В человеческой истории хватает примеров отчаянного героизма. Но иногда встречаются такие случаи, когда вы буквально не можете поверить тому, что читаете. Так и случилось с нами, когда мы узнали об истории французского морского офицера Аристида Обера дю Пети-Туара, который в битве при Абукире с англичанами, потеряв руку и обе ноги, продолжал командовать кораблем до самой смерти.
Аристид Обер дю Пети-Туар родился 31 августа 1760 года в замке Бумуа неподалеку от французского города Сомюр. Будучи выходцем из дворянского сословия, он учился в военной школе Ла Флеш и отправился служить на флот в 1778 г. В том же году Пети-Туар участвовал в бою у острова Уэссан с английским флотом и в захвате форта Сен-Луи в Сенегале, а также в сражении у острова Гренада, поскольку в тот период Франция поддерживала США в Войне за независимость против Великобритании.
В 1780-1782 годах он служил в Вест-Индии, и принимал участие в боях у Гишена и сражении у островов Всех Святых. После того, как две страны заключили Парижский мир в 1783 г., занялся самообразованием, в частности, два раза съездил с образовательными целями к бывшему противнику – в Англию, занимался гидрографическими работами у берегов Греции, а также самостоятельно изучал математику.
В 1792 году получил звание лейтенанта флота и отправлен на 12-пушечном бриге «Diligent» на поиски пропавшей экспедиции мореплавателя Жана-Франсуа Лаперуза. Однако во время захода судна в Бразилию Пети-Туар был арестован португальцами и отправлен в тюрьму, откуда был освобожден в 1793 г. После этого он три года жил в США.
Пети-Туар вернулся на родину в 1795 году, где гостеприимные соотечественники-революционеры сперва уволили его с должности, как аристократа, но затем восстановили, повысили до капитана и поставили во главе 80-пушечного корабля «Tonnant».
Именно с этим кораблем Пети-Туар и отправился 1 августа 1798 года в свой последний бой – при Абукире, где знаменитый английский адмирал Горацио Нельсон схватился с французским флотом под командованием адмирала Франсуа-Поля де Брюе. В ходе сражения «Tonnant» противостоял британскому 74-пушечному кораблю HMS Majestic.
В бою Majestic потерял убитыми 50 человек, в том числе капитана Джорджа Блэгдона Уэсткотта, и 143 ранеными. Сам Пети-Туар получил тяжелейшие раны, потеряв обе ноги и руку, но продолжал до самой смерти командовать кораблем, приказав поместить себя в бочку с пшеницей, чтобы замедлить кровотечение. По другой версии, он поместил раненую ногу в мешок с соломой.
Последним приказом Пети-Туара, как сообщается, было прибить флаг корабля к бизань-мачте. Умирая, он кричал: «Матросы «Tonnant», никогда не опускайте флаг!».
В конечном итоге корабль все же был захвачен англичанами, а само сражение французы проиграли. В том числе погиб и адмирал де Брюе.
Однако во Франции не забыли отважного до безумия капитана Пети-Туара, в его честь названы шесть кораблей французского флота.
По плану операции «Торч» американское оперативное соединение TG.34 контр-адмирала Хьюитта, следовавшее из США к берегам Французского Марокко, высаживало 35 000 американских военнослужащих в трёх пунктах – у Федалы и в Сафи с задачей занятия Касабланки, и в районе Мехдия — Порт-Лиотей. Основной десант в залив Федала, что в 15 милях к северо-востоку от Касабланки, доставляла группа TG.34.9. Её огневую поддержку обеспечивали тяжёлый крейсер «Аугуста» (флагман Хьюитта), лёгкий крейсер «Бруклин» и четыре эсминца 26-го дивизиона эскадренных миноносцев.
Транспорты с войсками первой волны вышли в исходную точку в 6–8 милях от побережья к полуночи 8 ноября. Катера с десантом двинулись к берегу в 05:00, с опозданием на час. Несмотря на темноту, прибой и неопытность экипажей, к рассвету 8 ноября на берег были доставлены 3500 американцев, которые заняли Федалу. Только в 06:04 3-орудийная 138-мм береговая батарея на мысе Блонден и 3-орудийная 100-мм на мысе Федала открыли огонь по десанту. Сначала им отвечали только четыре эсминца 26-го дивизиона эскадренных миноносцев. В 06:20 с «Аугусты» поступил условный сигнал, и в бой с французами вступили остальные американские корабли.
Задачей Группы прикрытия TG.34.1 контр-адмирала Гиффена — линкор «Массачусетс», тяжёлые крейсера «Тускалуза» и «Уичита» и четыре эсминца 8-го дивизиона эскадренных миноносцев кэптена Муна, было удержать французский флот в гавани Касабланки. С ней взаимодействовали корабли авианосной группы TG.34.2 контр-адмирала Макуортера — авианосец «Рейнджер» (54 F4F «Уайлдкэт», 18 SBD «Донтлесс» и один TBF «Эвенджер»), эскортный авианосец «Суони» (29 F4F и девять TBF «Эвенджер»), лёгкий крейсер «Кливленд» и пять эсминцев. Палубная авиация имела задачу подавить авиабазы вишистов и достичь господства в воздухе (на марокканских аэродромах находилось 80 французских истребителей, 78 бомбардировщиков, 13 разведчиков-бомбардировщиков и 46 транспортных самолётов), а также атаковать батареи и корабли противника.
Торпедоносцы на палубе американского авианосца USS Ranger CV-4
Сигнал вступить в бой Хьюитта Гиффен получил в 06:26. «Рейнджер», находившийся на позиции в 30 милях северо-западнее Касабланки, начал поднимать в воздух самолёты ещё в 06:10. Начиная с 07:00 его истребители нанесли жестокие потери авиации вишистов на земле и в воздухе в Рабате, Рабат-Сале, Порт-Лиотее и Казэсе (Касабланка), чем сразу резко ограничили её активность. После успешных первых штурмовок налёты на авиабазы продолжались, так что уже к середине дня господство в воздухе было в руках американцев.
С момента подписания перемирия в июне 1940 года Касабланка была главным портом, используемым Францией в Атлантике, так как атлантические порты метрополии находились в руках немцев. Это была важнейшая после Тулона военно-морская база вишистов. Утром 8 ноября 1942 года здесь находились недостроенный линкор «Жан Бар» с действующей 4-орудийной 380-мм башней главного калибра №1, 2-я лёгкая эскадра в составе лёгкого крейсера «Примоге», лидеров «Милан» и «Альбатрос» и эсминцев «Брестуа», «Булоннэ», «Фуге», «Фрондер», «Альчион», «Темпет» и «Симун», которой с марта 1942 года командовал контр-адмирал де Лафон, три авизо и четыре патрульных судна, 10 тральщиков и 11 подводных лодок; здесь же ремонтировался лидер «Ле Мален», а гавань была забита торговыми судами. Французскими ВМС в Марокко командовал вице-адмирал Мишелье. С моря Касабланку защищали батареи у маяка на мысе Эль-Ханк (четыре 194-мм орудия и четыре 138-мм орудия) в 2 милях западнее порта, и на плато Укаша (три 100-мм орудия) восточнее гавани.
Американский тяжёлый крейсер USS Tuscaloosa CA-37
Первое сообщение о вражеских кораблях у берега поступило ещё до рассвета, после чего береговая оборона и боевые корабли французов изготовились к бою. В 05:20 Мишелье приказал отправить четыре лодки на позиции в район мыса Эль-Ханк, а затем ещё две к Федале и две к Сафи. Уже в 05:33–06:30 субмарины «Орфей», «Медуза», «Амазонка» и «Антиопа» вышли из гавани Касабланки, развернувшись к северу от Эль-Ханка; за ними до 08:30 последовали остальные четыре лодки. Приказ атаковать противника у Федалы был передан 2-й лёгкой эскадре в 06:30, но на подготовку к выходу ей потребовалось ещё полтора часа — кораблям необходимо было поднять давление в котлах до необходимого уровня. В 07:30 де Лафон перенёс флаг на лидер «Милан», так как флагман эскадры «Примоге» с 8 октября проводил текущий ремонт машин, котлов и артиллерии главного калибра. «Примоге» спешно вывели из ремонта и принялись готовить к выходу в море. 6-й дивизион эскадренных миноносцев, ремонтирующиеся «Симун» и «Темпет», так же пытались привести в боеспособное состояние.
Морская фаза сражения
Морское сражение началось в 07:01 – береговая батарея на мысе Эль-Ханк открыла огонь по «Массачусетсу». На обстрел Гиффен отреагировал, отдав приказ по своим кораблям вступить в бой. В это же время французские истребители «Хок» прогнали ГСМ Гиффена, расположившиеся было над Касабланкой, и тяжёлые корабли TG.34.1 в 07:04–07:06 начали обстрел намеченных целей без их корректировки. Вскоре, однако, самолёты «Рейнджера» очистили от неприятеля воздушное пространство над гаванью и ГСМ вернулись к выполнению своих обязанностей.
