Как наши подводники залпом фекалий чуть американский авианосец не утопили
Противоборство двух систем было в самом разгаре, вовсю полыхала „холодная война“, и отблески ее зарева были видны на всех материках, морях и континентах.
На таком историческом фоне и служил Советскому Союзу командир многоцелевой атомной подводной лодки, один из многих ничем особенным от других не отличавшийся. Хотя слыл на флоте чудаком из-за своих двух сумасбродных идей.
Первая — сделать на подводной лодке “мертвую петлю». Вторая — торпедировать авианосец «Энтерпрайз». Ни больше ни меньше. Причем обе мечты были вынесены еще из стен училища, и до сих пор командир не образумился. Нет-нет, да и ляпнет где-нибудь, чаще, конечно, по-пьяни.
Идея с «мертвой петлей» родилась на вступительной лекции по ТУЖК, когда преподаватель из бывших механиков авторитетно заявил, что аэродинамика и гидродинамика — близнецы-братья, вернее, сестры, и что законы управления подводной лодкой сродни законам управления самолетом. Правда, со временем мечта несколько поблекла, выветрилась и стала какой-то нереальной. Механики-сослуживцы снисходительно привели массу доводов о ее несостоятельности. «Но петлю», — упрямо думал мечтатель — «я все равно сделаю — на новой, глубоководной, скоростной лодке третьего поколения, с реактором на ЖМТ!»
А мысль о потоплении «Энтерпрайза» родилась одновременно со вступлением того в строй, на занятиях по тактике, когда подробно разбиралось потопление американской лодкой «Арчер-фиш» в конце ноября 1944 года крупнейшего японского авианосца «Синано».
— Это был самый мощный авианосец в мире до нынешнего времени! Семь двести тысяч тонн водоизмещения! И был потоплен лодкой в тридцать раз меньшей, чем он сам. Только недавно вступивший в строй американский атомный ударный авианосец «Энтерпрайз» смог превзойти «Синано» по своей мощи…
— Вот бы его утопить! — вырвалось у вихрастого четверокурсника, в котором без труда можно узнать нашего мечтателя.
— Ну-ну. Мысль сама по себе неплоха, но американцы учли печальный опыт «Синано». Его охраняли всего два эсминца. А у «Энтерпрайза» сопровождение — будь здоров. Лодки, авиация, в том числе и противолодочная, и спутники… Это дальнее, а в ближнем фрегатов пять рыщут. И у самого, помимо авиации, вооружение — ого-го! Так что, мой юный друг, о торпедной атаке «Энтерпрайза» можно только мечтать. К тому же ход у него под тридцать узлов, даже противолодочным зигзагом угнаться практически невозможно. Даже если ваша железка сможет дать такой ход, вы все равно ничего слышать не будете за ревом собственных шумов. Это все равно, что на мотоцикле с завязанными глазами преследовать гоночный автомобиль по взлетной полосе. Причем у водителя автомобиля глаза не завязаны… За ним надо охотиться, выслеживать, прокрадываться в ордер — одним словом, как следует надо тактику изучать. И не только в училище, а всю службу. Вот тогда что-то может получиться. Причем только в военное время — надо объяснять, почему? А еще попробуй, окажись с ним в одном районе…
И тем не менее, командир упрямо нес свои несбыточные мечты через годы. И вот наступило время принятия решения: расти дальше по службе, или подыскивать место на берегу? Расти дальше не особо хотелось, а на просьбу или даже намек о переводе командир дивизии с начпо заявляли: «Ну, еще одна автономка — и будет тебе перевод». Но прошли одна, вторая и назревала третья. Командир был грамотным подводником, имел сколоченный экипаж и, как говорится, пользовался авторитетом. Но всему есть предел, и когда командир твердо заявил протест и затребовал справедливости у командования, ему «по секрету» сообщили, что эта боевая служба будет проходить в районе предполагаемого действия АУГ с «Энтерпрайзом», и что более опытного и грамотного командира в этом плане просто нет и быть не может… Короче, такого иезуитского коварства в штабной дипломатии командир не ожидал. Мечта юности… непойманная Жар-Птица…
И началась игра в жмурки, гонка с завязанными глазами. На космическую разведку надежды было мало — никакого просвета, облачность сплошная. Но командир был отнюдь не беспомощным мечтателем, а имел крепкую крестьянскую хватку: про авианосцы и их тактику он знал все, что можно было знать. Его офицеры, включая даже механиков, знали чудаковатость своего командира и тоже старались не пропустить ни крупицы информации про «Энтерпрайз» и его охранение. И, наконец-то, — вознаграждение за упорство: вот она, материализация мечты командира и всего экипажа! Лодка на стабилизаторе глубины без хода, все молчат, напрягшись, а акустики ловят своими чуткими электронными и человеческими ушами групповую цель, а посередке что-то такое, что без труда классифицируется как авианосец! Прикинули, посчитали — основная цель пройдет мимо в десяти-двенадцати кабельтовых. Вот она, мечта юности и всей последующей жизни! Ну почему, почему на планете в эту минуту мир?! А-а-а!..
