AlexandrRayn

Рыбку Федя не хотел. Он вообще предпочитал эти животных только в копченом виде или в составе салата. А тут не закуска, а новый квартирант, которого надо кормить, мыть ему жилплощадь, да еще имя придумывать.

— Как назовем? — дергала Федю Лиза.

— Ты зачем его притащила? Мы же хотели на выходные съездить за город. Я всю неделю ждал этой поездки, важные дела отложил, а теперь надо искать, кто его кормить будет.

— Ну, значит, съездим в другой раз. А рыбке надо имя дать. Смотри, какой смешной. Тебе нравится?

— Нравится, — соврал Федя и криво улыбнулся. Рыба его нервировала, она уже пять минут не сводила с Феди глупого взгляда.

— Ага, как же, нравится тебе. У меня папа с таким же «радостным» видом с мамой на концерты ходит. Ладно, я сама имя придумаю, раз ты такой бессердечный, — надула щеки Лиза и ушла гулять по интернету.

В выходные покинуть дом всё же удалось, правда, только Лизе. Ей позвонила сестра и попросила моральной помощи.

— А ночевка обязательна в таких делах? — спрашивал Федя, пока его вторая половинка крутилась возле зеркала.

— Конечно, это же сестра. Мы с ней не разлей вода.

— А мне что делать? — не отставал Федя. — Я думал, мы вместе выходные проведем.

— Ну поиграй с рыбкой, — не поворачивая головы, ответила Лиза. — Вы подружитесь.

— Очень смешно. Это не рыба, это дурак какой-то.

— Федя-я-я!

— Да сама глянь: он опять завис и с тебя свои глаза бешеные не сводит. Забыл, наверное, как поворачивать в своем аквариуме.

— Он просто огорчен, что я ухожу, — улыбнулась Лиза и, чмокнув Федю в недовольный нос, ускакала обуваться. — Всё, рано не жди и не звони, а то своим бубнежом еще больше настроение сестре испортишь.

Лиза сквозняком вылетела за дверь, громко хлопнув, и рыбка тут же вернулась на свой короткий маршрут. У всех были какие-то планы, кроме Феди, что остался один на один со своими мыслями.

Скорая психологическая помощь для сестры оказалась совсем не скорой. Лиза задержалась на три дня, потом еще на день, а потом пришла во главе каких-то незнакомых людей и начала собирать вещи.

— Ты меня бросаешь? — Федя и сам видел, что да, но спросить был обязан.

— Прости, дело не в тебе… — не разуваясь и не глядя на парня, Лиза продолжала сборы под внимательным взглядом рыбки.

— Нормально ты сестру поддержала! А меня кто поддержит теперь?

— Так у тебя новый друг, — кивнула Лиза на аквариум.

— Ну уж нет! Забирай эту уклейку с собой!

Федя попытался заблокировать дверь, встав в стойку, но злые грузчики вынесли его вместе с трюмо Лизы.

— Я его в унитаз смою! — крикнул Федор вдогонку уезжающей машине Лизы.

***

Через неделю у Феди дома тоже собралась психологическая помощь в виде двух друзей, притащивших ящик «успокоительного».

— Значит, ушла, а рыбу оставила? — спросил Тёма.

— Угу, — отрешенно кивнул Федя.

— Что за порода? Как зовут?

— Кого? Рыбу? Дурак зовут. Порода — дурацкая.

— Дурак? — посмеялись друзья. — За что ты его так?

— Потому что взгляд у него тупой. Ну и не всё ли равно, как его зовут? Ты вот леща ешь, у него тоже имя есть? — показал Федя на вяленую соломку.

— Конечно есть! Сто рублей за сто грамм, — поддержал Тёму Костя, и оба рассмеялись.

Только Федя оставался серьезным. Он ненавидел рыбку, считая ее символом своей размолвки с Лизой.

— А я вчера с такой мамзель познакомился... — затянул, как обычно, одну из своих любимых баек Костя. — Короче, еду я вчера в клуб…

Друзья слушали очередную фантастическую историю и улыбчиво кивали, делая вид, что верят каждому слову.

— Федь, я тут заметил, что твой Дурак с Костика глаз не сводил всё время, пока тот болтал, — заметил Тёма. — Прям смотрел и не отрывался, словно мой дед от телека, когда идет женский волейбол.

— Так я же говорю: дурак, — отмахнулся Федя и глотнул из стакана.

— Я помню. Но как только Костян ушел в туалет, Дурак твой тоже отлип от «экрана». Возможно, я пьян, но мне кажется, будто твоя рыба реагирует на чушь и вранье.

Оба уставились на рыбку, затаившуюся на дне аквариума. Через минуту в свое кресло вернулся Костик, но рыба по-прежнему оставалась на своем месте, словно притаилась в ожидании новой ахинеи. Друзья заговорщицки переглянулись.

— Костян, а ты когда-нибудь с моделью встречался? — кинул приманку Тёма.

— Пф, спрашиваешь! И не раз, — расплылся в самодовольной улыбке Костя, и рыба-дурак торпедой взметнулась вверх и впилась внимательным взглядом в главного брехуна заседания.

Ребята, не сговариваясь, отошли в другую часть комнаты, но рыба оставалась на месте, продолжая глазеть на Костю.

— Вы чего это? — удивился тот.

— А где ты с моделями этими знакомился?

— Да на съемках, когда в массовке рекламы участвовал, — продолжал врать Костик, а рыбка не сводила с него своих бездонных глаз, от взгляда которых становилось не по себе.

— А ты говоришь — дурак, — усмехнулся Тёма, глянув на Федю.