Палубный пикирующий бомбардировщик Douglas SBD Dauntless
«Массачусетс» с 07:04 стрелял по «Жану Бару», ошвартованному носом к морю у стенки набережной в бассейне Деланд. Француз в 07:08–07:18 дал шесть залпов по крейсерам, после чего прекратил огонь из-за закрывавшего обзор дыма и дымовых завес кораблей 2-й эскадры.
В 07:00 над Касабланкой появились 18 SBD «Рейнджера». В 07:10 12 пикировщиков лейтенанта-коммандера Карвера и лейтенанта Твидди атаковали корабли и суда в гавани.
Стоявшие вместе с патрульным кораблём «Серваннез» у пирса Делюр эсминцы «Темпет» и «Симун» находились в ремонте и имели неполный экипаж и вооружение. «Темпет» получил повреждения корпуса с внутренними затоплениями от осколков двух разорвавшихся у борта бомб; командир корабля капитан-де-корвет Депланку был смертельно ранен. В 10:20 подошёл буксир и оттащил корабль в бассейн Дельпит, где посадил его на мель. «Симун» был повреждён осколками бомбы, разорвавшейся у левого борта в районе отсека №1 в 07:18, а в 07:30 этот эсминец получил прямое попадание неразорвавшейся бомбой. В 10:45 буксир перетащил его во внешнюю гавань, чтобы использовать его как плавучую батарею.
Шестёрка SBD лейтенанта Эмбри атаковала «Жан Бар». В 07:18 одна 1000-фн бомба упала на ют линкора, другая бомба взорвалась на набережной у правого борта корабля, проделав большую пробоину в обшивке.
Возобновившие корректировку гидросамолёты испытывали затруднения с целеуказанием, поскольку гавань затянуло дымовой завесой. Поэтому тяжёлые крейсера неоднократно меняли цели. «Массачусетс» же в основном вёл огонь по «Жану Бару», добившись пяти прямых попаданий. Посчитав, что цель нейтрализована, «Массачусетс» после 08:28 переключился на батарею Эль-Ханк. В 08:30 Гиффен получил сообщение: «Говорит армия, вы убиваете городское население, на берегу никакого сопротивления» и в 08:33 «Массачусетс» прекратил стрелять. Крейсера прекратили стрельбу в 08:35.
Повреждённый французский линкор Jean Bart у пристани
Стреляя по «Жану Бару», «Массачусетс» попутно поразил множество кораблей и судов, стоявших поблизости от французского линкора. В 08:07 один из залпов, упавший с недолётом, ударил в край мола Делюр, и срикошетировавший от него 406-мм снаряд попал в корпус разводившего пары лидера «Ле Мален» между машинным и котельным отделениями. Корабль принял несколько сот тонн воды, навалился на пирс с креном 13,5° и сел носом на 2 метра; экипаж потерял четыре человека погибшими и семерых ранеными.
Кроме того, 406-мм снарядами были потоплены пароходы «Портос», «Липари», «Иль дˊУэссан» и «Савойя», а «Иль де Нуармутье» и «Ле Фузон» были повреждены. Кроме того, совместно с крейсерами и SBD были потоплены суда «Сан-Блейз», «Сан-Пьетро», большой плавучий док и стоявшие вдоль мола подводные лодки «Амфирит», «Псише» и «Ореад», а так же авизо «Дюбурдье» и вооружённый траулер «Розетта».
Американский линкор USS Massachusetts BB-59
Пока Гиффен, увлёкшись обстрелом целей в гавани, двигался курсом на запад, корабли 2-й эскадры под прикрытием дымовых завес вышли из порта.
2-я лёгкая эскадра стояла у пирса Делюр. Так как «Булоннэ» из-за ошибочного манёвра наскочил на пирс, первым в 07:37 покинул гавань «Брестуа». За ним последовали «Фрондер», «Булоннэ» и «Фуге», в 07:55 «Милан», «Альчион» и последним в 08:06 вышел «Альбатрос». «Примоге» готовился присоединиться к ним по завершению восстановительных работ в башнях артиллерии главного калибра.
Первый приказ адмирала в 08:10 был «принять порядок колонны дивизионов и следовать на 18 узлах курсом 60°». Де Лафон надеялся вдоль побережья в утреннем тумане скрытно подойти к стоянке транспортов. Однако в 08:18 он был замечен одним из патрулировавших над Федалой F4F лейтенанта Уорделла.
Французский эсминец L'Alcyon
В 08:20 по пеленгу 20° были замечены три эсминца 26-го дивизиона эскадренных миноносцев и французы перестроились в три колонны подивизионно — справа впереди «Милан» и «Альбатрос», немного слева сзади «Брестуа» и «Булоннэ» (5-й дивизион эскадренных миноносцев) и слева-сзади их «Фуге», «Фрондер» и «Альчион» (2-й дивизион эскадренных миноносцев). В 08:20 же начали штурмовку «Уайлдкэты» Уорделла. В 08:25 они атаковали снова. Их пулемётным огнём была выведена из строя зенитная артиллерия на «Брестуа», артиллерийский офицер «Альбатроса» получил тяжёлое ранение, на мостике «Милана» были ранены все, включая адмирала де Лафона (пуль избежал лишь капитан-де-фрегат Косте). На «Булоннэ» в числе других погиб командир корабля капитан-де-корвет де Пренеф, был разбит артиллерийский директор, перебит маслопровод, и корабль вынужден был вернуться в гавань. Расстреляв боезапас, истребители ушли на авианосец; Уорделл был подбит и совершил вынужденную посадку на поле к югу от Федалы.
Французский лидер эсминцев Milan
В 08:21 эсминец «Свенсон», который вместе с «Уилксом» и «Лэдлоу» находился на позиции западнее мыса Федала, заметил приближающихся французов. В 08:25 головной «Милан» открыл огонь по «Уилксу», накрывая его. В 08:28 открыл огонь «Альбатрос». Лидеры были приняты за лёгкие крейсера, поэтому американцы начали отход на север. В 08:30 «Милан» перенёс огонь на десантные катера у «жёлтого» сектора (к юго-западу от Федалы), а в 08:35 по ним открыл огонь и 2-й дивизион эскадренных миноносцев; один катер был потоплен, а другой – повреждён. В 08:34 «Альбатрос», продолжавший обстрел американских эсминцев, попал в носовую часть «Лэдлоу». Были разрушены жилые и бытовые помещения, четыре члена экипажа ранены, однако вспыхнувший пожар быстро потушили. «Лэдлоу» был выведен из боя — ему приказали присоединиться к охранению транспортов.
Американский эсминец USS Ludlow DD-438
Хьюитт, получив сообщение о вылазке, в 08:29 отдал приказ перехватить французов. Де Лафон находился всего в 4 милях от стоянки транспортов, когда в 08:40 заметил подходившие с севера «Аугусту» и «Бруклин» с эсминцами. Он прекратил стрелять, прикрылся дымовой завесой, повернул на 180° и начал отход с целью завлечь американцев под огонь батареи Эль-Ханк. При этом в 08:42–08:45 французов начинает штурмовать девятка SBD Карвера (один самолёт был сбит). На «Альбатросе» были повреждены директор и дальномер, из-за возгорания заряда в стволе артиллерийской установки №2 её расчёт был выведен из строя.
«Аугуста» открыла огонь в 08:43 с дистанции 18500 ярдов. В 08:48 обстрел французов начал «Бруклин». Когда дистанция сократилась до 17600 ярдов, американские крейсера сами попали под огонь «Милана». К 09:00 дистанция начала увеличиваться — американцы не последовали за французами в зону обстрела Эль-Ханка. В 09:04, когда дистанция увеличилась до 24 000 ярдов, Хьюитт прекратил бой и в 09:15 вернулся на позицию для прикрытия транспортов, а сопровождавшие его четыре эсминца — к мысу Федала. Перехватить неприятеля в 09:14 было приказано Гиффену.
Американский тяжёлый крейсер USS Augusta CA-31
Гиффен, спешивший 26-узловым ходом курсом 106°, заметил 2-ю эскадру («три крейсера на курсе 200°») в 09:16. «Массачусетс» открыл огонь в 09:18 с 19400 ярдов, а немного погодя подключились и тяжёлые крейсера. Французы начали отстреливаться в 09:21, одновременно ставя дымовые завесы.
Американцы стреляли против солнца, к тому же видимость из-за тумана и дымки была плохая. Де Лафон умело применял завесы, укрываясь от вражеских наводчиков и корабельных ГСМ. Вахтенный журнал линкора до 09:40 пестрит отметками о «поражённых крейсерах», но на самом деле ни в кого не попали, а радары вышли из строя от сотрясений при залпах. В 09:35 «Массачусетс» начал отворачивать на курс 280°.
В 09:15 из гавани вышел «Примоге» в сопровождении 5-го дивизиона эскадренных миноносцев; из четырёх его 155-мм башен действовали только две. В 09:35 он открыл огонь по линкору.
