— Я буду рядом с тобой и днем, и ночью, — сказала она. — И все время между ними. Я вскинул бровь, но ничего не заподозрил.

Я был слепо влюблен в Эбигейл Торп шесть лет. Тогда ее своеобразный обет казался милым. Она лишь добавляла изюминку к церемонии, как и поступала всегда. Я в это наивно верил.

— В богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, — продолжила Эбигейл, — цельным или расщепленным.

Моя вторая бровь взметнулась вверх, к первой.

— Я буду защищать тебя, — сказала моя невеста. — Ты будешь под защитой в часы отдыха. Ты — мой мир. Сосуд для моей любви. Моего процветания. Моего будущего. И я надеюсь стать для тебя сосудом. Кормильцем. Изобильным источником богатства, радости и любви. Я люблю тебя, Ной.

— Хорошо… — медленно ответил я, неуверенно улыбнувшись в ответ на ее речь. — Ты просто пытаешься оттянуть момент, когда я скажу «согласен»?

Гости рассмеялись, и я, всегда стремящийся всех рассмешить, самодовольно улыбнулся, не осознавая важности заключаемого союза.

— Я жду твою клятву, Ной, — Эбигейл тепло погладила мои руки, глядя на викария.

— Да… — запнулся мужчина, огорошенный ее клятвой, — точно… Ной?

Я прочистил горло. — Какую версию ChatGPT ты использовала? Мне не выдал ничего такого.

Невеста закатила глаза и покачала головой.

— Ладно, — усмехнулся я. — Я буду серьезным. Хорошо?

Я сделал глубокий вдох, снимая маску клоуна и обнажая уязвимого человека под ней.

— Эбигейл, нет другой такой женщины, как ты, — сказал я. — С момента нашей встречи меня тянуло к тебе. Единственному человеку глупее меня. Я должен жениться на тебе, хотя бы чтобы доказать родителям, что я не такой уж и странный.

Мои мать и отец захихикали в первом ряду.

— Ты бесконечно добрая, умная и красивая. Моя единственная любовь в этой жизни и любой другой, — продолжил я, сделав паузу для одобрительных возгласов толпы. — Я люблю тебя, Эбигейл.

— И ты обещаешь быть сосудом моей любви? — настаивала она, ерзая на месте.

Это был единственный странный вопрос, который не удивил меня. Такую клятву потребовала моя невеста — что мы будем «сосудами любви» друг для друга. Эбигейл всегда была поэтом, и я воспринимал все ее заявления как типичные для Эбби странности. Клятва «сосуда» ничем не отличалась от одной из них. Просто необычная форма выражения любви.

— Я обещаю быть сосудом для твоей любви, — согласился я.

Как только слова сорвались с губ, я мгновенно заметил какое-то движение в глазах Эбигейл. Мимолетное отражение тени в углу церкви. Фигуру человека. Уродливого человека. И это сопровождалось ощущением, что мой мозг болезненно сжался. Всего на мгновение, но достаточно, чтобы содрогнуться.

— Ной? — окликнул викарий, заметив, как я вздрогнул.

— Все в порядке… — пробормотал я, тряся головой, чтобы избавиться от напряжения.

Эбигейл улыбнулась, но это была фальшивая улыбка. Не та, которой я восхищался годами.

— Время подтвердить намерения. Берете ли вы, Ной Чепмен, Эбигейл Торп в законные жены? — спросил викарий.

— Я… беру, — сказал я, и у меня задергался глаз, поскольку я боролся с ощущением, что в череп впиваются бесплотные когти.

— А вы, Эбигейл Торп, берете Ноя Чепмена в законные мужья? — спросил викарий.

— Беру, — кивнула невеста, расплываясь в улыбке.

— Тогда, властью, данной мне, объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловать невесту, — сказал викарий.

Толпа взорвалась аплодисментами, когда мои губы встретились со сжатыми губами Эбигейл. Как и ее улыбка, как и вся церемония, этот поцелуй не был похож ни на один из наших предыдущих. Мне никогда не было одновременно тепло и холодно от ее прикосновений. Я никогда не испытывал ничего подобного. Это был счастливейший момент в моей жизни, но он был омрачен тревогой. Липким страхом.

Но происходившее далее не было кошмаром.

У нас с женой начался бурный роман. Отношения стали глубже, чем до свадьбы. Все сомнения быстро развеялись. Небольшая заминка на церемонии, должно быть, была вызвана волнением. Я предпочитал в это верить. Банальность, но это было самым логичным объяснением.

Первое препятствие на пути возникло через месяц. В сотый раз была поднята тема нашей ситуации с жильем. Эбигейл унаследовала от своих покойных родителей дом и большой участок. Она хотела, чтобы мы переехали туда. Однако я не хотел, чтобы ее родственники считали меня альфонсом. Ее двоюродная бабушка однажды сделала замечание, которое не выходило у меня из головы.

— Все знают фамилию Торп, — раздраженно сказала она Эбигейл. — Я не спущу с тебя глаз, Чепмен.

Меня это взбесило. У меня уже была финансовая стабильность до встречи с Эбигейл. Я работал старшим инженером-программистом и не нуждался в состоянии Торпов.

— Это твой дом, — сказал я жене. — Делай с ним что хочешь, и не думай, что должна включать в свои планы меня. Это твое наследство. Я бы предпочел не переезжать туда.

Эбигейл застонала. — Перестань быть таким упрямым, Ной. Это не подачка, ладно? Мы женаты, все мое — твое.

— Ну… а что насчет Криса? — спросил я. — Разве он не заинтересован в нем? Разве он не обижен на ваших родителей за то, что они оставили дом тебе?

— Ему досталась значительная сумма денег, яхта и домик на озере, — сказала Эбигейл. — Мой брат получил такое же богатство, как и я.

— Он тоже так думает? — спросил я. — В конце концов, мы говорим о поместье Торп. Это ваше фамильное наследие.

— Наследие? О, перестань. Криса волнуют только деньги, — засмеялась жена. — Тебе нужно смириться с этим, Ной. Никто не будет презирать тебя за то, что ты живешь там вместе со мной. Забудь про бабушку Гертруду. Она старая язва. Тетя, которую, кстати, моя мать ненавидела.

Спорить с Эбигейл было все равно что жевать жесткий стейк. Это тяжело и заканчивается болью в челюсти.

Естественно, в конце концов я сдался и согласился переехать в поместье Торп. Если честно, Эбигейл была права. Я был упрям. И я признаю свои недостатки. Гордость — один из них. По правде говоря, я хотел туда переехать. Поместье было просто великолепным, и перспектива жить в нем внушала ликование.

Семейное счастье возобновилось. Следующие месяцы все казалось чудесным, лучше, чем когда-либо раньше, я бы сказал. Я забыл о споре и странностях дня нашей свадьбы.

А потом пришли мигрени.

Почти как на церемонии, электрические разряды пронзали мою голову. В мозг били молнии. В основном они вспыхивали по утрам, но иногда тупая боль сохранялась на протяжении всего дня.

Были и другие проблемы со здоровьем. Независимо от продолжительности сна, я был постоянно уставшим. В голове был туман. Я жил в спящем режиме, словно таскал распухший мозг в ущерб мыслительным способностям. Но что странно — я никогда не чувствовал себя изможденным. Я был совой, но внезапно оказалось, что не могу бодрствовать после десяти вечера. И ничего заметного в моем образе жизни не изменилось.

— Дорогой, ты в порядке? — спросила Эбигейл.

Я тяжело вздохнул. — Просто… чувствую…

— Усталость? — закончила жена. — Полежи немного, любимый. Я сегодня приготовлю ужин.

— Нет, я же сказал, что приготовлю. Тебе не нужно готовиться к утренней презентации? — спросил я.

Но Эбигейл шикнула на меня, и я поблагодарил ее, крепко обняв. Затем сонно побрел в просторную гостиную и выбрал один из трех диванов, чтобы дать отдых уставшей, тяжелой голове. Я плюхнулся на подушку и тут же погрузился в царство Морфея.

Но сны были лихорадочными. Эксцентричные, сюрреалистические кошмары о том, как тело работает на пределе возможностей. Когда тело яростно перезагружается из-за бесчисленных бессонных ночей — разум впадает в неистовство. И это был не первый лихорадочный сон с момента переезда в поместье. Как и не первый раз, когда я видел в этих видениях человека. Мужчину с серыми глазами и без каких-либо других черт на лице.

Я проснулся около половины седьмого вечера. Уверен, что проспал бы до самого ужина, но звуки возбужденного разговора прервали мой отдых.

— Вы должны уйти, — уговаривала Эбигейл, — еще слишком рано…

— Он спит, — прервал знакомый мужской голос, — давай сделаем это сейчас. Я теряю терпение.

— Нет… ужин почти готов, — раздраженно ответила моя жена, — он скоро проснется. Позже будет время.

— Хорошо, — проворчала женщина, — тогда в полночь.

— В полночь, — ответила Эбигейл.

Я сжал веки, дрожа всем телом, пытаясь разгадать их шифр. И ломал голову, пытаясь узнать голоса.

За ужином я был рассеян. Хотелось расспросить Эбигейл о загадочных гостях, которые ушли до того, как я притворился, что просыпаюсь. Конечно, она бы узнала, что я подслушивал. И что-то в манере их разговора заставило меня насторожиться. Я чувствовал себя беззащитным. Эбигейл никогда раньше не заставляла меня чувствовать себя беззащитным.

Когда мы наконец отправились спать, я долго лежал с закрытыми глазами и не мог заснуть, встревоженно размышляя, что за план готовит Эбигейл со своими сообщниками. Я дал волю своей внутренней сове и не переживал о том, чтобы заснуть. — Переживания не дадут мне спать, — решил я. Как и разразившаяся снаружи гроза.

Однако в семь утра я проснулся по звонку будильника, что меня озадачило. Я не смог сопротивляться желанию уснуть. И до меня начало доходить, что эта ситуация выглядит зловеще. Усталость. Мучительные головные боли. Незнакомцы в нашем доме. Что-то было не так. И в это особенное утро было кое-что еще.

Штанины моих трико были грязными и мокрыми.

— Неужели я хожу во сне? — задался я вопросом.

Я не был уверен и сопротивлялся желанию поговорить с Эбигейл. Все это было как-то связано. Моя жена имела к этому отношение. И я придумал способ найти ответы. Я решил снять себя на видео. Посмотреть, вставал ли я посреди ночи. Отправлялся ли на прогулку. Возможно, периодически бил себя по голове. Всему должно было быть логическое объяснение. Даже разговору.

— Возможно, ты неправильно понял или расслышал их, — предположил я про себя. — Или еще лучше — это мог быть сон.

С новой уверенностью я скрестил пальцы в надежде, что видеозапись все прояснит.

Установив камеру, я отправился спать, ощущая головокружение. Я жаждал проснуться и наконец получить ответы.

К сожалению, на следующий день на одежде не было мокрых или грязных пятен, а на видеозаписи я спал всю ночь. В последующие дни продолжалось все то же самое. Я уже начал терять веру, как к нам приехал Крис.

К моему раздражению, по приезде в поместье, пьяный брат Эбигейл рухнул на диван. Он выиграл в карты значительную сумму денег и немедленно спустил ее на двухдневный запой. Это был не первый случай, когда он получал и сливал состояние.

— Это будет происходить постоянно? — вздохнул я.

Жена пожала плечами. — Он наркоман, Ной. Мы должны его поддержать. Он работает над этим.

— Возможно. Он еще и социопат, — сказал я, — и никогда не несет ответственности за свои действия.

Эбигейл надулась. — Слушай, он все равно мой брат. Кроме того, он на самом деле приехал сюда, чтобы… проветрить голову.

— Хорошо, — недоверчиво кивнул я, потирая пульсирующий лоб. — Кстати об этом, мигрень вернулась. Я пойду спать.

— Хорошо, дорогой, — сказала жена, целуя меня в воспаленный лоб. — Спокойной ночи!

На следующее утро я проснулся со знакомым чувством дезориентации. И сначала я этому обрадовался, точно зная, что это значит. Я рванул к компьютеру, загрузил запись со скрытой камеры и быстро прокрутил события предыдущей ночи.

— Что за… — вырвалось у меня.

В полночь глаза Эбигейл распахнулись. Она лежала на спине, ровно как доска, словно на самом деле и не засыпала. Словно она едва была человеком, если уж на то пошло. Моя жена поднялась как робот и на негнущихся ногах направилась к двери спальни.

Когда она ее открыла, вошел Крис. — Пора. Он готов? — спросил шурин.

Эбигейл кивнула. — Хорошо, — ответил мужчина и прочистил горло. — В полночь ты расщепляешь.

В размытом движении, слишком быстром, чтобы его можно было уследить, произошло нечто ужасное.

Мое тело разделилось надвое.

Эбигейл и Крис молча смотрели, как моя ходячая во сне часть поднимается с постели, отделяясь от черной призрачной фигуры, остающейся в кровати. В реальном времени у меня упала челюсть. Я наблюдал, как жена и ее брат выходят из комнаты, уводя мое тело.

Осталась только черная призрачная фигура на кровати — размытая тень, имеющая мои очертания. Это была вибрирующая энергия в форме моего силуэта, застывшая на месте.