— Кто дурак? — обиженно глянул на него Костя.

— Да не ты. Рыба. Она ложь распознаёт.

— А что, разве кто-то врал? — заерзал в кресле Костя.

За хмельными разговорами ребята тасовали темы, как игральные карты, и вскоре забыли и про рыбу, и про ее необычные таланты, тем более что все и так и знали, кто в компании лгун, а кто честный.

***

На следующий день Федю разбудил очень настырный и очень болезненный звонок в дверь. Играла флейта, но Феде казалось, что он упал в оркестровую яму и там ему начали стучать тромбоном прямо в бубен. Пришлось открыть.

На пороге стоял мужчина в рабочей одежде. От него несло огуречным лосьоном и очень серьезными намерениями.

— Поверка счетчиков, — не представившись, сказал гость.

— Я не вызывал, — с трудом проговорил Федя.

— Елизавета Птицына здесь проживает? — спросил дядька, заглянув в свои бумаги.

— Проживала, — кивнул Федя. — Улетела.

Мужчина не оценил шутку.

— Она делала заявку три недели назад.

Федя не стал сопротивляться и прошел следом за мастером в ванную. Туда же он отнес аквариум, где в мутной воде вела свое существование рыба-дурак. Федя хоть и не любил эту рыбу, но запах тухлой воды он не любил еще больше.

Мастер раскорячился под ванной, явив свету профессиональный рубец, вылезший из-под штанов, а затем подошел к коробу, скрывающему трубы, и очень категорично объявил:

— Счетчики менять надо.

— В каком смысле — менять? — нахмурился Федя. — Они только полсрока отработали.

— У вас там коррозия. Я в акте напишу, что счетчик нерабочий, и всё — будете по повышенному нормативу платить.

— Я понял, — брякнул Федя. — Сколько?

— Пять тысяч сами счетчики, и пять за замену.

Мастер говорил так уверенно, что не вызвал у Феди ни малейшего подозрения, да и голова сегодня соображала плохо после вчерашней «психотерапии». Парень уже было повернулся, чтобы сходить за кошельком, как вдруг увидел, что рыбка буквально припечаталась рылом к стеклу и не сводит глаз с мастера.

— Смешной он у вас, как зовут?

— Дурак, — продолжая наблюдать за рыбкой, ответил Федя.

— Ну и имечко, — издал смешок мужчина.

— Ага, это моя бывшая выбрала, — соврал Федя, и рыба мгновенно перевела взгляд на него. — Хм, значит, говорите, счетчики неисправны?

— Да. И по-хорошему, надо еще трубу менять.

Не успел мужчина договорить эту фразу, как рыба-дурак уже переключила свое внимание на него.

— А знаете, я пока, пожалуй, откажусь. Давайте через недельку.

Несмотря на угрозы техника попасть на кругленькую сумму из-за нерабочих счетчиков, Федя вытолкал его из квартиры и позвонил в другую фирму, а затем принялся отмывать аквариум.

На следующий день стало ясно, что Федя чуть не стал жертвой классического развода. Счетчики оказались рабочими, да и приговоренная труба была вполне себе жива и здорова. Нового мастера рыба тоже уличила во вранье, хотя и безобидном: Федя предложил ему немного чаевых, а тот заявил, что в их сфере такое не приветствуется.

Было странно это признавать, но рыба-дурак действительно умела распознавать ложь. Федя начал проявлять к питомцу симпатию. Он купил более качественный корм и даже начал давать его по расписанию, а не когда случайно вспоминал. Затем приобрел более современный аквариум с системой фильтрации, который был гораздо лучше той банки, куда изначально поселила рыбу Лиза.

Теперь Федя проверял способности рыбы ежедневно. Она реагировала абсолютно на любые виды вранья. Даже когда в телефоне звучал голос мошенников, Дурак увлеченно искал глазами динамик. Федя даже смотрел кино вместе с питомцем, ставя аквариум поближе к экрану. Рыба всегда чувствовала, когда актер фальшивит или главный герой задумал нечестную игру.

Через пару дней Федя пригласил в гости маму и за чашкой чая устроил допрос с пристрастием.

— Да хорошо всё. Хорошо. Работа — дом, дом — работа, ничего особенного, — как обычно, делилась новостями женщина. — А этот аквариум обязательно должен на кухонном столе находиться? — спросила мама, настороженно косясь на рыбьи глаза.

— Обязательно, — отхлебнул чай Федя.

— У меня чувство, словно я перед нашим начальником стою, и он спрашивает, почему у меня в кассе недостача, — прошептала мама, перегнувшись через стол.

— Мам, а ты, часом, ничего от меня не скрываешь? — поставил кружку Федя.

— Нет, — тревожно замотала головой мама.

Рыба не двигалась, продолжая наблюдать за гостьей.

— Может, у папы что новенького?

— Да что у него новенького, ничего особо. Он после всех этих обвинений из дома почти не выхо… Ой.

— Ой, — повторил за мамой Федя. — Ну и что за обвинения?

— Да там ерунда, не бери в голову, — занервничала еще больше мама, но рыба продолжала на нее смотреть.

Под этим давящим взглядом и гнетущим молчанием сына мама все-таки раскололась. Рассказала, как отец Феди бросился разнимать драку на улице и раскидал драчунов по разным сторонам. А потом оказалось, что один из участников этого мероприятия — майор ФСИН, и ему папин подход не понравился.

— В общем, папу хотят привлечь, но мы уже ищем деньги на адвоката, так что не переживай, — вытирала глаза мама после рассказа.

