Всё началось с того, что всё плохо закончилось.
То есть, не закончилось, просто всё стало настолько плохо, что это проще было выкинуть и начать заново. Что я и сделал. Конечно, несколько удачных моментов я перенял, например, Землю, Небо и Свет в прошлые разы отработали до блеска. Вот и теперь я взял готовый скрипт, да и запустил. А вот животных создавать не стал. Чтобы ни у кого не возникали вопросы, например, зачем нужно было создавать спирохет. Создал аминокислоты и полисахариды и сказал им: «плодитесь и размножайтесь». А дальше оно само. На самотёк это тоже отпускать не хотелось, кое-где пришлось даже вмешиваться и направлять процесс в нужное русло. Иначе эти динозавры сожрали бы всё зелёное и всё равно в итоге передохли бы от голода! Но получилось в общем, неплохо. Человек создался тоже, как и в прошлом проекте, вроде бы даже на вид такой же. Только не из глины, а из обезьяны. По секрету вам признаюсь: разум пришлось вписывать отдельным скриптом, иначе оно бы дальше палки и острых камней не ушло. Туповат человек получился из обезьяны, что тут скажешь. Похоже, разум — это нечто, противоречащее природе по своей … кхм … природе. Надо будет поднять вопрос на следующем собрании демиургов, может зря мы вообще затеяли эту божественную эволюцию именно человеков? Вот, какие красивые у меня дельфины получились!
— Ну, так и бегают с палками голышом твои гомосапиенсы? — это Яшка подошёл, заглянул в проект через плечо. — Ты их в раю поселил, или так и оставил, где они самозародились?
— В раю, разумеется. — я не скрывал раздражения, Яшка любит задавать вопросы, ответ на которые очевиден. — Я всё ещё считаю, что человек создан для счастья, как…
— Помню, помню! — перебил меня собеседник. — Но ты же видел, к чему это привело. Где там счастье оказалось в результате?
— Слушай, ну вот… ты не помогаешь совершенно! Я скрипт разума с нуля написал, не стал наш общий брать. Кажется мне, что в нём ошибка базовая. Свобода воли называется.
— Но без свободы воли невозможна божественная эволюция! Если они будут делать только то, что им велят, то о каком духовном росте может быть речь?
Яшка был прав, а у меня не было никакого резона не соглашаться с ним. Я молча прикрутил элемент свободы воли к патчу распознавания добра и зла и запустил компиляцию обновления. Пока шла компиляция, картина, которую мы наблюдали во всеведушку, изменилась.
— Смотри, познают мир! — радовался Яшка. — Названия объектам дают!
Я не разделял его радости. Названия объектам давать и оперировать с использованием указателей могли и големы. Нам же была важна эволюция духа. То есть, стремление к лучшему. Лучшему, чем мы сами — демиурги. Я решительно выдохнул и запустил установку распознавания добра и зла.
— Ну, давай, Лёлик, — пожелал мне удачи Яшка. — Я держу за тебя кулаки!
В раю Змей поднял голову и обратился к женщине, стоящей под деревом распознавания добра и зла. Всё пошло по плану, ведь у женщины ещё не было свободы воли, так что она отвечала в соответствии с программой и вскоре уже кусала сладкий плод, предлагая половину своему мужчине. Установка патча распознавания добра и зла не займёт много времени.
Вернувшись к всеведушке, я первым делом обратил внимание на новый элемент, придуманный моими сапиенсами. Конечно, я узнал его, но никогда раньше никто не использовал его таким образом, как мои сапиенсы. Понаблюдав некоторое время, я позвал Яшку.
— Посмотри и скажи, что ты думаешь по этому поводу. — попросил я его.
— Ну, сапиенсы. Держутся за руки. А что это на них такое? Для одежды маловато, для украшений слишком просто. Может, просто само налипло?
— Вот и я не знаю. Сейчас спрошу.
Я взял микрофон и включил связь с раем.
— Адам! — раздался мой голос над головами сапиенсов. Мы всегда называли первых сапиенсов Адамами, чтобы не запутаться. То есть, из-за лени.
Реакция сапиенсов была странной. Они не остановились, задрав голову, как обычно, а испуганно удрали в ближайшие заросли бамбука. Я ошарашенно посмотрел на Яшку, а тот не менее ошарашенно смотрел на меня.
— Адам, ты что делаешь? Ты что, прячешься от всевидящего бога? Выходи, дурачок, я всё равно знаю, что ты там.
— Я не выйду. — раздался голос Адама из динамика всеведушки. — Я голый.
— Адам, я тебя создал по образу и подобию своему, я прекрасно знаю, что ты голый.
— Я… я не могу. Я стесняюсь.
Яшка дотянулся до ручки и замедлил время до предела, обратным движением отключив связь. Я отмотал запись всеведушки назад и мы просмотрели, что произошло в раю за время нашего отсутствия. С установленным распознаванием добра и зла сапиенсы сначала мило улыбались друг другу, как прежде держась за руки, как вдруг Адам показал на грудь Евы и расхохотался. Ева явно обиделась и дёрнула Адама за его причиндалы. Охнув от боли, Адам попытался сделать то же самое, но не преуспел, за отсутствием у Евы необходимого для дёргания оборудования. Удивлённый, он рассматривал строение женщины, как будто первый раз увидел их различия. Заявив, что у неё там «странная конструкция», он сорвал лист с бананового дерева и обернул себе вокруг бёдер. Ева тут же забыла свои обиды и тоже обернулась в такой же лист. Чуть подумав, она обернула ещё один лист вокруг груди.
