Вот осел, он работает на крестьянина всю жизнь, возит его, возит его детей, возит грузы. Но назови тебя ослом, и ты обидишься. А вот тигр. Он ворвался в твой дом, сожрал жену, изувечил детей. Но назовут тебя тигром и тебе будет приятно. Ну что тут скажешь кроме банального - бедное человечество!
Комплекс неполноценности побуждает забитых закомплексованных человечков искать тирана, чтобы слиться с его жестокой хищнической силой и забыть о своём ничтожестве.
Прошли долгие века индивидуальной тирании и индивидуального преступления и наступил век социальной тирании и социального преступления. Социальное преступление бесконечно страшнее индивидуального. Один депутат коммунист во французском парламенте, отвечая на обвинения партии в убийстве лиц, присутствовавших на избирательном собрании, сказал: «мы не признаем индивидуального террора, мы признаем только массовый!». Это значит: мы кладем в основу принцип социального преступления. Задача международного коммунизма организовать социальное преступление «в мировом масштабе». Индивидуальное преступление проходит, забывается; социальное преступление пребывает, увековечивается памятниками, на нем воздвигается мнимое благосостояние презренных масс, оно не знает раскаяния, ибо легализуется, возводится в закон, в принцип, в идею. Революционная идеология есть самооправдание и самовосхваление социального преступления; но точно также идеология тиранически-инквизиционная; и каждый революционер — это надо помнить — мгновенно превращается в великого или маленького инквизитора. От contrat social Руссо до коммунистического манифеста продолжалась разработка идеологии социального преступления и социальной тирании. Сходство того и другого в том, что volonté générale, la commune желала совершать преступления и провозглашала: все позволено во имя коллектива.
Идеология преступления знает два пути: один — отрицание всяких абсолютных (мистических) запретов, «все позволено» и нет различия между добром и злом; другой путь — оправдание преступления какой-либо возвышенной и обыкновенно бесконечно далекой целью. Руссо, Робеспьер и все сентиментально-риторические палачи революции избирали второй путь. Марксистский коммунизм избрал оба. Он поставил проблему сначала так: какое миросозерцание отрицает преступность преступления и дает «все позволено»? И нашел решение: безрелигиозный материализм. Достоевский раскрыл смысл этой диалектики преступления. Безрелигиозный материализм есть то миросозерцание, на котором маркиз де-Сад с изумительной последовательностью строил свое кощунственное обоснование преступления и вражды к Богу. Маркс во всем несамостоятельный эклектик, и здесь имеет за собою солидный авторитет. Де-Сад отлично знал и диалектику «экспроприации экспроприаторов». Он именно утверждал, что все суть грабители и ничтожества, а потому всех можно грабить и уничтожать. Он стоит только на несравненно болee невинной точке зрения индивидуального преступления. Для него преступление и ненависть есть еще Privatsache.
Напротив, Маркс социализировал, обобществил ненависть. Впрочем, всякая революция обобществляет орудия производства преступления: гильотина не может быть частной собственностью. Этого не допускает принцип социализации преступления.
Самые великие преступления, совершенные на земле — были социальными преступлениями. Они не были совершены индивидуальными преступниками, корыстолюбцами или безумцами, рисковавшими головою. Достаточно вспомнить отравление Сократа и распятие Христа. Преступления революций тоже были социально организованными и социально оправданными преступлениями и они имели своих теоретиков и свою идеологию. Тот, кто наблюдал сам или созерцал в памяти истории ту низкую жажду преступления, которая неудержимо захватывает революционную чернь и революционных инквизиторов, не может не спросить себя: неужели «гуманно прогрессивные» идеи какого-нибудь Руссо или Маркса сами по себе и непосредственно рождают эту злобу? Или, напротив, все подонки души и подонки человечества жадно схватились за какую-то «идею», чтобы иметь право совершать преступления? «Идея» эта, большей частью, никем ясно не мыслится, и весьма различна в различные века, но одно неизменно и устойчиво: наличность «добровольцев», жаждущих броситься совершать
Существуют ли революционеры и великие инквизиторы, которые до конца уговорили себя, что совершаемые ими преступления суть подвиги? Едва ли. Достоевский колебался в ответе на этот вопрос. Но если бы такое самоубеждение было достигнуто, то, конечно, это было бы пределом преступности. Ибо, если Сократ считал пределом глупости дурака, считающего себя мудрецом, то предел низости — это злодей, воображающий себя благодетелем человечества.
