Со мной двое знакомых - они и притащили меня сюда. Оба одеты в "модные" спортивные костюмы, у обоих позолоченные часы и "пацанские" барсетки.
В то время мы почти каждый вечер собирались в одной немалоизвестной забегаловке с названием-аббревиатурой из трех латинских букв и блюдами исключительно из куриного мяса. Но собирались там не поэтому, - весь василеостровский сброд ходил туда ради "фри-дринков". Вообще-то, они не задумывались, как полностью бесплатные - по идее, ты должен был заплатить 50 с небольшим рублей за бумажный стаканчик, а потом мог наливать в него столько газировки из специального автомата, сколько захочешь. Обычно мы покупали один стакан на всю компанию и пили из него по очереди. Но спустя время поняли, что можно просто брать использованные стаканчики с соседних столов, мыть их под краном в туалете и выдавать за свои. Некоторые, самые предприимчивые, забирали тары домой, чтобы в следующий раз не пришлось искать новые. Прочности таких стаканов хватало на пять-шесть раз, пока картонное дно не начинало изрядно протекать. Частенько, вместе со стаканчиками, мы проносили внутрь какое-нибудь бухло, и устраивали в этой злосчастной забегаловке настоящие попойки.
Все началось во время одной из таких попоек. Когда я, будучи не слишком трезвым, решил, что мне отчаянно не хватает приключений на свою задницу. На самом деле, я ничего не решал - просто увидел, как одна из местных обитательниц, малознакомая мне девочка, (но, надо сказать, очень симпатичная) активно ругается с кем-то по телефону. Классический районный конфликт с элементами гопничества. Таких ситуаций мы видели десятки, а то и сотни, особенно в той забегаловке, но почему-то именно тогда мне очень уж захотелось забрать у девчонки телефон и влезть в разговор. Самому стать одним из участников конфликта, к которому до того момента я не имел ни малейшего отношения.
Я и не вспомню сейчас, что именно говорил мне быдло-голос из телефонной трубки и что я ему отвечал, но абсолютная убежденность в своей безопасности, а также наличие рядом красивой девушки, вдохновляло меня на остроумные - как мне тогда казалось - и, скорее всего, довольно обидные изречения.
Помню, как быдло-голос сказал мне:
- Че, по телефону только смелый такой?
- Приезжай к нам в общагу, поговорим с тобой раз на раз.
На следующий день я снова пришел в ту кафешку, спокойный и уверенный в том, что никто не вспомнит про мои вчерашние выходки. Практически каждый день там происходили вещи куда более яркие и маргинальные: побеги от охранников, иногда с элементами паркура и прыжками по столам; азартные игры; насилие; любовь...
Но вот я доедаю свой куриный (а какой же еще!) бургер, допиваю бесплатное Пепси из чужого стаканчика, и ко мне подходят те самые ребята, которые вскоре будут сопровождать меня на пути к пиздюлям. Они были тут вчера, слышали мой разговор и, насколько я помню, в какой-то момент забрали у меня телефон.
- Тебя сегодня ждут в общаге, с тобой хотят поговорить.
Увидев мой растерянный взгляд, второй добавляет:
- Не ссы, мы поедем с тобой.
Я, конечно же, сразу отказываюсь. На что парни с улыбкой отвечают:
- Тогда приедут к тебе. Они знают, где ты живешь.
И в эту же секунду все мои конечности начинает нехило трясти, потому что я постепенно осознаю одну неприятную вещь, - у меня нет выбора. Придется ехать. Ехать "отвечать за слова". Если бы я еще помнил, что и кому говорил! Но это уже было не важно. Впервые в жизни я оказался в положении крайнего, и это обстоятельство заставляло мою челюсть дрожать, а зубы стучать так, что, казалось, они вот-вот начнут крошиться от столкновения друг с другом.
Мой лучший друг, Серый, оценив ситуацию, придумывает самый гениальный совет, который я слышал в своей жизни.
