ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ ЭСКАДРЕННОГО МИНОНОСЦА "АРИАКЕ".

Эскадренный миноносец Японского императорского флота "Ариаке" (первого поколения, типа "Харусаме") сделал не очень долгую и не особенно выдающуюся военно-морскую карьеру в бурную эпоху Мэйдзи истории Страны восходящего солнца. Тем не менее, его судьба была по-своему оригинальна, и прозвище "японского городового" подходит ему как нельзя точнее. Почему же? Обо всем по порядку.

"Ариаке" стал пятым в серии однотипных кораблей, первых "истребителей" (эскадренных миноносцев) японской постройки в рамках кораблестроительной программы 1896 г.
Строительство "Ариаке" началось 30 июля 1904 г. на верфях города Йокосука. Он был спущен на воду 17 декабря 1904 г. Зачислен в состав Японского императорского флота 24 марта 1905 г. и 12 декабря 1905 был классифицирован как эсминец.
Русско-Японская война была в разгаре, и с введением корабля в строй поторопились (аналогичная ситуация с его "военнорожденными" систершипами "Араре" и "Фубуки"): "Ариаке" был сдан с многочисленными недоделками и техническим изъянами. В первые годы своей службы он чаще стоял на ремонте с различными поломками, чем выполнял боевые задачи. Японские источники сообщают, что "довести" "Ариаке", "Араре" и "Фубуки", являвшиеся постоянным источником головной боли для командования и собственных экипажей, удалось только после войны на верфях Куре. Однако, нет худа без добра: простояв полвойны в ремонте, все трое уцелели, выжили и их моряки. Более "совершенным" собратьям повезло куда меньше: "Хаятори" погиб на русской мине (унес на дно 20 моряков), а головной корабль серии "Харусаме", "Асагири" и "Мурасаме" получили тяжелые повреждения, при чем первый - дважды.

К илл. - Японская пропагандистская картинка, изображающая гибель миноносца в Русско-Японскую войну. Сам корабль прорисован абстрактно, зато заслуживают внимание очень живо изображенные характеры экипажа: командир с фатализмом самурая спокойно стоит на корме, кто-то взывает о помощи, кто-то добрался до запасов саке и заливает страх алкоголем.

Тактико-технические характеристики "Ариаке":
Водоизмещение: 375 тонн.
Длина корпуса: 69,2 м.
Ширина корпуса: 6,6 м [2]
Осадка: 1,8 м.
Силовая установка: Вертикальная 4-х цилиндровая трехкомпонентная поршневая паровая машина - 2 шт. Паровые котлы топятся только углем. Мощность: 6000 лошадиных сил.
Максимальная скорость: 29 узлов.
Автономность: 1200 морских миль при скорости 10 узлов.
Емкость угольных ям: 100 тонн.
Экипаж: 62 чел., вкл. 3-4 офицера.
Вооружение: 76-мм х 2 орудия; 57-мм х 4 орудия; 2 однотрубных 450-мм торпедных аппарата.

Не будет лишним заметить, что "истребители" типа "Харусаме" из-за созвучия названия головного корабля с национальным блюдом японские моряки прозвали: "мисочки с лапшой".
Первым командиром "Ариаке" 27 января 1905 г. был назначен капитан-лейтенант Куцуми Масао.
"Ариаке" из-за поздней даты введения в строй к блокаде Порт-Артура опоздал.
По готовности был включен в состав 1-го миноносного отряда 1-й эскадры Объединенного флота адмирала Того и в его составе принял участие в Цусимском морском сражении 14 (27) мая — 15 (28) мая 1905 г.
Во время знаменитой ночной атаки японских миноносных сил на корабли русской 2-й Тихоокеанской эскадры "Ариаке" никаких боевых результатов не достиг. Зато на рассвете 15 мая он "вклинился" в завершающий этап артиллерийского боя между японским бронепалубным крейсером " Читосе" ("Титосэ, Читозе" в др. прочтениях) и маленьким русским миноносцем "Безупречный" и "урвал" свою долю победы.

Роль "Ариаке" в этом бою навряд ли значительна, важнее другой факт. Когда крейсер "Читосе" был вызван срочной радиограммой к главным силам адмирала Того и ушел, оставив "Безупречный" тяжело поврежденным и тонущим, эсминец "Ариаке" последовал за ним в кильватере. Было ли это сделано по приказу с крейсера, или командир "Ариаке" действовал по собственной инициативе, однако спасением гибнущих русских моряков с "Безупречного" он заниматься не стал. В результате весь экипаж русского миноносца погиб.
"После этого "Ариаке" также участвовал в битве за Сахалин", - свидетельствует японская историография. Импровизированные русские военные силы на острове почти не имели средств для противодействия японскому флоту (кроме двух 120-мм орудий, снятых с затопленного крейсера "Новик"), и по факту участие "Ариаке" "в битве" свелось к сопровождению десантного соединения. Но даже здесь он умудрился выйти из стоя, волокся на буксире вспомогательного корабля "Хиэну Мару" (не уверен в транскрипции), а "в благодарность" впечатался с волной ему в корму и причинил пробоину.
После войны эскадренный миноносец долго и упорно обихаживали на верфях Куре, и к началу новой военной кампании - участию в Первой мировой войне - "Ариаке" был более-менее в форме. 28 августа 1912 г. начавший морально устаревать корабль получил новую классификацию: "эсминец 3-го класса".
В 1914 г., в ходе ожесточенной борьбы императорской Японии с кайзеровской Германией за форпост последней в Китае - укрепленный порт Циндао -"третьеклассный" "Ариаке" по крайней мере дважды выходил в море для "подмены других кораблей" на внешнем периметре блокады. Единственным результатом его походов на сей раз стало потопление 17 ноября 1914 г. (на след. день после формального вступления японцев в капитулировавший город) парусной шлюпки, на которой пытались бежать из залива Цзяочжоу несколько германских "военных и гражданских лиц". После того, как немцы не отреагировали на приказание с "Ариаке" остановиться, эсминец потопил их "маломерное плавсредство" тараном. Японская версия гласит, что все находившиеся на шлюпке погибли при столкновении. Не исключено, что у "Ариаке" стало жестокой традицией не поднимать из воды тонущих врагов...

После войны "Ариаке" ждало очередное "понижение в должности". Устаревшему кораблю была присвоена классификация тральщика 2-го класса. Часть артиллерии, пришедшей в негодность согласно результатам учебных стрельб, с него демонтировали, зато установили минно-тральное оборудование.
1 декабря 1924 г. "Ариаке" был официально выведен из состава Японского императорского флота. Все вооружение с него было снято. 10 апреля следующего года за "Ариаке" утвердили специфический японский статус: "брошенный корабль".
Вот тут-то уволенному из рядов вооруженных сил ветерану и привалила возможность податься в "японкие городовые", т.е. на полицейскую службу.
12 ноября 1925 г. бывший военный корабль "Ариаке" был передан Министерству внутренних дел Японии и стал кораблем управления Токийской водной полиции.

В новом качестве он получил грозную черную полицейскую окраску и соответствующие надписи по обоим бортам. Однако злополучному "плавучему городовому" недолго довелось координировать усилия полицейских катеров и моторных лодок, гонявших из акваторий империи Ямато контрабандистов да браконьеров. Всего через год в Японском МВД от "Ариаке" отказались, "потому что у него был слишком большой корпус и паровая машина, которую было трудно запустить, и это был старый корабль, которому было более 20 лет".
Дальнейшая судьба "Ариаке" по доступным японским материалам не прослеживается. Порезали на металл, наверное. Японии были нужны новые боевые корабли для новых военных авантюр...
Но свой приоритет в морской истории "японский городовой" "Ариаке все же получил. До 2008 года он считался самым большим полицейским кораблем в мире.

Командиры "Ариаке" (приведены звания офицеров на момент окончания командования кораблем):

Капитан 3-го ранга Куцуми Масао: 27 января 1905 г. - 5 августа 1905 г.
Капитан 3-го ранга Ёсисабуро Танака : 12 декабря 1905 г. - 11 октября 1906 г.
Капитан-лейтенант запаса Каваи Тайдзу 11 октября 1906 г. - 1 июля 1907 г.
(По совместительству) капитан-лейтенант Ёсикадзу Маэкава: 1 июля 1907 г. - 3 сентября 1907 г.
Капитан-лейтенант Тоёсигэ Сидзуме: 3 сентября 1907 г. — 20 февраля 1909 г.
Капитан-лейтенант Сигеру Окуи: 20 февраля 1909 г. — 1 декабря.
Капитан-лейтенант Шинносуке Нодзима : 1 декабря 1909 г. - 13 декабря 1910 г.
(По совместительству) капитан-лейтенант Хироши Хидака: 13 декабря 1910 г. - 28 апреля 1911 г.
Капитан-лейтенант Хироси Кано: 28 апреля 1911 г. — 18 ноября 1913 г.
Капитан-лейтенант Сейити Фукуока: 18 ноября 1913 г. - неизвестно.
Капитан 3-го ранга Кейдзи Ямазаки: неизвестно - 1 августа 1916 г.
Капитан-лейтенант Танацуги: 1 августа 1916 г. - 1 июня 1917 г.
Капитан-лейтенант Садаэ Читани: 1 июня 1917 г. - 1 декабря 1918 г.
Капитан-лейтенант Хироки Ямамото: 1 декабря 1918 г. — 1 декабря 1919 г.
Капитан 3-го ранга Киитиро Года: 1 декабря 1919 г. - 1 июня 1920 г.
Капитан-лейтенант Такео Каваками: 1 июня 1920 г. - 10 ноября 1921 г.
Капитан-лейтенант Ямагата Масакуни (Масаго) : 10 ноября 1921 г. - 1 декабря 1922 г.
Капитан-лейтенант Ёсио Симидзу и др.: 1 декабря 1922 г. -- 10 мая 1924 г.
Капитан-лейтенант Томокадзу Мори: 10 мая 1924 г. - 1 декабря 1924 г.

Самая известная личность среди командиров "Ариаке" - Ямагата Масакуни/Сейго (1891-1945), известный во флотских кругах как "Масаго". Он дослужился до адмиральских чинов, был одним из теоретиков-новаторов японской торпедоносной авиации, руководил предприятиями авиапромышленности, успешно командовал палубными и береговыми летными соединениями Японского императорского флота, в т.ч. в годы Второй мировой войны. Погиб как настоящий самурай. 17 марта 1945 г. гидросамолет, на котором летел адмирал, совершил вынужденную посадку на территории материкового Китая, контролируемой войсками Гоминьдана. Чтобы избежать плена, Ямагата совершил самоубийство.
________________________________________________Михаил Кожемякин.

Дополнения к материалу "Так миноносец погиб "Безупречный".

Источник: http://eastjournal.ru/ru/%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%82%D1%8C%D1%8F/?number=888
Из статьи: Полутов А.В. Неизвестные герои Цусимского морского сражения: героический бой миноносца «Безупречный» 28 мая 1905 г.
Полутов Андрей Вадимович–востоковед, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела китаеведения Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН (г. Владивосток). На основе японских архивных документо, описывается бой миноносца «Безупречный» 28 мая 1905 г. с превосходящими силами японского флота.

