Я умер. Пусть пока это и незаметно. Я ещё могу двигаться, сравнительно трезво мыслить и связно говорить, но я уже мёртв. Конечно, такой конец ждёт каждого. Но гораздо сильнее начинаешь ощущать неотвратимость приближающегося финала, когда острые ножницы случая вдруг обрезают изрядную часть отпущенного тебе срока.


Но пока я ещё что-то соображаю, я буду вести этот дневник. Чтобы оставшимся людям стало понятнее, как же оно всё происходит в процессе. К сожалению, руки и язык отказывают раньше, чем мышление, так что после того, как я стану не в состоянии ни писать, ни надиктовывать сообщения, ещё какое-то время я продолжу эти записи у себя в голове. В постепенно разлагающемся заживо мозгу. Но тут уж ничего не поделаешь. Какая-то часть мыслей останется заперта в ненадёжном носителе. Зато бумага, должно быть, переживёт меня. И если ты читаешь эти строки, видимо, ты нашёл моё тело и вынул блокнот из моего кармана. И в этом случае я должен тебе напомнить: обязательно вымой руки. Вирус бешенства страшен, но нестоек вне организма.

Да, причина моей смерти ‒ бешенство. Забавно, что переносится оно вирусами, форма которых напоминает пулю. И поражает в первую очередь мозг. Такой вот биологический хедшот. Но, пожалуй, я не с того начал. После того, как меня заразил тот парень, я прочитал про бешенство всё, что мог. И теперь хочу рассказать, как началась эта история до того, как в ней принял участие я сам.

Распространение зомби часто называют апокалипсисом. И в вестники апокалипсиса записывают четырёх всадников. Чуму, Войну, Голод и Смерть. Забавно, что они и правда часто посещают нас именно в таком порядке. Не раз от поверхностных знатоков истории я слышал, что в начале каждого века случается пандемия, меняющая жизненный уклад всех людей. Следом за “чумой”, а многие говорят, что и вследствие неё, приходит война. Как ослабленный организм хуже противостоит заразе, так и ослабленное человечество тяжелее переносит разногласия. Война приносит голод. Тут уже причинно-следственные связи более очевидны. Ну а смерть неотступно присутствует рядом с каждой стадией.

Так происходит у людей. А ведь нам, людям, кроме самих себя, не интересен больше никто. Но есть ещё и эпизоотии. Это как эпидемии, но только у зверей. И бешенство захлёстывает звериный мир почти каждый год. Обезумевшие звери выходят к людям. Заражают домашних питомцев. А уже от них бешенство перекидывается и на людей. И, вот, когда ты укушен, первое время не происходит ничего. Кажется, что это был просто дурацкий случай. Но смертоносные пули уже заряжены в ленту. Скоро они нашпигуют твой мозг, превращая его в молекулярную губку.

Всё начнётся с приступов паники и агрессии. Везде тебе будут видеться враги и недоброжелатели. Ты будешь скрываться от людей и нападать на тех, кто, по твоему мнению, перешёл границы. Ты будешь слышать их мысли. Слова, что они произносят у себя в голове. Будешь видеть то, что они стараются скрыть от тебя. Твой разум обретёт невиданную остроту. Но вся его мощь будет направлена только на одно. На поиск врагов, на просчитывание их планов. И вот тут-то наступает время ужаса. Ты понимаешь, что всей твоей новообретённой мудрости не хватает, чтобы разрушить те козни, что они строят против тебя. Ты с абсолютной неотвратимостью понимаешь, что умрёшь. Даже не от вируса, а оттого, что не в состоянии справиться с целым миром, желающим тебе смерти.

Затем, через несколько дней, солнце, да что солнце ‒ даже тусклый свет начнёт выжигать тебе глаза. А твою глотку будет сводить спазм всякий раз, как нужно что-то проглотить. При том, что слюна начнёт выделяться гораздо сильнее: именно через неё вирус собирается перекинуться из твоего организма в следующий, и это станет настоящим мучением. Всякий раз, забывшись и попробовав сглотнуть, ты будешь испытывать мучительную, удушающую судорогу шеи. От этого даже сам вид любой жидкости начнёт вызывать страх. Не зря же бешенство называют ещё водобоязнью. Вода не вызывает боль сама по себе. Она вызывает панику. Скоро ты превратишься в перемазанное слюной и грязью, вызывающее страх и отвращение существо. Сиплое дыхание и остекленевший взгляд (глазные мышцы к этому времени тоже будут парализованы) станут вызывать ужас у окружающих. И их попытки сбежать ты будешь воспринимать как доказательство заговора против тебя. Станешь нападать на них.

Именно это ждёт меня совсем скоро. Будущее неотвратимо приближается. И то, что я не могу ничего изменить, ужаснее всего. При заражении обычным бешенством следующей стадией идёт паралич и смерть. В какой-то момент мышцы лёгких или сердца забудут, что можно расслабиться. И это станет концом. Увы, мне это не светит. Но буду последовательным.

