Ирина Алферова в Афганистане, 1985 год
Действительно, Ирина Алферова в 1985 году в составе группы представителей разных профессий отправилась в Афганистан, для поднятия боевого духа.
На момент поездки она была уже очень известной актрисой, успела сняться в таких популярных фильмах как "ТАСС уполномочен заявить", "С любимыми не расставайтесь", "Хождение по мукам" и "Д’Артаньян и три мушкетёра".
Готовы к Евро-2024? А ну-ка, проверим!
Для всех поклонников футбола Hisense подготовил крутой конкурс в соцсетях. Попытайте удачу, чтобы получить классный мерч и технику от глобального партнера чемпионата.
А если не любите полагаться на случай и сразу отправляетесь за техникой Hisense, не прячьте далеко чек. Загрузите на сайт и получите подписку на Wink на 3 месяца в подарок.
Реклама ООО «Горенье БТ», ИНН: 7704722037
Афганец
Дело было весной 1988-го года. Я заканчивал десятый класс.
На последнем уроке к нам заглянула наша классная Надежда Фёдоровна.
- Так, у меня для вас две новости... С какой начать?
- С плохой.
- После урока не разбегаемся, идём в актовый зал. Парни - обязательно, девушки - по желанию.
Мы скуксились.
- А какая хорошая?
- К нам в школу пришёл участник войны в Афганистане, хочет с вами встретиться!
Мы переглянулись. Стало ясно: не сбежит никто. Ветеранов Великой Отечественной мы видели, но, откровенно говоря, это было довольно скучно, старики вызывали не восхищение, а жалость, а те события воспринимались уже на уровне Куликовской битвы. А тут настоящий живой афганец, почти наш ровесник, побывавший на настоящей войне. И выживший.
Народу пришло много: кроме нас и "бэшек" позвали пацанов из трёх девятых классов, девчонок тоже хватало.
Афганец оказался абсолютно похож на стереотипный образ: невысокий, крепкий, спортивный, усатый, коротко стриженный, в белых кроссовках, джинсах и модном джемпере. Он сразу всем понравился, но когда заговорил, то вообще все поразевали рты и развесили уши.
Больше всего меня поразило и подкупило, что парень не строил из себя Рэмбо, наоборот, рассказывал примерно так:
- Я за камень спрятался, а снизу духи лезут. Ох, пацаны, я чуть не обосрался от страха. А что делать? Высунулся - и давай стрелять. Очередь выпущу - опять спрячусь. Потом вспомнил про гранату, выдернул кольцо, бросил. А они всё лезут. Ну, думаю, всё, кранты, придётся умирать, не в плен же к ним сдаваться... И тут наши вертушки из-за горы вылетели, начали утюжить, духи заорали, стали сматываться. Я высунулся, остатки патронов им в жопу расстрелял. Не знаю, то ли попал, то ли нет... Короче, пацаны, ничего страшнее я в жизни не видел. Много наших там погибло, мой друг Вася ногу потерял, а Серёгу контузило. Мне просто повезло. В общем, парни, война - это жопа, но нигде нет такого солдатского братства, как в Афгане. Не косите от армии, это западло. Если есть вопросы - я готов ответить.
Мой приятель Антоха спросил:
- А "дедовщина" в Афане есть?
- Нет. Во всяком случае, я не сталкивался. Да и какая дедовщина на войне? У всех в руках оружие, и каждый должен быть уверен, что никто тебе не выстрелит в спину, наоборот, прикроет. Нет, дедовщины там не было.
Я поднял руку.
- А награды у вас есть?
Парень смутился.
- Ну... За тот бой дали "Красную звезду". Но я её не ношу, она у мамы лежит в коробочке.
Ирка Гутина, успевшая накрасить губы, жеманно поинтересовалась:
- А вы женаты?
- Пока нет, но собираюсь. Понимаете, Таня - моя одноклассница, ждала меня из армии, почти каждый день писала...
Давно наш актовый зал не слышать такого грома аплодисментов.
В общем, расходились мы под огромным впечатлением. Уверен: каждый, как и я, думал одно и то же: когда заберут в армию, попрошусь в Афган... Мы тогда ещё не знали, что через полтора года войска выведут, а студентов вообще не будут призывать.
У меня было много приятелей в соседних школах. Вскоре выяснилось, что парень-афганец выступал не только у нас. И везде произвёл фурор. Один пацан даже припёрся в военкомат с исправленным годом рождения в приписном, требовал, чтобы его взяли на войну. Его хотели забрать в дурку, но почему-то передумали.
А ещё через пару месяцев выяснилось, что герой-афганец, смущавший юные умы, оказался самозванцем. Он не был дураком и тщательно избегал настоящих фронтовиков. Они сами на него вышли, хотели помочь, пригласить в клуб, но неизбежно стали задавать неудобные вопросы. Сначала парень ссылался на контузию, но потом подключился военкомат.
Что с ним потом стало - мне неведомо.Привлечь по закону его было не за что: денег за свои "концерты" самозванец не брал.
Эту историю я всегда рассказываю ученикам в качестве иллюстрации к ситуации, когда нарушение моральных норм не является нарушением норм права.
Как-то так.
Добрый день, уважаемые подписчики и гости! Это последняя глава 10. Книга "Афганский свинец" закончена. Всем здоровья и удачи! 16 +
- Ты всегда говорил, что друг познаётся в беде, - с малозаметным акцентом, продолжил он. – Поднявшись сюда, ты поступил именно так, не бросил своего старого друга и ни одному шакалу не доверил такое важное для своей страны дело, как убить меня, решив, что сделаешь это сам. Я высоко ценю твой поступок Володя и прошу Аллаха оберегать тебя в твоих начинаниях. Но перед тем, как окрасить кровью прозрачные воды великой реки, мы должны пожать друг другу руки. Пройди сто метров прямо, никуда не сворачивая.