Всё это время Федя наблюдал за рыбой-дураком, который потерял всякий интерес к женщине — а это означало, что она перестала врать.

— А у тебя есть телефон этого майора? — спросил Федя.

— Тебе зачем? Не надо никуда звонить!

— Не переживай, я просто хочу предложить ему сделку.

***

— То есть ты можешь просто взять и со стопроцентной вероятностью понять, врет человек или нет, но тебе нужно, чтобы рядом была твоя рыбка, я правильно понимаю? — спросил майор, когда Федя пришел к нему на встречу с небольшим (походным, как называл его Федя) аквариумом.

— Да, мне с ней спокойнее.

— Ты же понимаешь, что если это всё лажа, то вы вместе с папой и рыбой поедете в итоге в мир серых иллюстраций и долгих раздумий?

Федя сглотнул, но, несмотря на страх, кивнул.

— Хорошо, тогда давай проверим тебя. Если не врешь, будет у меня для тебя работенка.

Майор протестировал Федю на самых отъявленных врунах по своей профессиональной линии, к каким смог получить доступ по камерам или попасть на очную встречу, и, убедившись, что парень действительно обладает мощным чутьем, перешел к сути задания.

Федя ожидал, что ему предстоит раскусить преступника и рецидивиста столетия. Так и было по версии майора, который привел Федю к себе домой и познакомил с женой.

— Значит, так. Она психолог и чует коллег за километр, а полиграф проходить отказывается. Надо аккуратно выяснить за ужином: оставила ей бабка наследство или нет.

— А рыбу на стол поставить можно?

— Можно. Я сказал, что рыба эта напоминает тебе о бывшей жене и ты немного кукухой двинулся после развода.

— А вы, я смотрю, тоже проницательный, — отвернул Федя лицо, чтобы скрыть подступившие слезы.

За ужином в доме майора рыба-дурак чуть с ума не сошла. Врали там все без исключения и без остановки: майор, его жена, дети; даже коту доверять было категорически нельзя. Дурак носился по аквариуму как сумасшедший и привлекал к себе много внимания. В итоге их с Федей чуть было не раскрыли, но нечаянно оброненная фраза жены майора в абсолютной тишине расставила все точки над «i». Рыба отвернулась и уплыла.

— Завещания нет, — подтвердил Федя. — А лишние деньги у нее, скорее всего, от второй работы, если я всё правильно понял.

— Ясно, — поджал губы майор и облегченно выдохнул: — до последнего не верил, что она подрабатывает, думал, что шутит. Ну ладно, разберемся. Спасибо тебе. В общем, передай отцу, что суда не будет, — протянул руку майор, и Федя, глянув на рыбу, притаившуюся на дне, пожал ладонь.

Через месяц после этих событий ранним июльским утром в дверь Феди кто-то начал вставлять ключ. Вскочив с кровати, перепуганный до чертиков парень в первую очередь бросился не к кошельку и даже не к телефону, чтобы набрать полицию. Он подбежал к аквариуму и спрятал своего чешуйчатого друга под ванну, чтобы взломщики его ненароком не прикончили.

— Не спишь? — раздался знакомый женский голос.

— Блин, я чуть концы не отдал! А ты с какой стати дверь открываешь своим ключом? — возмутился Федя, увидев бывшую.

— Ну а что такого? Ты же все равно один. Я у ребят спросила: девушку ты себе так и не нашел, — Лиза по-хозяйски зашла на кухню и бросила сумку на стул.

Федя поставил на стол аквариум и уставился на незваную гостью.

— Ой, а я была уверена, что рыбка уже умерла, — постучала Лиза ногтем по стеклу.

— Не надо, — отодвинул аквариум Федя. — Ему не нравится. И ты должна уйти.

— Федь, ну ладно тебе. Ну было и было! Я всё поняла.

Федя глянул на рыбку: она внимательно смотрела на Лизу.

— Я соскучилась ужасно.

Рыба по-прежнему не сводила глаз с гостьи.

— Я тебя люблю и хочу начать всё сначала! Обещаю, что теперь всё будет по-другому.

Рыба ни разу не отвернулась в сторону.

— А ты был прав: рыба — дурак, она меня пугает, — бросила Лиза настороженно.

— Его Гоша зовут, а не дурак, — холодно ответил Федя. — Скажи, а у тебя вообще сестра есть?

— Конечно, к кому же я, по-твоему, всегда уезжала и подарки на праздники кому покупала? — улыбнулась Лиза, хлопая невинными глазками.

Гоша молча продолжал смотреть на свою бывшую хозяйку.

— Знаешь, тебе пора, — показал Федя на дверь.

— Ну и пошел ты вместе со своей уклейкой!

Лиза схватила сумку и, бросив на стол ключи, направилась к выходу.

— А ведь ты была права, рыбка действительно стала мне хорошим другом! — крикнул ей вдогонку Федя и в повисшей тишине перевел взгляд на Гошу, боясь столкнуться с его проницательным взглядом. Вдруг рыба решит, что и эти слова были ложью. Но Гоша уже отвернулся и уплыл в сторону игрушечного замка, подаренного ему мамой Феди в знак благодарности за спасение правды.

Александр Райн

Хочу всех пригласить в свой канал, где я выкладываю больше рассказов, а еще новости о книгах и концертах t.me/RaynAlexandr

Самолет авиакомпании «PROпеллер» должен был закончить посадку пассажиров десять минут назад, но он ее даже не начинал. Внезапно пропали два бортпроводника из четырех. Пассажиры толпились внутри телетрапа, ожидая приглашения на борт.

Командир воздушного судна уже хотел сообщить о срыве полета, как вдруг с ним по внутренней связи связался старший бортпроводник.