Французский лёгкий крейсер Primauguet
Отступление
2-я лёгкая эскадра под прикрытием дыма отступила к Касабланке, но в 09:39 «Фуге» и «Фрондер», поддержанные огнём «Примоге» и «Альбатроса», пошли на сближение с кораблями Гиффена для торпедной атаки. После нескольких накрытий в 09:40 «Фуге» был поражён в нос залпом «Тускалузы». Эсминец загорелся в районе мостика и начал быстро погружаться носом, вода достигла уровня палубы и затопила котельные; началась эвакуация раненых. «Фрондер» хотел подойти на помощь, но капитан-де-фрегат Стикка приказал ему не останавливаться, а сам продолжал обстрел линкора. В 09:55 Стикка отдал приказ «оставить корабль» и через несколько минут «Фуге» затонул в 5 милях к северу от Эль-Ханка.
Французский эсминец Fougueux
В 09:46 в вахтенном журнале линкора отметили: «Дистанция 15500 ярдов — попадание в один из эсминцев». На этот раз залп «Тускалузы» накрыл «Фрондера» — он был изрешечён осколками двух упавших у левого борта снарядов; ещё один 203-мм снаряд пробил корабль ниже ватерлинии без разрыва. Управление огнём вышло из строя и «Фрондер» в 09:51 скрылся в дымовой завесе, чтобы затем присоединиться к «Примоге».
В 09:53 «Массачусетс», находясь под прицельным огнём «Примоге» и батареи Эль-Ханк, принял курс 260°. Одновременно взяли под обстрел «французский крейсер на курсе 260°» (лидер «Милан»). В 09:55 нос лидера скрылся в огромном всплеске — 406-мм снаряд пробил носовой траверз «Милана» с правого борта ниже ватерлинии и взорвался на посту №2; один из осколков влетел в погреб зарядов. На мостике не ощутили удара. Капитан-де-фрегат Косте́ подумал, что корабль избежал попадания, но ему доложили, что огонь бушует в штурманской рубке. Был отдан приказ тушить пожар, однако все пожарные магистрали были перебиты при атаке «Уайлдкэтов». Переднюю часть лидера охватило пламя. Экипаж потерял убитыми двух офицеров, четырёх мичманов и 25 матросов и старшин, ещё 70 членов экипажа было ранено.
По приказу де Лафона корабль вышел из боя и кормой вперёд медленно направился к берегу. В 10:20 горящий «Милан» остановился в 1000 м севернее батареи Укаша. В 10:30 боезапас из кранцев был выброшен в море, из торпедных аппаратов выпущены все торпеды, а погреба затоплены. В 10:45 подошли авизо «Коммандан Делаж» и буксир «Лаванду». Остановившись в 1000–1500 м от кормы лидера (из-за зыби не мог подойти к борту), буксир на шлюпках снял с него 60 раненых, а авизо в 11:50 с де Лафоном на борту направился к «Примоге». Тем временем «Милан» в 12:30 перебрался ко входу порт, а в 13:46 сел на мель у Рош-Нуар.
Повреждённый французский эсминец Milan на отмели
В 15:00 пожар усилился, что вынудило Косте́ отдать приказ о немедленной эвакуации команды. «Милан» горел до позднего вечера. В бою он израсходовал 300 снарядов ГК.
Это был самый драматический момент боя. В 10:00 194-мм снаряд с Эль-Ханка попал в палубу линкора между носовыми башнями главного калибра, вызвав небольшой пожар. В 10:03 «Массачусетс», заметив слева по борту три торпеды 4-торпедного залпа «Медузы» и предпринял резкий манёвр уклонения, пропуская их вдоль бортов. Ранее «Антиопа» выпустила в «Тускалузу» шесть торпед, которые были «замечены слева по носу в 10:05» (вахтенный журнал крейсера). Корабль сманеврировал и уклонился от них. В 10:13 корабли Гиффена прекратили стрельбу, а в 10:18 снова развернулись на восток и направились к Федале, в направлении возобновившегося морского сражения.
Французский эсминец Brestois
Около 10:00 французские корабли перед Касабланкой были атакованы SBD лейтенанта Эмбри (это был второй его вылет). «Альчион» в 09:55 был накрыт серией бомб; осколки ранили нескольких членов команды и вызвали затопления. Американцы также заявили три попадания в «Примоге», но на самом деле крейсер и «Брестуа» получили только осколочные повреждения; командир последнего Мариани и его первый помощник были ранены.
Избиение
После выхода из боя флагмана 2-я эскадра осталась без управления. Принявший командование «Булоннэ» и 5-м дивизионом эскадренных миноносцев лейтенант Шазеро решил атаковать крейсера Хьюитта. В 10:00 он вместе с «Брестуа» на 26–28 узлах пошёл на сближение с ними; «Примоге» следовал за эсминцами. Хьюитт с «Аугустой» и «Бруклином» ещё в 09:51 начал выдвигаться на опасное направление. В 10:08 французские эсминцы с 16500 м открыли огонь по «Бруклину». Следуя западным курсом, кэптен Денебринк в 10:07–10:09 поворотом на 90° влево уклонился от 4-торпедного залпа подводной лодки «Амазонка» и в 10:10 с дистанции 13 000 ярдов открыл ответный огонь по приближающимся эсминцам.
Французский эсминец Boulonnais
«Булоннэ» сразу получил два попадания, окутался дымом, но вышел на дистанцию 11800 м и Шазеро дал приказ выпустить торпеды, однако выполнить его не успели. В 10:12 одновременно пять 6-дюймовых снарядов поразили эсминец, он тут же получил крен в 5° на левый борт. «Брестуа» вынужден был отойти к «Примоге».
Причинённые повреждения исключали возможность сохранить корабль, «Булоннэ» был обречён. Приказ эвакуировать раненых Шазеро отдал в 10:30. Уцелевшие члены экипажа собрались у ещё способных стрелять артиллерийских установок №2 и №3, но затем эсминец попал под обстрел линкора и «Бруклина», получил ещё два попадания, лёг на левый борт и в 11:07 затонул в 4 милях к северо-востоку от входа в гавань.
Американский лёгкий крейсер USS Brooklyn CL-40
В 10:20 к «Бруклину» присоединилась «Аугуста» с тремя эсминцами и разгорелось ожесточённое сражение. Американские крейсера, курсируя на полном ходу попеременно в юго-восточном и северо-западном направлениях, вели огонь по появляющимся время от времени из завес кораблям противника. Французы, энергично маневрируя, отвечали им с 14 000–16 500 м. Тем не менее, в 10:20 «Примоге» был поражён тремя невзорвавшимися снарядами — в нос, надстройку и в мачту. «Альбатрос», отстреливавшийся из артиллерийских установок №1, 4 и 5, в 10:40 получил повреждения от разорвавшегося у носовой части корпуса крупнокалиберного снаряда. Так как был деформирован участок корпуса длиной 7 метров, предположили падение снаряда с линкора.
В ответ в 10:46 «Бруклин» получил с «Альбатроса» 138-мм снаряд в 5-дюймовую артиллерийскую установку №1, который вывел её из строя и улетел за борт без разрыва (ранено шесть человек). 203-мм снаряд с «Аугусты» получил «Брестуа». «Уилкс» и «Свенсон» в это же время с 13 000 ярдов открыли огонь по французским эсминцам и «Примоге», но после того, как те скрылись в дыму, в 10:53 присоединились к «Бристолю» и повернули назад к Федале. Корабельные ГСМ американцев в ходе манёвренного морского сражения оказались бесполезными. Хотя радиосвязь была прекрасной, поле боя было скрыто дымовыми завесами, а французы так энергично маневрировали, что целеуказания запаздывали. К тому же, пилоты сами не разбирались, по каким целям стреляют их корабли, и зачастую неправильно их классифицировали.
В 10:29–10:30 в бой вступили корабли Гиффена — «лидер, двигавшийся курсом 052°, начал их обстрел» и оба тяжёлых крейсера открыли огонь в ответ. Затем на Гиффена переключились ещё несколько кораблей 2-й эскадры, а в 10:37 по линкору открыл огонь «Примоге». «Массачусетс», в свою очередь, в 10:35–11:00 обстреливает «Булоннэ». Крейсера в 10:38 прекращают стрелять и оттягиваются за корму флагмана, подальше от орудий Эль-Ханка, но «Массачусетс» в 10:57 получает оттуда попадание 194-мм снарядом, последствия которого, однако, были крайне незначительные.
В 11:02 командир «Тускалузы» кэптен Джилетт с «Уичитой» и эсминцем «Ринд» получил приказ покончить с французами, так как в 11:04 «Массачусетс», уже израсходовавший почти 60% 16-дюймовых снарядов, вместе с тремя эсминцами Муна был выведен из боя. Корабли Джилетта находились всего в 14 000 ярдах от противника. В 11:06 на курсе 100° «Тускалуза» открыла огонь по «французскому крейсеру, с которым уже вёл бой Хьюитт».
