Keykeeper

Из книги С.М. Зарубина «Трубка снайпера», изданной в 1963 году в Чите: «Номоконов – тунгус из рода хамниганов. Так считалось раньше, так он пишется и сейчас. Его маленький народ живёт в Забайкалье в разных местах: в Делюне, в Средней и Нижней Талачах, в сёлах близ Вершины Дарасуна. Его народ живёт многими обычаями эвенков, но не умеет разводить оленей. Его народ хорошо понимает и бурятский язык, но овец пасти не умеет и к хлебопашеству не приучен. Степные буряты, которые живут рядом, считают хамниганов своим народом. Эвенки – тоже своим. И это хорошо. Хамниган на том и другом языке – лесной человек. Правильно: раньше его маленькое, очень древнее монгольское племя кормилось только охотой. Когда русские люди построили железную дорогу, жить стало труднее: паровозы пугали зверей. Тогда «лесные люди» перекочевали всем родом в верховья реки Нерчи и стали охотиться там…»

Таким образом, забайкальская фамилия Номоконов, безусловно, является памятником российской истории, культуры и языка и может рассказать немало интересного о жизни и быте различных народов, издревле населявших огромные пространства России. Представители этой фамилии могут гордиться ею, как ценным памятником истории и культуры российского государства. Фамилия входит в число старинных именований, возникших в XVII веке на пересечении культур русского народа и коренных народов Сибири. В настоящее время эту древнюю фамилию могут носить представители любой национальности…

Легендарный снайпер Семён Данилович Номоконов прославил фамилию и свой род. Из биографии Семёна Даниловича мы знаем, что он был крещён. Ещё раньше принял православие его отец Данила Иванович Номоконов. Как известно, при крещении инородцев имя давал священник, а фамилию – крёстный отец.

В Борзе проживают потомки репрессированных в 1930–1938 гг. семей казаков Номоконовых из Цаган-Олуевской станицы.

Одна из них – Лидия Ивановна (Номоконова) Алексеенко (р.1939), уроженка Китая, дочь казачьего сына Ивана Фёдоровича Номоконова и дочери казака Александры Илларионовны (Дитских) Номоконовой, при встрече поделилась сведениями и воспоминаниями о своей семье. Выяснилось, что крёстный отец, давший фамилию отцу снайпера Номоконову Даниле Ивановичу, был Данила Дмитриевич Номоконов (р.1838) – её прадед. Обе семьи жили в верховьях Шилки. В дальнейшем судьбы крестника и крёстного отца разошлись. Данила Иванович Номоконов остался жить в верховьях реки Шилки, а Данила Дмитриевич Номоконов стал пограничным казаком Цаган-Олуевской станицы на китайской границе по реке Аргунь и переехал с семьёй в посёлок Абагайтуй Акшинского уезда.

Ещё Лидия Ивановна рассказала, что в семье у них как семейную реликвию дед Фёдор хранил фронтовые заметки из газет о Семёне Даниловиче Номоконове – первую, напечатанную в декабре 1941 года, и статью фронтового корреспондента Евгения Воробьёва «Трубка снайпера», напечатанную в апреле 1945 года (позже на её основе была написана книга С.М. Зарубина). В семье всегда знали, кто такой Данила Иванович Номоконов и один из его сыновей – Семён Данилович.

Прадед Лидии Ивановны Данила Дмитриевич (относился к четвёртой ветви рода служилых казаков Номоконовых – к Дмитриевичам) и дед Фёдор Данилович были очень набожными людьми и настоящими православными христианами, всегда помнили всех своих крестников и следили за их судьбой. Такая семейная традиция сохранилась в этих семьях и сегодня. К сожалению, не сохранились старые семейные снимки казаков с наградами, семейные иконы, церковные книжки с записями о крестниках, заметки из фронтовых газет.