Такого рода благодетели и друзья человечества редко стоят на точке зрения неразличения добра и зла; чаще всего они предпочитают оправдывать зло какой-либо прекрасной и бесконечной далекой целью: террор, диктатура, тирания «к сожалению необходимы» для грядущего царства свободы, которое, конечно, придет не скоро, очень не скоро. Если официальные и прогрессивные историки французской революции несколько смущенно говорят о Сентябрьской резне, как «излишней жестокости», которая, однако, дала возможность многого достигнуть в смысле республиканского благосостояния, — то все же они должны признать, что грядущее царство свободы, требуемое теорией прогресса, по-прежнему предстоит в бесконечном удалении и необходимы «к сожалению» новые жертвы, чтобы еще приблизиться к этому светлому царству... и т. д. до бесконечности. Бесконечно далекий идеал обеспечивает бесконечную возможность совершения преступления, любовь к дальнему санкционирует бесконечную ненависть к ближнему.
Таков революционно — прогрессивный принцип, оправдывающий преступление. На нем покоится теория социальной революции и диктатуры пролетариата, на нем покоится коммунизм и в значительной степени современный социализм. И он в известном моменте логически и исторически совпадает с консервативно-инквизиционным принципом. Тот и другой имеют общую предпосылку в своей политике. Она навеки запечатлена Каиафой:
«Вы ничего не знаете и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели, чтобы весь народ погиб».
Вот вечная формула социального оправдания преступления: весь народ — это la commune, коллектив. Согласно этой формуле был распят Сын Человеческий и долго еще будут распинаться сыны человеческие.
Можно бесконечно изменять и ослаблять содержание этой формулы, но она всегда останется формулой преступления; можно сказать: лучше у одного отнять, нежели чтобы другие были лишены... Лучше одного лишить прав и унизить, нежели чтобы другие были лишены прав и унижены... и т. п. Однако никогда и ни в каких революциях она не применялась в таком ослабленном виде: бескровных революций не бывает.
Но формула Каиафы вовсе не есть только революционная формула: Каиафа не был революционером и Сократ был отравлен не революционным, а консервативно-реакционным демократическим большинством. Здесь должно наступить некоторое смятение в головах у тех, кто отождествляет консерватизм с добром и революционность со злом, совершенно также, как и у тех, кто поступает наоборот; то и другое есть особая форма морального идиотизма, распространившегося в XIX веке. Прогрессисты и консерваторы, революционеры и реакционеры могут совпадать в своем отношении к социально-оправданному преступлению. Революционер, захватавший власть, мгновенно становится охранителем и инквизитором. «Великий инквизитор» тождествен с Шигалевым — он есть последнее слово реакционного рабства и последнее слово прогрессивно-коммунистической религии человечества. Пункт тождества того и другого есть абсолютное уничтожение индивидуальной свободы и свободной индивидуальности. Это и есть сущность преступления (человекоубийство), и революционер, напр. Маркс, более чем кто-либо обязан признать свою «диктатуру пролетариата» — преступлением, равно как «деспотическое вторжение в право собственности» (выражение коммунистического манифеста), другими словами, грабеж и убийство, — ибо принципом всякой оценки является для него «царство свободы».
Но существует и другое миросозерцание: такое, которое с отвращением отвергает всякое благосостояние, построенное на человекоубийстве, всякое обогащение, построенное на отнятии, всякое освобождение, построенное на порабощении.