— Мы начали посадку. Правда, есть одна маленькая деталь… — раздался неуверенный голос. На заднем фоне слышались странные, совершенно нехарактерные для рейса Санкт-Петербург — Магнитогорск приветствия: «Бонжур, салют, гутен морген, хэв э найс дэй!»

— Сходи проверь, что там за балаган, — обратился командир борта ко второму пилоту.

Открыть дверь и выйти из кабины оказалось не так просто. Что-то очень большое, похожее на зонт, закрывало проход. Из центра этого зонта торчало куцее птичье перо. Оно угодило прямо в нос пилоту, и тот не смог сдержать чих.

— Будьте здоровы, мусьё начальник. Вам еще вести наш крылатый «Титаник» через айсберги облаков, — раздался незнакомый женский голос. От такого сравнения пилота передернуло.

Зонт, который оказался шляпой, отодвинулся в сторону. Теперь под удар попало зрение. Пестрое манто, из которого торчала маленькая женская голова, вызывало рябь в глазах и угрожало эпилептическим припадком.

— Вот, можете оставить себе, — протянула женщина носовой платок размером с наволочку, на котором были вышиты инициалы «S.B.».

— Вы кто? — спросил пилот, когда зрение вернулось.

— Меня зовут Сильвия, Сильвия Бобикова, бортпроводник из резерва.

— Какого еще резерва?

— Элитного, разумеется, — подмигнула женщина. — Это мой первый за семнадцать лет вылет в качестве стюардессы. Поздравляю, эта честь выпала вашему воздушному лайнеру.

— Но мы вас не вызывали!

— Мон ами́, Сильвию нельзя вызвать, она же не аппетит. Хотя тут с какой стороны посмотреть, — игриво хихикнула дама, бесстыдно облизав пилота взглядом. — Я пришла сама, когда узнала о вашей проблеме, к тому же мне необходимо попасть в Монте-Карло, у меня сегодня там партия в блэкджек и вечерний моцион.

Пока они разговаривали, Сильвия продолжала приветствовать пассажиров на английском, французском и итальянском языках, но почему-то с ярко выраженным вологодским акцентом. Виной тому бурная и далекая молодость странной женщины.

— Нет, вы не можете лететь с нами, — замотал головой пилот.

— Вай нот? — подняла криво нарисованную монобровь Бобикова.

— Вы одеты как… как…

— Как законодательница моды?

— Как селедка на Новый год. Форма — это лицо компании! Я не вижу ни единого элемента бренда в вашем… наряде, — мужчина еле сдерживался, чтобы не нарушить субординацию.

— Но-но-но, ц-ц-ц, — снисходительно погрозила пальцем бортпроводница. — Мон шер, о каком имидже и деталях бренда мы говорим? Сильвия Бобикова — это и есть бренд. Закрывайте калитку, нам пора рассекать сахарную вату небес. Монте-Карло не любит опоздавших.

Еще не закончив фразу, Сильвия зашла в салон и, увидев сухонького дедушку, протащившего на борт огромный чемодан, пинком отправила тяжеловесную кладь на полку.

— Ох, да это разве саквояж, — махнула рукой женщина, увидев озадаченный взгляд мужчины. — Вы просто не видели косметичку настоящей леди.

— Ну что там? — донесся нервный голос командира корабля.

— Летим, — сдался второй пилот, чувствуя всем своим естеством, что пожалеет об этом решении.

Как только люк закрылся, началась раздача меню для бизнес-класса и общий инструктаж. Сильвия, чувствуя родную кровь, осталась с вип-персонами и общалась с пассажирами так, словно это были ее старые знакомые. Она уселась на свободные мужские колени и заговорила о бизнесе сразу со всеми присутствующими.

— Вы что делаете? — шикнула на нее коллега, дернув за манто, когда Сильвия громко рассказывала про империю Бобиковых, выросшую на торговле обещаниями.

— Я бортпроводник, ма шери́. Провожу светский раут на борту, разумеется.

— Вы должны раздать меню ― и всё, — прошипела стюардесса.

— Май дарлинг, клиенту бизнес-класса не нужно предлагать меню, он сам знает, чего хочет, и скажет вам об этом.

Несколько человек согласно закивали, но бо́льшая часть пассажиров не понимала, что происходит.

— Принесите джентльменам совершеннолетний виски, а для леди ― рислинг, охлажденный до десяти градусов. Я буду чай с молоком и двумя столовыми ложками коньяка.

После этих слов Бобикову силком вытащили в эконом, где ей предстояло провести инструктаж. Так как внешний вид бортпроводницы мог запустить коллективную истерию среди пассажиров, ей вручили рацию и попросили озвучить инструкции на двух языках. Сильвия с радостью вспомнила уроки португальского и свои финно-угорские корни. Впервые за всю историю этого рейса люди внимательно и с тревожным интересом пропускали через себя информацию.

— Скажите, а мы точно летим в Магнитогорск? — этот вопрос задал каждый из ста пятидесяти пассажиров после инструктажа и переспросил еще дважды в течение всего полета.

На удивление, самолет все же покинул грешную землю и устремился в сторону облаков. Вскоре после взлета началась укомплектовка телеги питанием для экономкласса: в нее запрягли Сильвию и, перекрестив, отправили к пассажирам.

— Я не хочу «Эрл Грей», я хочу томатный сок и бутерброд с курицей! — возмущался мужчина неприветливой наружности.

— Мсье, я бы с радостью дала вам томатный сок и сандвич с благородной птицей, но ваше кресло сильно давит на джентльмена сзади. Вы буквально лежите на нем. Я даже сперва подумала, что вы вместе.

