Флот, который построил Людовик: почему Франция не смогла править морями?
Несмотря на то, что «отцом» французского военно-морского флота в том виде, в котором мы его себе представляем, принято считать кардинала Ришелье, по-настоящему флот «расцвел» уже в годы правления Короля-солнце. На момент полновластного восшествия на престол Людовик XIV располагал 31 военным кораблем, 11 из которых были заложены в 1658 году. К 1671 году общая численность военного флота Франции достигла 123 единиц. Несмотря на масштабы это «большой стройки», французский флот по-прежнему оставался преимущественно средиземноморским. Первостепенной задачей для Франции в 60-е годы было обеспечить притязания Людовика на испанское наследство и права его жены – инфанты Марии-Терезы Австрийской. Другой важной задачей была оборона от североафриканских мусульманских пиратов. Более того, ключевые базы флота находились на средиземноморском побережье Французского королевства, и, за исключением отправки нескольких подразделений в Новую Францию (Канаду) и на Антильские острова, корабли Людовика в те годы не покидали Срединного моря.
Однако постепенно начали обозначаться контуры нового геополитического противостояния. Испания выпала из когорты главных морских держав, однако ей на смену пришла Англия. Фокус противостояния за господство над морями сместился на север, и французское правительство ответило на новый вызов лихорадочным наращиванием морской силы. В период с 1661 по 1671 год было построено 106 кораблей и фрегатов – то есть по 10 с лишним в год. При этом, также наметилась тенденция к укрупнению – если сначала строились корабли 3-го ранга, то с 1664 года увеличилась доля кораблей 2-го, а затем, в 1668-1669 года были заложены первые корабли 1-го ранга. Все это дало результат – к 1670 году французский королевский флот обогнал по суммарному тоннажу флот англичан. Однако в этой бочке меда не обошлось без увесистой бадьи говна. Франция оказалась попросту не готова к такому резкому увеличению флотского штата. Не хватало буквально всего – квалифицированных кадров, вооружений, боеприпасов. Арсеналы Тулона и Бреста выгребли буквально до последнего гвоздя, но и этого было мало, поэтому все недостающее пришлось заказывать у голландцев. Кроме того, стоимость содержания флота выросла в четыре раза, что неслабо ударило по королевской казне – на момент 1671 года все удовольствие обходилось Людовику в 12 миллионов ливров в год.
Впрочем, жизнь, как водится, все переиграла, и в 1670 году Франция и Англия заключили союз, который привел к войне с голландцами, причем изначально она была намечена на 1671 год, однако в итоге отложили до следующего, 72-го. Участие французов в войне на море проявилось в отправке на соединение с английским флотом эскадры из 30 кораблей под командованием графа д’Эстре, которому явно не хватало опыта для такой операции. И не только ему. И если на суше у Людовика дела шли довольно хорошо, и его войска устроили в Нидерландах настоящий «блицкриг», вынудив голландцев открыть шлюзы и затопить часть собственных земель, чтобы сдержать наступление французской армии, то на море…кхм. Имея численное преимущество, английские и французские эскадры не смогли наладить взаимодействие, и уступили голландцам в крупных морских сражениях при Солебее (1672) и Схоневельде (1673). Уже в ходе кампании выяснилось, что французские капитаны не очень хорошо ориентируются в Ла-Манше и в водах Северного моря, а д’Эстре – откровенно «не тянет» обязанности адмирала. А в 1674 году Англия вышла из войны, оставив французский флот наедине с куда более опытным врагом. И вот здесь начались серьезные проблемы. Французскому флоту пришлось перейти к обороне, преимущественно защищая порты и арсеналы Бреста и Рошфора от голландских атак. И хотя успехи королевских армия на суше позволяли всерьез не опасаться вторжения голландцев, море осталось за последними. В итоге Англия примирилась с Соединенными Провинциями и теперь уже грозила Франции войной, так что Людовику XIV пришлось садиться за стол переговоров. В 1678 году был подписан мир.
Конец войны не стал окончанием для морских амбиций Короля-солнце. Напротив, грандиозное корабельное строительство возобновилось, и вскоре было заложено еще 48 новых кораблей. Однако никуда не делись и прежние французские проблемы с кадрами и ресурсами. Например, генеральная ревизия, проведенная в 1677 году (еще во время войны) выявила, что из 50 кораблей, относившихся к четырем первым корабельным классам (проще говоря – самые крупные корабли) 25, то есть половина, имели дефекты конструкции. Нехватка умелых матросов и опытных офицеров продолжала сказываться на действиях флота – корабли садились на мель и получали ненужные и глупые повреждения. Флот представлял собой дорогущий и сложный «девайс», пользоваться которым Людовик и его министры попросту не умели.
В 80-е годы флот в основном использовался как инструмент давления на более слабые региональные силы в Средиземноморье, вроде Генуи или алжирских пиратов. Его силы также оказывали давление на Османскую империю, вынудив султана заключить с Людовиком выгодный для последнего альянс. Французский флот блокировал Барселону в 1683-1684 годах и был постоянной угрозой для связей между Испанией и ее владениями в Италии. Проще говоря, французский флот стал дорогостоящим инструментом для шантажа.