Конечно, если тебя покусала собака, шанс ещё есть. До тех пор, пока не проявились симптомы, пока крошечные пули заполняют все гнёзда барабана, лишая малейшего шанса на выигрыш в этой русской рулетке, можно использовать вакцину. Несколько волшебных уколов, и болезнь, без лечения убивающая сто процентов заражённых, отступит. Но это только если ты человек. Если заболеет собака, её убьют, отрежут голову, вынут мозг, и запаяют его в банку с глицерином.

Не все собачники были готовы позволить сотворить такое со своими любимцами. Во время очередной вспышки бешенства в Турции дворовая шавка покусала Бебеим. Пушистую тявкающую тумбочку очень дорогой породы, принадлежащую какой-то богачке. Вскоре эту кличку узнал весь мир. В ту пору из-за происходящего в мире в Турции скопилось порядком умников из соседних стран и очень многие хотели проявить себя. Нынче собрать у себя в гараже аппаратуру для генетических экспериментов мешают только законы страны, в которой ты живёшь. В Турции таких законов не было. И вот, к хозяйке Бебеим явился какой-то сумрачный гений и пообещал, что не позволит псине умереть.

В общем-то, обещание он выполнил. Знаете, от чего умирают все теплокровные существа? От гипоксии. Они задыхаются. Вернее, не они, а их клетки. Кислород перестаёт поступать с кровью, и клетки, которые очень хотят дышать, хватают остатки растворённого газа своими крошечными порами, не веря, что его больше не будет. Но чтобы жить, кислород не обязателен. Когда-то он был страшным ядом, убившим эдак девяносто девять процентов жизни на Земле.

В общем, наш безумный учёный (в отличие от клички собаки, его имя история не сохранила) вместо того, чтобы вылечить псину от бешенства, заразил её ещё одной болезнью. Риккетсиями ‒ крошечными внутриклеточными паразитами, которые умели добывать энергию без кислорода. Так что умирать после остановки дыхания и сердцебиения стало необязательно.

Думаю, что было дальше, понять несложно. Бебеим продолжила жить, хрипя и истекая слюной. Однажды она в благодарность за продлённые страдания полизала руку хозяйки, и слившиеся в экстазе единения вирусы и риккетсии ринулись осваивать человеческий организм. Не знаю, жива ли до сих пор та турецкая псина, но дело её живёт. Оказалось, что этот коктейль болезней отлично передаётся от человека к человеку. И это стало началом… Нет, не зомби апокалипсиса. А борьбы за права зомби.

Вакцина не спасала от этого нового коктейля. Лечения не существует до сих пор. Многие страны стремительно приняли законы о допустимости эвтаназии. Но принуждать к ней пока ещё противозаконно. Помните, что я говорил про панику, параною и агрессию? А теперь представьте, что такому человеку предлагают его тихо-мирно упокоить. Впрочем, некоторые всё же шли на этот шаг. Всё-таки мир больного зомбешенством ‒ очень страшное место. В нём мучительно жить. И я наверняка отправлюсь к палачам в белых халатах. Чуть позже.

Как бы там ни было, именно паника и агрессия сыграли роль в том, что зомби стали защищать. Знаете, чем бред отличается от простой галлюцинации? Тем, что при галлюцинации ты понимаешь, что что-то не так. А во время бреда вся сила интеллекта бросается на то, чтобы обосновать правильность и естественность того, что ты видишь, слышишь и думаешь. Это как сон, от которого не проснуться. Но это и клинический признак.

А значит, раз есть клинические проявления, то зомбешенство ‒ это болезнь. А больного нужно лечить. Но если лечить невозможно, то хотя бы обеспечить достаточный уровень жизни перед смертью. Так что сейчас зомбешеных просто отправляют либо в хоспис, либо домой, если там есть условия для содержания.

И даже если кто-то вырывается на свободу, это мало кого волнует. К тому моменту, когда бред заполняет разум больного, его уже становится несложно просто избегать. Шумное хриплое дыхание, текущая из парализованного рта слюна, деревянные, кукольные движения сведённых судорогой конечностей. Люди всегда ко всему привыкают. Вот и к этому они привыкли. Хотя и начали носить практически бесполезные маски.

Обычной картиной стал зомби, бредущий по улице и щёлкающий зубами на прохожих, которые просто обходят его. Все знали, что это опасно только если подойти близко. Что кто-то другой обязательно вызовет санитаров и бедолагу заберут и увезут туда, где ему окажут помощь. Конечно, были и другие. Быстрые, сильные, прыгучие, плюющиеся. Дело в том, что и вирусы и риккетсии размножаются гораздо быстрее людей, а значит и эволюционируют тоже гораздо быстрее. И новые, более успешные в передаче заражения зомбешеные появляются постоянно. Их ещё слишком мало, чтобы шанс повстречать такого был хоть сколько-то серьёзен. Но я всегда был везунчиком. Впрочем, чего уж сейчас-то об этом.

