Татьяна Шеремет – журналистка и театральный блогер. Она приехала в Израиль несколько месяцев назад. В Петербурге была худруком детского театра. До этого – девять лет работала штатным корреспондентом «Эха Москвы в Петербурге» (вплоть до закрытия издания). Написала две книги о театре для детей. Занималась SMM и пиаром.
- В вашем посте многие увидели провокацию или даже хорошо продуманный пиар-ход. А как на самом-то деле все было?
- В тот день в Хайфе пошел дождь. Такой пронизывающий, с ветром – совсем как в Петербурге. Я в Израиле совсем недавно. Еще в начале года репатриация не входила в мои планы, и я болезненно переживаю переезд, скучаю по родителям, друзьям, родному городу.
В последние несколько лет у меня сложилась своеобразная традиция: осенью, раз в году, я ходила в Старбакс за тыквенным латте – взбодриться и избавиться от осенней хандры. Не то чтобы я так сильно любила Старбакс. Но пряный тыквенный кофе мне, любителю извращенных вкусов, очень нравился. И я подумала: как здорово было бы сейчас так же себя подбодрить, словно на миг вернуться в осенний Петербург.
Но где взять тыквенное латте? Я не знала и обратилась в крупный паблик, где репатрианты делятся опытом. Я подозревала, что кто-то может воспринять мой вопрос как блажь: мол, все рушится, а ей тут латте подавай. Поэтому и написала свой пост с долей самоиронии: «немножко страдаю».
Но началось такое! Я и в страшном сне такое представить себе не могла. Сотни гневных комментариев. Мне писали: «Как вы можете думать о латте, когда люди бегут из своих домов в одних трусах, когда им не хватает на хлеб?» «Видимо, в вашей жизни нет других проблем?».
Меня обвиняли в эгоизме, в безразличии к страданиям людей, столичном снобизме, высокомерии и неблагодарности по отношению к Израилю и израильтянам и Б-г весть в чем еще…
- Какие чувства вы испытали?
- Море разных эмоций. Я прошла разные стадии. Пыталась абстрагироваться, я ведь журналист и не понаслышке знаю, что такое публичный хейт. Пыталась объяснить себе, что все это пишут незнакомые люди, до которых мне нет дела. Но все равно было очень больно. Моя сестра бежала из-под обстрелов. Я уехала из родного города, потеряла работу мечты… Вы же не знаете, в какой я ситуации, как и почему я приехала, что происходило в последние месяцы со мной и моей семьей. Вот эта фитюлька, этот тыквенный латте – может быть, мой последний якорь, чтобы не двинуться кукухой. Зачем же вы пишете мне такое?
Но на следующий день и в личку, и в комментарии пришло множество людей, которые захотели меня поддержать. И тогда мне стало забавно, весело – и даже откровенно приятно, когда вчерашние гонители начали извиняться за «токсичные» комментарии и «гогот». Это вселяет надежду. Нетолерантная среда, желание загнобить непонятное, обесценить чужие чувства – это то, от чего я пыталась убежать. Теперь я понимаю: в Израиле все это тоже есть, но здесь люди хотя бы способны признать свою неправоту.
- Вы невольно попали в какой-то мощный болевой центр. Можно ли, глядя на ситуацию ретроспективно, попытаться сделать выводы: в чем эта боль? Почему всех так «бомбануло»?
- На фоне глобальных проблем многим кажется, что неуместно думать про собственный маленький комфорт. Люди не разрешают это себе – и сердятся на тех, кто поступает иначе. Нас бесит, когда кто-то делает то, что сами мы себе не позволяем. Например, человек опаздывает – и это вызывает злость, ведь я-то и не выспался, и не позавтракал, но приехал вовремя как штык!
Очень много недобрых ремарок пришло от репатриантов 90-х. Они в свое время мыли полы и спали на полу. А тут – тыквенный латте! Их раздражает поколение людей, которые ходят к психотерапевту и в эпоху потрясений «надевают маску на себя», чтобы выжить и сохранить дееспособность.
- Похоже, тут есть что-то еще. Предположим, вы бы искали не тыквенное латте, а бифштекс. Реакция была бы такой же?
- Видимо, нет. Бифштекс – ближе к базовым потребностям людей. И даже если бы я интересовалась просто вкусным кофе, такой бури бы не возникло. А тыквенное латте – что-то совсем непонятное. Видимо, это было воспринято как яркий символ нового поколения, изнеженных любителей экзотики.
Мне рассказали, что несколько месяцев назад была похожая история. Девушка спросила, где найти лавандовый раф, и тоже «огребла». Но тогда реакция была не такой бурной.
Возможно, на тот момент еще не накопилась критическая масса раздражения. А сейчас – и выборы на носу, все нервничают, и новая масштабная алия, к которой уже возникло множество претензий: «вы приехали переждать трудные времена», «вы здесь не потому, что любите Израиль».
Вот эти эмоции достигли апогея, а тут мой пост. Каждый накинул на него свои собственные проекции -и понеслось!
- Многие израильтяне восприняли ваш текст в терминах «столичность-провинциальность». Каким-то образом они увидели здесь надменность столичной дивы, которая морщит нос от «диких местных нравов».
- Я далека от того, чтобы считать Израиль провинциальным. И, кстати, я «понаехала» в Хайфу не из Москвы, как многие решили. Я перебралась из одной северной столицы в другую. И в Москве, и в Петербурге я встречала людей, ведущих себя как дикари. А в Израиле я вижу вокруг себя много интеллигентных людей.
Я бы говорила не о провинциальности Израиля, а о недостаточной развитости отдельных сфер жизни. Таких, как сервис или банковская система. Их можно и нужно улучшать. Возможно, новая алия как раз и поможет это сделать! Известно, что после каждой масштабной волны алии Израиль делал рывок вперед. Конечно, старожилы могут сказать (и часто говорят) новым репатриантам: «Не нравится – вали обратно».
Но я уверена, что пройдет лет пять – и не без помощи этих самых новых репатриантов многие сферы будет не узнать. Например, в каждом кафе появится тыквенное латте! Кстати, уже началось: кафе «Каштан» в срочном порядке вернул эту позицию в меню.
- И появился паблик «тыквенное латте», где репатрианты ищут всякие разные приятные штуки, к которым они привыкли в стране исхода и что хотели бы найти в Израиле. Это вы его создали?
- Нет, я тут ни при чем, но я рада, что этот паблик появился. Репатриант поначалу сталкивается с множеством мелких проблем. В каждой бытовой ситуации ты идешь через сопротивление. Домашка с ребенком на еще недостаточно выученном иврите занимает часы. Хочешь купить соду для выпечки – ищешь ее на полках час. Нужна швабра – такая, какой привыкла мыть пол в Петербурге – но где ее взять? Вот мы с коллегой нашли и купили себе по швабре, а она свою забыла в автобусе. Переживала очень. Старожилам этого не понять, они думают, что мы слишком избалованны. Конечно, со временем мы адаптируемся, но поначалу тяжело. И, когда удается найти что-то маленькое и привычное, это просто счастье.