— Боевая тревога, торпедная атака! Колокола и «каштан» не использовать! Все команды и доклады — только по телефону!
— Ну, писец, началось, — вырвалось у экипажа, — бей супостата.
Но война-то “холодная”, время мирное, атаковать нельзя, даже имитировать атаку… Надо что-то делать, как-то обозначить торпедную атаку, пусть знают, что русский Иван не лыком шит, и не думают о безнаказанности…
— Боцман, всплывать на перископную глубину на стабилизаторе.
Команд — минимум, все с полуслова, все работают, выкладываясь на сто процентов.
— Поднять перископ.
В центральный прибыли взлохмаченные зам с особистом. Ишь как торопились, даже лоск не успели навести. Начинают потихоньку въезжать в обстановку. Командир — к перископу, чтобы ненужных вопросов избежать. Минут через пять авианосец будет на траверзе. Вон он, весь в огнях, самолеты принимает — значит, курс менять не будет. БИП вырабатывает данные для стрельбы — все на автомате. Командир от перископа — к телефону:
— Минер! Сколько нужно времени, чтобы освободить четвертый и пятый аппараты от торпед?.. Сколько?! Ну ты оху… Пять минут! И приготовить эти аппараты к прострелке воздухом! Понятно?!
Пытавшиеся вот-вот вмешаться в обстановку зам с особистом оцепенели, как адмиралтейские якоря на набережной Невы. Минера тоже заклинило, и четкого ответа «есть» не последовало. Вот те на. Готовились, готовились. Да, в военное время проще: ввел данные стрельбы — а они идеальные! — и «Пли!» А тут все аппараты заряжены боевыми торпедами, все битком. Есть, правда, возможность освободить два аппарата от торпед на случай аварийного выхода из затонувшей лодки. Ну, освобождаем, время уходит…
Время уходит, авианосец вот-вот поравняется с лодкой, а минерское «есть» все никак не прозвучит, да и зам с особистом скоро очухаются.
Тут механик — нашел, елки, выход! — самый большой оппозиционер и тайный насмешник над командирскими утопиями. Он уже давно запрашивал «добро» продуть гальюны(не заполненным «под завязку» остался %T1?82олько докторский в изоляторе), но командир неизменно запрещал — звук продувки демаскирует махом. Механик матерился и утверждал, что нас скоро по запаху учуют даже в Пентагоне.
— …Минер!..
— Тащ командир, — встрял механик, — готов произвести прострелку гальюнов! Эффект такой же, а пользы больше: не надо снимать давление с отсеков, тем более, что оно и так избыточное, и расход воздуха на это дело меньше. И нарушения директивы не будет. А?
Мысль сама по себе неплохая, но… как-то это… и выхода другого нет…
— Ну, это совсем другое дело, — обратился почти вышедший из оцепенения зам к начинающему выходить особисту.
— Ладно, мех, убедил, — сказал командир. — Продуть гальюны по команде.
И сам — к перископу.
В редких разрывах облаков проглядывала четверть рождающейся луны. Лунная дорожка убегала в сторону авианосца, надвигающегося неумолимо, как крах капитализма.
