Дон Рэба, дон Рэба! Не высокий, но и не низенький, не толстый и не очень тощий, не слишком густоволос, но и далеко не лыс. В движениях не резок, но и не медлителен, с лицом, которое не запоминается. Которое похоже сразу на тысячи лиц. Вежливый, галантный с дамами, внимательный собеседник, не блещущий, впрочем, никакими особенными мыслями…
Три года назад он вынырнул из каких-то заплесневелых подвалов дворцовой канцелярии, мелкий, незаметный чиновник, угодливый, бледненький, даже какой-то синеватый. Потом тогдашний первый министр был вдруг арестован и казнен, погибли под пытками несколько одуревших от ужаса, ничего не понимающих сановников, и словно на их трупах вырос исполинским бледным грибом этот цепкий, беспощадный гений посредственности. Он никто. Он ниоткуда. Это не могучий ум при слабом государе, каких знала история, не великий и страшный человек, отдающий всю жизнь идее борьбы за объединение страны во имя автократии. Это не златолюбец-временщик, думающий лишь о золоте и бабах, убивающий направо и налево ради власти и властвующий, чтобы убивать. Шепотом поговаривают даже, что он и не дон Рэба вовсе, что дон Рэба — совсем другой человек, а этот бог знает кто, оборотень, двойник, подменыш…

Что он ни задумывал, все проваливалось. Он натравил друг на друга два влиятельных рода в королевстве, чтобы ослабить их и начать широкое наступление на баронство. Но роды помирились, под звон кубков провозгласили вечный союз и отхватили у короля изрядный кусок земли, искони принадлежавший Тоцам Арканарским. Он объявил войну Ирукану, сам повел армию к границе, потопил ее в болотах и растерял в лесах, бросил все на произвол судьбы и сбежал обратно в Арканар. Благодаря стараниям дона Гуга, о котором он, конечно, и не подозревал, ему удалось добиться у герцога Ируканского мира — ценой двух пограничных городов, а затем королю пришлось выскрести до дна опустевшую казну, чтобы бороться с крестьянскими восстаниями, охватившими всю страну. За такие промахи любой министр был бы повешен за ноги на верхушке Веселой Башни, но дон Рэба каким-то образом остался в силе. Он упразднил министерства, ведающие образованием и благосостоянием, учредил министерство охраны короны, снял с правительственных постов родовую аристократию и немногих ученых, окончательно развалил экономику, написал трактат "О скотской сущности земледельца" и, наконец, год назад организовал "охранную гвардию" — "Серые роты". За Гитлером стояли монополии. За доном Рэбой не стоял никто, и было очевидно, что штурмовики в конце концов сожрут его, как муху. Но он продолжал крутить и вертеть, нагромождать нелепость на нелепость, выкручивался, словно старался обмануть самого себя, словно не знал ничего, кроме параноической задачи — истребить культуру.

«Целыми неделями тратишь душу на пошлую болтовню со всяким отребьем, а когда встречаешь настоящего человека, поговорить нет времени.»

Возвращаясь к хитам Советской фантастики выбор пал на данный роман. "Трудно быть богом" - удивительное произведение, написанное талантливыми братьями Стругацкими. Роман представляет собой не только захватывающее приключение, но и глубокую философскую идею. Это произведение, которое покорило сердца десятков тысяч читателей по всему миру. Авторы тонко раскрывают сюжет, при этом напоминая нам о ценности гражданской позиции и гуманизма в любых условиях, ну или история о том, куда может привести бездействие или излишнее вмешательство.

«— Я полагаю, главное — никого не трогай, и тебя не тронут, а?
Румата покачал головой.
— Ну нет, — сказал он. — Кто не трогает, тех больше всего и режут.»

Главный герой романа – Антон (дон Румата), который является наблюдателем из будущего, работающего в ИЭИ (Институт экспериментальной истории), отправленным на планету, прогресс которой остановился по аналогии с земным в темном Средневековье. Антон обладает высоким интеллектом и передовыми технологиями, но ему запрещено вмешиваться в ход событий и изменять историю. Он сталкивается с жестокостью, невежеством и безумием местных жителей, которые проживают в мире, полном страданий и угнетения. Антон постоянно борется между принципом невмешательства и моральными дилеммами и постепенно понимает сложность своей миссии. Внутренний монолог главного героя о происходящем вокруг, и то, как он с ненавистью рассуждает об ограниченных душой и умом личностях, которые по тупости своей сжигают грамотеев, берет за душу. Это было мощно.