Также постепенно Людовик стал сворачивать свои лихорадочные стройки, уделяя больше внимания обслуживанию и реконструкции уже имеющихся у него кораблей. И если на момент 1679 года французский флот включал 125 кораблей, то в 1688 году его численность равнялась 130. Таким образом, новые корабли приходили на смену старым, которые либо были потеряны, либо выводились из состава флота ввиду устаревания или критических дефектов, тогда как общая численность королевских морских сил критически не менялась. Другой важной тенденцией было укрупнение боевых кораблей – строилось все больше единиц, принадлежащих к первым рангам корабельного табеля. Если в 1661 году условное среднее количество пушек на французском корабле равнялось 42, то к 1691 году оно увеличилось до 64. Доля кораблей, принадлежавших к первому и второму рангам, увеличилась с 21% (1671 год) до 26% (1688 год). Однако ни угрозы Людовика, ни мощный флот не помешали его старому противнику Вильгельму Оранскому в 1688 году высадиться в Англии и изгнать оттуда Якова II Стюарта, который в итоге убежал как раз во Францию.
На момент начала войны Аугсбургской лиги в том же 1688 году, Людовик не имел в голове четкого плана, как ему использовать флот. Вместо того, чтобы попробовать повторить маневр Вильгельма Оранского и предпринять попытку высадить войска в Англии, он всего лишь рассматривал вариант провести ряд диверсий в Ирландии. Король «дозрел» лишь к 1690 году, решившись, наконец, отправить большой флот в Ла-Манш, чтобы, если получится, спровоцировать данной угрозой восстание против Вильгельма внутри Англии. После того, как голландец убежит с острова, туда должен был триумфально вернуться Яков II Стюарт, обретавшийся в изгнании во Франции на королевских харчах.
После того, как началась война, за короткий отрезов с 1689 по 1693 год Франция ежегодно спускала на воду по 17 кораблей, что было абсолютным рекордом того времени. Большие стройки и большие траты вернулись. Под непосредственным командованием адмирала Турвиля в 1690 году находилось 89 кораблей, в 1691 – 85, в 1693 – до 94. Даже тяжелое поражение в битве при Ла-Хоге в 1692 году не изменило ситуацию. Напротив, поврежденные корабли спешно чинились, утраченные – заменялись новыми. Однако это был меч, который так больше и не вынули из ножен. Франция, обогнавшая Англию по темпам строительства флота, оказалась не готова реализовывать весь его потенциал в бою. Английский народ не изгнал Вильгельма перед угрозой французских пушек, и после поражения при Ла-Хоге король более не предпринимал попыток организовать столь же масштабную операцию на море.
Необходимость сражаться против союза из нескольких государств истощала ресурсы французского королевства. Людовику приходилось думать как о сухопутных театрах войны, так и о морских, и оба этих направления требовали колоссальных финансовых вложений и огромных людских ресурсов. Как ни странно, «гвоздем в гроб» французского эскадренного флота стали не английские корабли, а вполне себе «сухопутная» напасть – Великий голод 1693-1694 годов, вызванный климатическими изменениями. Население Франции, составлявшее в то время порядка 20 миллионов человек, буквально за два года сократилось на более чем миллион, что в условиях войны было катастрофическим ударом. Денег на все уже не хватало, и Король-солнце должен был сделать выбор – армия или флот.
При всех колоссальных вложениях и той огромной мощи, что французский флот представлял собой на бумаге, реальные факты говорили против него. Он по-прежнему оставался преимущественно средиземноморским, и на западном побережье Франции попросту не хватало подходящих баз, чтобы постоянно угрожать Ла-Маншу крупными морскими силами. Просто для того, чтобы собраться для решающего удара, эскадра из Бреста должна была сначала дождаться и встретить эскадру из Тулона (то есть – из Средиземного моря), тогда как англичанам было рукой подать, и они могли найти множество способов не допустить этого соединения и разбить эскадры поодиночке. Морские операции 1689-1692 годов ощутимого успеха не дали, пусть Турвиль и показал себя с самой лучше стороны. Французские моряки по-прежнему плохо знали воды, окружавшие Британские острова.
С другой стороны, у главного противника французов тоже все было не слава Богу. Англичане мечтали разбить неприятеля в большом генеральном сражении на море – как в старые добрые времена Англо-голландских войн. Но Ла-Хог, при том, что принес победу, не стал для французов разгромом. Турвиль сохранил и увел флот в родные гавани. То есть, в теории, он мог вернуться. При этом, сам Вильгельм Оранский не доверял своим морским офицерам, считая их недостаточно лояльными и даже подозревал их в тайных сочувствиях Якову Стюарту, по-прежнему куковавшему во Франции. В таких условиях подтвердить лояльность можно было только решающей победой над французами, и как можно быстрее. И хотя Людовик не предпринимал новых крупных операций на море, наличие у него теоретической возможности сделать это вынуждали англичан напрягать все ресурсы, чтобы ускорить собственную программу корабельного строительства. Наконец, в 1694-1695 годах английский флот завладел стратегическим преимуществом – он впервые зимовал в гаванях Испании, и при этом не имел такой критической нехватки квалифицированных моряков, какая наблюдалась у французов.
