Ответ на пост «Радостно взлетать, но больно падать»
А вообще, у классика всё уже давно есть и лучше сказать, по-моему, уже невозможно:
Аркадий Райкин. Лестница.
А вообще, у классика всё уже давно есть и лучше сказать, по-моему, уже невозможно:
Аркадий Райкин. Лестница.
Однажды иду по переделкинской улице Серафимовича, или, как называли ее аборигены, по улице Железного потока. Навстречу — Чуковский. Спрашивает:
— Что поделываете?
— Да так, знаете ли…
— Нет, ну всё-таки. Интересно. Я же вижу, что вы не просто гуляете. У вас для этого слишком отсутствующий вид.
— Я учу текст нового монолога.
— На ход-у-у?! Нет, это не годится. Заходите ко мне. Колин кабинет в вашем распоряжении.
— Спасибо, Корней Иванович. Как-нибудь в другой раз.
В другой раз, увидя меня на той же улице с текстом роли в руках, он, без всяких приветствий, напустился на меня, как если бы поймал на месте преступления:
— Пренебрегаете!
— Бог с вами, Корней Иванович. Просто я тaк привык. Мне так удобно — гулять и учить.
— Ну, как знаете, — сказал он сухо и, не прощаясь, пошёл своей дорогой.
В третий раз дело приняло совсем уж крутой оборот. Он, как выяснилось, поджидал меня, караулил у ворот своей дачи. И когда я поравнялся с ним, он распахнул калитку и выкрикнул с угрозой, как-то по-петушиному:
— Прошу!
Я понял, что сопротивление бесполезно. Рассмеялся. Вошёл в сад. Поднялся на крыльцо и остановился у двери, чтобы пропустить его вперёд.
— Вы гость. Идите первым, — сказал Чуковский.
— Только после вас.
— Идите первым.
— Не смею.
— Идите первым.
— Ни за что!
— Ну, это, знаете ли, просто банально. Нечто подобное уже описано в литературе. Кстати, вы не помните кем?
— А вы что же, меня проверяете?
— Помилуйте. Зачем мне вас проверять? Просто я сам не помню.
— Ну, Гоголем описано. В «Мёртвых душах».
— Гоголем, стало быть? Неужто? Это вы, стало быть, эрудицию свою хотите показать? Нашли перед кем похваляться. Идите первым.
— Ни за какие коврижки!
— Пожалуйста, перестаньте спорить. Я не люблю, когда со мной спорят. Это, в конце концов, невежливо — спорить со старшими. Я, между прочим, вдвое старше вас.
— Вот потому-то, Корней Иванович, только после вас и войду.
— Почему это «потому»? Вы что, хотите сказать, что вы моложе меня? Какая неделикатность!
— Я младше. Корней Иванович. Младше.
— Что значит «младше»? По званию младше? И откуда в вас такое чинопочитание?! У нас все равны. Это я вам как старший говорю. А со старших надо брать пример.
— Так подайте же пример, Корней Иванович. Входите. А я уж за вами следом.
— Вот так вы, молодые, всегда поступаете. Следом да следом. А чтобы первым наследить — кишка тонка?!
После чего он с неожиданной ловкостью встал на одно колено и произнёс театральным голосом:
— Сэр! Я вас уважаю.
Я встал на два колена:
— Сир! Преклоняюсь перед вами.
Он пал ниц. То же самое проделал и я. Он кричал:
— Умоляю вас, сударь!
Я кричал ещё громче. Можно сказать, верещал:
— Батюшка, родимый, не мучайте себя!
Он шептал, хрипел:
— Сынок! Сынок! Не погуби отца родного!
Надо заметить, дело происходило поздней осенью, и дощатое крыльцо, на котором мы лежали и, как могло показаться со стороны, бились в конвульсиях, было холодным. Но уступать никто из нас не хотел.
Из дома выбежала домработница Корнея Ивановича, всплеснула руками. Она была ко всему привычна, но, кажется, на сей раз не на шутку испугалась. Попыталась нас поднять. Чуковский заорал на неё:
— У нас здесь свои дела!
Бедную женщину как ветром сдуло. Но через мгновение она появилась в окне:
— Может, хоть подстелете себе что-нибудь?
Чуковский, лёжа, испепелил её взглядом, и она уже больше не возникала. А он продолжал, вновь обращаясь ко мне:
— Вам так удобно?
— Да, благодарю вас. А вам?
— Мне удобно, если гостю удобно.
Всё это продолжалось как минимум четверть часа, в течение которых мне несколько раз переставало казаться, что мы играем. То есть я, конечно, понимал, что это игра. Да и что же другое, если не игра?! Но… как бы это сказать… некоторые его интонации смущали меня, сбивали с толку.
— Всё правильно, — сказал он, наконец поднявшись и как бы давая понять, что игра закончилась в мою пользу. — Всё правильно. Я действительно старше вас вдвое. А потому… — Я вздохнул с облегчением и тоже встал на ноги. — …а потому… потому… — И вдруг как рявкнет:
— Идите первым!
