- Ты будешь ковать для нас металл! – потрясая кулаком в воздухе прокричал главарь любителей лёгкой наживы. – Чинить всё что мы прикажем!

- Нет, не буду, - смахнув с бороды капли крови Дикинсон бесстрашно уставился на обступивших его разбойников. – Делайте что хотите! Режьте, убивайте, но помогать вам обирать и так голодающих сельчан Я НЕ БУДУ!

- Посмотрим как ты запоёшь когда мы схватим твоих близких! – нарушил молчание Хейдли – хмурый коренастый брюнет щёки которого были изуродованы оспой.

В ответ на это Дикинсон расхохотался хриплым, каркающим смехом. Он смеялся и смеялся, а вооружённые мужчины вокруг краснели от гнева.

- Нет у меня никого, идиоты! – наконец отдышавшись произнёс пожилой кузнец. - Моя супруга умерла десять лет назад от горячки. А Мэри… дочку в позапрошлом году забрала чума! Бесполезно! Ничего я делать для вас не буду! Убивайте раз уж решили!

Толстяк Джарвис обменявшись взглядом маленьких поросячьих глаз с Бентоном медленно вытянул из ножен на поясе тесак с обмотанной полоской кожи рукоятью и сделал шаг к замершему у стены пожилому кузнецу. Дикинсон несмотря на то что был на голову ниже даже и не подумал испугаться, он наоборот высоко поднял подбородок окинув разбойников брезгливым взглядом.

Половину из них старик знал с раннего детства. Кто-то даже малышом сидел у него на коленях. Но это было давно, теперь они стали чужаками. Отбросами не захотевшими с утра до вечера гнуть спину в поле и до кровавых мозолей натирать руки и ноги. Они забыли про честь, совесть и воздаяние, которое настигнет всех грешников после смерти.

Когда рука толстяка поднялась над головой, позади, за кругом света отбрасываемого разведённым прямо в развалинах парадной залы поместья Синриков костром, раздался стук металла о камень. А затем ещё раз, и ещё…

- Что за чёрт! – резко обернулся к источнику звука сдвинув тонкие как у девчонки брови Бентон снимая с пояса шипастую дубинку на длинной рукояти.

И в этот самый момент из сумрака полуразвалившегося дверного проёма вышел рыцарь с мечом и каплевидным щитом. Лицо незнакомца полностью скрывал шлем, поверх доспехов на нём был надет видавший виды длинный, просторный плащ странного ржаво-красного оттенка.

Щит рыцаря нёс на себе следы старых ударов, а меч несмотря на простоту и отсутствие обычных для аристократов украшений был из доброй стали, что не скрылось от намётанного глаза пожилого кузнеца.

Появление грозного противника заставило шестерых разбойников на время забыть о пожилом кузнеце, вооружиться и рассредоточиться по заваленному мусором залу.

События получили развитие намного быстрее чем хотелось бы разбойникам. Покрытый тяжёлой броней рыцарь сделал плавное, бесшумное движение вперёд и играючи, легко, перерубил мощную шею одно из разбойников заставив держаться его голову только на лоскуте кожи.

Одновременно двое людей Бентона атаковали рыцаря, но тот немного пригнувшись и втянув голову в плечи принял удары их клинков на щит ответным выпадом располосовав живот одного из противников, а второго ударил краем окованного железом щита в переносицу. Удар был настолько силён, что разбойник выпучив глаза и обливаясь кровью рухнул на спину прямо в костёр, да так и замер там без движения наполняя воздух противным запахом палёных волос и горелой плоти.

- Дьявол! – с досадой прокричал Бентон и тут же по его приказу один из разбойников послал стрелу из арбалета с четырёх шагов в шустрого рыцаря.

Однако тот защищая себя просто опустил край щита вниз отбив болт, а затем стремительно сократив расстояния нанёс быстрый удар мечом снизу-вверх отрубив бедняге ногу.

Аааааааа! - зала наполнилась душераздирающими воплями раненного. Тот орал так, что с камина рухнул щит с гербом Синриков – бурый медведь удерживающий в пасти латную рукавицу замерший напротив камня на котором на хищника без страха смотрела маленькая птичка ржаво-красного окраса, кажется крапивник.

И в этот момент Бентон и Джарвис трусливо сбежали, воспользовавшись окном в стене. Дикинсон не верил своим глазам, но тем не менее всё так и было.