Задыхающийся, парализованный экзистенциальным ужасом, я дрожал перед экраном компьютера, наблюдая неподвижного жуткого духа на записи.

Через полчаса вернулись Эбигейл и Крис, а через несколько секунд за ними проследовала моя шаркающая, безжизненная оболочка.

— Ты удовлетворен? — спросила моя жена у Криса.

— Никогда, — холодно ответил ее брат. — А ты?

— Да! — ответила жена, укладывая мое тело в постель поверх черного призрака.

— Тогда почему ты продолжаешь это делать? — спросил Крис со злобной ухмылкой.

Эбигейл проигнорировала его. — Я — сосуд твоей любви. Соединись.

При этих словах призрак воссоединился с телом. Кожа поглотила темную фигуру. Секунду спустя мое «я» на записи начало крепко дремать.

— Я люблю его, — сказала жена.

— Ты любишь то, что он может тебе дать, — усмехнулся шурин. — Спокойной ночи, Эбби.

Когда ее брат покинул комнату, Эбигейл несколько минут стояла в тишине. Она смотрела в стену, тяжело дыша. Я не знаю, что она чувствовала. Гнев. Грусть. Растерянность. Я знаю только, что ее дыхание внезапно замедлилось, и она стала выглядеть совершенно умиротворенной. Безмятежной.

А затем ее голова резко повернулась в сторону, лицом к камере.

— ЧЕРТ! — вскрикнул я, упав со стула.

И когда я поднялся на ноги, мое внимание привлекла фигура в дверном проеме офиса.

Эбигейл была дома.

— Я ждала, пока ты проснешься, — вздохнула она. — Ной, я могу объяснить.

— Какого черта, Эбигейл? — воскликнул я. — Что за чертова хрень?

— Я не знала, как сказать…

— Я ухожу, — крикнул я, столкнувшись в дверном проеме с незнакомцем.

— Днем и ночью выполняй свою клятву, — прошептала Эбигейл.

В приступе мучительной агонии я почувствовал, как мое тело разрывается надвое. И к тому времени, когда я осознал это, я остался смотреть на свою собственную физическую форму. Она стояла передо мной, как статуя. Я был бестелесным духом, переживающим ужасающий опыт пребывания вне тела.

— Не переживай, — сказала Эбигейл, оставляя мой застывший дух позади и выводя мою физическую оболочку из комнаты. — Я тебя вылечу.

Когда жена и мое тело покинули кабинет, краски реальности закружились вокруг меня, и я оказался в потустороннем пейзаже серы и адского пламени. Как ни странно, я узнал его. Что-то шевельнулось в моей памяти. Я уже бывал в этом месте раньше. Много раз — каждый раз, когда Торпы отделяли мою душу от ее вместилища. А когда я просыпался, я все забывал. У меня не оставалось ничего, кроме раскалывающейся головы и вопросов.

Я решил, что в этот раз будет по-другому.

— Эй? — позвал я.

Я бродил по засушливой бездне, осторожно выглядывая из-за скалистых насыпей и обходя стороной струящиеся потоки огня, лавы или какой-либо другой потусторонней субстанции, пылающей в этой пустыне. Небо над головой было черным, но не усеянным звездами — это была бесконечная пустота. Вообще никакого неба. Ничего.

После того как я, возможно, целый час или минуту блуждал в пустоте, я в конце концов отказался от своей миссии и смирился с судьбой Эбигейл. Глубоко вздохнув, я повернулся и приготовился идти обратно.

Ноги подвели меня.

На расстоянии не более десяти ярдов была надвигающаяся долговязая фигура. Мужчина с вроде как человеческими конечностями, но ничего в нем не было от нашего мира. Он был сделан из рыхлой, шелушащейся плоти, под поверхностью его кожи виднелись черные бугры, напоминающие месиво. И когда вспышка потусторонней лавы осветила воздух, она высветила участки меха на его теле.

Очень похожий на человека из моих ночных кошмаров, у него были два серых глаза и никаких других черт на его ужасающем лице.

— Ты вернулся в междумирье, Ной Чепмен, — кротко заметило существо, говорящее со всех сторон.

Я вздрогнул и отшатнулся назад.

— И снова ты забыл мое лицо, — сказал он, склонив свою ужасающую голову набок, пристально разглядывая меня. — Возможно, если бы я носил твою прекрасную кожу, ты узнал бы меня…

Существо сделало тихий шаг навстречу мне, и я задался вопросом, преследовало ли оно меня все время, что я находился в том богом забытом месте. Испугавшись невозможного передо мной, я шагнул назад, но оно было проворным. Большим. Всемогущественным в этой реальности, в этом не было сомнений.

— Чего ты хочешь? — спросил я.

— Нет, — ответил он, приближаясь еще сильнее, — тебе следует спросить, чего хотят они.

Я испуганно задышал, медленно отступая от приближающегося ужаса. Его глаза тускло блестели серым, вращаясь в бесконечных водоворотах, которые грозили поглотить меня.

— Что они делают со мной? — спросил я. — Где я?

— Уже лучше, — ответило существо. — Они связали тебя с Эбигейл и используют тебя. Что до этого места — ты в месте между мирами.

Я в ужасе схватился за голову. — Используют для чего?

— Чтобы получить свою награду, — прошипел он. — Ни одна душа не может переступить границу и избежать моей тюрьмы. Но тело без души спокойно может проходить сквозь огонь. Оно может выполнять их приказы…

— Но у меня есть душа, и я здесь, — заметил я.

— Это не моя тюрьма, — ответило оно. — Это не то место. Никто из нас на самом деле не здесь, потому что нет «здесь».

— Что это значит? — закричал я.

— Ты всегда задаешь этот вопрос. Я устал объяснять, — простонало оно. — Я — Темнор, и я приношу дары тем, кто поддерживает меня, Ной Чепмен. Хижина у озера. Это место, где я обитаю уже пятьдесят кругов солнца. Торпы заключили меня, а теперь кормят. Ты — мой пир.

— Ты… заключил сделку с Торпами? — спросил я.

— Я должен выжить, — ответил Темнор. — Я не могу жить в клетке. Торпы приводят мне твое бездушное тело. Они отделяют от него твою душу и дают мне пустую оболочку. Оболочку, в которой я могу гулять в мире смертных полчаса в полночь. Взамен я даю им то, чего они пожелают. Один дар за визит.

— Ты вселялся в меня? — прошептал я.

— В человека нельзя вселиться, Ной Чепмен, — объяснил Темнор. — Ты — это не твое тело.

Я в ужасе ахнул и, не думая, выпалил вопрос: — Хочешь заключить сделку со мной?

Ужасное существо наконец перестало двигаться в мою сторону. Оно рассматривало меня с большим интересом, сморщив свое безликое лицо так, что это выглядело почти как зловещая улыбка.

— Ты никогда не спрашивал этого раньше, Ной Чепмен, — ответило оно. — Какого рода сделку?

— Я хочу… — пробормотал я, подбирая слова. — Я хочу свободы от Торпов. Свободы от тебя. От этого места. От всего этого.

— И взамен? — спросило оно. — Если не твое тело, я требую что-то другое…

Я сглотнул. — У меня не хватит духу пожертвовать тебе другого человека. Даже жестокого.

— Дуб, — сказал Темнор.

Я опешил. — Дуб?

— Да, — продолжило оно. — Торпы отклонили мою просьбу. Мне не нужно много. Только кусочек коры.

— Почему? — осторожно спросил я.

— Это освободит меня из моей тюрьмы, — сказал Темнор. — А они не хотят освобождать меня. Они нуждаются во мне. Бесконечно. Снова и снова. Для всех их эгоистичных желаний.

— Я не хочу пленить тебя, — ответил я. — Мне нужна от тебя только одна вещь.

— Кажется, нам нужно одно и то же, — заметил Темнор. — Свобода. Как тошнотворно поэтично.

— Однако мне любопытно. Почему ты никогда не собрал для себя дубовую кору? — спросил я. — Ты использовал мое тело как сосуд, чтобы покидать свою хижину множество раз.

— Я связан правилами, — прошипело существо. — Мы заключили сделку, Ной Чепмен?

— Да… Я не забуду об этом? — спросил я. — Пока мы разговариваем, Эбигейл везет мое тело к озеру.

— Да, — сказал Темнор. — Я чувствую, что она приближается. Мне придется покинуть это место. И, как она всегда делает, она попросит, чтобы я заставил тебя забыть. Ты принесешь мне кусочек дубовой коры, если я солгу?

Я содрогнулся и кивнул.

— В полночь? — продолжило оно.

Я снова кивнул.

— Отлично, — проворчал Темнор. — Я уверен, что ты запомнишь.

Я закричал, когда мою душу унес черный вихрь, в котором ужасающее существо слилось со своим окружением.

После вечного падения я почувствовал приземление. Физическое. Реальное. И я осознал, что, по факту, тьма была лишь внутри моих век. Когда я открыл их, моя душа вернулась обратно в тело. Я вернулся в реальный мир. Лежал в кровати. В реальном времени, а не между мирами.

— Доброе утро! — поприветствовал бодрый голос, поразив меня.

Я повернулся лицом к двери в ванную, и моя жена, сияя улыбкой, смотрела на меня с зубной щеткой во рту. Она попросила Темнора стереть мои мысли, и мне пришлось подыграть ей. Потребовалась огромная сила воли, но я улыбнулся.

— Доброе, — хрипло ответил я.

— Ну, вообще-то уже день, — усмехнулась жена. — Как твоя голова? Теперь, когда ты поспал, лучше?

Странно, но я чувствовал себя лучше. Я задался вопросом, не провоцировала ли мигрень амнезия, насылаемая Темнором. Также я понял, что это тот же день — прошло всего несколько часов, но Эбигейл притворялась, что ничего не произошло. И когда я взглянул в тайник на полке, увидел, что там нет камеры. Она попросила его, чтобы я забыл и о записи, — догадался я.

— Чем ты хочешь сегодня заняться? — спросила Эбигейл. — В конце концов, выходные.

— Да… Ну, во-первых, я собираюсь совершить утреннюю прогулку, — быстро ответил я.

Моя жена слегка нахмурилась, но выражение ее лица быстро смягчилось, и она кивнула. К счастью, я действительно гулял по поместью каждое утро, так что в этом не было ничего необычного. Что явно вызвало подозрение, так это то, что мой голос был полон настойчивости.

Прежде чем Эбигейл успела предложить что-нибудь совместное, меня уже не было дома. И я направился прямо к машине. Я знал, что рядом есть дорога с дубами, и все, что нужно Темнору — это дубовая щепка. Я буду свободен. И когда я выезжал на подъездную дорожку, я бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида.

Эбигейл стояла на передних ступенях.

— Черт, — прошептал я, вдавливая педаль.

Она знала, что я лгал. Она могла читать мое лицо. И я знал, что она достаточно умна, чтобы понять, что это значит. Но все было в порядке. Я сбежал.

На самом деле мне не стоило возвращаться, — подумал я. — Она не получит мое тело, если я убегу.

— Она сможет… — прошептал несомненный голос Темнора. — Куда бы ты ни сбежал, она сможет призвать твой сосуд в полночь.

Я испуганно вскрикнул, когда голос внезапно зазвучал в моей голове, и мой взгляд был прикован к проплывающему мимо озеру. Оно лежало за небольшой группой деревьев, небольшим лесом. И мое тело застыло, когда я заметил притаившуюся среди сосен фигуру. С длинными конечностями, сероглазую и не совсем человеческую.

Переведя взгляд обратно на дорогу, я вдавил педаль газа в пол и проехал через главные ворота поместья. Пока я ехал по дороге, обсаженной деревьями, в голове у меня проносились мысли о том, что может предпринять моя вероломная жена, чтобы вернуть контроль над моим телом.

Выбравшись на поросший травой пригорок у подножия дубов, я достал из бардачка перочинный нож — я был рад, что мы недавно отправились в поход. Я выскочил из машины и стал карабкаться вверх по склону, чтобы добраться до ближайшего дерева. Быстрым движением я срезал тонкий слой древесины с могучего дуба, росшего у дороги. Я без колебаний запрыгнул обратно в машину и отправился домой.

Однако, когда я вернулся, атмосфера в поместье ощущалась другой. Я осторожно проехал через главные ворота и ужаснулся тому, что мог найти у озера. Эбигейл и Крис вооружены до зубов, готовые расправиться со мной на месте. Но ничего ужасного я там не обнаружил. Я не знал, что могла спланировать моя жена. Я ехал по траве прямо к деревьям, образующим барьер между поместьем и озером.

Затем я увидел их. Четыре фигуры, стоявшие на маленьком участке перед водой. Это мистер и миссис Торп? — задался я вопросом. Как вообще матриарх и патриарх семьи могли вернуться к жизни, я не знал. Они смотрели, как моя машина нерешительно приближается.

— Они собираются забрать тебя, — прошептал Темнор в моей голове.

Парализованный, я почувствовал, как моя душа отделяется от тела, и остановил машину. Я наблюдал, как мой бездумный сосуд выбирается из машины и идет по траве прямо к безумной семье, ожидающей у озера. Ожидающей у тюрьмы Темнора.