Нельзя разрешить себе преступление, хотя бы оно было уничтожением скверной старушонки или мучением ребенка, необходимым для «блага человечества». А если разрешить, то это значит встать на путь Каиафы. Для христианина вопрос этот решен. Но и для не христианина, в сердце которого есть еще закон совести, в душе которого есть еще честь и справедливость — вопрос решается также. Если бы действительно удалось на некоторых «необходимых и неизбежных» преступлениях построить общее благосостояние, обогащение и даже справедливое устроение, то оно было бы особенно мерзким, гнусным и обреченным на вечное проклятие и своею удачею безмерно увеличило бы тяжесть греха и преступления. Есть ли что презреннее преступника, устроившего на плодах преступления тихую, скромную, добродетельную семейную жизнь? А если такая жизнь устраивается не индивидуальным, а социальным преступлением, то ее называют «завоеванием революции»! Только низкая чернь, не знающая никакой чести, может мечтать о честной и мирной жизни добрых граждан, которая будет построена на убийстве Андре Шенье, Лавуазье, короля и королевы и бесчисленных, невинно-казненных жертв.
Удавшееся преступление, конечно, хуже неудавшегося. Но великая милость Провидения состоит в том, что революции никогда не удаются, также как и тирании: они разрушаются тираниями, также как и тирании разрушаются революциями. И дурная бесконечность этого порочного круга, которую заметил еще Платон, хотя и не знал истинного выхода из нее, есть дурная бесконечность греха и преступления. Достаточно какой-нибудь революции провозгласить: «хлеб, мир и свобода» (а это провозглашали все революции), — как начинается голод, война и тирания! В этом «Мне отмщение и Аз воздам», в этом великая милость Божия, не дающая человеку успокоиться на преступлении и на плодах его.
/Б.П. Вышеславцев/
Я так и не понял пока, кем хочу стать. Уже больше 40 лет, а все еще не выяснил. Есть такие счастливые люди, которые с рождения хотят кем-то быть, моряками, летчиками или врачами и они со школы целенаправленно идут к своей цели. Везёт же!
Я всю жизнь метался и понятия не имел кем хочу стать. Мне нравится всё понемногу. Начинаешь заниматься одним и через какое-то время думаешь, а вот прикольно было бы еще вот это попробовать и переключаешься на другой род занятий. В результате к 40 годам я поверхностно в теме по разным вопросам, но нигде не эксперт. В моем окружении меня считают образованным человеком, а мне иногда кажется что я как студент перед экзаменом, почитал быстренько шпаргалки и просто имею общее представление о предмете, но в целом ни в зуб ногой про что речь.
Это тип личности такой или может отклонение? Поделитесь мнениями, может я не один такой?
Эту статью может увидеть больше людей
Настройте продвижение для привлечения внимания к публикации и роста числа подписчиков
Настроить продвижение
Александра Тихомирова
ваш канал
Перейти в Студию
"Жена стала ходить к психологу - муж подал на развод: разбор главной причины разводов в кризисе среднего возраста"
Сегодня
10 мин
"Ты стала какой-то чужой. Я больше тебя не узнаю" - эти слова муж сказал мне за месяц до того, как подал на развод.
Я была в шоке. 15 лет брака, двое детей, общая ипотека - и вдруг я "чужая"?
Но теперь, два года спустя, я понимаю: он был прав. Я действительно стала другой. И это убило наш брак быстрее, чем измена или финансовые проблемы.
Что я услышала в кабинете психотерапевта
После развода пошла разбираться, "что же не так со мной". Семейный психолог с 20-летним стажем сказала фразу, которая меня добила:
"Елена, большинство браков разрушается не из-за измен или денег. Они умирают от того, что супруги становятся чужими людьми. А после 35 этот процесс идёт с космической скоростью."
Статистика, которая меня потрясла
68% разводов после 15 лет брака происходят по причине "не сошлись характерами".
