Немецкие линейные танки Pz.III зимой 1942-43. Видны «зимние гусеницы» и дополнительные броневые экраны лба корпуса и башни (экраны видны на третьем и последующих танках)

Некоторое время назад мы рассмотрели в статье одну из сторон успеха немецких подвижных соединений — правильная организация, грамотная тактика и оснащенность техникой. Это, так сказать, «внутренняя» причина. Ссылка на статью о «внутренней причине»:

Немецкие подвижные соединения. Не только танки

Но не меньшее значение имела и «внешняя» причина. Нужно отметить, что немецкая техника и тактика развивалась в течение войны, однако примерно с 1943-го результаты их действий оказывались все меньше и меньше, в первую очередь при попытках прорыва линий обороны, несмотря даже на Тигры и Пантеры. Причин этому несколько. Давайте разберемся.

Казалось бы, в сравнении с 41-м годом немецкие танки становились только сильней, но результаты их действий года с 43-го впечатляли все меньше

Как я уже писал в статье про линейные танки, едва ли не важнейшим качеством танка является его защищенность от ружейно-пулеметного огня и осколков снарядов и необходимость использовать специальные средства для борьбы с ним. Причем мало эти средства иметь, они должны быть способны поразить противостоящие им танки в том количестве, в котором эти танки введены в бой. Но до 43-го года у нас с этим были явные проблемы, а вот затем в апреле 1943-го немцы писали об устаревании имеющейся у них тактики прорыва и применении Красной армией т. н. «Пакфронта» (Pak – изначально Panzerabwehrkanone (Панцер_абве'р_каноне) – противотанковая пушка), и основной их мыслью было то, что если раньше удавалось прорывать оборону за счет перенасыщения противотанковой обороны массированными атаками танков, то в последнее время такие действия приводят к большим потерям и дают меньше эффекта. Явно что-то произошло.

Но произошло оно, конечно же, не в 1943-м. Произошло оно летом 1941-го. В результате довольно печального для нас начала войны были потеряны условно почти все противотанковые орудия. Страна оказалась практически у разбитого корыта. Эта ситуация усугублялась эвакуацией промышленности, когда все старое уже потеряно, а выпускать новое заводы пока не могут. На это же наложились проблемы с бронебойными боеприпасами, имевшиеся еще до войны. Во-первых производство бронебойных снарядов не удалось наладить в нужном количестве, а во-вторых снаряды имели довольно неудачную конструкцию и невысокое качество, которое дополнительно упало после резкого ухудшения ситуации в промышленности из-за дефицита квалифицированных кадров (многие ведь ушли на фронт) и нехватки сырья, а также в условиях острой необходимости в росте производства (что заставило производить часть продукции по упрощенной технологии). Как итог получилась крайне неприятная ситуация, когда противотанковых орудий нет и промышленность не может их дать. Для тех же орудий, которые есть, нет снарядов, а которые есть — низкого качества и неудачной конструкции. Чем прикажете останавливать немецкие танки?

В 1941-м и 1942-м году немцы могли успешно наступать даже не самыми сильными танками — основной машиной была тройка с относительно слабой пушкой, как против пехоты, артиллерийских позиций и полевых укреплений, так и против танков. Броня этого танка тоже не сказать чтоб была очень сильна

Можно ответить — противотанковыми ружьями, благо у нас 1942-й год, и боремся мы пока еще с танками, чью бортовую броню ПТР пробивают. Тем более что в 1941-м были запущены в производство два образца ПТР — ПТРД и ПТРС под очень мощный патрон калибра 14,5-мм. Но с этим оружием тоже было не все гладко. ПТРС было сложнее в производстве и пока что выпускалось мало, а у ПТРД были проблемы с надежностью (у ПТРС они тоже были, но летом 42-го ПТРД в этом «лидировало»). Если зимой было еще куда ни шло, то с наступлением теплого времени года ружья посыпали отказами. Гильзу не выбрасывает, после выстрела затвор не открывается, а попытки выбивать затвор ударами колотушки приводили к поломке затвора (вообще орудовать колотушкой перед лицом немецких танков и мотопехоты — то еще занятие). В таких условиях никакой серьезной борьбы с танками вести не получится. На все это накладывается также довольно низкий уровень подготовки советских солдат и командиров того периода. Так стоит ли удивляться, что немецкие массированные атаки бронетехникой были успешными? Чем наши бойцы должны были с ними бороться? Противотанковых орудий нет, снарядов к ним нет, ПТР есть, но работают плохо, когда орудия и боеприпасы есть, то их мало и расчеты плохо подготовлены. Какой-нибудь танк пехотинцы подобьют гранатами, сколько-то танков будут уничтожены дивизионной артиллерией общего назначения, поставленной на прямую наводку. А потом всё. Надежда только на наши танки.