Реальность закрутилась еще раз, утаскивая меня в место между мирами. Кошмарный, темный мир лавы и ужаса.

Ужасное существо заговорило между двумя скалами.

— Ты потерпел неудачу, Ной Чепмен. И теперь они снова забрали тебя в качестве сосуда.

— Мое тело в твоей тюрьме? — спросил я.

Существо взяло паузу. — Да… И я собираюсь воспользоваться сосудом, чтобы…

— В переднем кармане моего пальто, — прошептал я.

Глаза Темнора остекленели, как будто он видел что-то в реальном мире.

— Дуб… Понятно. Твой контракт будет аннулирован, Ной Чепмен. Властью, данной мне, я освобождаю тебя от Эбигейл Чепмен. Я освобождаю тебя от Торпов.

Когда мир вокруг меня рухнул, то же произошло и с моим духом. Он растянулся в бесконечную бездну темноты надо мной, и я очнулся на коленях на грязной поляне у озера. В окружении маленькой группы деревьев, которую Торпы называли лесом. Подо мной лежал грязный склон, скрытый кустами и деревьями. Место, которое было тюрьмой Темнора на протяжении несказанно долгого времени. Перед собой я видел линию, обозначающую границу его владений. Но я был внутри нее. Ни одна душа не может ступить внутрь его тюрьмы. Но я не сгорал заживо. Я мог ступать по его земле.

Это больше не было его тюрьмой. Я освободил его.

Я бежал через деревья, игнорируя ранне-вечернее солнце, прячущееся за поместье Торп. Я был духовно свободен, но мне нужно было освободиться от этой мерзкой семьи физически. Я прыгнул в машину, все еще стоявшую на траве с открытой дверью. Но это была не единственная машина в округе. В сотне ярдов от дома «Форд GT» Криса был смят, как бумага, о переднюю стену особняка Торпов.

Я хотел сбежать, но мне нужно было знать. Нужно было быть уверенным.

Я поехал обратно к особняку, вышел из машины и посветил дорогу фонариком на телефоне. И там, за рулем, в кровавом месиве, сидел младший брат Эбигейл. Крис Торп был расплющен, как омерзительный омлет, между искореженным сиденьем и тем, что осталось от капота. Его любимая машина. Без сомнения, это был один из подарков Темнора.

Трясясь, я обнаружил, что мои ноги несут меня прямо к передней двери. Я вошел в хорошо освещенный дом и увидел сцену хаоса. Перевернутая мебель, поцарапанные стены и разрушенный декор.

В гостиной я наткнулся на двух людей, которых никак не ожидал здесь увидеть. Двух людей, которых, как я с трудом верил, я видел раньше.

Миранда и Гарольд. Покойные родители Торпов. Они снова превратились в безжизненные трупы.

Гарольд лежал на спине с выпирающим животом и налитыми кровью глазами. Изо рта у него вываливались золотые монеты. Когда я наклонился поближе, разглядывая край особенно окровавленного правого глаза, я заметил что-то похожее на круглую фигуру, втиснутую в его глазницу. Все его тело было до краев набито монетами. Богатство, которое он, несомненно, приобрел нечестным путем.

А Миранда лежала рядом с ним, ее тело было сжато в комок. Роскошное платье, которое было на ней надето, было в красных пятнах и каким-то образом не порвалось по швам. Оно сжало ее насмерть.

— Эбигейл… — пробормотал я.

Она была настоящей причиной моего возвращения. Несмотря на ужас, который она и ее семья причинили мне, я все еще любил эту женщину. Я должен был узнать, что с ней произошло. Темнор расправился с остальными. Я знал, что он не пощадил ее. И когда я поднялся в нашу спальню, мои подозрения подтвердились. Однако сцена оказалась не такой, как я ожидал.

Моя жена была жива, но в ужасном состоянии.

Эбигейл хрипела, лежа на нашей кровати. Она постарела так, как не постарел бы ни один смертный. Постарела за гранью понимания. До такой степени, что Темнору показалось жестоким просто оставить ее в живых. Наказание, худшее из всего, что довелось испытать остальным.

— Ной... — прошептала моя жена, изо всех сил пытаясь дышать иссохшими легкими в рассыпающемся теле.

Когда я подошел к Эбигейл, мне едва хватило духу прикоснуться к ней. Я боялся, что она может рассыпаться прямо в моих пальцах.

— Почему ты это делала? — спросил я.

Моя жена со слезами на глазах пробормотала: — Я не желала жестокости, Ной. Ты должен…

— Ты делала со мной чудовищные вещи, — прервал я. — Ты украла мое тело. Мою душу. Превратила меня в пешку, которую можно бросить в логово льва.

— Деньги, которые отец потратил глупо... Красивые вещи, которые сделали маму холодной и черствой... Удачные инвестиции, которые Крис растратил на гедонизм и жестокость по отношению к другим... — Она кашлянула. — Но я хотела только вернуть их. Маму и папу. А потом я... Ну, я хотела, чтобы ты любил меня вечно. Я хотела, чтобы мы всегда были вместе. Хотела, чтобы ты любил меня безоговорочно. Я тоже... была жадной. Таково его наказание. Убивает меня возрастом и разбитым сердцем.

— Так много желаний, Эбигейл, — с горечью прошептал я. — И все за счет меня.

— Нет, это... это не должно было навредить тебе… — прошептала Эбигейл, ее глаза потускнели.

— Посмотри, что оно сделало со всеми вами, — сказал я. — Молюсь только о том, чтобы оно выполнило свою часть сделки.

Глаза моей жены расширились. — Что ты сказал...? Сделка?

— Я…

— Ты заключил сделку с Темнором? Ты освободил его? — Она почти беззвучно задыхалась, едва цепляясь за жизнь.

Я кивнул. — После того как вы заключили его в тюрьму.

— Заключили его в тюрьму...? — Эбигейл вздрогнула. — Так он сказал тебе? Мы нашли его, Ной. Запертым в лачуге... Кто-то давно запер его там. И не зря.

— Ты. Кто-то другой. Мне все равно, Эбигейл, — вздохнул я. — Это был для меня единственный способ освободиться.

Моя жена уронила единственную слезу — все, что у нее осталось. — Пусть кто-нибудь сжалится над твоей душой, Ной, ведь бога, конечно, уже не осталось. Теперь миром правит Темнор.

Пока моя жена уходила в пустоту, к которой мы все подходим в конце концов, я размышлял над ее предсмертными словами. Зачем ей было лгать мне?

В течение многих недель после ее смерти я пытался понять, что она имела в виду. Я не должен был освобождать Темнора? Я знал, на что он был способен в заточении.

Но на что он способен теперь?

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевел Ксения Кузнецова специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Форум - это рассказ, написанный в нестандартном стиле в виде комментариев пользователей на форуме, посвящённом хоррорам и крипипастам. Рассказ затрагивает часть событий, происходящих в моей книге Мои детские кошмары. Настоятельно рекомендую, перед прочтением этого рассказа, прочитать вышеупомянутую книгу!

Первая часть

Предыдущая часть

Диалог вконтакте

#Я 12:02

Привет, ну что, всё хорошо? Планы не изменились?

#Макс 12:59

Привет, Жень! Планы не изменились, но Павлик не отвечает на мои сообщения. Возможно, просто отдыхает после бессонной ночи. Чуть попозже попробую ему позвонить на мобильный!

#Я 13:05

Хорошо, тогда жду вестей.

#Макс 14:34

Знаешь, Павлик не отвечает не по мобиле, не вконтакте. Что-то меня это всё очень пугает. Нехорошо это. Если к моему приезду он так и не выйдет на связь, то первым делом вызову полицию.

#Я 14:46

Чёрт! Это очень странно. Думаешь, что его могли выследить и убить?

#Макс 14:51

Не знаю, Жень. Тему, как видишь, модеры опять клознули. Чёрт его знает? Может быть, Павлик реально полез в какие-то секретные правительственные дела, и его устранили. В любом случае, я не отступлюсь. Если он к вечеру не выйдет на связь, то создам новую тему, и буду делиться своими результатами наблюдений.

#Я 14:53

Хорошо, тогда жду от тебя вестей. Надеюсь, что Павел выйдет на связь.

#Я 19:00

Макс, ты приехал уже в город Ф? Как там дела с Павлом? Он вышел на связь? Отпишись, пожалуйста, как прочитаешь это сообщение.

#Макс 19:51

Вот приехал только недавно. Сейчас у друга сижу. Павлик так и не ответил. Телефон его недоступен, и я уже почти уверен, что с ним что-то случилось. Друг меня всячески отговаривает идти к тому дому, и сам он боится. Но я не из трусливых, поэтому схожу и просто проверю обстановку. Учитывая, что те люди вчера убегали из квартиры, может, она и пустует! Тогда можно будет вызвать полицию и осмотреть квартиру. Я уверен, что они найдут там много интересного!

#Я 19:55

Там не только полицию надо вызывать. Тебе стоит их предупредить, что в доме может быть утечка ядовитых веществ. Чёрт, там же другие люди живут! Что с ними?

#Макс 19:59

Павлик же вызвал полицию, когда до друга добежал. Возможно, наряд там уже был. Я сам лично схожу и посмотрю, как обстановка в том доме. Если тихо, то вызову полицию, на всякий случай. Может, мне скажут, что уже в курсе или типа того, не знаю…

#Макс 20:23

Не выдержал и создал новую тему. Надеюсь, что её не закроют сразу же после создания))

Павлик так и не вышел на связь, поэтому я туда сам сгонял. Как из темы можешь прочитать, полиция не в курсе, что там что-то произошло. Поэтому я их ещё раз вызвал. Ну, и тот факт, что какого-то мужика занесли в тот подъезд, говорит лишь о том, что они вернулись и продолжают ставить опыты над людьми. Сейчас я пока вернусь к другу, подготовлюсь основательно к беспокойной ночи и возьму бинокль. Если что, пиши))

#Я 20:26

Я бы, честно говоря, после такого не рискнул туда ехать. Слишком это опасно! Но делай, как считаешь верным.

#Макс 20:29

Не хочу просто забить на это дело) Друг меня тоже пытался отговаривать. Но я спать спокойно не смогу, если не попытаюсь хоть что-то сделать. Вдруг, Павлик ещё жив, и его затащили в ту квартиру, как мужика? Тогда я обязан ему помочь!

#Я 20:32

Ну, это вызывает уважение. Надеюсь, что у тебя всё получится. Удачи!

***

#Я 22:41

Ну, что? Ты уже начал дежурство? Как результаты? Надеюсь, тебя не поймали?

#Макс 22:43

Нет, не поймали) Результатов никаких. Всё просто спокойно. Я думал, что раз они затащили мужика, то будут производить какие-то опыты, и я это увижу в окне, но видимо, эта комната с открытым окном сделана как какой-то резерв, чтобы там иногда что-нибудь делать… не знаю даже…

#Я 22:46

Да, скорее всего, именно так. Учитывая, что они выкупили смежную квартиру и расширили себе место, то опыты они проводят, наверняка, в скрытом от глаз человека помещении.

#Макс 22:48

Кстати, Жень, ты мне подкинул идею! Если они забрали смежную квартиру, то почему бы не посмотреть в окна с другой стороны? Интересно, что там! Правда, сейчас посреди ночи не хочу рисковать. Наверное, займусь этим завтра.

#Я 22:51

Кстати, да, это мысль! Но не думаю, что они такие дураки и оставили окна открытыми в помещении, где проводят опыты. Возможно, там также висит плотная ткань. А по Павлу никаких новостей нет? Ты не звонил ему больше?

#Макс 22:44

Звонил ещё раз часов в 9. Телефон также недоступен. Да я уже уверен, что он там, в квартире. Ещё я позвонил в полицию, и они сказали, что никаких вызовов на этот адрес сегодня не было! Прикинь! Чёрт, походу эти люди в комбинезонах подкупили полицию! Теперь я не знаю, что делать. Куда обращаться-то?

#Я 22:48

Боюсь, что тут я тебе не помогу. Сам не знаю, кому можно об этом сообщить. Тут только собирать рейд человек из восьми, брать огнестрел и силой брать хату. Но, думаю, ты таким заниматься не будешь)

#Макс 22:51

Ха-ха! Ну, это за гранью фантастики просто. В боевиках, возможно, а тут реальная жизнь. И ты говоришь, как Riddik)) Тот тоже постоянно советует всякую дичь)

#Я 22:52

Я не советую ни в коем разе! Просто сказал единственно возможный вариант по спасению Павла. А так больше идей нет.

#Макс 22:54

Тогда всё, что мне остаётся, это продолжать следить за квартирой. Капец, приехал к другу, а по итогу, буду все ночи в подъезде этого дома проводить. Думаю, что он такими темпами прогонит меня из квартиры))

31 июля

#Я 02:59

Также тишина? Прости, если заманал тебя, просто в теме никаких новостей, а я тут сижу с уже шестым стаканом кофе и жду хоть что-нибудь интересное!