Родовое древо Номоконовых

Семён Номоконов (р.1639) – прародитель рода. («Первожители Забайкалья», С.А. Гурулёв, изд. Иркутск, 2014 г.).
Дмитрий Семёнович (р. 1695) – его младший, четвёртый, сын, нерчинский конный казак. Его дети: Гаврила (1722–1796), Яков (р.1724), Роман (р. 1726).
Роман Дмитриевич Номоконов – нерчинский служилый казак, его жена – дочь казачьего пятидесятника Мыльникова Дмитрия Матрона Дмитриевна (Мыльникова) Номоконова (р.1726). Брак заключён 28.04.1750 г. (Госархив Забайкальского края). Их дети: Семён (р.1760), Иван (р.1762).
Семён Романович Номоконов (р.1760) – нерчинский казак.
Дмитрий Семёнович Номоконов (р.1801) – пограничный казак Абагайтуевского караула Цаган-Олуевской станицы. Его дети: Иван (р.1825), Константин (р.1837), Данила (р.1838).
Старший брат Данилы Дмитриевича Номоконова, пограничный казак Цаган-Олуевской станицы караула Абагайтуй Иван Дмитриевич Номоконов (р.1825) в 1857 г. вместе с женой Афонасией (р. 1823) и детьми: Арсением (р. 1850), Соломонидой (р. 1854) и Матвеем (р. 1856) был переселён на Амур (ГАЗК).
В именных списках казаков Забайкальской области за 1878 г. числятся по Цаган-Олуевской станице караула Абагайтуй: пограничный казак Константин Дмитриевич Номоконов (р. 1837). У него сыновья: Михаил (р. 1858), Константин (р. 1862), Иван (р. 1864), Арсентий (р. 1867).
Его брат, пограничный казак Данила Дмитриевич Номоконов (р. 1838); у него сыновья: Фёдор (р. 1872), Дмитрий (р. 1873) (Госархив).
Также из воспоминаний Лидии Ивановны: в семье её прадеда Данилы Дмитриевича росли, кроме её деда Фёдора, ещё четыре брата: Дмитрий, Андрей, Георгий и младший Григорий. В семье деда Фёдора Даниловича и бабушки Евдокии Семёновны (Стрельниковой) Номоконовй (1880–1962) росли дети: её отец Иван (р. 1914) и ещё две сестры – Мария Фёдоровна (Номоконова) Бянкина (р. 1911) и Лидия (Иулита) Фёдоровна (Номоконова) Окладникова (р. 1908). В семье отца Ивана Фёдоровича Номоконова (1914–1977) и матери Александры Илларионовны (Дитских) Номоконовой (1920–2006), кроме неё ещё росли сестра Зинаида (1938–2016) и брат Прокопий (р. 1942)

Номоконовы: Китай – Красноярск – Борзя

Семья деда Лидии Ивановны, Фёдора Даниловича Номоконова, ещё до революции 1917 г. жила в Китае на станции Чжаромтэ (227-я верста). Дед работал стрелочником на КВЖД. Станция находилась на западной линии Манчжурия – Пограничная (расстояние от Харбина в верстах – 647). На станции тогда проживали 52 человека русских и 5 человек китайцев. Ближайшая Спасо-Преображенская церковь находилась в Хайларе, настоятелем был протоиерей Валентин Никодимович Синайский. Эта церковь была сооружена в 1903 году правлением общества Китайско-Восточной железной дороги для конных и пехотных частей Заамурского округа. С 1920 года церковь была передана хайларскому приходу. Храм был богат святынями и полковыми образами.

В метрических книгах этой церкви есть записи о рождении и крещении отца Лидии Ивановны – Ивана Фёдоровича и его детей: Зинаиды, Лидии, Прокопия (в паспорте место рождения у всех детей записано как 16-й разъезд, Хайларский район, Китай). До 1954 г. большая семья Номоконовых проживала на этой станции.

В 1954 г. семья решает поехать на освоение целинных земель. Переселенцам в Казахстан и Красноярский край давали хорошие подъёмные. Семья Номоконовых, получив пособие, по тем годам немалые деньги, переселяется в Красноярский край, Даурский район, Балахтинский совхоз. Потом – в Ирбейский район, с. Чухломино.

В Красноярском крае они прожили недолго – в 1956 году вернулись в Забайкалье и стали жить в Борзе. Дед Лидии Ивановны Фёдор Данилович Номоконов умер в 1956 г. и похоронен в Чухломино.