Можно сказать, сбылись предсказания религий. Ведь, насколько я знаю, ни одна религия не обещала верующим рай на небесах. Изначально это всегда был рай здесь, на земле. Небеса предназначались для богов. Ну и, может, для особо выдающихся смертных. И даже в христианстве бог отправил своего сына на Землю, чтобы он умер и остался здесь. Среди тех, кому небес не видать. Чтобы учить их строить земной Эдем после их смерти. Впрочем, тут я явно проиграю спор. Библия подобна Википедии. Веками сотни авторизованных церковью авторов правили её, пытаясь приспособить к новым воззрениям.

Именно поэтому я был очень удивлён, когда пара посланников неба явилась предо мной в сиянии величия и сказали, что я могу попасть в рай. Методика оказалась проста. Я должен сложить на одну чашу весов камни, символизирующие все мои грехи. На другую чашу они бы положили бумажку с записью моих добрых дел. И если во мне будет достаточно веры, дабы не усомниться, что бумажка перевесит, то так оно и будет. И тогда я окажусь в царствии небесном.

Я взялся за работу. Находил валуны своих грехов. Каждый из них выглядел как голова человека. Иногда, особенно поначалу, это были знакомые. Потом просто какие-то люди. Они умоляли меня, проклинали, поливали бранью. Наверное, так грехи и должны себя вести. Мне приходилось выискивать их. Иногда даже преследовать. К этому времени у меня уже развилась светобоязнь, так что выходил я только по ночам. Это был воистину адский труд. Зомби, вкалывающий в аду, чтобы вознестись к небесам. Символично.

Как бы там ни было, наконец мой труд окончен. Сегодня я водрузил на чашу весов свой последний грех. И теперь с замиранием давно и навсегда замершего сердца жду, когда посланник неба возложит на другую чашу мои добродетели. Всю жизнь я был далёк от религии. Никогда не стремился жить по заветам какой-то веры. И теперь моя судьба зависит от того, насколько моя жизнь соответствует тем правилам, которыми я пренебрегал.

Вот чаша со свитком пошла вниз, поднимая глядящие на меня с укоризной головы. Я не верю своим глазам. И вдруг ужасная боль раскалывает мой череп. В последний миг я вижу, как мои грехи вновь стремятся к земле.

***

‒ Прометей, что там у вас? ‒ сквозь треск помех из рации донёсся голос диспетчера.
‒ Да очередного хищника урыли, ‒ старшина отвлёкся от разглядывания входного отверстия в виске лежащего перед ним зомби и прикурил от огонька портативного ранцевого стерилизатора.
‒ Твою мать, Прометей, сколько раз говорить, докладывай по форме! Некр… Защитники прав заражённых постоянно нашу волну перехватывают. Если они что-то подобное услышат, нас всех по судам затаскают.
‒ Извиняюсь. Произведена принудительная эвтаназия негоспитализированного распространителя заболевания.
‒ Принято, Прометей. Тут у нас новая наводка. Вероятно, нужна будет разъяснительная работа и санитарные мероприятия третьего класса. Этот в квартале от вас. Адрес в канал кину.
‒ Принято. Отбой.
Отстрелив пальцами наполовину скуренную сигарету, он повернулся к напарнику. Тот наклонился над только что убитым мертвецом, поворачивая стволом винтовки его лицом к себе.
‒ Слушай, а я его знаю. Он через два дома от нас жил. Ещё дискуссионные клубы у себя собирал. Меня Лиза как-то на один такой затащила. Умный был мужик. Эрудированный. Кто б подумал, что весь этот умище превратится… Ну, вот в это. В тупую звериную злобу. Был умником, стал животным без единой мысли в голове.
‒ Заканчивай вечер воспоминаний. Надо табло кое-кому сломать. В квартале отсюда некрофилы зомбарей прячут. Надо разъяснить, что так делать не надо. И отойди-ка, чтоб тебя огнём не зацепило.

Прометей направил на лежащее тело ствол стерилизатора и выпустил струю пламени.

Автор: Игорь Лосев
Оригинальная публикация ВК

Надеюсь Тодд Говард не увидит, а то опять придётся покупать Скайрим)

Поставили ранетки на сидр. Перемололи ранетки целиком, на килограмм получившегося пюре 150 грамм сахара. Пять дней стояло в банках под марлей, потом отжали и перелили в банки с перчаткой. Третий день - вот такая картина. Какой-то газ есть, но перчатка не надувается.

В бутылке видны поднимающиеся мелкие пузырьки, в банке не видно.

Бутылка, что слева, поставлена на неделю раньше, при этом неделю перчатка стояла. Не плотно, но всё же стояла. Сдулась в тот же день, что поставили банку.

На вкус - газированное кисло-сладкое с градусом.

Такое состояние нормально? Или вносить изменения в рецептуру (на этой неделе ещё одну банку хочу поставить).

Странно ещё, что Гитлера никто не приплел...

Вы в телевизоре! @alena.fishka, @karlosyan, @DarkFigter, @BenderGorgeous,