— Механик, турбину к даче хода приготовить. Что там с гальюнами?
— Турбина готова, гальюнные аппараты второго и третьего отсеков к стрельбе готовы, — отрапортовал механик, — есть предложение опустить перископ: кингстон продувки гальюнов на одном шпангоуте с перископом, недолго и оптику загадить…
— Понял, понял, механик… БИП! Доложить данные стрельбы двумя «изделиями»! — Выслушал данные, сверился по перископу и дал команду опустить его.
— Механик, то-овсь!
— Есть товсь!
— Пли!
— Есть пли! — отозвался механик. — Второй и третий, продуть гальюны, воздуха не жалеть!
Через некоторое, очень маленькое, время в центральный пошел характерный запах, и все завращали носами.
— Товарищ командир, продуты баллоны гальюнов во втором и третьем отсеках. Замечаний нет.
— Есть, механик. Поднять перископ!
Подняли. Вот это да! Командир ошалело отшатнулся от окуляров, а затем опять прильнул.
На авианосце пылал пожар! И еще какой! Громадина продолжала следовать своим курсом.
— Товарищ командир! В нашу сторону направляется цель номер три, дистанция тридцать, — доложил командир БИПа.
— Есть, — машинально ответил командир, не отрываясь от перископа, — наблюдаю пожар на авианосце, записать в вахтенный журнал…
В центральном все так и обалдели.
— Доигрались! — первым пришел в себя и трагически завопил зам.
— Разрешите? — и, не дожидаясь ответа, особист прильнул к перископу. Это наглость. Это борзость. Перископ — штука только для командира. Старлей сопливый, агент 00, да к тому же из механиков… В другое время командир не стерпел бы и проучил юнца, но сейчас было не до того.
— Пожар… на полетной палубе… ни хера ж… — подтвердил особист.
Что за чертовщина?! Ну, продули гальюны. Торпедные аппараты воздухом не простреливали, вернее, команда была, но минер… Минер «есть» не сказал, а должен был, и отрапортовать команду должен был, а он молчал… Тогда что?
Так думал командир, а все внимательно слушали, потому как думал он вслух.
— А почему он молчал? — вступил в дело особист. — Может, он действовал?
И особист перевел взгляд на пульт вахтенного офицера с «каштаном». Тумблер торпедной палубы был включен! Все уставились на тумблер, а глаза зама начали наливаться справедливым гневом, как у Ивана Грозного, который убивает своего собственного сына.
— Разрешите! — и снова без разрешения особист рванулся к «каштану». — Первый, торпедная! Ответить центральному! — надрывался особист в выключенный «каштан», надеясь первым выявить злой умысел.
— Товарищ старший лейтенант! — не сдержался командир. — «Каштан» обесточен по моему приказанию с самого начала слежения за авианосцем. Отойдите отсюда, и без разрешения…
— Но ведь горит, и горит фактически! — не унимался старлей, пытаясь сдержать марку.
— А чего это вас так огорчает, — съязвил командир, — авианосец-то американский.
И за телефон.
— Связисты, запитать командирский «каштан», — и далее, уже по «каштану». — Минер! Ты что там, умер или …..?! Доложить количество боезапаса!
— Товарищ командир, — прозвучало в замершем центральном, — боезапас без изменения. — Минер докладывал невозмутимо — еще бы, откуда он знал. — В аппаратах столько-то, на стеллажах столько-то, выгрузку из аппаратов четыре-пять начать не можем, неисправно перезарядное устройство. Время на введение в строй выясняем…
— Ну, минер! Мо-ло-дец! — гневно-радостно выдавил командир. — Выгрузку отставить, а там разберемся…
Зам отлип от перископа, в который влез, пока шел диалог с торпедистами. Ему хотелось ущипнуть себя и проснуться. Кошмар какой-то! Торпеды на месте, ну продули гальюны, а авианосец горит!
Крыша съезжала не только у зама. Но боевые посты и командные пункты бесстрастно делали свое дело.
— Товарищ командир, цель номер три опасно приближается, дистанция пятнадцать кабельтов… — прервал размышления и догадки доклад акустика.