Казачья кровь

Младший брат деда Лидии Ивановны Григорий Данилович Номоконов (1881–1938) был в своё время геройским казаком, православным христианином и настоящим человеком. Приказный 1-го Аргунского казачьего полка пос. Абагайтуевский Цаган-Олуевской станицы. Участник войны с Японией в рядах 6-й сотни 1-го Верхне-Ундинского казачьего полка. Был награждён знаком отличия военного ордена Святого Георгия (Георгиевским крестом) 4-й степени («за храбрость и мужество в делах против японцев», 1904) и 3-й степени (1914), медалью за поход в Китай. («Георгиевские кавалеры Забайкальского казачьего Войска», В.Ю. Апрелков, 2016 г.)

…Почти все семьи пограничных казаков Номоконовых из Абагайтуя Цаган-Олуевской станицы были репрессированы. Первыми жертвами репрессий из семьи Григория Даниловича Номоконова стали его сыновья – Деонис и Пётр; их расстреляли в один день – 26 мая 1938 года.

Дважды Георгиевский кавалер Григорий Данилович Номоконов был арестован раньше сыновей, но умер в камере от пыток через два месяца и четыре дня после их смерти. Мужественным человеком и настоящим героем был казак Григорий Данилович Номоконов. Таких людей очень мало. Страшная судьба у героя… Мы все должны это знать и помнить о нём, как и обо всех безвинно пострадавших.

Сведениями о близких родственниках и их дальнейшей судьбе поделился уроженец и житель г. Борзя, внук Георгиевского кавалера Григория Даниловича Номоконова Пётр Васильевич Намаконов (Номоконов).

Бабушка Петра Васильевича Павла Евграфьевна (Кузнецова) Номоконова (р. 1889), дочь пограничного казака Абагайтуевского караула Кузнецова Евграфа Ивановича (р. 1847), до замужества работала стряпухой у купцов, торгующих с Китаем и останавливавшихся в Абагайтуе. В 1910 г. вышла замуж за Григория Даниловича. В семье росли три сына и дочь. После революции 1917 г. много изменений произошло в стране. Семья переехала в Борзю, где родилась младшая Анна (р. 1923). После смерти мужа в 1938 г. Павла Евграфьевна прожила 29 лет, умерла в 1967 году в возрасте 78 лет, похоронена в Борзе.

Василий Григорьевич Намаконов, третий сын Георгиевского кавалера Григория Даниловича Номоконова, единственный оставшийся в живых после репрессий, служил на Дальнем Востоке в артиллерийских войсках. После Великой Отечественной был демобилизован, вернулся в Борзю, устроился рабочим на мясокомбинат. В конце 40-х создал семью. Его жена Вера Викторовна (1915–1998) (мать Петра Васильевича) работала машинисткой при воинской части, а позже – в бухгалтерии Борзинского мясокомбината.

Вера Викторовна и Василий Григорьевич прожили достойную жизнь. Вырастили и воспитали пятерых детей: Екатерину (р. 1950), Петра (р. 1953), Галину (р. 1956), Любовь (р. 1957), Василия (1959–2015).

Сын Георгиевского кавалера Василий Григорьевич умер в 1970 году в возрасте 56 лет от туберкулёза лёгких, его жена Вера Викторовна – в 83 года. Они, а также дочь Георгиевского кавалера Евдокия Григорьевна Намаконова (Номоконова) (1915–1994) и её муж Семён Семёнович Юринский (1911–1998), всю жизнь прожившие в Борзе, покоятся на городском кладбище. О судьбе младшей дочери Георгиевского кавалера Анне Григорьевне (р. 1923) родственникам ничего не известно.

Внук Георгиевского кавалера Пётр Васильевич проживает с семьёй в Борзе, его дети живут в Чите. Внучка Георгиевского кавалера Галина Васильевна Каменщикова и её дети – в г. Иркутске, её сестра Любовь Васильевна – на Украине в Днепродзержинске. (Со слов Петра Васильевича Намаконова записано 23 сентября 2018 г.)

