Потомок князей
Из-за ненависти к некоторым однокурсникам я ушел с третьего, последнего, курса училища, при отличном поведении и успеваемости, когда мне оставалось доучиться пару месяцев. Работу в семнадцать лет я найти не мог, на дворе был девяносто седьмой год, до вступления Латвии в Европейский Союз и экономического роста было ещё далеко, советская промышленность окончательно исчезла, а из новой были в основном крохотные фирмы, где большая часть людей работала нелегально, соответственно могли выгнать без объяснений, не заплатить денег, работодателям можно было, как угодно, измываться над работниками. Выехать из Латвии на работу в другие страны Европы тогда уже было можно, но это было не так просто, нужно было оформлять визы, получать разрешение на работу, да и найти эту работу было трудно, соответственно, в стране было много лишних людей, и предприниматели этим нагло пользовались.
Семья моя тогда была в бедственном положении. Мама ещё до конца не прошла переквалификацию, чтобы работать по специальности бухгалтером, а отец никогда не горел желанием работать, при советах он ничего не делал на должности цехового художника и мог промотать зарплату за три дня. А в девяностых он стал свободным художником, перебивался случайными заработками, и их тратил в основном на свои личные нужды. Работать я, уйдя из училища очень хотел, был готов на все, но только не ходить по офисным зданиям, чтобы пытаться продать разные неликвиды. Я пытался наняться нянькой, уборщиком, подсобным рабочим, предлагал старушкам попилить и поколоть дрова. Иногда удавалось заработать пару лат, но я их, как правило, пропивал. В итоге мой отец по требованию мамы отвел меня к одному своему знакомому, у которого была фирма, изготавливающая стальные двери, решетки на окна, и вообще разные металлоконструкции. Отец сказал, что я буду работать бесплатно, чтобы научиться ремеслу. И попросил Жору, потомка армянских князей, держать меня в ежовых рукавицах, даже бить, если понадобиться.
Армянский князь был похож на Ленина, с этой бородкой клинышком, усиками, хитро прищуренными глазками, лысиной, рыжим венчиком. Говорил он тоненьким голоском, скороговоркой, нараспев, спина его была согнута, и большая голова при разговоре покачивалась. У меня было такое ощущение, что это церковнослужитель читает молитву. В его зеленых глазах была уверенность в том, что он всех в итоге перехитрит. Он засеменил по территории своей фирме, находившейся на руинах оборонного завода в центре города. Кругом там царил бардак, но Жора с гордостью рассказывал, где у него что расположено. Я переоделся в свою старую одежду, которую выбросить было не жалко, в бытовке, которая некогда была шикарным офисом с камином. В бытовке жутко воняло нестиранными носками, было очень холодно, везде валялась старая одежда и обувь, а некогда белая раковина была покрыта толстым слоем засохшей черной мыльной пены. Меня все это тогда не пугало, не удручало, я был счастлив шансу получить работу.
Первой моей работой было шлифовать швеллера для дверной коробки самыми разными машинками. В итоге с помощью обрезной машинки мне удалось практически идеально загладить поверхность. Но для того, чтобы отшлифовать несколько дверных коробок, мне пришлось три дня по двенадцать часов стоять с этой достаточно тяжелой вибрирующей машинкой на полусогнутых руках. Мужики просили, чтобы я хоть иногда давал машинке отдохнуть, если мне самому не надо, но Жора сказал, что в ней есть тепловое реле, потому она сама выключится на время, если перегреется. Через три дня Жора, очень довольный мной, публично меня похвалил, и заплатил пятнадцать лат, чего я никак не ожидал, и был счастлив.
На этом сюрпризы от доброго начальника не закончились, на следующий день меня обучили варить рамки для решеток электросваркой. Как я выяснил через много лет на курсах сварщиков, никто в той фирме правильно варить не умел, но этот труд был для меня уже квалифицированным, и я был этому рад, к тому же мне велели работать на разных обрезных и сверлильных станках, учили точить сверла, и я был этому ужасно рад, и мечтал со временем начать делать стальные двери, и получать десятку за день, как элита того производства. Но прорваться в элиту того маленького коллектива было очень непросто, хотя спрос на двери и превышал возможности той фирмы.