— Я заплатил за билет — сижу как хочу! При чем тут вообще мой обед?!

— Боюсь, что еще пару калорий в вашем теле, и у господина лопнет селезенка. А моя задача как стюардессы — не допускать подобных оказий.

— Хотите сказать, что я толстый? — у мужчины аж уши покраснели от такой дерзости стюардессы.

— Но-но, сэр, вы — Апполон, вас бы в мрамор, — восхищенно произнесла Сильвия, и краснота с ушей мужчины переползла на лицо. Он принял извинения, но Бобикова продолжила: — Просто для вашей статуи нужно больше мрамора в области живота и бедер.

Не дождавшись ответа, Бобикова отправилась решать следующий конфуз.

Одна мамочка весьма загнанного вида летела вместе с дочкой. Ребенок совершенно не уважал авторитет родителя и чужой покой. Девочка кричала и без конца пинала соседское кресло, предъявляя какие-то требования.

— Мадемуазель огорчена полетом? — совершенно спокойно обратилась Сильвия к девочке. — Понимаю. Вы похожи на меня в моем возрасте. Я тоже не выношу закрытых пространств. В них наша женская красота сжимается и чахнет. Вот взять хотя бы ваши косички. О, я бы душу отдала за такие, но не могу: на париках косички плохо вьются, — Сильвия сняла шляпу и показала криво насаженные на голову волосы. — Но у меня тоже имеется множество других достоинств, — она поправила откровенное декольте, — которые скрыты в этой летящей железяке. Хочется кричать и вопить о несправедливости!

Девочка успокоилась, глядя на странную пеструю женщину, завораживающую и пугающую одновременно.

— Но подумайте вот о чем, — продолжала Бобикова. — Мы с вами летим в прекрасный Монте-Карло, а он не прощает слёзы и детские капризы. Вы должны сойти с трапа достойно, как и полагается прекрасной юной леди, покорить эклектический ансамбль города и сделать ставку в казино под аплодисменты достойной публики.

Тут девочка зарделась и принялась накручивать косички на пальцы, а вот мама ее, кажется, начинала закипать от негодования.

— Вы что ей такое говорите?! Какой еще электрический ансамбль? Какой Монте-Карло?! Какое казино?! Мы летим к бабушке, в Михайловку! Она же мне потом весь мозг выест! — чуть ли не плакала уставшая женщина.

— Не электрический, а эклектический, — сдержанно поправила Сильвия. — Вам тоже не стоит портить товарный вид. В конце концов, я не вижу на вашем пальце печати замужества. Идемте.

Сильвия каким-то образом смогла вытащить брыкающуюся женщину с центрального кресла, не задев остальных пассажиров, и, взяв ее под мышку, отнесла в бизнес-класс.

Там она снова нашла свободные мужские колени, усадила на них возмущенную пассажирку и заблокировала всю эту композицию ремнем безопасности. В мгновение ока она разлила по бокалам шампанское и вручила ничего не успевшим сообразить людям.

— Любите и будьте красивыми, — завещала Бобикова и растворилась в самолете на долгих двадцать минут.

Пока она отсутствовала, никто из пассажиров не двигался, боясь случайно призвать этого аристократичного демона. Но вскоре один из клиентов авиарейса осмелел и вызвал старшего бортпроводника.

— Простите, но я не выношу запаха сигаретного дыма, а на борту явно кто-то курит, — тихо пожаловался мужчина, испуганно озираясь по сторонам.

Проверив туалеты, члены экипажа ничего не нашли, но сигаретный аромат настойчиво растекался по самолету. Понимая, что только Сильвия способна найти проблему там, где ее нет, женщину начали вызывать по рации.

— Оу, вы по мне соскучились, — раздался приторный голос в динамике, — я на капитанском мостике, приходите.

— Что?! Что вы там делаете? Вам нельзя туда! Вы же понимаете, что нарушаете все правила полета?

От возмущения старший бортпроводник стал задыхаться и даже потянулся за кислородной маской, но вовремя остановился. Он был в одном шаге от того, чтобы высадить Бобикову прямо во время полета.

— Правила созданы для того, чтобы их нарушать, — ответила Бобикова и сбросила вызов.

Когда мужчина зашел в кабину пилотов, он потерял дар речи. Пилоты курили сигареты и пили кофе из неуставных фарфоровых кружек. Словно загипнотизированные, они болтали о каких-то глупостях, не связанных с полетом: обсуждали морские коктейли, золотые пляжи и стюардесс… Балом абсурда правила главная искусительница и нарушительница, пытающаяся зарядить в длинный мундштук сигару.

— Что? — спросила Бобикова, увидев ошеломленный взгляд начальника. — Сигарой меня угостил джентльмен из бизнес-класса, в знак благодарности за то, что я нашла ему мадам и устроила из его скучной бизнес-поездки семейный вояж.

Все возможные правила были нарушены. Катастрофа подкрадывалась к борту семимильными шагами.

— Вы… Вы… Я сделаю так, что ни одно судно, кроме больничного, больше не примет вас на работу!

— Мон шер, по-моему, вы напряжены. Хотите лавандового чая с мятой? — протянула женщина проводнику кружку. — Успокаивает.

Тот выбил кружку из рук Сильвии, разлив чай, и хотел удалиться в салон. Он собирался сделать большой доклад и сдать с потрохами всю команду этого проклятого рейса, когда вдруг в динамиках раздался голос командира корабля.