"28 мая «ночь была безлунная, но звездная», дул западный ветер 2–5 баллов, температура воздуха была 16°С, время восхода солнца 4:47. В 4:00 «Титосэ» обнаружил по левому крамболу к NNW «миноносец, следовавший курсом NE». Миноносец шел курсом сближения и вице-адмирал Дэва приказал повернуть вправо, чтобы «уклониться от возможной торпедной атаки». Миноносец в свою очередь повернул вправо и «...через несколько мгновений стало ясно, что он намеревается нас преследовать, тогда же выяснилось, что это двухмачтовый 4-трубный миноносец противника». Это был миноносец «Безупречный», который «с наступлением темноты отбился от эскадры» и к моменту встречи с противником уже прошел в одиночку почти 100 миль на пути из Корейского пролива во Владивосток.
В 4:15 на «Титосэ» обнаружили, что «миноносец противника уже преследует «Ариакэ», с которого чуть позже по радиотелеграфу приняли кодовый сигнал: «Преследую миноносец противника». В 4:20 «Титосэ» с дистанции 5300 м начал пристрелку из 120-мм и 76-мм скорострельных орудий Армстронга. Командир «Титосэ» капитан 1 ранга Такаги Сукэкадзу в боевом донесении отметил: «Пристрелку вели очередными залпами по наблюдению знаков падений. Противник сразу же ответил. Вполне вероятно, что его боевой дух усилило то обстоятельство, что во время пристрелки мы резко снизили скорость и он сосредоточил артиллерийский огонь на нас, выпустив значительное количество снарядов».
На кормовых курсовых углах по правому борту «Безупречного» вне досягаемости его артиллерии продолжал преследование «Ариакэ», лишая тем самым наш миноносец маневра. «Безупречный» оказался зажатым в клещи, но яростно сопротивлялся и держал высокую скорость в первые 30 минут боя. Однако силы были неравными. К рассвету «Титосэ» развил максимальную скорость и на дистанции 2100 м открыл децентрализованный беглый огонь на одном прицеле с максимальной скорострельностью. Всего «Титосэ» выпустил по «Безупречному» 107 снарядов и достиг шести попаданий. Один из японских снарядов «попал в машинное отделение, откуда стали вырываться клубы пара, а другой –в носовую часть, где возник сильный пожар».
Несмотря на то, что «Безупречный», объятый клубами дыма и пара, уже еле держался на поверхности и потерял способность к сопротивлению, «Титосэ» прекратил огонь только тогда, когда миноносец полностью скрылся под водой. В 5:04 «Ариакэ» пошлел на сближение и открыл артиллерийский огонь по «Безупречному», чтобы «помочь "Титосэ" потопить миноносец противника» и выпустил шесть снарядов, «уничтожившие неприятельский миноносец». В 5:27 «Безупречный», получивший многочисленные повреждения, затонул в точке с координатами 35°35'5''N, 131°29'5''E на глубине 148 м.
(...) Ни в одном из боевых документов, выявленных на настоящий момент в японских архивах, нет ни одного упоминания и даже наемка на то, что вице-адмирал Дэва, командиры «Титосэ» и «Ариакэ» намеревались спасать выживших моряков «Безупречного»".
______________________________________________________________Полутов А.В.

Командир миноносца "Безупречный" кап. II ранга И.А. Матусевич. Из биографии.

Капитан II ранга Иосиф Александрович Матусевич (1857-1905), командир миноносца "Безупречный", погибшего в Цусимском сражении 15(28).05.1905 со всей командой, открывается как личность в воспоминаниях своих родных.
В статье А.В. Полутова "Неизвестные герои Цусимского морского сражения: героический бой миноносца «Безупречный» 28 мая 1905 г." приведены воспоминания дочери командира "Безупречного" Ольги Иосифовны Матусевич об отце:
"Он был исключительно хороший. У нас дома он бывал гостем, он вечно бывал в каком-то далеком плавании...
К нему у меня сохранилась большая нежность, и в детстве, и юности я его всегда очень любила и очень уважала. Я не знаю ни одного папиного поступка, который мог бы нарушить это уважение. Папиной отличительной чертой была безоговорочная, абсолютная правдивость, не идущая ни на какие уступки. Правда была тем идеалом, кото-рому он неуклонно служил всю свою жизнь. Помню, как на него часто нападали за это его свойство, помню, как оспаривали папину правоту в служении правде... (...)
Причем папа в своей любви к правдивости, конечно, никогда не уподоблялся выводимым в литературе типам, которые под видом любви к правде матке говорят всем грубости и наглости, в папе прежде всего было большое благородство, он был большой и очень честный человек. Папа обычно бывал весел, но умел хандрить как никто другой, днями ни слова не промолвит. Правда, теперь я думаю, что причин для хандры у него было больше чем достаточно! Папа и сейчас передо мной как живой – плотная крепкая фигура, красивая большая голова, загорелое лицо, загар такой, какой только встречается у моряков.

На войну папа шел с безнадежным чувством. Помню вечерами у Скаловских папа и Александр Николаевич иногда говорили о предстоящем походе, Александр Николаевич стоял за отправку эскадры, говорил много с азартом, папа сидел мрачный, больше отмалчивался и только повторял одно: «Эскадра посылается на убой, мы не готовы к бою!» – «Да боя и не будет, вы дойдите до Мадагаскара, а там почетный мир и вы все возвращаетесь с чинами и отличиями». Папа молчал и всем своим видом ясно отвечал, что этому не верит».
(Этот фрагмент воспоминаний об И.А. Матусевиче написан в 1933 г. Предоставлен из семейного архива потомком И.А. Матусевича Д.В. Носиковым).

Информация о семье капитана II ранга И.А. Матусевича, о том, как сложилась судьба близких этого доблестного моряка после его гибели, собрана петербургскими краеведами на ресурсе Дом Бака|Кирочная 24:

"Евгения Михайловна Матусевич (дочь генерал-лейтенанта Юрьева - М.К.), яркая красивая дама на первой фотографии, жила в квартире номер семь в первой парадной с 1905 года (до этого, видимо, проживали в Кронштадте, 12-м флотском экипаже, по месту службы мужа). Вероятно, переезд был связан с образованием детей.

Поразительно, что в телефонной книге на 1906 год она еще числится женой капитана второго ранга, а сведения подавались туда осенью предыдущего года. Но ее муж героически погиб в Цусимском сражении уже 15(28) мая 1905 года. Подробности последнего боя миноносца " Безупречный", которым командовал капитан 2го ранга Иосиф Александрович Матусевич стали известны совсем недавно, в 2015 году (статья Андрея Полутова: "Неизвестные герои Цусимского морского сражения: героический бой миноносца «Безупречный» 28 мая 1905 г." по материалам японских архивов). Видимо, поэтому и не была так долго ясна судьба членов экипажа корабля. И оставалась надежда на то, что муж жив, просто попал в плен.... Годы жизни в нашем доме явно не были счастливыми для Евгении Михайловны. Здесь она узнала о гибели мужа, сюда приходили документы на оформление вдовьей пенсии...
А жизнь продолжалась. Сын Михаил поступил в том же, 1905 году, в Морской кадетский корпус. Вероятно, вопроса кем быть не стояло - семья моряков. Его дед и оба дяди, братья покойного отца, были морскими офицерами. Горько, что представитель такой семьи, Михаил Иосифович был расстрелян в сентябре 1921 года именно в Севастополе, городе русских моряков.

Михаил Иосифович Матусевич (1892-1921). В 1905 году поступил в Морской кадетский корпус. После окончания служил в качестве корабельного гардемарина на крейсере «Паллада». С 21 декабря 1911 года по 14 сентября 1912 года состоял вахтенным офицером учебного судна «Николаев», после - вахтенным начальником и и.д. ротного командира эсминца «Сильный». С 19 ноября 1916 года лейтенант М. Матусевич исполнял обязанности старшего штурманского офицера минного заградителя «Волга» (с 19.11.1916). Параллельно с декабря 1915 г. по апрель 1916 г. он обучался во временном штурманском офицерском классе. Был награжден орденами Св. Станислава 3 ст. с мечами и бантом (08.06.1915), Св. Анны 4 ст. «за храбрость» (23.11.1915). В Гражданской войне участвовал на стороне белых.
Жизнь его двоюродного брата, сына дяди - адмирала Николая Александровича Матусевича Николая, сложилась при Советской власти вполне благополучно - исследователь Арктики, Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, гидрограф и геодезист, инженер-вице-адмирал (22.02.1944), профессор Военно-морской академии, вице-президент Всесоюзного географического общества.

Ольга Иосифовна Матусевич в 1905 г закончила женскую гимназию Л.С.Таганцевой, а в 1907 вышла замуж за студента Горного Института Николая Игнатьевича Свитальского, который впоследствии стал вице-президентом Украинской Академии Наук. Умерла в 1944 году в Башкирии.
Евгении Михайловны не стало в феврале 1942 года в Блокадном Ленинграде".
Источник: https://vk.com/wall-58250597_5679?ysclid=lcwg2e0qi1347123701

5 августа 1873 года в селе Виницке родился прославленный черногорский серб Александр Саичич. Получив среднее образование, он окончил в Белграде пехотную школу унтер-офицеров и три года прослужил в бригаде Васоевича.

В столице Александр был лучшим наездником и саблистом, то, что он показывал на смотрах, не мог повторить ни один другой сербский офицер. Однажды когда его прилюдно вызвал на бой итальянский мастер фехтования, Саичич на третьей секунде схватки изящным ударом выбил у него из руки оружие, чем обратил противника в бегство.

После вероломного нападения японского флота на российскую эскадру в Порт-Артуре 31-летний кавалерист записался добровольцем в русскую армию.

3 марта 1905 года Николай II сместил главнокомандующего Куропаткина, назначив на его место 66-летнего Николая Линевича, которого солдаты с любовью величали «папашей». Спустя неделю генерал от инфантерии сообщал императору:
«Всеподданнейше доношу, что 10 марта армия остановилась на заранее намеченной Сыпингайской позиции, избранной офицерами Генерального штаба еще в 1903 году. 2-я армия занимает участок к западу от железной дороги, опираясь правым флангом на высоты у д. Тяоцзяхэ и имея отряды генералов Мищенко и Морозова в Бамиенчене на дороге из Факу-мыня в Хуайдесянь. 1-я армия заняла позицию к востоку от железной дороги до д. Сяозантай, имея 3-й корпус на Мандаринской дороге на Гирин и выслав отряд генерала Ренненкампфа в составе 71-й пехотной и Забайкальской казачьей дивизий к Хейлунчену для наблюдения за Зейдунченской долиной, ведущей тоже к Гирину. 3-я армия, составляя общий арьергард, займет позицию на линии Эрдахэцза - Баньлашамынь и в случае наступления больших сил противника отойдет в общий резерв 1-й и 2-й армий. Имея в виду в тылу р. Сунгари, мною приняты меры, чтобы с окончанием ледохода были наведены через Сунгари девять мостов, из коих пять непосредственно в тылу, два у Гирина и два у Бодунэ. Избранная позиция укрепляется, и на ней предполагаю дать противнику отпор. Фланговые отряды генерала Мищенко и генерала Ренненкампфа находятся несколько уступами вперед для надлежащего наблюдения на случай обхода флангов противником».