Немало было Георгиевских кавалеров из семей казаков Кузнецовых караула Абагайтуй Цаган-Олуевской станицы. Почти все тоже были репрессированы. В списках пострадавших от репрессий есть и младший брат Павлы Евграфьевны (Кузнецовой) Номоконовой Илья Евграфович Кузнецов (1892–1933) – казак 1-го Читинского казачьего полка четвёртой сотни пос. Абагайтуевский Цаган-Олуевской станицы. Тот, что был ранен в разведке у деревни Воля-Цихровская в октябре 1914 года. Стал красным партизаном, работал в сельхозартели «Аргунь». «Крестьянин-единоличник. Арестован 5 апреля 1933 г. Приговорён 31 мая 1933 г. Тройкой ПП ОШУ по ВСК по ст. 58-7, 58-10 УК РСФСР к 5 годам лишения свободы. Реабилитирован 24 октября 1989 г. прокуратурой Читинской области. Жена Пелагея – 1892, дочь Татьяна – 1919», – сказано в Книге памяти.

Там же читаем о Степане Ивановиче Номоконове: «Родился в 1903 г. Житель ст. Мациевская Борзинского р-на ВСК. Работал на сенной базе, заведующий. Арестован 22 августа 1933 г. Приговорён 29 августа 1933 г. к высылке в трудпосёлок сроком на 3 года. Реабилитирован 21 января 1967 г. Читинским обл. судом. Жена, дети – 3 чел.».

О Тимофее Ивановиче Номоконове: «Родился в 1897 г., русский, житель с. Абагатуй. Служил в Белой армии. Работал в колхозе «Пограничник», пастух. Арестован 20 ноября 1937 г. Приговорён 19 января 1938 г. к ВМН. Приговор исполнен 19 февраля 1938 г. Реаб. 16 июня 1959 г. военным трибуналом ЗабВО. Жена: Мария Артамоновна – 31, дети: Максим – 12, Феодора – 11, Филарет – 9, Александра – 5, Геннадий – 2, Галина –1 мес.».

О Фёдоре Кузьмиче Номоконове: «Родился в 1895 г., с. Цаган-Олуй Акшинского уезда Забайкальской обл., русский, житель г. Борзя Борзинского р-на Читинской обл. Служил в Белой армии. Красный партизан. Работал на базе «Скотимпорт», бухгалтер. Арестован 17 января 1938 г. Приговорён к ВМН. Приговор исполнен 14 сентября 1938 г. Реаб. 30 августа 1957 г. военным трибуналом ЗабВО. Жена: Матрёна Гавриловна – 1901, дети: Мария – 1922, Анна –1931».

Немногие уцелевшие потомки репрессированных казачьих семей Номоконовых сегодня проживают в г. Борзя Забайкальского края. Очень мало документов и фотографий сохранилось. Всем, что у них есть (личными фотографиями, документами, воспоминаниями), семьи поделились с нами. Выражаем им своё уважение и глубокую благодарность за память о своих героических предках.

(с) Михаил Трофимович Малахов, Александр Андреевич Номоконов, с. Улан-Цацык, Оловяннинский район

https://ok.ru/group/52620424839310/topic/158131752356750

Вот такая статья. А теперь - обещанный бонус. По материалам сайта "Предыстория".

В статье видим:

Семён Номоконов (р.1639) – прародитель рода. («Первожители Забайкалья», С.А. Гурулёв, изд. Иркутск, 2014 г.).

Это Семён Кузьмич Томских (чьих? - так многие фамилии образованы), или Томский, или Томской в старинных документах. Его отец Козьма Андреевич ~1599 года рождения был уроженцем города Томска и служил там конным казаком. Семён родился в январе 1639, в 1659 женился на уроженке Томска. Два старших сына родились опять же в Томске. В 1683 конный казак Семён Козмин Томской был отправлен "в Дауры", то есть в Забайкалье, где в конце концов получил звание нерчинского сына боярского, чин казачьего пятидесятника и земельный надел недалеко от Нерчинского острога.

Старшие сыновья Пётр и Макар, а также брат Семёна Афанасий, тоже переселились в Забайкалье. Они носили фамилию Томские, и забайкальские Томские/Томских - их потомки. Либо потомки крестников. Семён же второй раз женился на местной девушке, возможно, из тунгусского рода Намасин. Похоже, что именно это (и общение с тунгусами) и привело к появлению у него прозвища "эвенкийского" происхождения "Номокон", впоследствии превратившегося в фамилию.