— Хорошо, — махнул я рукой. И вошёл в дом.
Я устал. Я чувствовал себя опустошённым. Мне как-то сразу стало всё равно.
— Давно бы так, — удовлетворённо приговаривал Чуковский, следуя за мной. — Давно бы так. Стоило столько препираться-то!
На сей раз это уж был финал. Не ложный, а настоящий.
Так я думал. Но ошибся опять.
— Всё-таки на вашем месте я бы уступил дорогу старику, — сказал Корней Иванович, потирая руки…
Аркадий Райкин. Воспоминания.
В комментарии для интернет-издания «Подъем» Райкин отметил, что ректор Высшей школы сценических искусств Анатолий Полянкин сократил должность худрука за «ненадобностью». «Он убрал это название, убрал меня, убрал должность худрука. Просто теперь нет такой должности. Ему все равно, что будет, он хочет это прибрать к рукам как некую недвижимость», — заявил бывший худрук школы, добавив, что в настоящее время он с юристом готовится оспаривать решение Полянкина.
Увольнение
О снятии Райкина с поста художественного руководителя образовательного учреждения стало известно во вторник, 12 апреля. Данное решение принял ректор Высшей школы сценических искусств Анатолий Полянкин.
Подробности
Категория: Экология культуры
Опубликовано 12.04.2022 15:35
Просмотров: 1
Любопытно: после окончания миниатюры "Завхоз алкоголик" Аркадий Райкин рассказывает, как она родилась. Что ж, пожалуй, это ещё один пример того, насколько велика и действенна сила искусства.
Фрагмент передачи "Театр + TV. Выпуск 1. Аркадий Райкин". 1960-е. Источник: канал на YouTube «Советский юмор. Гостелерадиофонд», https://www.youtube.com/channel/UCGrvFudvfwDZD88BEzxh3Uw?sub...
Когда началось то что нельзя называть, в комментариях к каждому второму посту встречался вопрос :" Где вы были 8 лет назад, когда..."
У меня этот вопрос вызывал какие-то неясные ассоциации. Мне казалось, что когда-то я его слышала. Причем, этот вопрос звучал в моей голове с какой-то странной интонацией. И наконец, сегодня я вспомнила!
Наслаждайтесь великим Аркадием Райкиным и забудьте про политику!
Учился я тогда в старших классах год 1975 или 1976.По мнению моей мамы лучшая парикмахерская тогда была в здании гостиницы «Москва», что в центре города. Она давала мне три или четыре рубля на стрижку и говорила : «Не забудь сунуть мастеру в карман его белого халата 1 рубль в знак благодарности». Мне как комсомольцу и человеку вообще не умеющему «давать на лапу» это было сложно, но под давлением мамы приходилось соглашаться и ехать. И вот однажды сижу я в кресле парикмахерской, меня стригут. В потной ладони смятый рубль, который надо ухитриться сунуть в карман мастеру как он закончит щёлкать ножницами. И вдруг мастер наклоняется ко мне и говорит шёпотом на ухо: «Посмотри, кто в соседнем кресле сидит!» Я поворачиваю голову и вижу рядом с собой на расстоянии вытянутой руки Аркадия Райкина, которому тоже делают причёску. Живой Райкин, легенда! Это и была пусть мимолётная первая встреча.
Прошло время и уже после школы я работал в Доме культуры Метростроя и двигал культуру в массы организацией дискотек и различных мероприятий. И вот директор даёт мне задание пригласить к нам в Дом культуры Константина Райкина с концертом. Даёт мне номер телефона, но звонить надо вечером.И вот я с домашнего телефона набираю номер, мне говорят : «Алло»
Я : «Добрый вечер, можно попросить к телефону Константина Аркадьевича?» Мне в ответ, до боли знакомый голос : «Вы знаете, а Кости нет дома, позвоните позже».
Да я разговаривал с Аркадием Райкиным. Для меня это конечно запомнилось. После Райкина на эстраде по величине таланта это конечно Геннадий Хазанов. Но примерно в 90-е годы его сломала публика, которая хотела слушать «кулинарный техникум», а он вырос из этого юмора и хотел идти дальше. Мной была написана эпиграмма на Геннадия Хазанова :
Райкин тебя благословил,
Назвал своим преемником,
Тебя вознёс и погубил,
Кулинарный техникум.
Известный кинокритик о билетике «на Райкина», авоське и смертельно опасной профессии...
Было это где-то в начале восьмидесятых. Мне повезло достать билет в Театр эстрады и Театр миниатюр на концерт Театра Миниатюр — легендарного театра Аркадия Райкина. Те, кто не жил в ту эпоху, никогда не смогут представить, каким дефицитом были билеты «на Райкина». Тверже любой валюты, дороже самых желанных товаров и продуктов. У самого Аркадия Исааковича даже была миниатюра на эту тему (разумеется, текст написал Жванецкий), где он аппетитно ел бутерброд с икрой и называл дефицит «великим двигателем общественно-специфических отношений».