«Зло неистребимо. Никакой человек не способен уменьшить его количество в мире. Он может несколько улучшить свою собственную судьбу, но всегда за счет ухудшения судьбы других.»

Авторы вложили в роман глубокую идею о том, что сложно быть богом, то есть иметь власть и возможности изменить мир, но не иметь права этого делать. Они поднимают вопросы о моральной ответственности, границах вмешательства и о том, что может произойти, если один человек обладает неограниченной властью над другими. Роман также затрагивает тему развития общества, нравственности и ценностей. Но в целом очень легок, читается как мне показалось, легко.

Есть в книге и место юмору. При появлении барон Пампа забирает к себе львиную долю внимания. Эдакий балагур-алкоголик имеющий недюжинною силу и любящий покутить. Эпизоды с ним невольно вызывают улыбку. Так же забавляло внедрение Антоном в моду аристократии обычного носового платка и его размышления о том, как бы внедрить в моду еще и нижнее белье, и желание мыться, хотя бы раз в месяц. Вообще, брезгливость дона Руматы очень мешала в работе: при попытке выведать у одной фрейлины важную информацию, задуманная миссия полностью провалилась, полностью. Его просто чуть не стошнило от того, как она «благоухала».

Однако, исходя из романа, мне категорически непонятна цель Института. Смысл в этом почти пассивном наблюдении? А главное, ведется оно, преимущественно, из теплых местечек - наблюдатели занимают, как правило, высшие дворянские посты при Правителе и так далее. Смысл данного статуса, когда ты бездействующий наблюдатель?  Возможно она раскрыта в других книгах цикла.  Тем более весь трагизм не полон, когда понимаешь, что дело происходит в одном королевстве, но на планете оно не одно и часть спасённых ученых Румата переправлял в другие государства, где они уже себя чувствовали хорошо. И да, тут институт уже вмешивался. Институт биполярности.

«Умные нам ненадобны. Надобны верные.»

В целом, роман "Трудно быть богом" А. и Б. Стругацких является великолепным произведением, которое сочетает в себе фантастику, философию и приключение. Он заставляет задуматься о моральных и не очень сторонах власти и нравственности, а также погружает читателя в уникальный мир, наполненный драмой и трагедией. Рекомендую эту книгу всем любителям фантастики и приключения и тем, кто ценит глубокие идеи, заложенные в Романе.

Если оценивать, то 4 из 5 или 8 из 10.

Источник: Мой телеграм канал

Его проекты закрывали, а уже готовые фильмы не выпускали в прокат, и тем не менее Алексей Юрьевич продолжал снимать кино именно так, как он его видел.

«Ты кончаешь школу, сделай для меня одно: попробуй поступить в театральный на режиссерский факультет», — много лет назад с такой просьбой писатель Юрий Герман обратился к своему сыну. Алексею тогда было всего пятнадцать, и он собирался посвятить себя медицине. Ни сам мальчик, ни его отец не знали, насколько важным и правильным будет решение отказаться от одной профессии в пользу другой.

Алексей Юрьевич Герман родился 20 июля 1938 года в Ленинграде, в семье известного писателя. Среди его близких родственников не было осужденных по 58-й (политической) статье. Напротив, советская власть, казалось, дала Германам все для благополучной жизни. При этом Алексей Юрьевич не понаслышке знал всю несостоятельность того политического и социального строя, в котором ему довелось родиться и жить.

«В 1956-м наш дом был набит чужими людьми: ехали зэки и не знали к кому. Они жили у нас. <…>
У нас жил Макарьев [Иван Макарьев — критик и литературовед], из-за которого потом якобы застрелился Фадеев; папа говорил, что именно на подоконнике этого Макарьева был написан «Разгром» [первый роман Фадеева]. Потом этот Макарьев повесился. Многие вешались после освобождения. Другой прислал обратно ключи в ЦК со словами: «Я думал, у вас рабочий класс живет в квартирах, а он живет в бараках» — и тоже повесился. Многие возвращались и ничего здесь не находили».

