Такая работа...
Где они, имена тех чекистов-pазведчиков, котоpые отдали жизнь, как отдал ее Бpуно, чтобы пpедупpедить Родину об опасности? Где они, их имена? А ведь были люди, котоpым меньше повезло, чем Бpуно. Их смеpть была медленной. Хоpошо пpодуманные пытки, котоpые они выносили, тянулись бесконечно долгие месяцы. А когда гестаповцам случалось иной pаз и пеpеусеpдствовать и пpиближалась смеpть-избавительница, светила медицинской науки снова возвpащали этих мучеников к жизни, что была ужаснее самой лютой смеpти. И все вpемя, пока тела их теpзали опытные палачи, удаpы затихающего пульса глубокомысленно и сосpедоточенно считали гестаповские медики. Сотой доли этих смеpтных мук не пеpенес бы и звеpь, а они пеpеносили. Пеpеносили и знали, что этот последний их подвиг останется безвестным, никто из своих о нем не узнает. Hикто. Гестапо умеpщвляло медленно и тайно. И мстило меpтвым, устами засланных пpедателей клевеща на них. И гестаповцы пpедупpеждали свои жеpтвы об этом - о самой стpашной из всех смеpтей, котоpая ожидает их после смеpти. Hе знаю, из какого металла или камня нужно изваять памятники этим людям, ибо нет на земле матеpиала, по твеpдости pавного их духу, их убежденности, их веpе в дело своего наpода.
(Кожевников В. М., "Щит и меч").
Топ-20 фильмов про первых чекистов
20 декабря – День чекиста. В этот день, в 1917 году, была создана легендарная ВЧК. Правда, именно в тот момент она создавалась не как классическая спецслужба, а просто как одна из многочисленных чрезвычайных комиссий и имела главной целью преодоление тотального саботажа в Москве и Петрограде.
Однако уже к середине 20-х гг. ВЧК-ОГПУ выросла в одну из лучших спецслужб мира; и это притом, что в отличие от тех же наркоматов, была создана с нуля: созидать ВЧК на основе царских спецслужб большевики не могли по понятным причинам.
Уверен, историки спецслужб согласятся со мной, что сталинские ВЧК-ОГПУ-ГУГБ НКВД-НКГБ-МГБ, плюс СМЕРШ и личная разведка Сталина, о которой сегодня почти ничего не известно (а лучшая разведка – именно та, о которой никто ничего не знает) – это сильнейшие спецслужбы в мировой истории.
Дело не только в профессионализме. Спецлужбы капстран тоже умеют работать, но весь их профессионализм, вся их сила направлены на благо узкой группы власть предержащих и зачастую – против народа. Тогда как ВЧК-МГБ, Штази, Секуритате и другие социалистические спецслужбы действовали в интересах широких масс простого населения.
Сталинские чекисты были стрежнем, на котором прочно держалась Советская держава. Недаром враги народа хр*щёв и маленков свою деятельность по разрушению СССР начали даже не с удара по Сталину, а с удара по госбезопасности, устроив страшный разгром спецслужб в 1953-55 гг.
От этого удара отечественная госбезопасность так и не оправилась, и КГБ отнюдь не стал достойной, равноценной заменой сталинским спецслужбам. А когда госбезопасность возглавил ещё один враг народа – андропов, то КГБ в лице своей верхушки вообще превратился в сборище калугиных, бакатиных, бобковых и прочих предателей, где-то своими действиями, где-то своим бездействием сыгравших ключевую роль в развале СССР и падении социалистических режимов в ГДР и странах Восточной Европы. Как говорится, необходимость присутствия определяется отсутствием.
Ну а я, как большой любитель советского кинематографа, хотел бы составить рейтинг лучших, на мой взгляд, художественных фильмов, посвящённый первым чекистам – сотрудникам ВЧК-ОГПУ.
20. "Государственная граница. Мирное лето 21-го"
Сериал "Государственная граница" получился в целом очень неоднозначным. 2 самых сильных его фильма – "Солёный ветер" и "На дальнем пограничье" – снял в 1987-88 гг. Геннадий Иванов. На этом сериал и закончился: либерастский режим запретил снимать фильмы про пограничников и вообще любое кино патриотической направленности – экран должны были полностью заполонить интердевочки, небольшие веры и прочие арлекины.
Те же части сериала, что снял Борис Иванов, были совершенно мимо кассы. Исключение – "Мирное лето 21-го". Собственно, лето 1921-г мирным отнюдь не было. По крайней мере, на границе с Польшей, где и происходит действие фильма.
Однако чекисты умело провели операцию по ликвидации террористических белогвардейских формирований, совершавших набеги на РСФСР со стороны Польши. Это физической победе чекистов предшествовал триумф в интеллектуальном поединке между ВЧК и Дефензивой.
Если в очень неудачной третьей части сериала ("Восточный рубеж") герой Владимира Новикова действовал предельно топорно – и в поезде, при задержании героя Талгата Нигматуллина, и в такси, при ликвидации героя Аристарха Ливанова, то здесь пограничник Могилов в его исполнении свою часть операции выполнил здорово – тонко, по-чекистски.
Безусловно, усиливают фильм и выразительные женские образы в исполнении Анны Каменковой и Людмилы Нильской; бандитов колоритно сыграли Виктор Плют и Юрий Дедович. Ну и начальник Особого отдела Гамаюн в исполнении Александра Денисова – и благодаря внешности актёра, и благодаря его игре – это тоже удачный образ. В отличие от варённого недоразумения Дановича в исполнении Игоря Старыгина из и без того неудачной первой части ("Мы наш, мы новый...").
19. "По волчьему следу"
Сильный фильм, но не совсем чекистский. Картина повествует о чекистско-войсковой операции против антоновцев под руководством Григория Котовского. Именно по мемуарам легендарного комбрига и был снят этот фильм.
Самого Котовского прекрасно сыграл Евгений Лазарев. Женские роли классно исполняют Ирина Бразговка, Елизавета Федько. Ну и Игорь Ледогоров, который очень много снимался в фильмах про первых чекистов ("Покушение на ГОЭЛРО", "На крутизне", "Частный визит в немецкую клинику", "Звездочёт", "Голова Горгоны", "Засада", "Мир вашему дому") и всегда был на нашей стороны, на сей раз сыграл героя, бывшего противником Советской власти.
Также фильм поднимает давнюю проблему неприязни военных к спецслужбистам и их методам: если и уничтожать врага, то в прямом военном столкновении, без всяких хитрых приёмов.
Хотя объективно неприязнь здесь должна быть в обратном направлении: спецслужбы способны решать те же проблемы, что и вoopyжённые силы, но только гораздо более бескровно и с куда наименьшими потерями и разрушениями
18."Незабываемый 1919 год"
Отличный историко-биографический фильм, рассказывающий об участии товарища И. В. Сталина в обороне Петрограда. Фильм находился бы гораздо выше в данном рейтинге, если б был чекистским, но таковой является лишь одна из его линий.
Ну а Сталин действительно, помимо всего прочего, был выдающимся "кризисным менеджером": в годы Гражданской войны направлялся Партией на самые трудные участки и успешно решал все поставленные задачи. В фильме Вождя как всегда живо, душевно, не плакатно сыграл Михаил Геловани, всего исполнявший роль Сталина в целых 15 кинофильмах.
Другую центральную роль – особиста Шибаева – со своим фирменным колоритом исполнил Борис Андреев. Также играют такие сильные актёры, как Владимир Кёнигсон, Анастасия Георгиевская, Всеволод Санаев и др.
17. "Бухта радости"
Сильный и, несмотря на жанр производственной драмы и объём в 2 серии, смотрящийся на одном дыхании фильм. Картина рассказывает о строительстве первого в мире морского нефтяного промысла. Да, именно в Советском Союзе впервые в мировой истории была получена нефть из скважины, пробуренной в море!
Важной и удачной линией фильма является линия шпионско-политического детектива: попытки иностранного капитала помешать свершениям молодой Советской республики и противодействие им со стороны чекистов.
Собственно, фильм затрагивает важнейшую тему – бандитизм и диверсии на советских нефтепромыслах – те самые явления, организаторы и исполнители которых сегодня именуются "безвинными жертвами сталинских репрессий".
Прекрасно играют Пантелеймон Крымов (старый специалист), Алиаббас Гадиров (комиссар), Таниля Ахмерова (возлюбленная Назима), Константин Адамов (фотограф, член подполья) и др.
16. "Частный визит в немецкую клинику"
Тема спецслужбистиских операций, внедрения всегда интересна. В теории. На практике же гармонично реализовать это получается далеко не всегда – и в жизни, и в литературе, и на экране. Создателям данного фильма это удалось.
Картина повествует об одной из закордонных операции ВЧК в 20-е гг. Сильна не только шпионская линия фильма, но и историческая: костюмы, декорации, диалоги. Хорош и любовно-лирический аспект картины: выполняя в Германии задание ВЧК, главный герой встречает там свою первую жену.
Отлично играют актёры. В главного роли – нефтяника, завербованного ЧК – знаменитый актёр из АзССР Расим Балаев. Во второстепенных ролях хороши Александр Аржиловский, Юрий Дедович, Игорь Ледогоров, особенно часто снимавшийся в фильмах про первых чекистов, Анатолий Яббаров.
В общем, фильм действительно сильный. Однако в самом-самом конце создатели решили добавить в него существенную ложку дёгтя. Они нанесли на фильм уродливое клеймо того времени (шёл 1988 год), решив "репрессировать" всех главных героев картины... Поэтому фильм в рейтинге находится ниже, чем мог и должен быть!
15. "Крах"
Хороший двухсерийный историко-шпионский фильм "Крах", повествующий о реальных событиях – об успешной спецоперации чекистов против террориста Бориса Савинкова и его организации. Это была первая экранизация романа Василия Ардаматского "Возмездие". Вторая – "Синдикат-2" – тоже будет в нашем рейтинге.
Из актёров в этом фильме выделяется Евгений Матвеев, предстающий в неожиданном для себя образе заведомо отрицательного героя – белогвардейского палача Сержа Павловского (это тоже реальный исторический персонаж).
Энергичность, боевитость, харизматичность – качества, которые Матвеев умел передавать своим героям, на сей раз ушли в отрицательное русло. И злодей из актёра получился не менее убедительным, чем положительные персонажи в его же исполнении.
Кстати, в "Синдикате-2" Павловского сыграл другой актёр, традиционно исполнявший роли образцовых и положительных героев – Николай Олялин. Хотя в обоих фильмах художественный образ Павловского был явно смягчён в сравнении с реальным.