Через пару месяцев, Жора уже должен был мне порядка двухсот лат, и сказал мне, что если я буду «заниматься рэкетом», то есть клянчить у него свою зарплату, то он во мне разочаруется и уволит. Я начал курить уже постоянно, как и пить разведенный спирт с точки, как почти все мои коллеги. Работать иногда приходилось сутки без отдыха, потому что Жора хотел похвастаться заказчикам, что его «орлы» могут за ночь сделать все, что угодно, да и брал дополнительную плату за срочность. Нам за эту срочность он ничего не доплачивал, только штрафовал, если с устатку и впопыхах мы допускали ошибки. Один мой коллега посоветовал мне договориться с Жорой, чтобы он мне платил зарплату каждую неделю. Он понял, что Жоре очень жалко отдать сразу крупную сумму в сто лат за месяц, а вот пятнадцать за неделю, он вполне может отслюнявить, после некоторых ломаний. В отношении долга за два месяца Гунар сказал мне, что я могу про эти деньги забыть. Если он очень хорошему мастеру вечно должен пять сотен, и тот из-за этого все время грозиться уйти, а замену этому дверному мастеру найти очень трудно, то подсобникам, вроде меня он вполне может не заплатить, и тут же нас заменить на таких же, потому что желающих работать восемь часов за три лата полно.
Подсобные рабочие, вроде меня у Жоры менялись очень часто, долго работали только те, кто делал двери, на них было постоянно много заказов. А вот заказы на решетки были время от времени, как и на заказы токарям и фрезеровщикам, потому мы часто занимались работами по хозяйству – таскали ведрами воду для умывальника, убирали в цехе и гардеробе, обустраивали новые производственные площади, воровали с остатков завода все, что попадало на глаза Жоре, в холодный сезон ещё топили печки и заготавливали дрова. Я очень хотел научиться выполнять сложные работы на токарных и фрезеровочных станках, но Жора вдруг сказал, что нечего мне чему-то большему учиться, а то я и так зазнался.
Часто, когда работники жаловались директору на тяжелую и нищую жизнь, он говорил, что он и сам живет в ужасных условиях, ездит на стареньком Форде, который в свое время у кого-то забрал за долги за дверь, что он носит уже десять лет одни и те же брюки и куртку. Многих, когда не было заказов, он возил к себе домой, чтобы делать там ремонт. В четырехкомнатной квартире он убрал все полы за исключением одной комнаты, где он жил с мамой, женой и двумя детьми. Он собирался сделать подогреваемые полы, но, когда дело дошло до того, чтобы вложить в это деньги, он как-то замешкался, решил подождать, пока это станет дешевле. Убрал он и ванну, и раковину, ведь демонтировать дешево, но новые не поставил, потому что покупать их было дорого. Зато, когда мы ставили ворота бурильщикам, он велел нам украсть у них несколько пластиковых толстых труб, их он решил со временем оклеить пленкой под мрамор и поставить в квартире, как колонны. Он говорил, что ест только один раз в день в дешевой пирожковой. Он показывал всем вечно пустой кошелек, когда у него клянчили свою зарплату. Потом все поняли, что в другом кармане у него есть другой кошелек, в котором деньги есть, когда он один раз перепутал карманы.
И какое-то время на некоторых работников эта его скромность производила впечатление. Они верили, что сейчас надо потерпеть, он купит больше материала, больше техники, мы сделаем больше заказов, получим больше денег, и на эти деньги он, как и обещал, возьмет нас на работу официально, построит нам гардероб с душевыми и даже парилкой, купит нам приличную рабочую одежду, мы сможем в случае болезни не являться на работу и отдыхать на больничном, получая деньги, у нас будут оплачиваемые отпуска каждый год по месяцу, а за сверхурочные часы мы будем получать двойную оплату. На производстве будет соблюдаться техника безопасности, и никто больше не будет травмироваться и лечиться за свой счет. Он мог часами рассказывать о светлом будущем, которое вот-вот наступит, ждущим зарплаты работникам по пятницам. Вероятно, он вспоминал, как в былое время выступал на партийных собраниях на заводе. Тогда он не очень хотел работать токарем, пытался сделать партийную карьеру, а потом началась перестройка, и он основал кооператив, в котором на пару с другом в крохотной каморке на территории завода начал варить стальные двери…
Один новый, очень серьезный работник, слушал рассказы директора о светлом будущем два часа на морозе, а жена этого работника тоже ждала его на морозе, волновалась, думала, что он попал в аварию. Но Леша считал кощунством прервать Жору, который измеряя шагами расстояния, планировал глобальное строительство. Потом Жора даже заявил, что люди мы несерьезные, потому давать нам деньги опасно для нас же. Мы же пьем, курим, вредим своему здоровью, едим всякую гадость, травимся ей. Он сказал, что будет лучше, если он какое-то время будет покупать нам еду оптом, а наши зарплаты он вложит в развитие своего производства, после чего наступит светлое будущее, где все станет бесплатно. Однако, к тому времени появились новые люди, уже не такие пришибленные, которые сказали, что в таком случае они поедут собирать апельсины в Испанию по рабочей визе, а он пусть нанимает бомжей за разведенный спирт.