Переводя на человеческий язык: "Мы стали разными людьми и больше не подходим друг другу."
Самое страшное: этот процесс происходит незаметно. Супруги отдаляются по миллиметрам каждый день, а осознают это только когда между ними уже пропасть.
5 незаметных убийц брака после 35
Убийца №1: Разные скорости развития
Что произошло в нашем браке:
Я в 37 лет решила кардинально изменить жизнь:
Поменяла работу на более интересную
Начала заниматься психотерапией
Записалась на курсы английского
Стала читать книги по психологии
Муж остался в той же точке: та же работа, те же друзья, те же интересы.
Через год мы говорили на разных языках. Я хотела обсуждать новые идеи, планы, саморазвитие. Он - футбол, работу и соседские сплетни.
"Ты стала какой-то заумной" - жаловался он. А я думала: "Неужели я всю жизнь была с таким примитивным человеком?"
Убийца №2: Смена жизненных приоритетов
В 25 лет наши ценности совпадали:
Карьера
Деньги
Развлечения
Путешествия
В 40 лет мои приоритеты кардинально изменились:
Смысл жизни
Личностный рост
Качественные отношения
Здоровье
Его приоритеты остались прежними.
Я хотела тратить деньги на психотерапию и курсы - он считал это блажью. Он хотел новую машину - я видела в этом пустую трату. Мы больше не могли договориться ни о чём.
Убийца №3: Эмоциональное взросление одного из партнёров
К 38 годам я:
Научилась говорить о своих потребностях
Перестала терпеть то, что меня не устраивает
Начала ставить границы
Стала менее конфликтной, но более принципиальной
Муж остался эмоционально на уровне 25-летнего:
Избегал сложных разговоров
Решал проблемы агрессией или молчанием
Не умел извиняться и признавать ошибки
Мы перестали понимать друг друга эмоционально. Я выросла из нашей модели отношений, а он - нет.
Убийца №4: Изменение потребности в близости
Раньше нам хватало:
Совместного просмотра сериалов
Обсуждения бытовых вопросов
Редких разговоров о чувствах
После 35 мне стало нужно:
Глубокое эмоциональное общение
Поддержка в трудных решениях
Понимание моих внутренних процессов
Муж не умел и не хотел давать такую близость. Для него я стала "слишком сложной" и "требовательной".
Убийца №5: Разное отношение к будущему
В 40 лет я думала о:
Как прожить вторую половину жизни осмысленно
Какое наследие оставить детям
Как реализовать себя как личность
Муж жил сегодняшним днём: работа - дом - отпуск - работа.
У нас не стало общих планов и мечт. А без общего будущего семья превращается в коммунальную квартиру.
Психологические причины разрыва браков именно после тридцати пяти лет
Кризис среднего возраста - это научно доказанная психологическая реальность
После достижения тридцатипятилетнего возраста большинство людей неизбежно начинают кардинально переосмысливать абсолютно всю свою прожитую жизнь, задаваясь фундаментальными вопросами: "Действительно ли то, что я имею сейчас, соответствует тому, о чём я мечтала в молодости?", "Правильный ли жизненный выбор я сделала, когда мне было двадцать лет и я ещё ничего не понимала в жизни?" и "Сколько активных лет мне ещё реально осталось, и как именно я хочу прожить это драгоценное время?"
Главная проблема заключается в том, что далеко не все супружеские пары проходят через этот сложный период переосмысления одновременно и с одинаковой интенсивностью: один партнёр может кардинально измениться за короткий срок, в то время как второй продолжает оставаться абсолютно тем же человеком, каким был много лет назад.
После тридцати пяти появляются реальные ресурсы для кардинальных жизненных изменений
К этому возрасту в жизни большинства людей происходят значительные перемены, которые освобождают время и энергию для личностного развития: дети становятся достаточно взрослыми и самостоятельными, чтобы не требовать постоянного присмотра, карьера обычно уже определяется и стабилизируется, что означает появление свободного времени и психической энергии, которые можно направить на работу над собой и своим развитием.