#Макс 03:01

Да нет, ты не заманал меня) Я понимаю, что тебе и всем интересно узнать что-нибудь. Но ничего не происходит. Я вообще устал уже сидеть на сраном подоконнике и периодически пялиться в единственное окно, ожидая хоть какого-нибудь движа. Хочу заметить, но Павлику на этот счёт больше фартило. Он постоянно что-нибудь там видел! А я, наверное, сейчас ещё часик посижу до рассвета, и пойду к другу домой отсыпаться. Завтра надо будет проверить окна с другой стороны, и возможно, последить за ними!

#Я 03:04

Даже интересно, что там с другой стороны. Может, найдёшь больше зацепок! Буду ждать завтра!

#Макс 03:10

Жень, это жесть! Сейчас из подъезда выбежал тот самый мужик! В одних трусах! Я попробую его догнать! Отпишусь тебе позже, что смогу узнать!

#Я 03:12

Макс, чёрт, ты чего? Это может быть очень опасно! Этот мужик мог сбежать, и сейчас за ним гонятся те учёные! Не рискуй так!

#Я 03:34

Макс, скажи, пожалуйста, что ты жив! Я тут на нервах сижу! Даже представить не могу, каким может быть исход истории со сбежавшим с опытов мужиком! Очень надеюсь, что тебя не поймали, иначе это будет концом истории!

#Я 04:21

Макс? Пожалуйста, отпишись, когда сможешь зайти вконтакте! Я очень надеюсь, что с тобой всё в порядке!

#Я 06:21

Чёрт, ты не заходил вк уже больше трёх часов. У меня плохое предчувствие. Даже не знаю, что думать, и чем я могу тебе помочь. Наверное, ничем, учитывая, что я нахожусь очень далеко от города Ф… Сейчас я пойду, наверное, спать, надеюсь, что утром ты мне ответишь, и что с тобой будет всё хорошо!

#Я 13:44

Пиздец…

Послесловие

Сообщение вконтакте от Макса в 03:10 было последним. Больше парень не появлялся ни на форуме, ни в соцсети. Весь следующий день я мониторил новости, пытаясь узнать, происходили ли этой ночью какие-нибудь убийства. И мне удалось узнать кое-что интересное и подозрительное.

Примерно через два-три часа после пропажи Макса, было совершено жестокое убийство в квартире жилого дома, который находился примерно в четырёх километрах от места той жуткой квартиры. Убили, правда, девушку. Екатерина Ласточкина была зверски убита в съёмной квартире, где она уже несколько лет жила со своим парнем. Парень, с которым она жила, пропал бесследно, и полиция в первую очередь подозревала его. Правда, было одно НО. Тело девушки было разорвано пополам, словно, его просто взяли и порвали, как тряпку. Про этот случай ещё несколько дней говорили в новостях.

Не знаю, кто такая Екатерина Ласточкина, и я даже не уверен, что она имеет причастие к этой квартире, но тот факт, что убийство несчастной произошло всего через пару часов после исчезновения Макса, вызывает только новые догадки по поводу всего этого. В любом случае, финал этой истории мы не узнаем никогда. И что на самом деле происходило в той злосчастной квартире останется великой и неразгаданной тайной.

Конец

Прочитать рассказ Форум полностью и совершенно бесплатно вы можете на АТ - https://author.today/work/428729

Поблагодарить автора монеткой за труд можно тут - https://pay.cloudtips.ru/p/5fb8fda8

Забудь про спец-коды. Молодец, что разгадал один из них, но забудь. Теперь это касается всего мира. Это касается тебя — того, кто читает эти строки и того, что тебя ждет в ближайшие недели.

Я уже покинул страну. Сейчас я использую программу, которая практически не дает возможности отследить мое местоположение. Теоретически, конечно, это возможно, но займет много времени. А если я буду все время перемещаться — думаю, точно справлюсь. Мне нужно рассказать правду. Вибрационная камера реальна, как ты знаешь. Особые частоты — тоже. И то, что приближается к нам… Реально. Начну с того места, на котором остановился. Да, подобную информацию сложновато переварить, но следи за нитью повествования. Итак…

— Что, черт возьми, происходит? — один из военных в комнате ударил себя в грудь, будто пытаясь понять, что с ним не так. Честно говоря, ощущение и правда странное: ты не слышишь, как кто-то говорит с тобой — ты чувствуешь это. Хочу еще раз подчеркнуть: вибрация не “разговаривала” с нами на каком-либо языке. Она передавала смысл через ощущение. Это лучшее объяснение, которое могу дать. Такие яростные вибрации трудно понять, но я попытаюсь передать, что именно оно “сказало”.

— Заткнитесь. Просто... заткнитесь. — Это словно вбилось нам в грудные клетки. Раньше у меня будто было какое-то взаимопонимание с тем, что находилось “по ту сторону” — вначале оно будто было довольно нашим контактом. Но теперь ощущается лишь ярость.

— Если вы наткнулись на эту технологию случайно, шансы на то, что у вас есть способ защититься от этого, стремятся к нулю. — Оно “сказало” это спокойно, почти хладнокровно.

Следующая вибрация была слабее:

— Даже мы это поняли лишь наполовину в свое время... — возможно, оно сказало это себе под нос…

— Прекратите это немедленно! — рявкнул мужчина в костюме с умным, но жестким лицом. Я даже не замечал его до этих слов — он стоял в дальнем углу комнаты и держался так, что сразу было ясно: важная персона. Вибрация не ответила.

— Теперь четко скажите, кто вы, и что это за технология. Если нам придется разбираться самим — а мы разберемся — вам это не понравится. — Судя по его тону, он и правда был важным.

Я не сразу осознал, что мои ладони теперь сжимают виски, а все выражение лица будто кричит: “Какого черта ты творишь?”

Внезапно мужчина в костюме рухнул на пол с глухим стуком. Несколько человек бросились к нему, подняли и усадили у стены.

— Эта технология опасна во многих смыслах, — вибрация, наконец, снова заговорила, но как-то нечетко, — И вы недостаточно развиты, чтобы защититься от всех ее способов причинить вред. Отключать все уже бессмысленно. ОН все еще слушает. И ОН уже знает, где вы. Выключение ничего не изменит.

Оно продолжало в своей тяжелой, давящей манере. От этого уже начинала болеть грудь.

— Кто он? — осторожно спросил я в пустоту комнаты. Мужчины и женщины — человек десять — посмотрели на меня. Некоторые кивнули, одобряя вопрос. Существо начало свою тираду:

— У "НЕГО" нет имени. Я даже не могу это описать. Мы знаем о четырех подобных. И вам не повезло — к вам идет самый жестокий из всех. — Воздух в комнате стал ощутимо разреженным. Дышать стало трудно. — У вас, должно быть, есть базовое понимание биологии. Я не знаю, насколько вы развиты, но попробуйте представить: вы, как человек, начались с одной клетки, встретившейся с яйцеклеткой. Вы росли и эволюционировали, стремительно, превратившись в нечто в миллионы раз большее, чем были изначально, и теперь обладаете силой в миллиарды раз большей. С этим вы согласны?

— Да, — тихо произнесла женщина из комнаты. Я не успел обдумать ответ как следует — оно продолжило:

— Тогда представьте, что вы смогли бы пройти этот процесс еще раз. Измениться до такой степени, что сами себя уже не узнали бы как вид. Выросли бы до невероятных размеров и обладали бы мощью, с которой ни одно живое существо не сравнится. Ни одна армия не смогла бы даже помыслить, как вас остановить. Прибавьте к этому способность подключаться к технике, выживать в вакууме космоса и черт знает что еще. При совпадении крайне редких и точных событий такой процесс в нашей вселенной возможен.

В комнате теперь стояла абсолютная тишина. Что вообще можно сказать на такое?

— Что нам делать? — снова заговорил я от лица всех, поежившись от этого холодного молчания.

— Мы опережаем вас на целые эпохи во всех областях, какие только можно представить. И даже мы не можем их остановить. Мы так далеко от вас, что даже описать невозможно. Мы не можем вас защитить. Мы постараемся помочь, Коллектив сделает все, что сможет. Но, по правде…

Вы с этим один на один.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевел Хаосит-затейник специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

А после вторжения этих существ в Стерлитамак-16 женщина едва ли успевала подремать хотя бы по десять минут во время сна дочки.

Военные то ли соврали, то ли не смогли удержать оборону. Уже больше половины города захватили эти порождения ночных кошмаров. Даже сквозь плотно задернутые шторы и закрытые окна девятого этажа были слышны крики тех, кого настигли когти и зубы.

Или что там у этих тварей есть еще в запасе.

Женщина проклинала тот момент, когда ее мужу Артуру предложили работу в этом закрытом городе возле Башкирской Зоны Аномального Контроля. Жили они вдвоем до этого далеком городе Сибирск в Красноярском крае. Красивый городок, тихий, спокойный. Но перед предложением хороших денег Артур не устоял, и пару лет назад они переехали сюда.

А теперь здесь творится Ад.

Муж Тани вместе с двумя мужиками из семей, живших на их лестничной площадке, ушли пару часов назад за едой. Припасы, которых и так было негусто, кончались со скоростью утекающего сквозь часы песка.

Малышка вздрогнула во сне. Таня сразу же вскинулась, готовая ее подхватить и укачать. Но девочка заснула дальше.

Телефон молчал. Сеть пропала несколько часов назад. Женщине перед этим удалось запомнить последнюю новостную сводку. В ней перечислялись районы, которые не удалось удержать от вторжения мутантов Зоны. И Пригорье Запад был один из них. Там, где жила семья Тани.

С квартиры на восьмом этаже послышались крики. Женские. Плита межэтажного перекрытия их заглушила, но младенец в колыбельке зашевелился. Таня, вздрогнула от криков, но сразу же взяла себя в руки и начала укачивать кроватку. Не помогло, малышка открыла глазки, наморщила личико и громко заплакала.

Мать схватила дочку и закрыла ей лицо рукой. Другой она нашарила лежащую рядом тряпку, сложенную в несколько слоев, схватила и быстро прикрыла ей рот девочке. Но между тем, как она убрала руку с лица и закрыла тряпкой, крик младенца успел вырваться наружу.

Девочка продолжала плакать, но уже приглушенно. Ткань делала крики ребенка намного тише, но не глушила их совсем. Таня, прижимая тряпку покрепче ко рту, покачивала девочку. Но тщетно.

Женские крики снизу затихли. Наступившую тишину разрывал только плач напуганного младенца. Женщина качала дочь и напряженно вслушивалась в другие звуки.

В дверь внезапно постучали. Стук был будто бы настойчивый, даже требовательный. При каждой серии звуков, казавшихся ей целой канонадой, Таня вздрагивала, слезы полились из ее глаз, капая с подбородка на дочь.

— Открывай, это я! — донесся из-за двери голос Артура.

Женщина вскинулась и ребенком на руках подбежала к двери. Отперла два замка и дернула ее на себя. На пороге стоял ее муж. Кровь покрывала почти все его лицо, руки и пуховик. Он, не видя супругу, завалился внутрь, ощупывая стены. Его ладони оставляли на обоях красные отпечатки, один за другим.

Таня отшатнулась. Малышка на ее руках заплакала еще громче, не помогала даже ткань.

— Артур, что с тобой?

— Порвали... Твари, — прохрипел он. — Иди ко мне... Помоги!

Мужчина упал на четвереньки. Кровь капала с его лица на пол. Таня испугалась, но положила рядом дочку и потянулась к мужу.

— Артур, что... — начала она, но тут мужчина поднял голову и его лицо оказалось напротив нее. На нем уже не было ни следа крови, но это уже было не лицо ее мужа. И даже не человека. Бледная кожа покрывала череп, глаз, как и носа, не было, зато была пасть с мелкими и острыми зубами.

Существо распахнуло пасть, оттуда вырвался длинный щупальцеобразный язык и вонзился в шею женщины, мгновенно втянувшись обратно. Таня упала, захрипела, схватилась за рану руками, но это не помогало. Кровь толчками вытекала из пробитой шеи прямо на пол. Темно-красная лужа становилась больше и уже почти дошла до лежащего на полу младенца, который не переставал кричать.

Мутант повернул морду в сторону малышки и одним движением языка прекратил плач. Последнее, что увидела Таня — урчащего мутанта в одежде ее мужа, который отрывал куски от ее дочери и пожирал их.

В дверном проеме появился человек с длинным гвоздодером в руках. Мужчина увидел побоище в коридоре квартиры и заорал:

— Доча!.. Таня... Я тебя убью, тварь!

Безглазый мутант, прекратив утробно жевать, повернулся на звук. Артур замахнулся гвоздодером и ударил, целясь в голову. Но в последний момент тварь отпрыгнула немного в сторону и открыла пасть. Оттуда вырвался двухметровый язык и вонзился в лицо мужчины, пробив лицевые кости.

Звук падения своего тела на пол Артур уже не услышал.

***

Ляйсан жила в соседней от Тани квартире. Ее муж Ранис как раз уходил за продуктами вместе с Артуром и еще одни соседом.

Ляйсан все слышала. До нее доносился плач соседской дочки, предсмертный хрип ее матери и полный боли крик отца семейства.

И довольное урчание голодной твари за стеной, которая уже несколько часов пожирала всю семью. Все это время девушка даже дышать старалась через раз, не то, что двигаться.