Да, бомжей Жора нанимать пытался, но с ними проблем было намного больше, чем прибыли. Им было нечего терять, они привыкли обходиться малым, и потому совсем не боялись, что их уволят. Один из них сказал, что да, на улице холодно иногда бывает, но еду он всегда найти может, как и деньги на спирт, и ради этого ему не надо стоять двенадцать часов у станка, и ещё выслушивать вопли этого Жоры. Так же он пытался припахать подростков, его сын как-то привел своих однокурсников по училищу, но те сразу потребовали хорошие перчатки, и в конце рабочего дня потребовали оплаты, да и не очень-то напрягались.
Иногда на нашего директора что-то накатывало, и он мог подойти к прохожему на улице, и попросить у него помощи, чтобы он ему что-то не территории фирмы перетащил, хотя в этом и не было острой необходимости, и при этом он этим людям за их помощь ничего не платил. Как-то он нас вез на установку тяжелых ворот. Мы проезжали мимо армянской церкви, и кто-то его спросил, верит ли он в бога, а он категорически ответил, что денег не даст. Мы спросили, кому, он не даст денег, усомнившись, понял ли он вопрос. Он ответил, что никаким попам, никогда ни за что не даст ни сантима. Не давал он денег и своему сыну, которого частенько припахивал на своем любимом производстве. Сын басом говорил, что хочет жрать, а тот вопил своим тоненьким голоском, что нет у него никаких денег, что он все вкладывает в дело, а его все постоянно душат. И он совершенно не смутился, когда один из работников протянул его сыну лат, чтобы тот купил себе поесть.
Сначала Жора разрешал работникам пить алкоголь на рабочем месте, думал, что это благотворно повлияет на производство. Он так думал, потому что сам, работая токарем, да и пока сам варил двери в своем кооперативе выпивал. Когда он стал директором, он стал выпивать реже, но по праздникам напивался так, что и демонстрировал, как может доску ударом головы сломать и устраивал ралли по заводу на своей машине, снося столбы и заборы. Однако, он заметил, что, работая в ночь, выпившие люди засыпают, и не выполняют заказы в срок, было много травм, то кто-то опиливал себе пальцы, то кого-то закручивало в станок, не говоря уже о порче инструмента и материала. И тогда он начал штрафовать своих распустившихся работников за запах алкоголя. Употреблять алкоголь стало возможным только если он лично разрешил, иногда такое случалось, когда он хотел кого-то поощрить. Пить работники не перестали, но благодаря штрафам он списывал свои задолженности по зарплате. Один мой коллега один раз после некоторых расчетов, понял, что он больше двухсот часов за месяц отработал бесплатно, и задолжал другим за сигареты и продукты, да и на точке за спирт накопился долг.
Я ушел от Жоры, когда сдал экзамены в училище экстерном, на следующий год после ухода оттуда. В стаж мне этот год работы не пошел, опыт оказался бесполезным, да и здоровью я своему алкоголем и курением навредил основательно, а были ещё бессонные ночи, интоксикации при работе со всякими ядовитыми веществами при покраске изделий, при сварке без вентиляции. В принципе я с таким же успехом мог просто просидеть дома, потому что деньги за питание и квартиру маме приносил не очень часто. Когда я сказал, что ухожу, Жора почему-то разнервничался, сказал, что на руках нас носит, а мы ему на голову норовим нагадить, и пошлепал себя по лысине. Сказал, что больше меня работать не возьмет, если я приползу к нему на брюхе, я согласно кивнул и пошел прочь, забыв о тех деньгах, что он мне остался должен. Слышал потом, что бывшие работники пытались поджечь его машину.
Жора был знаком с родственником одной знаменитости, и этот родственник инвестировал деньги брата в фирму Жоры. На эти деньги он приватизировал четверть завода, а потом очень выгодно продал эту землю, потому что она была в центре города. Новые владельцы переоборудовали весь завод под складские и офисные помещения. А в одной части этого завода теперь и вовсе концертный зал. Жора переехал со всей свой старой краденой советской техникой в промзону на окраине, и слышал, что ныне его фирма балансирует на грани банкротства. Теперь принимать людей неофициально чревато большими неприятностями, да и от разных инспекций уже не отделаться взятками, как ранее. И сам пролетариат теперь не считает зазорным в случае чего пожаловаться в трудовую инспекцию. И никому не нужны обещания светлого будущего, новое поколение к такому не привыкло, как те осколки советской диктатуры, которые работали у него во времена моей молодости.
Красивое!
Сварка полуавтоматом в углекислотной среде.
Съёмка моя, сварщики наши, тег моё.
