– Петушок или курочка? – спросил мальчик, зажимая двумя пальцами пыльную метелку сорняка.
– Петушок.
– А вот и неверно. Нет гребешка! – мальчик разочарованно выбросил семена на ветер – и сам оказался ими обсыпан.
– Долго еще? Я хочу пить.
– Скоро, уже совсем скоро.

Маттиас, привычно сощурившись, огляделся. Поле, все в рытвинах и траве, бесконечная ЛЭП, ни дорог, ни даже колышка-метки – но за долгие годы он научился угадывать нужное место, как бы далеко ни отнесло.

– Ну вот мы и пришли…

***

– Сегодня кто был? – спросила Марта. Вышло это невнятно: держала в зубах край бахромы – пришивала к новой подушке и спасала от кошки.
– Мальчик, – Маттиас пригладил седой вихор, улыбнулся так, как умел только он – медленно, постепенно давая улыбке охватывать губы, глаза, все лицо. – Про курочек каких-то говорил…

Впервые он ушел на поля, заросшие пыреем и другими сорными травами, когда и ему, и сестре едва исполнилось восемнадцать. Зов услышал во сне и шагнул в неизвестное, не задумываясь. Если б не Марта…

Но она сумела вытянуть обоих – и брата-близнеца, и женщину-потеряшку. Только Маттиас, исхудавший, серый, проснулся в больничной палате подле Марты, а женщина очнулась от комы где-то в другом месте.

Это было давно, очень давно. А сейчас брат и сестра пили на кухне чай.

– Я уж испугался, что никогда его не найду, – говорил Маттиас. Марте казалось, что говорит он отчетливо, ясно – а стороннему наблюдателю трудно было бы составить связный рассказ из тихих обрывков слов. – Притаился в канаве, боялся всего на свете. Молчал, конечно. В прежние годы я бы сто раз прошел мимо да и сейчас едва не прохлопал ушами…
– Ну и славно, а теперь отдыхай, – Марта поправила одеяло. Взяла штопку и осталась сидеть в изножье кровати – латать заодно и невидимые дыры, какие всегда остаются после возвращения.

…Со временем Маттиас научился сразу понимать, когда на поля забрел очередной потеряшка. Это было кстати: отнюдь не все из них звали на помощь. А Марта научилась обходиться без «скорой» – сидела рядом с неподвижным телом, освещая душе дорогу обратно. Брат прозвал ее «маячком».

Но она не только светила – еще открывала невидимую калитку, подхватывала – обычно двоих, но случалось – одного только брата, если потеряшку он увести не сумел. А после – выхаживала.

***

За зиму Матиас сильно сдал. Там, на полях, ходил как в молодости, здесь же едва передвигался. Возраст, говорили врачи. Что ж вы хотите…

«У меня тоже возраст!» – порывалась ответить Марта, но сдерживалась. Она-то все понимала.

– Завязывал бы ты с этим, – сказала Марта, ставя на тумбочку пиалу с бульоном. – Вдруг со мной что… ведь не вернешься.
– Без тебя не вернусь.
– А у меня и сердце шалит, да и мало ли…
– Будет одним потеряшкой больше. Так что уж ты, пожалуйста, не болей, – попросил он полушутливо, полусерьезно, разгадав ее наивную хитрость.

Кошка Любимица попыталась вспрыгнуть на тумбочку, заинтересованная бульоном.

– Это уже нахальство! – Марта легонько хлопнула пушистую спину газетой. Кошка громко замурчала, всем видом показывая, что обожает хозяев, несмотря на их поразительную вредность.

Маттиас засмеялся, и лицо стало словно у школьника, каким был когда-то и оставался в душе.

В детстве их всегда путали, тем более что Марта никогда не носила платьев и стриглась коротко. Потом, когда подросли, путать перестали. Теперь, в старости, они снова походили друг на друга, как половинки яблока. Другой семьи, кроме друг друга, так и не создали; поначалу еще пытались, потом одновременно попытки свои оставили. Зачем делить целое.

***

В этот раз Маттиас отыскал на полях молодого парня, разбившегося в автокатастрофе.

После этого «скорую» все же пришлось вызывать – обширный инфаркт.

– Спасибо, что вытянула-таки – я уж подумал, не сумею шагнуть назад, – сказал Маттиас, оклемавшись немного.
– Плохой я была бы сестрой, если б оставила тебя там, – ворчала Марта. – Раз уж собрался помирать, помирай под моим присмотром!
– Ревнуешь, – усмехнулся Маттиас. – Не хочешь, чтобы я там, в разнотравье, остался, встретив кого-нибудь не менее заботливого…
– Куропатку, к примеру! Кто еще, кроме меня… а, поди тебя переспорь!

***

Когда Маттиас умер, Марта затосковала, как брошенная собака перед закрытой дверью дома. Острого горя не было, только некое утробное изумление – как же так?

Если бы не Любимица, которая скрашивала ставшие пустыми и бесконечными вечера – кто знает… Но от кошки всегда исходило тепло, она любила мурчать, устроившись на плече или на руках, она ждала Марту, когда та решалась спуститься до магазина – все реже и реже, ведь нужное приносил социальный работник, – но Марте хотелось гулять, хотелось свежего воздуха. На балконе же, выходившем на автостраду, было чересчур шумно.

В последние годы, еще при жизни брата, она иногда слышала зов, но столь слабый и с трудом уловимый, что считала – это Маттиас невольно передает ей частицу того, что слышит сам. А когда поняла – он не всегда различает то, что она, помалкивала – брат и без того едва успевал оклематься. Да и отправляться в бескрайние поля без того, кто ждет дома – самоубийство, причем на редкость глупое.

Теперь какие-то отголоски по-прежнему доносились – невнятные, тающие мгновенно – Марта внутренне подбиралась, а потом утирала слезы. Ничего нельзя сделать… их с Маттиасом время прошло.

Зов раздался не под вечер или заполночь, как чаще всего бывало, а рано утром. Столь явный, как никогда раньше. Он был тугим и прочным, как канатная дорога – приходи и забирай!

– Вот черт, – сказала Марта. Вспомнила, что Маттиас никогда не ругался. Но сидеть, вертеть в руках очки и ничего не предпринимать было невыносимо. Такая возможность… кто-то там, на заросшем бугристом поле не просто зовет – он отчаянно рвется сюда. Мужчина, женщина или ребенок… Кто-то нужный, родной, близкий неведомым людям.

А Марта слышит, но торчит тут, как старый пень. «Маячок»… гнилушка, от которой больше нет толку!

И все же… В одиночку, да еще с другим человеком ей не выбраться, но если оттуда подтолкнуть, а отсюда потянуть… Да, пожалуй, потеряшка пройти сумеет. Только надо, чтобы его тут кто-то встречал – чуткий и понимающий.

– Киса, – сказала Марта. – Иди сюда. Ты же умница, верно?

Автор: Светлана Дильдина
Оригинальная публикация ВК