Неторопливо приблизившись к раненному пытавшемуся остановить кровь, выплёскивающуюся из отрубленной конечности, рыцарь хладнокровно добил разбойника вонзив острие меча в его грудь, а затем двинулся вслед за сбежавшими негодяями. Проходя мимо пожилого кузнеца он на мгновение окинул его взглядом серых стальных глаз заметных в прорези шлема.

Перешагнув через низкий оконный проём, он проделал штуку изумившую кузнеца - оседлал свой щит и обгоняя пытавшихся не переломать себе ноги, спускавшихся по склону разбойников, скатился к основанию холма, который и венчало поместье.

Вода речушки делавшей петлю вокруг холма, наверное, была ледяная, но рыцарь, снова взяв в руки щит и меч приготовился к встрече ковылявших по склону разбойников.

- ЧТО ТЕБЕ ОТ НАС НАДО?! – заорал в гневе Бентон (в голосе его в равных частях был гнев и страх). – Мы что разве перешли тебе дорогу?

В ответ главарю разбойников раздалось только тягостное молчание. Всего-навсего журчание бегущей воды и негромкие хлопки крыльев уносящихся в пасмурное зимнее небо мелких птичек потревоженных людьми.

- КТО ТЫ, ЧЁРТ ПОБЕРИ?! – снова закричал Бентон и в этот момент Джарвис выстрелил из лука (висевшего до этого в чехле за спиной) в рыцаря. Впрочем, стрела воткнулась в щит задрожав в бессильной ярости к закованному в броню незнакомцу.

Бентон и Джарвис бросились к рыцарю одновременно словно голодные волки. Они прекрасно понимали, что это их последний шанс. Удар шипастой дубиной выбил облачко деревянных щепок из щита, но не смог расколоть его. Джарвис же в свою очередь пнул в щит ногой стремясь опрокинуть рыцаря в воду или хотя бы заставить пошатнуться, но тот сделал удивительную вещь - он выпустил из рук прикрывавший его щит и ловким движением, встав на левое колено и удерживая меч двумя руками сбоку рубанул Джарвиса клинком разрубив пополам. Страшный удар, который способны были сделать единицы.

От брызнувшей ему в лицо крови подельника и увиденного, Бентон закричав от ужаса оступился и упал на задницу в реку. Рыцарь же, двинув мечом еле заметным движением кисти, выбил из его руки шипастую дубинку, пару секунд смотрел на охваченного паникой мужчину, а потом пронзил его горло остриём меча. Захрипев, главарь банды разбойников, уже три года измывавшихся над жителями окрестных сёл и деревень, погрузился в ледяную воду. Его широко раскрытые карие глаза в изумлении уставились на убившего его воина. Да что там, вся его физиономия выражала вопрос: «почему я такой молодой, сильный и наглый оказался побеждённым в схватке?».

- Сир, за что вы убили их? – не смог удержаться от любопытства Дикинсон остановившись на берегу перед самой водой хоть и понимал, что может пожалеть о своём длинном языке.

Река несла по своей поверхности кусочки льда и мокрый снег.

- Я покарал их находясь в своём праве, - раздалось в ответ из-под шлема.

За всё время рыцарь в первый раз нарушил молчание.

- Сир, но тут нет вашего права. Это земли покойного барона Синрика особняк которого двенадцать лет назад сгорел во время пожара вместе со всей семьей! – указал подбородком через плечо на холм пожилой кузнец.

Рыцарь некоторое время молчал, а затем сделав несколько шагов вышел на берег остановившись рядом с болтливым стариком. Вода струйками сбегала с его плаща на землю.

- Что произошло?

- Что произошло? – догадался о чём его спрашивают Дикинсон передёрнув плечами от внезапно задувшего в спину холодного ветерка. - Супруга барона леди Анна, узнав о том, что её муж погиб в огне во время взятия маврами крепости Фаюж сошла с ума от горя и устроили пожар в котором погибла вместе с детьми. Это был страшный пожар. Только к утру всей деревней мы смогли потушить его. Леди Анна и детишки были похоронены нами на фамильном кладбище с другой стороны холма.

- Ясно… - снова раздалось из-под шлема.