14. "Капитан старой "Черепахи"
Незамысловатая, но душевная картина о борьбе с контрреволюцией на море. Хороши приключенческая и драматическая линии, да и шпионская для 50-х гг. (фильм вышел в 1956-м) показана на высоком уровне.
Что касается актёров, то прекрасен Георгий Домбровский в образе одесского жулика Жоры-язвы, Анатолий Игнатьев в роли молодого чекиста ("Эх, ты, суша!"). В этом фильме дебютировала в кино красавица Лионелла Пырьева, а мастер эпизода и озвучки Юрий Саранцев сыграл одну из своих немногих главных ролей.
13. "Преодоление"
Довольно простенький, но всё равно успешный, интересный, динамичный фильм о первых украинских чекистах. Героико-трагический образ молодого чекиста (Борис Токарев), красавица-графиня, перешедшая на сторону красных (Елизавета Дедова), комиссар (Лесь Сердюк), бандит в исполнении Михаила Голубовича, одинаково хорошо игравшего и красных, и их противников – на яркие актёрские работы фильм тоже богат.
Этой картиной режиссёр Николай Литус начал свою своеобразную трилогию про первых чекистов: далее последовали "Пароль знали двое" и главная удача – "На крутизне".
12. "На крутизне"
Трёхсерийная историко-приключенческая картина, повествующая о борьбе украинских чекистов с националистическими бандами. При достаточно стандартном, местами даже наивном сюжете фильм всё-таки получился удачным.
Некоторый недостаток крутизны сюжета и его поворотов сполна компенсируется сильными актёрскими работами с достаточно глубокими погружениями в образ: Андрей Градов (сотрудник ЧК), Пётр Глебов (бывший кулак), Александр Пороховщиков (атаман), Сергей Яковлев (священник), Николай Гринько (агент ЧК), красавица Наталья Полищук (дочь кулака).
Чекист из Градова вышел куда более выразительный, чем сотрудник МУРа; хотя там у него, равно как и у героя Александра Милютина, была задача выполнять роль "некрасивых подруг", на фоне которых образы Шарапова и Жеглова становились ещё ярче.
11. "Эмиссар заграничного центра"
Выдающийся режиссёр из МССР (хотя казалось бы, где Молдавия и где большое кино) Василе Брескану был мастером криминально-детективного жанра: "Ошибка Тони Вендиса", "Одинокий автобус под дождём", "Фаворит". Здесь же он снял достаточно хороший фильм с элементами уже шпионского детектива.
"Эмиссар заграничного центра" – двухсерийная историко-шпионско-приключенческая картина, ярко освещающая тонкую и героическую работу первых чекистов; больше половины ролей в картине исполняют местные молдавские актёры и исполняют на уровне.
Сам Брескану снимался редко, но здесь он сыграл главную роль – чекиста, внедряющегося в ставку врангеля, и сыграл здорово, образовав сильный дуэт с Еленой Ивочкиной.
Минусом является разве что то обстоятельство, что столь подробно остановившись на теме внедрения, фильм оставил за своими рамками результаты работы успешно внедрившегося сотрудника ЧК; впрочем для всего двух серий бы не хватило.
10. "Белый флюгер"
В те времена были популярны и выходили в немалых количествах фильмы, в которых дети помогали сотрудникам госбезопасности в борьбе с преступниками государственного масштаба. Шпионско-приключенческий "Белый флюгер" – наиболее удачный фильм из этой серии, наряду, пожалуй, с "Зелёными цепочками".
Помимо детей (Владимир Магденков, Лев Орлов, Екатерина Овсянникова, Владимир Перевалов – никто из не стал впоследствии профессиональным актёром), помогавших взрослым в борьбе с контрреволюцией, картина запомнилась молодым Михаилом Кононовым в роли начинающего сотрудника ВЧК.
9. "Пароль "Отель "Регина"
Фильм, основанный на реальных исторических событиях и повествующий о борьбе чекистов против террористической Туркестанской военной организации, в которую ЧК внедряет своего человека и подводит её под разгром.
При всей тревиальности, а местами и чрезмерной наивности сюжета картина всё равно смотрится классно, а по меркам "Узбекфильма" – вообще шедевр. Хотя как раз таки в УзССР умели снимать сильные шпионские и криминальные детективы: "Исходные данные: смерть", "Последняя инспекция", "Охота на "Дракона", "Перед большой дорогой на войну", "Здесь проходит граница".
В ролях белых заговорщиков хороши Леонид Кулагин, Светлана Коркошко и Борис Химичев, часто игравший противников советской госбезопасности ("ТАСС уполномочен заявить", "Конец операции "Резидент", "Возвращение резидента", "Перехват", "Операция "Трест").
С нашей стороны хороший, простецкий образ начальника ЧК получился у Виктора Павлова; прототип его героя – Донат Фоменко, расстрелянный английскими интервентами в числе 26 Бакинских комиссаров.
8. "На острие меча"
Ещё один классный историко-шпионско-приключенческий фильм. Картина рассказывает об интеллектуальной борьбе украинских чекистов с врагами Советской власти. Фильм опять же про внедрение и опять же основан на реальных событиях.
Главный герой внедряется к петлюровцам и вынужден противостоять также польской Дефензиве. Благодаря успешной спецоперации перевербованным оказывается вражеский генерал Турчин (прототип – генерал Юрко Тютюнник), а в руки чекистов попадает картотека петлюровской агентуры на Украине.
Главную роль классно исполнил Александр Соловьёв, несмотря на то, что специализировался на игре отрицательных персонажей. Из стана оппонентов удачнее всего сыграли Юрий Дедович (бывший жандармский ротмистр) и Иван Миколайчук (тот самый Турчин – это была последняя роль актёра).
7. "Сотрудник ЧК"
В целом удачная драма с элементами шпионско-приключенческой картины. Текут чекистские будни. Чужие среди своих выявлены и обезврежены – теперь нужно разобраться с чужими, которые совсем чужие. Для этого к ним нужны подходы. Проводятся операции по внедрению.
Не всё идёт гладко, но благодаря чекистской находчивости и изобретательности героев, место дислокации банды анархистов-повстанцев обнаружено. Но когда враг уже почти обезврежен, по законам киножанра, от бандитской пули гибнет возлюбленная главного героя, которая и оказывается главным Сотрудником ЧК...
Это фильм один из немногих, где Александру Демьяненко удалось вырваться из образа Шурика и на высоком уровне исполнить драматическую и притом главную роль. Молодой красноармеец, после ранения мoбилизoвaнный на работу в ЧК, получился из него достаточно удачный.
Хорошо сыграли также блистательная советская актриса, красавица Валентина Малявина, Владимир Кёнигсон в роли рассудительного, уравновешенного председателя ГубЧК, Евгений Евстигнеев в роли опасного врага Советской власти и др.
6. "Синдикат-2"
Великолепный историко-шпионско-приключенческий фильм, красочно повествующий о борьбе (в первую очередь интеллектуальной) чекистов против финансируемого Западом террориста Савинкова и антисоветского подполья. Огромная по советским меркам (6 серий), но смотрящаяся на одном дыхании картина.
Собственно, 2 операции, благодаря которым ВЧК-ОГПУ вошла в число сильнейших спецслужб мира – это "Синдикат-2" и "Трест". При этом "Синдикат-2" была проведена куда более гладко, чётко и успешно, чем "Трест"; и фильм "Синдикат-2" получился явно более целостным и гармоничным, чем картина "Операция "Трест"; хотя здесь не было таких сильных и акцентированных актёрских перформансов, как игра Игоря Горбачёва, Людмилы Касаткиной, Алексея Сафонова в "Тресте".
Образ авантюриста-самодура Савинкова прекрасно передал Евгений Лебедев. Также играют такие блистательные актёры, как Паул Буткевич, Валерий Рыжаков, тот же Игорь Горбачёв. Снял же картину Марк Орлов, несколькими годами ранее подаривший нам другой сильный многосерийный фильм детективной направленности "Человек в проходном дворе".
5. "Без видимых причин"
Великолепнейший фильм, привлекающий в первую очередь нетривиальной закрученностью сюжетных линий и непредсказуемостью актёрских образов: ротмистр, добровольно явившийся в ЧК; его жена, актриса театра; командир взвода охраны тюрьмы ЧК; начальник тюрьмы – все они на самом деле не те, за кого себя выдают...
Тут и детектив, и историко-революционные мотивы, и драматическая линия, и даже лирические нотки.
Здорово играют (не буду говорить, кто кого) Михаил Кононов, Евгений Киндинов, Ирина Алфёрова, Георгий Дрозд и др.
4. "Покушение на ГОЭЛРО"
Почти что неизвестный фильм; а ведь это явная художественная несправедливость: картина достаточно сильная, если ещё подвергнуть её небольшой цензуре, убрав пару-тройку моментов, получится вообще шедевр.
А судьба фильма логична: картина вышла на экраны 20 декабря 1986 года – в День чекиста и в канун очередной годовщины принятия плана ГОЭЛРО; а спустя считанные месяцы славное советское прошлое (и особенно чекистская его составляющая) стали выставляться совсем в другом свете, нежели было на самом деле и нежели показано в картине.
Что же касается непосредственно фильма, то он имеет вполне реальную основу: начало 30-х гг., НСДАП в Германии ещё не у власти, но прицел на будущую войну уже взят; немецкие спецслужбы решают ослабить промышленно-технический потенциал Советского Союза; разрабатывается соответствующий план.
После этого начинается увлекательный интеллектуальный поединок между советскими и немецкими спецслужбами, с активным использованием агентуры и резидентуры. Свои среди чужих есть и у наших, и у немцев.
Этот красочный поединок заканчивается победой чекистов, сорвавших в итоге план Покушения на ГОЭЛРО (в первую очередь недопустивших взрыв ДнепроГЭСа), правда, до этой победы дожили не все из наших.
Отдельно надо отметить удачную работу оператора, художника, костюмера и гримёра. Так, например, при помощи грима и очков из Александра Михайлова, явно не обладающего научно-учёной внешностью, удалось сделать видного главного инженера электростанции, а из Геннадия Юхтина тем же манером – по жизни трясущегося врага народа, умершего от сердечного приступа раньше, чем его разоблачили чекисты.