Да что танки! Даже атака мотопехоты на БТР будет огромной проблемой, если противотанковых орудий и снарядов к ним раз-два и обчелся, а ПТР дают кучу отказов. На заднем плане виден легкий танк Pz.II, с ним тоже будут проблемы

Но с танками тоже беда, хоть и меньшая. Тем не менее, танков тоже дефицит, потому вместо Т-34, способного более-менее успешно бороться с танками (хотя он тоже имеет проблемы с дефицитом бронебойных снарядов), может быть Т-60 с 20-мм пушкой, которая пробивает 30 мм броню немецких танков хуже, чем наши же ПТР. Еще большей проблемой было то, что в летних условиях, особенно в южном секторе фронта, 20-мм пушка ТНШ заклинивала, и танк оставался вообще только с пулеметом. Второй, более поздней, альтернативой Т-34 были Т-70 с 45-мм пушкой, имевшей все те же проблемы с бронебойными снарядами, что и противотанковая пушка. Не говоря уж о довольно низкой скорострельности орудия этого танка, где наблюдать, наводить орудие и заряжать должен был один и тот же человек. В такой ситуации Ленд-лизовские танки уже не выглядят такими уж плохими. У почти всех этих танков бронепробиваемость орудия выше, чем у нашей 45-мм пушки с некачественными снарядами. Да и броня кое-какая есть.

В общем, ситуация была крайне тяжелая, и выстоять в такой ситуации, да еще против такого мощного противника — это в высшей степени успех, который, к сожалению, был многократно оплачен кровью.

А вот во второй половине войны любой немецкий линейный танк (на фото - линейный танк Пантера Д) при прорыве обороны имел все шансы наполучать в борта из 45- и 76,2-мм пушек. А учитывая довольно тонкую бортовую бронезащиту большинства немецких линейных танков и штурмовых орудий (30 мм, только у Пантеры - 40 — 50 мм), 45-мм пушка была для них крайне опасна

Однако затем, к 1943-му, сложилось сразу несколько важных факторов. Во-первых наладилось производство орудий. Наконец-то разобрались с дефицитом и стало возможно оснастить дивизии, а также массово создать и оснастить отдельные истребительно-противотанковые артиллерийские полки и бригады, причем не только 45-мм пушками, но и 76,2-мм пушками (а позже и более мощными 57-мм пушками). Во-вторых внедрили изменения в конструкцию снарядов, повысили качество (хотя высоким оно так и не стало) и нарастили их выпуск. Теперь снаряды лучше пробивали броню (с большей дистанции и под большим углом) и, самое главное, они были в наличии. Пусть не всегда в изобилии, но были. В третьих поднялось качество подготовки бойцов и командиров. В четвертых внедрили новую тактику использования ПТ артиллерии — концентрация ее в т. н. «противотанковых районах», находящихся в огневой связи друг с другом. В пятых разобрались с низкой надежностью ПТРД. В шестых сократился дефицит средних танков. Немаловажным было также и то, что постоянное откладывание немцами летнего наступления 1943-го года позволило нам накопить силы, средства, боеприпасы, тщательно подготовить линии обороны и обучить личный состав. Одним из сильнодействующих факторов были также противотанковые мины, поступившие в войска в больших количествах в мае 43-го. На Курской дуге в условиях длительного позиционного фронта было заминировано почти всё, что только может быть. Немцы несли колоссальные потери от мин, но не только от них.