В один из дней в штаб Линевича прибыл коренастый японский «рикугун сё са» (майор) предложивший в связи с отсутствием активных боевых действий провести показательный поединок не на жизнь, а на смерть между потомственным самураем и русским офицером дворянином.

Когда в наших частях стали искать добровольца первым на бой с японским супостатом вызвался Александр Саичич. Худощавый лейтенант никак не тянул на супербойца, однако его командир, видевший серба в деле, убедил главкома Линевича в том, что этот лихой рубака не посрамит чести русского оружия.

Перед схваткой храбрец точил шашку так, как никогда ранее. После завершения процедуры заточки лейтенант положил на клинок собственный волос, легко на него дунул и увидел, как он распался на две части.

На следующее утро два войска азартно смотрели на нейтральную полосу, где съезжались громадный японский самурай и стройный, словно тростник серб. В первой схватке самурай едва зацепил своего противника «царапнув» его по лбу своей катаной. Когда офицеры вновь понеслись друг на друга, Саичич сблизившись с японцем, поднырнул под его удар, после чего резко выпрямился и с разворота рубанул противника в область шеи.

Самурай свалился с седла, зацепившись ногой в стремени, а его конь, встав как вкопанный, стал спокойно обнюхивать своего булькающего кровью хозяина. Серб подскакал к поверженному врагу, отсалютовал ему шашкой и под радостные крики наших солдат вернулся обратно на позиции.

За этот необычный поединок император наградил героя орденом Святой Анны, и ежегодной пенсией в размере 300 рублей. В боях Русско-японской войны (1904-1905гг.) храбрый серб заслужил Святую Анну двух степеней, Святого Святослава с мечами двух степеней и Святого Владимира III степени. Отечественные газетчики нарекли героя современным Ильей Муромцем.

Вернувшись на родину, ветеран русско-японской войны женился, родил двух детей. В мирной жизни Александр занимался поэзией и литературными переводами. Весной 1911 года его пригласили в королевский дворец, в момент, когда он ждал аудиенции, на четвертом этаже вспыхнул пожар.

Капитан Саичич в одиночку боролся с огнем, и когда понял что проигрывает схватку, выпрыгнул из окна на мостовую. В результате падения офицер раздробил кости ног и сильно отбил почки. Спустя три дня после ЧП герой, не приходя в сознание, скончался в больнице.

Предыдущее: Японские военнопленные Российской императорской армии в 1904-1905

Материалы выставки фотодокументов "Бамбук и береза", посвященной пребыванию военнослужащих Российских императорских армии и флота в плену на территории Японии в годы Русско-японской войны.
Источники: https://polithistory.ru/visit_us/view.php?id=13511; http://www.rgakfd.ru/news/vystavki/03-10-2018-fotovystavka-bambuk-i-bereza-voennoplennye-russko-yaponskoy-voyny-1904-1905.

Историческое исследование по теме: Федорова Т.В. Российские военнопленные в Японии в период Русско-японской войны 1904-05 гг.

От себя: нахождение русских солдат, матросов и офицеров в японском плену отнюдь не было легким, как может показаться из некоторых нижеследующих фото. Были зафиксированы и многочисленные жестокие наказания пленных, и коррупция японской лагерной администрации; до 2 300 человек погибли в плену. Однако в общем условия содержания русских военнопленных были сносными, для офицеров - скорее хорошими. Япония демонстративно соблюдала действовавшие тогда Гаагские конвенции и декларации 1899 г., принятые, кстати, по инициативе России.

В период Русско-японской войны в плену у Российской императорской армии и флота оказались, по разным данным, от 1 973 до 2 104 японских военнослужащих, включая около 70 офицеров и "приравненных к ним некомбатанов" (военных врачей, журналистов и др.), и даже одну женщину - армейскую сестру милосердия, жену также попавшего в плен офицера. Из этого числа 1 776 чел. содержались в единственном на территории Российской империи лагере военнопленных в селе Медведь под Новгородом, а 197 чл. - в Харбине. Репатриация японских военнопленных из России началась довольно поздно - в декабре 1906 г.

Условиям содержания японских пленных в России посвящена данная статья, которая несколько идеализированно, но в общем объективно повествует об их быте и обеспечении; там же содержатся и несколько интересных фото, сделанных в "лагере Медведь": Михаил Диунов. КАК СОДЕРЖАЛИ ЯПОНСКИХ ПЛЕННЫХ В НАЧАЛЕ XX ВЕКА: РУССКИЕ КАНИКУЛЫ САМУРАЕВ.

После заключения мирного договора между обеими странами первая группа японских пленных в европейской части России начала передвигаться поездом в немецкий порт Гамбург, из которого была отправлена в японский порт Кобэ. А вторая, размещенная в Харбине, доехала до маньчжурского г. Чанчуня, где была выдана уполномоченному японской армии. Не всем удалось вернуться домой на родину: не успев снова увидеть родную страну, некоторые из них заболели по дороге и умерли или в России, или в Берлине, или на борту корабля. У нас тоже оставались очевидцы и свидетели жизни в плену в России. Большинство из этих записок или воспоминаний не очень резко отличается от тех, которые написаны русским пером. То есть на этих страницах везде можно встретить похвальные слова, чувства благодарности.
Таким образом, можно сделать вывод, что в период русско-японской войны, сознательная и постоянная забота о положениях военнопленных также наблюдается в России, как и в Японии."
(Федорова Т.В. Российские военнопленные в Японии в период Русско-японской войны 1904-05 гг.)
Ниже собраны фотоматериалы, на которых японские солдаты и офицеры запечатлены русскими фотографами непосредственно после попадания в плен на театре военных действий или в местах содержания военнопленных.

К фото - Пленные японские кавалеристы. Согласно данным военного историка А.А.Керсновского (История Русской армии, Т.3), за время войны произошел всего один кавалерийский бой, в котором 2 японских эскадрона рубились с казачьими сотнями. В итоге один эскадрон японцев был "изрублен", второй смог вырваться и отступить. Возможно, это все, кто уцелел от "изрубленного" эскадрона.

Начало: часть 1, часть 2, часть 3.

«БЕЗУПРЕЧНЫЙ» В БОЮ.
Охваченные ли тревожным предчувствием, стремящиеся ли к победе или положившиеся на сакраментальное русское «авось», моряки 2-й эскадры Тихого океана ночью с 13 на 14 мая 1905 г. вошли в Цусимский пролив. Перед практически неизбежным сражением с Объединенным флотом Японкой империи, адмирал Рожественский приказом №239 (04.03.1905) выстроил российские корабли в новый порядок следования. Согласно очередной организационной перетасовке эскадры, вытянувшейся теперь двумя колоннами, ее маленьким миноносным силам отводилась немаловажная роль. Все миноносцы были распределены между крейсерами, с которыми им предстояло совместно решать задачи по охранению эскадры.

Миноносцы 1-го отряда – «Бедовый» (брейд-вымпел нач. отряда капитана 2-го ранга Баранова), «Быстрый», «Буйный» и «Бравый» попарно шли вместе с крейсера II ранга «Изумруд» и «Жемчуг» на линии головных броненосцев эскадры – «Князя Суворова» и «Осляби». «Это были наши дозорные справа и слева», - поясняет флагманский штурман В.И. Семенов. Однако к началу боя и все четыре этих миноносца перешли на правый траверз эскадры. Помимо разведки, на них возлагались задачи по эвакуации флагманов – старшего адмирала Рожественского и младшего адмирала Фелькерзама: «Если флагманский броненосец получил крен или вышел из строя и перестал управляться, миноносцы спешат подойти, чтобы принять Командующего и штаб». Но второго из адмиралов спасать было уже поздно. Д.Г. Фелькерзам скончался за три дня до сражения; однако «Зиновий» распорядился скрыть его смерть от эскадры (тем не менее, на некоторых кораблях об этом узнали – Г. К. Граф, «Моряки»).

«Безупречный» шел вторым в ордере 2-го минного отряда с правого борта крейсеров отряда адмирала Энквиста, прикрывавшего тыл эскадры и транспортные суда. Согласно боевому расписанию, он находился при флагманском крейсере I ранга «Олег» и следовал за «Блестящим», несшим брейд-вымпел начальника 2-го миноносного отряда капитана 2-го ранга Шамова. Три оставшихся миноносца – «Бодрый», «Грозный» и «Громкий», значительно отставали к юго-востоку, прикрывая справа цепочку транспортов и крейсеров «разведочного» отряда. Командующий крейсерским отрядом адмирал Энквист, с которым шел 2-й минный отряд, выдал миноносцам приказ, исключающий непонимание их командирами боевой задачи: «Помните, что в случае появления неприятеля вы остаетесь при транспортах и следуете за крейсерами только по особому приказанию» («Тсусимская операция»…).

Примерно в половине третьего ночи 14 мая корабли русской эскадры были замечены японским вспомогательным крейсера «Синано Мару», а полутора часами позднее идентифицированы им. Радио, изобретение русского инженерного гения, оповестило адмирала Того: «Враг обнаружен». С рассветом координаты вереницы броненосцев адмирала Рожественского сообщил японский броненосный крейсер «Идзуми» и начал «вести» эскадру. На 2-й Тихоокеаской эскадре все еще продолжалась повседневная служба, слово в предстоящий бой никто не хотел верить. В 8 часов на русских кораблях «по случаю высокоторжественного дня Священного Коронования Их Величеств» подняли стеньговые флаги; многие вскоре уйдут под ними на дно. В 11.00 командам было разрешено обедать повахтенно; для многих это была последняя трапеза. В 13:49 начался огневой контакт главных броненосных сил 2-й эскадры Тихого океана с главными силами Объединенного флота, и часы истории принялись неумолимо отсчитывать минуты до Цусимской катастрофы.
Хронология Цусимы слишком хорошо известна, а причины трагедии русского флота до сих пор вызывают слишком ожесточенные споры, чтобы останавливаться на них еще раз. На фоне шокирующего разгрома 2-й эскадры Тихого океана, действия командиров и экипажей русских миноносцев в сражении выглядят достаточно адекватными боевой обстановке, пусть и не всегда героическими. Даже капитуляцию «Бедового» с раненым адмиралом Рожественским и чинами его штаба на борту, очевидную трусость с точки зрения кодекса чести моряков Российского императорского флота, с позиции законов войны на море можно обосновать.
Участие миноносца «Безупречный» в Цусимском сражении связано с рядом загадок, точные разгадки которых его команда унесла с собой на дно Корейского пролива. Однако на основании свидетельств выживших очевидцев с различных кораблей 2-й Тихоокеанской эскадры, а также данных победителей – моряков японского Объединенного флота, можно попытаться выстроить боевой путь «Безупречного».
Крейсерский отряд адмирала Энквиста, с которым шел «Безупречный», и «разведочный» отряд открыли огонь примерно одновременно с главными силами. Однако поначалу арьергардный бой не шел в сравнение с титаническим противоборством броненосцев в голове колонны. Экипажи миноносцев стали свидетелями того, как русские крейсера легко отогнали и повредили сосредоточенным огнем одинокий японский крейсер «Идзуми». Сражение в арьергарде начиналось успешно для русского оружия. С «Безупречного», ставшего сторонним наблюдателем этой перестрелки, как и с других миноносцев, моряки радостно кричали «ура» боевым братьям с крейсеров.
Однако ликование длилось недолго. 3-й, 4-й, 5-й и 6-й крейсерские отряды японского Объединенного флота предприняли свое блестящее «обходное движение» и между 14 и 15 часами нависли с правого траверза над замыкавшими строй русской эскадры крейсерами, транспортами и миноносцами. А это означало, что 14 японских крейсеров, 1 броненосец береговой обороны, 1 авизо и 4 «истребителя» противостояли 5 русским крейсерам, 1 посыльному суду («Алмаз», фактически тот же авизо или безбронный легкий крейсер), 1 вспомогательному крейсеру, 5 миноносцам и 8 эскадренным транспортам. Около 14.30 начался интенсивный артиллерийский бой. Разумеется, русские транспорты также были вооружены легкой артиллерией, а среди японских отрядов было немало слабых устаревших кораблей (броненосец «Чин Иен» вообще в прошлом отважно дрался против своего нынешнего флага в составе китайского флота при Ялу в 1894 г. и с тех пор был весь изранен), и участвовали они в бою не все одновременно… Но соотношение сил все равно сложилось для русского арьергарда классическое «разгромное». В том, что силы адмирала Энквиста сумели долгое время выдерживать это сражение без критических потерь, некоторые историки видят частный успех внутри общего поражения.