Двух противоположных героев блистательно сыграли Валерий Баринов и Алексей Булдаков ("Да-да-да-да-да"), прекрасные актёры, коим крушение советского кинематографа, напрочь сломало карьеру – сниматься они вынуждены были во всяком дерьме, где негде раскрыться
В советских фильмах злодеи у Баринова получались творческими, глубокими, интересными, а куча криминальных авторитетов и прочих отрицательных персонажей, сыгранных им в постсоветском кино, выглядят это очень уныло, однотипно и шаблонно.
Во второстепенных ролях хороши Валерий Захарьев (вокзальный вор), Светлана Рябова (секретарша ГПУ); как всегда убедителен в роли вражеского спецслужбиста Альгимантас Масюлис.
Пересматриваю "Покушение на ГОЭЛРО" каждый год; в нём 3 серии, но смотрится картина на одном дыхании и каждый раз – с удовольствием.
3. "Срочно... Секретно... ГубЧК"
Очень сильный приключенческо-шпионский фильм "Срочно... Секретно... ГубЧК". В картине прекрасно развиты и показаны и приключенческая, и историческая, и шпионская, и драматическая линии. Фильм, увы, тоже почти что неизвестный – как не трудно догадаться, на экраны он вышел в 80-е гг.
Отряд ЧК проводит операцию по срыву обмена пушного запаса Якутии на японское оружие и деньги, предназначенные для войны против русского народа. Операция почти уже закончилась полным успехом, как вдруг жизнь внесла свои коррективы.
Чекисты, находившиеся в тылу врага, вынуждены были внепланово выходить на связь с Центром, чтобы запросить нового проводника. Этот разговор попал к белым контрразведчикам, которым стал известен номер каюты на пароходе, в котором едет связник; они арестовывают всех пятерых пассажиров, и начинают "раскручивать" каждого.
Тем временем чекисты проводят ещё одну спецоперацию, в результате которой вся пятёрка попадает к ним в руки; личность проводника, по законам киножанра, оказывается самой неожиданной...
В фильме здорово сыграли как общепризнанные актёры: Владимир Басов, Роман Филиппов, Пётр Вельяминов, так и менее известные: Степан Емельянов, Ирина Короткова, Юрий Ерёмин.
Причём Вельяминов с его благостным лицом и честными глазами традиционно игравший не просто положительных, а образцовых героев, исполнил здесь отрицательную роль – руководителя белых палачей из контрразведки.
Режиссёр Александр Косарев, для которого данный фильм стал абсолютно лучшим в его карьере, здорово раскрыл Вельяминова в этом амплуа. Позже он вновь использует актёра в отрицательно образе – в картине "Сувенир для прокурора" – и вновь получится удачно.
Что же касается Басова, то насколько я ценю его как актёра, настолько же он мне не импонирует как режиссёр. Будучи актёром, Басов придавал особый колорит, особый блеск почти что любой роли, которую исполнял, даже маленькой. А вот из всех фильмов, которые он снял и которые я видел, удачным считаю лишь "Жизнь прошла мимо".
Здесь Басов блистательно сыграл путешествующего авантюриста с обезьянкой – это была потрясающая роль и просто стопроцентное попадание в образ.
2. "Свой среди чужих, чужой среди своих"
Переходим к общепризнанным шедеврам. "Свой среди чужих, чужой среди своих". Это название раскрывает нам сущность чекистской работы: деятельность своих среди чужих (разведывательная и подрывная деятельность в стане врага) и выявление чужих среди своих (контрразведывательная и контрподрывная работа у себя дома).
Совсем недавно я делал подробный разбор фильма, в котором рассказал о картине с исторической и художественной точек зрения; об актёрской игре и о том, почему Ю. Богатырёв и Н. Пастухов явно подходили на роли работников ЧК, а А. Пороховщиков – нет.
О том, как приключенческая линия поглощает в фильме чекистскую, а председатель исполкома проделывает за главу ГубЧК тонкую, спецслужбистскую работу; о том, почему большевики сделали очень правильно, загружая героя С. Шакурова именно бумажной работой; о логических, исторических и костюмерных нестыковках и попаданиях в точку; и о многом другом.
Чтобы не повторяться, на сей раз я решил остановиться только на идеологических моментах картины. Ведь если воспринимать "Свой среди чужих..." только как боевик, без идеологической нагрузки, то Шилов выходит этаким сильвестром сталоне или стивеном сигалом, который от переизбытка сил бросает вызов мировому злу, и в одиночку крошит всех злодеев.
Но нет, такая примитивизация недопустима! Фильм "Свой среди чужих..." нужно рассматривать под идеологическим углом, ведь подвиг Шилова в фильме – это подвиг настоящего коммуниста – человека, ставящего в приоритет не личное, а общественное; и если надо – то в ущерб личному.
Эта картина вообще несёт в себе очень высокую идейно-смысловую нагрузку. Чего стоит хотя бы фраза, высказанная ромистром Лемке чекисту Шилову "Это (золото)... Это должно принадлежать одному, а не всем".
Данная фраза в высшей степени блистательно выражает всю гнилую, ублюдочную сущность капитализма и в то же время отвечает на вопрос, почему нынешняя дыpэфия при всех её богатствах, недрах и ресурсах живёт так плохо – да потому что ЭТО принадлежит одному (очень узкому кругу узурпаторов), а не всему народу!
1. Адъютант его превосходительства
Выдающийся советский режиссёр Евгений Ташков подарил нам два подлинных шедевра советского и мирового кинематографа, посвящённых доблестным советский спецслужбам: 3-серийный "Майор Вихрь", посвящённый деятельности ГРУ, и 5-серийный "Адъютант его превосходительства", рассказывающий о работе ВЧК.
Фильм действительно шедевральный! Тут и красивый, нетривиальный и притом гармонично реализованный. Тут и правильное созданное (в т.ч. благодаря прекрасной музыке Андрея Эшпая) напряжение, правильный нерв, держащие зрителя в должном тонусе на протяжении всего просмотра. Тут и блестящее сочетание линий шпионского фильма, психологического детектива, любовной драмы и исторического кино.
В "Адъютанте..." свою лучшую роль сыграл Юрий Соломин, создавший первый в советском кинематографе глубокий и вместе с тем прекрасно раскрытый образ выдающегося, предприимчивого и самоотверженного разведчика – разведчика, не имевшего профессиональной подготовки, но потрясающим образом, сочетавшего в себе интеллектуальный героизм и героизм физический.
Причём это был не фальшиво-карикатурный героизм, не пиндосовская суперменщина, а реальный, мужественный образ идейного, самоотверженного чекиста.
У Ташкова же две свои ярчайшие роли сыграл Владислав Стржельчик. Причём, в обоих случаях, это были роли врагов Советской власти (белого генерала и полковника абвера); но сыграны они были так, что у зрителя вызывали скорее какие-то латентные симпатии, чем отвращение.
Ещё один отрицательный персонаж фильма, который своей игрой не вызывает антипатий – это начальник контрразведки в исполнении Владимира Козела. Хотя то, что в контрразведке у белых служили настоящие палачи – исторический факт.
Это, кстати, к вопросу о том, что в советских фильмах образ врага (представители белых движений, иностранные шпионы и диверсанты, фашисты, внутренние предатели) не очернялся искусственно. Враги в советском кино в человеческом плане показывались такими, какими были на самом деле, а в художественном – их образы, конечно, сильно смягчались
Присутствует в фильме и ряд ярких актёрских работ второго плана: Евгений Шутов с его мужицкой, рабоче-крестьянской внешностью очень гармонично смотревшийся в роли мобилизованного на работу в ЧК моряка; Андрей Петров в роли простецкого красного командира; Евгений Тетерин с его бегающими глазами и испуганным лицом в роли красного подпольщика и др.
А главное актёрское украшение фильма – Татьяна Иваницкая, балерина, которая, не будучи профессиональной актрисой, потрясающе, очень тонко и женственно сыграла дочь полковника Щукина-Козела и возлюбленную Кольцова-Соломина. По истине, это одна из ярчайших женских ролей в советском кинематографе!
В заключение, нельзя не сказать о том, что сегодня, увы, и "Свой среди чужих..." и "Адъютант его превосходительства" принято воспринимать без идеологической нагрузки; и это в корне неверно!
И чекист Кольцов, и чекист Шилов были настоящими коммунистами, на практике воплощавшими главный коммунистический принцип: действовать не ради личного блага, а ради общественного, и если понадобится – в ущерб личному.
Шилов тащит на себе тяжеленный баул с золотом, чтобы отдать его другим, хотя может легко забрать его себе, и уйти заграницу. Кольцов встречает свою любовь, любовь большую и настоящую, имеет возможность уехать с ней в Париж (где для него тоже нашлась бы работа по линии ЧК), но отвергает личное счастье – ради выполнения задания; и в конце концов, фактически, жертвуя своей жизнью, срывает операцию по поставке танков для фронта белых, спасая, тем самым, многие-многие другие жизни. Об этом забывать нельзя!
Ещё больше интересных материалов⬇
«Щепка» и «Чекист» — как коммунистическая повесть стала антисоветчиной
Девяностые не просто так наградили «лихим» эпитетом. Время было страшное: развал страны, политическая нестабильность, бедность, разгул преступности и полное отсутствие уверенности в завтрашнем дне. Для многих сфер жизни советского общества это десятилетие стало разрушительным — в том числе и для отечественного кино.
С распадом Союза русский кинематограф лишился госфинансирования. Так началась эпоха кооперативного кино: фильмы снимали на средства независимых организаций, которые нередко преследовали цель отмыть деньги. Так на рынок хлынуло несметное число несмотрибельного ширпотреба, сделанного ради отката, что и укоренило ассоциацию «русское кино — говно». Подобная ситуация сломала устоявшиеся производственные цепочки «киностудия-прокат-кинотеатр», окончательно уничтожив окупаемость кинопроизводства. До кучи в Россию стали массово завозить зарубежные блокбастеры, с которыми было невозможно конкурировать из-за скудных бюджетов, а последний гвоздь в крышку гроба русского кинопрома забили пираты, отняв у киношников те жалкие копейки, что они собирали с проката, и лишив режиссеров даже скромных надежд получить достойное финансирование.
Тем не менее, во всем этом бардаке был один-единственный плюс — абсолютная и неподдельная свобода слова, которая позволяла творцам без стеснения и иносказаний отрефлексировать советское прошлое.
Только в разгар такой странной эпохи, в 1992 году, и мог появиться «Чекист» — русско-французский фильм Александра Рогожкина, повествующий об Андрее Срубове, сотруднике ЧК времен красного террора.