- Подумай, как бы поступил Хэнк Муди*?
Рассуждать логически, да и вообще хоть как-то трезво мыслить я не мог. В тот момент у моего мозга отключилась такая функция - "думать". Все было как во сне - вот мы вышли на улицу, вот я пытаюсь достать сигарету трясущимися от страха руками, вот мы уже спустились в подземку, вот заходим в вагон.
*Хэнк Муди - главный герой американского сериала "Californication", сыгранный Дэвидом Духовны
Глава 2. Кастрированные бараны
Мы вытекаем из метро "Приморская", отделяемся от однородной темно-серой массы и направляемся в глубь района. Мимо проходят какие-то девчонки и здороваются с нами. Одна из них делает мне какой-то комплимент. Я отвечаю что-то. Все происходит как в тумане. Мне не до любезностей, - я иду навстречу судьбе, всеми силами пытаясь унять свою дрожащую челюсть и отогнать мысли о том, что меня сейчас будут избивать всей общагой. Пацаны, которые идут со мной, тоже пытаются меня успокоить.
(Как будто это так просто!)
- Просто скажи, что ты был пьяный.
- Мы уже там были, и никто нас не отпиздил.
(Если бы я мог так же свалить свою вину на кого-нибудь еще!)
Заходим внутрь ужасающего бетонного здания. Это даже не студенческое общежитие, - мимо проходят пожилые люди и мамы с колясками. Охранник спит, турникет не работает. Никому нет до нас никакого дела. Мы совершенно свободно проходим к лифтам и поднимаемся на какой-то там этаж. Все это время меня неистово трясет от страха, прямо таки колотит. Когда двери лифта с грохотом открываются, я вижу то, чего боялся больше всего - огромная толпа людей, заполнив половину пространства широкого черного коридора, уже ждет нас, а точнее - меня. Какой-то парень кавказской внешности демонстративно отрабатывает, по всей видимости, свой коронный прием. "Бля, я его точно вертухой вырублю!" - говорит он, и еще раз машет ногой по воздуху, пропитанному запахом дешевой еды и стариканской мочи.
И вот он я, стою в темном вонючем коридоре советской общаги и задаю себе один и тот же вопрос - "Как я оказался тут?".
Низенькая круглая девочка в шапке "FBI" берет меня за руку.
- Я чувствую, когда кто-то врет. Так что лучше отвечай честно.
Парень, который только что активно разминался, теперь стоит напротив, совсем рядом со мной.
Я даже не очень понимаю, о ком идет речь.
Девочка чуть сильнее сжимает мою руку, прищуривается и многозначительно произносит:
Мне сразу же прилетает резкий удар в правую щеку.
Я и вправду уверен, что ничего такого не говорил, но какая теперь разница? Теперь не имеет значения, что я мог вообще не приезжать сюда, и это был бы единственный правильный выход из сложившейся ситуации. Я уже здесь, в плесневелой обоссаной общаге на окраине города. Стою и дрожу от страха. А на меня смотрят своими хищными глазами человек двадцать, наслаждаясь моей беспомощностью.
Он снова задает мне тот же вопрос:
- Ты говорил, что она шлюха?
И опять все по накатанной: девочка-детектор интенсивно щупает мою потную руку и выносит свой вердикт:
И снова кулак прилетает мне в то же самое место, что и минуту назад. Я чувствую, что щека начинает понемногу распухать. Из-за адреналина и шока я не ощущаю боли и стою, в общем-то, неподвижно. Это очень расстраивает всех собравшихся стервятников, они явно ждут момента, когда я буду валяться в луже собственной крови, чтобы отпинать меня ногами. Ребята, которые приехали со мной, стоят поодаль и изо всех сил делают вид, что они не рады моему положению. Но в их глазах чиатется лишь одна мысль - "Как хорошо, что мы не на его месте!".
Любитель кулачных боев и вертух подходит все ближе и говорит все напористее:
- Лучше признайся сам. Ты же сказал, что она шлюха?