И всё же старик умирал от любопытства и наплевав на инстинкт самосохранения снова открыл свой рот:

- У Роберта Синрика не было братьев и сестёр, никто не предъявил право на эти земли…

Меч скользнул в простые солдатские ножны и раздавшееся в ответ заставило сердце пожилого кузнеца биться чаще.

- Старик ты спросил за что я убил разбойников? Так вот… они умерли за то, что без разрешения заняли мой особняк.

Будто встречая хозяина, вернувшегося после долгого отсутствия, несколько крапивников над их головой наполнили воздух своими трелями с характерным сухим треском, звенящих на высокой ноте.

- Милорд, но вы же погибли в огне!? – посчитал нужным опустится на колено перед рыцарем пожилой кузнец, которого он помнил ещё юношей.

- Погиб, - произнёс Роберт Синрик снимая с головы шлем благодаря чему стало видно, что правая сторона его лица покрыта рубцами от старого ожога. - Это была долгая дорога домой, старина, и теперь нам предстоит много дел…

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

Не забываем поддержать автора ведь все свои произведения здесь, он выкладывает бесплатно. Заранее вам спасибо.

Миннезингер, нет не тот, что белокурый рыцарь-сердцеед исполняющий песню собственного сочинения на лютне под влюблёнными взглядами дамочек всех сословий, а трёхметровое чудовище созданное волшбой Уэстморлендов громыхнув доспехами взмахнуло огромным двуручным мечом словно играючи разрубив щит с чёрным охотничьим псом сэра Артура Кавендиша…

От удара рыцаря отбросило назад, и он просто чудом не опрокинулся на спину успев воткнуть свой меч в хлюпающую под ногами грязь. Упади Артур, сил, чтобы подняться на ноги у него бы уже не нашлось.

Музыка, и правда немного напоминавшая игру на расстроенной лютне, дьявольским способом везде сопровождавшая миннезингера (собственно отсюда его прозвище и пошло), заставляла голову рыцаря кружиться, а челюсть ныть словно от зубной боли.

И тем не менее отступать было нельзя. До Бейквелла оставалось всего ничего, отсюда уже даже ворота видать было, и если чудовище войдёт в город оно уничтожит абсолютно всех. Собственно, на это и рассчитывали Уэстморленды пятная свои руки проклятием. Лишь бы уничтожить конкурентов, а опустевший город они найдут кем заселить. Плевать, что проиграли в честном сражении, зато пролитая кровь напитала плотью миннезингера.

Дед Артура рассказывал как шестьдесят пять лет назад проклятые лорды проделали тоже самое с их соседями в Цветочной долине принадлежащей Хардвикам. «Нельзя допустить повторения трагедии, - думал Кавендиш, борясь со слабостью и тошнотой. Защитников кроме меня не осталось».

Тяжело дыша рыцарь нашёл сквозь прорези шлема закованного в броню трёхметрового гиганта и превозмогая боль во всём теле заставил двигаться онемевшие от холода, промокшие ноги.

Магическая музыка будто заиграла ещё громче, голова закружилась сильнее, но Кавендиш, собрав волю в кулак сделал выпад мечом вперёд.

Стальное остриё послушно лязгнуло по пластинам нагрудной брони высекая искры, не причинив никакого вреда миннезингеру. Еле-еле заметное движение лапищей в кольчужной перчатке, удерживающей полосу двуручника, и оружие рыцаря взвилось в воздух приземлившись далеко за спиной.

А вот следующий удар миннезингера пришёлся в пустоту. Вырвав из ножен кинжал Артур резким движением распластал тяжёлый пропитавшийся влагой и грязью синий плащ, стеснявший его движения, и откатился вправо, туда где на земле уставившись немигающим взглядом в серое небо лежал мёртвый городской стражник удерживающий в холодных руках заряженный арбалет.

Деревянный приклад уткнулся в плечо, секунда на прицеливание и арбалетный болт вонзился в широкую грудь гиганта. Вот только миннезингер даже не обратил на него внимания продолжая двигаться вперёд. Магическая мелодия же стала просто непереносимой.

- Аааааа! - рухнув на колени в грязь рыцарь обхватил голову руками и закричал от боли. Протяжно, громко, так что вороны выклёвывающие глаза капитану стражи Баттенбергу испуганно взмыли над недавним полем битвы.