К этому времени американцы уже разобрались с «Примоге». Сначала 8-дюймовый снаряд попал в башню главного калибра №3. «Брестуа», «Альчион» и присоединившийся к ним около 11:00 «Фрондер» под градом снарядов «Массачусетса», «Аугусты» и «Бруклина» прикрыли отход крейсера дымовой завесой и огнём — в 11:01 линкор попал снаряд с одного из эсминцев в 20-мм артиллерийских установку №13; возникший небольшой пожар был быстро ликвидирован, пострадавших не было. В 11:30, уже на отходе, невзорвавшийся снаряд пробил борт крейсера и перебил трубопровод. Котёл №3 был повреждён, давление пара упало, скорость снизилась до 4 узлов. В 11:00 с «Рейнджера» в третий налёт поднялись 16 «Донтлессов».
Самолёт лейтенанта-коммандера Карвера сразу же рухнул в море из-за неисправности двигателя и группу к Касабланке повёл лейтенант Эмбри. Первая группа из семи самолётов занялась эсминцами, а вторая группа из восьми машин, пикируя с 12 000 до 1500 футов, атаковала «Примоге», зафиксировав два попадания; два самолёта при этом были повреждены зенитным огнём. Французы подтверждают попадания в 11:45 «крупнокалиберной бомбы» в кормовой дальномерный пост и в 12:00 ещё одной — в машинное отделение. После полудня корабль бросил якорь у берега за пирсом фосфатов. В 12:05 на крейсер прибыл де Лафон.
Около 11:15 покинул поле боя «Брестуа». В 11:45 отходивший эсминец был атакован SBD «Рейнджера». Взорвавшаяся в метре от борта бомба повредила нефтяную цистерну. «Брестуа» сначала намеревался стать на якорь рядом с «Примоге» у Рош-Нуара. На него перешёл де Лафон и эсминец с 12-градусным креном на левый борт в 15:30 добрался до пирса Делюр. Здесь его атаковали четыре из девяти поднятых в 15:15 F4F лейтенанта-коммандера Раби, каждый с двумя 100-фунтовыми бомбами. «Брестуа» в ходе этого налёта получил дополнительные повреждения. Падение давления в котлах не позволило остановить крен. Экипаж был эвакуирован с обречённого корабля к 21:00, за 24 минуты до опрокидывания.
Повреждённый французский лёгкий крейсер Primauguet
В 11:18 «Уичита» подключилась к обстрелу продолжавших бой кораблей французов. Те энергично маневрировали и прикрывались завесами, но выбивались один за другим. В 11:25 залп тяжёлых снарядов с попаданием в корму накрыл «Фрондера». Корабль подбросило от взрыва под корпусом, в машинное отделение хлынула вода. С увеличивающимся креном эсминец вышел из боя и направился в гавань на одной левой турбине. В 11:55 он сел на мель в 800 м от входа в порт. После полудня его отбуксировали в гавань и пришвартовали на стоянку «Темпета» у набережной Дельпит. Приказ покинуть корабль был отдан в 16:00, когда стало невозможно бороться с затоплением. В 01:45 9 ноября эсминец лёг на правый борт и затонул.
После нескольких накрытий, в 11:28 в левый борт «Уичиты» попал 194-мм снаряд с Эль-Ханка. Было ранено 14 моряков, но возникший пожар быстро погасили. Курс крейсеров был сразу изменён, чтобы выйти из сектора обстрела батареи. При этом «Уичита» в 11:39 едва не стала жертвой торпедного залпа субмарины «Антиопа». «Тускалуза» прекратила стрелять в 11:36, а «Уичита» — в 11:42.
«Альбатрос» из-за большого радиуса разворота маневрировал на 20 – 25 узлах отдельно от эсминцев. В 11:30 он получил два 8-дюймовых снаряда в нос от «Аугусты» и, отстреливаясь на зигзаге, в 11:35 повернул к берегу. В корабль попал ещё один снаряд с «Аугусты». На траверзе маяка Укаша в 11:45 лидер атаковали SBD «Рейнджера» и поразили его двумя бомбами. Одна попадает в кормовое генераторное отделение и валит трубу №3, вторая взрывается в топливной цистерне №4; вспыхнул сильный пожар, персонал котельных отделений вынужден был эвакуироваться, машины остановлены, корабль стал на якорь.
Поврежденный французский эсминец L'Albatros на отмели у Рош-Нуар
Около 11:45 по приказу Хьюитта бой был прекращён. «Тускалуза» и «Уичита» удалились на северо-запад, а «Аугуста» и «Бруклин» вернулись к транспортам. Но вскоре после 13:00 были замечены шедшие вдоль побережья в направлении стоянки транспортов авизо «Ле Грандье», авизо-тральщики «Ле Грасьез» и «Коммандан Делаж» и патрульное судно «Серванньез» – первые два корабля искали уцелевших с «Фуге», а вторые – с «Булоннэ». Американцы приняли авизо за «крейсер» и решили, что началась новая вылазка. «Аугуста» и «Бруклин» с эсминцами бросились на перехват. «Бруклин» открыл огонь в 13:12 с 17 200 ярдов, а «Аугуста» — в 13:26.
Дистанция вскоре сократилась до 14 300 ярдов, но попаданий не было — французы, снова умело прикрываясь дымовыми завесами, отошли под защиту батареи Эль-Ханк. «Коммандан Делаж» получил повреждения от разорвавшегося у борта снаряда (погиб один и было ранено восемь членов экипажа). Заодно под обстрел попали «Альбатрос» и тащивший его в порт буксир «Лаванду»; «Альбатрос» при этом получил два 203-мм попадания с «Аугусты». В 15:30 «Альбатрос» был посажен на мель между «Миланом» и «Примоге». На лидере погиб 21 и было ранено 59 членов экипажа. Он израсходовал в бою 420 снарядов главного калибра.
Гавань Касабланки 9 ноября 1942 года. Рядом с опрокинутым Frondeur стоит Tempête. За пределами гавани видны слева направо Primauguet, L'Albatros и Milan
Повреждённые лёгкий крейсер Primauguet и эсминцы L'Albatros и Milan
Получив известие о новом выходе французов из Касабланки, к месту боя примчались и корабли Гиффена. В 13:39 «Массачусетс» открыл огонь по «лидеру эсминцев», но в 13:50 прекратил стрелять и вышел из боя. Оба тяжёлых крейсера ограничились обстрелом Эль-Ханка.
В 13:40 девять SBD (4-й вылет) лейтенанта Эмбри атаковали «Примоге» с 15 000 футов. Крейсер получил три бомбы в мостик и корму, в числе 16 погибших были командир корабля капитан-де-вассо Мерсье, его 1-й помощник и три других офицера. Командование принял капитан-де-корвет Кениг. Адмирал де Лафон перешёл с «Брестуа» обратно на крейсер и отдал приказ перейти ближе к берегу. В 14:53 крейсер начал движение, но из-за попаданий его манёвренность была ограничена. В 15:30 он был атакован шестёркой «Донтлессов» лейтенанта Де Вейна, и в 16:00 сел на грунт у Рош-Нуара. Пожар продолжался, и в 17:00 экипаж был эвакуирован. Корабль горел всю ночь; из 457 членов экипажа погибло 47 и около 200 было ранено. В ходе сражения крейсером было израсходовано 512 155-мм снарядов.
В 13:56 самолёт с «Аугусты» сообщил, что все уцелевшие французские корабли тяжело повреждены. На этом морское сражение завершилось. 2-я лёгкая эскадра была полностью уничтожена, способным передвигаться остался только эсминец «Альчион», вернувшийся в порт в 19:30. Потери в личном составе достигали 166 человек убитыми и 380 ранеными из 2460 имевшихся. С американской стороны единственной жертвой был умерший от потери крови из-за ранения стрелок экипажа SBD с авианосца «Рейнджер». На этом самая яркая страница боевой деятельности французского флота во Второй Мировой войне завершилась.
В 17 лет Жана Батиста Марона по оговору соседей обвинили в поджоге домов в деревне Тарасон. В 1684 году судья приговорил обвиняемого к 100 годам и 1 дню каторжных работ.
Отбывать наказание Марон должен был на галерном флоте. Ни для кого не было секретом, что приговоренные к каторге гребцы, больше 10 лет на галерах редко выдерживали.
Вскоре Жана Батиста доставили на галеру «Сен-Мишель». Во время похода гребцы работали веслами по два часа, потом менялись с другой сменой. Работали все дружно, пытавшихся отлынивать к нужному ритму возвращали надсмотрщики с хлыстами.
Прошло 39 лет, на галере как минимум четыре раза сменилась команда, и только Жан неизменно сидел на третьей «банке» по правому борту.
1 октября 1723 года Людовика XV объявили совершеннолетним, и Жан ждал по этому случаю амнистии, но чуда не произошло.
В тот год, когда ему исполнилось 80 лет, на галеру прибыла очередная комиссия. Капитан не без гордости показал господам проверяющим диковину «Сен-Мишеля», гребца Жана Марона.