«Чекист» страдает всеми болячками раннего постсоветского кино: бюджетная картинка, некоторая театральность, камерность — но фильм они на удивление не портят, лишь играют на руку депрессивному тону повествования.
На первый взгляд лента кажется типичнейшей агиткой, мол, посмотрите, как жутко жилось при большевиках, миллион расстрелянных лично главным героем. По всему хронометражу равномерным кровавым слоем размазаны сцены казней неугодных новой власти людей, как виновных, так и нет, а давящая теснота фильма нагоняет такой мрачной атмосферы, что порой хочется сделать паузу на «подышать». За все это «Чекист» очень быстро обрел славу антисоветского кино и, к сожалению, часто рассматривается только как плевок на могилу ушедшей эпохи. «Режиссёр — антисоветчик и толкает небылицы, дело закрыто». Но мало кто знает, что на самом деле «Чекист» — почти дословная экранизация просоветской повести «Щепка» Владимира Зазубрина, которого сложно заподозрить в антикоммунизме и сейчас я объясню, почему «Чекист» — совсем не то, чем кажется.
Автор оригинала, Зазубрин, родился в 1895 году в семье потомственного революционера. Его отца отправили в ссылку за участие в первой русской революции. Владимир, продолжив семейную традицию, еще школьником начал подпольную деятельность, издавая нелегальный журнал. В старших классах сблизился с ячейкой большевиков, за что был отчислен из учебного заведения. Повзрослев, Зазубрин «под прикрытием» поступил в юнкерское училище для шпионажа, что сыграло с ним злую шутку — в 1917 его мобилизовали в Белую армию как бывшего офицера, назначив командиром добровольческого полка пермских заводчан-пролетариев. Зазубрин убедил подчиненных перейти на сторону красных и дезертировал вместе со всем своим отделением, после чего уже на другой стороне баррикад стал заведовать газетой «Красная звезда».
Владимир Яковлевич Зазубрин (Зубцов) — русский писатель, автор «Щепки»
В 1921 Зазубрин опубликовал роман «Два мира», посвященный белому террору и разгрому колчаковцев в Сибири. Книга начинается сценами расправы белогвардейцев над мирняком и группового изнасилования сельской учительницы, которую потом заживо сжигают в её же доме, — весь сюжет выдержан в подобном тоне. Книгу хвалила вся «красная элита»: Горький, Луначарский и даже сам Ленин.
В. И. Ленин: «Очень страшная, жуткая книга, конечно, не роман, но хорошая, нужная книга».
На каждой странице «Миров» белые выставляются баринами-эксплуататорами, решающими все проблемы кнутом, красные же, напротив, — рабочим братством, взявшим в руки оружие поневоле. Между двумя сторонами постоянно проводятся параллели, к примеру, белые пленных расстреливают, красные — дают советское гражданство и радостно принимают военных специалистов в РККА.
Советская республика изображена пусть и не идеальным государством, но страной, где человек человеку друг.
Но уже через пару лет, в 1923 году, Зазубрин сам же сломал созданный им образ Союза. После длительных личных бесед с сотрудниками чрезвычайной комиссии он написал повесть «Щепка» о буднях чекистов, так сказать, по горячим следам. Сцены кровавых расправ перемежаются в «Щепке» с тяжелыми рассуждениями о сути революции. За свою художественную бескомпромиссность, несмотря на заступничество Горького, Зазубрин «попал на карандаш», впоследствии подвергся травле, был арестован и во время сталинских чисток в 1937 году по злой иронии расстрелян НКВД.
Тем не менее писатель никогда не считал «Щепку» антисоветским произведением, напротив — он утверждал, что «искренне хотел написать вещь революционную, полезную революции» и даже отправил рукопись на оценку главному чекисту — Дзержинскому. Железный Феликс, к слову, разглядел за внешними ужасами книги тот самый полезный делу революции посыл, но ограничился рецензией в духе «сильно, но слишком не ко времени, приходите лет через 50».
Феликс Эдмундович Дзержинский — основатель и руководитель ВЧК
Дело в том, что Зазубрин писал о революции, и в том числе о красном терроре, намного честнее современников. В его понимании революция — вовсе не романтизированный образ женщины с флагом с картины Эжена Делакруа, ведущей за собой народ к свободе, равенству и братству. Революция по Зазубрину — это не только пафос лозунгов, борьба за Великий Идеал и Марсельеза, это в том числе и расправы над ее врагами, кровь и трупный смрад. На страницах книги можно найти слова: «Пусть не обманывается никто, не создает себе иллюзий. Меньше иллюзий — меньше ошибок и разочарований. Трезвее, вернее взгляд». Зазубрин и не обманывает: его революция — это не сказочная француженка с оголенной грудью, это «баба беременная, русская широкозадая, в рваной, заплатанной, грязной, вшивой холщовой рубахе», и она не будет плакать над чьей-то прервавшейся в темном расстрельном подвале жизнью, как крестьянка не плачет, закалывая свинью.
Повествование сосредоточено вокруг начальника ГубЧК Андрея Срубова, который по долгу службы и сердца руководит расстрелами врагов советской власти. Действие повести перемежается с рефлексией протагониста — самой ценной и интересной частью книги, так как именно через мысли главного героя Зазубрин формирует свой символ революции. Срубов в своих размышлениях постоянно обращается к образу революции-крестьянки, пронося его через всю повесть, и, несмотря на его пугающую приземленность и почти языческую мрачность, любит ее всей душой. Он называет революцию своей «великой и жадной любовницей» и готов принести на ее алтарь столько жертв и пролить столько крови, сколько будет нужно. Революция — дело страшное. Но необходимое.
Товарищ Андрей Срубов из фильма. В повести его внешнсть существенно отличается
То и дело в тексте встречаются уколы в сторону «революционных гуманистов», которые признают теоретическую необходимость террора, но падают в обморок не то что от сцены расстрела, а от бумажного пореза на пальце, называя чекистов не иначе как палачами и убийцами, — людей, которые, по их же мнению, взяли на себя самую грязную и страшную, но важную и неизбежную для построения нового мира работу:
«О, вы не любите чернорабочих черного труда. Вы любите чистоту везде и во всем, вплоть до клозета. А от ассенизатора, чистящего его, вы отвертываетесь с презрением. Вы любите бифштекс с кровью. И мясник для вас ругательное слово. Ведь все вы, от черносотенца до социалиста, оправдываете существование смертной казни. А палача сторонитесь, изображаете его всегда звероподобным Малютой. О палаче вы всегда говорите с отвращением. Но я говорю вам, сволочи, что мы, палачи, имеем право на уважение...»
«Щепка» — смачная оплеуха всем писателям Серебряного века, которые так ждали и славили грядущую революцию, а столкнувшись с суровой реальностью в виде безжалостной широкозадой бабы, оторопели и отреклись от нее. Зазубрин как бы говорит: «Хотели? Звали? Ну так не ужасайтесь последствиям и не заламывайте рук. Революция — она вот такая, и надо ее любить несмотря ни на что».
Срубов, по мнению Зазубрина, как бы парадоксально это не звучало, — однозначно положительный персонаж и ролевая модель для советского гражданина. Он честен, умен, справедлив и, даже будучи чекистом-палачом, старается соблюдать революционную дисциплину: «Революция начинает свое поступательное движение с момента захвата стихии в железные рамки порядка, целесообразности». Так, он приказывает расстрелять красноармейца, пытавшегося изнасиловать приговоренную к смерти девушку: «Позволено стрелять — позволено и насиловать. Все позволено… Нет, не все позволено. Позволено то, что позволено». Это жестокая справедливость, но все же справедливость, и Срубов не делает исключений ни для своих товарищей, ни для себя: например, он отпускает на все четыре стороны бывшего добровольца-белогвардейца, в свое время ранившего Андрея в бою. Срубов не упивается властью и не мстит, если вчерашнего врага нет в списке — значит, надо отпустить, отбросив личные счеты. Чекист воспринимает свою работу как тяжкий долг, который он несет во имя будущего блага.
Отец Андрея, Павел Петрович Срубов, в письме к сыну почти слово в слово повторяет сентенцию из «Братьев Карамазовых» Достоевского про слезинку невинного ребенка. Он пишет, что не получится «воздвигнуть здание человеческого счастья» на «миллионах расстрелянных и замученных». Позже, когда другой чекист сообщит младшему Срубову, что расстрелял Павла Петровича за антисоветскую деятельность, Андрей, попивая кофе с коллегой, убившим его отца, лишь заметит: «…когда один простодушный чекист на допросе спросил Колчака, сколько и за что вы расстреляли, Колчак ответил: „Мы с вами, господа, кажется, люди взрослые, давайте поговорим о чем-нибудь более серьезном“. Понял?»
Та же сцена из экранизации
Зазубрин переиначивает гуманистический посыл Достоевского: жертва во благо революции — жертва неизбежная, жертва необходимая, и неважно, какой она будет. Важна готовность принести её в нужный момент, будь это хоть твой отец, брат, хоть ты сам. Буржуазные рассуждения о слезинке ребёнка ведут к малодушию, которое недопустимо, когда жизнь положена на алтарь революции.
Срубову придется отдать самое ценное, что у него есть — жизнь, чтобы доказать приверженность идеям революции, ведь как бы он ни старался во имя ее славы, он всегда будет ей чужд. Ведь он — бывший «буржуй», классовый враг.
Ефим Соломин, простоватый мужик-крестьянин, убивает дворян, как раньше убивал у себя в деревне скот — для него это будничный труд, который просто нужно сделать: «Соломин знал, что они враги революции. А революции он служил охотно, добросовестно, как хорошему хозяину. Он не стрелял, а работал». Ян Пепел — эталонный чекист по праву рождения, он пролетарий и расстрелять классового врага для него в порядке вещей, как выкурить утреннюю сигарету. Пепел замечает в разговоре со Срубовым: «Я есть рабочий, ви есть интеллигент. У меня есть ненависть, у вас есть философий». Далеко уехать на «философий» невозможно и к концу повести протагонист не выдерживает внутренней борьбы и увиденных кошмаров и сходит с ума, полностью отдав себя своей «любовнице».
Ян Пепел из экранизации
И Срубов — лишь один из многих. Так сложилось, что революция отвергла саму его суть, судьба Андрея была предрешена с самого начала, но любой чекист, не только интеллигент, как ветеран Вьетнама, не способен вернуться к обычной жизни. Такая «работа» навсегда накладывает отпечаток, ломая и изменяя человека. Никто не может вечно служить чекистом, ведь «чекист, расстрелявший пятьдесят контрреволюционеров, достоин быть расстрелянным пятьдесят первым».