— Уважаемые пассажиры, наш самолет приступает кснижениюи прибудет в аэропорт Ниццы через двадцать минут. Погода за бортом плюс тридцать два, температура воды в море двадцать пять градусов по Цельсию.

— Куда-куда прибывает наш самолет? — побледнел от услышанного бортпроводник.

— Полностью соглашусь. Пренеприятнейшее известие, — зевнула Сильвия.— Я настаивала приземлиться в Монако, но капитан отказывается сажать наш воздушный «Титаник» на вертодром, а своего аэропорта у Монако нет, представляете?

Бортпроводник был готов наброситься на пилотов и разбить самолет, лишь бы не позволить им исполнять волю сумасбродной стюардессы. Он сделал шаг, но Бобикова вытянула вперед сразу обе ноги, и тот, влетев головой прямо в чайный сервиз, отключился.

— Я же говорю, успокаивает, — констатировала Сильвия и сделала глоток.

Через двадцать минут самолет встречала целая делегация. Не без помощи лингвистических и дипломатических талантов Бобиковой инцидент получилось замять. Этот рейс был запротоколирован как одна большая внештатная ситуация. Пока шли разбирательства и переговоры в консульствах, людей пришлось разместить в гостиницах первой береговой линии. Там пассажир из бизнес-класса и сделал предложение мамочке-одиночке, а вечером сводил новую семью в казино.

За пару дней удалось всё разрешить и даже предотвратить международный скандал. Больше всех, конечно же, были огорчены пассажиры, которым совсем не хотелось покидать залитые солнцем чарующие улицы Монте-Карло. Всех удалось отловить и вернуть обратно.

Только след Сильвии Бобиковой растаял среди эклектического ансамбля, и никто не знал, вернется ли она когда-нибудь…

Александр Райн
Приглашаю всех в свой телеграм канал https://t.me/RaynAlexandr

продолжение истории Город курьеров
Гена не собирался идти гулять. В городе курьеров вообще не было такого понятия, как прогулка. Передвигаться по улице — это работа. Какой дурак будет двигать ногами ради удовольствия? А вот сидеть и не сходить с места — это да, истинное наслаждение. Но Гена и сам не заметил, как повиновался. Девушка из Павловского обладала странным даром убеждения.

— Гипноз, — шепотом объяснила Лена, когда они с Геной оказались за пределами квартиры. — Вся в мать. Та тоже ветеринаром работала и ее научила, как погружать зверя в транс. Скажет «сидеть», и все молча садились: собаки, кошки, быки, лошади. А один агроном вообще после такой команды написал чистосердечное о краже казенной бензопилы и присел на год.

— А вам не страшно выходить? — спросил курьер, глядя на трясущиеся коленки новой знакомой.

— Страшно, но оставаться с ней в квартире, когда она такая возбужденная, еще страшнее.

Прежде чем выйти на улицу, Вера нанесла сестре на кожу столько солнцезащитного крема, что даже граф Дракула смог бы легко выжить днем под таким слоем.

Лифты не работали уже давно, так как никто их не обслуживал. Пришлось спускаться с тринадцатого этажа пешком. Пробегающие мимо курьеры и прочие доставщики недобро косились на непонятных людей без термокоробов, рюкзаков и других котомок.

— Такси вызвали, — объяснял Гена любопытным коллегам.

— А зачем ты им врешь? — удивилась Вера.

— Не стоит привлекать к себе слишком много внимания. Понимаю, что у вас в деревне нормально ходить по улицам без логотипов, а здесь — город курьеров. Лучше быть как все, иначе…

— Иначе что? — Вера остановилась и уперла руки в широкие бедра.

— Честно говоря, не знаю, — признался Гена, — но, как говорится, согласуй время доставки и спокойно опаздывай.

— Бред какой-то.

— Курьерская мудрость не может ошибаться. Тут главное — верное истолкование…

Как только они вышли из подъезда, на Лену обрушился град панических атак. Она пыталась вернуться, плакала, дрожала, ругалась, потом достала телефон и начала беспорядочно заказывать всё подряд, таким образом успокаивая нервы. В конце концов Вера отобрала у сестры телефон, но той всё равно успели доставить лавандовый раф, набор для вязания и кошачий наполнитель.

Взяв девушку под руки, Вера и Гена довели ее с помощью уговоров до первого пункта выдачи заказов, где Лена перевела дыхание и немного пришла в себя.

— Тебе свежий воздух нужен, а то ты так в домашний ковер превратишься, — выбивала Вера из сестры пыль.

Гена тоже хотел было хлопнуть девушку по попе, чтобы помочь, но Вера намекнула, что умеет кастрировать крупный рогатый скот одним движением и без анестезии, и Гена убрал руки.

— Где у вас тут река? К реке ее надо, чтобы всю гадость вода вытянула, — командовала Вера.

— Реки ― в трубах. В парке есть большой фонтан, но он давно не работает, — вспомнил курьер.

— У меня дома душевая кабина, я там в себя приду, — промычала Лена.

— Успокойся, у тебя обычная акклиматизация, идем в ваш парк, — настояла Вера и потащила сестру за руку.

— Стойте! Вы что, не понимаете, что здесь есть определенные правила?! — остановил их Гена, когда летящий на скутере курьер чуть не сбил обеих девушек. — Надо знать, когда можно делать шаг, а когда нет!

— Простите, ваше курьерское сиятельство, рулите, — поклонилась Вера, и Гена показал ей на приближающуюся сиреневую волну доставщиков с термокоробами.

— Сейчас стадо пешиков пройдет, и можно переходить дорогу.

— Слушай, ну прям как у нас в Павловском, — усмехнулась Вера, глядя, как полсотни человек в пестрой форме перетекают из пункта А в пункт Б по тротуару.