Пока шла артиллерийская дуэль между крейсерами, адмирал Энквист мог попытаться повысить свои шансы, бросив на врага свои миноносцы. Тактика торпедных атак против крупных боевых кораблей в то время еще только вырабатывалась, но в Русско-Японской войне уже имелся опыт ее применения японцами в Порт-Артуре, почему было не ответить самураям тем же? Однако русский адмирал не счел это возможным; он был не одинок в чересчур осторожном применении миноносных сил. «За все время войны не было ни одного случая удачной атаки нашими миноносцами судна на ходу, хотя случаев для этого, и самых благоприятных для миноносцев, было много», - написал позднее в докладной записке для Морского ведомства капитан 2-го ранга Славочинский. «Безупречный» и другие миноносцы арьергарда русской эскадры продолжали мужественно, но бесполезно держаться на правом траверзе отряда и наблюдать, как в опасной близости падают японские снаряды.

Командир крейсера «Олег», при котором «Безупречный» находился согласно боевого расписания, капитан 1-го ранга Добротворский, свидетельствует, что в начале огневого боя миноносец получил повреждение. Его рапорт повторяет Новиков-Прибой в комментариях ко 2-му тому своего произведения. Другие российские авторы об этом умалчивают, но данного факта это не отменяет: о «Безупречном» вообще пишут очень скупо. Даже одно попадание главным калибром японского крейсера (у противника имелись 320-мм орудия) могло нанести маленькому миноносцу смертельный удар. Однако в крейсерской перестрелке японцами активно применялись и 152, и 120-мм. Если «Безупречный» действительно «поймал» неприятельский снаряд в начале боя, то не самого крупного калибра. Судя по последующим действиям корабля, существенного ущерба в боеспособности или значительных потерь в команде он не получил. Экипаж «Безупречного» устранил последствия повреждения, не покидая своего места в ордере отряда.
Отстреливаясь от японских крейсеров, арьергард 2-й эскадры Тихого океана мог судить о положении главных сил по интенсивной канонаде, долетавшей в перерывах между грохотом собственных орудий, и по дымам вдалеке. Около 15.30 с борта флагманского крейсера «Олег» заметили объятый пламенем флагман эскадры «Князь Суворов», беспомощно «выкатившийся» из строя эскадры; стало ясно, что дела у главных сил идут скверно. К этому времени закончилось и везение замыкавших строй русских кораблей отрядов. Японские крейсера пристрелялись, и русские корабли стали чаще получать попадания. Повреждения получили большинство крейсеров, на «Авроре» был смертельно ранен командир капитан 1-го ранга Евгений Романович Егорьев. Подал сигнал бедствия пораженный под ватерлинию вспомогательный крейсер «Урал», был критически поврежден транспорт «Иртыш», тонул от столкновения с другим транспортом буксир «Русь»…
Один из двух главных японских источников о Цусимском сражении, «Великое сражение Японского моря» в переводе ужу упоминавшегося офицера штаба 2-й Тихоокеанской эскадры Владимира Семенова, указывает на участие в арьергардном бою русских миноносцев, правда, в довольно плачевной роли. «В 3 часа 40 минут три дестрорера, попавшиеся на пути нашей эскадры, едва спаслись». Но курсы русского и японского отрядов не пересекались, миноносцы из ордера не выходили, да и никто из русских моряков не вспоминает об этом эпизоде. Переводчик японского официоза кавтораг Семенов вообще полагал, что крейсера противника обстреляли собственные три «истребителя» из 3-го боевого отряда. Неразберихи хватало и у японцев…
«Безупречный» и другие российские миноносцы продолжали оставаться в этом бою зрителями поневоле. Деятельным и энергичным людям, служившим на них, было тяжело оказаться в такой роли, но они терпеливо ждали приказов. Приказов, которые уже некому было отдать: командовавший арьергардом адмирал Энквист занимался своими крейсерами, старший флагман адмирал Рожественский был серьезно ранен и утратил контроль над обстановкой, младший флагман адмирал Небогатов сам ждал приказа…
К 16.30, главные силы 2-й Тихоокеанской эскадры, которые теперь вел броненосец «Бородино», уклоняясь от охватывающего маневра броненосных сил адмирала Того маневром на обратный курс (в литературе его называют «вторым бегом на юг»), встретились со своим отчаянно сражавшимся арьергардом. Хотя в линейном строю русских броненосцев больше не было погибшего «Ослябя» и отчаянно боровшегося за жизнь флагмана «Князь Суворов», многие корабли были жестоко избиты японскими снарядами, это еще была внушительная сила. Меткость огня эскадры Рожественского при Цусиме, мягко говоря, вызывает много вопросов, однако на данном этапе сражения комендоры 2-го и 3-го русских броненосных отрядов успешно накрыли японские отрядные флагманы крейсера «Кассаги» и «Нанива». Решив не искушать солнечную богиню Аматерасу, японские крейсерские отряды отошли на восток, русские же крейсера на некоторое время встали под защиту нестреляющего борта броненосцев.
Встречу растрепанных в бою отрядов русского флота можно описать, как временное скопление кораблей под убийственным огнем противника. Постепенно полуразгромленная эскадра, повинуясь приказам командиров отрядов, вытянулась в четыре неровных кильватерных колонны и снова двинулась на север, упрямо продолжая пробиваться во Владивосток. Миноносцы при этом, согласно данным всех очевидцев, «совершенно потеряли строй». Не получая приказов, их командиры оказались предоставлены собственной инициативе. Именно час сражения между 17.00 и 18.00 был отмечен активными действиями нескольких миноносцев, в том числе – «Безупречного».
«В 6 часу вечера миноносец «Буйный» подошел к «Суворову», - свидетельствует первый официальный русский летописец сражения капитан 1-го ранга граф Капнист («Тсусимская операция…»). С объятого огнем разрушенного флагмана доблестный миноносец, до этого уже храбро спасавший команду «Осляби», под огнем японских крейсеров принял раненого адмирала Рожественского и большую часть его штаба. Впоследствии историки определили время спасательной операции как с 17.10 по 17.30. После этого «Буйный» полным ходом бросился догонять русскую эскадру. Точное местонахождение «Безупречного» в это время неизвестно. Достоверно можно сказать только о том, что около 18 часов «Буйный» и «Безупречный» встретились в арьергарде русской эскадры и совместно предприняли отчаянные усилия по оповещению русских кораблей о сдаче адмиралом Рожественским командования своему младшему флагману адмиралу Небогатову.

В промежуток же между 17.30 и 18.00 одним из этих миноносцев, «Безупречным» или «Буйным», был совершен самый блестящий маневр русских миноносных сил в Цусимской баталии – торпедная атака против главных броненосных сил Соединенного флота Японии, 1-го боевого отряда под флагом самого адмирала Того. «В 5 часов 33 минуты, идя на NW 67°, вдруг встретили несущийся на нас неприятельский миноносец, - рассказывает наиболее подробная японская история сражения, «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи» (издание Морского Генерального штаба империи), - Уклонившись от него на NO, заставили его отойти». Этот эпизод сражения отражен японскими военно-морскими историками на прилагающийся карте с должной самокритичностью. Курс 1-го боевого отряда, а это 4 броненосца во главе с флагманским кораблем «Микаса», 2 броненосных крейсера и 1 авизо, делает характерный зигзаг, уклоняясь от одного русского миноносца.
Кто же был этот одинокий герой? «Около 5 ч.30 м. он (1-й боевой отряд японкой эскадры) встретил несшийся на него миноносец, вероятно, «Буйный», - пишет граф и историограф «Тсусимы» Капнист. На этом аргументы в пользу атаки «Буйного» исчерпываются. К указанному времени «Буйный» вез раненого адмирала Рожественского и, кроме того, был переполнен спасенными с «Осляби» (204 чел.) и «Суворова» (22 чел.) людьми. «В машине лопнул теплый ящик, котлы приходилось питать забортной водой, один котел совсем засорился, и его выключили», - описывает аварийное техническое состояние миноносца Новиков-Прибой; в данном случае ему можно верить, он пишет со слов матросов с «Буйного», которых встречал в плену. Начинать в таком состоянии торпедную атаку было бы безумием. Командира «Буйного» капитана 2-го ранга Николая Николаевича Коломейцева современники характеризуют как опытного моряка, удивительным образом сочетавшего смелость с осторожностью. Бесшабашно ринуться в бой на неисправном корабле, переполненном деморализованными «чужими» матросами, было не в стиле этого хладнокровного человека. К тому же сам Коломейцев, выживший при Цусиме и проживший до глубоко старости, никогда не рассказывал ни о чем похожем.
«Это был миноносец «Безупречный», потом пропавший без вести», - первым из русских авторов называет героя одинокой торпедной атаки Новиков-Прибой в комментариях ко 2-му тому своего произведения. Советского беллетриста Цусимы много и отчасти заслуженно критикуют за принижение доблести русских моряков, однако именно ему принадлежит приоритет в рассказе об атаке «Безупречного». Впрочем, к этому моменту сражение было уже проиграно русской эскадрой, и этот эпизод никак не повлиял на его исход.
Около 18.00 «Безупречный» вернулся к главным силам 2-й эскадры Тихого океана. Тогда миноносец в последний раз видели с русских кораблей, в последний раз слышали голос его командира капитана 2-го ранга Матусевича, передавшего через рупор приказ о переходе командования от раненого адмирала Рожественского к младшему флагману Небогатову. Рассказывает «Тсусимская операция» издания Морского генерального штаба в Санкт-Петербурге: «С миноносца («Буйный») был сделан сигнал о передаче командования к.-адм. Небогатову с приказанием идти во Владивосток. Это было в начале седьмого часа. Сигнал был принят и отрепетирован некоторым крейсерами и транспортами, но с «Императора Николая I» (флаг адм. Небогатова) не замечен. Миноносцу «Безупречный» было приказано подойти к «Императору Николаю I» и сообщить на словах адмиралу Небогатову о передаче ему командования, с приказанием вести эскадру во Владивосток…
Вскоре после этого к «Императору Николаю I» подошел миноносец «Безупречный» и передал голосом: «Адмирал Рожественский ранен, находится на миноносце; приказывает Вам идти во Владивосток». После чего к.-адм. Небогатов поднял сигнал: «Следовать за мной».