В результате один супруг может начать активно и интенсивно развиваться во всех направлениях, а второй продолжает жить по привычной инерции, не видя необходимости что-либо менять в устоявшемся образе жизни.
Значительное снижение готовности идти на компромиссы и жертвы
Когда нам двадцать пять лет, мы психологически готовы очень многое терпеть и подстраиваться под партнёра, руководствуясь романтическим принципом "главное, чтобы он меня любил, а остальное можно пережить и исправить".
Но после тридцати пяти лет жизни приходит чёткое понимание того, что жизнь слишком коротка и драгоценна для того, чтобы тратить её на заведомо неподходящие отношения, которые не приносят радости и удовлетворения. Мы становимся значительно менее готовы приносить серьёзные жертвы и идти на болезненные компромиссы исключительно ради формального сохранения брака.
Реальные истории: можно ли спасти брак, когда супруги стали кардинально разными людьми
Успешные случаи восстановления отношений
История первая: Анна и Михаил, прожившие вместе шестнадцать лет
Суть проблемы: Анна серьёзно увлеклась йогой, медитативными и духовными практиками, стала вегетарианкой и начала кардинально пересматривать свои жизненные ценности, в то время как Михаил остался убеждённым материалистом и скептиком, считающим подобные увлечения жены бесполезной ерундой.
Как решили проблему: Супруги приняли взрослое решение договориться о существовании "персональных зон интересов" - Михаил перестал высмеивать и критиковать новые увлечения жены, а Анна прекратила попытки навязать ему свои духовные практики и вегетарианство. При этом они сознательно нашли новые общие темы для близкого общения: совместные путешествия по интересным местам и активное участие в воспитании подрастающих детей.
Итоговый результат: Брак удалось не только спасти, но и сделать более зрелым, уважительным и психологически здоровым.
История вторая: Ольга и Дмитрий, прожившие в браке двенадцать лет
Суть проблемы: Ольга внезапно начала очень активно развиваться в профессиональной сфере, записалась на множество курсов повышения квалификации, стала задерживаться на работе и ездить в командировки, из-за чего Дмитрий почувствовал себя брошенным, неважным и ненужным.
Как решили проблему: Пара обратилась к семейному психотерапевту и в течение нескольких месяцев работали над тем, чтобы научиться искренне поддерживать личностный и профессиональный рост друг друга вместо того, чтобы тормозить и саботировать развитие партнёра из-за собственных страхов и комплексов.
Итоговый результат: Оба супруга начали активно развиваться каждый в своём направлении, что сделало их отношения значительно более крепкими, интересными и перспективными.
Ситуации, когда брак спасти уже невозможно
Существует три основных красных флага, которые указывают на невозможность восстановления отношений:
Один из партнёров категорически отказывается признавать необходимость каких-либо изменений и упорно требует от второго супруга "вернуться к тому, каким он был раньше", не понимая, что личностное развитие - это необратимый процесс
В отношениях появляется глубокое презрение, когда один из супругов начинает считать другого "интеллектуально неполноценным", "духовно примитивным" или "недостойным уважения" человеком
Обнаруживается полная и непреодолимая несовместимость базовых жизненных ценностей, когда супруги хотят от жизни диаметрально противоположных вещей и не могут найти никаких точек соприкосновения
Практические способы предотвращения отдаления в длительном браке
Принцип первый: стараться развиваться максимально синхронно
Крайне важно регулярно и честно обсуждать с партнёром все свои внутренние изменения, новые интересы и жизненные планы, активно искать точки соприкосновения в появляющихся увлечениях и обязательно приглашать супруга участвовать в своём личностном росте, но при этом ни в коем случае не принуждать его к этому силой или эмоциональным давлением.