Как подготовить машину к долгой поездке
Взять с собой побольше вкусняшек, запасное колесо и знак аварийной остановки. А что сделать еще — посмотрите в нашем чек-листе. Бонусом — маршруты для отдыха, которые можно проехать даже в плохую погоду.
О закалке стали 5
Кому-то все эти статьи кажутся бессмысленными, потому что «Алиэкспресс», как взорвавшаяся в старой и пыльной галактике сверхновая, осветил нам путь в будущее. В общем, «на Али» как в Греции, есть всё. Или почти все. Упомянул Грецию и сразу подумал, что цитату из Чехова «В Греции есть всё» не многие помнят. Это к тому, что без лирики эта статья не обойдется.
А если, вдруг, понадобилась пружинка специфической формы и размера? Где взять? Обычно идут в магазин или ищут в Интернете. А если понадобилась срочно? А вот тут нужно иметь хотя бы минимальные знания по термической обработке и закалке-отпуску в частности.
Есть много специалистов, которые в домашних условиях наловчились перевивать магазинные и вить нужные по размеру (и жесткости) пружины. Действительно, сколько раз я расковыривал какой-нибудь шампунь с дозатором, чтобы вытащить оттуда пружину и перевив, тут же закалить ее на газовой конфорке. Да, временная, конечно, замена, но отыскав нужную проволоку, потом можно сделать что-то и понадежнее.
Приходилось мне перекаливать и подсевшие заводские ружейные пружины, да мало ли когда пригодятся знания по термической обработке… Сделать и закалить шило, резец, рыболовные крючки, кстати, раньше крючки часто перекаливали: то перекал с завода – ломаются, то недокал –разгибаются. Купят сотню на донки или перемет и всю партию в перекалку. А где перекаливали? Да в гараже на паяльной лампе или на кухне на газу.
Сейчас такое «непотребство» стали забывать – проще новое купить, а старое выкинуть. Сменился технологический уклад. Это произошло как-то не слишком заметно для тех, кто в мегаполисах живет, а вот кто в деревнях или небольших городах - прочувствовали это сразу. Сварочники разных видов, пилы, точила, станки по дереву и металлу, гриндеры, болгарки и всевозможные насадки к ним появились сразу и у всех. Вчера еще рубили ленту на пилу-лучкову, а сегодня уже мощный электролобзик фигурно режет твердую древесину.
Самодельный сварочный аппарат.
Теперь даже по дереву не часто вырезают руками, а покупают станок ЧПУ, который выпиливает почти любой рисунок.
Уже не надо идти к знакомому мужику в гараж, что-то выточить на его точиле. А помнится не так и давно точила делали сами, как и сварочные аппараты. Я сам как-то делал, а один такой самодельный работает у меня до сих пор. Тянет даже четверку-электрод.
А если у кого была наковальня и горн, то он мог почувствовать себя в шкуре настоящего деревенского кузнеца.
Тащили в кузницу все – от сломанных шумовок, до перил и оград. По этой причине деревенский кузнец был специалистом широчайшего профиля и делал очень многое от лужения кастрюль и ковки кочедыков, до починки часов. Один такой гад, починил трофейные старинные настенные часы, привезенные дедом из Германии в сорок пятом. Часы пошли, но завод уменьшился основательно – отрубил деревенский кузнец часть пружины на свои кузнечные нужды.
Но не всякий деревенский кузнец мог подковать лошадь – тут совсем другая специализация и подход. Да и закаливать подковы не нужно – смысла нет.
Жизнь идет вперед, быстро меняя свой вид. Уходят в прошлое старые технологии не оставляя следа. Вот, например, так называемая «дулька» на ноже. Откуда она взялась? Нет, это не для удобства заточки – это след технологии изготовления. Или «чо» («чойл») на кукри – тоже след старинной техны. Она забыта, а традиция делать – осталась, как и в случае с «дулькой». Нам конечно "знатоки" расскажут, что альтруист-кузнец, озаботившись удобством пользователя своей продукции решил как-то отметить зону заточки. А что, годная версия - тот кто покупает ножи тупой и слепой обычно, не видит где и откуда точить. Кстати, это выемка иногда очень мешает - цепляется за нее все, но делают иногда. Традиция. А может она клинок укрепляет? Подумайте на досуге.
В общем, реальность из неспешной, когда для звонка в другой город нужно было идти на почту заказывать разговор, чтобы в определенный день, человек в другом городе пришел на свою почту там, и вы смогли пару минут поболтать о жизни, растворилась во времени. В нашу жизнь ворвался агрессивный маркетинг в прямом смысле этого слова.