Над Цусимским проливом спускался вечер. Предстоящей ночи было суждено увидеть массированные атаки японских миноносных сил на поредевшую и растрепанную 2-ю эскадру Тихого океана, все еще упорно тянувшуюся курсом на Владивосток. Этот поворот в ходе сражения в значительной степени определил судьбу русских миноносцев.
«Миноносцы не получили никаких указаний от адмирала Рожественского, что им делать в ночь после боя, - пишет историограф «Тсусимы» граф Капнист. – В предыдущие ночи, когда уже была опасность минных атак, он их держал в строю эскадры. Поэтому они и сочли, что поручение держаться при крупных судах днем касается и ночи». Он делает верный вывод: «Кроме опасности быть принятыми за неприятельские и расстеленными собственными судами, есть не меньшая опасность для крупных судом принять неприятельский миноносец за свой и подпустить его к себе… Отсутствие в нашем флоте правильного военного образования и обучения, как в мирное время, так и за время похода 2-й эскадры, в достаточной мере объясняет это странное недоразумение».
О результатах подобной тактики можно судить на примере крейсера «Владимир Мономах». Он сначала последовательно обстрелял «Бедовый» и «Громкий», а затем внезапно начал миролюбиво запрашивать голосом атакующую тройку японских миноносцев – и в результате получил попадание торпедой, повлекшее на следующий день гибель корабля. Русские миноносцы, малочисленные, изношенные, частично поврежденные и перегруженные спасенными моряками, в свою очередь, не смогли защитить ни один из своих кораблей.
На этом фоне действия миноносца «Безупречный», вернее – его командира капитана 2-го ранга Матусевича выглядят достаточно разумными. С наступлением темноты «Безупречный» отделился от эскадры и двигался на прорыв во Владивосток в одиночку. Этот маневр имел шанс на успех.
Во-первых, за такое решение «голосовала» проблема с топливом. Русские миноносцы с 15 мая 1905 г., т.е. уже на второй день после начала сражения, остро столкнулись с нехваткой угля, ограничивавшей им возможность маневра. Тратить очень ограниченные ресурсы угольных ям «невки» на обреченные движения агонизирующей эскадры бессмысленно, решили на «Безупречном». Следовательно – вперед на прорыв!
Во-вторых, в одиночку было легче проскочить через завесу кораблей Объединенного флота адмирала Того. Российские имперские историографы Цусимского сражения не все разделяют это мнение, однако им возражают факты. Прорывавшийся эскадренным строем адмирал Небогатов в итоге капитулировал, единственный его корабль – крейсер «Изумруд» - ушел от позора в одиночку. Адмирал Энквист смог увести остатки своего крейсерского отряда вместе, но в обратном направлении – на Филиппины. Оба пробившихся во Владивосток русских миноносца – «Бравый» и «Грозный» - проскочили туда поодиночке, один прошел и легкий крейсер (посыльное судно) «Алмаз».
И, наконец, рано или поздно почти все командиры русских миноносцев (кроме «Буйного», который окончательно вышел из строя и был затоплен артиллерией крейсера «Дмитрий Донской») пришли к решению отделиться от крупных кораблей и попытать удачу самостоятельно. Словом, «Безупречный», благодаря решению своего командира на исходе первого цусимского дня, имел реальную возможность дойти во Владивосток.
Однако в случае с «Безупречным» фактор удачи, который вообще имеет в морском деле крайне важное значение, не сработал.

ГИБЕЛЬ «БЕЗУПРЕЧНОГО».
В ночные часы с 14 на 15 мая 1905 г. миноносец «Безупречный» сумел пройти из Цусимского пролива в Корейский.
К этому времени Объединенный флот Японской империи уже разворачивал там заслон, готовясь устроить «теплую встречу» пережившим «миноносную ночь» русским кораблям.
Пишет Г. Б. Александровский, который, как эмигрантский правопреемник российской имперской военно-морской школы, относится к перспективам прорыва скептически: «Конечно, все японские крупные корабли перешли за ночь к острову Дажелет и расположились цепью между южной оконечностью Кореи и этим островом. (...) Кроме того, по всему побережью Кореи и на острове Дажелет находились японские посты наблюдения, которые сообщали обо всех замеченных передвижениях русских кораблей» (Г. Б. Александровский. Указ. соч.).
Однако в случае с «Безупречым» регулярная японская «рыболовная сеть» как раз не сработала. Миноносец погубило несчастное стечение обстоятельств.
В бою накануне крейсер 2-го класса (бронепалубный) «Касаги», флагман 3-го отряда, получил под ватерлинию тяжелый русский снаряд. Началось затопление котельного отделения и угольной ямы, появился крен. Поврежденный крейсер было решено вывести из боя и препроводить в залив Абурадани для зализывания ран. Сопровождать «раненого командира» было поручено другому крейсеру 2-го класса – «Читосе», под командой капитана 1-го ранга Такаги Сукэкадзу. Сопроводив поврежденный флагаман до места назначения, «Читосэ» принял флаг командира 3-го боевого отряда адмирала Дэва Сигэто, а с канонерской лодки (устаревшего шлюпа) «Амаги» - подразделение матросов-новобранцев, следовавших на эскадру адмирала Того. В 21.50 14 мая крейсер вышел из залива поспешил вернуться в боевые порядки у острова Дажалет: адмирал Дэва торопился успеть к окончанию сражения. Так на заре 15 мая 1905 г. курс «Читосэ» пересекся с курсом «Безупречного».
О дальнейшем повествуют сухие строчки из основного японского официоза о морских битвах Русско-Японской войны «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи» (сост. Ген. штабом в Токио; пер. с яп. А. Воскресенский ; изд. под ред. Морского Мин-ва, СПб., 1909-1910) В 4-м томе, озаглавленном « Действия против 2-й Тихоокеанской эскадры и овладение о. Сахалином» статья 3 главы V носит название «Потопление миноносца «Безупречный». Она проясняет общий ход событий и действия японских кораблей в бою и после него.
«…Крейсер вышел из залива Абурадани в 9 часов 50 минут вечера; на пути к острову Дажелет около 4 часов утра с левого борта по носу был замечен миноносец. Крейсер повернул влево, но миноносец также повернул влево и начал уходить полным ходом. Уже рассветало, и было видно, что миноносец двухмачтовый и 4-х трубный. Убедившись, что это неприятель, «Читосе» немедленно повернул за ним в погоню; так как тот, по-видимому, не мог развить полного хода, то расстояние постепенно уменьшалось, и в 4 часа 20 минут «Читосе» открыл огонь».

Крейсер «Читосе» к Цусимскому сражению получил богатый боевой опыт, воюя против российской 1-й Тихоокеанской эскадры (Порт-артурской). В частности, он участвовал в потоплении русских миноносцев «Внушительный» и «Стерегущий». Командир и экипаж «Читосе» примерно знали, чего можно ожидать от миноносников Российского императорского флота, и действовали соответственно. На крейсере в момент боя держал флаг командир 3-го боевого отряда адмирал Дэва, однако, согласно практике всех флотов мира, кораблем в бою командует именно командир, адмирал командует соединением. Руководил действиями «Читосе» против «Безупречного» командир крейсера капитан 1-го ранга Такаги.
«Он родился в префектуре Кагосима, - гласит официальная японская биография этого офицера. - В 1882 г. он окончил Военно-морскую академию (9-й выпуск) и был направлен на шлюп "Сейки» (в 1888 г. наскочивший на мель в устье реки Фудзи и затонувший – М.К.). Служил во время японо-китайской войны в качестве командира отряда. Стал командирам крейсера "Хиэй" в 1902 г. и крейсера "Читосе" в 1903 г., а во время Русско-Японской войны не смог догнать крейсер 2-го класса "Новик" в ходе боя в Желтом море. В битве в Японском море он преследовал и потопил эсминец "Безупречный" вместе с миноносцем "Ариаке". После войны он составил "Справочник по оперативной тактике", и, после службы в качестве командира кораблей "Миядзима" и "Чин Иен" (броненосец бер. обороны – М.К.), стал командиром резервной военно-морской базы в Майдзуру, а в 1912 г. уволился в запас». Из неофициальной биографии: каперанг Такаги много пил, за что получал неоднократные взыскания, но это не мешает ему быть хорошим моряком.
Но перейдем к русскому командиру, капитану 2-го ранга И.А. Матусевичу. В сложившейся обстановке он действовал единственно верным способом – уводил свой корабль из-под удара. «Безупречному» бы в это время развить 26-27 узлов заложенной в ТТХ скорости, и он ушел бы от «японца» , машины которого выдавали максимум 22,5 узла… Однако ходовая часть «Безупречного» после изматывающего перехода 2-й эскадры Тихого океана была очень изношена, к тому же накануне он несколько раз выводил ее на форсированный режим и, видимо, окончательно этим «убил». «Читосе» по факту шел быстрее и имел свободу маневра – не соваться в радиус действия мелкокалиберной артиллерии русского миноносца, а самому крушить его из десяти 120-мм стволов. Возможно, из девяти: накануне в бою с русскими крейсерами «Читосэ» «заработал» два попадания, было выведено из строя одно орудие, какого калибра – не сообщается. Но общей картины это не меняет.
Под таким ураганным огнем «Безупречный», маневрируя и уклоняясь, продержался 1 час 7 минут – подсчитано самими же японцами. Это позволяет оценивать действия командира и экипажа русского корабля в неравном бою как умелые и грамотные.
«В это время подошел миноносец «Ариаке» и тоже начал стрелять по неприятелю», - продолжает описание неравного боя «Описание военных действий на море в 37-38 гг. Мейдзи» .