Заметив, что Владимир сумбурно роется в мыслях решая идти или нет, радист, чернявый молдаванин Богдан, бросая взгляд то на держащую в руках американскую радиостанцию, то на Владимира, отрицательно замотал головой.
- Нет, товарищ командир. Духам верить нельзя, даже если они назвали вас по имени. Это просто случайность! Они сейчас там все обдолбанные!
- Всем лежать и не высовываться, - приказал Владимир, протянув свой автомат одному из солдат.
- Комбат, ты чё? Они же сразу грохнут тебя, - сделав изумлённое лицо, произнёс полушёпотом Букреев.
- Не грохнут…
Владимир забрал у связиста рацию моджахедов и со словами: «Букреев! За старшего», вышел из укрытия. Рассвет едва-едва проблёскивал, где-то высоко, там, на вершинах гор. Шагая в предрассветных сумерках и озираясь по сторонам, он пытался разглядеть все скальные выемки и расщелины с укрывшимися в них душманами. Увиденное, несомненно, принесёт огромную пользу, когда группа начнёт штурмовать эти укрепления. У виднеющегося сквозь слабый туман обрыва Владимир заметил очертания двух силуэтов. Подойдя ближе, он хорошо разглядел Ахмад-Шаха-Масуда. На нём была форма полувоенного покроя темно – зелёного цвета, головной убор из шерсти типа берета, на ногах ботинки из кожи. Рядом с ним стояла та самая девочка, которая и принесла радиостанцию в укрытие группы. Только сейчас на её детских плечах уже висел автомат Калашникова, а на трофейном солдатском ремне со звездой, опоясавшем её хрупкую фигурку, болтались две гранаты Ф-1. Владимир протянул ей радиостанцию. Та схватила её и тут же спряталась за Ахмад-Шахом, высунув только голову, покрытую платком. Широко раскрыв глаза, она с любопытством наблюдала за Владимиром.
- Извини Саид, но рукопожатия не будет, - хладнокровно заявил Владимир глядя тому в глаза. – Прошло много времени, мы изменились и каждый пошёл своей дорогой. И всё бы ничего, но эта грёбаная война свела нас. И ты и я прекрасно знаем, что в этом бою победителей не будет.
При ярком лунном свете выражение лица Масуда обрело строгость.
- Ты стал мудрецом, Володя. Надеюсь, что после нашей встречи, твоя интуиция подскажет тебе, что ты стал жертвой грязных геополитических амбиций своих горе-маршалов, обожающих двигать по полированному столу своего кабинета оловянных солдатиков. Разве у психически здорового человека может возникнуть желание навязать свою гнусную волю чужому народу, и забрать у него самое дорогое – свободу. – Произносимые Ахмад -Шахом слова с каждой секундой меняли тембр его голоса, делая его то высоким, то низким, но всё это время он сохранял удивительное спокойствие.
- Поэтому прошу тебя, - продолжил он, - уйти с Панджшера, хотя бы ради Лены, ради всех родственников и близких тех ребят, которые сейчас у тебя за спиной. В противном случае Володя они все погибнут. Зачем твоей земле столько цинка? - Ахмад с улыбкой посмотрел на спрятавшуюся за ним девочку, затем вернулся к разговору с Владимиром.
- Эта девочка - сирота. Три месяца назад во время зачистки кишлака Порох, ваши солдаты ворвались в их дом, где расстреляли её родителей, только за то, что они не дали им воды. Перевернув в их доме всё, они поняли, что у них попросту не было ни капли воды. Но этого солдатам показалось мало, и они заминировали их тела. Те, кто остался в живых в этом кишлаке, обратились ко мне за помощью. Мои сапёры разминировали трупы и похоронили их, а девочку пришлось забрать сюда. И первое, что она спросила у меня здесь, это - автомат. Как видишь, я не смог ей отказать. Теперь ты знаешь с кем тебе придётся воевать.
- Мы не уйдём Саид, - сухо произнёс Владимир, после нескольких секунд молчания в их тяжёлом разговоре.
Масуд что-то сказал девочке на своём языке и она, хмуро озираясь на Владимира, быстро пошла в направлении укрытий, где засели моджахеды.
- Жаждущий тянется к кувшину с водой, чтобы наслаждаться жизнью - с сожалением и усилием сказал Ахмад – Шах. – Ты же Володя, подобен безумцу и хочешь насладиться смертью, забыв о том, что от смерти лекарства нет. – Не спеша развернувшись, Масуд ушёл в след за девочкой.
Вернувшись к группе Владимир взял свой автомат.
- Радист! На связь с батальоном и вызывай десант. При подлёте вертушек зелёной ракетой указать наше местонахождение. Букреев! По моему сигналу начинайте обстрел из ДШК скальной стены справа. До прибытия основных сил держим оборону. Штурм начинаем вместе с высадившимся десантом.
Через минуту Богдан доложил Владимиру, что десант вылетает из места дислокации.
К Ахмад-Шаху через пещерные ходы сообщения прибыл его начальник штаба.
- Масуд, шурави молчат. Я думаю, что они ждут подкрепление. Может мы атакуем их первыми?
- Нет. Где американец?
- На вершине. С ним наши люди со «Стингерами».
- Очень хорошо. Если ракеты не подведут, и мы собьём вертолёты, то сразу начинайте атаку на шурави. А если всё произойдёт наоборот и эти «Стингеры» окажутся бесполезными против тепловых ловушек, американца тут же расстреляйте и спускайте с верхних баз дополнительные силы. И ещё... Богданов мне нужен живым. Предупреди об этом всех.