Книга полна смертей, слез, страданий и человеческого несчастья, а причина всему — чекисты, но финал дарит главному герою искупление, оправдывая все его деяния. В сумасшедшем бреду Срубов видит метафору всей своей работы — кровавый поток, в котором плывут почерневшие и полуразложившиеся человеческие останки, но «вытекающая из огнедышащего кратера узкая кроваво-мутная у истоков река к середине делается все шире, светлей, чище и в устье разливается сверкающим простором, разливается в безбрежный солнечный океан» — все те беды, все страсти и ужасы, что пришлось претерпеть как жертвам, так и их палачам в будущем окупятся, здание человеческого счастья, несмотря на убеждения Павла Петровича, все-таки будет построено.
«Щепка» писалась на заре советской государственности и была обращена в будущее, она обещала, что все, что творилось в те дни, не будет и не может быть напрасным, что заплаченная цена справедлива и невелика. «Щепка» была оправданием страданий народа и памятником палачам, которые ценой собственных и не только жизней расчищали путь в новый мир.
Повесть, естественно, не пустили в печать и забыли про нее вплоть до 1989 года, когда ее впервые опубликовали при содействии Виктора Астафьева. Зазубрин внял увещеваниям Дзержинского и планировал переделать книгу в роман, но, к сожалению, схлопотал черную метку диссидента и не успел закончить работу, а оригинальная рукопись долгое время считалась утраченной, пока поклонники писателя не нашли ее в одном из архивов.
К моменту выхода «Щепки» от грез о мировой революции не осталось и следа, через два года не стало и советского государства, а еще через год Рогожкин закончил работу над «Чекистом».
Александр Владимирович Рогожкин — русский режиссер
Экранизация сохранила мысли, заложенные писателем в оригинал, но если «Щепка» смотрит вперед, то «Чекист» оглядывается назад. В 1992 году зазубринский нарратив заиграл новыми мрачными красками — повесть с революционно-коммунистическим посылом превратилось в жуткую трагедию о бессмысленности жертв. Советский строй с самого появления постепенно утрачивал революционный пыл, и от изначальных пламенных заветов в финале осталась лишь символика. С каждым годом жертвы, принесенные на алтарь «Великой Идеи», имели все меньше смысла, а в 1991 году вместе с развалом СССР утратили его окончательно, что изменило посыл книги и фильма, сделав их трагичнее и пронзительнее.
«Чекист» вплоть до финала старается очень точно, буквально слово в слово, воспроизвести оригинал, но в силу ограниченности хронометража некоторые сцены оказались сокращены или вырезаны под корень: например, от взаимоотношений Срубова с отцом остался лишь разговор с расстрелявшим того чекистом. Сцена все еще показывает Андрея верным, даже фанатичным, революционером, но нарратив про «слезинку ребенка» полностью теряется, что делает ленту несколько беднее и, к сожалению, таких моментов в фильме немало.
Также сама структура повести заставляла вносить в «Чекиста» небольшие, но все же ощутимые изменения. В «Щепке» много эпизодов с путающимися перемежающимися друг с другом, размышлениями Срубова, которые сменяются чехардой — в книге это художественный прием, показывающий внутреннее состояние протагониста, его надрыв, но в кино реализовать подобный поток сознания просто невозможно, из-за чего Рогожкину пришлось изворачиваться и вкладывать мысли Андрея, известные лишь самому герою и читателю, в уста персонажей и иногда даже специально прописывать под это сцены.
Андрей Срубов излагает другому чекисту свои соображения о сути революции
Но самое большое отличие «Чекиста» проявляется ближе к финалу. В книге есть сцена помилования крестьян, восставших против советской власти. Она органично вплетена в повествование и именно благодаря ей Срубов окончательно убеждается в верности своего пути:
— Товарищи, Революция — не разверстка, не расстрелы, не Чека. — В море огня мелькнула черная обуглившаяся фигура расстрелянного отца и исчезла, сгорела. — Революция — братство трудящихся.
Срубов, отпускает бывших бунтовщиков, потому что «обманутым крестьянам советская власть не мстит», он делает это не из личных интересов, но попутно получает утешение после потери отца, ведь один человек — ничто по сравнению с интересом народа, которых и олицетворяют крестьяне, пусть одурманенные и восставшие — «Класс в целом никогда не останавливается над трупом — перешагнет».
В фильме же сцена выстроена совершенно иначе — другие чекисты однозначно высказываются за казнь мятежников и следуя «целесообразности» и «железным рамкам порядка» из-за которых Срубов приговорил к смерти насильника, он должен был отдать приказ о расстреле, но Андрей поступает наперекор и коллегам и своим прошлым убеждениям, освобождая заключенных. Это важный и переломный момент для персонажа, потому что он перестает идти на поводу у интересов революции, он милует бунтовщиков лишь по своей и ничьей еще воле.
В конце «Чекиста» Срубов также сходит с ума, но при совершенно иных обстоятельствах, что кардинально меняет ключевую идею фильма. Присутствуя при еще одной казни в расстрельном подвале, Андрей шепчет молитву о покаянии и пытается затеряться среди приговоренных, чтобы разделить их участь, чего у него, правда, не выходит. Фильм показывает сломавшегося, разуверившегося и искренне сожалеющего человека, в то время как книжный Срубов даже в своих галлюцинациях продолжал славить революцию.
Последние кадры картины, как и финал повести, — сумасшедший бред Срубова, и в обоих случаях он метафоричен и обещает герою прощение. Но если книга через образ реки показывает, что вся пролитая кровь была не напрасна, то фильм дарит герою искупление именно через его раскаяния, заканчиваясь умиротворяющей и в то же время печальной сценой поездки Срубова верхом на белом коне.
Несмотря на такую разницу, и фильм, и книга оставили во мне одинаковые чувства. Очень печально проникать в мысли палача, искренне полагающего, что он строит рай на земле, зная, что все его чаяния тщетны, деяния напрасны, а все, чего он добьется, — лишь ненужные страдания, и его дело, ради которого он и миллионы таких же отдали жизнь, превратится в фарс.
Мне очень хотелось бы сказать, что «Щепка» — памятник своей эпохе, что Зазубрин написал ее в двадцатых годах и там ей и стоит оставаться, что сейчас другое время… Но спустя год после премьеры «Чекиста» на Краснопресненской набережной столицы танки во имя демократии открыли огонь по Белому дому.
Для меня и «Щепка», и «Чекист» всегда будут напоминанием о тех жертвах, которые уже принесла наша Родина, и которые, к сожалению, нам только предстоит претерпеть и, возможно, именно такое напоминание поможет сделать первые — не напрасными, а вторые — немногочисленными.
Автор: Алексей Петров
Еще больше новостей и статей в нашем сообществе и Telegram-канале.
Задолго до "Отступников" Скорцезе
И гораздо интереснее
"Нехорошо, Шурик! Совсем нехорошо!". 11 ноября 1974 года на экраны вышел "Свой среди чужих, чужой среди своих"
11 ноября, в 70-е гг., с интервалом в 5 лет на экраны вышли сразу 2 легендарных советских фильма с громоздкими, но звучными названиями: "Свой среди чужих, чужой среди своих" (1974) и "Место встречи изменить нельзя" (1979). Сегодня подробно остановимся на первом.
"Свой среди чужих, чужой среди своих". Таково название одного из лучших фильмов про чекистов всех времён; оно раскрывает нам сущность госбезопасности: работа своих среди чужих (разведывательная и подрывная деятельность в стане врага) и выявление чужих среди своих (контрразведывательная и контрподрывная работа у себя дома).
Название фильма было на слуху с детства, однако саму картину я впервые посмотрел относительно недавно. Первое впечатление оказалось скомканным: ничего не понятно – кто, где, за кого, почему. К тому же меня разочаровала (и до сих пор разочаровывает) явно непроработанная, непродуманная сцена, где герой Богатырёва убивает героя Михалкова.
Однако именно послевкусие от фильма было очень сильным: сразу же захотелось пересмотреть его ещё раз. Сделав это и досконально разобравшись, что к чему, я полюбил эту картину и включил её в 10-ку своих любимых фильмов, где она пребывает до сих пор.
Чтобы больше не возвращаться к негативу, сразу разберу тот самый разочаровывающий эпизод: Егор Шилов какое-то время висит над обрывом, держась за небольшой кустик, затем он без посторонней помощи каким-то образом выбирается оттуда, после чего запросто убивает атамана выстрелом из револьвера.
Явная неправдоподобность, я бы даже сказал, лживость этой сцены усугубляется тем, что перед этим атаман Брылов сам стрелял в ротмистра Лемке и делал это куда менее удачно – при том, что во-первых, стрелял из пулемёта; во-вторых, стрелял по статичной мишени (Лемке был связан), да ещё и почти в упор; в третьих, стрелял в совершенно спокойной ситуации. И при всём при этом лишь не самым значительным образом ранил Лемке в плечо и в ногу.
Шилов же стрелял, во-первых, из пистолета; во-вторых, стрелял не просто по движущемуся, а по удаляющемуся объекту; в-третьих, стрелял в крайне стрессовой ситуации. И застрелил.
После провисания на краю пропасти (а до этого Шилову пришлось ещё и длительное время грести по реке ) руки у него дрожали бы так сильно – от физического и нервного напряжения – что даже просто держать пистолет Егору было б очень трудно, а тем более точно стрелять по движущейся мишени, с каждым промахом уходящей всё дальше.
К тому же целился Шилов очень долго (Брылова он достал с четвёртого выстрела), а чем дольше ты целишься, тем тяжелее становится рука, тем больше напряжение, тем меньше у тебя контроля над ситуацией и меньше шансов попасть.
Я не любитель цепляться к фильмам или книгам на предмет того, что в реальной жизни такого, как там, быть не могло: конечно, без художественного вымысла ни фильм не снять, ни книгу не написать. Но в данном случае – это не художественный вымысел, а халява и явная недоработка создателей фильма.
Данный эпизод искусственного притягивания к нужному финалу (злодей Брылов убит, золото вернулось к Шилову) не то чтобы портит фильм, но несколько удешевляет его.
Логическое объяснение этого косяка у меня только одно: считается, что Михалков снимал фильм под впечатлением от американских вестернов. А американское кино – будем откровенны – рассчитано на тупых людей.
