах и участием в передачах на ТВ.
Я - Артем, возможно вы меня помните.
Времени прошло много, с обычной наемной работой у меня не ладится, характер у меня замкнутый и мрачный, как сказал мне на прощание менеджер.
Сейчас я тоже стою недалеко от входа в театр.У меня даже есть билет, но не уверен, что смогу посмотреть спектакль. Я сейчас на работе. Меня взяли в команду, команду помощи, скажем так.
Мы продаем людям жизненную силу, не больше, но и не меньше.
Обычному человеку хватает своей и ее нехватку он вполне компенсирует отдыхом, общением с близкими, просмотром кино, ну вы знаете.Мои способности здесь особенно не пригодились, разве что понимание, что кое к кому близко лучше не подходить. Взяли по знакомству, за опыт, умение спокойно воспринимать странности и привычку не задавать вопросы.
Сегодня у нас сложная задача, пациенту необходима поддержка, чтобы дотянул до операции.Она у него не первая, очень дорогая, но он может себе позволить и эту операцию и наши услуги.
Театр тут занимает важное место.
Звучит звонок, публика тушит окурки и тянется внутрь.Поток нарядных и веселых людей поднимается в зрительский зал.Я должен ждать. Уйти нельзя, натягиваю поплотнее куртку, осенние вечера уже довольно прохладны.
Спустя примерно час объявляют антракт, зрители толпятся в буфете: рюмка коньяка и тарталетка с семгой и сливочным сыром, торопливо, но так театрально) Кто-то даже успевает открыть и разлить по бокалам шампанское - видно очень опытные театралы.
Наблюдаю за этим через окно, скоро наш выход.
В конце улицы появляется наша машина - черный, тонированный минивен. Подлетает ко входу, парковаться нельзя, все на бегу. Из открывшейся боковой двери машины появляется человек. Несмотря на осень, одет он очень плотно, по зимнему: перчатки, длинное пальто, слои одежды, лицо закрыто шарфом по самые глаза. На глазах темные очки. На голове огромная шапка ушанка, может помните, такие были популярны в перестройку.Но под шапкой заметно, что голова человека обвязана тканью, темный платок, вроде банданы. Также под шапкой заметны мощные наушники, он меня к тому же не слышит.
Это не маскарад, не шпионские игры. Я знаю в чем дело - человек очень боится. Ему страшно. Человек поворачивается ко мне, вопросительно вскидывает брови, я киваю ему, он возращается в машину, выдвигает трап - широкую наклонную платформу, запрыгивает обратно.
Антракт короток, надо успеть.Из темноты салона он выкатывает инвалидную коляску, на ней согнутая фигура, одетая примерно также.Я распахиваю входную дверь, мой плотно одетый коллега почти бегом закатывает коляску в фойе. Там нас встречает пожилой швейцар, он тоже в курсе дела, держась на почтительном расстоянии, он идет быстрым шагом вперед, туда где вход в служебные помещения. Я быстро иду следом за нашей странной процессией.
Швейцар показывает нам на потертую деревянную дверь и удаляется, показав рукой на часы и махнув ею в сторону сцены.За дверью крошечная гримерка, коллега с коляской там едва помещаются. Я не захожу, жду снаружи.
Подбегает суетливый человек в очках.
- Привезли?
- Да, они там.
- У вас десять минут, сейчас занавес поднимут, будет сцена с помещицей, потом бал в господском доме. Реквизит вам оставили в гримерке. Поднос, на нем бутылка. Запоминайте:
Начинают звать Степана, то есть вашего товарища, тогда выходите на сцену и произносите: " "Господа, стол уж накрыт". Понятно?
- Понятно. А если не сможем громко?
- Обыграем, не впервой. Бутылка к подносу приклеена, не уронит. Главное чтобы вышел на сцену. Так! Время! Я побежал.
За дверью шорох, стук коляски. Мы спешим. Появляется мой коллега, видно, что ему жарко, но ничего из одежды он не снял. Под руку он ведет мужчину, одетого в темно-синий бархатный сюртук с вышивками, на ногах панталоны и белые чулки. Наряд завершают блестящие кожаные туфли с огромными пряжками и высокими каблуками, на голове парик, напоминающий времена галантного века. Он уже в курсе наших реплик, иду за ними к сцене.