- Товарищ командир! Десант! – крикнул связист.
Со стороны перевала Саланг Владимир увидел семь стрекочущих чёрных точек. Это были МИ-24. Выстреливая тепловые ловушки, они шли на бреющем полёте.
- Живо ракетницу, - скомандовал он. – Приготовиться к бою! Огонь!
Шкал огня вырвавшийся из тридцати пяти автоматных и пулемётных стволов, направленный на скальные укрытия моджахедов, на первый взгляд мог показаться разрушительным. Но душманы по странным обстоятельствам ответным огнём отвечать не торопились. Тем временем, вертушки начали снижаться для высадки десанта. Когда всем казалось, что высадка личного состава пройдёт под надёжным огневым прикрытием, случилось непредвиденное. Все семь вертолётов, один за другим, на высоте около ста метров ярко вспыхивали и разламываясь в воздухе падали на скалы словно огромные горящие факелы.
- Прекратить огонь! – закричал Владимир.
В наступившей тишине, вдыхая едкий, разъедающий глаза пороховой дым, все молча наблюдали как последние объятые пламенем обломки фюзеляжей вертушек с грохотом и скрежетом скатывались по склону на дно ущелья. Из наушников, висевших на шее у радиста молдаванина, донёсся громкий басистый голос руководителя операции вызывающего дежурного вертолётной эскадрильи: «Омега! Омега! Я Сатурн! Что с десантированием? Почему блядь ни одна вертушка не выходит со мной на связь?
Тут же руководитель операции запросил по радиостанции группу Владимира. Тот подполз к радисту и взял микрофон. На требование доложить обстановку и что случилось с десантом, Владимир совершенно бесцветным голосом произнёс: «Десанта больше нет...».
- Комбат! Духи! – крикнул Букреев.
Владимир резко оглянулся. Толпа моджахедов в количестве около пятидесяти человек с автоматами наперевес бежала к месту, где группа заняла оборону. Не дожидаясь приказа на открытие огня, пулемётчик узбек Искандер, матерясь на ломаном русском длинными очередями стал прижимать душманов к камням. Те залегли, но рьяно огрызались. Пули, чеканя по скальным камням выбивали снопы искр и пыльную крошку. В горячке боя кто-то крикнул: «Командир! Смотри обходят с фланга!
Рассредоточившись насколько это возможно было сделать на минимальной площади, бойцы с трудом сдерживали натиск наступающих. Понимая, что выкурить группу из укрытий, а затем сбросить вниз сходу не получиться, моджахеды пустили в ход реактивные противотанковые гранаты РПГ-18 «Муха». Группа понесла первые ощутимые потери: шестеро убитых и трое раненых, один из которых санинструктор. Оставшийся второй санинструктор, ползая между ранеными вкалывал им промедол. Владимир понимал, что эвакуировать раненых и убитых будет невозможно. Неожиданно небо затянулось тучами и пошёл стеной проливной дождь. Но несмотря на этот фактор, моджахеды не собирались ослаблять натиск. Обстрел только усилился. Душманы яростно рвались в атаку, словно волна за волной, затем откатывались, оставляя горы трупов. Повсюду доносились душераздирающие крики и стоны раненых. Накопившаяся в выемках верхних склонов дождевая вода, бурно падала водопадом вниз и вымывая кровь из огнестрельных ран убитых, уже окрашенная в ярко красный цвет и имеющая тошнотворный запах, стекала в укрытие, где находилась группа. В какой-то момент все осознавали, что ещё несколько таких атак и дело дойдёт до рукопашной. Количество душманов увеличивалось настолько, что уже не хватало времени на перезарядку магазинов. Увеличилось и число погибших бойцов. Сам Владимир был ранен в левую руку чуть выше локтя. Она хоть и свисала плетью, но он, изловчившись скрипя зубами зажал-таки пальцами магазин вставляя в него последние шесть патронов.
- Богдан! Молдова! – окликнул он затихшего радиста.
Тот не отозвался.
- Саша! Букреев! Ты жив? – громко, чтобы тот услышал его, крикнул Владимир.
- Жив.
- Проверь-ка радиста. Только что вроде, как крутил рацию, а сейчас…
Букреев подполз к лежавшему у большого камня молдаванину. Осмотрел его и рацию.
- Он убит комбат. Рация разбита. Снайпер...
Владимир тяжело вздохнул.
- Сколько нас осталось Саша?
Букреев осмотрелся по сторонам, приглядевшись к тем, кто подавал хоть какие-то признаки.
- С тобой комбат вроде как семеро. Но стрелять… - он сморщился от боли, - думаю смогут не все. Да и нечем. Цинки пустые.
Пользуясь неожиданным затишьем, Владимир, высунув голову бегло осмотрел прилегающую к ним территорию. Метрах в ста пятидесяти от них он заметил несколько групп моджахедов. Было понятно, что те готовятся к последнему штурму.
- Всем, кто может двигать руками достать гранаты, - сказал он шевелившимся бойцам. – Никому не приподниматься и не вставать. Как только они подойдут вплотную…прижимаем гранату к себе и рвём чеку. Вопросы…есть? Я понял, вопросов нет. Благодарю…за службу.
Пусть неразборчиво и даже не в один голос, но он всё-таки услышал: «Служим… Советскому Союзу…».
Вдруг, сквозь шум дождя, со стороны, где находились моджахеды, из рупорного армейского громкоговорителя послышался знакомый Владимиру голос: «Володя, оставь в живых хоть несколько своих бойцов, хоть несколько…Подари им жизнь. Даю честное слово, что я дам возможность им уйти к своим. Мои люди помогут им спуститься с вершины. Они же ранены, я знаю…Мне сейчас нужен только ты. Даю тебе десять минут. Если не выйдешь, я пошлю к тебе своих особых людей, а у них нет жалости. Будь мужчиной, выйди ко мне».