- Нет, - говорю - Чуваки, я вообще не оскорбляю девушек.
Уже не дожидаясь отмашки от ясновидящей девочки, парень все делает сам. Выносит приговор, который прилетает мне кулаком в правую щеку.
- Бля, ты знаешь, кто такие чуваки?!
И еще один удар, снова в то же место.
- Чуваки - это кастрированные бараны!
Вся толпа начинает шептаться и звонко хихикать, прямо как свора гиен. На передний план выходит низенький прыщавый парень в толстенных очках. Он достает из кармана нечто, обмотанное черным пакетом и начинает аккуратно его разворачивать. Спустя два слоя полиэтилена, становится понятно - внутри пистолет. Парень достает его и начинает показушно крутить в руках. Затем отдергивает затвор и целится куда-то в район моих ног.
- Когда приедет Илюша, - тебе пиздец. Получал когда-нибудь из травмата в коленку?
Вот и все. Мог ли я когда-нибудь представить, что буду настолько близок к нелепой смерти в какой-то ссаной общаге, еще и на Приме? Надо только подождать Илюшу.
Девочка-детектор наконец-то отпускает мою руку. Чувак, который только что бил меня по лицу, несколько секунд говорит с кем-то по телефону и с ехидной улыбкой смотрит на меня.
- Илюша уже подъезжает... - говорит он - Ох, лучше бы ты сразу признался...
Ребята, которые привезли меня сюда, теперь выглядят немного растерянно - они явно не думали, что все зайдет настолько далеко. Но все также стоят на безопасном расстоянии и не вмешиваются.
Я засовываю руку в карман, чтобы сбросить очередной вызов на телефоне, и пальцем натыкаюсь на какой-то липкий камешек. Потребовалось несколько секунд, чтобы до меня начало доходить... Ну конечно! То, что могло спасти меня, уладить любой конфликт. То, что делало даже самых злых и опасных людей безразличными и беспомощными овощами, все это время лежало прямо у меня кармане. Ох, уж этот афганский гашиш! Сколько всего с ним было связано. Сколько людей он уронил в обморок, сколько превратил в бледные блюющие растения... Если хочешь накуриться и приятно провести время - никогда не бери афганский гашиш. Он убивает. Сносит головы. Не жалеет никого. Прямо как Илюша.
- Э, бля! - чувак выдергивает мою руку из кармана резким движением, спасительный камешек вылетает вместе с ней и исчезает где-то в темноте коридора - Тебя не учили, что надо вынимать свои грабли из карманов, когда говоришь со старшими?!
Нить Ариадны в виде вонючего химозного гашика была утеряна в лабиринте Илюши. Последняя надежда скрылась во мраке Мордора.
- Да мне просто позвонили...
С лестницы начинают доноситься чьи-то голоса. Они почти такие же как тот, с которым я говорил по телефону в той самой забегаловке. Голоса с каждой секундой все ближе. Вот уже слышен топот ботинок по ступеням, обрывки слов. Все стадо вокруг меня начинает взволнованно переглядываться. Кто-то говорит: "Это Илюша!". Кто-то отвечает: "И походу не один!".
Мелкий парень с травматом теперь смотрит на меня с какой-то надменной жалостью, как будто провожает в последний путь.
- Ну, вот и все. Бля, почему ты сразу не признался?
Голоса и топот уже на нашем этаже. Я не дрожу. Кажется, мой мозг уже смирился с положением вещей. Будь что будет. Одно я знаю точно - я никому и ни в чем уже не буду признаваться. Как только зайдет Илюша, скажу ему - лучше сразу выстрели в меня из этого долбанного травмата. Все лучше, чем трястись и пытаться правильно ответить на один и тот же дебильный вопрос, а потом все равно получать по морде.
Неожиданный прилив смелости улетучился так же неожиданно, как и появился, когда дверь с лестницы начала открываться.
На этаж заходят несколько темных тучных фигур. Включается свет...