Мужчина еле передвигает ноги, поднос похоже прикрепили к руке и она безвольно болтается, как будто он несет причудливый рыцарский щит.
Коллега ведет его к выходу на сцену, я иду рядом, слушаю, что говорят актеры, ловлю момент.
- Ну, барыня, полно скопидомничать! Ведь нынче именины сына, что из полка приехал на побывку.
- Ах, что вы сударь, я и в мыслях...
Степан! Степа-ан!...
пауза....наш пациент похоже теряет сознание...что делать.
Коллега рывком ставит его на ноги, выравнивает лицом к сцене и резким движением выталкивает под огни рампы..
- Господа-а....хриплым, неестественным голосом сипит наш пациент и падает лицом вниз. Бутылка катится по сцене, не выдержала.
Вот ужас то! Сорвем премьеру! И сорвали бы, если бы в роли сына помещицы не выступал известный актер Изруков. Уж пятый десяток, а все играет корнетов. Одним прыжком он оказывается у незадачливого лакея.
- Степан! Уж не хотел ли нас ты пригласить к столу?
Приподнимает за сползший парик голову пациента и показывает ее зрителям.
- Да ты, похоже, уж успел к бутылке приложиться!
Зал заливается смехом. Отпустив пациента, Изруков вскакивает, притягивая внимание зала к себе.
- Пройдемте, господа! Отведаем от матушкиных щедрот, чем бог послал!
Актеры без слов создают на сцене суету, свет смещается.
Коллега быстро высунувшись из-за кулис, втягивает пациента в темноту коридора и оставляет на полу. Отходит ко мне, с облегчением стягивает ушанку с тканью. Ткань плотная, черная, серебряной нитью вышито множество странных символов. Одних крестов разных видов я насчитал семь.
Из сползших наушников на полной громкости несутся псалмы, молитвы и мантры.
Он трясет мокрой от пота головой.
- Все, думал конец. Пусть полежит.
Садится на стоящий у стены колченогий стул.Спектакль продолжается. Говорят что-то смешное, зал то и дело разражается смехом. Наш пациент вдруг оживает, не сразу, но находит в себе силы повернуться и сесть. Оглядывает себя, смотрит вокруг. Похоже удивлен. Мы походим к нему, помогаем подняться, ведем в гримерку, он идет довольно неуверенно, но сам. Спустя некоторое время пациент выходит, мрачно оглядывается по сторонам, опирается на стену.
Коллега выносит ему пальто и шапку, следом выкатывает пока ненужную коляску.Мы идем к выходу. Пациент задумчиво молчит. Коллега забрасывает коляску в минивен, пациент также молча залезает на сидение рядом с водителем. Машина трогается и исчезает в потоке транспорта.
Прошло около пятнадцати минут, а кажется вечность. Коллега распахивает пальто, под которым оказывается тяжелая, вышитая золотом ряса. На шее целая гирлянда крестов, амулетов и оберегов. От него на прохладном воздухе валит пар. Он долго стоит, видно, что ему нужно прийти в себя.
- Ну что, поедем?
- Да, вызывай, сегодня была просто жесть.
Вызываю такси до нашей служебной квартиры.
- Ночью все было спокойно, а днем его накрыло. Задыхаться начал. Сознание терял несколько раз. Хорошо режиссер человек понятливый, такое не каждый сможет.
Ну мы понятно, премьеры и так далее имеем в виду, но это же не планово, а вот так, на лету.
Вот, что значит профи! - с восхищением говорит он.
- Нашему заряда до утра хватит, а там поедет на переливание.
И что за жизнь, вот так. Хапнул миллиарды, избежал суда. А дома в спальне вместо аэродрома с шелковыми простынями - больничная палата. Вместо бильярдной - система жизнеобеспечения. Вместо знойных красавиц - санитарки да медсестры.На улицу не выйти, даже во двор только на полчаса и то, после того, как его полдня чистят наши.
- Это, Артем, называется, не делай зла.