На часах уже был вечер, хотя после новогодней ночи в городе постоянно царила ночь. Уже почти час за стеной была тишина. Ляйсан выдохнула и попробовала тихо добраться до кухни, чтобы попить воды. Свет она включать боялась, поэтому передвигалась в полутьме, светя себе слабеньким фонариком на телефоне.

Около кухни ее ногу пронзила резкая боль, девушка вскрикнула и увидела рассыпанные под ногами саморезы. Ранис забыл их убрать после того, как закручивал доски на окна. На всякий случай.

В дверь резко постучали. Ляйсан замерла на месте, прикусывая губу от боли. Стук не останавливался. Девушка задрожала от страха.

— Открывай, я... Это я, — послышался из-за двери голос Раниса.

Спин-офф "Безысходска-16: Добро пожаловать в Зону". Чисто для нагона атмосферки в голову пришло) Все равно на выходных никто не читает 😁

Всем кайфно отдохнуть, ну а желающим ссылочки:
https://author.today/u/nikkitoxic
https://t.me/anomalkontrol
https://vk.com/anomalkontrol

Тяжёлый фолиант из-под мышки, глухо шлёпнувшись на деревянный пол. Дверь с размаху захлопнулась, снова противно пропищав ржавыми петлями, и в тот же час в неё, словно, что-то ударило. Казалось, что-то массивное и тяжёлое грохнулось снаружи. Раздался оглушительный яростный рёв, что невольно сжались челюсти до скрипа зубов. Через мгновение вой стал приглушённым, точно раздавался из-за очень толстого стекла, или доносясь из глубин океана. А может быть это просто заложило уши. По деревянной поверхности двери заскребли, забарабанили десятки невидимых кулаков и ногтей, заставляя массивные дубовые доски вибрировать.

Свет. Его было много. Мерцающий, тёплый, живой свет десятков свечей, расставленных на всех доступных поверхностях. На столах, на стопках книг, служащими подставками, даже на полу, где они были выставлены в собственные наплывы застывшего воска, образуя причудливые узоры. Этот мягкий свет заливал небольшую комнату, больше напоминающую келью монаха, отбрасывая на стены, заставленными книгами, местами до самого потолка, длинные, пляшущие тени, которые сливались в единый хоровод. Этот густой, насыщенный воздух показался таким плотным, осязаемым после леденящей пустоты за дверью, что, поначалу, было трудно дышать, будто их окунули лицом в таз с водой.

В центре этого святилища, в большом кожаном кресле с высокой спинкой, потёртом до блеска на подлокотниках и посеревшим под гнётом времени, сидела женщина. Она смотрела на них поверх очков в тонкой металлической оправе, и её лицо, испещрённое сетью морщин, казалось обтянутым старым, пожелтевшим от ветхости, пергаментом. Седеющие волосы, собранные в небрежный пучок, были убраны с высокого лба и лишь одна забытая тонкая прядь падала ей на щёку. В её тонких, костлявых, почти прозрачных руках, с выступающими синими венами, лежала раскрытая книга в тёмном потрёпанном переплёте, а взгляд, устремлённый на незваных гостей, был не испуганным, а, скорее, усталым и оценивающим. Она была спокойна, но приподняла бровь, что придало её выражению лица строгости. Словно эти двое молодых людей отвлекли её от увлекательного чтива своей суетой и устроенным шумом.

Как же долго они приходили в себя, если эта старушка уже успела устроиться в своём кресле? Олег задумчиво уставился на неё в ответ, не зная, что сказать, собственно, как и Катя. В голове пролетали тысячи мыслей, за которые они тщетно пытались ухватиться и даже забыли, не замечали, что лежат на полу в довольно неприличной позе. Парень даже не обращал внимания на упругую грудь девушки, упёршуюся ему в подбородок.

- Вы могли бы просто постучать, - произнесла, наконец, их спасительница. Голос её был низким, хрипловатым, но довольно приятным, а тон абсолютно ровным, без тени волнения. - Дверь старая и совсем не железная. Сомневаюсь, что в нынешних реалиях найдётся умелец, способный её починить, а вы её ломать удумали.

Олег так и лежал на холодном, пыльном полу, прижимая к себе перепуганную Катю, не в силах выдавить из себя ни слова. Адреналин всё ещё бушевал в крови, заставляя сердце колотиться где-то в горле, отдаваясь пульсирующими ударами в висках. Он перевёл взгляд на дверь, которая так и вибрировала от громких воплей, затем на свечи, и снова на женщину. Казалось, что реальность треснула и они провалились в какой-то иной, параллельный мир, где нет вездесущего гнилостного смрада, где тепло и почти уютно, где можно почувствовать себя в безопасности.

Катя пришла в себя первой. Она осторожно высвободилась из цепкой хватки своего спутника. Её пальцы дрожали, когда она опёрлась о шершавые, неприветливые половицы, чтобы подняться. Широко раскрытые от страха глаза девушки теперь, с жадным любопытством и робкой надеждой, скользили по полкам, ломящихся от книг, по стопкам бумаг, по сушёным растениям, висящим пучками у дальней стены, по невозмутимой хозяйке этого скромного убежища.

- Так мы постучали, - почти прошептала она, но этот полушёпот прозвучал неожиданно громко. - Там... эта тьма. Мы едва не погибли. Было очень страшно. Ещё бы пара мгновений и она бы нас настигла.

- Она настигнет нас всех, милая моя, - женщина закрыла книгу и отложила её на стол рядом с коптящей керосиновой лампой, чьё стекло было почти чёрным от нагара. - Меня зовут Ирина Витальевна. Можно просто - тётя Ирина, если угодно. Библиотекарь, получается, бывший. Теперь - пленница этой библиотеки, или города. Уже не важно. - Она сняла очки, потёрла их уголком своего просторного, застиранного кардигана, цветы высохшей охры. - А вы кто? На мародёров, вроде, не похожи. Те читать не любят, или не умеют. Что ищите здесь?

- Олег, - хрипло выдохнул он, поднимаясь и чувствуя, как саднит плечо, которым он таранил дверь, и как тёплый воздух проникает под одежду. - Это Катя. Вы уж простите за дверь, нам и правда было очень страшно. И спасибо. Мы только благодаря вам ещё дышим.

- Не за что. Сидеть здесь одной, коротая последние дни, тоже совсем не весело. Да и свечи, увы, рано или поздно закончатся. Керосин для лампы тоже. - Она надела очки, и линзы на мгновение вспыхнули, отразив с десяток огоньков. - Вы не ранены?

Олег машинально коснулся обрубка пальца, ощущая под повязкой тупую пульсирующую боль. Катя отрицательно покачала головой, поправляя спутанные, пыльные волосы и смахивая с колена прилипший мусор.

- Что ж. Это хорошо. Можете располагаться, приходить в себя. - Ирина Витальевна кивнула на два табурета у противоположного стеллажа, на одном из которых лежала стопка пожелтевших газет. - И, всё таки, расскажете, что привело вас в могилу мирового знания в столь скорбный час? И что такое вы с собой привели? Оно обычно ведёт себя не так активно. Вы чем-то спровоцировали тьму?

Пока Олег и Катя, перебивая друг друга, дополняя и поправляя, рассказывали о своих злоключениях, Ирина Витальевна молча слушала, сложив руки на коленях, а её глаза внимательно следили за их лицами. Лишь изредка её взгляд скользил к двери, когда оттуда доносился особенно громкий крик, заставляя древесину вибрировать и в щель, на мгновение, пробивался ледяной ветерок, от которого ровное пламя свечей начинало танцевать. Её лицо оставалось непроницаемой маской архивариуса, в чьи обязанности входило выслушивать и фиксировать самые невероятные истории. Лишь глубокие морщины вокруг глаз и тонких губ, казалось, становились чуть глубже, впитывая в себя их боль и страх, как сухая губка воду.

- ... и мы нашли эту книгу, - закончил Олег, с трудом поднимая с пола массивный том. Пыль, полетевшая с одежды парня, заставила Катю чихнуть. - И там было изображения этого... - он ткнул пальцем в сторону двери, за которой стало на порядок тише, словно тьма затаилась, выжидая момента для атаки. - Как будто это сама чёрная дыра, но в форме хрен... чудовища, то есть. И тени вокруг него.

- Покажите, - велела библиотекарь.

Её голос приобрёл лёгкий, чисто профессиональный интерес. Ирина Витальевна и сама много часов провела за этой книгой, когда всё началось. Ей казалось, что она сможет понять, что это, и найти способ от этого избавиться, но у неё было слишком мало данных, а может быть она просто пролистала нужную страницу, не заметив в ней ничего интересного.

Олег с усилием развернул книгу на столе, аккуратно отодвинув лампу, чтобы не опрокинуть, и открыл её на той жуткой иллюстрации. Пляшущий свет пламени оживил изображение и показалось, что бездна на пергаменте зашевелилась, а крошечные, искажённые тени на шипах застонали в бесконечной агонии.

Ирина Витальевна наклонилась ближе, её тень накрыла лист. Она провела тонким пальцем по непонятным буквам под рисунком, губы беззвучно шевельнулись.

- Это древнегреческий язык, - сказала она, посмотрев на уставившиеся на неё две пары глаз. - Это Аполлион. Так его называют в Откровении Иоанна Богослова, или в Апокалипсисе. Глава девятая, стих одиннадцатый. Этот ангел бездны более известен под именем Абаддон. - Женщина откинулась в кресле и кожа сидения тихо вздохнула под её весом. - В переводе с еврейского его имя означает - «губитель». Он есть порождение самой пустоты, которая была изначально. И он же есть - владыка тьмы, питающийся страданиями поглощённых душ.

Олег почувствовал, как по спине побежал холод. Примерно так он себе это описание и представлял, но что-то было не так. Он, почему-то, вспомнил компьютерные игры, за которыми провёл огромное количество времени, и там у каждого монстра была своя чёткая механика.

- Да, этот образ хорошо соответствует тому, что сейчас происходит за дверью, но... - парень нахмурился, перебирая в памяти все кошмары, но ни как не мог понять, что именно не так в нарисованном образе. - Есть кое-что ещё и выходит так, что это не тот демон, которого мы ищем.

- Ищете демона? - Ирина Витальевна приподняла бровь, выражая свой скептический настрой и покосилась на книгу. - Демона не нужно искать. Он без этого прекрасно знает, где вы и вряд ли вы его найдёте, за исключением того случая, если он сам этого захочет.

- Мы это понимаем, - вставила Катя, ощупывая плотные страницы древней книги, - Олег хотел сказать, что нам нужно узнать, с каким демоном мы имеем дело, чтобы понять, как его победить.

- Да... - Олег слабо улыбнулся, потирая больное плечо. - К тому же, ночь только началась. Почему бы не скоротать время за чтением в библиотеке?

- Что ж, - уголки губ женщины дрогнули в подобии улыбки на усталом лице и она придвинулась к рукописям. - Заняться всё равно нечем. Почему бы не перечитать книгу ещё раз?

Она начала медленно, почти торжественно, перелистывать страницы. Свет огней падал на кошмарные образы в книге. Некоторых она пропускала, понимая, что в данный момент они не представляют никакого интереса и не желала тратить время на описание каждого демона. Однако, Олег, или Катя, иногда, всё же, просили притормозить и рассказать о том, что им предстало увидеть на очередной странице.

- Это Аммит, или Аммат, - отвечала Ирина Витальевна, стараясь как можно короче и понятней описать рисунок, чтобы двигаться дальше. - Демон египетской мифологии. Чудовище с головой крокодила, передней частью льва и задней частью бегемота. Она обитала в подземном мире, пожирая сердца грешников, чьи сердца оказывались тяжелее пера богини Маат.

После такого ответа Олег понял, что библиотекарь не просто так листает страницы, не задерживаясь на них. Однако до Кати, видимо, эта мысль не дошла, от чего та просила остановиться на том, или ином образе.

- А это Герион, - монотонно отвечала женщина, словно школьник у доски, вызубривший домашнее задание, - или Герионей. Тварь, рождённая из крови обезглавленной Персеем горгоны Медузы. Крылатый монстр, у которого было три тела. Если верить мифам - был сражён стрелой Геракла. Ничего интересного. А этого ангела зовут Белиал. Безжалостный, лицемерный и жестокий. Хотя, по его юному безобидному облику такого не скажешь. Когда-то он был богом плодородия. Кстати, о нём есть занимательная запись в дневнике известного оккультиста - Алистера Кроули, проводившего обряд по призыву этого демона. Там сказано, что Белиал стал первым падшим из представителей старой Небесной знати. В общем, ничего больше о нём сказать не могу. Точнее, не вижу смысла тратить на него время.

Ирина Витальевна продолжила листать эту жуткую энциклопедию, не задерживаясь на картинках дольше секунды. Всех их она знала и хотела поскорее закончить с фолиантом. Однако, пролистав до конца, поняла, что книгу изначально открыли чуть ли не в середине. Женщина с тяжёлым вздохом открыла первую страницу, на которой Катя её тут же остановила.

На них со страницы смотрел мужчина, который, как показалось девушке, был совершенным. Прекрасный, величественный ангел с огромными крыльями за спиной, снаряжённый в латы, словно, куда-то падал. Однако, его божественные свет и красота неуловимо менялись в танцующем свете свечей.