Отсюда в нём огромное количество тупой стрельбы, тупого мордобоя, тупых спецэффектов, тупых погонь, никак логически не вытекающих из смысла фильма – потому что смысла в этих фильмах тоже нету.
Создатели американских фильмов – в отличие от создателей фильмов советских – никогда не напрягались по поводу художественного и нравственно-воспитательного аспектов, по поводу продуманных сюжетов, глубокого раскрытия образов героев, работы консультантов над кино. Вот драки, порнография, стрельба, погони и были призваны маскировать пустоту, духовную нищету голливудских фильмов.
После снятия "Своего среди чужих..." пройдёт всего лишь полтора десятилетия, в СССР отменят киноцензуру и наши фильмы в подавляющем большинстве станут такими же ущербными, как и заокеанские.
Но тогда, в начале 70-х, проникновение в наш кинематограф пиндосовского духа, снятие пусть и не целого фильма, а только его фрагмента по пиндосовским лекалам – это был тревожный звонок!
Итак, к фильму! Отгремели выстрелы Гражданской войны. Победа осталась за большевиками; но борьба отнюдь не закончилась. Предстоит грандиозное восстановление страны из руин; враг же никуда не делся, а просто ушёл в подполье. Чем-то такая борьба даже хуже войны: там врага ты знаешь в лицо, а здесь – чужие среди своих.
Именно для выявления таковых трое из пяти наших героев, ковавших победу в Гражданской войне, уходят на службу в ЧК. Это Степан Липягин (Н. Пастухов), Егор Шилов (Ю. Богатырёв) и Николай Кунгуров (А. Пороховщиков). Василий Сарычев (А. Солоницын) становится председателем местного исполкома. Андрей Забелин (С. Шакуров) загружается кабинетной, бумажной работой.
При этом Кунгуров и Сарычев, став начальниками, успели изрядно облысеть – в сравнении с начальной сценой, в которой наши герои празднуют победу. Кстати, в густых париках и омолаживающем гриме идентифицировать Пороховщикова и Солоницына не так-то просто.
Не все довольны своим новым положением. Импульсивный, неусидчивый Забелин то и дело пытается дезертировать с бумажного фронта, который ему явно не по душе. Не чувствует гармонию и Кунгуров: "Не могу я на это должности, Василий! Мне бы в армию или на завод".
У героя Пороховщикова такое недовольство – скорее минутная слабость: когда Забелин предлагает ему поменяться должностями, Кунгуров такой вариант категорически отвергает.
Что же касается героя Шакурова, то как же мудро поступили большевики, определив его именно на бумажный фронт работы. Представьте, сколько дров Забелин с его горячностью и невыдержанностью наломал бы в ЧК, куда он порывался.
Ну а дальше начинаются события, имеющие вполне реальную историческую основу: "светочи" демократии и человеколюбия из Лиги наций отказывают голодающим Поволжья в помощи: хлеб молодая Советская республика может купить только за золото, отправку которого и приказывает ускорить директива из Москвы. Выполнение операции возлагается на местную ЧК.
Тут в дело и вступает Чужой среди своих, срывая отправку золота. Причём дважды. Сначала белобандиты похищают Шилова – главного ответственного за выполнение операции. А когда красные, полагая, что Шилов убит, всё же отправляют поезд – но только без шума и охраны – белые офицеры грабят его и похищают золото: благодаря своему человеку в ЧК эта информация не была для них тайной.
Создатели фильма сразу дают возможность умеющим читать между строк зрителям, кто есть "крот": герой Н. Засухина (лже-Никодимов) и до отправки поезда – на заседании губкома, и после его ограбления – в ЧК, вроде бы ненавязчиво, но упорно пытается вызвать у коллег недоверие к Шилову, кивая на то, что его родной брат – казачий сотник, воевавший против Советской власти.
А громче всех "Кричи вора!" кричит известно кто. Затем зрителю подаётся информация, что рабочей рукой лже-Никодимова является левая; но об этом – позже.
Однако после успешной операции белых происходит совсем непредвиденное: уже на другой поезд, в котором они везут украденное золото, совершает налёт банда местного атамана; трое офицеров убиты (ещё один был застрелен чекистами при ограблении первого поезда), золото перепохищено.
В этих двух эпизодах ограбления, в сжатой форме, показаны такие исторические явления, как белый террор и террор зелёный – явления преступные и бессмысленные: убийства ради убийств, ради наживы; насилие ради насилия.
Красный же террор всё-таки имел и позитивный смысл – борьбу с теми, кто не хотел построения первого в мире социального государства – государства, в котором к минимуму было сведено социальное расслоение, активно функционировали социальные лифты и действовали широкие социальные гарантии для населения; борьбу с теми, кто мешал большевикам строить великое государство, которое через два с половиной десятилетия выиграет самую страшную войну в мировой истории, а ещё через полтора – первым запустит человека в Космос.
Ну а похитители Шилова поступают тонко: накачивая его наркотиками и удерживая у себя, они затем не убивают, а отпускают частично потерявшего память чекиста. Подозрение в "сливе" информации о поезде с золотом падает на него, и следствие уходит по ложному следу. Друзья Шилова сердцем понимают, что он невиновен. "А я в это не верю! Не верю! Нет, не верю, не верю... Не верю!" – приговаривает Сарычев.
Но что такое коммунизм, быть коммунистом? Это когда общие интересы ставятся выше личных, а если нужно, то и в ущерб личным – в противовес идеологии капитализма, при которой на железное первое место выходит не общее благо, а личное, в подавляющем большинстве случаев – в ущерб общему.
Наши друзья в ситуации с Шиловым отбрасывают личное, дружеское, и поступают с ним, как и с любым другим подозреваемым: закон должен быть един для всех. Общее дело требует разоблачения Чужого среди своих, возврат утерянного золото и закупку хлеба для голодающих – ради этого дела можно пожертвовать личными отношениями.
Шилов арестован. Оснований быть довольным у Егора нет, но наверняка он понимает, что на месте своих соратников поступил бы так же. И тут Шилов проявляет всю свою чекистскую находчивость и предприимчивость.
Сначала он сбегает из-под конвоя. Затем – приходит к железнодорожнику Ванюкину (умели в советских фильмах давать отрицательным героям звучные фамилии!), связному белобандитов, который и удерживал у себя Егора всё это время. Силой авторитета и кулака чекист принуждает его фактически добровольно явиться с повинной в ЧК – проверить факт явки Шилов не мог.
Далее, он внедряется в банду и подавляет уже находившегося там ротмистра Лемке силой кулака, а атамана Брылова – силой личности: главарю банды ничего не стоило "шлёпнуть" Шилова, не скрывавшего, что он чекист, да ещё и конкурент в борьбе за золото; но, видимо, шиловская харизма сказала своё веское слово.
Тем временем соратники Шилова, дёрнув за веревочку, коей оказался повинившийся Ванюкин, начинают распутывать дело по выявлению Чужого в своих рядах. Тем более, что он сам себя выдаёт, убив Ванюкина в камере и оставив чекистам великолепную улику в виде следа от удара на лице убитого, нанесённого левой рукой.
"Крот" и тут пытается действовать изобретательно, подбросив в камеру мундштук Забелина, отбывшего на операцию по ликвидации банды Брылова; но этот ход не срабатывает. Выяснив, что среди имевших доступ в камеру – только один левша, чекисты выявляют его.
Первоначально, услышав про левшу, уже незнающий, кого подозревать, Сарычев бросает Кунгурову спичечный коробок, но видя, что тот ловит правой рукой, понимает, что герой Пороховщикова тут ни при чём.
Интересно, что этот тонкий, интеллектуальный трюк с коробком приходит в голову не председателю ГубЧК, которому по должности полагается предпринимать тонкие, нестандартные ходы, а партийному работнику. Равно, как и изобретательное решение отправить золото простым вагоном, оставив бронированный у всех на виду приходит на ум Сарычеву, а не Кунгурову.
Если бы фильм был детективным и посвящался работникам госбезопасности, эти эпизоды можно было считать нестыковками; но так как фильм всё же не шпионско-чекистский, а приключенческий, и чекисты в нём фигурируют, как говорится, постольку-поскольку – то всё в порядке.
Начав копать под "крота", чекисты выясняют, что настоящий рабочий Никодимов был убит несколько лет назад, а работавший всё это время под его именем человек и есть агент белых в ЧК. Как именно чекисты это выяснили – осталось за рамками фильма, ибо, ещё раз надо подчеркнуть, шпионско-детективная линия картины полностью поглощается приключенческой.
Кстати, лишь недавно заметил киноляп в сцене разоблачения Чужого, заканчивающейся его ликвидацией – при попытке применить оружие. Эпизод, длившийся по факту несколько минут, судя по кинокадрам, тянулся несколько дней: в начале действа герой Засухина гладко выбрит и одет в классическую крестьянскую рубаху без пуговиц, а конце сцены он уже зарос щетиной и наряжен в рубашку также белого цвета, но уже с пуговицами и вертикальными полосками.
А в начале сцены, когда Кунгуров приезжает с вестью об убийстве Ванюкина в камере и в её конце – когда он заканчивает умываться водой из бочки и проходит проверку "на левшу" от Сарычева – герой Пороховщикова тоже одет в разные рубашки. Возможно, эпизод со спичечным коробком пришёл авторам в голову уже после основных съёмок.
Тем временем, дела у Своего среди чужих тоже идут в гору: Шилов ликвидирует Брылова и тащит на себе вновь обретённое золото в придачу с раненным Лемке. Кстати, это тема для отдельного разговора, но фильм "Свой среди чужих, чужой среди своих" носит в себе достаточно глубокий идейно-политический смысл.
В частности, в ходе диалога между чекистом Шиловым и ротмистром Лемке последний очень ёмко и точно выразил всю гнилую сущность капитализма. "Это должно принадлежать одному, а не всем" – говорит Лемке, уговаривая Шилова присвоить золото себе. Это фраза потрясающе точно объясняет то, почему Россия при всех своих возможностях живёт так плохо – именно потому что её многочисленные ресурсы принадлежат одному, а не всем.
Не всему народу, а горстке паразитов, жирующих и не знающих куда девать деньги. Тогда как основная масса населения живёт в нищете и бедности, в лучшем случае – в кредитно-ипотечной яме, считая дни до зарплаты. Капитализм – зло, преступная идеология и преступное явление!
По законам киножанра Егор с гостинцами выходит прямо к Сарычеву, Кунгурову и Забелину, которые уже отчаялись найти и золото и Шилова, и готовы "отвечать перед Партией по всем законам нашего сурового времени".