- А за что его так? - спросил я.
- Дольщиков жилья кинул, целый квартал. Их там тысячи семей, ни копейки не вернули, а достроить никак, там по документам земля, по факту болото. Пока продажи шли, как-то маскировали, а как оборудование отключили, все поплыло. Ну наш-то умный, не при делах, кто-то сел, кто-то пропал. А денежки у него. Об одном он не подумал, что наказать могут не только по закону. Я такого количества проклятий, наговоров и прочего мрака никогда на одном человеке не видел.
Ну и выживает, цепляется за жизнь на все деньги, а ведь ему и пятидесяти нет, раньше был такой цветущий, крутой, а сейчас...тьфу.
Подъехало наше такси, коллега почти сразу заснул как сели в машину. После такого ему неделю отпуска дадут, но я не завидую, вредная это работа.
Завтра у меня плановые зарядки, буду мотаться по электричкам с постоянными клиентами.
Надо посмотреть расписание, сейчас электричек нужных мало. Понаделали удобных станций, кондеев в вагонах понавешали. Никакой работы, разве что на Тулу или Калугу, в них пока ничего, можно работать. Поликлиники опять же.
Электронная запись, специалистов полно, тоже трудно. А паспортные столы? Как там раньше было здорово!
Особенно когда нужно загранпаспорт оформить. Ночами стояли, на листочек записывались, кто в семь утра не отметился - вычеркивали и все сначала. Ну красота! А теперь как людей спасать? Как делать зарядки?
Метод наш основан на народных средствах, но с небольшими нововведениями.
Был такой легендарный технарь, вечный студент Бауманки Леша Веселов. Воспроизвел легендарные аккадские цепи. Древний артефакт, известный по клинописи и редким находкам. Фокусирует энергию внимания и придает носителю силы. Долго он экспериментировал с металлами и сплавами. Хорошо еще, что древним их было не так много известно.
Проверял на полоумной соседке, говорят очень энергичная женщина была, скажешь ей "Слава КПСС" и черпай горстями. Основным компонентом оказалась медь, по особенному сплетенная. Вроде крупной сети. Потом удалось улучшить серебром и современными сплавами.
Правда не смогли решить проблему хранения энергии, все только в моменте, сколько смог, столько и получил.
В народе тоже бытуют байки, что энергию эту можно использовать, но удается только самым способным. Не каждый, знаете ли, сможет качественно скандал закатить в очереди.
Или окно в маршрутке закрывать, если жарко и наоборот открывать если холодно. Одно плохо, что при таком ненаучном подходе, во-первых и получить можно от граждан по морде, а во-вторых, если часто этим злоупотреблять - волосы становятся фиолетовые.
Да и сам КПД тут небольшой, всё же на уровне ощущений. Да и люди уже не те пошли. Разучились как следует ненавидеть, измельчали. Ты ему на ногу тележку с кирпичами, а он улыбается и отходит. Ну как так-то?
Хорошо еще в регионах народ остался крепкий, решительный. Хотя, если так пойдет, придется из столицы дела переносить. Говорят в Краснодарском крае хорошо, в Тамбове тоже.
Не проверял, но надо будет съездить посмотреть.
А театр, это другое. Это реанимация. Это непросто. Так постоял денек в очередях, поездил в транспорте и вечером как огурчик. Но нашего же пациента не потаскаешь по электричкам, он итак еле дышит.
Тут только концентрированный позитивный удар. Да и то, часто так нельзя, привыкание наступит, и ролей "кушать подано" не так много и все уже расписаны для кого надо.
Такси въехало во двор типовой многоэтажки у МКАД, надо будить коллегу и подниматься домой.
СЛАВА: ФИГАРО
Бывает, смотрят мужчина и женщина на одно и то же – а видят ну совершенно разное…
Пошли мы как-то с девушкой в Ленком, на «Фигаро». Выходим после спектакля, и вижу, что угадал с приглашением, ей явно понравилось. Но она вдруг говорит:
- Я знаю, почему ты запал на эту постановку. Из-за финальной сцены.
- ?!...
- Ну, из-за девицы с голыми сиськами.
- ??!!...