- Кто это? - с живым интересом спросила Катя, не в силах оторвать от него глаз.

- Это? - Ирина Витальевна усмехнулась, поправив съехавшие очки, посмотрела на девушку. - Это, милая моя, Утренняя звезда, Венера, Светоносец, или Несущий Свет. Самый могущественный и прекрасный из ангелов. Вы его знаете под именем Люцифер, изгнанный с небес за свою гордыню и непослушание.

- Сам Сатана? - неловко спросил Олег.

- Не совсем так. Согласно аду Данте Люцифер так же отбывает наказание на девятом кругу, вмёрзшим в лёд, наравне с Иудой и Марком Брутом. Предатель с тремя пастями, которыми пожирает таких же предателей. Стало быть Сатана или, если удобнее, Дьявол, это то, что было изначально вместе с Богом, а Люцифер - его старший сын, поэтому они являются разными сущностями. Хотя, согласно другим трактатам, этот мятежник стал злым духом после того, как был низвергнут, олицетворяющим собой чистое зло и искушение. В любом случае, это не владыка ада, а его пленник. Он может быть связан с дьяволом, но от этого являться им он не будет. В общем, думаю, о нём вы сами знаете немало. Последнее, что хотелось бы добавить - это тот, кто прекрасно показывает то, насколько внешность бывает обманчивой.

Обманчивой. Олег зацепился за это слово так, словно это ключ ко всему. И тут он вспомнил, что здесь не так

- Точно! - вскрикнул он радостно и громко, что все вздрогнули от неожиданности.

- Ты чего? - раздражённо спросила Катя. - Совсем с катушек поехал?

- Нет, нет, - сказал он уже тише. - Я понял, что не сходится с Абаддоном.

- И что же? - девушка скрестила руки на груди, блеснув холодом в синих глазах.

- Обман, - почти прошептал парень, желая спрятаться от взгляда Кати. - Иллюзии. Сны, зеркала... Ну, ты же знаешь. - Он повернулся к Ирине Витальевне, - я видел, как зеркало ведёт себя неестественно, коверкая отражение и создавая ощущение, что в зеркале находимся мы.

- Хм... - женщина ненадолго задумалась. - Если б ты пораньше вспомнил об этом, то мы бы продвинулись в наших поисках гораздо быстрее.

- Ну, видимо, на фоне стресса из головы вылетело.

Олег виновато склонил голову, уставившись на картинку Люцифера.

- Действительно, - ухо сказала женщина, но в её глазах, наконец, мелькнула искорка живого интереса. - Абаддон не славится такими розыгрышами. Как и Люцифер. Их, к сожалению, в этой книге не мало, хотя... - она снова немного задумалась и перевернула страницу. - Хотя, вот жена Люцифера, вполне может сойти за вашего иллюзиониста.

На пожелтевшем пергаменте был изображён демон, от которого повеяло леденящим злом. Его форма была обманчиво стройной, почти элегантной, но при этом лишённой всякой стабильности. Контуры, словно, дрожали и были готовы рассыпаться. Казалось, он состоял не из плоти, а из жидкого дыма, готового рассеяться при малейшем дуновении ветра, чтобы собраться вновь уже в иной, более пугающей форме. Его кожа, если это можно было так назвать, отливала мерцающим, перламутровым, ядовитым блеском, как радужная плёнка на гниющей воде, или как поверхность мыльного пузыря. Лицо было скрыто за сложной, неестественной маской, сплетённой из множества зеркальных осколков, сцепленных вместе каким-то непостижимым образом, и в каждом осколке отражалось искажённое, полное ужаса или безмолвного отчаяния, лицо того, кто на него смотрел. Длинные, тонкие, женские пальцы были унизаны множеством крошечных, сверкающих, как софиты, глаз, которые, казалось, видели всё и сразу. Видели все боли и страхи смотрящего. Он стоял в зале, стены которого были сплошь из зеркал, и каждое зеркало показывало свою версию реальности. Печать демона на странице рядом представляла собой разбитое зеркало, семь главных осколков которого складывались у асимметричную звезду, а в самом центре, в точке схождения, смотрел один всевидящий, вертикальный, как у кошки, зрачок.

Олег с Катей даже отпрянули от книги, дивясь тому, насколько это изображение показалось им живым. Этого просто не могло быть, но оно было. Или этот демон хотел, чтобы они его узнали? Или нарочно вводит в заблуждение?

- Гласиа-Лаболас, - тихим, благоговейным голосом сказала Ирина Витальевна, при этом в нём проскользнули ноты некоего страха. - Так же известна, как Касикандриэра... Упоминается в «Псевдомонархии демонов» Иоганна Вира, в «Гоэтии» Мазерса и в дневниках того же Алистера Кроули. Королева ада, а так же богиня, покинувшая высший астральный мир. Она потерпела поражение в войне за власть против небесных сил и была отправлена в судное озеро огня, из которого смогла выбраться. - Палец женщины пробежал по строчкам. Глаза её быстро скользили по символам, освежая память. - Касикандриэра является искусным создателем иллюзий, способна сделать человека невидимым, исказить любое видение, заставить видеть то чего нет, и не видеть то, что есть. Питается не плотью, а разумом. Её оружие - сомнение, страх, безумие. Может подменять воспоминания, искажать восприятие, заставлять вас доверять лишь самым ужасным кошмарам, которые она же и порождает. Зеркала - её врата, её глаза, её сети. Через них она может проникать в мир, в дом, в голову. Она - шёпот в темноте, ваша тень, которая не слушается, отражение, которое улыбается вам, когда вы плачете. В общем, она мастер обмана и величайший её дар в том, что вы сами начинаете верить в то, что это вы сходите с ума.

Олег застыл, глядя на изображение. Всё встало на свои места. Его пьяное отражение, Катины сны, о которых она рассказывала... Это была не слепая сила. Это была игра. Изощрённая, жестока, растянутая пытка, где боль, ужас и безумие были конечной целью.

- Так их, получается... двое? - с трудом выдавила Катя. Её руки бессознательно сжали край стола. - Они борются друг с другом за наши души?

- Вряд ли они борются, милая, - горько усмехнулась Ирина Витальевна, снимая очки и потирая переносицу. - И уж точно не между собой. Скорее, они делят пирог. Идеальный симбиоз. Касикандриэра подрывает разум, сеет панику, разрушает волю к сопротивлению, заставляет людей самих бежать из укрытий, убивать своих близких и доверять самым чудовищным видениям. Она делает душу хрупкой, растерянной, готовой к принятию любого ужаса, лишь бы прекратить этот кошмар. А затем, когда защита ослаблена до предела, приходит Абаддон со своей бессмысленной, всепоглощающей пустотой и стирает всё, что нашла и подготовила для него Гласиа-Лаболас. Одна убивает надежду и рассудок, другой - забирает жизнь, душу и саму реальность.

Олег тяжело опустился на табурет. В голове у него гудело, и картина апокалипсиса приобрела новый, невыразимо более чудовищный масштаб. Два конца света в одном. Две неудержимые силы, направленные на тотальное уничтожение. И где сам Бог? Любящий и всепрощающий отец. Неужели он забыл о нас? Почему он не вмешивается? Может быть, потому что мы сами себя убиваем? И они лишь решили ускорить процесс? Или силы ада, всё-таки, взяли реванш и победили? От этих мыслей закружилась голова.

- В этой книге... - парень с надеждой, почти с мольбой, ткнул своим обрубком в фолиант. - Здесь должно быть что-то. Какой-нибудь способ их остановить. Какой-нибудь ритуал? Или, может быть, заклинание? Ключ?

Ирина Витальевна смотрела на него с вселенской тоской и скорбью в глазах.

- Мальчик мой, - тихо сказала она, и её голос впервые дрогнул, - это всего лишь, как бы сказать?.. каталог. Как «Псевдомонархия демонов» Вира. Очень качественный и подробный справочник. Я бы и рада была помочь, но здесь есть лишь описания. Имена, обличия, символы и звания. Здесь нет инструкций по их призыву, или изгнанию. Это всё равно, что найти исчерпывающий атлас по всем болезням. Он расскажет вам, как выглядит раковая опухоль, как метастазирует, как называется, но не даст рецепта лекарства от него.

Она отодвинулась от книги, как от чего-то горячего, и полным безысходности, взглядом обвела свои владения - тёмные, уходящие в сырую мглу потолка стеллажи, груды бумаг, похожие на руины древних городов, дрожащие островки свечного света, отчаянно борющиеся с окружающей тьмой.

- А можно посмотреть, как выглядит сам Сатана, если Люцифер - это другая сущность? - прорезал, вдруг, тишину голос Кати.

Она выглядела подавленно и Олег подумал, что она хочет отвлечься от мрачных, забивающих голову, мыслей.

- Увы, милая моя, - вздохнула библиотекарь, - сам Дьявол, собственной персоной, не является смертным. Ему нет до нас особого дела. Какая разница, когда душа попадёт к нему? Он бессмертен и подождать несколько десятилетий ему всё равно, что нам простоять в очереди у кассы, чтобы купить хлеба. По их меркам сюда лезет одна лишь мелочь, желающая вкусить прелестей смертной жизни.

- Что-то Абаддон со своей подружкой не очень похожи на мелочь, - мрачно высказал Олег, глядя на догорающую свечку.

- Может быть это и не они, - пожала плечами Ирина Витальевна. - Это всё лишь наши догадки, ничего больше мы узнать не можем. Во всяком случае - пока что. Кстати. Помню, в нашем фонде была одна похожая книга, содержавшая в себе ритуалы и обряды.  Бесценный манускрипт, который выкупил, наверное, какой-нибудь коллекционер, одержимый оккультизмом, или такими предметами. Баснословную сумму заплатил. Я не хотела отдавать, да только кто ж меня спрашивать то будет? Официально сказал, что для изучения и сохранения, а неофициально... - женщина снова пожала своими узкими плечами и тяжело вздохнула. - Кто знает? Может, он хотел поиграть с огнём, призвать кого-то для своих низких целей, а может быть искал защиты от чего-то...

От чего? - об этом думать никому не хотелось, но все именно об этом и задумались. В комнате воцарилась тишина, которая, казалось, как и тьма, поглощала любые звуки. Не было слышно тяжёлого, прерывистого дыхания Олега, потрескивания горящих свечей, даже тьма за дверью, будто, притихла, чтобы насладиться их окончательным и беспросветным отчаянием.

Я достал рукопись, начал осторожно перелистывать страницы и почти сразу понял, что толку в этом мало. На каждой удавалось с трудом разобрать по два-три слова, не больше.

И всё же нечто показалось странным. Несмотря на разрозненность, обгоревшие края и размытые чернила, местами эти фрагменты будто пытались сложиться в осмысленные фразы. Я прищурился, вчитался внимательнее и с удивлением понял, что могу разобрать следующее:

«Э… рик, обязательно сходи… и поймай… большую рыбу… Если ты… этого… не сделаешь, то… скоро… погибнешь!»

Сердце забилось сильнее. Это уже не походило на случайный набор слов, в котором воображение само дорисовало смысл — всё звучало слишком связно. Я с ужасом оглядел комнату, словно кто-то мог прятаться в её тени и следить за мной. Никого не было.

— Большую рыбу? Серьёзно? — произнёс я вслух.

Потом попытался понять, что с этим делать. Я никогда не ловил рыбу. И удочки у меня отродясь не было. Что же теперь, идти к морю и пытаться поймать рыбу голыми руками?

Вдруг пальцы нащупали две слипшиеся страницы. Я осторожно разъединил их, стараясь не повредить. На нижней было написано всего одно слово:

«Да!»

— В смысле, да? — спросил я. — Я даже плавать не умею…

И тут же неожиданно понял, что воспринимаю всё происходящее с пугающим спокойствием. Словно вся эта сверхъестественная чепуха каким-то образом стала для меня нормой. А вот обычные вещи, наоборот, начали казаться странными и неуместными.

— Не дождётесь. Я на эти глупости не поведусь! Сами ловите свою рыбу!

***

— Новый указ! — раздался за окном громкий голос, будоражащий утреннюю тишину. — В течение всего дня каждый житель Ругенбрамса обязан вслух и честно озвучивать всем встречным свои чувства и эмоции!

Я с усилием оторвал голову от подушки и приподнялся на локтях. Голова была тяжёлой, тело ломило после ночи на неудобном матрасе. Больше всего хотелось снова лечь и уснуть. Но за окном продолжал звучать голос глашатая — одно и то же, громко и настойчиво, как будто он намеренно пытался вбить свои слова в память каждому. Становилось ясно: поспать больше не удастся.

Взгляд заскользил по комнате в поисках хоть какого-нибудь циферблата — напрасно. Как вообще узнать, сколько сейчас времени? Ни часов, ни телефона, ни даже старого будильника под рукой. Я сосредоточился, пытаясь восстановить в памяти вчерашний разговор: мэр говорил прийти в редакцию… кажется, к девяти?

Так, стоп! Почему я уже мысленно согласился? Я ведь не хотел поддаваться, не хотел ввязываться в местные безумия. А теперь вот лежу, слушаю городского глашатая и переживаю, как бы не опоздать на работу. Я попытался убедить себя, что делаю это лишь из осторожности, но в глубине души понимал, что это далеко не вся правда.