Передвигаться и правда было непросто. Доставщиков развелось больше, чем звезд на небе. Буквально курьер на курьере сидел и курьером погонял ― это если говорить о тех, которые втроем ездили на одном самокате.

Троица шла медленно, если не сказать вальяжно, и совершенно не вписывалась в привычный темп города, что не оставалось без внимания. Курьеры без конца смотрели им вслед, и даже несколько таксистов остановились, опустив свои темные стекла, чтобы получше разглядеть странную компанию.

Парк выглядел удручающе: как живая елка, которую выносят на помойку через две недели после праздников, — такой же рыжий от коррозии и совершенно не напоминающий о веселье.

Фонтан, как и ожидалось, не работал. В каменной чаше стояла зеленая, дурно пахнущая дождевая вода. На скамейках переводили дух курьеры, клумбы поросли травой и кофейными стаканчиками.

Не слушая голос разума в лице Гены, Вера дошла до административного здания и, на удивление, откопала внутри него сторожа. Человек этот тоже не смог справиться с эпидемией и остался на посту. Вот уже десять лет он питался одной лишь пиццей, которую ему доставляли сюда из кафе «Неаполитано», и, кажется, даже забыл родной язык. Он изъяснялся только названиями ингредиентов и блюд.

— Как вас зовут? — спросила Лена.

— Шампиньоны. Моцарелла.

— Уважаемый шампиньон, скажите, а фонтан как-то можно запустить? А то у вас в парке совсем неуютно. В коровнике и то веселее.

— Пармезан. Пепперони, — сконфуженно пожал плечами мужчина.

— Гена, ты же понимаешь, что он несет?

— Немного. Я работал одно время на доставке в пиццерии.

Дальше начался абсолютно сумбурный диалог, состоящий из таких слов, как «соус песто», «ветчина», «салями» и «промокод».

— Короче, он говорит, что надо запустить насос, но не факт, что тот работает. Электричество никто не отключал, и шанс есть. Но фильтры, скорее всего, забились, и мотор может сгореть. Это вон там, — показал Гена на небольшую рыжую будку.

— Попытка не пытка. Пошли, поможешь, — загипнотизировала Вера сторожа своим особым тоном и повела его в будку, где находился насос.

Через пятнадцать минут по парку разнесся страшный утробный звук, какой обычно издают посреди ночи коты, пережравшие сухого корма.

Спустя еще пять минут каменных рыб в фонтане начало тошнить чем-то нехорошим, но, так как городское водоснабжение работало бесперебойно, а насос все же не сгнил, вода прорвалась наружу и постепенно растворила грязь. Воздух запах сыростью, замерцала радуга. Фонтан ожил и был почти великолепен. Даже сторож от вида бегущей воды обронил слезу и вспомнил одно человеческое слово, описывающее глубокое эмоциональное потрясение, но мы не будем его называть. Дальше слов было больше, но все они были слишком яркими.

— Прикольно, — подала наконец голос Лена и подошла к фонтану. Последний раз ее так сильно впечатлила скидка на штору для ванны, которую она приобрела пару лет назад на маркетплейсе за сущие копейки.

— Я же говорила, вода всю гадость вытягивает, — самодовольно улыбалась Вера. — А вообще, в парке бы убраться как следует, — деловито огляделась она по сторонам. Урны были доверху забиты мусором, клумбы поросли травой, скамейки покосились, краска везде облупилась и выгорела.

Фонтан начал привлекать людей. Несколько курьеров сошли с маршрутов и, бросив свои самокаты, подошли ближе, чтобы поглазеть. Генка тоже стоял как завороженный и совсем забыл о том, что ему ночью надо было ехать в другой город разгружать мебель.

— А ведь я с будущей женой здесь познакомился, — раздался задумчивый голос одного из пожилых курьеров в зеленой форме. Он стоял рядом с Геной и не отводил взгляда от воды.

— А мы с сыном приходили сюда монетки кидать на желание, когда он в первый класс пошел, — послышалось с другой стороны. — Они с его отцом уже лет пять из дома не выходят. Сын школу дистанционно окончил, — зачем-то откровенничала женщина в одежде гипермаркета, глядя на воду.

— Кажется, сегодня прорвало не только фонтан, — подмигнула Вера сторожу, который тоже что-то бубнил на своем «пармезанском».

В какой-то момент голос подала и Лена:

— А я помню, как мы с лучшим другом, который жил в соседнем доме, залезали в воду и… — она не договорила, потому что их окружили странного и недоброго вида курьеры в разноцветных формах и начали теснить к чаше фонтана.

— Ой, — только и смог выдать Гена.

— Чего ты ойкаешь? — хмыкнула Вера, все еще не замечая «перемены погоды».

— Вы должны находиться дома, — обратился к троице один из доставщиков.

— Простите, они стажируются… — начал было лебезить Гена, но его заткнули одним жестом.

Отрезвевшие от ностальгии курьеры быстро разбежались в стороны, и даже охранник смог улизнуть в свою бетонную крепость с вывеской «Администрация парка».

— Это наш город.

— Ваш ― это чей? — удивилась Вера, осознав наконец, что происходит.

— Служб доставок, конечно, — злобно оскалился курьер, перекидывая из руки в руку велосипедный замок.

— Это что за перцы болгарские? — обратилась Вера к Генке, с вызовом глядя на враждебных доставщиков в желтых, красных и зеленых одеждах.

— Это служба зачистки, — шепнул курьер.

— Правда? — как-то совсем неиспуганно заявила Вера, оглядывая враждебные физиономии.