Алексей Герман

Отсюда образы заключенных и обитателей коммуналок, которые в том или ином варианте войдут во все фильмы Алексея Германа, включая фантастическую драму «Трудно быть богом». Перенасыщенные бытовыми деталями и репликами посторонних героев, включающие в себя бесконечное количество планов, фильмы Германа затягивают зрителя в свое пространство, заставляя их существовать в придуманном режиссером мире. Наибольшего эффекта проникновения Герман добился в последней картине, когда камера на лбу у Руматы, придуманная еще Стругацкими, дала возможность поставить зрителя на место главного героя и время от времени показывать происходящее его глазами, как в компьютерных играх. Но до того, как прийти к окончательному варианту «Трудно быть богом», режиссер преодолел долгий жизненный путь из шести снятых картин и бесконечного количества замыслов, которые воплотить так и не удалось.

Первая заметная работа Германа — драма «Седьмой спутник» (1967) — создана совместно с Григорием Ароновым. Скорее всего, это одна из самых коммерчески успешных работ Алексея Юрьевича до перестройки: фильм хотя бы вышел на экраны сразу после окончания работы над ним. Критики отмечали в «Седьмом спутнике» некоторую театральность, сказался многолетний опыт работы Германа в качестве театрального режиссера, что, однако, придает картине свой, особенный характер.

Следующим этапом в творческой биографии Германа должна была стать лента «Трудно быть богом», уже было написано несколько вариантов сценария и даже выбрана натура для съемок, но события, произошедшие в 1967-м в Праге, разрушили мечты авторов: Черный орден стал напрямую ассоциироваться с советскими войсками, вошедшими в чешскую столицу. Известно, что идея снять картину по повести Стругацких, не покидала Германа даже тогда, когда в редакции «Ленфильма» ему посоветовали не только забыть о ней, но и выбросить книгу из домашней библиотеки, чтобы избежать неприятностей, однако все попытки оказались тщетными.

В 1970 году Алексей Герман снимает «Проверку на дорогах». Фильм вышел на экраны только в 1985-м. «Проверку» обвиняли в том, что режиссер дал неверную картину войны, «дегероизировал» движение народного сопротивления. Драме не помогли ни громкое имя Юрия Германа — автора повести «Операция «С Новым годом!», по мотивам которой был снят фильм, ни предыдущие успехи сценариста Эдуарда Володарского.

Закрыли и другую германовскую ленту — «Двадцать дней без войны». Можно не сомневаться, что ее ждала бы участь «Проверки», если бы в дело не вмешался Константин Симонов. Главный режиссер БДТ Георгий Товстоногов уговорил поэта и писателя вступиться за картину. Тот был автором сценария к ней, однако не одобрял некоторых решений Германа. В итоге, поддавшись уговорам Товстоногова, Симонов устроил грандиозный скандал на повторном просмотре в Госкино. Картина «Двадцать дней без войны» была выпущена на экраны лишь через полтора года.

Похожая участь ждала и киноленту «Мой друг Иван Лапшин». Драма была закончена в 1982-м, а вышла в 1984-м. «После просмотра фильма на художественном совете нам устроили овацию, в выступлениях говорили, что теперь уже больше нельзя снимать по-прежнему, нельзя плохо работать. Мы торжественно отпраздновали сдачу, а потом началось. Где-то кому-то картина не понравилась; многие, кто нас хвалил, о своих словах тут же забыли; в студийной многотиражке «Кадр» появилась статья, что, если как следует разобраться, то «Лапшин» — картина гадкая. Фильм лег на полку, студия осталась без премии и опять должна была выплачивать всю его стоимость», — вспоминал Алексей Герман. В конце концов судьба «Лапшина» сложилась удачно: после освобождения из чиновничьего «плена» он был хорошо принят на фестивале в Локарно, где его автор получил приз Эрнеста Артариа, а позже удостоился и Госпремии РСФСР.

