Помните, как хорошо было, когда какие-нибудь состоятельные граждане вкладывались в искусство, тем самым развивая нашу с Вами культуру? Шучу, Вы не можете это помнить, потому что как таковой институт меценатства изжил себя ещё в конце 19-ого века.

Рассказываю о том, как современные реалии возродили эту давнюю традицию, немного модернизировав ее (Источник: https://t.me/youthandnegation )

Сейчас истинных ценителей и почитателей искусства, которые реально вкладывают (не покупают, попрошу заметить) огромные деньги в развитие живописи, музыки, театра и прочего на безвозмездной основе, очень мало. Прям реально мало. Огромную роль играют сейчас именно масс медиа, в которых наши всеми любимый инфлюенсЕры привлекают потенциальных потребителей своего рода контента, тем самым развивая и продвигая тот или иной объект. Т. е. они, конечно, могут пожертвовать при их гонорарах пару мультов, но привлечение аудитории сейчас гораздо важнее, так как все-таки мы с Вами живем в эпоху перехода к постиндустриальному миру, где информация - основной источник производства.

Приведу несколько примеров:

1. У Насти Ивлеевой не так давно был NFT-проект «СОН» с крутыми ребятами: ее горячие фотки были «токинизированы» (прошу, расскажите, кто шарит в метавселенных, старому дяде, что это за чертоги разума йопта) и впоследствие проданы. Мало того, что она реально вызвала огромный резонанс таким не привычным для себя проектом, она помогла реально дать толчок развитию этой сферы в нашей стране. После неё очень многие ребята заинтересовались темой и начали заниматься этим. Я уже молчу про момент благотворительности в данном проекте (денежные средства были переведены в фонд «Александра», поддерживающий женщин в сложных жизненных обстоятельствах).

2. Ксения Анатольевна (моя любимая 🥰) помогла выжившей в том злополучном ДТП в Сочи открыть свой бизнес. Сделала она это, разумеется, и финансово, и «медийно», тем самым обеспечив внимание своей аудитории к открывшейся недавно фотостудии. Тоже пример «инфлюенсинга». Обеспечила девушке потенциальных клиентов, так ещё и СМИ всполошила.

Понятное дело. В этих всех проектах есть своя определённая выгода самих медийных людей. У кого-то финансовая, у кого-то репутационная. Это дело рук людей из PR-сферы конкретно из команд указанных лиц.

Но увы. Истинная праведность в наше время - очень редкое явление.

Владилен Кузьмич осознал себя хирургом еще на первом курсе. Специализация в медицинских институтах происходит намного позже, в общем-то ее и нет как таковой, на последнем курсе она появляется формально, неформально раньше, но главное – это как студент сам строит свой образовательный путь и насколько везет ему с учителями

.На первых курсах дисциплины, закладывающие фундамент образования хорошего хирурга – нормальная и патологическая анатомия, нормальная и патологическая физиология, гистология – поглощали все его внимание.

Он устроился на кафедру оперативной и топографической анатомии, которая относилась к старшим курсам, лаборантом, чтобы со старшекурсниками, аспирантами и вполне состоявшимися действующими врачами отрабатывать хирургические навыки на трупах.В советское время у студента-медика не было просчитанной образовательной траектории, все происходило по-византийски, многое строилось на личных отношениях.

Но были и своеобразные институты – студенческие кружки. Иногда они становились входом на кафедру и социальным лифтом. Владилен прибился к одному такому кружку одной из кафедр хирургии

Сначала его отметил профессор, руководитель кружка, дал рекомендацию в ординатуру. А потом его незаурядные знания и хирургические навыки насколько впечатлили академика, завкафедрой, одного из главных корифеев советской медицины, что в 28 лет Владилен Кузьмич стал кандидатом наук, в 31 доктором и заведующим отделом научного института, в 35 профессором и внештатным специалистом.

Такой головокружительной карьеры вспомнить никто не мог. Но и отрицать, что Владилен талант и делает операции, которые делают всего несколько человек в стране, тоже было глупо.Как-то у академика случился юбилей. Был весь цвет медицины, чиновники из Минздрава, из Академии Наук и даже из ЦК партии.