Друзья вновь вместе празднуют победу, но их дружба уже не будет прежней: сними нет Липягина, а эпизод с недоверием Шилову, пожалуй, должен только укрепить дружбу, а не расколоть её.
Итак, в фильме есть всё, чтобы можно было назвать его удачным и даже шедевральным: яркий, красиво закрученный сюжет; сильное музыкальное сопровождение (отличная "Песня о корабле" на стихи Н. Кончаловской, прекрасно исполненная А. Градским, а также – главная музыкальная тема фильма); удачная актёрская подборка и индивидуально сильная игра.
Очень гармоничны в роли первых чекистов (т.е. рабочих и крестьян, мобилизованных на работу в ЧК) Ю. Богатырёв и особенно Н. Пастухов – с их простолюдинской внешностью. Украшает фильм образом придурковатого железнодорожника А. Калягин – мастер исполнять на высоком уровне самые разнообразные и противоположные роли.
Как обычно, хорош в роли аристократического подлеца А. Кайдановский, бывший одним из главных специалистов по игре не просто отрицательных персонажей, а глубинных злодеев, склонных к предательству, к тому, чтобы ударить ножом в спину. Удачно смотрится в образе бравого красноармейца С. Шакуров. А украшает фильм – в его начальной сцене – симпатичная девушка Екатерина Шадрина; почему-то, это её единственная роль в кино.
Отдельно хочется сказать про А. Пороховщикова, сыгравшего председателя местной ГубЧК. Пороховщиков часто исполнял в кино роли милицейских и чекистских начальников. И зря: не его это роли! Внешность у Пороховщикова безобидная, даже детская, а главное, голос совсем тихий, невнятный для силовика.
Особо нелепо это выглядит в фильме "Живая мишень", где Пороховщиков играет полковника милиции, у которого бандиты похитили дочь; и вот, сидит он у бандитов в гостях, угощается чаем и застенчиво, даже стыдливо, приговаривает "Спасибо, спасибо!", когда же разговор заходит о его дочери, выдавливая из себя, тихонько грозит главарю банды: "Тебе не жить, тебе не жить!".
Из-за такой, неудачной подборки актёров был, например, подпорчен очень неплохой фильм "Выгодный контракт", где А. Пороховщиков и А. Ромашин исполняют ну абсолютно не свои роли – майора и подполковника КГБ, соответственно. Если уж режиссёры так упорно видели в Пороховщикове сотрудника органов госбезопасности или внутренних дел, то озвучивать его должен был другой актёр.
Или ещё вариант – фильм "Ринг", где майор милиции в исполнении Пороховщикова в основном не говорит, а боксирует. В фильме "Свой среди чужих..." Пороховщикова озвучил Кваша – посредственный актёр, который по голосу, конечно, никакой не председатель ЧК, но за саму мысль создателям фильма – плюс.
И, наконец, А. Солоницын в роли председателя губкома. В лучших фильмах о первых чекистах часто встречается образ председателя ЧК, как вроде бы неприметного, невыразительного, а на самом деле – вдумчивого, рассудительного и укладывающего врага на лопатки в интеллектуальной схватке.
Таковы Ю. Назаров – в "Покушении на ГОЭЛРО", Э. Романов – в "Без видимых причин", В. Кенигсон – в "Сотруднике ЧК". Солоницын продолжает этот ряд. Пусть в фильме он не чекист, но содержательно, как было замечено выше, интеллектуальную, тонкую работу за председателя ГубЧК проделывает именно он.
И, в завершении, не могу не сказать об исторической нестыковке, связанной с героями Пороховщикова и Солоницина: оба в фильме носят галстук. В начальной и в финальной сценах фильма наши герои пускают под откос карету – символ буржуазного мира.
Так вот, галстук в те годы также считался одним из символов буржуазности. Под запретом галстуки, конечно, не были (вспомним хотя бы Молотова), но всё равно их тогда почти не носили. Тем более, речь идёт о главе местной партийной организации и главе местных органов госбезопасности.
"Нехорошо, Шурик. Совсем нехорошо". 11 ноября 1974 года на экраны вышел "Свой среди чужих, чужой среди своих"
11 ноября, в 70-е гг., с интервалом в 5 лет на экраны вышли сразу 2 легендарных фильма со звучными, хоть и громоздкими, названиями: "Свой среди чужих, чужой среди своих" (1974) и "Место встречи изменить нельзя" (1979). Сегодня подробно остановимся на первом.
"Свой среди чужих, чужой среди своих". Таково название одного из лучших фильмов про чекистов всех времён; оно раскрывает нам сущность госбезопасности: работа своих среди чужих (разведывательная и подрывная деятельность в стане врага) и выявление чужих среди своих (контрразведывательная и контрподрывная работа у себя дома).
Это название было на слуху с детства, однако сам фильм я впервые посмотрел не так давно. Первое впечатление оказалось скомканным: ничего не понятно – кто, где, за кого, почему. К тому же меня разочаровала (и до сих пор разочаровывает) явно непроработанная, непродуманная сцена, где герой Богатырёва убивает героя Михалкова.
Однако именно послевкусие от фильма было очень сильным: сразу же захотелось пересмотреть его ещё раз. Сделав это и досконально разобравшись, что к чему, я полюбил эту картину и включил её в 10-ку своих любимых фильмов, где она пребывает до сих пор.
Чтобы больше не возвращаться к негативу, сразу разберу тот самый разочаровывающий эпизод: Егор Шилов какое-то время висит над обрывом, держась за небольшой кустик, затем он без посторонней помощи каким-то образом выбирается оттуда, после чего запросто убивает атамана выстрелом из револьвера.
Явная неправдоподобность, я бы даже сказал, лживость этой сцены усугубляется тем, что перед этим атаман Брылов сам стрелял в ротмистра Лемке, и делал это куда менее удачно – при том, что: во-первых, стрелял из пулемёта; во-вторых, стрелял по статичной мишени (Лемке был связан), да ещё и почти в упор; в третьих, стрелял в совершенно спокойной ситуации. И при всём при этом лишь не самым значительным образом ранил Лемке в плечо и в ногу.
Шилов же стрелял во-первых, из пистолета; во-вторых, стрелял не просто по движущемуся, а по удаляющемуся объекту; в-третьих, стрелял в крайне стрессовой ситуации. И застрелил.
После провисания на краю пропасти (а до этого Шилову пришлось ещё и длительное время грести по реке ) руки у него дрожали бы так сильно – от физического и нервного напряжения – что даже просто держать пистолет Егору было б очень трудно, а тем более – точно стрелять по движущейся мишени, с каждым промахом уходящей всё дальше.
К тому же целился Шилов очень долго (Брылова он достал с четвёртого выстрела), а чем дольше ты целишься, тем тяжелее становится рука, тем больше напряжение, тем меньше у тебя контроля над ситуацией и меньше шансов попасть.
Я не любитель цепляться к фильмам или книгам на предмет того, что в реальной жизни такого, как там, быть не могло: конечно, без художественного вымысла ни фильм не снять, ни книгу не написать. Но в данном случае – это не художественный вымысел, а халява и явная недоработка создателей фильма.
Этот эпизод искусственного притягивания к нужному финалу (злодей Брылов убит, золото вернулось к Шилову) не то, чтобы очень портит фильм, но делает его хуже, чем он мог и должен был быть.
Логическое объяснение этого косяка у меня только одно: считается, что Михалков снимал фильм под впечатлением от американских вестернов. А американское кино – будем откровенны – рассчитано на тупых людей. Отсюда в нём – огромное количество тупой стрельбы, тупого мордобоя, тупых спецэффектов, тупых погонь, никак логически не вытекающих из смысла фильма – потому что смысла в этих фильмах тоже нету.
Создатели американских фильмов – в отличие от создателей фильмов советских – никогда не напрягались по поводу художественного и нравственно-воспитательного аспектов, по поводу продуманных сюжетов, глубокого раскрытия образов героев, работы консультантов над кино. Вот драки, порнография, стрельба, погони и были призваны маскировать пустоту, духовную нищету американских фильмов.
После снятия "Своего среди чужих..." пройдёт всего лишь полтора десятилетия, в СССР отменят киноцензуру, и наши фильмы станут такими же ущербными, как и заокеанские. Но тогда, в начале 70-х, проникновение в наш кинематограф пиндосовского духа, снятие пусть и не целого фильма, а только его фрагмента по пиндосовским лекалам – это был тревожный звонок!
Итак, к фильму! Отгремели выстрелы Гражданской войны. Победа осталась за большевиками; но борьба отнюдь не закончилась. Предстоит грандиозное восстановление страны из руин; враг же никуда не делся, а просто ушёл в подполье. Чем-то такая борьба даже хуже войны: там врага ты знаешь в лицо, а здесь чужие – среди своих.
Именно для выявления таковых трое из пяти наших героев, ковавших победу в Гражданской войне, уходят на службу в ЧК – это Степан Липягин (Н. Пастухов), Егор Шилов (Ю. Богатырёв) и Николай Кунгуров (А. Пороховщиков). Василий Сарычев (А. Солоницын) становится председателем местного исполкома. Андрей Забелин (С. Шакуров) загружается бумажной работой.
При этом Кунгуров и Сарычев, став начальниками, успели изрядно облысеть – в сравнении с начальной сценой, в которой наши герои празднуют победу. Кстати, в густых париках и омолаживающем гриме, идентифицировать Пороховщикова и Солоницына не так-то просто.
Не все довольны своим новым положением. Импульсивный, неусидчивый Забелин то и дело пытается дезертировать с бумажного фронта, который ему явно не по душе. Не чувствует гармонию и Кунгуров: "Не могу я на это должности, Василий! Мне бы – в армию или на завод".
Правда, в отличие от героя Шакурова, который действительно оказался не на своём месте, у героя Пороховщикова такое недовольство – скорее минутная слабость: когда Забелин предлагает ему поменяться должностями, Кунгуров такой вариант категорически отвергает.
Ну а дальше начинаются события, имеющие вполне реальную историческую основу: светочи демократии и человеколюбия из Лиги наций отказывают голодающим Поволжья в помощи; хлеб молодая Советская республика может купить только за золото, отправку которого и приказывает ускорить директива из Москвы. Выполнение операции возлагается на местную ЧК.