Именно на фоне этих событий версальские стратеги постепенно переходят к тактике крейсерской войны (guerre de course) против вражеских торговых конвоев. Эти удары были направлены, в первую очередь, против голландцев – замысел состоял в том, чтобы нанести «торгашам» максимальные убытки и вынудить их выйти из союза с Англией. При этом, с самого начала крейсерская война была не просто личной инициативой каперов-частников – это были операции французского королевского флота. Когда Жан Бар в 1691 году атаковал голландскую рыболовную флотилию в Северном море, он сделал это в статусе офицера королевского флота и командовал как королевскими кораблями, так и кораблями, снаряженными на средства частных лиц (то есть каперскими). В 1693 году тот самый Турвиль, королевский адмирал, перехватил английский конвой, направлявшийся в Смирну, и добыл 30 миллионов фунтов призовых денег, фактически перекрыв годовые расходы казны на флот. Вместо стремления разбить англичан в решающем сражении и высадить войска на островах, французы решили экономически истощить неприятеля. Теперь эскадренный флот Людовика оборонял берега и порты Франции, в то время как стаи каперов терзали вражеские торговые маршруты и колонии.
Короткий период мира в 1698-1702 годах показал примерный паритет по суммарному тоннажу кораблей между Англией и Францией – примерно по 200 000 тонн для каждой из сторон. Пик тоннажа голландского флота в это время составил порядка 100 000 тонн. Начавшаяся вскоре Война за Испанское наследство ознаменовала закат французского флота. К 1709 году его численность сократилась со 120 единиц до 90, в период 1711-1713 годов – до 72. Если до 1707 года корона могла ежегодно тратить на флот от 14 до 24 миллионов ливров, то затем расходы сократились до суммы в 7-10 миллионов.
Главной целью в войне для Людовика было закрепить испанский престол за своим родственником-Бурбоном (что и дало название войне). Применительно к флоту это означало то, что теперь французским кораблям приходилось оборонять не только берега Франции и ее владений, но и владения испанской монархии. Испанский же флот представлял собой жалкое зрелище, и рассчитывать на него не приходилось от слова «совсем».
Проблемы начинаются с самого начала войны. В 1704 году Англия и ее союзники получают стратегическое преимущество в Средиземном море и овладевают Гибралтаром, после чего пресекают попытки французов отбить его. С 1705 года английский флот удерживал Барселону и Валенсию, с 1708 года – Менорку. Подобная активность англичан ставила Тулон под постоянную угрозу. Тем не менее, у французского флота были и свои локальные успехи. Так, например, в 1707 году французы сумели перехватить крупный вражеский конвой, выходящий из Ла-Манша, что позволило французским силам в Испании перевести дух. Как сформулировал цель для флота сам морской министр Поншартрен (сын канцлера Франции, носившего ту же фамилию), королевские морские силы должны были «заставить англичан и голландцев управлять неповоротливыми военными армадами, стоящими баснословных денег… и распылить их силы на многочисленных театрах войны». Теперь целью было не дать врагу одно генеральное сражение, победа в котором приводила бы к доминированию на море. Теперь в приоритете были действия на коммуникациях противника и внезапные атаки его отдаленных баз. И если с 1702 по 1708 годы значительный процент кораблей в крейсерских эскадрах составляли суда королевского флота, то после 1708 года Людовик все чаще стал давать ссуды на строительство кораблей частным лицам.
На волне этой «крейсерской лихорадки» французы разработали новый тип корабля – 70-пушечный двухпалубник, достаточно быстрый и маневренный, чтобы действовать против конвоев, и при этом имевший серьезное вооружение, позволяющее давать англичанам конкурентный ответ в бою. Естественно, в бою против больших линейных кораблей у них было мало шансов, но подобный сценарий считался крайне нежелательным. Однако как бы то ни было, крейсерская война – это заведомо тактика слабого. Она могла дать результат в краткосрочной перспективе, но если смотреть на ситуацию глобально – это была постепенная деградация. Привыкая действовать против конвоев, французские морские офицеры безнадежно отставали от англичан во всем, что касалось опыта и противостояния с боевыми соединениями противника. Сложно сказать, что стало бы с французским флотом, не случилось демографического кризиса конца XVII века и сопутствовавшего ему экономического упадка королевства. Даже со всеми ресурсами, доступными Франции, вести затяжную войну против целой коалиции противников было чрезвычайно сложно, и суровая действительность заставляла выбирать между армией и флотом. Людовик XIV выбрал армию, тем самым буквально оставляя море в руках англичан.
Автор: Александр Свистунов
Еще больше интересного - в telegram-канале автора! Подпишись!
Паблик в ВК