Решив, что, скорее всего, как обычно, уже опаздываю, я рывком скинул одеяло и начал одеваться на ходу. С пола были подняты брюки, мятые, но, кажется, ещё сносные. Я натянул их, подпрыгивая на одной ноге. Наспех надел рубашку, даже не удосужившись нормально заправить её, и, не оглядываясь, стремглав бросился вниз по ступеням, перескакивая через две, а то и три за раз.

За барной стойкой, как ни в чём не бывало, стояла знакомая трактирщица.

— Здравствуйте, — пробурчал я, застёгивая рубашку.

— Доброе утро, дорогой! — воскликнула она с той же несокрушимой бодростью, что и вчера. — Я так рада вас видеть! Так рада, что у меня появился новый постоялец!

Я не успел даже ничего сообразить, как она уже шагнула вперёд и обняла меня так крепко, словно мы не виделись много лет.

— Как вы? — спросила она, отпуская. — Помните, сегодня мы обязаны проговаривать все свои чувства!

Я смущённо замер. Говорить о чувствах с кем-то, кого едва знаю, было последнее, чего мне хотелось. Но в её бодром, почти игривом тоне чувствовалось настойчивое давление. Я сразу вспомнил, где нахожусь… и что бывает в Ругенбрамсе за попытки игнорировать указы.

— Чёрт, — пробормотал я, собираясь с мыслями. — Ваши объятия… вызывают у меня определённое возмущение. Хотя, если честно, не такое сильное, как я ожидал.

То, что я произнёс это вслух, удивило меня больше, чем все местные странности вместе взятые.

— Я поражён, что сказал вам это, — добавил я. — Тем более что даже не знаю, как вас зовут.

— Агнес! — с готовностью представилась она. — Вот! Теперь мы знакомы!

— А можно узнать, сколько сейчас времени? И где тут можно достать работающие часы? Самые обычные.

— В Ругенбрамсе часы ни к чему. Здесь никто никуда не опаздывает! И это замечательно! — сказала она с радостной улыбкой.

— В каком это смысле? — недоверчиво уточнил я.

— А что вы сейчас чувствуете? — мягко спросила она, почти как профессиональный психотерапевт.

— Я чувствую… полное раздражение и ощущение, что меня пытаются обмануть. Только не понимаю, зачем.

Агнес замерла на секунду. Ни тени прежней наивной бодрости. Потом спокойно, почти осторожно проговорила:

— Сочувствую вам, но вы такой не первый и, увы, не последний. Скоро привыкните…

Она чуть наклонила голову и, прищурившись, всмотрелась в меня, будто пыталась понять, как далеко я готов зайти в этом разговоре. Но пауза длилась недолго. Вдруг её лицо прояснилось, и она, словно сбрасывая с плеч какую-то незримую тяжесть, резко сменила тон и тему:

— Хотите кофе?

Я покачал головой. Не потому, что не хотел, а потому, что опасался, что это может привести к возобновлению разговора о моих чувствах. Молча сунул руки в карманы. В правом, как обычно, лежал телефон. Всё такой же бесполезный и мёртвый. В этом городе он точно не зазвонит. Зачем я с собой его взял?

С усилием отогнал навязчивое желание снова взглянуть на экран, глубоко вдохнул, выпрямился, заправил рубашку в брюки и направился к выходу. На улицу вышел уже без спешки. Утренний воздух оказался прохладным и влажным. Я двинулся в сторону ратуши, стараясь сосредоточиться на предстоящем дне и решив не давать странностям местной жизни сбить себя с толку. По крайней мере тогда во мне ещё сохранялась уверенность, что это возможно.

Когда я проходил мимо булочной, её дверь широко распахнулась. Оттуда вышел бородатый мужчина в переднике. Он сразу заметил меня, широко улыбнулся и махнул рукой:

— Чувствую себя прекрасно! — выкрикнул он с такой бодростью, будто был действительно рад это сказать.

Я даже не сбавил шага. Развернувшись через плечо, негромко откликнулся:

— Чувствую, что мне абсолютно всё равно.

Похоже, он не расслышал мой ответ и лишь кивнул, глупо улыбаясь.

Меня внезапно осенила мысль: в указе ведь нигде не говорится, что о своих чувствах нужно сообщать так громко, чтобы тебя услышали. Что, если я буду говорить шёпотом? Формально правило будет соблюдено, а мне не придётся подчиняться абсурдным требованиям мэра.

Эта догадка подняла мне настроение. Я почувствовал лёгкость, почти азарт, и зашагал вперёд с уверенностью, которой до этого не было.

Сбоку от ратуши обнаружилось небольшое одноэтажное здание. Над его окнами аккуратно, из красного кирпича, была выложена ровная надпись: «Редакция».

Я зашёл туда внутрь и обомлел: посреди просторной комнаты стоял печатный пресс времён Гутенберга. Такие я видел только в учебниках, когда ещё учился.

Пресс был из тёмного дерева, с прямоугольной рамой на четырёх массивных опорах. Поверхность дерева была шероховатой, местами потрескавшейся.

Рядом с ним находился худощавый работник в белом, покрытом чернильными пятнами, халате. Примерно на уровне его плеч находился длинный деревянный рычаг. Мужчина почти повис на нём, прикладывая неимоверные усилия, чтобы повернуть несговорчивый механизм. В итоге рычаг поддался и медленно прижал плиту к бумаге.

Затем работник с таким же трудом вернул рычаг в исходное положение, выдвинул деревянный столик и аккуратно извлёк напечатанный лист. В верхней части страницы чётко выделялась крупная надпись: «Вести Ругенбрамса».

Наконец он заметил моё присутствие. Улыбнувшись, сказал:

— Вы как раз вовремя — ровно девять утра! Рад видеть вас, Эрик. До сегодняшнего дня я здесь всё делал сам: и материал собирал, и набирал его, и печатал. Меня зовут Йохан.

— А как вы узнали, что сейчас девять утра? — удивлённо спросил я. — У вас есть часы?

— Они нам ни к чему. Как и само время…

Возникла неловкая пауза. Он посмотрел на меня с лёгкой, почти ободряющей улыбкой. Глаза его при этом прищурились, уголки губ чуть дрогнули, будто он с трудом сдерживал неторопливое: «Ну?..» Но слов не последовало. Он просто ждал. Лицо оставалось доброжелательным, но в этой доброжелательности чувствовалась настойчивость. С таким выражением обычно смотрят на растерянного новичка, которому нужно сделать первый шаг.

Пришлось еле слышно пробормотать:

— Я… слегка удивлён.

Он удовлетворённо кивнул и продолжил:

— Но для вас пока будет понятнее, если мы обозначим этот момент как «девять утра». Скоро вы привыкнете…

Мой мозг отказывался это понимать. Как можно привыкнуть к жизни без часов? Мало того, что здесь не работает электроника...

Йохан словно уловил ход моих мыслей:

— Время — это человеческое изобретение, — сказал он, не отрывая взгляда от печатной формы. — Оно нужно, чтобы обманывать ваш мозг. Заставить его постоянно думать о том, что нужно что-то успевать, куда-то опаздывать или кого-то ждать…

Он на мгновение остановился и посмотрел на меня, словно хотел убедиться, что я слушаю.

— Но на самом деле всё вокруг устроено иначе. Жизнь не подчиняется минутам или часам. Она не делится на отрезки… Жизнь просто существует сама в себе. По крайней мере, так нас учил Свен Андерсен. И мы стараемся этому следовать.

Йохан молча достал раму с печатной формой и положил её на металлический стол. Движения были точные, видно, что делал он это не в первый раз. Он обмакнул кожаный валик в чернила, потом принялся неспешно прокатывать по буквенному рисунку внутри рамы.

— Возьмите блокнот и ручку, — сказал он серьёзно. — Идите на кладбище, там вот-вот начнутся похороны Румии Олафсон. Ваша задача — написать трогательную статью об этом событии. Но не забудьте описать и свои чувства. Вам крупно повезло, у вас есть редкая возможность рассказать о них всему Ругенбрамсу. А завтра мы напечатаем вашу статью в свежем выпуске.

— Что?.. — выдохнул я, не сразу найдя, что сказать дальше. Потом, наконец, добавил шёпотом: — Я крайне возмущён тем, что вообще должен писать о своих…

— Вижу, что вы пытаетесь сделать, — жёстко перебил он. — И это не сработает. Не надейтесь, что указ мэра можно выполнить формально. Так не получится, и в итоге вы умрёте. И нас всех это очень сильно огорчит.

Его резкость сбила меня с толку. Я опустил взгляд, словно провинившийся ребёнок.

— Понятно. Поверьте, меня это тоже очень сильно огорчит, — наконец выдавил я из себя. — А сейчас... пока только раздражает.

— Если вам интересно, то кладбище прямо за ратушей, — добавил он спокойнее. — Идите, все уже там.

— А вы сами разве не пойдёте?

Йохан тяжело вздохнул и ответил, тщательно подбирая слова:

— Мне, к сожалению, нельзя покидать редакцию…

Продолжение следует: седьмая глава появится здесь в пятницу, 29 августа.

Автор: Вадим Березин

Спасибо, что прочитали. Подписывайтесь!

ТГ: https://t.me/vadimberezinwriter

— Азамат, что это за тварь? — меня колотила дрожь. В такие моменты тело покрывалось мурашками, я их называл про себя нервяшки. Забавное слово, мне нравилось. Вот только ситуация меня совсем-совсем не забавила.

— Валим отсюда, — прохрипел агент. Видимо адреналин в крови зашкаливал. Впрочем и у меня тоже. Если бы был прибор, навроде счетчика Гейгера, который измеряет этот гормон, то он бы бешено трещал сейчас.

В повторениях я не нуждался. Мы медленно вышли из подъезда, оглядывая окрестности. Вроде чисто. Азамат кивнул мне и мы отправились к выходу из двора.

Пару кварталов мы прошли как по бульвару. Тишина. И куда делись те мутанты, которые устроили недавно нам жаркую погоню? Может быть нашли добычу попроще и свалили за ней. А может их распугал кто-то покрупнее...

— Баба-яга, сука, — внезапно вполголоса сказал Азамат.

— А? Какая яга? Ты сказки решил вспомнить? Или то кино про наемника?

Меня несло, признаю. Иначе бы я не порол херню в тот момент, когда нужно было поглядывать на каждый уголок. Просто, чтобы выжить еще несколько минут. Но словарный понос уже было сложно остановить.

— ...Ты крутой, напарник. Фольклор вон знаешь. А расскажи мне сказку про деда и коляску, а?

— Да заткнись ты, блять! — прорычал тот. — Баба-яга — это та старуха, которая к нашей тачке подошла.

— И че? Мы ж от нее оторвались. Да и тот огромный монстр, который мимо меня тогда проскочил, как-то повнушительнее будет.

— И то, дебил!

Мы передвигались перебежками от укрытия к укрытию, прячась за брошенными машинами, остановками, да и просто за грудами строительного мусора, в который превратились некоторые стены домов. Вопреки ожиданиям, освещения на улицах было полно. Работали, конечно, далеко не все фонари, но в целом кромешной темени не было. И на том спасибо.

— Баба-яга, насколько я слышал, один из самых опасных мутантов ЗАКа.

— Что-то не заметно...

— Заткнись и слушай. Пригодится. Эта тварь опасна не сама по себе. Она умеет контролировать других монстров. Видимо она увела всех отсюда. Вопрос: куда?

В одном из оконных проемов справа будто бы кто-то двинулся. Я прицелился, но палить бездумно не стал.

— Азамат, там кто-то есть.

— Нас не жрет и ладно, поднажмем.

Мы пробежали этот дом и вышли в сквер. Одна прямая широкая дорога, по бокам засажены красивые здоровые ели. Мы с Ксюшей любили тут гулять по вечерам, традиционно занимая одну скамейку в самом конце, напротив здания банка. Каждый вечер субботы в сквере играли музыканты-любители. Репертуар у них был разный. Могли и свое слабать и Цоя спеть спокойно. Хорошие были времена.

Но сейчас это место совсем не отдавало той романтической атмосферой, о которой я тут толкую. Совсем наоборот. На елочках в январе обычно должен лежать снег. Шапочкой. Уютный такой, приятный. Однако сейчас ветки почти всех деревьев обвили какие-то черные щупальца. Их были сотни, они непрерывно двигались, неспешно так скользили по коре и колючкам елей. И что-то мне подсказывало, что эта неторопливость — показуха.

С щупалец в некоторых местах стекала вниз какая-то субстанция, похожая на черную слизь. В тех местах, куда она капала, образовывались шипящие лужи. Кислота, зуб даю.

— Аза, давай туда не ходить. Давай сюда ходить, — я кивнул на тротуар, ведущий в сторону от сквера. Агент посмотрел на меня, как на дебила, но кивнул.

— Что это за лес такой живой я не в курсе. И соваться туда я не собираюсь. Идем.