На сцене появляется новое действующее лицо – «истребитель» «Ариаке» (командир - капитан-лейтенант Масао Куцуми), который сам по себе по вооружению сильнее «Безупречного» и гораздо быстроходнее - до 29 узлов. До сего времени ему не удалось ничем отличиться, и теперь команда «Ариаке» рвалась в бой, чтобы получить свою долю победы. Можно предположить, что «Ариаке» отважно сунулся к «Безупречному» на дальность стрельбы своей артиллерии - 76- и 57-мм. Следовательно, и сам вошел в зону поражения по крайней мере «главного калибра» русского миноносца – его носового 75-мм орудия.
Вступил ли «Безупречный» в артиллерийский бой с японскими кораблями? На этот вопрос смогли бы ответить рапорты командиров «Читосэ» и «Ариаке», составленные по результатам боя. Однако в переводе на европейские языки их обнаружить не удалось. Не факт, что и на японском языке они существуют, а не погибли с другими архивами императорского флота в годы Второй мировой войны.
Очевидно, что на протяжении большей части боя японские корабли держались вне пределов досягаемости слабых пушек «Безупречного». В подобной ситуации, например, миноносец «Блестящий» огня не открывал: зачем разбрасывать попусту боезапас, когда все равно не добьешь? Но у «Блетящего» был шанс уйти, и в итоге большая часть его команды (погибли только 3 чел., в т.ч. командир кап 2-го ранга А.С. Шамов) выжила, перебравшись с тонувшего миноносца на систершип «Бодрый». На «Безупречном» же иллюзий относительно исхода боя быть не могло. Людям проще умирать, когда они сражаются. Ответный огонь «Безупречного» более чем вероятен.
Не секрет, что моряки русских броненосцев в Цусимском сражении стреляли плохо. У крейсеров этот показатель уже лучше. Миноносец же «Громкий» «залепил» только одному из дравшихся против него японских «истребителей», «Сирануи», 22 попадания. Русские миноносники стрелять умели, когда было по кому. Однако их пушки были малоэффективны. На «Сирануи» после сражения с «Громким» критических повреждений не было, потери японцев – 3 убитых и 7 раненых. В последнем бою легендарного миноносца «Стерегущий» русские моряки поразили 19 снарядами три неприятельских «истребителя» – только один из них, "Акэбоно", был вынужден выйти из боя из-за подводной пробоины и затопления в кормовой части, потери врага на всех трех кораблях – 1 убитый и 7 раненых.

Ни крейсер «Читосе», ни миноносец «Ариаке» в бою с «Безупречным» повреждений не зафиксировали, потерь в личном составе не имели. Нельзя полностью исключить, что командоры русского миноносца могли добиться попаданий в «Ариаке», но не результативных, японцы услышали только «стук по корпусу»… А вот «Безупречному» вражеские снаряды причиняли смертельные раны.
«Нанеся серьезные повреждения и видя, что неприятельский миноносец совершенно потерял боевую способность и скоро затонет, «Читосе» в 5 часов 27 минут прекратил огонь и вместе в «Ариаке» пошел к острову Дажелет» («Описание…).
Почему японские корабли ушли, предоставив погибающий «Безупречны» его судьбе, даже не дождавшись, пока он затонет? Ряд российских авторов называют причиной самурайскую месть за упорное сопротивление русского миноносца.

____________________________________________________________М.Кожемякин.

ОКОНЧАНИЕ ТЕКСТА ДАНО ПЕРВЫМ КОММЕНТАРИЕМ.

Начало: часть 1, часть 2.

ДОЛГАЯ ДОРОГА К ЦУСИМЕ.
В ближайшее время после возвращения миноносцев-«невок» из неудачного похода отряда адмирала Вирениуса они вновь прибыли в Кронштадт на ремонт, в котором безотлагательно нуждались после плавания. Помимо устранения повреждений и неполадок, корабли ожидала модернизация. «Камбуз вынесли на верхнюю палубу, разместив между штурманской рубкой и котельным кожухом в отдельной рубке. (…) Для улучшения сигнализации и растяжки сети радиотелеграфа, аппаратами которого снабдили все миноносцы, на них установили две мачты. Радиотелеграфные рубки у некоторых кораблей смонтировали в помещении сходного тамбура в офицерское отделение, а на некоторых в специальной рубке... Согласно циркуляру командующего 2-й Тихоокеанской эскадрой № 43 от 18 июня 1904 года на миноносцах установили по два пулемета…» (Н. Н. Афонин. Указ. соч.).

Пулеметы на Российском императорском флоте использовались системы «Максим» под 7,62 мм патрон, устанавливавшиеся на бортовых стойках лееров (съемные) либо на стационарном станке. На миноносцах типа «Буйный» они размещались по одному на носу и на корме.

Удивительные метаморфозы претерпела и окраска кораблей. В военно-исторической литературе многократно отражен факт, что командовавший 2-й эскадрой Тихого океана адмирал Рожественский категорически настаивал, чтобы все корабли его эскадры были окрашены единообразно: корпус – черным цветом, ватерлиния и днище – красным, трубы – желтым, мачты – серым. В представлении адмирала это облегчало опознание «свой-чужой», т. к. японские корабли были окрашены в маскировочный серый цвет. На практике корпуса многих русских броненосцев и крейсеров также остались серыми (черной краски на эскадре не хватило на столь масштабные работы), но трубы у всех кораблей аккуратно выжелтили. Тем не менее, по окраске миноносцев 2-й Тихоокеанской эскадры существуют противоречивые сведения. Известны фотографии «Грозного», «Буйного» и «Блестящего», сделанные во время похода незадолго до рокового дня Цусимы, а также «Грозного», прорвавшегося во Владивосток после сражения. На снимках они предстают полностью окрашенными черным, только с белыми ободками на одной-двух трубах (разных у каждого) для визуального опоздания конкретного корабля. Полностью черную окраску выбрал для «Безупречного» и создатель его единственной модели, опознавательные белые ободки нанесены у миноносца на первую и третью дымовые трубы.

В период подготовки к выходу эскадры Рожественского с миноносцев типа «Буйный» некоторые офицеры и специалисты были переведены на крупные корабли (в основном – на крейсеры). Экипажи были пополнены за счет запасных. На «Буйном», «Быстром» и «Бравом» сменились командиры. Командир «Безупречного» капитан 2-го ранга Матусевич остался на прежнем месте.
К 12 сентября 1904 г. в составе главных сил 2-й Тихоокеанской эскадры миноносцы перебазировались из Кронштадта в Ревель (Таллин). Там они приняли на борт запасы для похода и провели последние учения перед походом – ходовые, артиллерийские и минные. Последние проводились без практических стрельб, так как запасы торпед военно-морских арсеналах были сильно истощены отправкой боеприпасов на Дальний Восток. На торпедный аппарат полагалось только по одной «мине Уайтхеда». Довелось «Безупречному» и его систершипам поучаствовать и в «больших ночных учениях по отражению минной атаки». Эти морские маневры, памятуя о печальном опыте Порт-Артурской эскадры, провел адмирал Рожествеский. Миноносцы вели на буксире щиты-мишени, по которым надлежало стрелять противоминным калибрам броненосцев и крейсеров. Результаты стрельб оказались плачевными, и начальник эскадры не преминул отразить это «выразительным стилем» в своем приказе №69 (Сборник приказов и циркуляров по 2-й эскадре флота Тихого океана за 1904—1905 года. Владивосток, 1905). Попаданий по мишеням было досадно мало, зато болванки градом сыпались вокруг миноносцев, которые мужественно продолжали буксировать щиты. После этого моряки стали шутить, что экипажи миноносцев «побывали под неприятельским огнем».
26 сентября З. П. Рожественский, недавно произведенный в вице-адмиралы, выстроил 2-ю эскадру Тихого океана на Ревельском рейде для высочайшего смотре. Николай II обошел корабли на катере под императорским брейд-вымпелом и посетил крупные корабли, чтобы напутствовать моряков многократно повторенным им в тот день пожеланием «победоносного похода и благополучного возвращения на Родину» (А. С. Новиков-Прибой. Указ. Соч.). Миноносец «Безупречный» и другие малые корабли не удостоились посещением августейшего гостя, однако тоже салютовали флагами его проходившему катеру.

28 сентября 2-я эскадра перешла из Ревеля в Либаву, а 2 октября выступила в свой поход длиной в половину земного шара – в долгую дорогу к Цусиме. На этом этапе «Безупречный» и другие миноносцы эскадры двигались в походном ордере. Несмотря на встретившие их в Балтийском море шторма, они поддерживали эскадренный ход в 9-10 узлов.
Кроме того, они исполняли на начальном этапе похода обязанности «регулировщиков морского движения». «Эскадра разбита на несколько эшелонов, идущих на значительном расстоянии друг от друга. Около каждого эшелона миноносцы, - записал 4 октября в письме к супруге флагманский корабельный инженер эскадры Евгений Сигизмундович Политовский (погиб при Цусиме, его письма посмертно изданы супругой: «От Либавы до Цусимы», СПб., 1908). - Как только заметит, что по нашему курсу или прямо к нам навстречу идёт пароход или лайба, то миноносец подходит и очищает дорогу, т. е. прогоняет их в сторону. Красивая картина - миноносец, идущей полным ходом; он, как змея, быстро, быстро стелется по морю, а сам низкий - самого еле от воды-то вдали видать!» Миноносцы использовались и в качестве посыльных судов, передавая по эскадре приказы флагмана или доставляя на другие корабли членов штаба.