В 1990-х Герман работал над черно-белым ретро о сталинской эпохе — «Хрусталев, машину!». Фильм, как утверждал сам автор, посвящен его семье, и почти у каждого из персонажей есть свои реальные прототипы.

«Дело происходит, когда умирает Сталин, и никто об этом еще не знает. Русский генерал. Огромный, красивый, который считает, что все это его не касается — то, что происходит в стране. Все занимаются евреями, а его — пронесет. И вот его судьба. Достаточно драматичная и любопытная. Еще там есть иностранец, который приехал, чтоб всем сделать хорошо, а сделал плохо. Есть мальчик, который вроде бы я сам, и чуть-чуть моя семья. Сталин и Берия тоже там существуют, но через призму этого генерала. И так плетутся три линии: генерал, иностранец, мальчик… Мальчик достаточно дрянной. Я, например, никогда не доносил на собственного отца, а в фильме мальчик пытается это сделать».

Алексей Герман

Прообразом иностранца, скорее всего, стал английский коммунист Пат Уинкот, одним из первых выпущенный после хрущевской амнистии политзаключенных. Уинкот не раз бывал в доме Германов и общался с отцом Алексея Юрьевича.

Работу над своим финальным фильмом «Трудно быть богом» Герман начал в 2000 году. Сценарий, написанный им совместно со Стругацкими, уже не годился, и Алексей Герман вместе с женой Светланой Кармалитой написали новый текст, изменив логику и структуру повествования, но оставив многие авторские диалоги, которые встречаются в романе. Самым важным для режиссера было осуществить давнюю мечту, на коммерческий успех этого проекта никто не надеялся.

«Это ж тоска зеленая — два с половиной часа на экране рассуждать, почему мы такие, к чему приехали, почему у нас ничего не получается, почему мы всё друг другу прощаем. Кому это надо? Сейчас вот повсюду «Менты».

Алексей Герман

Работа над фильмом продолжалась около 13 лет. За это время картина обросла разнообразными легендами, домыслами и даже анекдотами. Сам автор до премьеры так и не дожил, работу над фильмом заканчивали Светлана Кармалита и Алексей Герман-младший. Впервые драма «Трудно быть богом» была показана на Римском кинофестивале в 2013 году.

Источник: https://www.culture.ru/persons/2389/aleksei-german

Другие материалы:

• Жизнь как антиутопия — биография и творчество Джорджа Оруэлла, к 120-летию со дня рождения писателя

• Анита Стриндберг — шведская королева итальянских ужастиков

• Генеалогия капитана Врунгеля — ко дню рождения Андрея Некрасова, автора приключений знаменитого морского волка

• Генри Райдер Хаггард — писатель, мистик, общественный деятель

• Коротенько о книге Эдвара Бульвер-Литтона «Грядущая раса»

• «Трансформеры» — какие из них лучшие?

• Комиксы по «Терминатору» — как они расширяют его вселенную

• Инопланетянин — кто придумал этот термин в СССР

• Вышел тизер сериала «Задача трех тел» — адаптации романа Лю Цысиня от шоураннеров «Игры престолов»

• Сверхъестественный ужас — в «Смешариках»: Лавкрафт, Лем, Карпентер, Стивенсон

• Чебурашка 2: Возвращение зверя — о возможных продолжениях нашумевшего блокбастера

• Зубная щётка для маньяка — как создавался мир «Молчания ягнят»

• Игорь Олейников — художник-самоучка из России, который рисовал иллюстрации к сказкам и добился мирового признания

• Скруллы, Крии и другие — гид по инопланетным расам Marvel

• 5 сериалов похожих на «Черное зеркало»

• Классика научной фантастики — Артур Кларк. 2001: Космическая одиссея

• Одиссей из Великобритании — Артур Кларк

• Классика кинофантастики — «Марсианин» (2015), реж. Ридли Скотт

• «Ну, Котёночкин, погоди!» — о жизни и творчестве самого известного мультипликатора СССР

• «Аватар» — каким был первый фильм, с которого началась колониальная экспансия Джеймса Кэмерона

• 10 самых старых немых хорроров — были сняты в начале XX века, а посмотреть их можно и сегодня

Достижения цивилизации можно использовать во благо, а можно и во зло, все зависит в чьи руки они попадают, и какими внутренними убеждениями руководствуются эти руки, однако остановить прогресс невозможно и прогресс действует как в интересах добра, та и в интересах зла.