Говорили речи, потом банкет танцы. Достойно и красиво. Министр Героя Соцтруда вручил.Владилен был после большой операции, весь день не ел, от шампанского в голове зашумело. Проснулся уже дома в полубеспамятстве, жена на лоб холодные компрессы делала.Вскоре вам Владилен, в составе научной группы получил Государственную премию.

Большой успех. Почет. Речи. Банкет. Беспамятство. Компрессы. Теперь уже и больничный. Вроде бы много он не пил. Но момент, когда все произносили тосты, настроение приподнятое, чувствуется единение коллектива, в одну секунду сменялось темнотой и беспамятством.

А люди говорили разное. Не выключался в этот момент Владилен. Шутил не смешно. Ронял тарелки и блевал под стол. Назревал скандал. Вызвали к академику.

Отношения у них были теплыми, почти как у отца с сыном.Обычно Владилен сразу проходил в кабинет, а секретарь распахивала дверь перед ним, разве что не целовала. Почему не целовала? Иногда действительно целовала как родного.В этот раз было не так.- Присядьте пожалуйста, - приветствовала она его подчеркнуто официально, - вас пригласят.

Минут через тридцать кабинет академика покинули руководители отделов института. Странно, что Владилена не пригласили, он занимал ту же должность.- А, Владилен, заходи, - выглянул академик. Знаешь, мой друг, мне вчера ректор звонил, и ему сверху звонили. Ты же в присутствии двоих членов ЦК и замминистра пошалил. Они тебя требовали за можай. Я не дал.

Ты знаешь, я не член ЦК, но таланливого хирурга в обиду не дам. Но я не вечен. Ты был на моем юбилее, а юбилеи зря не устраивают. Работа наша тяжелая мы же с тобой за столом стоим операционным по 10 часов, случается, напряжение за гранью человеческого я понимаю.

Все знают, что я только коньяк пью, мне его только и дарят, вон тот дальний шкаф, там литров двести, наверное, я складываю и не смотрю. Так вот. Я не пью коньяк. На всех банкетах Марина Александровна, секретарь моя, следит чтобы в моем персональном графине чай был налит.

А расслабляться надо. Но как. Ездил я в Сочи в санаторий с семьей. Чуть от тоски не умер. Сейчас я скажу тебе что никто не знает. Знает, конечно, жена моя знает, КГБ знает, министр знает, но только потому, что он мой друг, а не потому, что министр.

Каждый год я еду к себе к Костромскую деревню, в колхоз, на родину. Первые два дня консультирую в районной больнице, могу даже операцию показательную провести. А потом в запой. С друзьями детства пью беспробудно. Самогон местный, домашний, мутный, из бутылок дореволюционных с четверть ведра. Огурцы из бочки. Капуста квашеная. Находят меня сельчане в то в огороде, то на дороге, то в канаве.

Аккуратно отнесут домой, помоют, положат, и смотрят, чтоб не околел. Потому что знаменитость, гордость села, да и вообще через меня это село из девятнадцатого века в двадцатый шагнуло, и дорога и больница и совхоз-миллионер с коттеджами. Да просто люди там живут такие, то, что до 17 года христианами православными назывались.

Теперь атеисты, а любовь к человеку и совесть просто так не пропьешь. Ну так это я к чему. На седьмой день погружают меня сельчане в бочку с ледяной водой, пью я три литра капустного рассола и до следующего года ни капли.

Найди себе способ мозги расслаблять. Спорт опасный какой, собачьи головы обезьянам пришивай, любовницу заведи, не знаю что. Пить тебе нельзя. Ты мне как сын. А видеть гибель сына — это самая большая боль.

***Через 30 лет.- Комиссия Россздравнадзора. Почему у вас в приемном отделении спит бомж?— Это не бомж. Это наш хирург-профессор.В приемном отделении ведомственной больницы ранним утром на кушетке в полуоткрытом холле для ожидания и сортировки пациентов сладко спал грузный пожилой человек с неопрятной бородой и всклоченными волосами.

Борода мерцала крупинками пшенки. Красная рубаха толстой ткани с затейливым растительным орнаментом и коричневые мешковатые штаны на три размера больше необходимого делали образ смешным, как будто он специально хотел быть профессиональным клоуном. Многие клоуны одеваются натужно несмешно.