В архивных документах Семёна записывали то так, то сяк:

РГАДА Ф.1142-1-5. Нерчинская приказная изба. Челобитные торговых и промышленных людей о поверстании их в казачью службу. 1674-1675 гг. - на листе 20 - Семен Козмин Томской

СПбИИ РАН Ф.96-1-32. Нерчинская воеводская изба. Дело о верстании в казачью службу по Нерчинскому острогу. 1676 год. (Челобитная и поручная). - с.30 - Семен Козмин Томской

ГАЗК Ф.10-1-1. Нерчинская приказная изба. л.93 Книга роздаточная ис казны Великих Государей хлебного запасу ржаной муки на нынешней 194 [1686] год новоприборным казакам Тоболским и Туринским и Верхотурским и Тюменским которые новоприборные казаки служат Великим Государем в Даурских острогах и имяны их писаны в сеи Книге по разным статьям. - л.98 - Семен Номокон

РГАДА Ф.1142-1-56. Нерчинская приказная изба. Челобитные и поручные записи служилых Нерчинского острога. 1691 год. - л.128 - Сенка Козмин

ГАЗК Ф.10-1-133. Книга для записи денежных сумм, оставшихся от раздачи жалованья конным и пешим казакам. 1695 г. - л.119 и л.139об. - Пятидесятник Семен Козмин сын Томской

РГАДА Ф.214-1-1576. Нерчинская приказная изба. Книги окладные. 1709–1712 гг. - л.14об. - Семен Номокон
там же, л.35: "Поверстаны по Нерчинску в Дети Боярские Леонтей Номоконов"; " в конные Пятидесятники казачьи Ефтифей Номоконов в оклад отца ево Семена Номокона", а на листе 67об. и вовсе:

Семен Томской и в нынешнем 1712 году Маия в _ день по Указу Великого Государя и по писму из розрядного стола за справою подъячего Федора Малцова Приверстан по Нерчинску в ево Семеново место и оклад сын ево родной Ефтифей Номоконов

В общем, стал Семён Номоконом, и четыре его сына от второй жены получили фамилию (чьи?) Номоконовы. И понеслось.

Pray, console your loving poet,
Make my coat look new, dear, sew it!
Just compare heart, hear and heard,
Dies and diet, lord and word.

Sword and sward, retain and Britain
(Mind the latter how it's written).
Made has not the sound of bade,
Say-said, pay-paid, laid but plaid.

Now I surely will not plague you
With such words as vague and ague,
But be careful how you speak,
Say: gush, bush, steak, streak, break, bleak ,

Previous, precious, fuchsia, via
Recipe, pipe, studding-sail, choir;
Woven, oven, how and low,
Script, receipt, shoe, poem, toe.

Say, expecting fraud and trickery:
Daughter, laughter and Terpsichore,
Branch, ranch, measles, topsails, aisles,
Missiles, similes, reviles.

Wholly, holly, signal, signing,
Same, examining, but mining,
Scholar, vicar, and cigar,
Solar, mica, war and far.

From "desire": desirable-admirable from "admire",
Lumber, plumber, bier, but brier,
Topsham, brougham, renown, but known,
Knowledge, done, lone, gone, none, tone,

One, anemone, Balmoral,
Kitchen, lichen, laundry, laurel.
Gertrude, German, wind and wind,
Beau, kind, kindred, queue, mankind,

Tortoise, turquoise, chamois-leather,
Reading, Reading, heathen, heather.
This phonetic labyrinth
Gives moss, gross, brook, brooch, ninth, plinth.

Have you ever yet endeavoured
To pronounce revered and severed,
Demon, lemon, ghoul, foul, soul,
Peter, petrol and patrol?

Billet does not end like ballet;
Bouquet, wallet, mallet, chalet.
Blood and flood are not like food,
Nor is mould like should and would.

Banquet is not nearly parquet,
Which exactly rhymes with khaki.
Discount, viscount, load and broad,
Toward, to forward, to reward,

Ricocheted and crocheting, croquet?
Right! Your pronunciation's OK.
Rounded, wounded, grieve and sieve,
Friend and fiend, alive and live.

