29 июня (17 июня по старому стилю) 1865 года город Ташкент полностью капитулировал перед войсками Российской империи.

Первая попытка штурма в 1864 году была неудачной. Второй поход начался 23 апреля 1865 года. Русским отрядом командовал генерал-майор Черняев. Он блокировал Ташкент и отвел воду, поступавшую в стотысячный город. Для этого 29 апреля взял крепость Ниязбек в 30 верстах от Ташкента. После подкрепления во время осады, отряд стал состоять из 10 рот пехоты, 2 сотен казаков и 1 тысячи человек казахской "милиции" (ополчения), при 12 орудиях. В боях 20-21 мая русские разгромили 40-тысячное кокандское войско при 40 орудиях, который подошел на выручку Ташкента. В бою получил смертельное ранение фактический правитель Кокандского ханства мулла Алимкул. Потеряв защиту Коканда, власти Ташкента решили принять подданство Бухарского эмирата. С целью прикрыть подходы к Ташкенту со стороны Бухары, русским отрядом было взято укрепление Чиназ на Сырдарье, которое контролировало переправу. В середине июня стало известно, что бухарский эмир уже выступил из Самарканда на защиту Ташкента, поэтому Черняев решил начать штурм города. Количество защитников города оценивалось в 30 тысяч при 63 орудиях с 2000 пудов пороха и 10 000 разных снарядов.

В ночь на 27 июня начался штурм городской стены. Русские войска ворвались в город и открыли Камеланские ворота. После продолжительных уличных боев, 29 июня город полностью капитулировал. Русские войска потеряли убитыми 25 нижних чинов, ранеными 3 офицеров и 86 нижних чинов, контуженными 4 офицеров и 24 нижних чинов, кроме того ранено и контужено около 15 человек казахской милиции — всего 157 человек. Потери ташкентского гарнизона неизвестны.

«Сегодня пришло сообщение, что генерал Черняев взял Ташкент. Никто не знает, почему и зачем. Есть всё-таки что-то эротическое в происходящем на границах нашей империи.»

Министр внутренних дел и действительный тайный советник Пётр Валуев

Аренда за одну смену.

Гусеничный кран Liebherr LR 13000 имеет грузоподъемность 2889 т. Вес гусеничного крана 3422 т включая основную стрелу 60 м и противовес 1900 т.
Силовая установка - два 8-цилиндровых турбодизеля мощностью по 1360 л.с. каждый.

Всем привет, оцените мою новую работу, заранее спасибо)
soft: blender, SP, marmoset, rizomUV
Буду рад поддержке на арте:
https://www.artstation.com/artwork/Ke25nR

Культура зла притягательна. Нам нравится наблюдать за Локи или Джокером ничуть не меньше (а часто больше), чем за Тором или Бэтменом.

Почему?

Потому что внутри мы все хотим нарушать порядок. Точнее, мы все хотим иметь смелость нарушить ожидания, которые нам навязали. Ожидания партнёра, который предлагает терпеть насилие, потому что «мы договорились», ожидания родителей, которые хотят, чтобы ты жил, как они написали в завещании, ожидания друзей, которые считают твоё время менее ценным, чем их желание это время отнять.

При чём наша внутренняя тяга к бунту, наша любовь к антигероям только усиливает чувство вины за свои желания. Мы словно начинаем верить: «Если я откажу, то завтра буду есть людей».

В теории психоанализа есть интересное понятие – тень. Если упростить, то тень – это часть бессознательного, которая как раз и отвечает за «плохие» желания. Те самые, которые подразумевают нарушение ожиданий: своих или чужих. В большинстве случаев мы привыкли бояться, что тень вырвется наружу, захватит нас и начнёт бить других людей головой об стол.

Иногда мы к этому близки. Например, когда во время ссоры мы на эмоциях обмениваемся любезностями, упоминая прошлые грехи друг друга в красочных анатомических подробностях. Но вот в чём дело. Чем больше мы скрываемся от тени, тем сильнее она становится, ведь невысказанное недовольство никуда не уходит, оно копится, а мы только разжигаем пламя вины.

Я считаю, что с нашей «тёмной стороной» нужно дружить. Нужно признаваться себе в желании нарушать привычный порядок. Потому что пока мы этого не сделаем, мы не можем понять, действительно ли этот порядок создан в наших интересах.

Резонное возражение к такому гимну психологического анархизма: «Что, если я причиню кому-то вред?» Дело в том, что сама по себе тень – это лишь набор мыслей: «Я не хочу этого делать», «Я хочу чувствовать уважение», «Я хочу отказать». Мысль в голове никак не влияет на реальность. Единственное, что мы должны научиться делать, допуская диалог с антагонистом – замечать, где мы начинаем верить, что мысль вроде «если я откажу, то буду слабаком» как-то связана с реальным миром.

По законам драматургии главный интерес любого произведения – это конфликт. Добра и зла, преступника и детектива, влюблённого и объекта любви. Герой интересен, пока у него есть враг – реальный человек или проблема. Пока у героя есть, кому или чему противостоять.

Я считаю, что интерес к жизни тоже начинается с признания конфликта внутри нас. Конфликта между созидательным и (по-своему) разрушительным, между альтруистичным героем в плаще и эгоистичным анархистом, который хочет съесть последний кусок пиццы.

Единственная разница между произведением и жизнью в том, что создавая злодея, мы можем не позволить ему разрушить город или взять в заложники одинокую соседку. Мы можем дать ему слово, выслушать и договориться, что чистка города начинается не с динамита, а с веника и лестничной площадки, и что соседку необязательно сразу связывать, а можно предварительно пригласить на свидание.

Главное во всей этой истории – не впадать в раж при упоминании своей эгоистичной стороны, а с искренним интересом заглянуть ей в глаза и произнести три главных слова: «Ты меня дополняешь».

______________

(С) Источник.