Слова «продать» и «купить» стали самыми популярными. Забейте в поиск – проверьте. Со сменой уклада на нас обрушилась и масса информации. Теперь не нужно идти к какому-нибудь мастеру и спрашивать, как он что-то делает. Сейчас можно почитать статью на каком-нибудь сайте и сделать все самому. И все бы хорошо, вот только информация часто очень сильно искажена, потому как сайты порой наполняются «контентом от фрилансеров». Очень хорошо знаю парочку таких. Работать их на этом поприще жизнь заставила. Кстати, вот вам совет от одного из них, если и вы захотите влезть в эту шкуру.
«Не вкладывай душу, иначе быстро сгоришь».
Это - если хочешь стать настоящим профессионалом и писать быстро и много, надо писать «на отвяжись». И писали они статьи на разные темы, от починки и обустройства канализации, от приготовления изысканных блюд, до советов влюбленным.
Понимаете, какого качества эти статьи? А тысячи таких висят где-то на сайтах, так как были приняты заказчиком и оплачены. А теперь читаются и откладываются в мозгах заглянувших. А потом эти читатели, впитав в себя ересь про утерянные секреты булата, до хрипоты мне доказывают, что булат «рубил камни и самозатачивался от крови врага». Кстати, это цитата с такого сайта.
Более того, многие читатели перестали читать длинные статьи – сил, наверное, нет. Надеюсь, до этих строк добрались не все и остались только самые терпеливые – вредный я.
Итак, перехожу к теме закалки.
Давайте пофантазируем и представим себя не в роли упомянутого деревенского кузнеца. А в роли прошаренного современного исследователя-металлурга, способного в своей лаборатории создать по желанию любую сталь.
Берем чистое железо и начинаем постепенно добавлять в него углерод – 0,1%, 0,2%, 0,3% - и проверять сталь на закаливаемость. Вот, дошли до 0,35 или даже 0,4% углерода. Если до этого момента никаких особо заметных изменений не происходило, то при 0,4% С сталь после закалки вдруг стала гораздо крепче и тверже. Что случилось, если углерод до этого момента тоже в железе присутствовал?
Помните из прошлой статьи доэвтектоидные стали и почему они так называются? В стали «не хватает» углерода, и чтобы наш застывший раствор получился без мягких комков его надо хорошо перемешать перед этим. Что делает строитель, если в смеси мало цемента? Он тщательно ее перемешивает, до тех пор, пока все частички песка не будут связаны частичками цемента. Только в этом случае застывший бетон получится крепким и однородным.
Броуновское движение помните со школы? А диффузию? В нашем случае диффузия – это проникновение атомов одного элемента в кристаллическую решетку другого. Чем выше температура, тем быстрее работает углеродомешалка – диффузия. Диффузия нам заменяет бетономешалку. Чем быстрее ее обороты, тем меньше времени уйдет на создание качественной смеси-раствора.
Как вы помните, перемешивание или образование раствора в углеродистой стали начинается при 727 градусах. Если очень долго ждать, то когда-нибудь, в теории, мы и получим этот качественный раствор, но это не точно. Поэтому чтобы процесс создания раствора шел быстрее, нужно, как вы понимаете, поднять температуру.
Раствор – это в прямом смысле раствор. Раствор углерода в раскаленном железе называется аустенитом. Могли бы назвать и просто – горячим раствором, но тут дело в том, что при определенных условиях этот горячий раствор может сохраняться в холодном виде. Тут у нас оксюморон получается, поэтому такой горяче-холодный раствор назвали остаточным аустенитом.
Пусть вас не пугает название аустенит. Раствор углерода в горячем железе назвали по фамилии англичанина его описавшего У.Робертса-Остина (W.Roberts-Austen). Если бы эту структурную составляющую сталей открыл бы Иванов, раствор назвали бы, наверное, иванитом. Ведь холодный пересыщенный раствор углерода в железе мартенсит назвали в честь немца Адольфа Мартенса, поэтому ничего такого особо умного в этих словах нет. Нам главное помнить, что есть горячий раствор и холодный раствор. И чтобы получить нужный нам очень твердый холодный, необходимо хорошо перемешать углерод в горячем. Вот это и есть вся основная «тайна» закалки любых, повторяюсь – любых сталей. Конечно тех, где есть углерод в достаточном количестве.
Как примерно определить сколько его в углеродистой стали я писал в прошлой статье.
То есть, чтобы закалить нашу сталь с 0,4 углерода, надо ее основательно прогреть, чтобы углерод и феррит растворились в горячем железе (аустените) полностью и равномерно. Поэтому, температура закалки доэвтектоидных сталей («с нехваткой углерода»), немного выше, чем температура закалки заэвтектоидных («с избытком углерода»).