— Срочное погружение! Турбине вперед девяносто три! Боцман, ныряй на сто метров!
…Автономка закончилась досрочно. «Энтерпрайз» ни с того, ни с сего ушел прочь от советского побережья восвояси, а лодке приказали скрытно вернуться в родную базу. В точке всплытия поджидал БПК с комиссией. Сразу же изъяли вахтенный журнал и штурманские карты. Поочередно опросили всех свидетелей и участников «атаки» и заставили письменно изложить события — такого-то числа… И нарисовалось вот что…
О присутствии в данном районе советской субмарины командир авианосца наверняка знал, а значит, знало и все его охранение. Знал он также, что контакт с ней потерян. Это можно расценить как отрыв АУГ от лодки, но дальнее охранение — тоже подводные лодки — все равно должны были продолжать поиск. Наверняка знала о потере контакта и вся ходовая вахта авианосца. Знали, и потому смотрели в оба. И тут в лунной дорожке какой-нибудь сигнальщик видит перископ. Докладывает, разумеется, — у них за это дело крупная денежная премия, между прочим. Командование авианосца волнуется, луна прячется в облаках, и перископ скрывается(чтобы оптику в дерьме не запачкать). Все там напряженно лыбятся на воду, оповещают корабли охранения, а авианосец идет, не меняя курса, потому что самолеты заходят на посадку. Тут снова выглядывает луна, четко виден вышедший пузырь — в лунной опять же дорожке — и акустики кричат, что слышат торпедный залп… Рулевой и не выдержал, повернул, уклоняясь от «торпед», — так или иначе, история умалчивает, и самолет не туда приземлился, врезался…
Факт состоит в том, что, по сведениям агентурной разведки и по дипломатическим каналам, в том месте и в то время, где наша лодка продувала гальюны, на авианосце произошел пожар вследствие аварийной посадки самолета, врезавшегося в рядом стоящие, а в довершение всего авианосец еще и слегка влепил носом в борт своего же крейсера «Белкнап». Опять же через военного атташе производился запрос о наличии в том районе советских подводных лодок. Разумеется, вежливо ответили, что никаких лодок нет, а ту быстренько вернули…
На пирсе экипаж встречал лично командующий флотом. После оглушительного «Здравия желаем!..» ком поблагодарил экипаж за службу.
— Служим Советскому Союзу!!! — опять же оглушительно заорали подводники… И все. Ни речей. Ни митингов. Ни разносов. Ни наград, ни благодарностей, ни грамот, на худой конец. Зачем приехал?
— Старпом.
— Я!!!
— Действуйте по плану, а мы тут с командиром маленько побеседуем, — и в курилку на корень пирса.
— Ни хрена себе! — выразил общее недоумение механик. — Неужто снимут?! Вот бы меня!.. — он давно мечтал о переводе на берег под любым соусом, ровесник командирский.
— Всем вниз! — старпом пресек механические разглагольствования, и народ полез в прочный корпус.
Монолог кома в курилке (достоверность — плюс-минус):
— Ну что ж, родной, одну свою мечту ты осуществил. «Энтерпрайз» минимум на полгода выведен из строя. За это не грех и Героя дать. Но, родной, не судьба. Подписывается международное соглашение о предотвращении конфликтов в море и воздухе путем запрещения имитации боевых атак. Табанили его только америкосы. Теперь, может, и они поймут его пользу, потому как ремонт «Энтерпрайза» им в копеечку вылетит. Но тебя, родной, там не было. Ты понял? И экипажу объясни. Ну, органы возьмут подписку о неразглашении, само собой… Объяснять янкесам, что ты не имитировал торпедную атаку, а просто гальюны продувал, никто не станет. Во-первых, это их только разозлит, а во-вторых, смешно просто. Еще возьмут и не подпишут соглашения, реванша искать будут. ТАСС уже сообщил об аварии на «Энтерпрайзе» и заявил, что наших кораблей в этом районе не находилось. Вот так-то, родной. Извини, вот тебе Орден Красного Знамени — это все, что в моих силах. Да и вообще, не пора ли ему на покой? — ком повернулся к комдиву. — А то ведь, насколько я знаю, еще одна мечта осталась неосуществленная. Есть места?