Ничего не понимающим гостям объяснили, что этому гребцу недавно исполнилось 80, те от удивления открыли рты, ведь на вид Морону не было и 50.
Когда один безусый офицер забавы ради спросил, что он будет делать когда отбудет 100 летний срок, Жан с достоинством ответил: «Как и теперь, жить жизнью честного человека».
В 100 лет о нем говорили во всех портах Франции от Тулона до Марселя.
Мэр Тулона, увидев однажды поджарого гребца старика, отправил прошение на имя короля о помиловании Жана Батиста Морона. Людовик XV этой тронутый этой историей подписал помилование, и был очень удивлен тем фактом, что Марон отказался покидать галеру, заявив, что намерен отмотать свой срок от звонка до звонка.
В 1784 году лет в Тулоне – главном военном порте Франции, многотысячная толпа встречала вышедшего на свободу 117 летнего гребца Жана Батиста Марона.
На воле он прожил еще 7 лет и умер зимой 1791 года.
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
Подводная лодка Casabianca французского военно-морского флота прошла долгий и тернистый путь во время своей службы. Вторая мировая война стала для этой субмарины знаковым временем.
Подводная лодка Casabianca.
Casabianca представляла собой крейсерскую подводную лодку типа Redoutable. Эта серия проектировалась по заданию командования французских ВМС для защиты колониальных владений Франции в условиях ограничений Вашингтонского договора. Первая подлодка серии, заложенная в 1924 году и спущенная на воду в 1928, вошла в строй в 1931 году. Но по мере выявления недостатков, в последующие подлодки этого типа вносились изменения по увеличению мощности силовой установки. К примеру, на лодках первой серии мощность составляла 6000 л.с., а надводная скорость 17 узлов. В свою очередь подводные лодки второй серии имели двигатели мощностью уже 7200 л.с. и скорость 19 узлов, а лодки третьей серии достигали мощности в 8000 л.с. и, соответственно, могли разгоняться до 20 узлов.
Casabianca стала последней субмариной как своей 3 серии, так и всего типа Redoutable — её спустили на воду 2 февраля 1935 года. Она обладала большой боевой мощью, неся одиннадцать торпедных аппаратов. Четыре 550-мм ТА были фиксированными и находились в носовой части, три ТА на подвижной платформе стояли за боевой рубкой и ещё два ТА находились на подвижной платформой на корме. Также на корме имелись два торпедных аппарата для 400-мм торпед. Торпеды калибра 550 мм предназначались для борьбы с крупными кораблями, а торпеды калибра 400 мм — для меньших судов. Кроме того, имелось палубное 100-мм орудие и 2×13,2-мм пулемёта. В целом все подлодки этого типа были надёжными, но шумными.
Чертёж подлодок типа Redoutable.
Субмарину изначально планировали назвать в честь города Касабьянка, но затем, по предложению морского министра Франции Франсуа Пьетри, ей было дано имя моряка Люка Жюльена Казабьянки.
В начале Второй мировой войны Casabianca была направлена на сопровождение конвоев маршрута Галифакс — Ливерпуль. Свой первый конвой HX 11 подводная лодка провела в декабре 1939 года. Субмарина до февраля 1940 года эскортировала ещё два конвоя, а затем была переведена в Шербур для ремонта и обслуживания.
Там Casabianca и застала второе Компьенское перемирие 22 июня 1940 года. Ставшая формально нейтральной, Франция была обязана поставить флот на «якорь». Casabianca прибыла в Касабланку. 28 октября совместная немецко-итальянская комиссия включила субмарину в состав 2-й дивизии подводных лодок в Касабланке, которыми имело право пользоваться правительство Виши. Таким образом, субмарина вошла в перечень восьми подлодок своего типа из 28, которые имели право находиться на действительной службе.
Расположение кораблей французского флота в Тулоне 27 ноября 1942. Casabianca находится среди других подлодок на крайне правой позиции.
Вплоть до осени 1942 года подлодки периодически выходили в море, проводили учения и посещали Тулон для ремонта, где стоял интернированный флот. 27 ноября 1942 года, когда немецкое наступление достигло Средиземноморья, Casabianca вновь находилась в Тулоне и готовилась вернуться в Касабланку. Чтобы флот не был захвачен частями генерала Бласковица, адмирал де Лаборд приказал затопить все корабли. Однако несколько командиров не подчинились и вывели субмарины, среди которых была и Casabianca, из гавани. Её капитан, Жан Л’Эрминье привёл субмарину в Алжир, где поступил в распоряжение адмирала Франсуа Дарлана, перешедшего к тому моменту на сторону антигитлеровской коалиции.
Casabiancaстала ключевым игроком в операции«Везувий» генерала Анри Жиро: на её борту 10 декабря 1942 года на Корсику были доставлены агенты Сопротивления для подготовки высадки союзников на остров.
С этого момента субмарина совершала постоянные рейсы на Корсику, тайно доставляя приказы, оружие и необходимые товары. Ею до сентября 1943 года было выполнено семь таких походов. Так, 1 июля 1943 года она высадила лидера сопротивления Паоло Колонну д'Истрию и доставила 13 тонн материалов на пляж в Салечче, а 13 сентября высадила 109 человек из 1-го парашютно-десантного батальона в Аяччо. Кроме того, подлодка с июня по июль провела несколько безуспешных торпедных атак на 10 000-тонное торговое судно Champagne.
Casabianca в одном из походов.
В сентябре 1943 года Жиро провёл успешную операцию, результатом которой стала деокупация Корсики. Casabianca доставила пехотные подразделения, а затем провела патрулирование берега, выявляя пункты эвакуации немцев. 22 декабря подлодка потопила итальянского охотника за подводными лодками, а спустя два дня торпедировала вишистский грузовоз, которому, впрочем, удалось уйти в Тулон.
В конце декабря-начале января Casabianca, как и другие подлодки Франции, ушла в США, где прошла ремонт и модернизацию. Были, в частности, установлены радары и 20-мм пушка, а также улучшены условия жизни для моряков.
Летом Casabianca вернулась в Средиземное море. Уже 9 июня она атаковала из палубного орудия, а затем и торпедами немецкий охотник за подводными лодками, но в целом неуспешно. К тому моменту немцы прозвали Casabianca «подводной лодкой-призраком», а Королевский флот Великобритании в знак отличия позволил ей нести на борту «Весёлый Роджер».
Casabianca с «Весёлым Роджером».
С августа 1944 по март 1945 Casabianca вновь прошла ремонт в США и вернулась в Оран. Там подлодка проводила учебные походы в ожидании переброски на Тихий океан, но после капитуляции Японии надобность в этом отпала. В итоге за годы войны субмарина стала единственным кораблём ВМС Франции, получившим Орден Почётного легиона и Военный крест.
После Второй мировой войны морально устаревшие подлодки типа Redoutable были превращены в учебные. В конце 1946 — начале 1947 годов Casabianca и систершип Le Centaure совершили поход вокруг побережья Африки, после чего вернулись в Брест. В середине 1947 года им предстояло пройти капитальную модернизацию, но затем её отменили, а в декабре субмарины разоружили и вывели в резерв.
Копия рубки Casabianca, установленная в городе Бастия.
В 1952 году был снят фильм «Пиратская подводная лодка» о подвигах капитана Casabianca Жан Л’Эрминье, но для натурных кадров настоящая Casabianca не использовалась — эту роль предоставили систершипу Le Glorieux. В этом же году Casabianca была отправлена на слом. Её рубка была установлена в виде памятника во дворе дворца губернаторов города Бастии на Корсике. Позже рубка разрушилась, но в 2003 году её точная копия появилась на одной из площадей Бастии.
Материал подготовлен волонтёрской редакцией Мира Кораблей
После поражения в Первой мировой войне Германия продолжала оставаться потенциальным противником Франции, но основной угрозой Морской генштаб всё же считал Италию, а приоритетным театром военных действий — Средиземное море. Поэтому французский флот должен был сохранять паритет с итальянским. И если в плане линейных сил и крейсеров в середине 1920-х годов такой паритет соблюдался, то в отношении лёгких сил итальянский флот опережал французский. К середине 1920-х годов итальянский флот пополнился более чем двадцатью эсминцами, а также лидерами.
Поэтому во Франции срочно заложили серию из шести лидеров эсминцев, или же контрминоносцев, типа Jaguar («Ягуар»), но по итогам эксплуатации проект признали неудачным: слабое вооружение для такого класса, а также слишком плотная компоновка, не позволявшая произвести модернизацию.
Эсминец Panthère («Пантера») типа Jaguar в Марселе, 25 апреля 1927 года
Поэтому уже на этапе строительства контрминоносцев решили разработать ещё один тип лидера с более мощным вооружением, улучшенными мореходными качествами и увеличенным водоизмещением. Эти контрминоносцы должны были действовать самостоятельно в однородных группах, выполняя широкий спектр задач: от действий на вражеских коммуникациях и борьбы с лёгкими силами противника до прикрытия в составе линейных соединений. Таким образом, появился новый тип лидеров — Guépard («Гепард»).