Теперь сварим сталь с углеродом 0,6%. Как вы уже поняли, температура закалки этой стали будет немного ниже, чем стали с 0,4% С – диффузию-углеродомешалку, сильно зависящую от температуры уже не нужно включать на такую высокую мощность.
Сталь с 0,8% С потребует для закалки еще меньшей температуры нагрева – углерода больше, «перемешивать» его особо тщательно уже не нужно. Это хорошо видно на схеме закалочных температур. Берем температуру в 727 градусов, при которой начинает появляться раствор, чтобы долго не ждать добавляем 50 градусов сверху и получаем температуру закалки У8 – 760-780 градусов. Но эта схема работает только для сталей с избытком углерода, доэвтектоидные стали надо греть немного выше – углерода мало.
В сталях с избытком углерода его так много, что он выделяется в виде комков-карбидов. Чем карбидов больше, тем до более высоких температур надо греть сталь, чтобы их растворить полностью. (Большой кусок сахара будет растворяться в чае дольше, чем ложка сахарного песка такой же массы). Однако, углерода и так хватает, поэтому карбиды не растворяют полностью, чем еще больше упрочняют сталь после закалки, потому что карбиды самая твердая фаза в стали. Гораздо тверже мартенсита – пресыщенного холодного раствора, который и получается после закалки. (Твердость мартенсита 650-750 Нв, а твердость карбидов около 800 Нв).
Более того, чем больше углерода в таком растворе, тем он тверже. Поэтому твердость заэвтетоидных углеродистых сталей больше твердости доэвтектоидных сталей. Про точку «S» я писал в прошлой статье.
Почему так? Да совсем просто.
Как-то видел один короткий смешной советский мультфильм, очень точно иллюстрирующий процессы, происходящие в стали во время закалки. Вы его легко найдете по запросу в Сети «советский мультфильм автобус».
На остановке стоит большая толпа народа. Подъезжает маленький автобус и часть людей впихивается в салон.
- Все влезли? – спрашивает водитель.
- Нет! – орут с остановки в ответ.
Водитель передвигает специальный рычаг и автобус немного растягивается в длину.
- Все влезли?
- Нет!
Рычаг переводится еще на одно деление вниз и автобус еще удлиняется.
- Все?
- Нет!
Водитель давит рычаг в пол и автобус становится похож на длинную колбасу.
- Все?
- Все!
- Поехали, - водитель возвращает рычаг в исходное и автобус сжимается в первоначальный вид.
В общем, в салоне стало очень много твердых, немного искаженных и деформированных пассажиров. Точно так же происходит и в стали.
В раскаленном состоянии железо способно растворять углерод, а в холодном – нет. Вспомните наш солевой раствор. Кстати, для лучшей аналогии тут посоветовали соль заменить на сахар – так будет точнее. Я не против.
Напихав в кристаллическую решетку железа много атомов углерода, мы резко охлаждаем сталь, чтобы углерод не успел выделиться из раствора как тот сахар (или пассажиры не успели выскочить из сжимающегося мультяшного автобуса). Кристаллическая решетка железа, из-за того, что углерод не может в ней раствориться но и не может выделиться, искажается очень сильно и в стали образуется уже известный нам мартенсит – пресыщенный твердый раствор углерода в железе. Понимаете, почему пресыщенный? Углерод должен был «выпасть в осадок» в виде карбидов или в виде цементита в перлите, но не успел.
Чтобы углерод не успел выделиться, нужна очень большая скорость охлаждения горячего раствора (аустенита). Чем она выше – тем больше углерода останется в холодном железе, тем больше будет искажена кристаллическая решетка, тем тверже станет мартенсит.
По этой причине, закалить раскаленную саблю размахивая ей в воздухе, пусть и на скаку, можно только на очень небольшую твердость. Но по причине того, что сталь раньше часто была хладноломкой, сабли на высокую твердость и не закаливали – поломаются.
Были, конечно, всякие экземпляры, но хорошие и стоили дорого, да и писал я уже об этом.
Короче, моча для получения высокой твердости, как закалочная среда, гораздо лучше горного воздуха. И свет луны тут как бы и ни при чем, а вот слезы девственницы, если горючие и соленые, очень даже подойдут.
Надеюсь, я понятно описал причину, по которой мы вообще нагреваем сталь под закалку. И на этом можно было бы остановиться, если бы не легирующие элементы. Продолжим моделировать нашу фантазийную сталь в следующей статье, а пока разберемся, как определить температуру закалки углеродистых сталей.
Наверное, вам надоели эти унылые черно-белые схемы, поэтому нарисую свою, яркую и веселую. Начну, с модных в нынешнее время всяких там красных линий. Но мелочиться не буду - сделаю красные линии широкими и разных оттенков. (Может в этом и все дело?)