— Найдем, товарищ командующий. Это — последняя автономка. Готово представление на перевод в учебный центр, начальником тактического цикла.
— Давайте мне, я сразу подпишу. Ну что ж, комдив, готовь представление и на механика. Пусть там вместе разбираются со своими мертвыми петлями. Только в штопор не войдите, — ком весело погрозил пальцем, потом протянул на прощание огромную теплую ладонь.
Автоматизированная система подачи на полетную палубу
Автоматизированная система подачи на полетную палубу, транспортировки и подвески на самолеты управляемого ракетного вооружения на втором китайском авианосце "Шаньдун" (бортовой номер "17")
Знаете ли ли вы, как посадить самолет, написать историю, сделать игру и скрафтить косплей?
Пикабушники знают и даже рассказывают, как. Бонусом к знаниям идут всякие приятные мелочи: ачивка, командная борьба, неиллюзорный шанс выиграть что-то приятное.
Американский авианосец USS Santee (ACV-29)
Американский авианосец USS Santee (ACV-29) с бомбардировщиками Douglas SBD Dauntless и истребители-бомбардировщики Grumman F4F Wildcat, во время операции «Факел», ноябрь 1942 г.
Третий китайский авианосец
Как сообщило информационное агентство "Синьхуа", 1 мая 2024 года из Шанхая в море на заводские ходовые испытания впервые вышел третий китайский авианосец "Фуцзянь" (Fujian / 福建 , бортовой номер "18"). Авианосец "Фуцзянь", обозначаемый как проект 003, был построен на судостроительном предприятии объединения Jiangnan Shipbuilding (Group) Co., Ltd. (в составе китайской государственной судостроительной корпорации China State Shipbuilding Corporation - CSSC) на острове Чансин в Шанхае и станет самым большим боевым кораблем ВМС НОАК.
Строительство авианосца "Фуцзянь" было начато на предприятии Jiangnan Shipbuilding, как считается в феврале 2016 года. Церемония спуска корабля на воду (фактически вывода из сухого строительного дока) состоялась 17 июня 2022 года. Авианосец получил название в честь восточной провинции КНР.
Новый китайский авианосец является крупным кораблем, сопоставимым с авианосцами ВМС США, и при неядерной энергетической установке должен стать самым крупным в мире неатомным авианосцем и самым крупным в истории неатомным боевым кораблем. Полное водоизмещение корабля оценивается в 80-85 тысяч тонн, длина по ватерлинии -- 300 м, наибольшая длина - 316 м, ширина по ватерлинии - 39,5 м, наибольшая ширина - 76 м.
Четырехвальная главная энергетическая установка корабля неатомная, но подробности неизвестны. Видимо, она основывается на паротурбинной ГЭУ советского образца китайских авианосцев "Ляонин" (бывший "Варяг" проекта 11436) и "Шаньдун", но, видимо, использует более мощные главные турбозубчатые агрегаты. По некоторым утверждениям, ГЭУ авианосца "Фуцзянь" является турбоэлектрической, с приводом гребных валов от электродвигателей.
Архитектура корабля классическая авианосная с одной островной надстройкой и угловой полетной палубой, и компоновочно представляет собой несколько увеличенный вариант авианосцев "Ляонин" и "Шаньдун". В то же время авианосец "Фуцзянь" впервые в китайском флоте должен использовать катапультный способ взлета самолетов, для чего оснащен тремя электромагнитными катапультами китайской разработки, посадка с помощью аэрофинишеров. Имеются всего два самолетоподъемника.
Подробнее
Озёрные авианосцы США. История USS Wolverine
Не так давно был опубликован материал об «озёрном авианосце» американского флота USS Sable. В этой же статье пойдёт речь о втором и последнем авианосце этого типа — USS Wolverine.
Будущий авианосец имел более длинную историю, чем его построенный в 1924 году собрат. В виде пассажирского парохода он был спущен на воду 9 ноября 1912 года под именем Seeandbee и стал самым большим на тот момент в мире судном этого типа с колесом. Заказчик — Cleveland and Buffalo Transit Company — решил применить на нём следующие технические решения: колёса с лопастями в качестве движителя, а также составной наклонный паровой двигатель.