На вершине пищевой цепи
Работы над проектом начались в середине 1923 года, и главным требованием к новому лидеру стало мощное вооружение, способное противостоять любому эсминцу противника. Поэтому, по инициативе начальника секции лёгких кораблей в Техническом отделе инженер-генерала Антонэ, в качестве главного калибра выбрали 138-мм орудия, которые устанавливались в качестве противоминной артиллерии на линкоры и тяжелые крейсеры. Оно превосходило орудие любого эсминца или контрминоносца того времени и фактически делало лидеры типа «Гепард» лёгкими крейсерами-разведчиками.
Спуск на воду эсминца Verdun типа Guépard, 4 июля 1928 года. Корабли, включённые в план 1926 года, получили «исторические» имена, начинающиеся на букву V. Эсминец Verdun был назван в честь Верденской мясорубки, самой кровопролитной битвы Первой мировой войны
Еще до завершения проекта в Морском министерстве утвердили план постройки шести кораблей, включив их в заказы 1925 («Гепард», «Бизон», «Лион») и 1926 («Вобан», «Вальми», «Верден») годов. За основу был взят проект «Гепард», но в конструкцию внесли ряд серьёзных изменений, чтобы разместить более мощное вооружение и силовую установку, а также улучшить мореходные качества.
Новый хищник
Так как проект предусматривал установку более тяжёлых орудий, водоизмещение новых контрминоносцев выросло до 2400 тонн. При этом длина корпуса увеличилась до 130 м, а ширина почти до 12 м. Однако соотношение длины к ширине корпуса уменьшилось, что положительно сказалось на остойчивости корабля.
Силуэт «Гепардов» был схож с силуэтом «Ягуаров»: высокая носовая оконечность, полубак, занимающий почти 40% длины корпуса, круглая и широкая корма, выдающийся вперед форштевень, две мачты. Главным отличием было количество труб: из-за эшелонного расположения силовой установки «Гепарды» несли по четыре дымовые трубы, ставших отличительной особенностью их силуэта.
Схематичный профиль эсминца типа Guépard
Контрминоносцы типа «Гепард» не несли брони, но сам корпус набирался из 9-мм корабельной стали высокой прочности. В районе машинных отделений толщина бортов была увеличена до 14 мм. Палуба выполнялась из 12-мм корабельной стали в районе машинных и котельных отделений и из 6-мм стали в остальных участках.
Корпус имел продольную систему набора с двойным дном, проходящим на 60% длины корпуса. В районе траверза машинных отделений имелся двойной борт с установленными в свободном пространстве резервуарами для топлива. Кроме этого, в носу и корме устанавливались поперечные топливные цистерны, обеспечивающие дополнительную защиту.
А чтобы обеспечить 2400-тонному кораблю проектную скорость в 35,5 узла, мощность ГЭУ увеличили до 64 000 л.с. По этой причине на испытаниях почти все эсминцы смогли перешагнуть 36 узловой рубеж и поддерживать эту скорость в течение 8 часов. Но это вылилось в большой расход топлива — при скорости в 31 узел запас хода составлял всего 650 миль.
Главное — пушки
Проект «Гепард» предусматривал кардинальное усиление вооружения. Поэтому вместо 130-мм орудий на него предполагалось установить более мощные 138-мм, которые использовались на линейных кораблях типа «Курбэ» и «Бретань» в качестве вспомогательной артиллерии. Но расчеты показали, что это орудие слишком тяжёлое для 2400-тонного эсминца, поэтому использовалась его облегченная версия, оснащенная стволом в 40 калибров.
На каждом эсминце устанавливали по пять орудийных одноствольных установок, расположенных по линейно-возвышенной схеме. Два орудия устанавливали в носовой части, два в кормовой и еще одно орудие располагалось в центральной части корпуса ближе к корме за последней дымовой трубой.
Схема 138,6-мм орудий Modèle 1926, которые устанавливались на лидеры типа Guépard
Максимальная дальность стрельбы при угле возвышения в 35 градусов достигала 19 км. К недостаткам орудия следует отнести низкую скорость полёта снаряда — 700 м/с, а также невысокую практическую скорострельность в 5 выстрелов в минуту. Для сравнения, у итальянских лидеров типа «Навигатори» скорострельность 120-мм орудий была в полтора раза выше, а скорость снаряда равнялась 920 м/с. Но при этом «Гепарды» имели самый высокий показатель бортового залпа в своем классе – 202 кг против 174 кг у «Ягуаров» и 140 кг у «Навигатори».
Конструкторы решили отказаться от 75-мм зенитных орудий, установленных на «Ягуаров», так как они не обеспечивали достаточную плотность огня. Поэтому «Гепарды» оснастили четырьмя 37-мм зенитными полуавтоматами, расположенными побортно. Такое решение нельзя было назвать удачным — несмотря на хорошие баллистические характеристики, полуавтоматы имели ограниченные секторы обстрела, а скорость их перезарядки превышала 3 секунды. Состав ПВО дополняли и пулемёты.
Трубы и торпедный аппарат лидера Valmy
Между палубными надстройками устанавливались 2 трёхтрубных торпедных аппарата калибра 550 мм. Специально для контрминоносцев «Гепард» была создана новая торпеда c 415-кг боевой частью и дальностью хода 13/9 км при скорости 35/39 узлов.
История охоты
Головной корабль серии, контрминоносец «Гепард», спустили на воду в апреле 1928 года, а спустя год после завершения испытаний его включили в состав флота. Вместе со своими систершипами «Вобан», «Вальми» и «Верден» он вошел в состав 7-го дивизиона контрминоносцев, базирующийся в Тулоне.
Экипаж эсминца Valmy
До начала Второй мировой войны «Гепард» патрулировал воды у испанского побережья, обеспечивая безопасность местных и международных торговых путей. На момент вторжения Германии «Гепард» являлся флагманом дивизиона контрминоносцев Тулоне.
В январе 1940 года его перебросили к бельгийскому побережью для охраны союзных конвоев. Во время охраны конвоя OA-80G корабли охранения, среди которых был «Гепард», обнаружили немецкую субмарину U-55 и произвели несколько серий сбросов глубинных бомб, вынудив субмарину всплыть, после чего потопили ее. Через несколько дней эсминец попал под огонь береговой артиллерии и получил незначительные повреждения, после был вынужден вернуться в Тулон для прохождения ремонта и находился там до капитуляции Франции.
После прихода к власти правительства Виши «Гепард» вместе и другие боеспособные корабли французского флота свели в Соединение Открытого моря, предназначенное для действий против британской Средиземноморской эскадры. Зимой 1941 года он был перебазирован в Бейрут.
Контрминоносец Guépard в открытом море, 8 июля 1942 года
Там, в Бейруте, он вместе с однотипным «Вальми» 9 июня вступил в бой с британскими эсминцами, и превосходство в огневой мощи сказалось в полной мере — буквально за пару минут британские эсминцы получили с десяток попаданий 40-кг снарядов и были вынуждены спешно отступить. Но к концу июня Бейрут оказался в морской блокаде. Во время прорыва блокады «Гепард» был поврежден огнем британского легкого крейсера «Линдер», но сумел уйти благодаря превосходству в скорости сначала в Сирию, а затем в Тулон.
Схема затопления французского флота в Тулоне, 27 ноября 1942 года. Эсминец Guépard располагался ровно по середине гавани
Когда стало ясно, что немцы в конце ноября 1942 года планируют захватить все французские корабли и включить их в состав Кригсмарине, экипаж заминировал корабль и затопил его в Тулоне. Только через год итальянцы подняли затопленный корабль и разминировали его, но после осмотра комиссия признала нецелесообразным ремонтировать «Гепард», так как он слишком долго находился под водой. И эсминец оставался на приколе, пока весной 1944 года не был снова потоплен в результате налета американской авиации. Уже после войны остов эсминца повторно подняли с дна и сразу же направили на слом.
Оценка проекта
Контрминоносцы типа «Гепард» стали следующей ступенькой кораблей этого класса во французском флоте. Вооружение из пяти 138-мм орудий обеспечило очень высокую огневую мощь, не уступающую крейсерам-скаутам, а мощная ГЭУ позволяла поддерживать высокую скорость на протяжении длительного времени. Принятие на вооружение этих кораблей вынудило итальянский флот принимать на вооружение легкие крейсера типа «Кондотьери А».
Эсминец Guépard в Тулоне, май 1942 года
Тем не менее недостатков у «Гепардов» было достаточно много. Платой за мощное вооружение стала низкая скорострельность, а примитивная система управления огнем не позволяла реализовать в полной мере преимущества артиллерии. Зенитное вооружение было откровенно слабым даже для середины 1920-х годов. Мореходные качества также оказались не на высоте, хотя и лучше, чем у «Ягуаров», а дальность плавания даже в условиях Средиземного моря была небольшой. Слишком характерный силуэт позволял легко и точно идентифицировать корабль даже на дальней дистанции.