- Добрый вечер. Капитан Иванов - представляется один из полицейских
Все присутствующие резко замолкают и воцаряется практически полная тишина. Только в этот момент становится понятно, как сильно мы шумели до этого.
- Поступила жалоба на громкий шум.
Никогда еще я не был настолько рад видеть эти сине-красные куртки, черные берцы и зеленоватые погоны так близко. После недавно случившейся важнейшей реформы МВД, (важнее была, разве что, отмена перехода с летнего времени на зимнее) я впервые вживую увидел сотрудников в ветровках с американоподобным названием "ПОЛИЦИЯ", вместо привычной надписи "МИЛИЦИЯ". Я был готов кинуться в их полицейские объятия и закричать: "Заберите меня отсюда, эти motherfuckers are going to kill me!". Ни разу в жизни милиция не сделала для меня ничего хорошего, но как только стала "полицией", сразу спасла меня. Первый раз в жизни пришла на помощь тогда, когда это действительно было нужно.
Второй страж порядка достает планшет и начинает лениво тыкать в него пальцем. Тяжело вздыхает и нехотя произносит:
Паспорта у меня с собой не имелось, и других документов тоже, но в ту секунду мне это было не важно. Я просто хотел уехать из этой общаги - в отдел, в обезьянник, сразу в тюрьму, - да куда угодно! Была даже мысль сказать им про гашиш, который только что был у меня в кармане, но я подумал, что странно будет ползать и искать его в такой обстановке, а потом - если найду - пытаться доказать сотрудникам, что это действительно гашиш и он действительно мой.
Капитан Иванов оглядывает всех собравшихся и командует:
- Те, кто здесь в первый раз - подняли руки!
Пара секунд замешательства, и моя рука резко поднимается. Осторожно смотрю по сторонам и понимаю, что я единственный, кто с удовольствием повиновался приказу капитана, - кроме меня руки не поднял никто. Никто, кроме одного из парней, приехавших со мной.
- Кто поднял руки - валите отсюда! - приказывает полицейский - Остальные проедут с нами в отдел до выяснения обстоятельств
Никогда я еще не был так счастлив от слов стражей порядка. Никогда еще с такой скоростью я не спускался вниз по лестнице и не выбегал на улицу. Никогда с таким рвением не направлялся в сторону метро. Это было настоящее облегчение, покруче, чем после нескольких дней запора. Парень, который тоже поднял руку и ретировался вместе со мной, кричал мне что-то в след, но я его не слушал, а просто бежал подальше от этой ссаной общаги и от этих сраных людей. Всеми фибрами души наслаждаясь долгожданной свободой.
Я подбегаю ко входу в метрополитен, выкидываю окурок и вижу тех девчонок, которые здоровались с нами, когда мы шли к общежитию. Та, что посимпатичнее, подходит ко мне и просит сигарету.
Она закуривает, хитро улыбается и говорит:
- Я вижу, ты легко отделался. Что, Илюша не приехал?
- Нет, - отвечаю - Слава Богу, первыми приехали менты.
Она переглядывается с подругой, улыбается еще хитрее и говорит еще загадочнее:
- Боюсь, что Илюша не отпустит тебя так просто...
- Так просто? Ты думаешь, это было просто?
- Ну, могло быть гораздо хуже.
- В любом случае, я никогда больше не вернусь в эту общагу.
Глава 5. Возвращение в общагу
- Не бойся, Илюша мой хороший знакомый. Пойдем вместе, я скажу ему, что ты мой парень, и он тебя не тронет.
- Что-то мне не очень верится...
- Да ладно тебе! - продолжает она - Я там часто бываю, он меня хорошо знает.
- И он просто так поверит, что мы встречаемся?
- Мне - поверит. Я знаю, как с ним надо разговаривать.
- Да? - говорю - Может, и мне расскажешь?
- Тебе не надо будет ничего говорить, - отвечает она - Говорить буду я.