Авианосец USS Wolverine на озере Мичиган, 6 апреля 1943 года
Первая технология давала улучшенные манёвренность и остойчивость при плохой погоде, а также позволяла разместить в корпусе судна больше кают и залов. Что же касается второй, то мощность двигателя могла достигать 12000 л.с. при низких оборотах без вибрации, что значительно повышало комфорт пассажиров. Сам же двигатель был уникален своим парораспределительным механизмом Вальсхарта, который обычно ставили только на паровозы. Пар для силовой установки вырабатывался шестью односторонними и тремя двусторонними котлами. Размер колёс также был впечатляющим — 10 м в диаметре с 11 лопастями длиной 4,5 м. Такая силовая установка разгоняла судно до 19,1 узла. Для улучшения манёвренности были предусмотрены дополнительный носовой руль направления и паровой рулевой двигатель.
Длина парохода составляла 152,4 м, ширина — 29,8 м осадка — 4,7 м. Судно выглядело элегантно и современно. Но главное было внутри. Стальной корпус с двойным дном и 25 водонепроницаемыми переборками повышал живучесть, а значит, и привлекательность судна. Завлекать пассажиров должен был и интерьер. Многие помещения были отделаны красным деревом и выполнены в тосканском стиле. На борту были буфеты, книжные и цветочные магазины, а также столовые.
Пароход Seeandbee, август 1919 года
Удобства дополнялись наличием кают с личными туалетами и ванными комнатами, а также телефонами. На борту их было более 500 — огромное число для 1912 года! Таким образом, пароход мог принять 1500 человек в каюты с повышенным комфортом и до 6000 пассажиров всего. Дополнительно в трюмы могло поместиться до 1500 тонн различных грузов.
В свой первый рейс Seeandbee вышел 19 июня 1913 года из Детройта в Буффало. Главной линией, на которой работал пароход, был маршрут Кливленд — Буффало, хотя периодически он посещал все крупные порты на Великих озёрах. В рекламных компаниях неоднократно указывалось на дешевизну билетов (цена была даже меньше, чем на поезд) и скорость судна. В 1930 году владелец предлагал пари на 10000 долларов, что ни один пароход на Великих Озёрах не сможет обогнать Seeandbee. И никто не решился бросить вызов. На всемирной выставке 1933 года пароход предлагал круизы по системе «всё включено». Позже, в 1937 году, в ходе ремонта на судне были устроены новый бальный зал, салоны красоты и дополнительные ванные комнаты.
Главный салон парохода Seeandbee, лето 1913 года
Усовершенствование, однако, стоило Cleveland and Buffalo Transit Company больших денег. Окупить затраты так и не удалось. Компания уже была на грани банкротства и в 1939 году закрылась окончательно. Судно продали фирме C&B Transit Company. Новые владельцы продолжали активно использовать Seeandbee вплоть до начала 1942 года.
Реклама, приглашающая покупать билеты на рейсы Seeandbee в мае-ноябре 1920 года
Из-за того, что пароход не стоял на приколе, как тот же Greater Buffalo, правительству США пришлось выложить 12 марта 1942 года за его покупку крупную сумму в 756500 долларов. 6 мая судно прибыло в Кливленд, где из-за размеров не поместилось в сухой док. Работы пришлось проводить на плаву.
На верфях American Ship Building Company пароход получил номер IX-64 и в течение следующих месяцев прошёл переоборудование. В его ходе была срезана надстройка и устроена деревянная взлётно-посадочная палуба (в отличие от стальной на USS Sable). Мостик и дымовые трубы перенесли на правый борт и установили тормозные механизмы. 2 августа 1942 года корабль получил имя USS Wolverine, а через 10 дней вступил в строй. Но только в январе следующего года он отбыл в Чикаго, где приступил к обучению пилотов.
