По сути, Старший Брат — не более чем маскот Партии, существующий только благодаря пропаганде. Цель этого — создать для людей образ уникальной личности, на котором они могли бы сосредоточиться, чтобы скрыть истинный источник власти: саму Партию как коллектив. Это, в свою очередь, позволяет Партии консолидировать и укреплять свою власть, утверждая, что они действуют исключительно по воле Старшего Брата. С другой стороны, если произойдёт катастрофическая ошибка, которую невозможно будет скрыть, Большого Брата можно будет легко сделать козлом отпущения (например, «Это вина Большого Брата, а не Партии!»), что позволит Партии сохранить власть. Моя теория основана на следующем:
1. О’Брайен намекает на то, что Гольдштейн — это порождение Партии, объект ненависти населения. По очевидным причинам Гольдштейн ни разу не появляется в сюжете, и никто не упоминает о том, что его видели вживую. Однако это относится и к Старшему Брату. Сам Старший Брат ни разу не выступал с публичным обращением или личным заявлением ни по телевизору, ни лично; все его указы передаются через Партию, что странно, учитывая его обожествление Партией и его вездесущность. Для сравнения представьте себе президента или премьер-министра, о существовании которых заявляет правительство, но которых никто никогда не видел.
2. Во время того, как О’Брайен рассказывает о Партии и её хитросплетениях, о Старшем Брате почти не упоминается. Несмотря на то, что Старший Брат является очевидным лидером и почти божеством Океании, О’Брайен постоянно называет Партию источником власти (например, «Партия этого хочет» вместо «Старший Брат этого хочет» или «Партия бессмертна» вместо «Старший Брат бессмертен»). Действительно, единственное упоминание о Старшем Брате сводится к тому, что любовь к нему будет единственной разрешённой формой любви, а всё остальное принадлежит Партии. Это противоречит пропаганде Партии, в которой Старшему Брату приписывают все «достижения» и действия Партии. Другими словами, несмотря на то, что Старший Брат является столь почитаемой фигурой, его собственная партия не уделяет ему особого внимания, за исключением публичной пропаганды.
3. Во время своей речи о власти О’Брайен конкретно заявляет, что, цитирую, «...власть — это коллективное явление. Человек обладает властью лишь постольку, поскольку он перестает быть человеком». Независимо от того, правда это или нет, О’Брайен (и, соответственно, Партия) считает, что это так. Однако это убеждение противоречит самому существованию Большого Брата как такового, который является человеком. Таким образом, Большой Брат не может обладать реальной властью, поскольку он не является коллективом в соответствии с убеждениями самой Партии. Хотя это можно объяснить двоемыслием, следует отметить, что такая концепция создана специально для пролов и Внешней Партии, а не для членов Внутренней Партии.
4. Судя по заявлениям О’Брайена, контроль Партии ещё не абсолютен. Когда он говорит о намерениях Партии, обратите внимание, что О’Брайен использует слова в будущем времени (например, «Там будет…» и «Когда мы…»). Это означает, что до тех пор, пока их цель не будет достигнута, у Партии будут уязвимые места, которые нельзя показывать людям. Поэтому их нужно отвлечь. Как говорит О’Брайен, «люди бесконечно податливы», и сам Уинстон подтверждает это ранее в рассказе: «Если мы хотим навсегда предотвратить равенство людей… то преобладающим психическим состоянием должно стать контролируемое безумие». Это имеет отношение к Большому Брату в том смысле, что Партии требуется определённый контроль, который, по мнению людей, проще осуществлять в отношении одного человека, а не безымянного коллектива. Что касается ненависти и гнева, то, как упоминалось ранее, этой цели служит Гольдштейн. Однако О’Брайен также утверждает, что до тех пор, пока любовь не будет искоренена, будет позволена только любовь к Большому Брату. Другими словами, до тех пор, пока Партия не будет полностью контролировать население, такие эмоции, как любовь и ненависть, должны быть направлены в сторону, противоположную самой Партии. Это, в свою очередь, требует, чтобы Большой Брат был номинальным лидером, которого народ будет любить, пока не установится полное господство Партии.
Кратко: Большого Брата не может существовать, потому что само его существование противоречит убеждениям и целям Партии. Однако концепция Большого Брата вполне соответствует целям Партии.