Мы все вместе сидим в ближайшей к метро кафешке: я, Ксюша, ее безымянная подруга и тот пацан, который привел меня в общагу, а потом убегал из нее вместе со мной. Я то и дело смотрю на улицу и думаю, как бы быстрее и незаметнее сбежать.
У Ксюши звонит телефон, на экране высвечивается имя. Угадаете какое?
Она ставит на беззвучный, берет меня за руку и смотрит прямо в глаза.
- Ты мне правда понравился, и я правда хочу тебе помочь. Илюша не отстанет, пока ты с ним не поговоришь, понимаешь? Он тебя найдет. Пойдем вместе, и я обещаю, что тебя никто не тронет. А потом можем сходить куда-нибудь выпить.
- А мы не можем просто сходить куда-нибудь выпить? - говорю я - Не представляешь, как я сейчас хочу уехать и никогда в жизни больше не появляться на Приме.
Ксюша с сочувствующим взглядом качает головой.
- Представляю... Но они мои друзья. Я не смогу с тобой общаться, пока ты с ними не помиришься.
И еще раз повторяет то, что должно меня успокоить и придать смелости:
- Если ты придешь со мной, он тебя не тронет. Обещаю.
Как ни странно, но ее слова и то, как она их произносила, действительно успокаивало. Создавало ощущение иллюзорной безопасности. Но я все равно думал: "Надо быть полным идиотом, чтобы вернуться туда".
Ксюша наклоняется ко мне и говорит полушепотом:
- Кстати, я умею ртом надевать презерватив.
И вот, несколько минут спустя, мы вчетвером снова выдвигаемся в сторону места, совсем недавно воспринимавшегося мною как страшный сон, который можно было забыть навсегда. О, как бы я этого хотел!
Мы направляемся в глубь района. С каждой секундой я ненавижу его все больше. Заходим внутрь бетонного здания, которое, кажется, за эти полчаса успело стать еще ужаснее. Охранник все также спит, турникет все также не работает. Никому все также нет до нас никакого дела. Теперь мы идем не к лифтам, а налево - к лестнице. Каждый ее пролет помечен - либо лужей мочи, либо валяющейся продырявленной пластиковой бутылкой. Вся она целиком помечена запахом, от которого тянет блевать.
Поднимаемся на какой-то там этаж, и тут я вижу его. Огромное пальто, взъерошенные волосы, шрам на щеке, толстая сигарета в желтых зубах и забитые портаками кисти рук. Я сразу понимаю, кто это.
Он стоит на полпролета выше и смотрит на меня свысока - в прямом и переносном смысле. Хриплым низким голосом он спрашивает:
Ксюша сразу подходит к нему и шепчет что-то на ухо, - что-то, что должно меня спасти. Я не очень-то доверяю ее способностям ангела-хранителя, поэтому страх опять начинает потихоньку заполнять мое тело и разум. Руки опять начинают предательски трястить. Она шепчет еще что-то, потом еще, время от времени посматривая на меня. Илюша невозмутим - на его лице все тот же покер фэйс, ни одного намека на эмоцию. Но вот разговор заканчивается, Илья тушит сигарету об ближайший подоконник и делает два шага вниз по ступеням.
Он показывает рукой на одну из стен и говорит:
Я смотрю на стену и вижу алые кляксы, больше всего похожие на краску из баллончика.
- Это пару дней назад были тут такие же дерзкие... Потом искали свои зубы по всей лестнице.
- Бля, вот ты по телефону такой смелый был, - говорит Илюша и делает еще шаг в мою сторону - А че сейчас в глаза даже не смотришь?
Я практически парализован. Не без труда я поднимаю свой взгляд, смотрю ему в глаза и думаю, что вот теперь точно все. Мне конец.
Но тут между нами неожиданно возникает Ксюша. И целует меня. Она делает это так обыденно и невозмутимо, что на секунду я отвлекаюсь и забываю про все, - про страх, про общагу, про всех ее негостеприимных обитателей. Вообще про все.