Переоборудование бывшего пассажирского парохода в авианосец, 1942 год
Как и на однотипном USS Sable, на USS Wolverine имелась масса проблем, связанных с новым авианесущим назначением. Отсутствовали лифты и помещения для хранения самолётов. Низкая скорость корабля при слабом ветре ограничивала выбор машин для тренировок, а в штилевые дни они вообще прекращались. Авианосец не был оборудован катапультами и трамплином при довольно короткой палубе, поэтому для полноценного взлёта и посадки самолётам был необходим хоть какой-то ветер. В противном случае скорости USS Wolverine не хватало для достижения требуемой подъёмной силы.
Тем не менее значение озёрного авианосца было очень важным. Флоту требовалось огромное количество морских лётчиков, а готовить их на нёсших боевую службу авианосцах было затруднительно и опасно. Великие озёра же были местом защищённым и несколько облегчали участь пилотов в случае крушений. За время службы на USS Wolverine пришлось около 65000 взлётов и посадок.
С завершением Второй мировой войны надобность в переделанных колёсных пароходах отпала. Уже 7 ноября 1945 года USS Wolverine был выведен из эксплуатации и до конца месяца передан на баланс Управления военного судоходства с исключением из списков флота. Управление долго разыскивало покупателя, пока, наконец, 21 ноября 1947 года не продало корабль за 46789 долларов компании AF Wagner Iron Works в Милуоки на металлолом. Такая отсрочка была обусловлена ещё и тем, что в 1945 году Министерство юстиции США предъявило бывшим хозяевам парохода иск о завышении стоимости продажи на 275000 долларов и в январе 1947 года выиграло этот спор в суде.
USS Wolverine, 1942 год
Так закончилась длинная история парохода Seeandbee, который успел побывать крупнейшим колёсным судном в мире, роскошным лайнером и, наконец, озёрным авианосцем USS Wolverine. Каждый раз его статус был по сути уникальным, что только добавляло ему шансов навсегда остаться в истории флота.
Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»
Озёрные авианосцы США. История USS Sable
Войну часто называют движителем научно-технического прогресса, поскольку именно в такое время могут появиться самые необычные изобретения, которые в мирный период никто не воспринял бы всерьёз. В годы Второй мировой войны в США были приняты на вооружение так называемые «озёрные авианосцы» USS Sable и USS Wolverine с колёсным приводом. О первом из них и пойдет речь.
Будущий авианосец изначально был пассажирским пароходом. Его построили на верфях American Ship Building Company в 1924 году под именем Greater Buffalo. Изначально его длина составляла 158,1 м, ширина — 17,7 м, осадка — 6,5 м, а водоизмещение — 7739 тонн.
Корпус судна был стальным. В нём имелось одиннадцать водонепроницаемых отсеков и двойное дно, разделённое, в свою очередь, на ещё шестнадцать водонепроницаемых отсеков. Энергетическая установка представляла собой трёхцилиндровую наклонную составную паровую машину на девяти котлах. Она приводила в движение два боковых колеса диаметром 10 м каждое.
USS Sable, 1944-1945 года. С палубы взлетает FM-2 Wildcat
Пароход имел 7 палуб, три дымовые трубы и рули на обеих оконечностях корпуса для улучшения манёвренности. Но главными его особенностями были интерьер и удобства. Спроектированный в подражание эпохе Ренессанса стиль оформления привлекал серьёзное внимание состоятельной публики. На судне была даже шестиметровая фреска, выполненная известными американскими мастерами. Для 1500 потенциальных пассажиров было предусмотрено всё: курительные салоны, ночники, личные ванны, телефоны и даже гараж для перевозки до 103 автомобилей.
Пароход Greater Buffalo перед переоборудованием, 1942 год
Владелец судна, Detroit and Cleveland Navigation Company, определил его на работу по линии Детройт — Буффало. На момент совершения первого рейса в 1925 году Greater Buffalo был крупнейшим пароходом на Великих озёрах. Но его работа продолжалась недолго. В 1929 году в США начался экономический кризис. В 1930-1935 годах судно просто стояло в Детройте, поскольку не имелось ни пассажиров, ни экипажа — последний постоянно бастовал, требуя повышения зарплаты. Всё это приносило огромные убытки компании, поэтому было решено привести судно в Кливленд и перестроить в плавучий отель. Но до начала войны эти планы так и не претворили в жизнь.