- Слава, не прикидывайся.
- Я не видел!
- Ты – и не видел?
И я начинаю понимать, что пропустил нечто очень важное. Я смотрел этот спектакль в 4-й раз, и не кривил душой. Может, ей почудилось?
Пока шел, вспоминал.
Голый по пояс Певцов – был. Ему еще девочки с заднего ряда кричали: «Певцов, ай лав ю!» - и кидали в него цветами (не в горшках). Степанченко, похожий на Портоса, объяснявший летучей мыши, где именно надо летать, – был. Служанка, все время говорившая невпопад и не то, что надо (и сообщающая об этом публике: «Зачем я это сказала? Не знаю») – тоже была. Была даже мелодия из французского эротического фильма «Эммануель» - но никаких голых по пояс девушек не было.
В общем, что делать, иду еще раз! И да, точно. Вижу её. Голую по пояс, размахивающую флагом. В самом конце представления. Это живая картина такая, по мотивам Делакруа, у него есть, называется «Свобода на баррикадах».
Я рассмотрел её в подробностях. И что я могу сказать? Искусство вечно. Оно приковывает наше внимание. А не какие-то там сиськи. Правда, в последующие 5 просмотров этого спектакля – с девушками и без – я от голой груди «Свободы» глаз не мог оторвать…
"Графиня и Сантехник" - https://t.me/graf_sant - Суперканал историй. Секс и отношения. Пишем, читаем, закатываем глаза.
Сможете найти на картинке цифру среди букв?
Справились? Тогда попробуйте пройти нашу новую игру на внимательность. Приз — награда в профиль на Пикабу: https://pikabu.ru/link/-oD8sjtmAi
Совещание у губернатора одной отдаленной от Москвы области. Секвестирование бюджета. Пьеса
Повестка дня – секвестирование бюджета области.
Действующие лица:
Те же самые, что и в прошлой пьесе.
Губернатор – Виктор Петрович Давно-Сижу,
Зам Губернатора по ЖКХ – Иван Петрович Заливайло,
Зам Губернатора по капитальному строительству – Петр Ильич Кирпичников,
Зам Губернатора по медицине – Андрей Леопольдович Скоропостижников,
Зам Губернатора по промышленному производству – Сергей Сергеевич Торговоцентров,
Зам Губернатора по дорожному строительству – Антон Сергеевич Ямкин,
Зам Губернатора по банковскому сектору – Фриц Карлович Иванов,
Зам Губернатора по образованию – Сергей Иванович Егешников,
Зам Губернатора по культуре – какой-то парень в очках,
Прораб ЖЭКа № 2 - Волобуев Анатолий. Мужчина в промасленном комбинезоне.
Секретарь - Людочка. Красивая женщина в синем платье чуть выше колен.
Место действия. Кабинет Губернатора. За длинным и овальным столом сидят заместители. Во главе – Губернатор. Секретарь Людочка по обыкновению наливает всем чаю, а губернатору – непременно с лимоном.
Губернатор. Господа, сегодня мы обсуждаем неприятный, но продиктованный самой жизнью (восхищается собой, что сумел выговорить) вопрос о (читает по слогам по бумажке) сек-ве-сти-ро-ва-нии бюджета на этот год на 30 процентов.
Зам по банковскому сектору глубоко и сильно вздыхает.
Губернатор (продолжает). Господа, если кто не понял, а таких я вижу – все, я поясню, это означает, что нужно урезать затраты по тем местам, где можно отрезать и не заметить.
Все собравшиеся смотрят в стол.
Губернатор. Видимо, я здесь самый смелый, поэтому и сижу в шапке (поправляет на голове песцовую шапку). Господа, все вы знаете, что бюджет у нас и без того не шикарный, но все-таки всем нам хватало, а теперь вот приходится. Ну, постараемся максимально безболезненно, чтобы никто и не заметил.
(обращается к заму по банковскому сектору)
Фриц Карлович, доложите обстановку, что и где можно.
Зам по банковскому сектору. Честно говоря, Виктор Петрович, я в замешательстве. Бюджет и так 11 млрд. рублей.
Губернатор. Вот это да! Я думал, меньше.