Так они добрались до датского мыса Скаген, где адмирал Рожественский произвел первую из многих последующих оперативных реорганизаций эскадры, разделив ее на 6 отдельных отрядов. Миноносец «Бзупречный» вошел в состав 1-го отряда вместе со своими систершипами «Блестящий» и «Бодрый» под командой капитана 2-го ранга Шамова («Блестящий»). Состав отряда досконально повторял бы аналогичное расписание первого похода «Безупречного» в 1903-1904 гг., но на сей раз к миноносцам был добавлен транспорт «Корея», с которого им предстояло принимать уголь, воду и припасы. 20 октября 1904 г. 1-й отряд первым из 2-й Тихоокеанской эскадры отошел от Скагена и направился по маршруту Скаген – Шербур – Алжир – Суда (о. Крит).
За время похода 2-й Тихоокеанской эскадры до северо-западной оконечности Африки, омраченного, в частности, «Гулльским инцидентом» 22 октября (миноносцы в нем, к счастью. Участия не принимали), маршрут следования был несколько изменен. С 28 октября по 5 ноября произошел сбор сил эскадры в Танжере (исп. Марокко), где адмирал Рожественский разделил их на два «потока». Главным силам предстояло идти в обход Африки, в то время как Отдельному отряду судов под командованием контр-адмирала Дмитрия Густавовича Фелькерзама (флаг на броненосце «Сисой Великий»), в состав которого были включены и миноносцы, надлежало пройти Гибралтар, Средиземное море и Суэцкий канал. Местом рандеву эскадры командующий назначил остров Мадагаскар (фр.).
Согласно новому расписанию эскадры, все миноносцы были распределены между транспортными судами, которым было приказано взять их на буксир. Адмирал Рожествеский хорошо понимал ограниченные ресурсы их мореходности и автономности, а довести очень небольшие минные силы эскадры на Дальний Восток надлежало хотя бы в относительно годном к бою состоянии. Кроме того, на каждый из транспортов была назначена «запасная команда» для миноносцев (ок. 30 чел. на каждый), чтобы оказывать им помощь в погрузке угля и замещать выбывших из строя по болезни членов экипажей. Разумеется, в «миноносный запас» командиры «сплавили» самых ленивых или слабосильных матросов, и проку от этого правильного в теории шага оказалось немного.
«Безупречный» и его собратья совершили свой второй средиземноморский переход, чередуя движение своим ходом и на буксире. До 8 ноября Отдельный отряд Фелкерзама сделал остановку на Крите. Известно, что за это время моряки с «Безупречного» посетили на берегу могилу своих товарищей, погибших в результате описанного выше несчастного случая в бухте Суда при походе отряда адмирала Вирениуса, и «обиходили» ее.
При прохождении Суэцкого канала миноносцы составили авангард Особого отряда и к 20 ноября своим ходом пришли в Джибути. 1 декабря 1904 г. контр-адмирал Фелькерзам вывел Отдельный отряд в море и взял курс на Мадагаскар, к месту сосредоточения эскадры.
С выходом в Индийский океан для миноносцев и их экипажей началась самая тяжелая часть похода. Монография Н.Н. Афонина «Невки» содержит ее подробное описание, так что здесь имеет смысл ограничиться распределением по группам проблем, с которыми столкнулись «на океанской волне» «Безупречный» и его товарищи по несчастью.
1. Движение на буксире у транспортов.
Даже в условиях небольшого волнения при эскадренном ходе 9 узлов миноносцы сильно «валяло» с борта на борт. Буксировочные концы постоянно рвались. «Поимка» очередного оторвавшегося миноносца, который шел с погашенными котлами и не мог быстро самостоятельно дать ход, замедляла движение, корабли Отряда растягивались и теряли друг друга. Недаром участник похода 2-й эскадры Тихого океана в качестве мичмана с транспорта «Иртыш» Гарольд Карлович Граф, автор интересных мемуаров «Моряки», для описания мучительной буксировки миноносцев вместо уставного термина использует выражения: «тащили», «волокли».
2. Погрузки угля в море.
Когда адмирал Фелькерзам считал возможным пустить миноносцы своим ходом, они быстро выжигали запасы угля, и приходилось перегружать его в море. Миноносцы при этом швартовались к бортам транспортов, что регулярно влекло повреждения корпусов кораблей.
3. Износ механизмов.
Несмотря на то, что своим ходом миноносцы шли только на отдельных отрезках перехода, к моменту прибытия на Мадагакар технический осмотр показал, что их машины «расшатаны», а котлы нуждаются в капитальной чистке. Техника фирмы Yarrow Shipbuilders оказалась не рассчитана на такие нагрузки.
4. Плохие бытовые условия.
К спартанским «удобствам» миноносникам Российского императорского флота (как и всех остальных) в начале ХХ в. Было не привыкать. «Собачками» называли в обиходе их крошечные корабли моряки с броненосцев и крейсеров, и добавляли: «На «собачках» и служба собачья». На «невках», рассчитанных на три дня автономности плавания, люди были лишены возможности нормально отдохнуть и помыться, имевшейся на крупных кораблях. «Удивляюсь собачьей жизни на миноносцах, - записал флагманский корабельный инженер 2-й Тихоокеанской эскадры Евгений Сигизмундович Политовский. - Качает нещадно, грязно, летит сажа из труб, тесно. Вдобавок ко всему отчаянная еда… Меня удивляет, что офицеры смотрят на такую голодовку совершенно спокойно» (Цит. по Н.Н. Афонин. Указ. соч.). Предполагалось, что миноносцы будут получать провизию с «отвечающих» за них транспортов, однако на практике их снабжение носило характер «подачек» и поступало нерегулярно. Особенно тяжелая ситуация складывалась с хлебом, который выпекался только на броненосцах и новых крейсерах. Миноносники на протяжении всего похода, если не представлялось возможности достать свежий хлеб с берега во время стоянок, стачивали зубы флотскими сухарями «броневой» закалки. Еще хуже обстояли дела с пресной водой. Приказ адмирала Рожественского №35 от 24 сентября 1904 г. гласил: «Уничтожить доступ всех желающих к пресной воде для котлов…, в командные умывальники наливать только соленую воду. (…) Опресненную воду отпускать по ведру на человека всем в дни мытья белья, машинной команде по смене с вахты и прочей команде после погрузки угля…». Тем не менее, в отличие от команд крупных кораблей, по которым прокатилась серия «потемкинских бунтов» (Г. К. Граф сообщает о «возмущении команды» на броненосце «Бородино», Новиков-Прибой – на броненосце «Орел» и крейсере I ранга «Адмирал Нахимов»; разгневанный адмирал Рожественский издал по ним специальный приказ № 34), моряки с миноносцев переносили лишения стоически.
«Поход этих миниатюрных судов через три океана и десятки морей с командой, скученной в тесных помещениях и обреченной вариться в собственном поту под тонкой железной палубой, раскаленной тропическим солнцем, сам по себе является подвигом» (Г. Б. Алексадровский. Указ. соч.).
Слабым утешением миноносникам стал императорский указ от 6 декабря 1904 г. о награждение некоторых командиров вместе с рядом других офицеров эскадры орденами Св. Анны II степени «за плавание в составе 2-й эскадры Тихого океана». Орден получил и командир «Безупречного» капитан 2-го ранка Матусевич; «Анна» стала его последней наградой. Известие о «монаршей милости» моряки получили только после прихода к Мадагаскару и доподлинно неизвестно, были ли вручены сами ордена.
Преодолевая все сложности, 12 декабря 1904 г. отряд адмирала Фелькерзама прибыл к месту рандеву эскадры, обогнав на две с лишним неделе главные силы адмирала Рожественского, и встал на якорь в бухте острова Нуси-Бе (в ряде источников нач. ХХ в. – Носси-Бе) у северного побережья Мадагаскара. Силами технических специалистов отряда был немедленно начат ремонт миноносцев. Однако «Безупречный» и другие однотипные корабли проделали первую часть пути эскадры относительно благополучно. Сказался и приобретенный в их первом походе с адмиралом Вирениусом опыт команд, и неоднократная доработка кораблей. В сравнении с «невками», особенно печальными выглядят результаты похода миноносцев т. н. Дополнительного отряда капитана 1-го ранга Леонида Федоровича Добротворского, отправленного вдогонку за эскадрой Рожественского. Из пяти его миноносцев все три корабля типа «Сокол» пришлось из-за неисправности оставить в Средиземном море, и только «Грозный» и «Громкий» с многочисленными поломками и авариями добрались к февралю 1905 г. в Нуси-Бе.

Затянувшаяся до 3 марта 1905 г. стоянка на Мадагаскаре описана мемуаристами с эскадры как затянувшийся период бездействия и апатии, прерывавшийся тяжелыми работами по ремонту и обеспечению кораблей, а также приступами командной активности или гнева адмирала Рожественского. Однако миноноскам в это время простаивать не приходилось. Адмирал Рожественский опасался японских диверсий и внезапных атак миноносных сил неприятеля против неподвижно дремлющих на рейде русских броненосцев и крейсеров. Поэтому на «Безупречный», «Буйный», «Быстрый», «Бравый», «Бедовый», «Блестящий» и «Бодрый» («Громкий» и «Грозный» пришли позже и долго ремонтировались) были возложены обязанности по ежедневному тралению рейда (против плавающих мин) и круглосуточному патрулированию у входа в бухту. На брадвахтенную службу миноносцы ходили по одному, реже по два. При этом на эскадре боялись в темное время суток принять их за неприятельский корабль, и каждый идущий по рейду миноносец должен был освещать прожектором флаг на корме, условно окрашенные мелом или известью трубы, а также передавать устанавливавшиеся на каждый день позывные.

Флагманский корабельный инженер эскадры Е.С. Политовский описывает также случай применения миноносцев в качестве «военной полиции»: «27 декабря. В два часа дня "Роланд" (германский буксирный пароход, арендованный для эскадры и переименованный во время похода в «Русь» - М.К.) поднял сигнал: "взбунтовалась команда". Миноносцу "Бедовому" было предложено усмирить бунтовщиков и, если потребуется, то расстрелять их. "Бедовый" с такими полномочиями быстро восстановил там порядок. Оказалось, что кочегары не желали заманить двух заболевших товарищей, из-за этого и поднялась вся история».
Вообще, Е.С. Политовский, которому приходилось часто бывать на миноносцах 2-й Тихоокеанской эскадры, производя ремонтные работы или переезжая на другие корабли, оставил немало интересных описаний службы и характера экипажей этих доблестных маленьких кораблей. «28 декабря. Сегодня с раннего утра разъезжал по кораблям. Вот жизнь на миноносцах: тесно, грязно, жарко, все время качает. Палуба вся заставлена разными предметами, по всем углам спит команда, туг же толкаются собаки, а на некоторых миноносцах и обезьяны. Ступить негде. Команда сжилась с офицерами, не стесняется их, но команда хорошая, разбитная, смелая и находчивая. (…) Заехал я сегодня на одень миноносец, сидят командир и офицер на палубе, пьют чай, оба ходят босиком и в одних тельниках и белых брюках. (…) Завтракал на "Быстром"… Странно видеть офицера, который гладит себе китель? Такую сцену я наблюдал на миноносце». (Е.С. Политовский, Указ. соч.)