Использовать для обучения морских лётчиков настоящие авианосцы ввиду их острой нехватки на фронте было невозможно. Поэтому уже в середине декабря 1941 года Морское министерство начало прорабатывать идеи по покупке крупных судов и превращению их в учебные авианосцы. Выбор пал в том числе и на Greater Buffalo. Во-первых, на нём можно было бы построить взлётную палубу в 2/3 длины палубы авианосца типа Independence. Так что если пилоты смогут взлетать и садиться на такой учебный авианосец, то уж точно освоят и настоящий. А во-вторых, Greater Buffalo ещё находился на Великих озёрах, а значит, был надёжно защищён от наводнивших Восточное побережье США немецких подлодок.
7 августа 1942 года пароход был выкуплен Управлением военного судоходства и в сентябре получил имя USS Sable. Вскоре он прибыл в Буффало на переоснащение, в ходе которого была срезана надстройка, а главная палуба превращена во взлётно-посадочную полосу из стальных листов. Новую надстройку и дымовую трубу сместили на правый борт, там же устроили крепления для хранения повреждённых самолётов. Кроме того, было установлено 8 комплектов тормозных тросов и оборудованы залы для обучения лётчиков. При этом колёсная система движения и старая энергетическая установка изменениям не подверглись. Длина корабля выросла с 158,1 до 163 м, а водоизмещение уменьшилось с 7739 до 6584 тонн.
Обучения не бывает без ошибок. Неудачное приземление истребителя FM-2 Wildcat на палубу USS Sable, май 1945 года
Авианосец вступил в строй 8 мая 1943 года. Его экипаж был частично укомплектован выжившими моряками с погибшего в битве в Коралловом море авианосца USS Lexington. Вскоре Sable прибыл в Чикаго, где и находился до конца войны. Через некоторое время возникла проблема: выяснилось, что из-за малой скорости и низкого корпуса корабля некоторым типам самолётов просто не хватало подъёмной силы для того, чтобы подняться в воздух. В штилевые дни взлёт становился и вовсе невозможным.
Тем не менее за годы войны на USS Sable и его систершипе USS Wolverine успешно прошло обучение более 17000 лётчиков, которых тренировали летать на Grumman F6F Hellcat, Chance Vought F4U Corsair, Douglas SBD Dauntless и Grumman TBF Avenger. Кроме того, авианосец стал «испытательным полигоном» для беспилотных ударных самолетов Interstate TDN-1. Стоит отметить, что среди обучавшихся на USS Sable лётчиков был и будущий президент США Джордж Буш-старший.
USS Sable. Фото сделано 10 августа 1943 года в Вест-Гранд-Траверс-Бэй, недалеко от Траверс-Сити, штат Мичиган. На палубе видны два беспилотника TDN-1
После окончания Второй мировой войны нужда в озёрных авианосцах отпала. У командования появился широчайший выбор среди построенных авианосцев для назначения их учебными. К тому же длина взлётных палуб бывших пароходов не позволяла работать с реактивными самолётами, которые активно принимались на вооружение. Так что 7 ноября 1945 года USS Sable был выведен из эксплуатации и вскоре исключён из списков флота.
Какое-то время существовала идея превратить озёрный авианосец в корабль-музей в музейном комплексе истории Великих озёр штата Огайо, но денег на это не нашлось. Так что 7 июля 1948 года Морская комиссия продала корабль на слом фирме HH Buncher Company. Новые владельцы были вынуждены срезать часть корпуса, уменьшив ширину, — только так корабль мог пройти канал Уэлленд по пути в канадский Гамильтон на разделку.
Так закончилась история одного из самых необычных военных кораблей — учебного авианосца, ходившего по озёрам на уже диковинной к тому времени колёсной тяге. Тем не менее он внёс большой вклад в дело подготовки пилотов, которые громили в воздухе японцев на Тихом океане.
Материал подготовлен волонтёрской редакцией «Мира Кораблей»