Да что там линейные, ведь и тяжелые танки Тигр 2 с действительно мощной лобовой и бортовой броней вполне находили свою гибель

Отдельно стоит немного сказать и о немецких танках. Особенностью танков начала войны было огромное количество приборов наблюдения. На линейных танках того периода (тройках и четверках) были приборы бокового обзора для всех членов экипажа. Начиная с 1942-го года постепенно ушли приборы из лба и бортов башни, летом 43-го — из бортов корпуса. Одновременно с этим танки обзавелись специальными бортовыми экранами, что опять же исключало возможность пользоваться приборами наблюдения, даже если они и были. В итоге экипаж танка мог смотреть только вперед, причем в боевом положении даже у водителя не было штатного прибора наблюдения. Он мог полагаться на руководство командира танка, либо оставлять себе маленькую щелочку в своем походном приборе наблюдения, закрывая его не полностью (он закрывался бронезаслонкой, но я не уверен, что ее технически можно было закрыть не полностью), рискуя получить пулю ПТР в лицо. Перископических приборов наблюдения, которые могли бы смотреть поверх экранов, на тройках и четверках не было, а значит наблюдать за полем боя мог вообще только командир. Отсутствие дополнительных глаз, которые бы брали на себя наблюдение по флангам или вообще хоть какой-то сектор, не могло не сказаться на результатах, не говоря уж о том, что командиру нужно было, порой, смотреть и за водителя тоже. А ведь главное — это вовремя заметить противника. Надо сказать, Пантера, хоть и не имела башенных экранов, не обладала бортовыми приборами наблюдения в башне. Кроме командира наблюдать за полем боя мог в основном заряжающий (начиная с сентября 43 он имел свой фиксированный перископ, смотрящий вперед-вправо) и радист (он имел перископ, тоже смотрящий вперед-вправо и прицел пулемета, смотрящий вперед), водитель тоже имел свои перископы, но был занят вождением. Ситуация получше, чем у четверки 43-го года, но хуже той же четверки (да и тройки) в 41-м. Лучше обстояли дела в это время у Тигра, он имел бортовые смотровые щели башни, перископ заряжающего (кроме ранних машин), перископы водителя и радиста, смотрящие вперед-вбок, однако в боевом положении водителю приходилось смотреть вперед через узкую щелочку, оставленную недозакрытой бронезаслонкой, либо опять же действовать по указаниям командира (кроме самых ранних, которые еще имели специальный перископ). Штурмовые орудия тоже имели в основном приборы наблюдения у командира. В итоге немецкие линейные танки и штурмовые орудия начиная с 1943-го полагались в бою на глаза по большей части только одного человека.

Не стоит думать, что до 43-го года немцы играли в одни ворота. Когда наши части имели достаточно артиллерии и боеприпасов, а личный состав знал свое дело, немецкие танки тоже получали свое, как в случае с этими 38т, подбитыми под Москвой

Конечно неправильно было бы считать, что вдруг раз и немецкие танковые дивизии стали неопасны. Нет, грамотная тактика и обеспеченность самыми современными на тот момент механизированными средствами борьбы, а также новыми танками, делали немцев все еще очень опасным противником. Однако несмотря на рост бронирования и вооружения (а также выпуска) немецких танков, они больше не были такой силой, какой они были в первые годы войны. Теперь их встречал «Пакфронт». И «Пакфронт» их встречал огнем.

Источник: https://vk.com/wall-162479647_85823

Автор: Виталий Илинич. Альбом автора: https://vk.com/album-162479647_269606747

Личный хештег автора в ВК - #Илинич@catx2, а это наш Архив публикаций за февраль 2020

Если Вы считаете, что американские автомобили всегда были или квадратными, или слишком вычурными в плане дизайна, то Вам стоит взглянуть на этот 1963 Chevrolet Corvair Testudo.

Chevrolet Testudo — это концептуальный автомобиль, построенный Bertone на модифицированной платформе Chevrolet Corvair Monza, которая выглядела явно не совсем красиво: что-то среднее между Волгой и Corvette C2. Джорджетто Джуджаро — тогдашний дизайнер Bertone, явно считал также и, наверное, потому дал уже своему будущему автомобилю название происходящие от латинского слова «черепаха» — «testudo». Но главной причиной столь забавного названия стал всё тот же дизайн. Кузов Testudo был той же формы, что и панцирь черепахи, столь же плавный и длинный. Видимая горизонтальная линия на кузове машины визуально разделяет тело на верхнюю и нижнюю часть, что также напоминало панцирь черепахи. Выбор именно такой формы был сделан по той причине, что целью Джуджаро состояло объединить два типичных представления автомобиля: вид сверху и вид сбоку. Он хотел форму, которая была бы плавным визуальным смешением обоих. Причём он насколько этого желал, что работа над машиной была завершена всего за два месяца. Скорость работы удивляла также из-за того, что почти вся конструкция кузова была выполнена из стали толщиной 0.8 мм, лишь с капотом и некоторыми другими панелями из алюминия.

