cxell

Первоначальный пост был, скорее, про тех, кому за 70, а второй - про тех, кому за 60. А в комментариях, похоже, и вовсе деды собрались, которые мамонтов в карету запрягали и учили Ленина брёвна носить. Мне 50 стукнет через 2 недели. В общем, я ещё зумер и малолетний дебил. И вот что я вам скажу.

За исключением полной личной свободы (которая сохранялась до принятия законов про восемнадцать-плюс, в общем-то), жизнь ребёнка, отрока, подростка и тинейджера в конце семидесятых - начале восьмидесятых не сильно отличалась от жизни такого же современного человеческого детёныша. Свободу у детей отобрали, привязав их на беспроводной поводок, а всё остальное более-менее то же самое.

Донатные помойки - те самые автоматы "Морской бой", "За рулём", "Охотник" и им подобные. 15 копеек за несколько секунд игры - это как нынешняя сотня по покупательной способности.

Потоковые сервисы - бумажная периодика. Газеты, журналы и ежегодники, а также всевозможные книжные серии. Чтение было единственным доступным развлечением, а журнальный столик и книжный шкаф - первым местом, к которому ты устремлялся на новом месте. Не все читали запоем. Так и теперь не все по 20 часов в сутки играют.

Стриминговые платформы - радио. В отличие от телевизора, радиоприёмник ловил весь мир, особенно за городом. Даже сейчас на средних волнах за городом по вечерам весь мир слышно, а в 1980 году эфир был практически единственным способом донести свою позицию до остального населения планеты и узнать, что там у [нужное вписать]. Приёмники появились сто лет назад, а в семидесятых они были такой же обыденностью, как сейчас планшеты и смартфоны.

Катание на самокатах с нарушением правил. Советское детство проходило в опасных для здоровья играх на свежем воздухе. И те самые люди, которые теперь потрясают кулаками, требуя всё запретить, всех оштрафовать и вообще расстрелять для приличия, с удовольствием вспоминают свои прыжки по гаражам, секретные штабы в подвалах, игры на стройках, запуски самодельных ракет и катание на велике без ног и рук. Не повторяйте этого дома - бешеные газонокосильщики давно уничтожили стратегический запас подорожника.

Вот чего сейчас нет - так это музыки. Она как-то совсем ушла из жизни. Никто ничего не поёт и не играет. Только ночные автолюбители премерзко тыгыдымкают. Но они явно не дети. А в семидесятых-восьмидесятых музыка была важнейшей частью жизни. За интересной музыкой на любом носителе бегали с куда большим энтузиазмом, чем за модными шмотками. Песни как-то сами собой заучивались и воспроизводились при любом удобном случае. Музыка звучала из каждого окна.

Роль соцсетей выполняли дневники друзей и бумажные записные книжки, а генератором мемов вместо имиджборд был телевизор. Фразочки из популярных фильмов и телепередач мгновенно становились крылатыми, а про киногероев сочинялись многочисленные анекдоты. Диванные срачи про политику шли под программу "Время" и "Международную панораму".

В общем, времена меняются, а люди - не очень. И да... нервы берегите. Смолоду.

Книжно-журнальный бум начался не в девяностые. Он начался в 1987 году, когда, с одной стороны, издателям разрешили печатать любые тиражи, а с другой - начался рост доходов (из-за перехода на хозрасчёт и других плюшек середины перестройки) и, одновременно, дефицит на всё остальное. Потому тиражи книг, вышедших в 1987-88, и исчислялись миллионами.

Это продолжалось недолго. Производство бумаги в СССР не было рассчитано на то, что все книги выходят многомиллионными тиражами, а основные газеты - в районе десяти миллионов. В 1989-90 наступил дефицит бумаги.

Издателям пришлось или закупать бумагу по коммерческим ценам, или пользоваться чем попало (оттого у книг, массово изданных в 1990-92, качество совершенно случайное - какая бумага была, на той и печатали). От этого стали расти цены на книги, некоторые газеты - выходить нерегулярно, а журналы - заметно тощать. Спрос на книги при этом сохранялся, потому что в 1991 дефицитом стало уже практически всё, а деньги тратить куда-то надо. Книги покупали как бы впрок, невзирая на качество. Но тиражи уже падали. С миллионов - до сотен тысяч.

В 1992 году, сразу после распада СССР, людям внезапно сделалось не до книг. Резко упали тиражи журналов, новооснованные при перестройке издания так же массово стали закрываться. В том году издатели вообще отказывались печатать авторов с русскими фамилиями. Считали, что люди так наелись отечественной беллетристикой в перестройку, что больше никогда её в руки не возьмут. Авторы тогда издавались под псевдонимами, похожими на иностранные. Пробил баррикаду Ник Перумов - его "Кольцо тьмы" в 1993 году стало первым постперестроечным бестселлером, опубликованным под русской фамилией.

В 1994 началось как раз то, что описывается - резкий рост числа изданий при постоянном падении тиражей. Для 1992 тираж в 50000 всё ещё считался стартовым, а в 1995 тираж в 20000 стал считаться весьма значительным. При этом книги издавались не просто пачками, а прям шкафами. Как раз в это время книжный развал у Дома Книги в Нижнем занял обе стороны дороги и протянулся по берегу Оки от памятника Ленина почти до цирка. Причём если в советское время он собирался только по выходным, то в середине девяностых стал практически круглосуточным. А к концу тысячелетия тиражи упали до нескольких тысяч.