Первый раз проблему неправильного использования достижений прогресса против человечества, Братья Стругацкие сформулировали в своем романе "Трудно быть Богом".

— Ящик! — рявкнул отец Кабани и надолго замолчал, делая странные движения щеками. Румата, не спуская с него глаз, перенес через скамью ноги в покрытых пылью ботфортах и уселся, положив мечи рядом.
— Ящик… — повторил отец Кабани упавшим голосом. — Это мы говорим, будто мы выдумываем. На самом деле все давным-давно выдумано. Кто-то давным-давно все выдумал, сложил все в ящик, провертел в крышке дыру и ушел… Ушел спать… Тогда что? Приходит отец Кабани, закрывает глаза, с-сует руку в дыру. — Отец Кабани посмотрел на свою руку. — Х-хвать! Выдумал! Я, говорит, это вот самое и выдумывал!.. А кто не верит, тот дурак… Сую руку — р-раз! Что? Проволока с колючками. Зачем? Скотный двор от волков… Молодец! Сую руку дв-ва! Что? Умнейшая штука — мясокрутка называемая. Зачем? Нежный мясной фарш… Молодец! Сую руку — три! Что? Г-горючая вода… Зачем? С-сырые дрова разжигать… А?!
— Кто сложил все в ящик — он знал, для чего это выдумано… Колючки от волков?! Это я, дурак, — от волков… Рудники, рудники оплетать этими колючками… Чтобы не бегали с рудников государственные преступники. А я не хочу!.. Я сам государственный преступник! А меня спросили? Спросили! Колючка, грят? Колючка. От волков, грят? От волков… Хорошо, грят, молодец! Оплетем рудники… Сам дон Рэба и оплел. И мясокрутку мою забрал. Молодец, грит! Голова, грит, у тебя!.. И теперь, значит, в веселой башне нежный фарш делает… Очень, говорят, способствует…
— Горючая вода! — провозгласил он, наконец, перехваченным голосом. — Для растопки костров и произведения веселых фокусов. Какая же она горючая, если ее можно пить? Ее в пиво подмешивать цены пиву не будет! Не дам! Сам выпью… И пью.

Более развернуто, в виде целой повести, принцип "Хищных вещей века" был сформулирован в сочетании с другой темой, которая стояла и стоит перед мировым сообществом - проблемой наркомании.

Я вынул слег из своего приемника и из приемника Римайера, положил перед собой на стол и снова попытался вспомнить, где же я видел точно такие детали и почему мне кажется, что я видел их даже неоднократно. И я вспомнил. Я сходил в спальню и принес оттуда фонор. Мне даже не понадобилась отвертка. Я снял с фонора футляр, сунул указательный палец под раструб одоратора и, зацепив ногтем, извлек вакуумный тубусоид ФХ-92-У, четырехразрядный, статичного поля, емкость два. Продается в магазинах бытовой электроники по пятьдесят центов за штуку. На местном жаргоне — слег.

Так и должно быть, подумал я. Нас сбили с толку разговоры о новом наркотике. Нас постоянно сбивают с толку разговоры о новых ужасных изобретениях. Мы уже несколько раз садились в аналогичную лужу. Когда Мхагана и Бурис обратились в ООН с жалобой на то, что сепаратисты применяют новый вид оружия — замораживающие бомбы, мы кинулись искать подпольные военные фабрики и даже арестовали двух самых настоящих подпольных изобретателей (шестнадцати и девяноста шести лет). А потом выяснилось, что эти изобретатели совершенно ни при чем, а ужасные замораживающие бомбы были приобретены сепаратистами в Мюнхене на оптовом складе холодильных установок и оказались бракованными суперфризерами. Правда, действие этих суперфризеров действительно было ужасным. В сочетании с молекулярными детонаторами (широко применяются подводными археологами на Амазонке для отпугивания пирайи и кайманов) суперфризеры были способны дать мгновенное понижение температуры до ста пятидесяти градусов холода в радиусе двадцати метров. Потом мы долго убеждали друг друга не забывать и всегда иметь в виду, что в наше время буквально ежемесячно появляется масса технических новинок самого мирного назначения и с самыми неожиданными побочными свойствами, и свойства эти часто бывают таковы, что нарушения закона о запрещении производства оружия и боеприпасов становятся просто бессмысленными. Мы сделались очень осторожными с новыми видами вооружения, применяемыми различными экстремистами, и спустя всего год попались на другом, когда принялись искать изобретателей таинственной аппаратуры, с помощью которой браконьеры выманивали птеродактилей далеко за пределы заповедника в Уганде, и нашли остроумную самоделку из детской игрушки "Встань-сядь" и довольно распространенного медицинского прибора. А вот теперь мы поймали слег — сочетание стандартного приемника, стандартного тубусоида и стандартных химикалий с очень стандартной горячей водопроводной водой.