Поначалу я хотел добавить в схему и синих тонов, но это потом сможет сделать каждый, когда дойдем до отпуска. А пока и красного хватит, тем более что некоторые красные линии я буду чертить зеленым цветом.
Первая красная-зеленая линия это линия равная температуре 1100 градусов. Температура взята произвольно, но желательно не нагревать выше неё любую сталь: углеродистую, легированную, нержавеющую. Поэтому эта зеленая линия и красная.
Следующая линия – это линия S. Слева от которой лежат стали доэвтектоидные, справа – эвтектоидные - больше она ничего и не обозначает.
Еще одна очень нужная и интересная – линия равная температуре 768 градусов. Это выше температуры, при которой начинается образовываться наш горячий раствор, поэтому при такой температуре можно как-то закалить все углеродистые стали от 0,35-0,4% углерода. А углеродистые стали от 0,8% будут уже прекрасно закаливаться. Зеленая линия в 850 градусов будет красной для всех углеродистых сталей, как доэвтектоидных с нехваткой углерода, так и заэвтектоидных с его избытком. Можно нагреть и выше, но не нужно – ни к чему.
Почему 768 и как определить эту температуру? Можно по цвету каления – на глаз. Сталь цвета спелой вишни будет соответствовать этому нагреву. Цвет спелой вишни… как лирично. Так и просится сюда хокку:
Все холоднее,
Только никак не остыть
Гроздьям рябины.
Определите температуру каления стали по цвету ягод.
Кстати, цвет заходящего солнца у горизонта соответствует примерно 850-900 градусам нагрева стали, поэтому оно у нас и остывающее после раскаленного желтого. Но это не точно, проверяйте сами.
Вообще, определять температуру визуально нужно в полумраке. На ярком свету всегда будет перегрев.
Второй, более надежный способ определения этой температуры – магнит. Выше 768 градусов железо не магнитно. На диаграмме железо-углерод вы найдете эту линию слева в углу. Она там хоть и короткая, но после нагрева выше 768 градусов немагнитны все стали и доэвтектоидные и заэвтектоидные. Только, вот, речь пока идет об углеродистых сталях. В легирующих - своя особенность, с помощью которой их легко можно определить с помощью магнита, потому что наш горячий раствор углерода в железе – аустенит - тоже немагнитен.
Хоть фото ниже и не передает точно цвета, но принцип понятен: при одном нагреве магнит притягивается к напильнику, а при другом – большем – нет.
Углеродка самая простая в закалке сталь. Алгоритм действий здесь прост.
Определяем по искре количество углерода с помощью маркеров или просто на глаз. Если это сталь доэвтектоидная (меньше 0,8%С) Нагреваем сталь до момента, когда магнит перестанет к ней притягивается. Запоминаем цвет каления. Нагреваем чуть выше и закаливаем в воде.
Температура таких сталей на нашей красочной схеме будет лежать слева от линии S в заштрихованной области. Цвет каления красный, светло-красный.
Если сталь заэвтектоидная, например, тот же пущенный на нож напильник, то все еще проще. Нагреваем до момента, когда магнит перестает реагировать на сталь и закаливаем в воде. Можно в масле, если не нужна очень высокая твердость. Температура закалки таких сталей в заштрихованной области справа от линии S.
Закаливать такую сталь можно двумя способами. Нагревать до момента, когда магнит перестанет «прилипать» или остужать до этого момента, нагрев сталь чуть выше.
Второй способ проще и имеет ряд преимуществ – сталь меньше коробит, меньше закалочных трещин, не нужно постоянно вынимать заготовку из горна. Такой способ называется закалка с подостуживанием. Раньше применялся очень широко, сейчас, с появлением у кузнецов муфельных печей почти не применяется, как и «закалка на магнит». Причина тут еще в том, что сменившийся технологический уклад открыл доступ к легированным и высоколегироованным сталям. Углеродистые стали в изготовлении ножей почти перестали применяться.
Действительно, зачем термисту греть печь выше положенной температуры, а потом еще «ловить момент» когда можно нагрев печь, запихнуть туда охапку заготовок калить их точно от заданной температуры. Вот так прогресс меняет технологии и приводит к неожиданным результатам. Если кузнец, закаливающий заготовки по одной может «запороть» одну-две-несколько, то при закалке в муфельной печи в брак может пойти вся партия. В то же время, если термист сделал все правильно – вся партия будет нужного качества.
Однако, при малых объемах закалка в горне выгодней – скорость нагрева больше, тратится меньше времени на закалку малой партии или единичного экземпляра. А при закалке легированных сталей закалка с подостуживанием уменьшает коробление и повышает твердость относительно обычной закалки. Она идеально подходит для закалки тонких и длинных предметов. Да и сам процесс гораздо проще выходит. Правда магнит в этом деле нам уже не поможет. Но об этом в следующих статьях.