Но по сравнению с одноклассниками контрминоносцы «Гепард» имели явное превосходство и хорошо зарекомендовали себя, насколько это было возможно при малой активности французского флота в годы Второй мировой войны.
Успешное применение броненосных плавучих батарей в Крымскую войну и продолжающееся развитие бомбических орудий и нарезной артиллерии ясно говорили о том, что век деревянных линейных кораблей прошёл. Толстые деревянные борта линейных кораблей, надёжно защищавшие от обычных ядер, оказались совершенно беззащитны против крупнокалиберных фугасных бомб, взрывы которых ломали толстые деревянные брусья, порождали потоки смертельно опасных для экипажа щепок и провоцировали опасные возгорания на значительной площади. Становилось ясно, что сражение двух эскадр деревянных линейных кораблей с бомбическими пушками приобретёт, скорее всего, характер тотального взаимного уничтожения с непредсказуемым, определяемым случайными факторами исходом: с точки зрения военных, подобное превращение боевых действий в хаос являлось совершенно недопустимым.
Выход из положения был найден ещё в 1855 году — бронирование. Французские броненосные плавучие батареи под Кинбурном наглядно продемонстрировали, что броневые плиты толщиной 100—120 миллиметров способны выдерживать удары ядер, и разбивают ударяющие о них бомбы, не давая тем заглубляться в корпус. Хотя эти небольшие, низкобортные суда годились только для береговых действий, было ясно, что появление их мореходных аналогов ожидается в ближайшей перспективе.
В вопросе внедрения бронирования, французский флот, менее консервативный и более склонный к инновациям, оказался впереди. Уже в 1858 году, спустя всего два года после первого боевого применения брони, император Наполеон III отдал приказ о закладке трёх мореходных броненосных кораблей.
О походе испанской Непобедимой армады 1588 года слышал, пожалуй, каждый. Однако в том же столетии была предпринята ещё одна попытка крупномасштабного вторжения на Британские острова, организованная старым недругом английского короля — французским монархом Франциском I. Эту попытку англичанам удалось отразить. Правда, Генрих VIII потерял при этом один из своих самых любимых кораблей — Mary Rose.
Жуткое зрелище у английского берега
Стояло утро воскресенья 19 июля 1545 года, и церковный колокол в городке Сент-Хеленс на острове Уайт созывал прихожан на традиционную службу. Любой современник счёл бы это удивительным, ведь и сам английский король Генрих VIII, и все его подданные были в июле 1533 года отлучены от церкви решением папы римского. Но в этот тёплый летний день у англичан был более чем серьёзный повод вознести молитвы Господу. С берегов Уайта открывался прекрасный вид на армаду из 225 кораблей, которые французский король Франциск I отправил к английским берегам, дабы они захватили Портсмут и начали полномасштабное вторжение на Британские острова.
Английский король Генрих VIII (слева) и французский монарх Франциск I
Генрих VIII прекрасно осознавал, что его страна в условиях острейшего религиозного конфликта оказалась на положении осаждённой крепости. Естественно, обороне острова Уайт уделялось внимание: например, король распорядился, чтобы каждый островной приход оплатил покупку одной пушки. Кроме того, возводились оборонительные сооружения на береговой линии острова, в то время как внутренние укрепления, сохранившиеся ещё со времён Столетней войны, никак не реконструировались: местные власти справедливо рассудили, что если и есть шанс успешно отразить нападение противника, то делать это нужно до того, как он высадит крупный десант. В противном случае толку от обновлённых замковых сооружений не будет никакого.
Годом ранее Генрих удачно воспользовался враждой между Францией и Священной Римской империей и высадил свои войска на континенте, летом 1544 года захватив Булонь. Однако вскоре Франциск I и Карл V, два старых врага, заключили мирный договор, который развязал французскому королю руки. Теперь ему предстояло решить две задачи: прогнать англичан из Франции и, закрепляя успех, уничтожить их флот, стоявший на якоре в гавани Портсмута.
Любимец английского короля
Чего англичане, с опаской рассматривая с берега огромный французский флот, не знали, так это того, что у их противника, несмотря на его внушительный вид, дела шли отнюдь не так гладко, как хотелось бы. Едва Франциск отгулял прощальный пир в обществе своих офицеров и отбыл из расположения эскадры, огромный 800-тонный Carraquon, флагман флота вторжения, внезапно загорелся. Несмотря на все усилия, спасти корабль не удалось, и адмирал Клод д’Аннебо был вынужден перенести свой флаг на La Maitresse. Но в то лето французов словно сам чёрт проклял: вскоре новый флагман намертво сел на мель у Онфлёра, вблизи побережья родины.
И тем не менее Генрих не мог себе позволить недооценить угрозу. Король находился под Портсмутом во главе армии численностью в 12 000 человек, ожидая подхода дополнительных сил из западных регионов страны и из долины Темзы. Его флот, стоявший в бухте, насчитывал около 60 кораблей разных типов: каракк, галеасов и галер под командованием Джона Дадли, виконта Лайла. На военном совете, состоявшемся на борту Henry Grace à Dieu, король лично вручил свисток и цепь, символы власти вице-адмирала, сэру Джорджу Кэрью, который должен был стать вторым человеком во флоте и командовать одним из самых любимых Генрихом кораблей — Mary Rose.
Этот корабль был построен в 1511 году в рамках большого корабельного заказа вместе со своим серийным двойником (систершипом) Peter Pomegranate и примерно двадцатью другими судами. В 1536 году Mary Rose подвергся капитальной реконструкции, в результате чего огневая мощь корабля была существенно увеличена. Вполне вероятно, что деньги на его реконструкцию частично или полностью предоставила казна Уайта. В том же 1536 году в ходе масштабной антиклерикальной кампании короля на острове было ликвидировано аббатство Квор. Его строения были почти полностью снесены (этот камень затем пошёл на укрепление береговых фортов), а земли — пущены с молотка.
Перечень вооружения Mary Rose, его тоннаж и численность экипажа зафиксированы в ценнейшем источнике времён правления Генриха VIII — так называемом «Свитке Энтони» (Anthony Roll). Именно благодаря этому документу до нас дошло единственное синхронное изображение корабля. Судно несло на борту около сотни (по разным оценкам, от 78 до 91) различных орудий: медных и железных, больших и малых. Читатель, склонный понимать под словами «корабельное орудие» полновесную пушку, явно ошибётся. Лишь некоторая часть этих орудий представляла собой большие пушки, кулеврины и полупушки (demi-cannons с укороченными стволами). Остальное вооружение включало различные средние и мелкие орудия: балобаны, фальконеты и разные причудливые пугачи, стрелявшие каменной картечью. Кроме того, на борту наличествовал богатый выбор оружия на случай абордажа: пики, дротики, топоры и 250 длинных тисовых луков — визитная карточка англичан ещё со времён Высокого Средневековья. Водоизмещение корабля составляло 700 т. Предполагалось, что экипаж Mary Rose будет насчитывать 185 солдат, 200 моряков и 30 пушкарей — в общей сложности 415 человек.
Гибель Mary Rose
18 июля, когда французский флот достиг Солента — узкого пролива, отделяющего остров Уайт от британского берега, — его встретили несколько английских кораблей. Завязалась перестрелка. Мартин дю Белле, один из старших офицеров французского короля, впоследствии писал: «После долгого боя со стрельбой противник начал сворачивать левее, скрываясь под защитой суши». Прибрежные воды были полны песчаных банок, и англичане, гораздо лучше знавшие фарватер, пользовались этим в бою. Кроме того, здесь они могли рассчитывать на помощь береговых батарей.
Первый бой ясно дал понять: островитяне проигрывают в огневой мощи. Поэтому на следующий день, 19 июля, д’Аннебо отправил ко входу в гавань свои галеры, для которых практически безветренная погода не составляла проблемы. Это была классическая тактика hit & run: отвесить неприятелю звонкую пощёчину и удрать, выманивая его в открытое море, где уже поджидали главные силы французов. Впоследствии сам адмирал писал:
«Удача благоволила нашему флоту. Атака галер продолжалась в течение примерно часа, и за это время, кроме иных повреждений, полученных англичанами, у них затонул один из главных кораблей — «Mary Rose», отправленный на дно нашей пушкой, и из пяти или шести сотен человек, которые находились на борту, сбежали только тридцать да пять».
Вряд ли французский командующий знал, сколько именно людей было на борту английского корабля. Однако если предположить, что он в общих чертах прав, то становится очевидно, что на Mary Rose находилось больше людей, чем следовало (как мы помним, согласно штату их должно было быть 415).