Пример использования достижений человечества во имя зла, очень хорошо показан в фильме Аллы Суриковой "Человек с бульвара Капуцинов".

В фильме показано, как с помощью кино, можно сеять "разумной, доброе, вечное", а можно и создавать "коммерческое кино", которое эксплуатирует самые низменные человеческие чувства. Антагонистами в фильме были Джонни Фёст и Мистер Секонд.

Первый с помощью кино воспитывал в людях добрые чувства, просвещал, второй использовал кино для извлечения прибыли, спекулируя на низменных чувствах.

Прогресс остановить невозможно, можно только лишь делать так, чтобы достижения прогресса использовались во благо. Ничего другого, как только идеологическое воспитание тут придумать невозможно.

Самый яркий пример использования прогресса во зло - телекоммуникационная сеть "Интернет" .

Вот как в своей статье «Мир через полвека» академик Андрей Дмитриевич Сахаров описывал "Интернет"

"В перспективе, быть может, поздней, чем через 50 лет, я предполагаю создание всемирной информационной системы (ВИС), которая сделает доступным для каждого в любую минуту содержание любой книги, когда-либо и где-либо опубликованной, содержание любой статьи, получение любой справки».

А потом появился Пикабу...

Обозначение фекалий в названии рецензии не говорит о неуважении к Алексею Герману, грандмастеру отечественному кино, а просто выражает суть того, что в фильме происходит.

Логический итог всего творчества Алексея Юрьевича – вердикт-приговор человечеству, которое автор великолепной «Проверки на дорогах» под занавес от души накормил говном.

Да простят мне использование этого слова, но я его здесь всего один раз употреблю, в фильме оно звучит гораздо чаще по самым различным поводам. И не только звучит. Стоит предупредить зрителей с особо тонкой и нежной духовной организацией, что испражнения человеческие на протяжении без малого трёх часов картины придётся лицезреть неоднократно. Впрочем, это не самое страшное. Будут ещё и кровь, и кишки, и голые задницы, и гениталии (не только человеческие, но и животных). Справедливости ради, отмечу, что снято всё это великолепно, как и положено в картинах Германа-старшего, который славился многолетним тщательным «вылизыванием», если допустима такая метафора в данном случае, каждого кадра своих кинолент. А этот фильм, как мы знаем, режиссёр создавал так долго, что даже не успел до конца его озвучить.

Те, кто во всей России, кроме дерьма ничего увидеть не могут, радостно покрикивают, что это кино Герман снял о ненавидимой ими Рашке, но, по моему мнению, это не так. Несмотря на то, что в позднем его творчестве явно прослеживаются антисоветские мотивы, в своей лебединой песне большой художник, которым, вне всякого сомнения, являлся этот режиссёр, не стал бы себя ограничивать национально-геополитическими рамками. А в том, что это его последний фильм, он не сомневался, о чём неоднократно говорил в интервью. Напоследок признанный классиком ещё при жизни автор плюнул в лицо всему миру, и цивилизованной Европе тоже, не ограничивая себя исключительно родиной. Плюнул так же легко и смачно, как это делает любой дворовый пацанёнок, сидящий в подъезде, и как это делают персонажи его фильма. Особенно «по-королевски» получается плеваться у благородного дона Руматы, сверкающие харчки которого то и дело вспарывают чёрно-белое, как и положено «по Герману», экранное пространство.