- Повезло тебе, конечно, что Ксюха моя подруга. Иначе ты бы уже ползал тут и кровь свою вытирал.
Я смотрю на Ксюшу с такой благодарностью, с какой давно не смотрел ни на кого: даже на ментов, спасавших меня в первый раз. У нее на лице выражение типа: "Я же тебе говорила".
- Смотри, если Ксюху обидишь, то уже точно отсюда не выйдешь.
Нервно киваю. Я все еще не верю, что все может закончиться так просто.
Илья раскуривает очередную сигарету, вытаскивает из-за батареи смятую пластиковую бутылку с проделанной в ней небольшой дыркой и говорит:
Мы накурились, Илюша достал из кармана очки, а когда надел их, будто превратился совершенно в другого человека. Он рассказал, что вся их общажная компания - студенты Высшей Школы Экономики. Если быть точнее - ее питерского филиала. Из-за того, что обещанное им студенческое общежитие все никак не могло построиться (уже как лет 15), всех приезжих расселили по подобным местам.
- Мы бы и сами с удовольствием съехали, если бы было куда, - сказал Илюша - В таких местах все превращаются в животных.
И в этот момент, мне стало искренне жаль этих людей. Я подумал, что им просто нечем больше заняться, поэтому любой триггер, даже такой, как слова какого-то пьяного школьника, для них является хоть каким-то разнообразием серой унылой жизни. Поводом заняться хоть чем-то. Поэтому на меня собралась смотреть такая толпа, - это как в Средневековье люди сходились на центральную площадь, чтобы наблюдать казнь, или в Древнем Риме приходили в Колизей, чтобы лицезреть бои гладиаторов. Толпа хочет крови и зрелищ. А получает меня. Или еще какого-нибудь идиота.
Только когда я ехал домой, последствия допроса с пристрастием начали давать о себе знать. Заболела челюсть и правая щека. Я потрогал лицо и понял, что, скорее всего, выгляжу как человек с сильным флюсом. "Ну, могло быть и хуже" - подумал тогда я.
Наш с Ксюшей роман продлился недолго, - если быть точнее, три вписки и один поход в суши-бар. Довольно быстро мне стало понятно, что мы не подходим друг другу от слова "совсем". Но перспектива скорой возможной потери девственности еще несколько раз подталкивала меня встретиться с ней. Мы много целовались, гуляли и болтали о всяком, она заплатила в суши-баре (что было дико неловко), но с каждой секундой я все больше думал о том, что мы с ней из совершенно разных миров, которым не суждено было сосуществовать в гармонии. Окончательно я в этом убедился, когда во время свидания она при мне присела поссать в ближайшей подворотне.
Все закончилось более чем прозаично - у меня не встал, Ксюша обиделась и ушла. Она не верила, что я девственник, или не хотела верить, но я им был. Поэтому ее излишняя уверенность и осведомленность в этом вопросе в итоге испугали меня. Когда у нас ничего не вышло, назло мне, она пошла в комнату к моему брату и стала предлагать себя ему. Он благородно отказался. Мне трудно ее винить - скорее всего, она просто хотела потрахаться. Я просто очень рад, что у нас ничего не получилось. Когда ты девственник, кажется, что надо цепляться за любую появившуюся возможность, но это не так. По крайней мере, не в 14 лет.
Через несколько дней после событий в общежитии, мне позвонил незнакомый номер. Я ответил.
- Че, думаешь, мусора тебя спасли? - сказал быдло-голос
- Приезжай в общагу, мы с тобой еще не закончили.
- Окей, ищите - ответил я
- Жди - сказал быдло-голос
С тех пор я ни разу не видел никого из той общаги. Конечно же, никто ко мне не приехал и меня не искал (ну, или не нашел).
Еще несколько лет после этого я старался не появляться ни в той забегаловке, ни около метро "Приморская". Пару раз я встречал тех ребят, с которыми ездил в общежитие, но всеми силами делал вид, что не узнаю их. Они тоже старались меня не замечать. И слава Богу.