Is your r correct in higher?
Keats asserts it rhymes Thalia.
Hugh, but hug, and hood, but hoot,
Buoyant, minute, but minute.

Say abscission with precision,
Now: position and transition;
Would it tally with my rhyme
If I mentioned paradigm?

Twopence, threepence, tease are easy,
But cease, crease, grease and greasy?
Cornice, nice, valise, revise,
Rabies, but lullabies.

Of such puzzling words as nauseous,
Rhyming well with cautious, tortious,
You'll envelop lists, I hope,
In a linen envelope.

Would you like some more? You'll have it!
Affidavit, David, davit.
To abjure, to perjure. Sheik
Does not sound like Czech but ache.

Liberty, library, heave and heaven,
Rachel, loch, moustache, eleven.
We say hallowed, but allowed,
People, leopard, towed but vowed.

Mark the difference, moreover,
Between mover, plover, Dover.
Leeches, breeches, wise, precise,
Chalice, but police and lice,

Camel, constable, unstable,
Principle, disciple, label.
Petal, penal, and canal,
Wait, surmise, plait, promise, pal,

Suit, suite, ruin. Circuit, conduit
Rhyme with "shirk it" and "beyond it",
But it is not hard to tell
Why it's pall, mall, but Pall Mall.

Muscle, muscular, gaol, iron,
Timber, climber, bullion, lion,
Worm and storm, chaise, chaos, chair,
Senator, spectator, mayor,

Ivy, privy, famous; clamour
Has the a of drachm and hammer.
Pussy, hussy and possess,
Desert, but desert, address.

Golf, wolf, countenance, lieutenants
Hoist in lieu of flags left pennants.
Courier, courtier, tomb, bomb, comb,
Cow, but Cowper, some and home.

"Solder, soldier! Blood is thicker",
Quoth he, "than liqueur or liquor",
Making, it is sad but true,
In bravado, much ado.

Stranger does not rhyme with anger,
Neither does devour with clangour.
Pilot, pivot, gaunt, but aunt,
Font, front, wont, want, grand and grant.

Arsenic, specific, scenic,
Relic, rhetoric, hygienic.
Gooseberry, goose, and close, but close,
Paradise, rise, rose, and dose.

Say inveigh, neigh, but inveigle,
Make the latter rhyme with eagle.
Mind! Meandering but mean,
Valentine and magazine.

And I bet you, dear, a penny,
You say mani-(fold) like many,
Which is wrong. Say rapier, pier,
Tier (one who ties), but tier.

Arch, archangel; pray, does erring
Rhyme with herring or with stirring?
Prison, bison, treasure trove,
Treason, hover, cover, cove,

Perseverance, severance. Ribald
Rhymes (but piebald doesn't) with nibbled.
Phaeton, paean, gnat, ghat, gnaw,
Lien, psychic, shone, bone, pshaw.

Don't be down, my own, but rough it,
And distinguish buffet, buffet;
Brood, stood, roof, rook, school, wool, boon,
Worcester, Boleyn, to impugn.

Say in sounds correct and sterling
Hearse, hear, hearken, year and yearling.
Evil, devil, mezzotint,
Mind the z! (A gentle hint.)

Now you need not pay attention
To such sounds as I don't mention,
Sounds like pores, pause, pours and paws,
Rhyming with the pronoun yours;

Nor are proper names included,
Though I often heard, as you did,
Funny rhymes to unicorn,
Yes, you know them, Vaughan and Strachan.

No, my maiden, coy and comely,
I don't want to speak of Cholmondeley.
No. Yet Froude compared with proud
Is no better than McLeod.

But mind trivial and vial,
Tripod, menial, denial,
Troll and trolley, realm and ream,
Schedule, mischief, schism, and scheme.

Argil, gill, Argyll, gill. Surely
May be made to rhyme with Raleigh,
But you're not supposed to say
Piquet rhymes with sobriquet.

Had this invalid invalid
Worthless documents? How pallid,
How uncouth he, couchant, looked,
When for Portsmouth I had booked!

Zeus, Thebes, Thales, Aphrodite,
Paramour, enamoured, flighty,
Episodes, antipodes,
Acquiesce, and obsequies.