Кроме того, «Безупречный» и его собратья исполняли в Нуси-Бе еще один невеселый долг. «Под влиянием тяжелых условий смертность на эскадре сильно увеличилась, и почти каждый день в море «на похороны» выходил дежурный миноносец печально приспущенным флагом, имея на корме одного или двух покойников» (Г. К. Граф. «Моряки»).
В таких условиях неизбежно падала дисциплина. За время простоя в Нуси-Бе миноносец «Безупречный» удостоился выговора за то, что люди с него утроили драку с матросами из «запасной команды» во время погрузки угля, обвинив последних в «нерадивой работе». Этот проступок можно понять: на миноносец требовалось перетащить до 75 тонн угля. Для нижних чинов числом менее 70 человек это была поистине каторжная работа, и отлынивающие «помощники» сами напрашивались на тумаки. Зачинщикам драки повезло отделаться «поставкой под ружье». При эпизоде с командой миноносца «Грозный», разгромившей хижины "и торговлю" местных жителей после какой-то ссоры, четверо моряков пошли под суд.
Возможно, драка оказала негативный эффект на положение командира «Безупречного» капитана 2-го ранга И. А. Матусевича. 1 января 1905 г. он был отчислен адмиралом Рожественским от командования миноносцем с условным оставлением в должности до окончания похода. «Зиновий», как тайком называли на 2-й эскадре Тихого океана ее командующего, в приказах по эскадре обычно не ограничивал своего разгромного красноречия, со смаком перечисляя проступки кораблей, их командиров и даже отдельных офицеров, и налагая кары. Личность адмирала Рожественского характеризуется современниками очень по-разному (например, легендарный Степан Осипович Макаров был о нем высокого мнения), но его крайне нервозный и эксцентричный командный стиль признают все. Г.К. Граф, очень мягкий «судья», стремящийся избегать в своих мемуарах критических оценок, пишет, что на эскадре «Зиновия» «страшно боялись. Это обстоятельство, надо полагать, и способствовало увеличению всяких злоключений, потому что нервность командира передавалась офицерам, а от них команде, и дело не спорилось». Рожественский с легкостью отдавал под суд, сажал под арест или списывал с эскадры неугодных ему людей. Но в случае с И.А. Матусевичем остается не до конца понятной причина отстранения его адмиралом, обоснования не приводятся.
Флотоводческие таланты адмирала З. П. Рожественкого и качество командования им 2-й Тихоокеанской эскадрой за прошедшие со времен Цусимы годы также оценивались в профессиональных и исследовательских кругах очень неоднозначно. Однако в чем адмирала нельзя обвинить, так это в недостатке энергии. За время стояки с Нуси-Бе он пять раз устраивал эскадренные учения с выходом в море и боевыми стрельбами для отработки маневрирования и ведения огня в бою. З.П. Рожественский каждый раз в приказах по эскадре достаточно подробно и еще более раздраженно разбирал результаты боевой учебы, утверждая, что абсолютное большинство кораблей действовали из рук вон плохо. Семь миноносцев типа «Буйный», занятые повседневной службы, участвовали в подобных учениях только однажды, 25 января 1905 г., и удостоились за это своей порции адмиральской ярости. «Простейшие последовательные повороты на два, а три румба… никому не удавались, - громил грозный начальник эскадры своих подчиненных в приказе №71. – Стрельба… была бесполезным выбрасыванием боевых запасов».
Другим способом «взбодрить эскадру» в Нуси-Бе адмирал Рожественский полагал слаживание нового боевого расписания, которое коснулось и «Безупречного». Согласно тактическому распределению, после прибытия Дополнительного отряда каперанга Добротворского (прозванного моряками «догонительным») и нескольких вспомогательных кораблей, миноносец «Безупречный» был приписан к крейсерскому отряду контр-адмирала Оскара Вильгельма Энквиста. В отряд вошли также посыльное судно «Алмаз» (флаг), крейсера «Аврора», «Олег» и «Дмитрий Донской», вспомогательные крейсера «Рион» и «Днепр», миноносцы «Блестящий» и «Бодрый».
В составе этого отряда «Безупречный» вместе со 2-й эскадрой Тихого океана покинул теплые воды Мадагаскара и продолжил свое последнее плавание. Индийский океан встретил русские корабли сильным волнением. Верный своим привычкам, З.П. Рожественский с началом нового похода попытался жестко «дрессировать» свои немногочисленные миноносные силы. «Миноносцы до сего времени буксировались или работали самыми малыми ходами для того, чтобы дать командирам их возможность осмотреться и привести в полный порядок котлы и механизмы; теперь же начинается активная боевая служба миноносцев, которая может потребоваться от них каждую минуту», - провозгласил адмирал и отправил миноносцы своим ходом. Но технические проблемы, которые испытывали эти небольшие корабли, для которых океанский переход был едва ли по силам, не подчинялись указаниями командующего. Изношенные машины и котлы миноносцев могли поддерживать ход только ниже 10 узлов (при проектных 26). Часто они тормозили всю эскадру. Раздосадованный Рожественский «наградил» командиров миноносцев персональными выговорами («условно командующий» «Безупречным» кавторанг Матусевич, кстати, выговора не получил), однако приказал снова взять миноносцы на буксир вспомогательных судов эскадры. Впрочем, мучения миноносных сил с этим не закончились, а перешли в иную стадию. Буксировочные тросы снова лопались, часто причиняя кораблям серьезные повреждения.
Единственная проблема миноносных сил, которую на этом этапе удалось смягчить – снабжение их экипажей. На Мадагаскаре 2-й Тихоокеанской эскадрой были сделаны большие запасы «живой провизии». Транспорта «Иртыш» получил приказ закупить и организовать погрузку для нужд эскадры 100 быков, что и было исполнено мичманом Г.К. Графом. Большое количество скота и птицы было также приобретено большинством броненосцев, крейсеров и вспомогательных судов. Новиков-Прибой свидетельствует, что команда броненосца сжирала в день двух «крупных рогатых», однако при таких запасах кое-что перепадало и миноносникам. Кроме того, на транспорте «Иртыш» прибыло 12 тыс. комплектов матросской обуви и новое обмундирование (Г. К. Граф. Указ. соч.; очередная «шпилька» Новикову-Прибою, утверждавшему, что матросы получили только «крестики из Иерусалима»). Это позволило заменить изношенную форму одежды всем «обносившимся» нижним чинам, а на миноносцах она приходила в негодность особенно быстро.
25 апреля 1905 г. у берегов французского Индокитая (совр. Вьетнам) эскадру адмирала Рожественского, на свою беду, догнало еще одно усиление в лице первого эшелона т. н. третьей Тихоокеанской эскадры (официально: 1-й отдельный отряд судов Тихого океана или 3-й броненосный отряд 2-й эскадры) контр-адмирала Николая Ивановича Небогатова. Он состоял в основном из устаревших броненосных кораблей. Миноносных сил адмирала Рожественского он не укрепил. Хотя укреплять было особенно нечем: из достроенных на 1904 г. 12 миноносцев российского Балтийского флота в поход были отправлены 11 вымпелов (3 отстали), а черноморские корабли, вопреки отчаянным призывам популярного в те время военно-морского публициста Н. Л. Кладо, на театр военных действий не посылали.

Объединив силы с отрядом Небогатова, адмирал Рожественский выдал подчиненным новую оперативно-тактическую организацию эскадры. Сознавая близость столкновения с японским флотом, начальник эскадры выделил свои малочисленные миноносные силы в два отряда, «разбавив» их двумя легкими на ходу крейсерами – «Изумрудом» и «Жемчугом». Опальный со времен Нузи-Бе «Безупречный» был зачислен в «бескрейсерный» Второй минный отряд вместе с «Блестящим», «Бодрым», «Громким» и «Грозный». «Зиновий» явно порадовал бы своими психологическими реакциями живущего в далекой Вене доктора Фрейда. Будучи в силах противопоставить 65 «истребителям» и миноносцам своего японского «визави» Того Хэйхатиро только 9 русских кораблей подобного класса, командующий 2-й эскадрой Тихого океана по крайней мере впечатляюще называл крошечные миноносные соединения.
В последних числах апреля 1905 г. у берегов французского Индокитая миноносец «Безупречный» «соприкоснулся» корпусами с систершипом «Грозный». Незначительная авария, не представляла ничего особенного на фоне сумбурного похода русского флота к своей «Голгофе». Но она вызывает интерес потому, что флагманский корабельный инженер Е.С. Политовский, руководивший устранением повреждений, в одном из последних писем к жене оставил последние «человечные» воспоминания о «Безупречном» и его экипаже. Погибший рассказывал самому дорогому человеку о погибших, как о живых. Все они еще не знали своей судьбы…
«27 апреля. Хотел поговорить с тобой, а тут столкнулись два миноносца, "Грозный" и "Безупречный". Надо их спешно чинить. Мы сейчас в море, а миноносцы в гавани, верст за тридцать от нас. Мне не на чем попасть к ним.
4 час. дня.
Долго сидел на вельботе, ожидая возможности попасть на миноносец "Быстрый". Он отвез меня в бухту "Port Dayot", где стоит часть эскадры. (…)
Работа на "Безупречном" не велика. Меня напугали, сказав, что "Грозный" получил большую аварию и выбросился на берег. К счастью, ничего подобного не случилось. Скоро пойдем во Владивосток.
28 апреля.
Моя работа по починка "Безупречного" выполнена удачно. (…) Вчера обдал на "Безупречном". Долго сидели на палубе и мирно беседовали. Ночь была тихая. Приехали провести вечер офицеры с соседних миноносцев. Они живут все очень дружно. Принято делать друг-другу подарки к именинам и дню рождения, иногда бывают подарки очень странные. Предложили мне остаться ночевать на миноносце. (…) На миноносце покачивало и пришлось на стол ставить скрипку (доска с колышками). Когда на скрипку поставят стакан или тарелку, то кругом их втыкают в столешницу колышки. В столешнице для этого сделаны дырки. Тогда вещи не падают со стола. Миноносец так удачно шел, что чуть-чуть не быль разрезан "Суворовым". Я уже начал приглядываться -- нет ли предмета, за который можно бы было ухватиться, если бы миноносец начал тонуть. К счастью, все обошлось благополучно.
Офицеры "Безупречного" просили достать из кают-компании "Суворова" чаю. Передал их просьбу; обещали дать».
Вот так проходили на «Безупречном» последние дни перед гибелью.
Советские мемуаристы Цусимского сражения – бывший баталер А. С. Новиков-Прибой и бывший инженер завода-строителя на броненосце «Орел» В. П. Костенко («На «Орле» в Цусиме») – описывают настроения русских моряков на пути к «лобному месту» 2-й эскадры Тихого океана как уныние и деморализацию. Любой опытный матрос, не говоря об офицере, после неудачных эскадренных учений у Мадагаскара должен был сознавать низкую боеспособность эскадры, а также реально оценивать невысокую боевую ценность старых кораблей отряда Небогатова. Не добавляло энтузиазма «брожение умов»: благодаря телеграфной и радио связи на эскадре хорошо знали и о капитуляции Порт-Артура и затоплении в нем кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры, и о «кровавом воскресенье» и революционных событиях в России.
Не щадит самолюбия русских моряков самый основательный военно-морской историограф Цусимы капитан 1-го ранга граф Капнист, который для описания их настроения употребляет совсем уж унизительные выражения: «Все донесения сводились на одном и том же – на полнейшей нервной прострации, в которую впал весь личный состав к концу компании» («Тсусимская операия»…).
«С присоединением отряда силы эскадры не только уравнялись с неприятельскими, но и приобрели некоторый перевес в линейных судах», - пытался ободрить моряков в своем приказе №229 адмирал Рожественский. «Какие у меня шансы! Разве что японцы попадут на камни: в Желтом море бывают туманы... Вот мои шансы, а других у меня нет», - утверждал он же. Подобное раздвоение личности достаточно точно характеризует состояние главного человека 2-й эскадры Тихого океана накануне решающего сражения.
Однако существуют и прямо противоположные оценки «духа войска» очевидцами. Например, флагманский штурман эскадры капитан 2-го ранга Владимир Иванович Семенов, боевой офицер, уже имевший богатый опыт морских сражений против японцев на Дальнем Востоке, написал: «Не знаю как на других судах, но на «Суворове» настроение было хорошее и бодрое. Чувствовалась некоторая озабоченность, но без суеты. Офицеры, чаще обыкновенного, заглядывали в команду, обходили свои части, разъясняли, толковали, даже спорили…» (В. И. Семенов. «Бой при Цусиме: Памяти «Суворова».). «Настроение на «Иртыше» продолжало оставаться самым бодрым, все спокойно ждали следующего дня и хотели встречи с неприятелем, - честно признается Г.К. Граф, в то время мичман с эскадренного транспорта, - Конечно, в молодых офицерах было много юношеского задора, веры в свои силы, в опыт и знания адмирала Рожественского. Мы плохо отдавали себе отчет в слабых сторонах его эскадры или, вернее, не задумывались над этими вопросами и мечтали о победе».

______________М.Кожемякин.

ОКОНЧАНИЕ ДАНО ПЕРВЫМ КОММЕНТАРИЕМ