- Не выходи комбат, - сказал Букреев. – Он убьёт тебя. Да и нас стопудово.
Владимир посмотрел на Букреева.
- Помнишь, ты говорил, что как вернёшься сразу женишься?
Тот невесело улыбнулся.
- Помню…Но как-то вот не получается. Наверное, чуть попозже. В следующей жизни... А приглашение оставляю в силе.
Букреев стал приподниматься на локтях, чтобы облокотиться спиной на камень.
- Куда! Лежать! – закричал ему Владимир.
Но поздно. Пуля снайпера, попав Букрееву в область сердца, отрикошетила об лежащий за его спиной камень и со звоном затерялась в мокрой от дождя расщелине. Владимир закрыл глаза, из которых тут же просочились слёзы. Стоны раненых бойцов вернули его из стопорного состояния. Придерживая простреленную левую руку, он, покачнувшись встал и шатаясь из стороны в сторону, перешагивая через тела убитых направился к позициям моджахедов. Начавшийся больше часа назад ливень, так и не прекратился. Пропитанная насквозь афганка прилипла к телу и сковывала движения, а наполненные водой ботинки при ходьбе хлюпали и казались неимоверно тяжёлыми. Вытерев ладонью мокрые и воспалённые глаза, Владимир увидел Саида. Он стоял у края всё той же пропасти, где они встречались перед боем. На его теле и лице виднелись ранения, разорванная форма была в крови. Обе руки он держал у себя за спиной. Мысль о том, что там у него автомат или пистолет, Владимира уже не пугала. Несмотря на то, что они были врагами и в течение часа между ними шёл кровопролитный бой, Владимир, по непонятным причинам не переставал верить ему и считал его самым честным военным противником. Он знал, ещё с их юности, что Саид всегда и в любой ситуации сдерживал данное им слово независимо от складывающихся обстоятельств. Услышав, что он не станет добивать раненых солдат и позволит им уйти, и более того, спустит их с вершины вниз, Владимир принял решение прийти сюда.
- Я знал Володя, что ты придёшь, - с еле заметной улыбкой, произнёс Саид. – Поэтому я захватил с собой свои любимые игрушки.
Он неторопливо вытащил из-за спины две сабли. Каждая из них по длине была около метра. Одну из них, взяв рукой за кончик лезвия, он протянул рукояткой к Владимиру.
— Это твоя. Будь осторожен, она очень острая. Обрати внимание Володя на ручку. Она сделана из чистого афганского свинца.
Владимир взял, но не разглядывая опустил руку с оружием вниз.
- Даже и не знаю, как тебя благодарить, - иронично произнёс он.
Саид стал вдруг очень серьёзным.
- Не нужно благодарностей Володя. Это не подарок. Мы будем с тобой драться, здесь, у пропасти. Условия очень простые и самые честные: если я тебя убиваю, я сохраню жизнь всем твоим раненым солдатам. Если меня убиваешь ты, значит Панджшер упадёт к твоим ногам.
Владимир осмотрелся по сторонам. Кроме них двоих он никого вокруг не заметил. Неутихающий ливень вымыл скалистую поверхность, на которой они оба находились до блеска, от этого она стала очень скользкой. Первые сабельные удары Саида, Владимир отразил с трудом, подставив под них лезвие сабли, которую он держал в своей руке, но лёгкого ранения избежать не удалось. Из пореза на плече тут же просочилась кровь. Дальнейшее хождение по кругу и обмен ударами продолжалось около пяти минут. Понимая, что Саид настроен фанатично и что его навыки куда более активны чем его, Владимир вспомнил о штык – ноже, который вложил под ремень в ожидании рукопашной схватки с моджахедами. Он искал возможности его использования именно сейчас и нашёл её. После очередного отражения удара Саида Владимир выронил саблю. Когда тот подошёл к нему и приложив лезвие к его горлу намеревался нанести смертельный взмах, Владимир достав штык – нож воткнул ему в грудь. Тот пошатнулся и широко раскрыв глаза стал медленно запрокидываться на спину, пытаясь ухватиться руками за афганку Владимира. Его тело, пролетев несколько десятков метров и ударяясь о скалы, затерялось в водном потоке, бушующем на дне Панджшерского ущелья. Тяжело дыша и превозмогая дрожь, Владимир приходил в себя стоя на краю пропасти. Ему казалось, что, слегка тронувшись умом он уже никогда не заживёт той жизнью, в которой было самое сокровенное: его Лена, дети и всё - всё, что он видел своими человеческими глазами. Металлический лязг затвора, раздавшийся за спиной, заставил его обернуться. Всё, что он успел запомнить, это взгляд девочки, чьи глаза были наполнены слезами.
Эпилог
Десятого сентября 2001 года, в офисе телеканала СНН раздался телефонный звонок. Неизвестный женский голос сообщил, что объявленная телеканалом гибель министра обороны Афганистана Ахмад Шаха Масуда, по прозвищу Панджшерский лев, является абсолютной ложью. В доказательство к своим словам тот же женский голос уверенно заявил, что Ахмад - Шах – Масуд был убит одним из советских офицеров ограниченного контингента Советских войск в Афганистане, неким подполковником Богдановым в марте одна тысяча девятьсот восемьдесят второго года на одной из вершин Панджшерского ущелья. Более того, она дополнила, что именно она застрелила Богданова, сразу после того, как он убил Ахмад-Шаха-Масуда. В данный момент администрация телеканала ведёт переговоры с вышеуказанной женщиной с целью получения подробного видеоинтервью о событиях девятнадцатилетней давности. В то же время ФБР опровергла информацию о своей заинтересованности вышеуказанным лицом. Военные министерства стран, участвующих в военной компании на территории Афганистана, от комментариев воздержались.