Сварка полигональной фигуры гориллы из стали 1.5 мм
Высота гориллы составила 1.7 метров. Лазерная резка деталей с dxf. На деталях гравировка для линий сгиба, и нумерация деталей. После ручная гибка и выставление углов сгиба с помощью электронного угломера. После точечная сварка и проваривание всех швов, зачистка и полировка)Грунт и покраска порошковая в три слоя. И гигант готов) Модель разработана на заказ в течении недели. Вес 150 кг) Больше работ в инстаграм @world_of_papercraft или вконтакте https://vk.com/danissia
Прошу помочь с металлом для диссертации
Всём привет! Пост просьбы о помощи.
На данный момент я проходу обучение в аспирантуре по направлению материаловедение и термическая обработка металлов и сплавов. Направление моей работы-лазерная сварка деформируемого формообразующего инструмента.
Для проведения экспериментов мне не хватает металла ( пластин из стали 20 толщиной 3 мм и размером 300х100 мм). В конторах, занимающихся лазерным раскроем металла, этой марки нет, а целый лист слишком дорог для меня. Если у кого-то на производстве есть данная марка стали нужной толщины и возможность её нарезать на пластины необходимых размеров, то пожалуйста, свяжите со мной. Я готов оплатить материал и пересылку!
Территориальано нахожусь в Нижнем Новгороде
Костровые чаши
Всем привет. Хочу показать несколько моих работ по проектированию. Проектировал костровища(костровые чаши). Разборные, без сварки. Все сделаны при помощи лазерной резки.
Самое большое - для сжигания травы, сталь 5мм. Глубокое и большое. Можно и для посиделок, но высоковато и сразу пол берёзы нужно закидывать)))
Среднее - для компании от 4х человек. Сталь 4мм
Маленькое - дизайнерское, от 1-4 человека. Сталь 6мм.
Эксперимент по кузнечной сварке. Часть 1
Привет, пользователи Pikabu! Сегодня мы с Вами понаблюдаем за экспериментом по кузнечной сварке двух видов металлов и что из этого получится)
Для ЛЛ: Сварка в итоге удалась, но так-как черный метал был подобран не правильно, то контакт получился не достаточным.
Фото и Видео для "затравки" ^^
Для удешевление производства Дамаска и придания ему более яркого и контрастного цвета, мы решили попробовать сварить между собой нержавейку и черный металлы ,так-как нержавейка не раскисляется доступными НАМ флюсами, решили "оградить" ее от кислорода, герметизацией при помощи электросварки, предварительно, зачистив от окислов поверхности сопрягаемых пластин.
Первым делом, нам нужно вырезать пластины металла из "доноров". А донорами у нас являются:
1.Кусоку профильной трубы прямоугольного сечения. (сталь ст2)
2. Лист нержавейки (ХЗЧ1 "Хрен Знает Что, 1шт")
Напиливаем всё это болгаркой на прямоугольники. Важно, что бы получаемые пластины были зачищены и защищены от окислов, в тех местах, где поверхности пластин касаются друг друга (сопрягаемые поверхности)
Пластины в стадии "зачистки и защиты". От контакта с воздухом используем обычное растительное масло.
И делаем из этих пластин "сэндвич"
Порядок металлов, где "ч" -черный металл, "н"-нержавейка, следующий...Вот они слева на право:
ч|н|ч|н|ч|н|ч
Обвариваем герметично, что бы исключить попадание кислорода, а то сталь окислится и слои не сварятся. Ну и для удобства привариваем кусок арматуры, которая из-за высокой температуры потом отгорит. Ну это позже)
Дальше, вступает в дело, чудо инженерной мысли "Горн"
Запихиваем в угли заготовку и греем до определяемой температуры. Определяемой "на глаз", по цветовому спектру стали.
И начинаем кузнечную сварку, для чего мы тут собственно и собрались.
п.с. 1.) В момент когда доставали заготовку ручка и отвалилась)
2.) Процесс нагрева и ковки повторяется несколько раз.
3.) Звук удара молотом по заготовке считаю категорией AСMR
Теперь посмотрим, что у нас внутри "пакета" (ничего не понятно, но очень интересно)
На этом фото, мы видим хороший провар семи слоев разнородной стали. Дефектов не выявлено.
Ок, значит можно продолжать...
Вторая часть будет! скриньте!
UPD. Коммент Ответ: В этой заготовке пакет, сваренный так же как в этом посте, но на месте режущей части-подшипник) т.е. всё тоже самое, только ещё и режущая часть приварена. Сам рисунок же (дамаск) покажем отдельным постом