Тут в дело и вступает Чужой среди своих, срывая отправку золота. Причём дважды. Сначала белобандиты похищают Шилова – главного ответственного за выполнение операции. А когда красные, полагая, что Шилов убит, всё же отправляют поезд – но только без шума и охраны – белые офицеры грабят его и похищают золото – благодаря своему человеку в ЧК эта информация не была для них тайной.
Создатели фильма сразу дают возможность умеющим читать между строк зрителям, кто есть "крот": герой Н. Засухина (лже-Никодимов) и до отправки поезда – на заседании губкома, и после его ограбления – в ЧК, вроде бы ненавязчиво, но упорно пытается вызвать у коллег недоверие к Шилову, кивая на то, что его родной брат – казачий сотник, воевавший против Советской власти. А громче всех "Кричи вора!" кричит известно, кто. Затем зрителю подаётся информация, что рабочей рукой лже-Никодимова является левая; но об этом – позже.
Однако после успешной операции белых происходит совсем непредвиденное: уже на другой поезд, в котором они везут украденное золото, совершает налёт банда местного атамана; трое офицеров убиты (ещё один был застрелен чекистами при ограблении первого поезда), золото перепохищено. В сжатой форме, в этих двух эпизодах ограбления показаны такие исторические явления, как белый террор и террор зелёный – явления преступные и бессмысленные: убийства ради убийств, ради наживы; насилие ради насилия.
Красный же террор всё-таки имел и позитивный смысл – борьбу с теми, кто не хотел построения первого в мире социального государства – государства, в котором к минимуму было сведено социальное расслоение, активно функционировали социальные лифты и действовали широкие социальные гарантии для населения; борьбу с теми, кто мешал большевикам строить великое государство, которое через два с половиной десятилетия выиграет самую страшную войну в мировой истории, а ещё через полтора – первым запустит человека в Космос.
Ну а похитители Шилова поступают тонко: накачивая его наркотиками и удерживая у себя, они затем не убивают, а отпускают частично потерявшего память чекиста. Подозрение в "сливе" информации о поезде с золотом падает на него, и следствие уходит по ложному следу. Друзья Шилова сердцем понимают, что он невиновен. "А я в это не верю! Не верю! Нет, не верю, не верю... Не верю!" – приговаривает Сарычев.
Но что такое коммунизм, быть коммунистом? Это когда общие интересы ставятся выше личных, а если нужно, то и в ущерб личным – в противовес идеологии капитализма, при которой на железное первое место выходит не общее благо, а личное, в подавляющем большинстве случаев – в ущерб общему.
Наши друзья в ситуации с Шиловым отбрасывают личное, дружеское, и поступают с ним, как и с любым другим подозреваемым: закон должен быть един для всех. Общее дело требует разоблачения Чужого среди своих, возврат утерянного золото и закупку хлеба для голодающих – ради этого дела можно пожертвовать личными отношениями.
Шилов арестован. Оснований быть довольным у Егора нет, но наверняка он понимает, что на месте своих соратников поступил бы так же. И тут Шилов проявляет всю свою чекистскую находчивость и предприимчивость.
Сначала он сбегает из-под конвоя. Затем – приходит к железнодорожнику Ванюкину (умели в советских фильмах давать отрицательным героям звучные фамилии!), связному белобандитов, который и удерживал у себя Егора всё это время. Силой авторитета и кулака чекист принуждает его фактически добровольно явиться с повинной в ЧК – проверить факт явки Шилов не мог.
Далее, он внедряется в банду и подавляет уже находившегося там ротмистра Лемке силой кулака, а атамана Брылова – силой личности: главарю банды ничего не стоило "шлёпнуть" Шилова, не скрывавшего, что он чекист, да ещё и конкурент в борьбе за золото; но, видимо, шиловская харизма сказала своё веское слово.
Тем временем, соратники Шилова, дёрнув за веревочку, коей оказался повинившийся Ванюкин, начинают распутывать дело по выявлению Чужого в своих рядах. Тем более, что он сам себя выдаёт, убив Ванюкина в камере и оставив чекистам великолепную улику в виде следа от удара на лице убитого, нанесённого левой рукой.
"Крот" и тут пытается действовать изобретательно, подбросив в камеру мундштук Забелина, отбывшего на операцию по ликвидации банды Брылова; но этот ход не срабатывает. Выяснив, что среди имевших доступ в камеру – только один левша, чекисты выявляют его.
Первоначально, услышав про левшу, уже незнающий, кого подозревать, Сарычев бросает Кунгурову спичечный коробок, но видя, что тот ловит правой рукой, понимает, что герой Пороховщикова тут ни при чём.
Интересно, что этот тонкий, интеллектуальный трюк с коробком приходит в голову не председателю ГубЧК, которому по должности полагается предпринимать тонкие, нестандартные ходы, а партийному работнику. Равно, как и изобретательное решение отправить золото простым вагоном, оставив бронированный у всех на виду приходит на ум Сарычеву, а не Кунгурову.
Если бы фильм был детективным и посвящался работникам госбезопасности, эти эпизоды можно было считать нестыковками; но так как фильм всё же не шпионско-чекистский, а приключенческий, и чекисты в нём фигурируют, как говорится, постольку-поскольку – то всё в порядке.
Начав копать под "крота", чекисты выясняют, что настоящий рабочий Никодимов был убит несколько лет назад, а работавший всё это время под его именем человек и есть агент белых в ЧК. Как именно чекисты это выяснили – осталось за рамками фильма, ибо, ещё раз надо подчеркнуть, шпионско-детективная линия картины полностью поглощается приключенческой.
Кстати, лишь недавно заметил киноляп в сцене разоблачения Чужого, заканчивающейся его ликвидацией – при попытке применить оружие. Эпизод, длившийся по факту несколько минут, судя по кинокадрам, тянулся несколько дней: в начале действа герой Засухина гладко выбрит и одет в классическую крестьянскую рубаху без пуговиц, а конце сцены он уже зарос щетиной и наряжен в рубашку также белого цвета, но уже с пуговицами и вертикальными полосками.
А в начале сцены, когда Кунгуров приезжает с вестью об убийстве Ванюкина в камере и в её конце – когда он заканчивает умываться водой из бочки и проходит проверку "на левшу" от Сарычева – герой Пороховщикова тоже одет в разные рубашки. Возможно, эпизод со спичечным коробком пришёл авторам в голову уже после основных съёмок.
Тем временем, дела у Своего среди чужих тоже идут в гору: Шилов ликвидирует Брылова и тащит на себе вновь обретённое золото в придачу с раненным Лемке. По законам киножанра Егор с гостинцами выходит прямо к Сарычеву, Кунгурову и Забелину, которые уже отчаялись найти и золото и Шилова, и готовы "отвечать перед Партией по всем законам нашего сурового времени".
Друзья вновь вместе празднуют победу, но их дружба уже не будет прежней: сними нет Липягина, а эпизод с недоверием Шилову, пожалуй, должен только укрепить дружбу, а не расколоть её.
Итак, в фильме есть всё, чтобы можно было назвать его удачным и даже шедевральным: яркий, красиво закрученный сюжет; сильное музыкальное сопровождение (отличная "Песня о корабле" на стихи Н. Кончаловской, прекрасно исполненная А. Градским, а также – главная музыкальная тема фильма); удачная актёрская подборка и индивидуально сильная игра.
Очень гармоничны в роли первых чекистов (т.е. рабочих и крестьян, мобилизованных на работу в ЧК) Ю. Богатырёв и особенно Н. Пастухов – с их простолюдинской внешностью. Украшает фильм образом придурковатого железнодорожника А. Калягин – мастер исполнять на высоком уровне самые разнообразные и противоположные роли.
Как обычно, хорош в роли аристократического подлеца А. Кайдановский, бывший одним из главных специалистов по игре не просто отрицательных персонажей, а глубинных злодеев, склонных к предательству, к тому, чтобы ударить ножом в спину. Удачно смотрится в образе бравого красноармейца С. Шакуров. А украшает фильм – в его начальной сцене – симпатичная девушка Екатерина Шадрина; почему-то, это её единственная роль в кино.
Отдельно хочется сказать про А. Пороховщикова, сыгравшего председателя местной ГубЧК. Пороховщиков часто исполнял в кино роли милицейских и чекистских начальников. И зря: не его это роли! Внешность у Пороховщикова безобидная, даже детская, а главное, голос совсем тихий, невнятный для силовика.
Особо нелепо это выглядит в фильме "Живая мишень", где Пороховщиков играет полковника милиции, у которого бандиты похитили дочь; и вот, сидит он у бандитов в гостях, угощается чаем и застенчиво, даже стыдливо, приговаривает "Спасибо, спасибо!", когда же разговор заходит о его дочери, выдавливая из себя, тихонько грозит главарю банды: "Тебе не жить, тебе не жить!".
Из-за такой, неудачной подборки актёров был, например, подпорчен очень неплохой фильм "Выгодный контракт", где А. Пороховщиков и А. Ромашин исполняют ну абсолютно не свои роли – майора и подполковника КГБ, соответственно. Если уж режиссёры так упорно видели в Пороховщикове сотрудника органов госбезопасности или внутренних дел, то озвучивать его должен был другой актёр.
Или ещё вариант – фильм "Ринг", где майор милиции в исполнении Пороховщикова в основном не говорит, а боксирует. В фильме "Свой среди чужих..." Пороховщикова озвучил Кваша – посредственный актёр, который по голосу, конечно, никакой не председатель ЧК, но за саму мысль создателям фильма – плюс.
И, наконец, А. Солоницын в роли председателя губкома. В лучших фильмах о первых чекистах часто встречается образ председателя ЧК, как вроде бы неприметного, невыразительного, а на самом деле – вдумчивого, рассудительного и укладывающего врага на лопатки в интеллектуальной схватке.
Таковы Ю. Назаров – в "Покушении на ГОЭЛРО", Э. Романов – в "Без видимых причин", В. Кенигсон – в "Сотруднике ЧК". Солоницын продолжает этот ряд. Пусть в фильме он не чекист, но содержательно, как было замечено выше, интеллектуальную, тонкую работу за председателя ГубЧК проделывает именно он.
И, в завершении, не могу не сказать об исторической нестыковке, связанной с героями Пороховщикова и Солоницина: оба в фильме носят галстук. В начальной и в финальной сценах фильма наши герои пускают под откос карету – символ буржуазного мира.
Так вот, галстук в те годы также считался одним из символов буржуазности. Под запретом галстуки, конечно, не были (вспомним хотя бы Молотова), но всё равно их тогда почти не носили. Тем более, речь идёт о главе местной партийной организации и главе местных органов госбезопасности.