И вдруг дьявольская музыка прекратилась и раздался противный треск схожий с тем как мальчишки-озорники раз за разом протыкают ржавым гвоздём осеннюю тыкву на рыночном прилавке торговки. Распахнув забрало шлема и чувствуя, что из ушей по вискам и щекам тонкими струйками бежит кровь, Артур Кавендиш увидел, что позади чудовища развевается точно такой же как у него синий рыцарский плащ.

Маркус Пембрук, чёртов живучий ублюдок, собственной персоной, воспользовавшись ситуацией пытался отрубить голову миннезингиру, но пока ему удалось только пару раз проткнуть дублёную кожу на шее чудовища. Брызги чёрной как смоль крови запятнали доспех противника на груди слева, но не повлияли на его способность сражаться. Двуручник дважды опустился на посечённый и исцарапанный щит с эмблемой полосатого барсука удерживающего в зубах гадюку (герб Пембруков). Первый удар заставил Длинноносого Маркуса охнуть и присесть, а второй пустил трещину по поверхности щита.

Найдя взглядом своё оружие, Кавендиш, обрадованный отсутствием дьявольской музыки, отбежал от чудовища на десять шагов и обращаясь к своему старому недругу с наигранной весёлостью прокричал:

- Маркус, я думал ты богу душу отдал, а он смотрю ей побрезговал! Где прятался всё это время?!

- Да не прятался я! - возмутился Пембрук унося ноги от нового выпада. Лошадь подо мной подстрелили. Она рухнула и меня придавила!

- Конечно-конечно! Ври давай! – насмехался над рыцарем Артур наверняка зная, что Маркус трусом никогда не был, но всё-таки сдержаться не мог. Тот бы сделал на его месте тоже самое.

Вражда Кавендиша и Пембрука началась ещё с юности, когда они служили оруженосцами у графа Вудвилла. С годами соперники превратились в настоящих врагов особенно после того как Артур женился на обворожительной Лили Торн, в которую тоже был влюблён Маркус.

- Да пошёл ты! – покраснел от гнева Пембрук. Дважды он попытался достать своим мечом миннезингера, но тот каждый раз отбивал удары. – И как только Лили вышла замуж за такого идиота?! Бедняжка!

Теперь уже настало время краснеть от гнева Кавендишу. Поднимавшуюся изнутри ярость, он выплеснул в атаке на миннезингера – выдирая ноги из грязи и задирая ступни повыше, он поднырнул под чудовище и попытался перерезать ему сухожилие на ногах. Клинок клацнул по поножам оставив на них глубокую царапину, но и только. А вот кинжал в левой руке сумел найти щель между доспехов на боку погрузившись в тело противника по самую крестовину.

- Сам ты идиот! – оскалился Кавендиш, пожалев о том, что не смог вырвать из раны кинжал. – Лили меня любила, а ты просто завидуешь!

- Чему?! – меч Пембрука кружащегося вокруг миннезингера дважды ткнулся в грудь гиганта, а третьим ударом он даже сумел погнуть нагрудник в районе солнечного сплетения. – Тому что покорил её фальшивым пением под окнами? Или всё дело в твоих дурацких шутках? «Сколько городских стражников нужно, чтобы поменять уличный фонарь? Ха-ха-ха! Хи-хи-хи!»

Наказание за удачный удар было мгновенное – новый взмах двуручника с треском разломал на части щит с барсуком. Удар был настолько силён, что Маркус упал на четвереньки упёршись руками в землю. Синий плащ его оказался на голове, а чудовище словно издеваясь наступило ногой на предмет формы не давай рыцарю сбежать.

Новый замах миннезингера непременно оборвал бы жизнь старинного недруга Кавендиша, но тот неожиданно высоко подпрыгнул в воздух, ловко поставил ногу на крестовину своего кинжала, всё ещё торчащего из бока чудовища, и нанес ему сокрушительный удар мечом сверху вниз двумя руками.

Защищающий шею латный воротник отлетел в сторону, новая порция мелких капель чёрной крови разлетелась по сторонам. На этот раз миннезингер даже пошатнулся, сделав пару шагов назад, а приземлившийся на землю Артур отрезал стелящийся по земле синий плащ Маркуса шлёпнув того по заду плоской стороной меча.

- Ай! – взлетел от боли на ноги тот.

- Не хнычь! – искренне рассмеялся Артур. - Я между прочим тебе жизнь только что спас!

- Всего лишь отдал долг! – парировал Пембрук.