На моем билетике, правда, стоял штампик: «Константин Райкин». То есть в этот вечер должен был выступить (и выступил) сын великого артиста. Все знали: Аркадий Исаакович болеет, на сцену выходит редко и всегда неожиданно.
Так вот, вдруг посреди вечера случилась пауза, а потом голос за сценой объявил: «Народный артист Советского Союза Аркадий Райкин». С бокового места в первом ряду я видел, как за кулисами его поддерживали с двух сторон, как тяжело, устало, почти наощупь делал он первые шаги по сцене.
Потом случилось чудо. Включились, зажглись глаза, артист выпрямился, поначалу неуверенный голос обрел силу. И дальше — минут 30–40 перед зрителями, как всегда, уморительно смешно и невероятно остро. А потом — под овации — уход за кулисы, и пока он шел, прямо на глазах превращался в старика.
Теперь все знают Райкина-младшего — Константина Аркадьевича. Когда-то он не то чтобы сетовал, но признавал, что для большинства зрителей навсегда останется сыном Аркадия Райкина. Времена поменялись настолько, что теперь уже про Аркадия Исааковича кто-то может сказать: «А, так это отец Константина Райкина!» И уже приходится рассказывать о Райкине-старшем.
Он родился в начале прошлого века в Риге, в еврейской семье. Рос в Рыбинске, учился в хедере. Семья со временем переехала в Петроград. Работал лаборантом на химзаводе. Увлекся театром. Окончил техникум театральных искусств у именитых режиссеров Г.М. Козинцева и Л.З. Трауберга. Красавцу-брюнету прочили славу героя-любовника. Он успел несколько раз сняться в кино. И надо заметить — фильмы с его участием как минимум раз в неделю идут на различных каналах ТВ. Потом выиграл первый Всесоюзный конкурс артистов эстрады. Это и определило абсолютно уникальную творческую и жизненную дорогу.
На конкурсе он изображал Чарли Чаплина. Один знаменитый актер решил разыграть молодого коллегу и прямо перед выходом на сцену спрятал «чаплинскую» тросточку. А какой Чарли без трости? Тогда Райкин выпросил у гардеробщиц Колонного зала Дома союзов здоровенную палку-клюку.
Великий актер, он не мечтал о великих ролях. Не собирался играть Гамлета, Хлестакова или Тартюфа. Важнее и интереснее для него было менять маски и радоваться мгновенному узнаванию.
Райкин выбрал профессию шута — в нашей стране смертельно опасную. Смеялся над пороками, коих всегда хватало. И это воспринималось чиновными дураками из высоких кабинетов как прямая и явная угроза. А по сути, все его творчество было посвящено защите маленького человека.
Как объяснить нынешнему зрителю, почему запрещали райкинские скетчи, которые сегодня кажутся невинными? Вообще, что такое сатира? Вроде бы легкий жанр, но почему тогда артист, который им занимался, перенес несколько инфарктов? Самый тяжелый случился после очередного вызова в ЦК КПСС. О Райкине распускали грязные слухи, на несколько лет запрещали выступать в Москве и Ленинграде.
Доходило до абсурда. К 100-летию Ленина Райкин подготовил спектакль, состоявший из ленинских цитат. Спецкомиссия увидела в нем крамолу и антисоветчину. Одинаково одетые люди с одинаковыми портфелями приходили на спектакли райкинского театра — и закрывали, запрещали. И после всего этого он со своим тихим голосом и больным сердцем снова и снова шел на сцену как на амбразуру.
Он всегда умел разглядеть в темноте зала «доброго зрителя в девятом ряду». Даже песенку о нем спел. К нему и обращался.
Райкина называли «человеком с тысячью лиц». Это было, как теперь говорят, его ноу-хау — фантастическое умение мгновенно менять маски и образы, превращаясь из одного человека в другого.
Десятилетиями люди говорили фразами из его монологов, копировали интонации Райкина. Он даже сам придумывал слова. Популярное в советскую эпоху слово «авоська» пришло из райкинского скетча, посвященного дефициту: в те годы эту сетчатую сумку всегда клали в карман — авось, что-нибудь удастся купить по случаю.
Конечно, он был больше чем артист. Он был великий артист, подобных которому за последние 50 лет не было. Нисколько не преувеличивая, мы говорим об эпохе Аркадия Райкина. Закончилась ли эта эпоха? Вряд ли. Это только кажется, что сейчас мы смеемся над другими шутками. Великий райкинский смех эхом отдается в сердцах современных зрителей и как компас ведет к вершинам мастерства новые поколения артистов.
Аркадий Райкин "Из жизни многоженцев". Фрагмент передачи "Телемемуары" (1993). Источник: канал на YouTube «Советский юмор. Гостелерадиофонд», https://www.youtube.com/channel/UCGrvFudvfwDZD88BEzxh3Uw?sub...
Мы постарались сделать каждый город, с которого начинается еженедельный заед в нашей новой игре, по-настоящему уникальным. Оценить можно на странице совместной игры Torero и Пикабу.
Реклама АО «Кордиант», ИНН 7601001509