Но форма кузова Testudo это далеко не единственное, что могло заинтересовать американца 60-х. Начнём с малого. Задние фонари были изготовлены из поликарбоната — первое такое применение данное материала в оптике. При этом они были интегрированы в форму заднего бампера, чтобы не нарушать линии задней части кузова. В свою очередь фары также были революционные, они имели поворачивающийся механизм вверх и вперёд, чтобы быть воедино с кузовом, когда они не используется. После Testudo такая система появится только на Lamborghini Miura. Кстати о последователях. Testudo оказал влияние не только на Miura, но и на другие более поздние разработки Bertone, как Alfa Romeo Montreal и Fiat 850 Spider. Говорят, что Ferrari Daytona 1968 года ссылается на стиль Testudo, дизайнер Дик Тиг черпал вдохновение с Testudo при создании AMC Pacer 1975 года, а дизайнер Анатоль Лапин также сказал, что Testudo повлиял на его работу над Porsche 928 за 1977 год. Также дизайн модели послужил основой таких концептов, как: Pininfarina Speciale 1961 года и Monza GT 1963 года.

Очередным нововведением стали двери. Точнее это даже не двери. Доступ в салон автомобиля осуществлялся через единственный цельный навес с передним шарнирным механизмом для подъёма. Его конструкция была таковой, что она даже не имела передних стоек, а почти всё стекло пришлось модернизировать. Лобовое было изготовлено из безопасного стекла, а верхняя часть была закрыта крышной панелью из тонированного оргстекла, за которой находился большой откидной люк также из большой изогнутой тонированной панели из оргстекла. Сразу за этой огромной цельной дверью находились воздухозаборники для моторного отсека — точно такое же решение позже было использовано на Miura. Подняв дверь можно было окунуться в интерьер автомобиля, который вмещал в себя два места. Он был не менее интересным и включал в себя прямоугольное рулевое колесо, пару овальных кожаных сидений (как и весь салон), а также циферблаты и кнопки, установленные на цельном бумерангообразном элементе.

Начинка у Testudo не была высокоразвита, но всё же имела свои уникальности. Это был первый в США пассажирский автомобиль, оснащенный двигателем, с воздушным охлаждением, установленным сзади. Также это был первый автомобиль GM с цельной конструкцией, предварительно укороченной от базы обычного Chevrolet Corvair. Его двигатель был первоначально испытан на Porsche 356, и в итоге представлял собой 2.3-литровый горизонтальный Turbo-Air H6 мощностью 81 л.с., с четырехступенчатой механической коробкой передач и задним приводом.

Как Вы понимаете, концепт не увидел серийного производства и, увы, неизвестно почему. При этом судьба его была ещё более жестока. Спустя несколько лет после своего появления в Женеве, Testudo попал в аварию во время съёмок промо-фильма для Shell с ещё одним творением Bertone — уникальным Alfa Romeo Canguro. Вероятно, такого бы не случилось, если Джуджаро таки забрал Testudo в свою коллекцию, чего он просил у Chevrolet и Bertone, но получил отказ. Довольно странное решения руководства, учитывая слова Джорджетто в интервью 1980-х годов: «В том, что я чувствую к Testudo есть что-то особенное и нежное. Это был первый опытный образец, с которым мне дали свободно поработать, без ограничений и конечный результат привлёк внимание всего автомобильного мира».

Первоначально Testudo был выполнен в сером цвете (собственно на фото выше), но к презентации был перекрашен в перламутровый белый.

К счастью, автомобиль таки привели к жизни снова, в начале 1990-х годов после полной реставрации. После этого Testudo был продемонстрирован на выставке Pebble Beach Concours d’Elegance в 1996 году, а в 2011 году RM Auction продал его за немалые 336 000 евро.

Источник