Всем добрый день! Продолжение книги. Глава 7
Собрав всех своих полевых командиров, Ахмад-Шах потребовал от них усилить контроль за долиной реки Панджшер с опорных пунктов на господствующих высотах. Уделил он внимание и крепостям в скальных углублениях, а также своевременной доставке туда боеприпасов. Такие опорные пункты были эффективными средствами противостояния не только советским войскам, но и правительственным силам Афганистана. «Мы должны придерживаться одного правила, а это - не допустить какого-либо свободного пространства, по которому войска могли бы беспрепятственно передвигаться» - говорил он.
Оставшийся с ним после совещания начальник его личной охраны, предупредил Масуда.
- Ахмад, американцы не ставят себе задачу уничтожить тебя, но такую цель держит Бен Ладен. Ты часто даёшь интервью западным журналистам, ты доверяешь им и не лжёшь, рассказывая правду о своей борьбе за свою родину. Ты даже запрещаешь обыскивать их перед интервью. Но тебе нельзя забывать, что в качестве журналиста или журналистки, этот араб Бен Ладен может отправить к тебе шахида. Скажи, почему ты не дорожишь своей жизнью?
Масуд, будучи уверенным в личной преданности своего начальника охраны, не любил обсуждать вопросы о вероятных опасностях, угрожающих его жизни, поэтому всегда отшучивался, как и на этот раз.
- Джамал, дорогой, я здесь родился. Мои приоритеты это - религия, родина, народ и свобода. Как можно чего-то бояться в своём собственном доме, имея такие духовные ценности. Что же касается Бен – Ладена. Он проиграл во времени. Я не позволю ему разжечь третью мировую войну.
Джамал ушёл, а Масуд ещё некоторое время находясь в укрытии, мысленно оценивал результаты боевых столкновений в районе населённых пунктов: Базарак, Руха, Махмудраки, Джабаль-УсСарадж, Чарикар, Андараб, Хост-о-Ференг. Советы уже в который раз пытаются осуществить полный контроль стратегического ущелья, нейтрализацию его отрядов, захват складов вооружения и боеприпасов. Но слава аллаху пока безуспешно. Пользуясь агентурой, Масуд за десять дней до начала боевых действий, получил исчерпывающие данные обо всех планах правительственных и советских войск. Заблаговременно выведя из Панджшера местное население и большинство своих боевых отрядов, он разместил их в безопасной зоне. Сейчас он ожидает из Пакистана караван, придут свежие силы из учебных лагерей и много оружия.
- Ну что, давайте подумаем, каким образом мы сможем протиснуться в тыл Ахмад-Шаха, - произнёс Владимир, склонившимся над картой Панджшера командирам подразделений батальона. – Какие есть соображения?
- Все склоны ведущие к вершинам однозначно духами заминированы, - сказал командир первой роты Глебов. – Если их разминировать, то только ночью, днём этого не дадут сделать пулемётные заставы моджахедов. А попытки их уничтожить с воздуха бесполезны, духи за считанные секунды скроются в норах, а потом опять выйдут. Ну а если начнут огрызаться, то есть вероятность того, что собьют к чертям и вертушки. Так что и подниматься нужно будет всем ночью. Есть две или три такие тропы, духи по ним часто ночью спускаются в долину. Но тут вопрос: тропы практически вертикальны. Чтобы подняться одному солдату с полной выкладкой на первую площадку, где можно укрыться в кустарниках или в скальном углублении, необходимо около двадцати, а может и тридцати минут. Посудите сами, подниматься придётся на высоту около семидесяти метров. Сложнее всего придётся тому, кто пойдёт первым, ему надо будет закрепить страховочную верёвку, чтобы с её помощью вытягивать остальных. Даже и затрудняюсь сказать, сколько потребуется времени на подъём одного взвода. Может около трёх часов. И это, если подъём пройдёт незамеченным со стороны духов. В горах хорошо слышен стук о скалы при падении даже самого маленького камушка. Я уж не говорю о камнепадах. Но надо учесть, что, поднявшись на первый выступ, этот взвод, может наткнуться на душманскую разведку и в случае боевого столкновения, по сути, он обречён, потому что с господствующих высот, где обустроены мощные оборонительные рубежи, будет нанесён шквальный огонь со всех типов оружия. А укрыться на пятачке в десять квадратных метров для двадцати человек не реально. Чтобы решиться на такой подъём, нужно хорошо подготовиться и всё досконально продумать. Иначе могут быть колоссальные потери среди личного состава. Но это товарищ подполковник лично моё мнение. Возможно, я ошибаюсь.
- Что думают остальные? – спросил Владимир у командиров других рот, а также командиров: разведвзвода, гранатомётно-пулеметного взвода, сапёрного взвода. Все молча переглянулись.
- Я согласен с Глебовым, - ответил командир второй роты.
Остальные тоже согласились с соображениями ротного.
Являясь комбатом, Владимир высоко оценивал профессионализм своих офицеров и сейчас выслушав каждого из них, он предложил свой план операции.