Владилен Кузмич, не ставя этой цели, был удивительно комичен.Он уже несколько лет работал хирургом приемного отделения этой больницы.

Осматривал больных, распределял по отделениям ставил диагнозы. Оперировать ему не доверяли. Руки тряслись и вел он себя эксцентрично. Но на консилиумы звали. Не все хотели звать. По разным причинам.

Утром в понедельник приходит начмед по хирургии, старый ворчливый профессор:- Владилен Кузьмич, чем, по-вашему, Иванов болеет?- Абсцесс в брюшной полости, на стол надо брать.- Нет там ничего. Обычная кишечная колика. – Ворчит зав одной из хирургий.- Клизму ему хорошую! – подтверждает зав другой хирургией.- В операционную, - со злостью распоряжается начмед.- Почему? – хором заведующие.- Потому, что, если бы у вас была половина его мозгов, вы бы были великими хирургами, - брезгливо морщится начмед.На операции абсцесс.

***Владилен Кузьмич был ненадежным сотрудником. После 15 часов он часто был пьян, но и в этом состоянии соображал лучше большинства трезвых коллег. Многолетнее злоупотребление алкоголем наложило отпечаток на характер. Он не упускал случая рассказать смешной и пошлый анекдот некстати, посреди доклада врача на общебольничной конференции.

После конференции обычно собирали консилиумы по сложным случаям. Туда приглашали профессоров, зав отделениями, ведущих специалистов по узким профилям. Знания Владилена Кузьмича были энциклопедичны, а способность выявлять диагноз по минимальным признакам уникальна, поэтому он был частым гостем таких собраний.

Обычно в большой комнате за длинным столом собиралось человек 15-20. Владилен Кузьмич почти всегда на несколько минут опаздывал.Он решительным шагом своего огромного двухметрового тела врывался в комнату консилиума обнимал, сжимая в охапку, ближайших к нему коллег, проходил комнату поперек, резко разворачивался, разводил руками как бы в недоумении и радостно вопрошал:- А где мой профессорский писсуар?

Затем направлялся к рукомойнику в углу комнаты и видимым наслаждением, и даже слышимым, со вздохами и кряхтением, изливал туда содержимое мочевого пузыря.

Многие члены консилиума при этом перфомансе присутствовали не первый раз и предпочитали не обращать внимания, пара доцентов-моралисток начинали громогласно стыдить Владилена Кузьмича, чем доставляли ему большую часть удовольствия от этой сценки, бывало, свежие юные барышни смотрели в окно и краснели, эта реакция была особенно ценной.

С годами трезвых дней было меньше, недельные запои приходили чаще и вот пришла она – горячка.Привезли Владилена Кузмича с отеком легких. Аритмия, неэффективное кровообращение жидкость в легких. В интенсивной терапии это устранили быстро.

Хуже было другое.Полечившись несколько дней, став бодрым и веселым, с нормальным ритмом, Владилен Кузьмич сообщил, что в отделении пожар и только он из своего брандспойта может его потушить. Что немедленно и исполнил. Струя добивала на удивительное для его возраста расстояние и заставила спрятаться весь персонал.

Пригласили психиатра, назначили лечение.Но врачи, которые занимаются тяжелыми пациентами знают, что делирий или горячка любого происхождения - признак повреждения мозга и плохой признак.

Многие пациенты погибают вскоре после появления таких симптомов это не просто временное помешательство.Хотя к симптомам отнеслись со всей серьезностью, терапевт, реаниматолог, кардиолог, психиатр и невролог совместно вели Владислава Кузьмича, на следующий день он ловил руками рыбу в унитазе, а еще через пару дней умер от отека мозга.

Горевали по нему все. Не только жена, которая прошла рядом с ним всю жизнь от кремлевских приемов и госпремий до полного забвения. В каждом сердце отозвалось что-то. И у главврача и у санитарки. Интересный был человек, главное, добрый. Нашлись многие, кому он помог, а вот обратного никто не вспомнил.

Автор - Алексей Парамонов

https://mirvracha.ru/forum/latest/gorkaya_i_professorskiy_pi...