Please don't monkey with the geyser,
Don't peel 'taters with my razor,
Rather say in accents pure:
Nature, stature and mature.

Pious, impious, limb, climb, glumly,
Worsted, worsted, crumbly, dumbly,
Conquer, conquest, vase, phase, fan,
Wan, sedan and artisan.

The th will surely trouble you
More than r, ch or w.
Say then these phonetic gems:
Thomas, thyme, Theresa, Thames.

Thompson, Chatham, Waltham, Streatham,
There are more but I forget 'em-
Wait! I've got it: Anthony,
Lighten your anxiety.

The archaic word albeit
Does not rhyme with eight-you see it;
With and forthwith, one has voice,
One has not, you make your choice.

Shoes, goes, does *. Now first say: finger;
Then say: singer, ginger, linger.
Real, zeal, mauve, gauze and gauge,
Marriage, foliage, mirage, age,

Hero, heron, query, very,
Parry, tarry fury, bury,
Dost, lost, post, and doth, cloth, loth,
Job, Job, blossom, bosom, oath.

Faugh, oppugnant, keen oppugners,
Bowing, bowing, banjo-tuners
Holm you know, but noes, canoes,
Puisne, truism, use, to use?

Though the difference seems little,
We say actual, but victual,
Seat, sweat, chaste, caste, Leigh, eight, height,
Put, nut, granite, and unite.

Reefer does not rhyme with deafer,
Feoffer does, and zephyr, heifer.
Dull, bull, Geoffrey, George, ate, late,
Hint, pint, senate, but sedate.

Gaelic, Arabic, pacific,
Science, conscience, scientific;
Tour, but our, dour, succour, four,
Gas, alas, and Arkansas.

Say manoeuvre, yacht and vomit,
Next omit, which differs from it
Bona fide, alibi
Gyrate, dowry and awry.

Sea, idea, guinea, area,
Psalm, Maria, but malaria.
Youth, south, southern, cleanse and clean,
Doctrine, turpentine, marine.

Compare alien with Italian,
Dandelion with battalion,
Rally with ally; yea, ye,
Eye, I, ay, aye, whey, key, quay!

Say aver, but ever, fever,
Neither, leisure, skein, receiver.
Never guess-it is not safe,
We say calves, valves, half, but Ralf.

Starry, granary, canary,
Crevice, but device, and eyrie,
Face, but preface, then grimace,
Phlegm, phlegmatic, ass, glass, bass.

Bass, large, target, gin, give, verging,
Ought, oust, joust, and scour, but scourging;
Ear, but earn; and ere and tear
Do not rhyme with here but heir.

Mind the o of off and often
Which may be pronounced as orphan,
With the sound of saw and sauce;
Also soft, lost, cloth and cross.

Pudding, puddle, putting. Putting?
Yes: at golf it rhymes with shutting.
Respite, spite, consent, resent.
Liable, but Parliament.

Seven is right, but so is even,
Hyphen, roughen, nephew, Stephen,
Monkey, donkey, clerk and jerk,
Asp, grasp, wasp, demesne, cork, work.

A of valour, vapid vapour,
S of news (compare newspaper),
G of gibbet, gibbon, gist,
I of antichrist and grist,

Differ like diverse and divers,
Rivers, strivers, shivers, fivers.
Once, but nonce, toll, doll, but roll,
Polish, Polish, poll and poll.

Pronunciation-think of Psyche!-
Is a paling, stout and spiky.
Won't it make you lose your wits
Writing groats and saying "grits"?

It's a dark abyss or tunnel
Strewn with stones like rowlock, gunwale,
Islington, and Isle of Wight,
Housewife, verdict and indict.

Don't you think so, reader, rather,
Saying lather, bather, father?
Finally, which rhymes with enough,
Though, through, bough, cough, hough, sough, tough??

Hiccough has the sound of sup...
My advice is: GIVE IT UP!