— У вас пять минут, чтобы вернуться в свои дома!

— Дай-ка мне телефон, — приказала Вера сестре, но та, словно парализованная, не шелохнулась.

— Лена, или ты мне даешь телефон, или я тебя неделю буду с утра песнями будить, — вывела из транса сестру Вера, и та послушно протянула смартфон.

— Сейчас я вам всыплю, господа хорошие, по первое число, — бубнила Вера, снимая враждебное окружение на видео.

Курьеры скалились и не двигались с места, кажется, их забавляла вся эта ситуация и жалкие потуги деревенщины.

Наконец Вера поднесла телефон к уху и начала громко, чтобы все слышали, говорить:

— Алло, техподдержка, тут у меня проблема с товарищами из вашего магазина на колесиках. Угрожают! Хамят! Разберитесь, пожалуйста, я сейчас вам пришлю эти морды.

Коротко обрисовав ситуацию, Вера отправила в мессенджер техподдержки видео и начала звонить в следующую службу.

У курьеров завибрировали телефоны. Началась какая-то суета. Несколько людей в желтой форме бросили осаду, прыгнули на самокаты и умчали прочь.

— Держать строй! — скомандовал главный задира, но Вера уже нажаловалась в следующую техподдержку, и строй начал сыпаться, как рейтинг у ненадежного продавца. Вскоре телефон зазвонил и у него.

— Древняя магия, — прошептал восхищенный Гена, когда осада была снята.

— На каждую широкую задницу всегда найдется еще шире, — совершенно спокойно объяснила Вера. — Я таким образом почтовое отделение в Павловском воспитала, научила нормально работать и не хамить. Вот где инфернальный оплот был! А тут какие-то незрелые курьеры, фи. Ладно, пойдемте к дому, проголодалась я что-то от этих дрязг.

Троица двинулась в обратную сторону. По дороге они почти не разговаривали, размышляя каждый о своем.

— Я потеряла мысль, а сейчас вспомнила, — сказала Лена, когда они вернулись во двор и остановились возле подъезда. — Моего лучшего друга детства тоже Генкой звали, — взглянула она на соседний дом, который накрыла вечерняя тень. — Вон его окно. Я туда камешки кидала, когда домофон не работал, а телефон дома забывала.

— Ой, а ведь точно. Мы же с мамой как раз здесь и жили, пока бабушка квартиру не разменяла, — проклюнулось у Гены в памяти, забитой сплошь номерами заявок. — Это ведь наше окно. И фонтан я помню, и… — он повернулся к двум сестрам, которые, как он только сейчас понял, были двоюродными. — Я же вас знаю. И тебя, Лена, и Верку, которая как-то приезжала зимой к тебе в гости. Мы же тогда вместе с гаражей в сугробы прыгали…

Все трое взглянули на то место, где когда-то стояло несколько железных шалашей, в которых соседи хранили свои вечно покалеченные автомобильчики. Теперь всё поросло густой, никем не битой крапивой.

— Точно, — задумчиво произнесла Вера и огорченно хмыкнула. — Я, честно говоря, сама забыла, хоть и не сошла с ума с этими доставками, как вы. — Видимо, они тут и ни при чем, доставки эти. Просто время идет, что-то забывается, всего в памяти не удержать. Да и жизнь, видимо, тоже будет меняться, а я тут пришла со своим уставом в чужой монастырь…

Они обменялись номерами и договорились встретиться еще раз. Словно сделав для себя какое-то важное открытие, Вера с задумчивым лицом побрела домой, скупо попрощавшись с Геной.

Но переписка сама собой отложилась в долгий ящик. Жизнь быстро стерла этот день из памяти, как стирала все остальные, пока однажды, почти ровно через год, Генка не прочитал новость, что парк с фонтаном снова работает. Его своими силами восстановил бывший сторож и еще несколько курьеров: отремонтировали и покрасили скамейки, очистили фонтан, высадили цветы и поменяли лампочки в фонарях. Немного, но этого хватило, чтобы в парке снова начали собираться люди. Сначала это были только курьеры, которые приходили, чтобы просто отдохнуть у воды или предаться каким-то давно забытым воспоминаниям. Потом туда стали приходить сотрудники других служб, а однажды были замечены несколько осмелевших домоседов. В городе курьеров начинались перемены. Маленькие, практически не ощутимые в масштабах мегаполиса, но, несмотря на это, невероятно важные.

***

— Привет, Лен, — поздоровался Генка со старой подругой, что кидала монетки в воду на счастье. Молодые люди этим утром договорились о встрече.

— Привет, Ген. Как дела? Много сегодня заказов?

— Сегодня у меня выходной.

— Не знала, что у курьеров бывают выходные.

— Я для тебя взял один, — смущенно улыбнулся парень. — Мир не рухнет, если я просто прогуляюсь без всякой цели.

— Согласна.

— А где, кстати, Вера?

— Верка на свиданке. Помнишь того мужчину, который нам угрожал год назад у этого самого фонтана?

— С ним? — не мог поверить своим ушам Гена.

— Ага. Представляешь, он ее как-то через техподдержку нашел. А она любит таких ушлых, согласилась, в общем...

— До чего же быстро меняется жизнь… — Генка достал из кармана монетку и бросил в воду.

— И не говори. Остается надеяться, что всё к лучшему. В конце концов, сегодня это город курьеров, а завтра, быть может, чей-то еще. Ну что, прогуляемся?

— С радостью, — ответил Гена и взял ее под руку.

Александр Райн
Дорогие читатели, жду вас в своем телеграм канале https://t.me/RaynAlexandr