Принцип второй: регулярно "сверять часы" и обсуждать общие перспективы
Не реже чем раз в полгода супругам необходимо садиться и максимально честно отвечать на принципиально важные вопросы: "В каком направлении мы движемся как семья?", "Что нас по-прежнему объединяет, несмотря на все произошедшие изменения?" и "Какими мы реально видим себя и наши отношения через пять-десять лет?"
Принцип третий: учиться принимать и уважать изменения партнёра
Необходимо понимать и принимать тот факт, что каждый взрослый человек имеет неотъемлемое право изменяться, развиваться и становиться другой личностью, даже если направление этих изменений не всегда нравится или понятно партнёру.
В такой ситуации существует только два здоровых варианта поведения: либо искренне принять происходящие изменения и постараться адаптироваться к новой версии супруга, либо честно признать факт критической несовместимости и цивилизованно расстаться.
Главные выводы из моего болезненного опыта развода
Наш пятнадцатилетний брак закончился вовсе не потому, что мы внезапно разлюбили друг друга или кто-то из нас совершил непростительное предательство. Он умер естественной смертью от того, что мы превратились в настолько разных людей, что больше не могли найти общий язык и строить совместное будущее.
Этот процесс кардинальных внутренних изменений является абсолютно нормальным и естественным для психически здорового человека, и далеко не все супружеские пары обладают достаточной психологической гибкостью и мудростью для того, чтобы синхронизировать свой личностный рост и развитие.
Самое главное в подобной ситуации - сохранять максимальную честность: как перед самим собой, так и перед партнёром, категически не притворяться прежней версией себя исключительно ради формального сохранения отношений, которые уже давно изжили себя. начали развиваться, отношения стали крепче.
Когда брак НЕ спасти
3 красных флага:
Один партнёр категорически не хочет меняться и требует от второго "вернуться к прежней"
Появилось презрение - один считает другого "недостойным" или "примитивным"
Полная несовместимость ценностей - хотят противоположных вещей от жизни
Как предотвратить отдаление в браке
Правило №1: Развиваться синхронно
Обсуждать свои изменения с партнёром
Искать точки соприкосновения в новых интересах
Приглашать супруга в свой рост, но не принуждать
Правило №2: Регулярно "сверять часы"
Раз в полгода честно отвечать на вопросы:
Куда мы идём как семья?
Что нас сейчас объединяет?
Какими мы видим себя через 5 лет?
Правило №3: Принимать изменения партнёра
Человек имеет право меняться. Даже если вам не нравится направление этих изменений.
Выбор: либо принять и адаптироваться, либо честно признать несовместимость.
Окончательные выводы и рекомендации
Сейчас мне исполнилось сорок два года, и я нахожусь в совершенно новых отношениях - с мужчиной, который не только полностью принимает меня как постоянно изменяющуюся и развивающуюся личность, но и сам готов расти, учиться новому и становиться лучшей версией себя вместе со мной.
Мой бывший муж также обрёл своё счастье - он строит отношения с женщиной, которая полностью разделяет его жизненные ценности, образ мышления и стиль жизни, не требуя от него никаких кардинальных изменений или личностного развития.
В итоге стало понятно, что мы просто оказались не теми людьми друг для друга в том возрасте и на том этапе развития личности, до которого дожили к сорока годам, хотя в двадцать пять лет мы были идеально совместимой парой.
А вы замечали, как кардинально меняются ваши отношения с партнёром после тридцати пяти лет, и удаётся ли вам расти и развиваться вместе, сохраняя близость и взаимопонимание?
Так то я столяр, но беда не в этом. А беда в алкоголе, он прикольный)) он создает краски)))) я недавно начал осваивать новую специальность, купил чпу станок и закончил курсы оператора))) Вот проблема большая с этого и началась. Звоню друзьям и про станок хвастаюсь, и как учился хвастаюсь, и что я такой молодец на 40 десятке учусь хвастаюсь))) так со мной перестали общатся, говорят я сильно хвастаюсь. Что делать?))))