Фриц Карлович кивает в подтверждение своих слов.
Губернатор. Ну вот, опять все самому. Господа, вы как-то недопонимаете. Я здесь не нанимался вам урезать.
Все молчат.
Губернатор. Да-а, как там Карл Энгельс сказал, кадры решают все! Все. Ладно. Собрались.
Собравшиеся начинают медленно вставать из-за стола и собираться.
Губернатор. Не понял. Господа, я имел ввиду, сосредоточились на повестке дня. (шепотом) Откуда я только понабрал этих замов?
Собравшиеся снова садятся с деловыми сонными лицами.
Губернатор. Ну, раз решать надо, предлагаю пойти по порядку.
(обращается к Заму по медицине)
Андрей Леопольдович, есть ли возможность где-то сократить врачам?
Зам по медицине. Виктор Петрович, у врачей итак зарплата кот наплакал…
Губернатор. Какая на сегодня?
Зам по медицине: Ну, где-то в среднем, двадцать пять-тридцать тысяч рублей в месяц.
Губернатор. У-у, я-то думал. (заглядывает в бумажку) Сделайте двадцать тысяч рублей.
Зам по медицине: Да как же. Ведь…
Губернатор (улыбаясь). Я вас умоляю. Двадцать пять или двадцать. Велика разница? Вот именно, практически никакой. Они и не заметят. Да, больные что-то несут?
Зам по медицине. Бывает…
Губернатор. Ну, так скажите больным, чтобы больше несли. Что кризис и все такое. А врачам скажите, чтобы не обижались. Что это всего на год.
Зам по медицине. Сложно это. Увольняться начнут.
Губернатор. Не начнут! А что там всякие уборщицы, повара, медсестры?
Зам по медицине. Нет, там урезать уже некуда. Там просто…
Губернатор. Да кто ж предлагает урезать, что ж я не понимаю. Вы увольте одну треть и все на этом. Все равно вы их там развели сверх меры!
Зам по медицине: Да у нас нет лишних, все строго по штату.
Губернатор. Знаю я ваши штаты раздутые, сокращайте на треть. Даже если станет грязнее на 30 процентов, все равно никто не заметит!
Зам по медицине напряженно молчит.
Губернатор. Что-то тяжело сегодня совещаться. Вот вроде бы простой вопрос, а какие-то препятствия отовсюду.
(обращается к заму по образованию)
Сергей Иванович, в вашей сфере что-то возможно выгадать?
Зам по образованию. Вы знаете, что учителям долгое время не поднималась зарплата. И вот совсем недавно…
Губернатор. Вот и чудесно! Недавно поднялась - привыкнуть еще не успели. Значит, никто и не заметит. Отмотайте пока обратно, не время сейчас жировать! Стране итак тяжело.
Зам по образованию ковыряет ногтем стол.
Губернатор. А что у нас там по пенсионным делам? (Обращаясь к Фрицу Карловичу). Фриц Карлович, перестаньте играть ручкой, и поиграйте лучше цифрами. У вас это так здорово иногда получается!
Зам по банковскому сектору. Ну, пенсии у нас не сказать, чтобы очень большие.
Губернатор. Ну, сколько?
Зам по банковскому сектору. Ну, в среднем, десять-двенадцать где-то.
Губернатор. Десять? Ничего себе, какие деньжищи! Да если бы мне такие. (Останавливается). Гм. Да.
Но все же, все же, господа, можно придумать. Пусть дети тоже подсуетятся. Что мы их зря растили что ли?
Скажите,что всего на год. А там уже нефть вырастет и будет всем чудо!
Зам по банковскому сектору. Нет, Виктор Петрович, пенсионерам снижать нельзя.
Губернатор. А кому прикажешь снизить? Может депутатам городской думы или аппарату области?
Зам по банковскому сектору. Нет, ну не то, чтобы пенсионерам совсем нельзя. Просто не будем пока индексировать!
Губернатор. Вот ведь может, когда захочет (указывает кивком на Фрица Карловича). Молодчина!
Да, кстати, а где мой зам по культуре, искусству и прочей геральдике?
