Меня резко дёрнули вверх так, что я подлетел, а после снова приземлился на землю. Стало ещё хуже. Нужно было собираться и действовать.

Я осмотрелся по сторонам, беглым взглядом выискивая соперника. Где он? Кровосос оказался скрытным и быстрым. Нужно было действовать так же стремительно. Собравшись с силами, и, закрыв глаза на боль, я вскочил, приготовившись атаковать. Удары шагов по песку приближались ко мне, но я никого не видел. Можно было просто дождаться очередной атаки и попробовать увернуться, но я пошёл на опережение, пропоров когтями воздух и что-то ещё.

Упырь вскричал, капли крови упали на песок, но сам оставался невидим. Как он это делает? Всё-таки если следить за его ногами, становится понятно, где он. А теперь ещё и кровь выдавала его, капая из ран. Я бросился на скрытня, воспользовавшись своим временным преимуществом. В последний момент он отпрыгнул в сторону, полоснув мне бок, но и я успел распороть ему свежие кровавые борозды на теле, и сразу же мне прилетел колющий удар в спину, будто упырей было двое.

Было больно, ужасно больно. Сжав пасть, я повернулся. Песок покрывала его кровь, тропинками раскрывая его местонахождение, он двигался быстро и широко, сбивая меня с толку. Но я знал, что сил оставаться невидимым у него не хватит на долгое время. Подо мной тоже стали появляться красные пятна.

Не слушая довольную толпу и голосящего ведущего, я был полностью погружён в этот бой. Гадина Ева получила, что хотела. Я страдал, чтобы показать ей, на что способны вампиры. Но и я ей хотел показать, на что способны оборотни.

Враг побежал на меня, а я на него, и мы столкнулись, разойдясь когтями. Ему удалось сбить меня с ног, и мы вместе взлетели в воздух, будто нас поднял ветер, а потом кинул вниз. С высоты около пяти метров я с хрустом лапы приземлился на песок, издав скулящий вой. Я проигрывал, это было видно всем, но, кажется, ему тоже сказали не убивать меня быстро. Иначе почему он не воспользовался этой ситуацией?

Вместо этого вампир принялся кружить вокруг меня, нанося уколы когтями. Звук проткнутой плоти звучал часто, моя кровь брызгала при его ударах, а я только бестолково махал лапами, надеясь, попасть в ответ, но не успевал следить за его скоростью. От зелья ярости я ещё не ощущал всю боль, но сломанная конечность стала плохой опорой. Всё же мне удалось кинуться, доверившись чувствам, и я не прогадал. Соперник оказался подо мной, я свалил его на землю, пустив в бой клыкастую пасть. Челюсти сомкнулись на его голове, и враг вышел из состояния призрака. Я слышал его крик, чувствовал кровь во рту, а он стал резать меня когтями, пытаясь освободиться, и, разрывая мне кожу на груди и брюхо. Я не собирался отпускать добычу и сжимал пасть всё сильнее, пока его череп не хрустнул. В этот же момент он перестал сопротивляться, и я понял, что победил.

Шум вокруг не утихал. Я проглотил его голову по частям, еле поднявшись, чтобы поприветствовать довольную боем толпу. Ведущий кричал, обещая мне славные времена. Где-то на трибунах, наверное, улыбалась и Ева. Я искал её, уже зная, где она обычно выбирает места... и нашёл.

Словно нож в спину получил я, увидев картину. Она стояла в окружении прыгающих от счастья зрителей и безразлично разговаривала в компании. Это был не Филипп, не кто-то из её прислуги. Рядом с ней стоял Петяй и ещё какой-то статный с виду мужик.

Как упырю разрешили пройти на трибуны, и почему они были вместе? Ужасная новость!

Странное чувство вдруг напало на меня, будто кто-то продолжал меня ранить. Но обезглавленный враг лежал на песке, а рядом больше никого не было. Мои раны пенились, словно в них попала какая-то зараза или яд. Терпеть боль вдруг стало невыносимо, и я завыл громче толпы. Они подумали, что я вою из-за победы, и заорали ещё громче, подражая мне.

Вскоре все раны, что нанёс мне вампир, оказались адскими очагами боли. Стража открыла ворота, ожидая моего ухода. Но, шагнув вперёд, я свалился, теряя силы от странного вещества, попавшего мне в кровь. Это было нечестно, мой враг использовал грязные приёмы. Но здесь нет места для чести...