Если кто-то вдруг, по простоте душевной, думает, что фильм является экранизацией романа Стругацких – забудьте об этом. Как бы ни измывались над литературным материалом братьев-фантастов Тарковский или Бондарчук, оказалось, что до настоящего Мастера им очень далеко. Это удивительное ощущение: то же название («Трудно быть Богом»), те же имена персонажей и географические названия, та же эпоха (Средневековье), а в совокупности всё совсем другое. Скорее можно подумать, что это экранизирована «Норма» Владимира Сорокина, в этом романе каждый житель условной страны, подозрительно похожей на СССР, ежедневно получал паёк, ту самую норму – некую коричневую субстанцию – которую волен был употребить, как ему заблагорассудится, но употребить обязательно! У Владимира Георгиевича, понятно, большинство героев предпочитали свою норму съедать, известно ж «всякое … любит наш народ». У Алексея Юрьевича всё гораздо круче (хотя, казалось бы, что может быть круче Сорокина?): люди живут в этой самой коричневой субстанции: месят её ногами, то и дело падают в неё, лежат в ней, ползают, а иногда и размазывают по собственному лицу.

Камера, которая уже в «Хрусталёве» начинала жить какой-то своей собственной жизнью, в «ТББ» стала отдельным персонажем. Она провоцирует попавших в поле её зрения на какие-либо поступки, сама при этом безмолвно и бесстрастно всё фиксирует. В неё бесстыдно заглядывают, кривляются перед ней, показываю неприличные жесты, языки, корчат рожи, с ней разговаривают, спорят, а однажды Румата даже в сердцах чуть не отвернул её прочь. Самого же Румату здесь именуют богом, прямо так и говорят ему в лицо «Ты же у нас Бог». Ну, а он после финальной резни озвучивает и само заглавие фильма, загасив этим неожиданно вспыхнувший на мгновение пафос Стругацких. Как же было обойтись без цитируемого на всех перекрёстках «Там, где торжествуют серые, всегда в результате приходят чёрные»? Не обошлось, да, но хрустально-колокольный тон этой фразы тут же намеренно снижается следующей репликой, и сквозь плевки в кулак Румата изрекает «напиши про меня, что Богом быть трудно». Относится это не только и не столько к Румате, сколько к самому Герману.

Конечно, ему трудно быть богом. Творцом с большой буквы, в конце жизни очутившемся в мире, в котором дерьмо – это норма. Тщательно фиксировать все его уродства и изъяны, наблюдать за творимыми здесь непотребствами и ужасами, выкристаллизовывать в красивейшие кадры бесконечные массы грязи, гниющей плоти, мочи, рвоты и прочих выделений. Трудно, грустно и тоскливо быть богом этого мира. Мира, который создал Герман.

ПС. По-настоящему прекрасен средневековый джаз, которым начинается и заканчивается картина.

Источник: ОП! Обыкновенный Постмодернизм

Другие мои отзывы на фильмы и сериалы:

«Ад» Анри-Жоржа Клузо / L'enfer d'Henri-Georges Clouzot (2009)
3 дня на убийство / 3 Days to Kill (2014)
12 обезьян / Twelve Monkeys (2015-2018)
Бакстер, Вера Бакстер / Baxter, Vera Baxter (1977)
Барбарелла / Barbarella (1968)
Верно, безумно, глубоко / Truly Madly Deeply (1990)
Город гангстеров / Mob City (2013)
Десятая жертва / La decima vittima (1965)
Зелёный сойлент / Soylent Green (1973)
Игра престолов / Game of Thrones (2011-2019)
Истории роботов / Robot Stories (2003)
Исчезнувшая / Gone Girl (2014)
Красота по-американски / American Beauty (1999)
Кто хочет убить Джесси? / Kdo chce zabt Jessii? (1966)
Легонг: Танец девственниц / Legong: Dance of the Virgins (1935)
Мечтатели / The Dreamers (2003)
Парень и его пёс / A Boy and His Dog (1974)
Сафо / Sappho (2008)