Зам по культуре. Я здесь, Виктор Петрович. (Поднимает руку).
Губернатор. Ну, ты чего там спрятался? Как у тебя там в твоей сфере? Есть возможность подсократить аппетиты?
Зам по культуре (тяжело глотая). Честно говоря, у работников наших библиотек…
Губернатор (перебивая Зама). Отличный план! Я чувствовал, что есть у тебя лазейка, куда ты деньги транжиришь.
Зам по культуре. Да я другое совсем хотел…
Губернатор (снова перебивая). Эти библиотекари совсем отвязались. Идут за зарплатой как на работу.
Зам по культуре. Так если им урезать, вообще ничего не останется.
Губернатор. Ты что, в школе не учился? Если урезать на треть, то останется еще половина!
Зам по культуре машет грустной рукой.
Губернатор. Ты не маши мне тут. Распустил своих библиотекарей! Мало того, что они книжки дефицитные первыми читают.
(сидящим рядом полушепотом) А я вот «Колобок» не могу второй месяц прочитать, все времени нет ни на что.(Продолжает)В тепле работают, так еще и денег им подавай мешок. Ничего, потерпят. Всем тяжело.
Господа, я предлагаю закругляться. Все ясно, как белым днем. Есть еще предложения? Если нет, то до завтра.
Неожиданно в конце стола медленно встает человек в замусоленном комбинезоне.
Прораб ЖЭКа № 2 Волобуев Анатолий.
Губернатор (не давая сказать). А это опять кто? Блюститель подвалов? Кто его сюда… Люда, я же прошлый раз ясно сказал, чтобы этого товарища…
Секретарь (чуть не плача). Я не знаю, как он сюда…
Прораб ЖЭКа № 2. Я предлагаю урезать зарплату Губернатору и всем его Замам…
Губернатор (багровея и вставая). Ах, вон вы куда хватили? На святое занесли?! На самую, можно сказать, суть государственную! Вы хотите нас без штанов совсем оставить? По миру пустить и насмехаться? Ах вы, я бы вам сказал, кто вы, если бы не дамы.
Прораб ЖЭКа № 2 (не останавливаясь). … Всем депутатам областной и городской думы…
Губернатор (хватаясь за сердце). Сволочь!
Прораб ЖЭКа № 2 (пятясь, но продолжая). Всем судьям…
Губернатор (вставая и залезая коленками на стол): Падло!
Прораб ЖЭКа № 2. Прокурорам…
Губернатор (пытается замахнуться стулом. Замы сдерживают): Захлопни вафельницу, ты, король… воды, г@вна и пара!
Прораб ЖЭКа № 2. И это не только мое мнение…
Губернатор (кричит во весь голос). Да засунь ты свое мнение в ж…!
Людочка роняет поднос с чашками. Страшный звон.
Волобуев Анатолий встает и пытается уйти…
Губернатор. Подонок! Убирайся! Чтобы я тебя больше никогда…
Замы губернатора и Людочка интеллигентно, сильными тычками, выталкивают Волобуева в дверь. Он падает. На него бросают его одежду, несколько раз вежливо пинают и закрывают дверь.
Губернатор (тяжело дыша и пытаясь уложить волосы в прическу). Вот ведь… Так хорошо сидели… Такой простой и понятный вопрос… Все решили… И на тебе… Этот хрен с горы!
Зам по медицине. Виктор Петрович, не обращайте внимания. Вам нельзя нервничать. Мало ли, что дурак болтает.
Губернатор. Дурак, говорите? Тут нет! Тут уже диверсией попахивает… из его подвалов. Одно дело, что этот гад ничего не смыслит в финансах, не то, что мы с Фриц Карлычем, мы с ним в прошлый раз сто лямов так запулили, никто сроду не найдет. Уф-ф. (постепенно успокаивается). Ну, ничего, господа, ничего. Не обращаем внимания. Собака на улице гавкает, мы же не обижаемся. Действуем, как решили, точно по плану. Завтра в то же время всех жду. Будем решать об изыскании средств на проведение новогоднего банкета, а то уже март, а у нас конь не валялся. Салют! (выходит из кабинета).
Занавес!