- Мы создадим тактическую группу, численностью до тридцати человек. В её состав войдут самые опытные солдаты, сержанты и офицеры. Самым важным фактором, будет являться вооружение, которое мы поднимем с собой на вершину. Как правильно заметил Глебов, нам потребуется тщательная подготовка и кое-какие альпинистские навыки. Нужно подумать какое стрелковое оружие подойдёт для каждого в данной операции, то ли это должен быть непосредственно автомат с калибром семь шестьдесят два, то ли пистолет – пулемёт ППШ-41. Всё-таки, иметь запас в семьдесят один патрон при ведении ближнего боя, — это большое дело. А для уничтожения часовых, потребуются два автомата АКМС, чтобы можно было на них крепить прибор для бесшумной стрельбы. Это - стоящая вещь, незаменимая в определённых ситуациях боя. Уделим внимание подготовке снайперов. У нас есть солдаты, которые зарекомендовали себя хорошими стрелками. – Владимир посмотрел на командира пулемётного взвода Удальцова.
- Коля, у тебя всегда были лучшие пулемётчики. Я думаю, три пулемёта мы осилим поднять с собой наверх? С ними мы сможем держать оборону.
Тот согласно кивнул.
- Ну и без АГС мы конечно же не сможем, - продолжил Владимир. – С ним мы расчистим себе дорогу и заглушим пулемётные точки душманов. Насколько возможно, нужно больше взять гранат, и наступательных, и оборонительных. Ну и последнее. В состав группы войдут два санинструктора и радист. Вот вроде бы и всё. У кого какие вопросы?
- Я бы хотел уточнить цель этой вылазки, - спросил Удальцов. – Если тут есть стратегия, к примеру: мы захватим или уничтожим того же Ахмад – Шаха, тогда, конечно, она себя оправдает, можно и рискнуть. А если это очередной блицкриг некоторых бездарей генералов, тогда комбат, мы просто положим ребят и сами зазря сгинем.
- Вопрос мне понятен, - ответил Владимир. – Отвечу коротко. Батальону поставлена задача, ликвидировать группировку моджахедов и их базы в Пандшерском ущелье и не дать им уйти на территорию Пакистана. Как только мы займём открытую площадку и обеспечим её прикрытие, вертолёты проведут выброску основного личного состава батальона. Теперь, что касается вопроса о стратегии. Да, это риск. Будет ли он оправдан, сказать не могу, но мы командиры, сделаем всё, чтобы свести потери к нулю. Я не собираюсь прятаться за спинами солдат или отсиживаться здесь внизу. Поэтому, я и возглавлю группу. Если вопросов больше нет, то утром мы с вами проведём совещание, на котором письменным приказом обозначим зону ответственности каждого, состоящего в группе. План операции будет передан в штаб группировки войск. И ещё. Завтра банно-прачечный день. Старшинам рот лично проследить за тем, чтобы каждый солдат постирал свою форму, выдать всем до одного чистое нижнее бельё, вытряхнуть из одеял и матрасов всякую живность, парикмахерам постричь всех обросших. Заключительным этапом дня должна быть баня. Давайте отнесёмся к этому серьёзно. Через три дня им идти в тяжелейший бой, и я хочу, чтобы солдаты прежде всего ощущали себя людьми. После данных мероприятий, командирам стрелковых рот провести строевой смотр и доложить мне о результатах.
Перед сном Владимир обошёл палаточный лагерь батальона, проверил охранение, визуально осмотрел технику. Стояла довольно холодная февральская ночь. Утром Владимир встретился с командиром полка, на территории которого временно дислоцировался его батальон. Договорились о бане для солдат. После завтрака Владимир приказал построить личный состав. Пока все подтягивались к месту построения, он ходил из стороны в сторону, как бы подыскивая те самые нужные слова, которые ему предстояло им сказать. Для самого Владимира ситуация была морально и психологически сложной. Он не мог рассказать личному составу о том, что когда-то, в недалёком прошлом, будучи молодым парнишкой, он был лучшим другом для злейшего в их понятии главаря моджахедов Ахмад-Шаха Масуда. Того самого, чьи люди безжалостно убивают их сослуживцев, того самого, который отдал приказ сбивать даже беззащитные «чёрные тюльпаны». И что вот теперь, их комбат, лично поведёт всех в бой, чтобы убить хоть и бывшего, но друга. Интересно узнать, как бы он выглядел в их глазах, если бы они узнали всю эту горькую правду сейчас.
От этих нехороших мыслей, Владимира отвлёк громкий командный голос его заместителя, майора Верхова Сергея Ивановича: «Батальон равняйсь! Смирно! Равнение на середину!
Выслушав доклад, Владимир поприветствовал личный состав и приняв встречное приветствие, дал команду: «Вольно!». Всматриваясь в эти минуты в лица солдат, сержантов и офицеров, он подсознательно заметил в нацеленных на него взглядах, их настоящую, безграничную и непоколебимую уверенность в нём, как в командире.
- Нашему батальону, - с волнением начал говорить Владимир, - поручено ответственное задание по уничтожению действующих баз моджахедов на вершинах Панджшерского ущелья. Задание по-своему сложное и опасное. Для того чтобы, вертолётная эскадрилья могла выявить многочисленные группы противника и обрушить на них разрушительный залп, мы с вами должны выманить их из укрытий и первыми вступить с ними в бой. Но сделать это мы сможем, если, ночью разминировав их минные поля поднимемся на одну из открытых площадок, где сосредоточились существенные силы моджахедов. Подъём будет тяжёлым, потому что на себе нам придётся нести много вооружения, благодаря которому нам возможно удастся продержаться до прибытия, как я уже и говорил основных сил. Однако, есть обстоятельство, которое не позволит нам совершить подъём всем подразделением: у нас просто не будет на это времени. Мною принято решение о создании тактической мобильной группы в количестве тридцати человек. Руководить данной группой буду лично я. Остальные офицеры, в составе своих стрелковых рот поднимутся десантом на вертолётах. – Владимир сделал небольшую паузу, после чего продолжил.