Что касается утверждения, что корабль потопила «французская пушка», то это лишь одна из версий. Питер Кэрью, непосредственный участник событий, находился ближе к месту катастрофы, чем д’Аннебо, и мог лучше видеть развитие ситуации. По его словам, французские галеры устремились к Henry Grace à Dieu, на котором развевался королевский флаг. Видя это, Джордж Кэрью на Mary Rose устремился на помощь флагману. Разворачиваясь в сторону неприятельских галер, корабль начал опасно крениться на левый бок. Встревоженный этим Кэрью срочно вызвал капитана, чтобы узнать, что вообще происходит. Содержание их беседы, увы, до нас не дошло. Однако, когда шедший рядом на своём 600-тонном Matthew Gronson дядя вице-адмирала Гавэйн Кэрью окликнул племянника, желая узнать, что творится у того на корабле, сэр Джордж прокричал, что «у него были такие проходимцы, с которыми он не мог сладить». Сэр Гавэйн не понял, что родственник имел в виду:
«На корабле у него была сотня мореходов, худшие из которых были способны управлять лучшим в мире кораблем, и те, кто так оскорбляли и унижали друг друга, что отказывались делать то, что должны были делать, и были небрежны в том, что им следовало делать, и, таким образом, из-за зависти погибли в бесчестье».
Выходит, Гавэйн Кэрью счёл причиной трагедии разлад в команде, повлекший за собой халатное отношение к службе.
Как бы то ни было, Mary Rose действительно затонул, причём с удивительной быстротой: вода хлынула в открытые орудийные порты и моментально заполнила нижние деки. Крен усилился. Пушки начали срываться с лафетов, смещая, таким образом, центр тяжести, из-за чего балласт уже не мог спасти ситуацию. Гибель величественного корабля наблюдали все: и охваченные ужасом англичане, застывшие на берегу, и разъярённый из-за собственного бессилия король Генрих VIII, и, конечно, французы, встретившие гибель Mary Rose возгласами ликования. История сохранила для нас горестные слова английского короля: «О, мои славные люди! О, мои господа! Утонули, словно крысы».
Дальнейший бой проходил довольно вяло и так и не выявил победителя. Не решив главную тактическую задачу, французский адмирал в качестве прощального «гола престижа» вознамерился высадить десант на острове Уайт.
Французский десант
Остановимся подробнее на вопросе подготовки острова Уайт к вторжению. Кроме уже упомянутого сбора средств на пушки, король загодя распорядился построить на самых высоких точках острова маяки, которые могли сигналами оповещать его защитников об опасности. Общая численность населения Уайта вряд ли превышала 9 000 человек. Практически все мужчины были задействованы в территориальном ополчении, которому предписывалось, помимо прочего, периодически являться на сборы и упражняться в стрельбе из лука. Более того, существуют сведения о том, что некоторое количество женщин с Уайта также участвовало в этих сборах в качестве лучниц. В общей сложности командующий ополчением острова сэр Ричард Уорсли имел под рукой около 6 000 человек. Все они были разбросаны по территории Уайта, прикрывая стратегически важные точки. При угрозе неприятельской высадки один отряд должен был оповестить остальные и дожидаться подкрепления, уповая на то, что свои подоспеют раньше, чем явятся французы.
Бойцы д’Аннебо атаковали тремя волнами. Галеры тянули на буксире десантные баржи к самому берегу, максимально упрощая задачу высаживающимся. Первая группа атакующих, возглавляемая итальянским кондотьером Пито Строцци, атаковала форт у Сент-Хеленс, орудия которого вот уже несколько часов подряд обстреливали французский флот. По итогам короткой схватки защитники были выбиты из укрепления, а французы устремились дальше, предав огню рыбацкие деревушки Сивью и Неттлстоун, а также разорив предместья Вулвертона и сам Сент-Хеленс.
Чуть южнее, у селения Бончёрч, высадился другой французский отряд под командованием сеньора дю Те. Он вообще не встретил никакого сопротивления на берегу. Лишь спустя некоторое время, начав продвигаться вглубь острова, силы десанта угодили под обстрел небольшого английского отряда, засевшего в кустах. Что мешало им открыть огонь по врагам, когда те высаживались и были наиболее уязвимы, — неясно. Для солдат дю Те это было как слону дробина: французы пошли в атаку, а островитяне бросились наутёк. Их командир, капитан Фишер, подобно шекспировскому Ричарду III, надеялся спастись верхом, суля любому, кто даст ему коня, пусть не полцарства, но целых сто фунтов, что тоже немало. Его бойцы, впрочем, уже не могли думать ни о чём, кроме спасения собственных жизней. Клич капитана остался без ответа, а сам он, окружённый со всех сторон, сгинул под французскими мечами.
Третья десантная партия высадилась в стратегически важном заливе Сэндаун. Здесь захватчики также не встретили сопротивления. Ведомые двумя капитанами галер, шевалье Пьерребоном и Марсеем, они двинулись вглубь острова. Спустя два часа марша они уже были у Ньюпорта, в самом сердце Уайта. Однако именно здесь их ждал Уорсли со своими главными силами. Эта схватка оказалась самой масштабной из произошедших в тот день — и наконец Госпожа Удача улыбнулась островитянам. Французы понесли ощутимые потери и были вынуждены отступить, а оба их командира получили ранения.
Окрылённый успехом, Уорсли собрал всех, кто находился под рукой, реквизировал окрестных лошадей и ослов, рассадил на них людей и устремился на север, где отряд Строцци уже покинул Бембриджскую косу и деловито грабил ближайшие поселения. Должно быть, это была самая нелепая кавалерийская атака в истории. Ослы вообще малопригодны для роли боевых коней, а те, кому всё-таки достались настоящие лошади, неминуемо вырвались бы вперёд, нарушив любое подобие боевого порядка. И всё же эта безумная атака застала Строцци врасплох. Странная кавалькада, разогнавшись, влетела на холмы и мощным ударом выбила оттуда французов. Итальянский наёмник и его люди, буквально скатившись с высоты, бросились бежать и перевели дух только на побережье.
Туда же подошёл и отряд дю Те. Понимая, что уже ничего не сможет изменить, командир пытался прикрыть отход своих менее удачливых товарищей. Здесь, на побережье, французы показали себя более чем достойно: их пехота держалась до тех пор, пока разбитые и деморализованные части не погрузились на корабли. Капитан Пьер де Блак, возглавлявший отряд, посланный за пресной водой, получил стрелу в колено, а его люди, отступавшие со всей поспешностью, попросту не заметили, что он отстал. Когда к нему подступили английские ополченцы, капитан попробовал сдаться в плен по правилам дворянского этикета, однако какой-то ратник взял да и раскроил де Блаку череп. Вероятно, он попросту не знал, что за офицера можно было получить богатый выкуп.
Вопросы без ответов
А что же случилось с Mary Rose? Ответ очевиден: судно утонуло. Однако причина этого доподлинно не ясна до сих пор. Сэр Уолтер Рэли, легендарный английский моряк следующего поколения, полагал, что корабль обладал каким-то дефектом конструкции, из-за чего потерял равновесие при быстром развороте. Однако ещё в 1513 году сэр Эдвард Говард, испытывавший корабль на манёврах и командовавший им в бою, писал молодому Генриху VIII:
«Mary Rose», господин — самый благородный парусный корабль, и, как я полагаю, самый большой ныне корабль во всём христианском мире. Корабль стотонный не обгонит его».
Говард явно утверждал, что Mary Rose, несмотря на размеры, не уступит в скорости и манёвренности более мелкому кораблю. С другой стороны, не стоит забывать о перестройке, которой судно подверглось в 1530-х годах. Возможно, какие-то несовершенства конструкции были приобретены именно тогда.
Как бы то ни было, просто махнуть рукой на гибель такого мощного и дорогостоящего корабля Генрих не мог. Уже в конце июля 1545 года началось расследование по факту его затопления. В частности, был допрошен уже упоминавшийся Питер Кэрью. По итогам разговора с ним король пришёл к выводу, что всему виной было «недисциплинированное обращение», что автоматически делало виноватым уже покойного Джорджа Кэрью и его команду.
Анализ останков моряков, проведённый после того, как в 1982 году корабль был поднят со дна моря, показал, что примерно две трети от числа скелетов принадлежат выходцам из Южной Европы — вероятно, испанцам. В ту пору к услугам наёмников прибегали все европейские монархи. Эти люди также могли быть пленными, которых насильно завербовали на флот. В таком случае нет ничего удивительного в том, что внутри экипажа царил разлад: мало того, что он состоял из иностранцев, так ещё и вполне вероятно, что они могли попросту не владеть английским языком на должном уровне. Английские матросы, среди которых хватало воров, убийц и прочих сомнительных элементов, также не были ангелами. В таких условиях для конфликта многого не требовалось. Напряжённая атмосфера в коллективе вполне могла повлечь за собой халатность, в результате которой орудийные порты во время манёвра оказались открытыми.
Всё это порождает новый, вполне логичный вопрос: почему такой важный для королевского флота корабль, да ещё и под флагом самого вице-адмирала, доверили столь сомнительному и некомпетентному экипажу? Возможно, когда-нибудь мы получим ответ. Пока же мы достоверно знаем, что попытка Франциска I летом 1545 года высадиться в Англии провалилась. Спустя 43 года испанцы перехватят у французов эстафетную палочку, и к английскому берегу подойдёт новая, куда более известная армада.