Тем временем чудовище с утробным рыком разметало рыцарей в разные стороны. Кавендиш и Пембрук собрав остатки своих сил закрутились вокруг раненого миннезингера то и дело доставая его мечами, вот только рост противника не позволял им развить успех и всё-таки отделить голову от тела. Ведь каждая торговка Бейквелла знала, что только так этих адских созданий и можно было победить.

Удар, удар, снова удар. Обрывки синих плащей мелькают то тут, то там. Пользуясь медлительностью противника парочка недругов, словно в юности, ещё до ссор и драк, слаженно сражалась с чудовищем. Будто и не было поджога в день принятия присяги, пьяной драки в таверне на Рождество, поединка на день Святого Леонарда и выбитых зубов на параде Святой Девы, и… и много ещё чего.

В какой-то момент нога Кавендиша попала в заполненную водой ямку, и он начал падать прямо под летевшего на него миннезингера. Пришедший на выручку Пембрук в последний момент поймал его и отшвырнул с дороги чудовища.

– Дело не в тебе, болван! – поспешил пояснить Маркус Артуру. - Мне просто жаль золотоволосую Анну. - Малышка и так потеряла мать и смерть отца стала бы для неё настоявшей трагедией!

Упоминание о смерти любимой супруги и ожидавшей его в городе дочери заставили Кавендиша заскрипеть зубами. Примерно такие же чувства испытывал и Пембрук всю жизнь любивший одну женщину доставшуюся другому. Волосы малышки Анны и правда были такого же цвета как у Лили – цвета спелой пшеницы.

Не успел Пембрук замахнуться для нового удара как миннезингер ударом ноги швырнул его наземь собираясь насадить на свой двуручник, что перепёлку на шпажку. В последний момент, уже лёжа на спине, Маркус сумел нанести удар противнику по шее сбоку, но силы его явно не хватило. Гигант снова зарычал и одним коротким ударом перерубил пополам оружие поверженного рыцаря. Чёрная кровь миннезингара брызнула заливая шлем Пембрука.

Вших! - отсечённая голова трёхметрового чудовища в шлеме шлёпнулась в лужу в трёх шагах от туловища. Адское создание, словно не веря, что ему пришёл конец, ещё несколько секунд стояло на месте, а потом расставив руки в стороны рухнуло на спину подняв фонтан грязных брызг.

Оскальзываясь в грязи и ругаясь сквозь зубы Пембрук попытался подняться на ноги, но в последний момент оступился снова, приземлившись на пятую точку. Сорвав с головы повреждённый в схватке залитый проклятой кровью шлем, только мешавший ему, рыцарь отшвырнул его в сторону и поймав взгляд своего старинного недруга спросил:

- Что это с тобой Артур? Ведь ты бы мог дать чудовищу прикончить меня, а потом не торопясь добить его!

А Артур Кавендиш вспомнил их с Пембруком первую попойку в честь принятия на службу оруженосцами. Сколько тогда пива было выпито, сколько мяса съедено. Как же они тогда нажрались бедолаги… А песенку крестоносцев которую они в обнимку горланили до утра он до сих пор знает наизусть:

Любимый пес в углу шатра
Грызет воняющую кость.
Чем напивался я вчера?
В макушку словно вбили гвоздь.

Какой-то пьяный идиот
Горланит про любовь с утра
За пологом кого-то рвет
В камзоле - свежая дыра.

Бастард иззубрен как пила.
Так с кем рубился я вчера?
В башке звонят колокола
На шлеме - след от топора.

Нет, с пьянством мне пора кончать!
Я буду трезв, как херувим!
Так что мы там пытались взять?
Как взяли? ИЕРУСАЛИМ???

Протянув руку всё ещё сидевшему в луже Маркусу Пембруку, Кавендиш с улыбкой ответил недругу:

- Мог, но не стал. Надо же нам кого-то ненавидеть. Мы привыкли к этому, да и, по-моему, у нас это неплохо получается…

ГЛОССАРИЙ:

в рассказе используется стихотворения И. Кошкина «Клятва».

Появился канал в телеграме там выкладывать рассказы буду рандомно всех приглашаю.

Страничка ВК здесь

Канал на дзене тут

Не забываем поддержать автора ведь все свои произведения здесь, он выкладывает бесплатно. Заранее вам спасибо.