- Учитывая опасность восхождения и другие важные факторы, прошу выйти из строя тех, кто добровольно согласен пойти со мной в первых рядах, кто осознаёт риск и отдаёт себе отчёт в принятом им решении. Да, вы правильно меня поняли, шансов вернуться обратно живыми, будет немного и не у всех. Но проявив профессионализм, мы сможем увеличить такие шансы и выполнить боевое задание. Разрешаю не выходить из строя тем, кто уходит на дембель.
Владимир подозвал к себе офицеров, чтобы исключить какого-либо нажима на личный состав с их стороны. Закурив, офицеры мельком наблюдали за батальоном, который ожил будто пчелиный рой. Через минуту из строя гурьбой стали выходить старослужащие и в основном те, у кого подходил к концу срок службы.
- Командир, мы тут сообща решили, что молодняк пойдёт в составе десанта, - ответственно заявил дембель, старший сержант Букреев. – А первыми пойдём мы. И это наше общее решение.
Неописуемое волнение охватило Владимира целиком, и чтобы хоть как-то скрыть влажные от слёз глаза, он задвинул на них козырёк афганки.
Добрый день уважаемые подписчики и гости аккаунта! Давайте ка немного почитаем. Авось и займём чем нибудь время
Глава 1.
Ночной сорока пятиградусный мороз рвал стволы деревьев, отчего по тайге разносился громкий и резкий треск, схожий с пистолетными выстрелами. Натасканные на любой минимальный шорох собаки, спросонья вскакивали в загоне и начинали получасовой лай. Привыкший к этому отвратительному явлению, начальник строгой исправительной колонии, что в Магаданской области, подполковник Маслов, сонно перевернулся в кровати на другой бок. Он не любил оставаться ответственным по колонии, несмотря на то, что дежурство было всего лишь один раз в месяц. Уснуть обратно не удалось, через минуту звонок аппарата внутренней связи его окончательно разбудил. Он нащупал в темноте аппаратную трубку, но пока подносил к уху, она выскользнула из его ослабевших за ночь пальцев и грохнулась на деревянный пол, растянув спираль шнура.
- Да японский бог...
Он нагнулся с кровати головой вниз, кряхтя, пошарил рукой по полу, и в итоге обнаружив злосчастную трубку, плюхнулся обратно на кровать.
- Слушаю!
- Товарищ подполковник это Скворцов. Этап прибыл.
- Сейчас иду.
Растирая отёкшее лицо ладонью, он проклинал всё высшее начальство, высылающее ему эти глупые указания. К примеру, если взять последнее. Телеграфируют: «К вам по этапу прибывает осужденный Богданов, приговорённый к десяти годам лишения свободы по статье двести девяносто четыре уголовного кодекса СССР. Вину не осознал. Необходимо провести мероприятия с целью осознания осужденным своей вины и написания им собственноручно согласия с приговором суда». Накинув тулуп и надев подсушенные на печи валенки, начальник колонии вышел из кабинета.
К его приходу замёрзших напрочь прибывших зеков усадили на четвереньки у первого барака. Подполковник подозвал начальника конвоя.
- Который из них Богданов?
- Второй справа товарищ полковник.
- Всех в карантин, а этого, - он указал на Богданова, - в подвал с личным делом. Я буду там через десять минут.
Два конвоира втолкнули Владимира в просторное, плохо освещённое, с решётками на окнах помещение, располагающееся под администрацией колонии. В самом центре подвала стоял письменный стол, за ним мягкий стул, рядом, прикрученная к полу табуретка со следами засохшей крови. Слева, метрах в пяти металлический стол, как в морге. Справа, прикрученная к полу чугунная ванна, наполненная водой. Тут же на полу гора верёвок.
Вскоре в подвал вошёл подполковник, среднего роста, коренастый. На вид ему было около сорока шести лет. Он неторопливо сел за стол, включил настольную лампу. Один из конвоиров протянул ему папку. Открыв её, полковник бегло пробежался по страницам и недоумённо посмотрел на Владимира.
- А тебя что Богданов, в СИЗО представляться не научили?
- Заключённый Богданов Владимир Иванович, сорок восьмого года рождения, осужден по статье двести девяносто четыре уголовного кодекса СССР, срок десять лет.
Начальник колонии с ехидством улыбнулся.
- Вяленько. Ну да ладно. Научим. Я вот тут читаю копию обвинительного заключения и диву даюсь. Окончил военное училище, родители известные врачи, затем служба в Афганистане, от командира разведроты дослужился до командира батальона мотострелков. Целый подполковник. Награждался двумя орденами за личное мужество, двумя медалями за отвагу. В восемьдесят первом году с двумя пулемётчиками лично прикрывал отход раненых из окружения в Панджшерском ущелье на Северо-Востоке Афганистана, где получил многочисленные ранения. Направлены документы на присвоение звания героя Советского Союза. И тут вдруг, ты помогаешь душманам, передаёшь им несколько единиц оружия и боеприпасов. В ходе следствия и на суде своей вины не признал. Как же так, Богданов?
Владимир молчал, глядя в глаза начальника колонии.
- Я думаю, что это не поздно изменить, - сказал подполковник. – Так и напишешь сейчас, что ты заблуждался, что всё осознал и что полностью согласен с приговором суда.
Подполковник вытащил из стола чистый лист бумаги, авторучку и положил всё это на противоположный край стола.
- Давай дорогой присаживайся, мы отстегнём тебе наручники, а я помогу это правильно написать. А потом ты пойдёшь отдыхать после длительной дороги. Ты же устал, небось? Садись.