Играли один на один или равными командами. Суть состояла в следующем: одна команда выбрасывает чижа в поле, другая там его ловит или старается любыми способами и частями тела отбить обратно. Но или-или. Или поймал, или отбросил. Подающий при этом может вновь отбить его в поле, и так далее, пока чиж не остановится. Но если попали им в ямку или подающий сам его туда упустил - он вылетает и ход переходит к следующему (или к другой команде). Если в поле чижа поймали сразу после подачи, подающий опять же вылетает, и при этом команде в поле начисляется сколько-то очков в зависимости от того, как поймали. Прижали обеими руками к телу - меньше всего, вроде бы 25, прижали к телу одной рукой - 30 и 35 для правой и левой, поймали только правой рукой - 40, одной левой - больше всего, сразу 50.

Но если не поймали и не зашвырнули чижа в ямку, пускай даже он болтается на ее краю, продолжает действовать подающий. У него есть возможность три раза ударить чижа битой. Нужно стукнуть его по кончику, чтобы он подскочил (именно для этого его подтачивали) и наподдать битой, чтобы он улетел подальше. И так три раза. Если задел чижа битой при прицеливании, это все равно засчитывается как удар. Не хватает ловкости отбить подскочившего чижа - значит, просто стукай так, чтобы он и от этого хоть куда-то улетел. Здесь уже полевая команда его не ловит и вообще не мешает. Да, и если подающему так не везет, что чиж свалился в ямку, то он вылетает.

Будем считать, что подающему везет, и после трех отбитий наконец чиж лежит где-то далеко. Оттуда полевой игрок рукой бросает чижа в ямку. Подающий стоит за ямкой, чтобы она была открыта, но может отбить чижа битой. Или телом. Теперь подающий считает, сколько очков начислится ему (его команде). Измерение идет в длинах биты от края ямки, ближайшего к местоположению чижа, до него самого. Одна длина - одно очко. Если расстояние оказалось меньше длины биты, игрок вылетал. Если больше, начислялся счет, а игрок делал следующую свою подачу.

Подачи. Они разные. Первая подача - чиж кладется поперек ямки у ближайшего к полю ее конца, бита подсовывается под него, и движением вперед-вверх чиж выкидывается вперед. Вторая подача - "солдатик" - бита точно так же опускается в яму, чиж ставится вертикально на ее кончик, опираясь о передний скат ямы. Третья - "сопля" - чиж держится в левой руке (над ямой! не попал - чиж падает в яму, игрок сразу вылетает), битой в правой руке делается горизонтальный удар по нему. Дальше было еще три подачи, названия я не помню. И точную последовательность тоже. Они все были с подбрасыванием чижа. Вроде бы 4-я - это подбрасываешь чижа рукой перед собой и бьешь битой вперед, 5-я - кладешь чижа поперек ямки, как в 1-й, но оттуда его подкидываешь кверху и в полете выбиваешь битой в поле (или наоборот), ну а 6-я точно 6-я - стоишь, кладешь чижа на биту, которую держишь перед собой, ею подкидываешь его вверх и в полете выбиваешь в поле. Как-то так.

То есть игрок подает, пока не вылетает, дальше подает следующий в его команде, а когда вылетают все, команда идет в поле, а команда из поля становится подающей.

Это были сложные правила. По ним играть было заморочно и потому интересно. Потом я переехал, и выяснилось, что там играют по другим правилам. Гораздо проще.

Здесь играли на грунтовой площадке, поросшей травой. Ямку просто проковыривали в грунте кончиком биты, чтобы этот самый кончик можно было просунуть под лежащего на земле чижа, не больше. Сама бита была длиннее, где-то в полтора раза, если прикидывать по пропорциям. Чижа никак специально не готовили.

Вокруг ямки очерчивали битой круг. Радиусом в биту) Подача была только одного типа - 1-я. В поле чижа ловили или отбрасывали в сторону ямки. Разумеется, не было никаких троекратных отбитий - как отбить чижа от мягкой земли и травы? И попадание считалось не в ямку (в эту щелочку чиж просто не помещался целиком), а в круговую зону. То есть если чижа поймали, бьющий вылетел. Отбили в круг - тоже. Нет - оттуда, где чиж упал, полевой игрок рукой кидает чижа в зону, а подающий, стоя в зоне над ямкой, отбивает куда-нибудь. И считает счет - опять же в длинах биты, но от зоны, от круга то есть, и одна длина биты считается за 10 очков.

Вот так.