— Ну, по крайней мере мы теперь знаем, откуда у них взялось «это», — задумчиво сказал Яшка, ткнув в недоодежду-недоукрашение. — Но всё ещё непонятно, что значит «стесневаться» или как там он сказал. И на кой… то есть, зачем они нацепили на себя эти листья? Они же не защищают от … ни от чего!
Самое простое было бы спросить у Адама, но как быть тогда с имиджем всеведующего бога? Я был в растерянности. Поломав голову над этой задачей ещё какое-то время, мы нашли-таки решение, точнее, Яшка нашёл. Подстроив свой голос под мой, он запустил время и включил вещание.
— Адам, ты мне скажи, вот зачем вы нацепили на себя эти листья? Вам не нравится, какие тела я вам дал?
— Нет, Боже, нам всё нравится… Но не можем же мы ходить неприкрытые!
Яшка удовлетворённо кивнул мне и продолжал в том же духе гнева божьего.
— То есть, вам не нравится место, куда я вас поместил? Вам что, холодно? Или вы шаро… — Яшка хмыкнул, получив от меня тычок в бок. — шарахаетесь по колючим кустам?
— Нет, Боже, мы просто закрыли свои тела, чтобы не смотреть на то, что нас отличает друг от друга. Мы стесняемся.
— Слушай, Адам, ты это сам придумал, или подсказал кто?
— Жена дала мне плод от древа познания добра и зла!
— Ева, так это ты придумала это безобразие?
— Мне змея сказала, что так правильно!
— Правильно что? Скрывать то, что я для вас сделал по образу и подобию своему за какими-то х… гм! — Яшка, старый матершинник, опять получил тычок, — фигóвыми листочками?
Сапиенсы в раю уже просто рыдали и дрожали от страха. Отодвинув Яшку от управления, я опять остановил время. Мне надо было подумать. С одной стороны, эксперимент явно пошёл наперекосяк. С другой, мы никогда не видели такого развития событий, а всё новое и необычное вероятнее всего приведёт к необычному результату, то есть как раз к тому, чего мы добивались всю свою вечность.
— Знаешь, Яшка, — решился я наконец выразить свою мысль, — что-то мне кажется, этот прогон будет интересным. Давай запустим им программу размножения и пусть эти стеснительные сапиенсы попробуют со своим стеснением что-то сделать. Вдруг это как раз то, что необходимо для духовной эволюции?
— Лёка, мне тоже интересно, что из этого получится. Но кажется мне, что они не смогут размножаться. Будут слишком стесняться.
— Н-да… я им, пожалуй, сексуальное влечение повышу немного. — я проделал нужные манипуляции. — Давай уже им объявим об амнистии и посмотрим, что получится.
— Слушайте сюда, сапиенсы. — обратился я к своим творениям, запустив время. — Я вам дал возможность отличать добро от зла, дал вам свободу воли. И первое же ваше собственное решение разошлось с моими представлениями. Поэтому дальше вы будете предоставлены сами себе. Плодитесь и размножайтесь, населяйте Землю, а чтобы вам возможно было преодолеть это ваше, кхм, стеснение, я дам вам влечение друг к другу. Иначе ж вы вымрете, так ни одного ребёнка не родив. Всё, что родит земля, будет вам в пищу, а что она не родит — вы её возделывайте и обрабатывайте. Хотите жрать — надо будет потрудиться. В раю по прежнему будет приятный климат, а если куда ещё сунуться захотите — одежду вы уже придумали. Может, когда-нибудь вы сюда захотите вернуться. А я буду за вами наблюдать.
Я отключил связь и уронил голову в ладони. Мне жутко не нравилось направление, в котором начал разворачиваться этот эксперимент. Я лишь надеялся, что я всё сказал правильно и сумел убедить их, что боги не гневаются на них, чтобы не исказить результаты эксперимента.
— Лёка, они уходят, — упавшим голосом сказал Яшка. — Они собрали еду в корзины и уходят. Похоже, они решили, что ты их выгнал.
— Так… очередная неудача, — я вздохнул и занёс руку над кнопкой с надписью «π's death», аварийно завершающую эксперимент.
— Погоди! — остановил меня Яшка. — Мне всё-таки интересно, как эти стесняющиеся будут размножаться!
Жестом пригласив Яшку занять моё место у всеведушки, я отправился обдумывать параметры нового эксперимента. Пусть этот подглядыватель поразвлекается.
* * *
— Лёка! Лёка, иди сюда! Ты когда-нибудь видел, как это делают впятером?
— Них… Ого! — несмотря на мою нелюбовь к крепким словечкам, других у меня не нашлось. — Ты что сделал, старый извращенец? А главное, как? Что-то я не припомню, чтобы у нас была возможность управлять придуманным ими стеснением!
— В том-то и дело, что я ничего не менял, только смотрел! Это они, как я понял, от стеснения!
— От стеснения? Напомни мне, они именно от стеснения нацепили эти, как ты сказал, фи́говые листочки? Чтобы не видеть, чем мужчины отличаются от женщин?
— Так тут одни мужики!
Я присмотрелся — там и вправду было пятеро мужчин.
— Так, всё! — заявил я решительно. — Пора прекращать это безобразие.
И я нажал на кнопку аварийного завершения. Точнее попытался это сделать. Яшка покачал головой.
— Извини, друг мой Лёка. Но мне ужасно интересно, к чему это безобразие всё-таки придёт в результате.