- Я ничего подписывать не буду, - сухо сказал Владимир, не двигаясь с места.
Начальник колонии шутливо приложил ладонь к своему уху, показывая этим, что якобы он просто не расслышал сказанные Владимиром слова.
- Что что? А ну-ка ещё разок мне повтори.
Повторять Владимир не стал.
Подполковник бросил взгляд на одного из конвоиров.
Тот отошёл от Владимира на полшага и несколько раз ударил резиновой палкой его по спине. К нему подключился и второй конвоир. После удара по голове Владимир потерял сознание и упал. Пальцы прикованных наручниками рук, судорожно задёргались от боли.
- Остуди его, - приказал подполковник конвоиру.
Тот набрал из ванны полное ведро воды и вылил Владимиру на лицо. Попавшая в рот вода на какое-то время перекрыла Владимиру дыхание и он, очнувшись, стал усиленно кашлять. Начальник колонии вышел из-за стола и, подойдя к лежащему Владимиру, присел на стоявшую рядом табуретку.
- Ну что милок, очухался? Теперь ты понимаешь, кто ты здесь?
Владимир открыл глаза.
- Понимаю…
- Ну и кто же ты?
- Я…Богданов Владимир Иванович. А вот ты…ты дерьмо собачье.
Пригнувшийся над Владимиром подполковник, выпрямился со злобным выражением лица и встал с табуретки, затем достал из кармана носовой платок, высморкался и посмотрел на конвоира.
- В пресс хату эту суку! Но предупреди всех, пусть прессуют так, чтобы не подох. Ты меня понял?
- Так точно.
Глава 2
-Что скажешь Андрей Викторович по группировке Ахмад-Шаха
Масуда? - спросил у своего заместителя, начальник штаба ограниченного контингента Советских войск на Юго-Востоке Афганистана, генерал лейтенант Трифонов Пётр Фёдорович.
Тот пожал плечами.
- А что сказать Пётр Фёдорович? Ахмад-Шах доставляет нам самые большие проблемы. Полностью контролирует Панджшерское ущелье в ста километрах к северо-востоку от Кабула и является сильнейшей угрозой трассе, по которой идёт основное снабжение частей сороковой армии с советской территории. Второй неприятностью становится быстрое разложение афганской армии под действием исламской пропаганды.
По политическим причинам наши войска не могут проводить операции в одиночку. Но взаимодействие с афганской армией приводит к тому, что почти во всех случаях планы операций, которые мы планировали против Ахмад-Шаха, тут же оказывались у партизанских командиров. В итоге те наносили нашим войскам значительные потери и быстро уходили из Панджшерского ущелья.
- Ничего не понимаю, - разведя руками, удивлённо произнёс начальник штаба. - Мы с вами имеем военный потенциал, превосходящий возможности нашего противником, но не можем согнать его с занимаемых высот? Я имею в виду Панджшерское ущелье? Помогает ли авиация?
- Товарищ генерал, в данном районе из-за погодных перепадов действие авиации малоэффективно. К тому же у духов в горах прекрасные убежища в виде пещер.
- Хорошо. Какой вид операции на ваш взгляд будет эффективным?
- Вы спрашиваете моё личное мнение Пётр Фёдорович?
- Ну…конечно.
- Я понял. Вы у нас совсем недавно, поэтому многое вам не известно. Пол года назад по следам этого Ахмад-Шаха прекрасно двигался батальон сто второго мотострелкового полка, под командованием подполковника Богданова. План его последней операции, который он утвердил у вашего предшественника, должен был иметь успех в полном разгроме группировки Ахмад-Шаха, но каким то образом информация просочилась из стен штаба и оказалась в руках душманов. В итоге, разведрота полка попала в засаду и в ходе боя понесла огромные потери. Кроме того в плену у Ахмад-Шаха оказались восемь бойцов. Богданов взял с собой солдата, повесил на палку кусок белой простыни и пошёл на переговоры с Ахмад-Шахом. Не мог он бросить своих бойцов, такой вот человек. Настоящий комбат. Да и в бой шёл вместе со всеми, за спинами солдат не прятался.
Каким-то чудом ему удалось вытащить из плена его бойцов, но Ахмад-Шах взамен потребовал оружие и боеприпасы. Там какая-то малость, около ста автоматов и десять цинков с патронами. Богданов передал им то, что они требовали. С пленными он благополучно вернулся в полк и в ту же ночь подготовил новый план по разгрому Ахмад-Шаха, но утром Богданова задержали сотрудники военной прокуратуры, объявив, что передавая незаконным бандформированиям оружие, он тем самым пособничал террористам. А его полк направили на север Афганистана. Считаю, что если бы сейчас Богданов командовал своим полком, то для Ахмад-Шаха дни были бы сочтены.
- И где же он сейчас? Сидит?
- Так точно. Я лично знал его семью. Недавно его жена прислала мне письмо, написала, что его отправили в исправительную колонию строгого режима под Магаданом.
- Сколько же ему дали?
- Десять лет.
Начальник штаба огорчённо отвёл взгляд, достал сигарету и закурил.
- Ну, ты иди Андрей Викторович, отдохни, а я ещё поработаю. Тут у меня куча бумаг скопилась.
После ухода заместителя, генерал-лейтенант взял телефонную трубку.
- Алло, дежурный, соедини меня с министерством обороны.
Друг познается в чате
«Чат на чат» — новое развлекательное шоу RUTUBE. В нем два известных гостя соревнуются, у кого смешнее друзья. Звезды создают групповые чаты с близкими людьми и в каждом раунде присылают им забавные челленджи и задания. Команда, которая окажется креативнее, побеждает.
Реклама ООО «РУФОРМ», ИНН: 7714886605