Мы повернули направо и оставили зловещие деревья позади. Здесь уже был почти центр города. Стерлитамак-16 в целом не отличался по архитектуре от большинства российских городов. В центре старый фонд приютил в себе, рестораны, бары, банки, всяческие офисные помещения и тому подобную дребедень. Вот и мы сейчас прошли мимо классного заведения. Я туда ходил, помнится, со своим другом искателем. Серега его звали, я, кажется, уже упоминал о нем. Классный был парень, да сгинул при катастрофе в том комплексе. Вообще не знаю, на кой ляд он работал на "Белорецк-16". Гребаные парадоксовцы!

Мы шли и шли, минуя пустые улицы. Мутантов не было, видимо, Баба-яга увела большинство в одно только ей известное место. Люди, впрочем, тоже навстречу не попадались. Зато трупов, ближе к центру, стало гораздо больше. Если раньше нет-нет да и лежал один бедолага посреди улицы, или в своей машине с отгрызенной головой, то сейчас число тел на квадратный километр увеличилось кратно.

— А куда мы вообще идем? — вопрос как-то сам собой сорвался с языка.

Азамат в ответ только шикнул. Я посмотрел на него. Напарник, прищурив глаза, глядел на сугроб, который намело на дом неподалеку.

Снежинки, видимо выпавшие совсем недавно, шевелились, будто бы неподалеку был источник какой-то вибрации. Приглядевшись на крышу соседней легковушки, я увидел, что и там была та же пляска. Да и сам я теперь ощущал какую-то вибрацию. Совсем нездоровую вибрацию. И она, кажется, нарастала.

— Надо вали...

Остаток слов Азамата заглушил резко появившийся грохот. Из-за угла соседнего дома вылетели десятки, нет, сотни существ. Они отдаленно напоминали колобков, только из мяса, а не из теста, которое наскребли по сусекам. Передвигались колобки бодро — две пары конечностей, одна из которых, передняя, была мощнее задней. Завершала весь этот облик пасть, усеянная зубами. Причем человеческими.

И вся эта лавина неслась в нашу сторону. Конца потоку было не видно, да и не хотелось мне стоять, ждать, пока они прибегут все. Знаете, чувствовал я, что с нами явно хотят не подружиться.

Рванули мы с Азаматом синхронно. Впереди улица делала небольшой поворот, который мы проскочили как заправские спринтеры. А прямо за поворотом, ощетинившись крупнокалиберными дулами, нас встретил блокпост. Военные не успели даже сообразить, что происходит, как мы уже пробежали мимо накиданных на наскоро собранные укрепления мешков с песком.

Ад начался в следующую секунду. Оказывается крупнокалиберные пулеметы работают громко. Очень громко. Пять стволов синхронно выбрасывали потоки свинца, выкашивая тварей. К ним присоединился Азамат, отстреливая особо ретивых колобков короткими очередями. Мы заняли позицию возле стены двухэтажного здания, где между баррикадами военных был небольшой зазор.

Один из мутантов умудрился избежать карающих пулеметов. Агент не увидел его, он бежал с моей стороны, да и в тот момент Азамат стрелял еще в одного борзого монстра. Патроны у него закончились и в этот момент на него прыгнул тот самый прыткий колобок. Я всадил в него две пули — фиолетово. Напарник лежал на снегу, засунув твари поперек в пасть свой пистолет-пулемет. Я всадил уроду остаток магазина в спину, и только после этого мутант обмяк. Парадоксовец скинул его с себя, поднялся и быстро перезарядил магазин.

— Спасибо.

Я только хотел бросить шуточку, что нынче на хлеб спасибо не намажешь, как вдруг Азамат вскинул ствол и дал несколько очередей буквально в сантиметре от меня. Я даже обернуться не успел, только сглотнуть подступившую от страха слюну.

— Сочлись, — хрипло сказал я.

У военных между тем обстановка накалялась. Волна колобков-мутантов и не думала кончаться. Как же нам повезло с блокпостом, а. Нас ведь даже не сожрали бы — затоптали. Правда везение штука такая. Своенравная. Сейчас вот тебе повезло, завтра твоему товарищу. А послезавтра повезло монстру, который обглодает твои кости.
И похоже, что этим сфероидам из кошмарных снов сегодня повезет полакомиться человечинкой. Два из пяти пулемета уже замолчали, видимо кончились боеприпасы. Третий отстреливает короткими очередями, тоже почти пустой. Мы с Азаматом снова заняли свой сектор, помогая сдерживать уродов настолько, насколько хватало наших пукалок.

Спустя еще минуту я возликовал. За поворотом показался конец лавины. Еще буквально пара сотен мутантов и конец!

Правда у судьбы были свои планы. Почти синхронно замолчали оставшиеся пулеметы. Мы стояли тоже пустые, перехватив оружия за стволы, чтобы пробовать отбиться в рукопашную.

— Командир, сейчас? — вдруг заорал военный на другом конце блокпоста.

— Жди!

Не знаю, что они хотели сделать, но делали бы они это побыстрее. Твари подбегали с неумолимостью цунами. Еще буквально с десяток секунд и нам всем крышка. Накроет — костей не соберешь.

Когда до ближайшей твари оставалось не больше двадцати метров, командир что-то заорал, вскинул руку с зажатой в ней штукой, похожей на пульт и нажал на кнопку. То же самое сделали остальные солдаты.

Буквально два удара сердца ничего не происходило. Самые долгие в моей жизни два удара сердца, клянусь вам. Но на третий удар сердца пришел огонь.

Под тварями начал взрываться асфальт. Их буквально разбрасывало на куски, которые поглощал идущий следом огонь. Взрывная волна от такого количества мин сбила нас всех с ног. Удержаться смог только один боец, предварительно спрятавшийся за баррикаду.

Грохот закончился. Оглушенные уши отказывались что-то слышать кроме писка, настойчиво лезущего прямо в голову. Я поднялся и попытался оглядеть, остались ли живые мутанты.

Воистину апокалиптичная картина. Всех тварей до единого разорвало на куски. Больше ста метров улицы теперь представляло собой фарш из асфальта, металла и мутировавшего мяса.

Никогда бы не подумал, что вид изуродованных тел и взорванной улицы сможет подействовать на меня умиротворяюще.

***

Военные позволили нам отдохнуть на блокпосту. Даже накормили тушенкой с хлебом. Вообще они оказались хорошими ребятам, а за спасение нашей шкуры я их вообще расцеловать готов был.

Расклад в общем был интересный. После подрыва фанатиками сдерживающего блокпоста около южных районов, что объявили карантинной зоной, твари расползлись по городу. На данный момент больше половины города было под контролем мутантов. Пали районы Юг-1, Юг-2, Запад, Пригорье Запад, Пригорье Восток, Окраина-1, Окраина-2, Окраина-3, Окраина-4. С Окраины-4 мы кстати выползли только что в Центр. Не знаю почему районы, которые окружали центральный назывались Окраиной, но допустим. Всего их кстати было семь. Меня радовало, что наша с Ксюшей квартира находилась в Востоке. А он был под контролем военных. Отлично.

Так вот. Бойцам удалось остановить нашествие мутантов. Где-то они особо и не пытались прорваться, где-то приходилось взрывать целые кварталы для того, чтобы заблокировать их продвижение. Оперативно сработали, прям душу радует. А потом пришло Эхо, после чего чудовища рванулись на штурм снова.

Пока мы получали информацию и согревались возле костра к бойцам подъехал БТР, откуда выскочили несколько желторотых духов и начали таскать боеприпасы к пулеметам.

— А время не подскажете? — спросил я, запихав за обе щеки подогретое мясо. Обычно я не люблю жир в тушенке. Но после всех этих событий жир — последнее, что меня вообще волновало. Я бы и мутанта сожрал, честное слово!

— Девятый час вечера, — ответил один из солдатиков. Я благодарно кивнул.

— Комендантский час в человеческих районах действует? — вдруг заговорил Азамат. Последние минут десять он молча и сосредоточенно уплетал тушенку.

— Действует, — ответил подошедший к нам командир блокпоста. Он достал откуда-то из недр бушлата фляжку и протянул нам. Агент взял, сделал два крупных глотка и передал мне. Я взял и в нос мне ударил сильнейший запах алкоголя.

— Это что, товарищ командир?

— Спирт, — устало ответил он. — Медицинский.

Что ж. Этого добра я еще не пробовал. На первом же глотке я закашлялся, и сразу же захотелось умереть на месте. Как же сильно мне глотку обожгло, мать его! Второй глоток я сделал уже подготовленный к тому, что меня ожидает, поэтому жидкость дошла до желудка гораздо проще.

Я отдал фляжку, кивнул. В голове приятно зашумело.

— Скажете, что от майора Халовского, — вдруг сказал он. — Имею ввиду патрулям скажете, что от майора Игоря Халовского, если кто уточнять будет. Тут вам оставаться нельзя, по вполне себе логичным причинам. Ребята вас подбросят на коробочке пару улиц, а дальше придется пешком.

Мы поблагодарили служивых, взобрались на бронетранспортер и поехали по улицам. Местами встречались патрули военных, но в целом эта часть города была спокойной. Во многих окнах горел свет. Было видно, что дома живые. Не жилые, нет, живые. Я вспомнил тот подъезд, где неведомая тварь утащила в стену настоятеля. Вот тот дом был мертвым. Мертвее некуда. Как и десятки других, которые мы прошли, пока спасались от мутантов.

— Сколько же людей погибло...

— Чего? — спросил Азамат

— Забей, мысли вслух.

Нас довезли до небольшого одноэтажного строения. Раньше в этом здании располагалась поликлиника, но сейчас, полагаю, военные устроили тут одну из временных баз. Вокруг повсюду были огневые точки, на входе дежурили несколько бойцов.

— Ваша остановочка, слазьте, — крикнул нам высунувшийся из люка БТР солдатик. Мы спрыгнули с брони и отошли на пару десятков метров в сторону небольшого скверика. Скамейка там услужливо была почищена кем-то, наверное теми же солдатами, ходящими мимо, от снега. Туда мы и уселись. Следующие десять минут мы с Азаматом провели в споре на тему, куда нам дальше двигаться. Азамат считал, что нужно идти прямиком в то место, где держали Басню. Я же предлагал послать нахрен Басню вместе с этим карцером и найти другого искателя. Благо их в Стерлитамаке-16 было немеряно.

— Ну и как ты себе это представляешь? — спросил напарник. — Будем ходить во время комендантского часа и орать: "Искатели, найдитесь, нам нужно свалить из города!" Так, да?

— Шутник, блять, — вскинулся я. — Нам надо попасть в один из баров этих искателей. Сто процентов они работают даже сейчас. Заведений не так уж и много, но большая их часть осталась на нетронутой части города.

— И почему ты об этом раньше не подумал?

— Ты видишь, что происходит? Скажи спасибо, что вообще об этом вспомнил. Ну не хочу я подставлять в очередной раз свой зад в туманной перспективе спасти искателя-неудачника.

Азамат подумал. Пока он двигал извилинами, я успел скурить две сигареты, любезно выделенные мне служивыми на блокпосту.

— Резонно говоришь, — в конце-концов сказал он. — Ну и куда же ты предлагаешь идти?

— Да тут есть одно местечко неподалеку. Буквально два квартала. Начнем с него, думаю.

На том и порешили. Эти самые два квартала мы прошли спокойно, однако возле входа в бар нас остановил патруль. Вспомнив сказанное командиром блокпоста, я объяснил, что нас пустил погулять майор Халовский. Да тот самый, отличный человек, да и вообще душа компании. На большинство вопросов мы просто кивали, этого было достаточно. Промучив минут пять, служивые наконец-то нас отпустили.

Бар располагался в подвальном помещении. Вообще почти все заведения, где собирались искатели, были ниже уровня земли. Видимо как раз на тот случай, если к тебе домой постучится Зона со своим Эхом Большого взрыва. Ну или просто привычка, выработанная годами.

Нам повезло. Бар с названием "Простушка с кружкой" работал. Более того, внутри сидело столько народу, что свободный столик нам удалось найти не сразу.

Мы взяли себе по пиву, уселись. Спирт внутри меня уже выветрился, поэтому градус можно было понижать. Азамат протянул стакан, чокнулись. Отпили без тоста, не до этого.

— Ну и какой план, Сань? — спросил он.

Только я хотел ответить, как вдруг понял, что у меня на левом плече лежит чья-то рука. Я обернулся и увидел мужика в черном плаще, с накинутым на голову капюшоном.

— Руку убери, мужик, — максимально вежливо попросил я его. Не хватало вляпаться в скандал.

Тот, однако, следовать моему совету не спешил. Другой рукой он откинул капюшон. И это простое движение заставило меня застыть на месте. Передо мной стоял мой друг Сергей. Погибший при взрыве на комплексе "Белорецк-16" чуть больше трех лет назад.

— Се... Серега?

— Здорова, Саня, — ответил он. — Я смотрю, что ты и сам без пяти минут искатель, да? Выжил же как-то. Ну, добро пожаловать в Зону, тогда!

Чет многовато копится и рассказов и глав. Не рассчитывал я, что повесть выльется в полноценную книгу. Попозже организую отдельный пост со списком глав и рассказами по очередности чтения. Ну а пока, дорогие папищеки, можно глянуть и другие платформы:

https://author.today/u/nikkitoxic

https://t.me/anomalkontrol

https://vk.com/anomalkontrol